Петр Вяземский
Писатели между собой

Пионина – пятидесятилетняя барышня, помещица Украинская, у ней за душою много стихов её сочинения да восемь тысяч душ (полустишие из комедии). Вот куда хватила щедрая рука автора, истинное царское пожалование. Пионина должна вечно Бога молить за благодетеля своего. Она приезжает в Москву к молодой племяннице, вдове, княгине Тирской, которая если сама не пишет, то любит писателей, а в особенности же Пламенова; она собирает у себя литераторов и открыла в своем доме литературное общество; ей хочется выйти замуж за Пламенова, который, впрочем, по видимому, вопреки имени своему, также как и она, любит не очень пламенно: вообще о их взаимной любви и брачных расположениях зрители могут догадываться более по наслышке, а наяву все дело обходится с приличным хладнокровием с обеих сторон. Княгиня Тирская пленила не одного Пламенова: на беду её, вздыхает по ней и Тонский, также автор. Приезжая тетка, которую с первой встречи задобрил он, выхваляя достоинства её, когда Пламенов, напротив, раздражил ее неловким чистосердечием, готова противиться тайной склонности племянницы и любви Пламенова. Наконец ею решено, что княгиня Тирская и все наследство, которое она от неё получит, будут наградою тому из двух соперников, который победит другого в состязании стихов, имеющем быть в заседании домашнего литературного общества. Этот стихотворческий турнир – главная комическая ось, вокруг коей вертится все действие. Оставляем самим читателям заключить, до какой степени вымысел правдоподобен и согласен с нравами нашими. Украинская помещица корчит les femmes savantes Мольера; пожалуй так, но если и допустить, что сумасбродство её может быть сбыточным, то как согласиться, что княгиня Тирская, вдова, и следовательно уже в совершеннолетнем возрасте и которую автор не хотел выказать сумасбродною, подобною тетке, что Пламенов, которого хотел представить автор умным человеком, чтобы этот идеал и герой комедии, чтоб Любимов, друг его, друг дома княгини, также рассудительный человек, могли пойти на подобную несообразную, можно сказать, нелепую сделку. Сбыточно ли в России, сбыточно ли где-нибудь такое действие? В этом отношении автор не только догнал, но и перегнал большую часть наших писателей комических, которые обыкновенно живописцы нравов небывалых и лиц несуществующих. Воображение многих писателей наших, а преимущественно драматических, особенно плодородно в этой производительности. Впрочем, если главная мысль автора и была-бы исполнена с лучшим успехом, чем здесь, то на притязания ли женщин наших на литературную славу должны падать поучения и насмешки нашей комедии? Где наши Филаминты и Белины Мольеровы? Где наши Английские синие чулки?