Петр Вяземский
Баратынский

 
Примите, древние дубравы,
Под тень свою питомца муз!
 

И в самом деле, в наши дни для многих поэзия Баратынского есть также древняя дубрава, но только немногим придет охота углубиться в ее тень; даже не пройдут они и по опушке ее, чтобы не свернуть с столбовой дороги. Как непонятна и смешна в наше время была бы сентиментальная проза Карамзина, так равно покажется странным и совершенно отсталым движением обращение мое к поэту, ныне едва ли не забытому поколением ему современным и, вероятно, совершенно незнакомому поколению новейшему.