Павел Спасовский
Ирландская Республиканская Армия

Идеология национализма подпитывает ИРА, определяет цели и задачи, а также придает некую «легитимность» действиям «ирландских добровольцев». По мнению националистов, именно политическая и социальная несправедливость в Северной Ирландии, является истинной причиной насилия и «терроризма». На самом деле, терроризм не является чисто психологической проблемой. Несмотря на популярное мнение, террористы в своем большинстве вполне физически и психически нормальные люди. Терроризм это продукт и результат социальных процессов, конфликтов и напряжений при взаимодействии различных социальных групп, реакция на «несправедливость» государства и одна из форм политики, в ее наиболее радикальном проявлении. Террористы часто используют в обосновании своих действий социальные лозунги и цели, оправдывая себя стремлением достичь некоего общественного блага. В связи с этим, социальный и политический идеал ИРА, это единое и независимое мононациональное государство (Свободная Ирландия) с определенными культурными (гаэльскими) и религиозными (католическими) атрибутами. Для достижения этой цели, «добровольцы» ИРА взяли в руки оружие и стали на путь политического насилия, экстремизма и терроризма. Ради веры в идеальную Ирландию в понимании националистов и льется кровь на территории британских островов уже более 100 лет.

Нации и национализм

Национализм является наиболее успешной политической идеологией на протяжении последних 250 лет и на сегодняшний день настолько популярен, что считается «нормальной», в определенной степени универсальной, формой социо-политического устройства и типовой политической идеологией построения общества. Данная идеология предполагает, что мир состоит из различных наций (народов/этносов), каждая из которых имеет свою особую культуру, территорию проживания и собственные интересы. Каждый этнос (нация) соответственно имеет право на самоопределение и свое собственное государство. Слово «нация», в этом смысле, равняется «народу» – специфической группе людей со своей единой этнической, расовой идентичностью (людей объединенных одной культурой, языком, историей, религией, территорией проживания, собственной знаковой и символьной системой, общей мифологией, традициями и способом жизни).

При этом, понятие «государство» отождествляется со структурами власти и формой организации общества, а цели и интересы государства, в идеале, должны совпадать с целями и интересами определенного народа. Концепция самоопределения народа (нации) в своей основе несет идею того, что каждая нация имеет природное право вести собственные дела на своей территории без внешнего вмешательства. Именно эта базовая идея и лежит в основе политической власти и легитимности государства, по мнению националистов.

Идеология национализма предусматривает определенное тождество между государством и нацией, что ставит нацию и ее интересы превыше всего. Поэтому, национализм требует особого специфического понимания нации, ее интересов и отличия от других народов. Данная концепция исключает из политики и автоматически лишает права на управление государством тех, кто не является представителем «коренной» нации и не разделяет ее целей и интересов. Другими словами, в «классическом» или «интегральном» национализме только представители основной (коренной) нации и народного большинства на определенной территории, имеют право на принятие политических, управленческих решений в конкретном государстве. Современный национализм существенно отличается от «классического» (18—20 вв.) и чаще использует термин «политическая» нация в отличие от первоначального, исключительно этнического понимания нации.

В мировой политике вплоть до 18 века наций как таковых не существовало. Основой политического строя и легитимности государственной власти в странах Европы была религия и феодальная традиция. Прежние государства в основном имели монархическую форму правления, а во главе наций стояли династии и аристократические роды. Во многих случаях монарх мог быть представителем другого этноса и носителем культуры отличной от культуры большинства населения, а некоторые правители «старой» Европы даже не владели языком коренного народа. Легитимность власти монарха исходила из религиозных верований и традиций, согласно которым, монарх наделялся властью непосредственно от Бога и являлся представителем божественной власти на земле. Власть церкви в средневековой Европе была поистине огромной, так как Папа и епископы католической церкви непосредственно «помазывали» на царство и наделяли легитимной властью определенные династии. Церковь в средневековье была основным фактором политики. Во времена Реформации, которая длилась почти 200 лет, религиозные войны и насилие в Европе достигли своего пика во время Тридцатилетней войны (1618—1648 гг.) и привели ко многим жертвам среди населения европейских стран. Например, население Германии в указанный период сократилось практически вдвое. Если мы к этому добавим еще деятельность инквизиции и преследование инакомыслящих (еретиков), а также годы крестовых походов, станет понятно, почему насилие и религия так прочно связаны друг с другом в нашем сознании.

Идея того, что отдельные этно-религиозные и лингвистические сообщества (на латинском – нации) могут рассматриваться, как базис для политической организации общества, была неизвестной в указанный период времени. В те времена большинство населения состояло из необразованных крестьян, живущих в локальных небольших поселениях, интересы которых, были очень ограничены. Национализм же предусматривает в первую очередь осознание принадлежности к определенной культурной группе и собственную идентичность, отличную от других групп. Даже сегодня, во многих частях мира идея нации является неактуальной и воспринимается неправильно. Во многих современных постколониальных государствах Африки и Азии, где государственность очень нестабильна, концепция нации мало что значит для большинства населения, которое продолжает делиться на различные религиозные и племенные группы, не воспринимая себя частью единой нации. Например, в Афганистане и Пакистане первичное значение имеет принадлежность к определенному племени и деревни, а не государству.

Другой важный элемент идеологии национализма, это четкое разделение мира на отдельные автономные этнические группы, которые проживают на исторически определенных территориях. Данная позиция поднимает многие сложные вопросы. Во-первых, границы между государствами, по сути, являются продуктом национализма. Во-вторых, в прошлом не существовало четко определенных границ между государствами, так как границы часто менялись в результате войн, завоеваний, династических браков, порядка наследования и дипломатии. В-третьих, даже когда территории были определены, люди часто мигрировали в силу разных обстоятельств, иногда целые этнические группы расселялись или выселялись по воле правителей. В результате на протяжении истории многие государства и территории содержали различные этно-религиозные, культурные и лингвистические сообщества, которые сосуществовали вместе на одной территории. Пример Югославии в этом смысле является хрестоматийным, где не существовало четких территориальных границ между различными нациями, что и привело к кровавой трагической развязке в 90-е годы прошлого столетия.

Популяризация идей национализма и попытки отделить нации в самостоятельные государства по национальному признаку наблюдались в Европе повсеместно, начиная со времен Великой французской революции, достигнув своего пика в кровавом 20 веке. Ирландские националисты, пожелавшие отделиться от Великобритании и создать собственное государство, не были в этом смысле оригинальными. Вооруженный конфликт в Ирландии, можно сказать, был объективно обусловлен общеевропейскими процессами и политическими тенденциями Нового времени.

Первыми современными нациями, создавшими собственные государства-нации, можно смело назвать французов и американцев (Франция и США соответственно). Два указанных народа стали настоящими нациями и сформировались в народные (национальные) государства в результате революционных и освободительных войн, направленных в первую очередь против феодального, монархического правления и засилья церкви. «Помазанник божий» был заменен на «народ», который отныне самостоятельно вершит свою судьбу и становиться единственным легитимным источником государственной власти. Во Франции этот процесс был очень болезненным и проблемным, так как всего менее половины населения страны говорило на французском языке, и считали себя «французами». Франция во второй половине 18 века состояла из различных этнолингвистических групп германского, фламандского, бретонского, баскского, итальянского и окситанского происхождения. Вдобавок, даже франкоязычные люди использовали в повседневном общении местные региональные диалекты, часто непонятные для жителей других регионов Франции. Революционеры решили языковую проблему, заявляя, что все бывшие подданные французского короля теперь становились гражданами свободной Франции и равными перед законом, а общий «гражданский» язык общения назывался французский. Все граждане, проживавшие на территории новой пост-революционной Франции должны были изучать и использовать французский для общения, мотивируя свое требование тем, что на французском языке говорило большинство населения. Строго говоря, французский язык в то время не имел единой грамматической формы и правил в современном понимании. Именно со времен Великой французской революции началась унификация и стандартизация французского языка, который стал похож на тот современный вариант, на каком говорит сегодняшняя Франция.

Именно французский опыт дает нам классическую стандартную модель национализма, имевшего интегральный, объединяющий характер, отбрасывавший «незначительные» региональные отличия ради идеала нации. Процесс формирования единой нации преподносился как процесс освобождения народа от гнета родовой аристократии, религиозных догм и ограниченной, необразованной крестьянской жизни. Гражданам давались новые возможности реализовать себя, учиться и действовать, опираясь на идеалы свободы и равенства в обществе, которое говорит на одном языке, имеет общую территорию проживания и права гарантированные законами государства «народной власти». Революция во Франции была логическим продолжением идей и ценностей эпохи Просвещения. Французы стали пионерами и «законодателями моды» в политике, науке, экономике и юриспруденции современной Европы. Метрическая система мер и весов, кодифицированная правовая система и республиканская форма правления, с помощью завоеваний Наполеона и культурного влияния французских философов и ученых, распространилась по всей Европе. Именно во времена Наполеоновских войн впервые появилась глобальная международная торговля и правила, когда между собой торговлю ведут государства-нации, а не отдельные купцы, аристократы и города. Все это помогло французам получить «национальное самосознание» и способствовало единению представителей различных регионов и этносов Франции.

Соединенные Штаты Америки пошли по схожей траектории. Население, на тот момент британских колоний, состоявшее из представителей самых разных народностей, культурных и лингвистических групп, эмигранты с разных стран мира отбросили свое прошлое, приняли общие правила игры, конституцию и стали называть себя американцами.

Британия тоже шла по пути формирования государства-нации, но с определенными отличиями. В Соединенном Королевстве на первый план вышли экономические факторы, имперские амбиции и агрессивная внешняя политика. Быстрые темпы экономического развития, колониальные владения и активное участие в мировой торговле, способствовали стандартизации английской культуры и английского, как языка международной торговли и общения. Огромная армия и флот Великобритании также внесли свой вклад в формирование единой британской нации, так как необходимость защищать свои колонии по всему миру заставляла правительство набирать в вооруженные силы империи представителей самых разных народностей и культурных групп, которые в процессе службы становились «британцами». Валлийский в Уэльсе и гаэльский язык в Шотландии и Ирландии отошли на второй план, став исключительно местными языками, уступив место английскому, как языку международной торговли и влияния. Тем временем, либеральные националистические движения, возникшие в 19 в. боролись за объединение в одну нацию регионов Италии и Германии (к примеру, католическая Бавария и лютеранская Пруссия были отдельными германскими королевствами).

До Наполеоновских войн, Германия называлась Священной Римской Империей и состояла из более чем 300 независимых княжеств, которые медленно и без энтузиазма, в результате войн и в порядке династического наследования объединялись в одно государство. Окончательное объединение Германии в одно государство-нацию завершилось лишь в 1871 г.

Одной из первых политических кампаний в объединенной Германии стала «борьба за культуру» (Kultur Kampf) канцлера Бисмарка, направленная, главным образом, против старой самоидентификации и культурного разделения между этническими группами немцев, с целью устранить различия между баварцами, пруссами, гессинцами и т. д. Главной задачей объединенной Италии в 1860-х гг. было формирование единой итальянской нации из 12 отдельных королевств и княжеств, где на итальянском языке разговаривало всего около 3-х процентов населения.

Многие народы мира имели свою определенную расовую и этническую идентичность, но как нации, в современном понимании слова, их не существовало. До 18 века «нациями» назывались искусственные конструкции, в которых, например, многие валлийцы, шотландцы и ирландцы по этническому происхождению, с легкостью становились англоговорящими британцами ради получения политических или экономических выгод. В средневековой Европе в политике действовала формула, что вся власть от Бога, а монарх как его помазанник, является проводником божьей воли на земле и не имеет особого значения какие-либо этнические, культурные и лингвистические особенности народа, которым правит коронованный представитель феодальной знати. Более того, до последнего времени, правящие элиты демонстрировали свою принадлежность к особой, отличной от большинства народа культуре, стараясь этим подчеркнуть свой исключительный статус правителя. Русские, немецкие и даже английские аристократы часто говорили и использовали в своих государственных делах французский язык, а католическая церковь пользовалась латинским, как сакральным языком, недоступный простолюдинам.

Великобритания в этом плане отличалась от общеевропейских тенденций. Формирование британской нации началось немного раньше чем в других европейских странах. Стремительное расширение британской империи, появление рыночных отношений, индустриализация производства, расширение прав парламента, либеральные идеи и развитие передовой научной мысли, сделали Великобританию локомотивом преобразований и просвещения, а английский язык престижным и модным среди аристократии. В 18—19 веках Великобритания стала первой в мире сверхдержавой, а потому английский соответственно стал глобальным языком. Но в Ирландии, за исключением Ольстера, процесс «британизации» происходил медленно, главным образом из-за религиозных различий. Начиная со времен короля Генриха VIII Тюдора, который отделил английскую церковь от католической, на британских островах началась непримиримая вражда между католиками и англиканцами, а Ирландия традиционно была бастионом католицизма.

В конце 18 века в философской мысли Запада возникла реакция, направленная против идей Просвещения. В Германии эта реакция была особо заметной, где стала доминирующей в обществе и известной нам как Романтизм. Просвещение преклоняется перед наукой, промышленностью, экономическим развитием, либерализмом, толерантностью и свободой личности. Романтизм же, напротив, превозносит традицию, религию, мистицизм, культурные патриархальные ценности, жертвенность, воинственность, превосходство общественных интересов над частными, незыблемость «старого» природного порядка установленного Богом. Романтики сопротивлялись унификации наций-государств, рассматривая существование различных этнических групп и народностей, как часть естественного (божественного) порядка, который следует сохранять. Наиболее влиятельными представителями этой философской мысли были Гегель и Гердер. В связи с этим, идея разделения огромных мультинациональных государств-империй на отдельные, небольшие государства-нации становиться легитимной и даже моральной, так как, по сути является естественной и справедливой природой общества. Идеология Романтизма также оправдывает определенную дискриминацию национальных меньшинств, как способа защиты коренной нации, ее идентичности, культуры, чистоты и единства, а также использование силы в качестве «последнего аргумента».

Аутентичность и чистота были особенно важны для последователей Романтизма, которые ставили чувства и эмоции выше разума и логики. Эмоции были чистыми и непосредственно исходили от сердца и естественной природы человека. С другой стороны, разум и логика, наука и промышленность, основывались на расчете и материальной, практической выгоде, которая, считалась противниками идеологии Романтизма важнее духовных и моральных сантиментов. Согласно этой точки зрения, эмоции, совесть и чувства человека, являются теми дарами Бога, которые позволяют людям распознавать истину от лжи, добро от зла, выполнять свой долг и жить согласно естественным божественным правилам. В понимании «романтиков» политика является наиболее порочным явлением в обществе, так как руководствуется, прежде всего, жаждой власти, расчетом, цинизмом и материальной выгодой. А проявления прямого насилия направленного против несправедливой, в восприятии романтиков, политики государства, получают, таким образом, некий позитивный оттенок.

В самом деле, вся идеология Романтизма восхваляет насилие и считает его позитивной, эмоциональной движущей силой общества, выражающей истинный дух и сознание народа. В частности, Романтизм считает искусство, а не науку, настоящим выразителем духовности и природы человека, указывая на способность произведений искусства воодушевлять на подвиги и действия целые народы, что является трансцендентным по отношению к материализму.

Романтический национализм воодушевляет людей на развал империй и больших многонациональных государств, в поддержку образования отдельных мононациональных государств, которые имеют естественное право на самоопределение, основываясь на культурных и лингвистических особенностях, а также экономических интересах конкретного народа. Но реализация подобных националистических идей на практике наталкивалось на жесткое противодействие со стороны противников данных идей, и было во многом проблематичным. Во-первых, такая трансформация общества подразумевала борьбу (часто насильственную) против установленного порядка и существующих государственных институтов. Во-вторых, в реальности, отдельно взятые нации и этнические группы редко проживали на одной территории с четкими границами. В-третьих, отдельные небольшие этнические группы можно было легко объединить с культурно близкими большими нациями, что приводило к конфликтам. Некоторые народности вообще не считали себя отдельными нациями, что тоже ставало инструментом большой геополитики. В-четвертых, многие этнические группы были настолько сильно перемешаны с представителями других народностей, которые также имеют права на свое отдельное государство, что национализм становился опасным источником насилия и нестабильности в обществе. По сути, можно утверждать, что целая теория национализма становилась причиной и своеобразным «рецептом» разжигания конфликтов. А насилие становилось простым способом реализации идеологии на практике. Жертвенность и жестокость в борьбе за «свободу» и «национальное освобождение» становились священными и героическими в сознании националистов.

Согласно теории Романтизма в националистической интерпретации, насилие во имя освобождения нации не должно быть ограниченным официальными правилами войны или гуманистическими ценностями, так как эти конструкции считались искусственными, продуктами человеческого расчета и выгоды, не имевшими ничего общего с естественным природным порядком. Националистическая борьба считалась священной (реализацией божьего плана), и поэтому не должна сдерживаться земными правилами и законами. Первые проявления современного терроризма не случайно совпали с распространением философии Романтизма и идеологии национализма в конце 19 века. Романтизм хорошо воспринимался теми слоями населения, которые «не поспевали» за современными изменениями, научно-техническим процессом и индустриализацией. Те места, где основой экономики оставалось сельское хозяйство, а основой общественной жизни была церковь, становились оплотом романтических идей. Крестьяне, молодежь, различные маргиналы, обездоленные люди и некоторые представители интеллигенции были в авангарде новой философии. Ирландия в этом отношении была как раз таким местом, где Романтизм и националистические идеи попали на благодатную почву.

Национализм был идеологией, которая придавала особое значение народной культуре и традициям, а также естественному праву народа на самоуправление на своей земле (родине) с целью реализации своих интересов. Согласно данной теории, главной задачей государства является защита нации и ее уникальной самобытной культуры, а также создание условий для ее развития. Таким образом, насилие, направленное на защиту нации и ее национальных интересов, считалось допустимым и даже благородным.

Философия Романтизма определенным образом идеализирует насилие ради достижения великой цели, в особенности, если это касается национальных интересов. Романтизм считает этнические сообщества людей более значимыми, чем отдельные личности, которые являются частью единого национального организма. В этой традиции насилие совершенное отдельным человеком в интересах и по приказу группы или национального сообщества, не может считаться отдельным явлением и ответственностью одного человека. Из этого следует, что ценность индивидуальной жизни вторична по отношению к жизни сообщества, а правила и законы государства вторичны по отношению к воле народа и интересам нации.

Именно такой, «народный», этноцентрический или по-другому интегральный национализм стоял у истоков ирландского республиканского движения, а позднее в Германии стал причиной появления национал-социализма.

Нация и религия

Национализм можно считать современным «изобретением», но это понятие включает в себя многие базовые человеческие потребности, которые в других политических идеологиях не берутся во внимание. Люди, прежде всего, социальные создания, которым жизненно необходимо быть частью какой-либо группы или сообщества для обеспечения своих базовых потребностей в общении и безопасности, реализации своих экономических, социальных, политических и культурных интересов. Мы не рождаемся носителями определенной культуры, но становимся таковыми в процессе социализации и образования. Этот процесс позволяет нам понять, как устроен мир и наше место в нем, основываясь на принятых в определенном обществе стандартах и нормах поведения, опыте предыдущих поколений и культурных образцах конкретного народа. Общаясь с другими индивидуумами, которые разделяют нашу общую «культуру» мы получаем чувство комфорта и удовлетворенности, а также ощущаем себя безопасно в среде «соплеменников». Это придает нам уверенность и позволяет нам взаимодействовать с миром ни один на один, а опираясь на свою группу, что позволяет нам эффективно сотрудничать с представителями других групп используя понятные формы и способы поведения. Осознание принадлежности к группе, «племени» дает нам ощущение безопасности, которое является базовым и основывается на инстинкте самосохранения, заложенного в нас природой.

Развитие культурных групп является очень важным, фундаментальным для нас и для нашего взаимодействия с окружающим миром. Это объясняет, почему мы обычно стараемся оставаться в «своей группе» и управляться вождями «своего племени». Поговорка: «своя рубашка ближе к телу», здесь очень уместна. В рамках нашей группы мы знаем правила и нормы поведения, можем предвидеть поведение и реакции других членов группы, что обеспечивает нам относительный комфорт и безопасность. В этом контексте язык очень важен, так как, зная национальный язык, мы можем взаимодействовать с окружающими людьми и реализовывать свои интересы в рамках национального сообщества. Не зная языка, мы не можем взаимодействовать с другими на официальном или социальном уровне, не можем найти работу, создать семью, общаться с окружающими. Тоже касается, принятого в конкретном обществе невербального языка жестов, символов, знаков, мифов, традиций, стандартов поведения и языка жестов. Недостаток понимания ограничивает нас и исключает из нашего мира других индивидуумов и общество в целом. Поэтому, потребность в принадлежности к группе и желание стать частью общества (нации), являются естественными для каждого человека. Этот феномен объясняет, почему этнические меньшинства, проживающие в составе государства другой нации, ощущают себя не комфортно и не в безопасности.

Культурные связи также тесно связаны с экономическими отношениями. Многие нации имеют свои собственные экономические интересы, состоящие из отраслей экономики и промышленности, которые наиболее развиты и являются ключевыми для благополучия народа. Такие интересы не только обеспечивают доходы необходимые для поддержания государства, но и дают работу населению. На глобальном конкурентном рынке, если одна нация не может предоставить товар или услугу, найдется другая, которая сможет. Наличие собственного национального государства является жизненно необходимым для защиты экономических и политических интересов конкретного народа. Независимое государство само по себе является экономическим ресурсом, так как предоставляет рабочие места тем гражданам, которые готовы работать в аппарате государственных органов. Государству необходимы служащие, администраторы, полиция и армия, а также работники сферы образования и культуры для сохранения и развития нации, ее языка и культуры.

Национальная независимость стоит того, чтобы за нее сражаться не только по политическим, но и экономическим соображениям. Национальное государство представляет и защищает экономические интересы своего народа в глобальном мире и это одна из наиважнейших задач государства – обеспечить занятость и благополучие людей. Так получилось, что на севере и юге Ирландии развились совершенно разные экономические интересы.

Для обеспечения экономических и культурных интересов нации, роль образования становиться очень важной. Образование передает следующим поколениям основы национальной культуры, ценности, верования и экономические интересы народа. Программы изучения национального языка в школах призваны обеспечить выживание языка в будущем и создание языкового барьера для проникновения других культур в информационное жизненное пространство нации. Также, особое значение приобретает история, как способ самоидентификации народа, его места в мире, обоснования своей уникальности и отличия от других наций. Многие профессиональные историки часто посвящают свою карьеру опровержению различных исторических мифов и псевдонаучных теорий о нациях, которые бывают очень далеки от истины. В то же время, такие исторические мифы о прошлом нации дают благодатную почву для развития эмоциональных чувств принадлежности к «великому», «особому» народу и ощущение духовного единства с представителями своего национального сообщества.

Нация представляется как единая большая семья, состоящая из миллионов людей проживающих на огромных территориях. Происходит трансформация в нашем сознании, и мы представляем себя частью единой нации, хотя иногда это может быть и не так. Поэтому для сохранения национального единства очень важен контроль над разумом людей. Такой контроль в прежние времена осуществляла религия и церковь, а сейчас в большей степени система образования и средства массовой информации. Система образования с этой точки зрения может рассматриваться как процесс национальной социализации, с целью воспитания общего у всех членов нации мировосприятия, культурных и ценностных ориентиров, а также общего информационного пространства. Таким образом, польские, немецкие и итальянские иммигранты становились американцами после обучения в школах и учебных заведениях США. Иммигранты из разных стран мира по прибытию в США воспринимали американскую культуру, и становились частью американской нации, несмотря на то, что их предки были представителями других этнических и национальных групп.

В результате принятия общих ценностей, правил поведения и языка, общество изначально различных по своему составу индивидуумов, начинало идентифицировать себя с определенной «политической» нацией, ее экономикой, безопасностью, культурой и другими материальными интересами. Когда страдал один член этого национального организма, все общество ощущало страдание, так же как успех одного, означал успех многих. Нация становилась живым субъектом человеческих отношений, наделенной своей уникальной духовной силой. Судьба конкретной нации стала восприниматься в неразрывной связи с волей Бога в религиозном и моральном аспекте. Исторически религия и нация-государство, были очень крепко связаны, что позже привело к появлению идеи о национальной церкви.

Религия стоит у истоков современного национализма. Согласно теории Гегеля об истории, мировой порядок с разделением людей на разные народы, имеет божественное происхождение. Нация сама по себе является сильным моральным авторитетом, который предусматривает некритическое восприятие всего, что связано с интересами нации. Мораль же, является основой любой культуры, которая определяет: нормы поведения, идеи о справедливости, понятия долга и обязанностей, ценности, верования и добродетели. Церковь в качестве «совести» народа, поучает нас, что хорошо, а что плохо, что морально, а что не является таковым. Сама идея вооруженной защиты своего народа, патриотизма, является религиозной по своей сути и является одной из основных обязанностей людей согласно священным писаниям мировых религий. Как моральный императив, нация, являясь духовной и божественной сущностью, выступает центральной темой националистической литературы.