Павел Вергилов
КОРОНАВЛАСТИЕ
В бронированную перегородку были вмонтированы чувствительные микрофоны и динамики, так что никаких дополнительных устройств для того, чтобы слышать друг друга, не требовалось.
Когда они встретились первый раз Дурошлеп решил подколоть Додю.
– Слышь, а сюда ты зачем свой биотуалет припер? Здесь ведь нам весь город – биотуалет.
Додя-штырь злобно сверкнул заплывшими глазками и отрывисто парировал:
– А что ж ты свою родню наверху оставил, подыхать, что ли?
Обменявшись любезностями они решили посмотреть, как там наверху справляются их “номерные”. Сначала понаблюдали за “номером 17” Доди-штыря, который посещал военный госпиталь, где находилсь раненые, свезенные с разных войн, и коронавирусные.
– Это ты хорошо придумал, – похвалил Додю Дурошлеп, – чтобы без вариантов. Не успеет вылечится после ранения, как помрет от вируса, а бабы пусть рожают.
Потом включили экран Дурошлепа, посмотрели, как его “номер 47” ходит со злым лицом по грязному коровнику в розовом халате.
Додя-штырь хмыкнул.
– Что-то он у тебя больно стройный, не твоя фигура А халат красивый, правильный.
Дурошлеп не стал отвечать, ушел из “сферы встреч”, пожалев о том, что двойная тамбурная дверь не позволяла ей хлопнуть. На своей половине он отвел душу и по поводу стройного “номерного”, и по поводу халата. Так отвел, что пришлось трех новых функционалов сверху заказывать.
Последующие встречи Дурошлепа и Доди-штыря проходили спокойно. Их примиряло то, что наверху разгоралась пандемия, а это подтверждало мудрость их решения уйти под землю. Они с удовольствием просматривали специально для них сделанные дайджесты смертности по всему миру. С каждой неделей, когда проходили их встречи, людей умирало все больше. Друг перед другом они эмоций не обнаруживали, но внутри у них все ликовало.
Их “номерные” хорошо отрабатывали свои задачи, объясняя, что пандемия – это психоз, придуманный американцами вместе с исламистами, что не надо боятся, а за распространение панических слухов можно угодить в тюрьму.
Нехитрая и циничная ложь работала. Люди умирали послушно.
На это и был расчет: большая часть мира вымрет, а когда все закончится, у них будут самые реальные шансы если не на мировое господство, то на другое мировое устройство.
Под землей случаев коронавируса было немного, они все тщательно расследовались. Некоторых функционалов сразу отселяли в “последний приют”, некоторых исследовали, чтобы мониторить мутации вируса.
Несколько месяцев под землей убедили двух правителей в самом для них главном: жесткая система их личной власти работала безотказно в обоих кластерах. Управлять под землей было значительно проще, чем на поверхности. Никто не сопротивлялся, даже когда их отправляли в “последний приют”. Все люди безропотно стали “функционалами” и довольствовались “остаточной” жизнью, то есть потреблением того, что оставалось после Доди и Дурошлепа. Кому-то перепадало меньше, кому-то больше, но все это были остатки. Никому не позволялось иметь даже собственную физилогиню или физиологического функционала, только после использования хозяином.