Павел Шушканов
Главная последовательность

– Принято. Не берите в голову.

– Расскажите.

Она покачала головой.

– Не сейчас. Потом как-нибудь, возможно. Скажите, а вы так и просидели бы весь день на вокзале, если бы не появилась я?

– Как и два предыдущих дня. Проще всего убежать из дома, а вот определиться куда именно бежать очень тяжело. Я бы сказал, что мне повезло, что я встретил вас. По крайней мере, я поужинал и немного поспал.

– И вам совсем некуда ехать? – Лера спросила так, словно говорила о себе. Вероятнее всего, ей тоже некуда было ехать. Стала бы она иначе проводить вечер в отеле со старым и больным незнакомцем. Этот ужин казался Келеру сначала своеобразной платой за его щедрый, но легкомысленный шаг. Потом он начал понимать, что ей так же необходимо просто с кем-то поговорить. Удивительно, насколько схожие у них проблемы. А казалось бы, какова вероятность?

– Лера, а тот мужчина на вокзале…

– Просто забудьте о нем. Жалко линзу – я почти не вижу без них. А где ваши очки?

– По странной прихоти моего возраста, зрение у меня прекрасное, – похвастал Келер.

– Везет же вам!

Келер хмыкнул и постучал пальцем по голове.

– Уж лучше бы я ходил в очках.

– Когда я разбогатею, то сделаю себе коррекцию зрения, – сказала Лера. – Только не здесь, за границей. Просто хочу побывать за границей.

– Ни разу не была? – удивился Келер.

– Ну, если Турцию можно назвать заграницей. А вы?

– Был. В Казахстане.

Лера засмеялась.

– Вы забавный человек. Необычно для людей вашего возраста.

– Возраст – очень относительное понятие.

– Это верно, – согласилась Лера. – Иногда мне восемь, а иногда все пятьдесят.

Она закрыла лицо руками.

– Я даже сейчас разговариваю как тетка.

Келер улыбнулся и посмотрел в окно. В темном стекле отражались их силуэты – хрупкая девочка в большом свитере и он – небритый старик в не глаженных брюках. Оба потерянные в огромном суетливом мире. Словно два бумажных кораблика прибило друг к другу в самом центре большого и глубокого озера.

– Отец, вам не нужно в пансионат.

– Именно, – Келер поднял бокал. Ловить Леру в фокус было все сложнее.

– А знаете почему?

Келер вопросительно кивнул.

– А потому что жизнь ни разу еще не закончена! Ни моя, ни ваша, – она обвела неприличным жестом пустой зал ресторана. – Вот им всем.

– Не так категорично, но согласен.

– Вот и отлично! – Лера наклонилась над столом, и Келеру показалось, что она сейчас смахнет с него все движением руки, но она только сдвинула тарелки в сторону и разложила обратной стороной глянцевый листок с рекламой. – Нам нужен план.

– Звучит хорошо.

– Да, отец, неплохо. Прежде чем до нас доберутся, мы должны отправиться в место, где ни разу не бывали и где вряд ли побываем, если не решимся прямо сейчас.

«По крайней мере, на ближайшее время будет конечный маршрут», – подумал Келер сквозь шум в голове. Вернуться на вокзал к красному табло и горькому чаю уже не казалось хорошей идеей.

– Например?

– А где бы вы хотели побывать?

Келер задумался. Потом усмехнулся и помотал головой, отбрасывая безумную идею.

– Что? Говорите.

– Мы с Аней долго собирались в одно место…

– Аня – это дочь?

– Жена. Ее уже давно нет. Так вот, мы хотели увидеть одно место. Нет, не конкретное место, скорее это просто идея, – Келер пытался выразить блуждающую в голове мысль. – Маленькое кафе с полудюжиной столиков, чашка кофе, зонтик, мощеный тротуар и каштаны… Это просто идея, не обращай внимания, – он замотал головой. – Конечно, такое место есть, но не определенное.

– А что вы видите из окна кафе? – уточнила Лера.

– Не важно. Триумфальную арку, Гранд опера, Дом инвалидов или улицу Риволи. Мы хотели найти такое место и провести в нем хотя бы один день.

Келер замолчал. Он с улыбкой смотрел на свои руки. На сухом пальце поблескивало старое потертое кольцо.

– Ну и чего мы ждем? – Лера развела руками. – Мы должны туда попасть, отец.

Келер покачал головой.

– Не в этой жизни, Лера. Это другая страна и очень далеко отсюда.

– Это всего лишь расстояние! И в какой еще жизни вы хотели бы туда отправиться, отец? Можно, конечно, просидеть еще пару лет на вокзале, пойти играть в домино в дом престарелых. А можно собраться и отправиться пить кофе в этом вашем кафе с видом на Триумфальную арку.

«Никогда в жизни никто не был так прав, как она сейчас», – поймал ускользающую мысль Келер.

Лера залпом допила содержимое бокала, достала из сумочки помаду и вывела на рекламке название пункта назначения.

– Ну же, отец, просто произнесите это, и оно станет реальным.

Келер улыбнулся.

– Мы едем в Париж?

– Мы едем в Париж!

2

Лера была невысокой девушкой, но все равно ненавидела каблуки. И тем не менее, иногда их приходилось надевать и казаться этакой утонченной особой в черном платье и с удлинённым каре, но это по особому случаю. Сейчас был как раз такой случай, но ни туфель на каблуке, ни более-менее приличной одежды у нее не было, а окружение требовало чего-то более изящного, чем кроссовки, потертые джинсы и вязаная кофта под курткой. Она вертелась и пыталась слегка приподняться, чтобы рассмотреть себя хотя бы в отражении в окне.

– Что ты делаешь?

– Бесит. Окна слишком высокие.

– А ты слишком напрягаешься по ерунде.

Игорь Борисович улыбнулся и приподнял бокал. Он ухитрялся красиво улыбаться уголком рта и тонкие усы над губой аристократично изгибались. Но почему-то это совсем не выглядело нелепо, да и сам Игорь Борисович не был таким мерзким, как остальные друзья отца. Он даже немного нравился ей. Еще лет с двенадцати, когда она начала осознавать себя девушкой, а не нескладным ребенком с разбитыми коленками. Тогда Игорь Борисович носил уже дорогое пальто, а не нелепый аляпистый пиджак из прошлого десятилетия и смотрел все тем же пронизывающим пристальным взглядом, даже когда улыбался. От этого взгляда Леру бросало в дрожь, но все же немного завораживало.

– Хорошо, что меня вообще пустили, – заметила Лера. – Ресторан все-таки.

Игорь Борисович засмеялся, прижав край бокала к тонким губам.

– Лера, со мной тебя пустили бы даже к британской королеве в пижаме.

Она усмехнулась. Преувеличивает, конечно, но не слишком сильно.

– И все же, Лера, убежать из дома только в том, что на тебе было – это даже для тебя перебор.

Лера пожала плечами.

– Если бы я начала собираться, возможно передумала бы уже на пятой кофте.

Игорь Борисович сверкнул белыми ровными зубами.

– Или же ты просто не смогла бы сдвинуть сумку с места. Таксисту пришлось бы подниматься за ней наверх, а потом от тащил бы сумку на себе, а из прорванной плойкой дырки выпадали бы разноцветные пузырьки лака и флакончики духов.

– Мои лаки, – страдальчески хныкнула Лера и спрятала лицо в ладонях. Игорь Борисович перегнулся через стол и тихонько поцеловал ее в висок.

– Лерочка, не переживай так. У меня в машине в бардачке валялся какой-то, если тебя это утешит.

Она оторвала ладони от лица, она смеялась.

– Вы знаете, чем успокоить.

– Все, значит он всецело твой. И я, кстати, тоже к твоим услугам.

Лера улыбалась, поспешно убирая пряди волос за слегка оттопыренные уши.

А еще два часа назад она спешно сбегала по лестнице отеля на Кожуховской, на минутку задержалась у стойки администратора, сунув ей несколько пятисотенных купюр.

«Мы задержимся еще на день. И предупредите пожалуйста дедушку, когда он пойдет на завтрак».

Администратор неуверенно кивнула и посмотрела в продел лестницы, откуда, видимо, вот-вот должен был появиться дедушка.

«Еще спит», – пояснила Лера, – «Мы съезжаем завтра, если не задержимся еще на денек. И скажите дедуле чтобы меня дождался, я буду вечером. Возможно, поздно».

И убежала, не дожидаясь ответа.

Снаружи падал крупными хлопьями снег, и казалось не так уж холодно, но все равно пешие прогулки и метро Лера исключила. Номер, выуженный из недр адресной книжки телефона, она набрала уже в такси.

«Алло!».

Лера жевала губу, не решаясь ответить. Голос показался ей раздраженным.

«Алло, я слушаю!», – и немного позже, – «Лера, ты?».

«Игорь Борисович».

В трубке вздохнули.

«Ну знал же, что найдешься. Пропажа ты мелкая»

«Игорь Борисович, только пожалуйста…»

«Лера, совсем плохо слышно. Если ты в Москве, то бегом ко мне. Впрочем, нет. Я тебе сейчас вышлю адрес ресторана на Тверской, давай туда. Через полчаса буду».

«Хорошо, Игорь Борисович».

Приехал он даже раньше. Все в том же черном как уголь пальто и в клетчатом шарфе. На его плечах и коротких волосах лежал снег.

Он обнял ее за плечи и приоткрыл дверь.

«Давай внутрь скорее».

«Не одета я для ресторана», – пыталась отпираться Лера.

«Для светской беседы под снегопадом ты тоже не одета. Давай-давай, заходи!».

Ресторан был из дорогих. Тут не бывает бизнес-ланчей за пару сотен, тут одинаково дорого весь рабочий день, а в выходные еще, хоть и незначительно, дороже. Но о таких вещах Игорь Борисович не думал уже давно и видимо в этом месте бывал довольно часто – официант сразу принес кофе, стакан воды и меню.

– Ты так ничего и не выбрала, – упрекнул Игорь Борисович, в сотый раз раскрыв меню.

– Правда, ничего не хочется.

– Значит закажу на свой вкус. И только попробуй ничего не съесть – не постыжусь кормить как в детстве из ложечки.

Лера прыснула, закрыв лицо руками.

– О, Лерочка, тут бывает и не такое, – продолжил он. – Чудачествами в наше время никого не удивишь. Пиво, вино или что—то посущественней?

– Еще утро, – напомнила Лера.

– И это никак не снимает вопроса.

Лера пожала плечами.

– Значит пиво. Помнишь, как первый раз именно я угостил тебя им прямо из банки. Сколько тебе было, лет четырнадцать?

– Почти тринадцать. И вы были не первым.

– Ох. Не разрушай мои приятные почти отцовские иллюзии. Что я буду вспоминать в старости?

Как и во всех дорогих ресторанах пиво было холодным и почти безвкусным. Вероятно, еще и стоило как хороший ужин в гостинице. Почему-то вспомнился смешной нелепый Келер в не глаженных штанах, и она улыбнулась.

– Наверное полагала, что я уже позвонил твоему отцу и он в паре кварталов отсюда? – усмехнулся Игорь Борисович. В уголках его глаз сложились мелкие складки, которые так нравились Лере когда-то. Будучи подростком, она, конечно же, была влюблена в него и еще какого-то там мальчика из школы, который в итоге оказался полным разочарованием. У того даже морщинок возле глаз не оказалось.

– Если честно, думала об этом.

Игорь Борисович откинулся на спинку дивана и медленно покачивал головой, пристально разглядывая накинувшуюся на еду девочку, которую знал с самого рождения. Только последние несколько лет, с тех пор как он перебрался в столицу из Ярославля, они виделись только по очень значительным праздникам.

– Нет, Лера. Я тебе больше скажу – правильно ты поступила, как бы дико это не звучало сейчас от меня. При всей нашей дружбе длиной в двадцать с лишним лет с твоим отцом, хочу сказать, что он тот еще психопат. К тому же, начать новую жизнь, хоть и с таким неважным стартом, – он оглядел ее джинсы и кроссовки, – бесценный жизненный опыт.

– Вы мне поможете?

– Где ты живешь?

Лера кивнула в сторону окна, за которым лениво полз полупустой трамвай.

– У подруги на Войковской, – соврала Лера. – Ну как подруги – познакомились в сети полгода назад.

– Не страшно?

– Она забавная.

Игорь Борисович кивнул и допил кофе. Чашка тихонько звякнула по белоснежному блюдцу.

– Давай ка доедем и заберем твои вещи.

– Незачем, – улыбнулась Лера, – все что у меня есть сейчас на мне.

– Бедняжка.

А порции тут все же большие. Лера осмотрела тарелку с остатками соуса и отодвинула ее, как оказалось, прямо в руки вездесущего официанта.

– Думаешь об отце? – спросил Игорь Борисович, изучая счет.

– Думаю о том, что правильно не заказала салат. Это было бы большой ошибкой. Намного большей, чем решение сбежать из дома.

– Ну, не преувеличивай, – засмеялся Игорь Борисович. – Я помню Леру, которая ела все подряд и очень много. Правда потом ее сменила Лера, которая питалась только статьями о диетах из «Космополитен».

– Я хотела быть стройняшкой, и я стала стройняшкой.

– Да, этого у тебя не отнять.

Лера заскромничала и улыбнулась.

– Что ж, давно не слышала комплиментов. Это приятно.

Игорь Борисович поднялся и пальцем придвинул книжку со счетом к краю стола. Дожидаться сдачи он не собирался.

– Поехали, прокатимся по делам, а потом заедем пообедать куда-нибудь.

– Боюсь, что не смогу питаться до завтрашнего утра.

– Лера, помни о ложечке! Идем.

Машина, конечно, была большой, а номера стоили как автомобиль чуть меньших размеров.

– Вы продали свой Туарег!

– Ну почему же продал? Старый друг ждет меня в гараже, а на этом я привык бороздить столичные пробки. Садись.

Салон немногим меньше ее номера в гостинице. По крайней мере, так показалось. Лера утонула в кожаном кресле. Ее пальцы с ободранным лаком опустились на панель.

– Давно?

– Купил месяц назад. Можешь не пристегиваться.

В салоне было тепло и тихо. Холодная промозглая столица шумела там, за лобовым стеклом. Казалось, что смотришь фильм на широком экране с унылым сюжетом и неоднозначным концом.

– Не скажете отцу? – аккуратно поинтересовалась Лера.

– Ни слова.

Игорь Борисович поглядывал в зеркала. Казалось, что бросает на нее короткие взгляды. Позади просто поток машин, самых обыкновенных и безопасных. Она бы узнала машину отца.

– А помните, как учили меня водить?

– Угу.

Они нырнули в туннель, и Москва ненадолго скрылась, уступив полоскам желтых огней.

– У меня все хорошо будет, дядя Игорь, – ободряюще улыбнулась Лера. – Сейчас непросто, но так ведь не будет всегда.

– О, в этом я даже не сомневаюсь, – он снова скользнул взглядом по зеркалам. – Ты девочка шустрая и очень способная.

– Даже для столицы?

Он пожал плечами.

– А чем тебе не город? Да, не Ярославль, но и не Бангкок. Тут все просто, только надо знать, как и что делать.

– А вы меня научите?

Он усмехнулся.

– Как когда-то водить машину? Научу. Многому научу.

Лера снова улыбнулась ему и прислонившись щекой к уютной коже кресла стала смотреть в окно. Совсем немного нужно, как оказалось, чтобы снова ощутить безмятежность и уверенность в том, что все будет хорошо.

Ей показалось, что она закрыла глаза только на мгновение, но вот машина дернулась, остановившись, и Лера, протирая глаза, уже смотрела на высокое здание где-то в неизвестной ей части столицы.

– Нужно кое-что забрать здесь. Идем со мной, – сказал Игорь Борисович и снова посмотрел в зеркала, хотя они уже стояли на парковке.

– Хорошо, пойдемте.

Нет, это был не банк и не административное здание, как сначала решила Лера. Отель, но совсем не похожий на их с Келером гостиницу на окраине. Они стремительно преодолели холл, а Лера едва успевала за своим попутчиком и пыталась прятаться за его черным пальто. Ее одежда казалась ей здесь более неуместной, чем в дорогом ресторане. Двери лифта бесшумно отгородили их от людного фойе, и Лера выдохнула.

– Словно шпионы какие-то, – усмехнулась она.

Игорь Борисович молчал.

Его номер находился на шестом этаже и не был самым дорогим. Хотя, всегда есть с чем сравнить. В ванной тут меняли полотенца куда чаще, как догадывалась Лера, чем в ее номере, а телевизором можно было пользоваться не щурясь.

Она неловко застыла в дверях. Номер не выглядел жилым, но и на рабочий кабинет тоже мало походил. Большая кровать, пара тумбочек, журнальный столик и диван – все прибрано и сияет чистотой. Не похоже, что тут кто-то обитал. Шторы были плотно закрыты.

– Вы тут живете? – уточнила Лера.

– Нет, я живу дома. А номер снял три часа назад.

Игорь Борисович подошел к ней и аккуратно толкнул входную дверь. Она закрылась с мягким щелчком.

– Ты могла бы тут жить. Ну или периодически приезжать сюда.

– Как часто? – Лера облизнула сухие губы. Да, кровать для номера слишком большая. Остальное как-то дешево, особенно китайский стеклянный столик.

– Тебе отсюда никто не выгонит, пока я оплачиваю счет.

Он вдруг засмеялся и потянул за узел галстука, стягивая его с шеи.

– Лера, ты как маленькая. А я-то решил, что ты уже давно не ребенок. Я сильно рискую, прикрывая тебя. Взамен лишь прошу стать моей гостьей. Все равно тебе ехать больше некуда.

Он снял пиджак и подошел ближе.

Лера смотрела на него снизу вверх. Дядя Игорь улыбался и покачивал головой.

– Как быстро ты из шалопайки с хвостиками стала симпатичной девушкой. В этом, – он потянул ее за рукав куртки, освобождая плечо, – тебе ходить не стоит. Купишь что-нибудь потеплее. Не сейчас, конечно.

Лера села на край кровати. Под рукой скользил неприятный ситец простыни. Дешево, как тут все дешево!

* * *

Скользкие ступени отеля казались родными. Администратор с дежурной улыбкой поприветствовала Леру и вернулась к занятию ничем.

– Дедуля уехал? – спросила Лера, опускаясь на диванчик для ожидающих. В телевизоре под потолком бесшумно шевелили губами знакомые лица безымянных актеров из сериальной вселенной с шаблонными злодеями, отважными героями и наивными сельскими девушками.

– Нет. Он ждал вас весь день.

– А сейчас?

– В номере. Наверное, – администратор покосилась на шкафчик со сданными ключами.

Лера вздохнула. Она боролась с желанием подняться наверх и обнять хмурого Келера. И в то же время сейчас абсолютно никого не хотелось видеть. А еще хотелось напиться. Не ледяным пивом, а самым суровым спиртным, которое найдется в баре.

– Вы до утра? – уточнила администратор.

– Видимо, да.

На лестнице было темно, как и в коридорах справа и слева. Лера знала, что стоит сделать шаг и свет загорится, и будет терпеливо гореть, пока она не скроется в номере. Вот бы и в жизни так.

– Лера?

Келер стоял в пролете лестницы и щурясь всматривался в ее лицо. Затем он заспешил вниз по лестнице, смешно косолапя.

– Лера, я тебя ждал. Ты ушла и ничего не сказала. Все в порядке?

Она поджала губы и кивнула. Получилось фальшиво.

– Тебя не было весь день, – добавил Келер. Прозвучало без претензии, скорее с ноткой беспокойства.

– Извини, отец. Дела были. Все нормально?

– Нет. Нужно поговорить.

– Хочешь выпить со мной?

Он покачал головой.

– Ладно, – Лера улыбнулась, – я приму душ и приду. Ты ужинал?

Келер промолчал. Лера сунула ему в руки пакет пирожков, купленных у метро.

– Ставь чайник. Скоро буду.

Полотенца не поменяли, но лужу в углу от подтекающей душевой кабины вытерли. А может сама высохла. На полочке появился новый кусочек мыла и салфетка для обуви. Лера разделась и встала под душ. Прохладная вода намочила волосы, и они потемнели, распрямились, заструились по спине вместе с потоками воды, налипли на лицо и на грудь. Вода заскользила по шее, по щекам, по опущенным рукам. Слишком прохладная. Лера дотронулась до ручки смесителя, но та была отрыта на всю, и вода теплее не становилась. Она дернула заклинившую ручку, но та поддалась. Тогда она удалила ее ладонью. И еще раз. И еще.

Келер сидел на уголке дивана перед раскрытым чемоданом. Книги он все же выложил и одну даже начал читать. Теперь она, заложенная на второй странице пультом от телевизора, украшала тумбочку. Чайник успел закипеть и даже немного остыть, нетронутые пирожки лежали в блюдце между двумя гостиничными стаканами.

– Чего не поел, отец? – Лера стояла в дверях и пыталась обмотать волосы полотенцем.

– Тебя ждал.

Лера улыбнулась.

– Чай готов?

– Нет. Сейчас подогрею еще и налью.

– Горячий же будет.

Келер пожал плечами.

– Казахстанская привычка. Если в чае не сто градусов – это не чай, – он усмехнулся и извлек из ящика пакетик – подарок от гостиницы в комплекте с пакетиком сахара. – Чайный пакет один, заварим по очереди.

Лера пожала плечами.

– Все равно крепкий не люблю.

Пакетик размок в кипятке, пустил желтые нити, растворяющиеся в воде, словно туманом заволакивающие дно стакана. Келер не дал ему шанса дорисовать орнамент и потянул за нитку. Чай мгновенно стал скучно—желтым. Сахар он аккуратно поделил между двумя стаканами.

Лера задумчиво наблюдала за его действиями.

– Надо купить еще.

Келер странно посмотрел на девушку, потом опустился на диван и вздохнул.

– Лера. Идея с Парижем просто превосходна. Это был бы чудесный финал моей жизни и прекрасное начало твоей. Но…

– Но? – Лера прищурилась, наклонив голову. – Только не говори, что ты спрыгиваешь с нашего поезда на полном ходу. Нет—нет, ты не можешь меня просто так взять и бросить на середине пути.

– Да это даже не середина.

– Хорошо, пусть в начале. Мы решили, и мы доедем до Парижа. И выпьем кофе в кафе на этой вашей Риволи или где-то еще за очень много денег. Сам говорил, что кофе там дорогой. А потом лучшего вина в маленьком ресторанчике. Оно там дешевое – это я тоже помню. И поймем, что жили не зря! Нет, отец, не сегодня ко мне с плохими новостями!

Она вскочила и прошлась по комнате. Келер внимательно смотрел на нее.

– Лера.

– Знать не хочу. Нужно будет, я притащу тебя туда за воротник. Ты не очень рослый.

Келер поднялся и остановил ее, легонько тронув за плечо.

– Лера, мы никуда не сможем поехать. У нас больше нет денег. Даже на гостиницу. Я думал о том, что нам делать дальше, весь день. А тебя не было, я волновался. Я был расстроен…

– Был расстроен, – Лера фыркнула и поджала губы. – И тебя тоже поимел старый друг отца в дешевом номере дорогой гостиницы?

В душевой капала вода из плохо закрытого крана. Капли разбивались о раковину, было слышно каждую их них в тишине. В этой гостинице точно мало постояльцев – никакой возни за стенами и шарканья тапок по коридорам.

Лера стояла у окна и смотрела сквозь прутья решетки и грязные стекла на темнеющее небо. Небо чистое, только легкие перья облаков над отелем напротив. А еще где-то там горит закат, но его не видно за серым зданием, только розовые отголоски над крышей.

Скоро небо стало совсем темным. Чай остыл и потемнел тоже. За окном, разбрызгивая грязь, пронеслось такси.

Келер подошел, неловко погладил по волосам, но Лера не пошевелилась.

– Беллатрикс, – он кивнул на едва заметную звездочку, часто мерцающую над крышей отеля. Становилось темнее, а звезды все ярче. Из—за крыши в столичное небо восходил величественный Орион. – Одна из самых ярких звезд на небе. Конечно, не такая большая, как некоторые ее соседи по созвездию, но намного ярче солнца.

Лера молчала. Она смотрела на вступающую в свои права звезду, слегка наклонив голову.

– Иронично, – усмехнулся Келер. – Одна из самых молодых звезд, но уже умирает. Люди уже почти возникли как вид, когда она родилась и не успеют исчезнуть, когда она погибнет, а ведь кажется, что звезды были свидетелями всего, что под ними происходило.

– Почему она умирает? – тихо спросила Лера. Ее голос был хриплым.

– Она слишком яркая, чтобы жить долго.

Лера улыбнулась. В ее глазах поблескивали слезы. Собрались над веками, задрожали, а потом покатились вниз по щекам, оставляя мокрые дорожки. Лера даже не пыталась их вытереть. Келер провел тыльной стороной ладони по ее щеке.

– Платка у меня тоже нет, – виновато сказал он.

Лера засмеялась, прижав ладонь к лицу, к кончику розового носа. Ее плечи вздрагивали.

Келер обнял ее за плечи и смеялся вместе с ней.

– Платок! У нес нет денег на носовой платок. Но через месяц мы будем гулять по Парижу?

***

Иногда человеку нужно побыть одному. Это Келлер прекрасно понимал. Правда, в последнее время он слишком долго был один. Лера все еще стояла у окна и смотрела на небо. Келер немного помялся, не решаясь предложить ей остывший чей, потом вздохнул, сел на край дивана, словно и диван был не его, а каких-то малознакомых и не слишком вежливых хозяев. Через некоторое время он аккуратно включил ночник и раскрыл книжку.

– А откуда вы знаете?

Он оторвался от чтения и взглянул на Леру сквозь толстые очки. Она запрыгнула на диван и растянулась. Ее светлые волосы разлетелись по брюкам и по страницам книги.

– Что именно? – спросил он.

– Про Беллатрикс. Я и названия такого не слышала.

Келер отложил книжку в сторону.

– Долгая история.

– Если нас выселят по окончания, расскажете по пути под мост.

Он улыбнулся.

– Я был школьным учителем. Вел физику и астрономию.

– Вы? Серьезно? – она резко перевернулась и поднялась на локтях. – Это же интересно.

– Физика? Не думаю.

– Да нет же, то, что вы учитель.

– Что же в этом удивительного? Пятнадцать лет в пыльном кабинете средней школы номер двадцать пять с видом на кирпичный забор. Учитель астрономии, а ни телескопа ни даже вида на небо – ирония. Правда был глобус звездного неба, но его сломали незадолго до моего увольнения.

– Пятнадцать лет, – повторила Лера. Такими сроками она пока еще не мыслила. – А что до этого? Вы же тоже где-то работали?

Келер усмехнулся и снял очки.

– Работал. Клетчатая сумка, складной столик и двое теплых стелек в сапог. Аня сменяла меня после обеда, приносила бутерброды и чай в термосе. Но я все равно не уходил и так мы стояли вдвоем до закрытия рынка. А дочка ждала нас у бабушки после садика. Накрывала нам игрушечный стол с игрушечными пирогами и чаем. Но часто не дожидалась и уже спала, когда мы прибредали домой.

Лера слушала Келера, положив подбородок не локти.

– Один раз дочка заболела, и я остался с ней. Вместе боролись с кашлем и смотрели в окно – ждали Аню. Но Аня пришла совсем поздно, без денег и без сумки.

Лера не сразу поняла смысл сказанного, но потов вдруг нахмурилась и скрипнула зубами.

– Вы позвонили в полицию?

– Мы пошли на кухню пить чай. Ну как чай…, – Келер засмеялся. – У меня оставалась бутылочка коньяка еще со свадьбы. Кто-то принес ее вместо подарка. Аня пыталась заплакать, а я сказал, что пусть лучше плачут те, у кого нет такой чудесной девушки рядом. И тогда она засмеялась. А потом мы стояли на балконе, я курил и рассказывал про звезды.

– Вы курили?

– И даже когда-то танцевал. Или ты думала, что я родился старым?

Лера перевернулась и улеглась поудобнее.

– Расскажите и мне.

– О чем? – не понял Келер.

– Про звезды.

Келер вздохнул и погладил ее по волосам.

– Ну, хорошо.

За окном прошуршала машина, скрипнула дверь, и прохрустели подошвы по снегу. Видимо кто-то из постояльцев выбрался на крыльцо. Ночник освещал половину лица Леры, она лежала тихо, прикрыв глаза.

– Когда-то очень давно в небе светили первые звезды. Хотя, немного не так. Тогда и неба никакого не было, только звезды в пустой вселенной. Ни пыли, ни планет, ничего, кроме первых звезд, огромных и безмолвных. В их недрах зарождалось все, что мы видим сейчас вокруг. Стены этой гостиницы, железо в нашей крови, кислород в наших легких – все появилось там, в их недрах. Весь наш огромный мир и даже каждый атом Парижа, – он улыбнулся, – кипел там же, где атомы наших тел.

– Надеюсь, с некоторыми тварями мы зарождались в разных местах, – шепнула Лера и повернулась на бок. Ее дыхание стало ровным.

– Первые звезды давно исчезли, – продолжал Келер, – только оставили память о себе. Все, что мы видим вокруг. И тебя.

Он тихонько переложил ее голову на подушку. Лера заворочалась, засопела и уткнулась в угол между подлокотником и спинкой дивана.

– Вот и хорошо.

Келер поднялся. Ноги совсем затекли и болели сильнее обычного. Он допил остывший чай, прихватил с вешалки сумку и тихо вышел из номера.

Администратор покосилась на него и предложила свежие полотенца. Видимо это окупало отсутствие уборки номеров.

– Нет, спасибо. Не подскажите который час?

– Половина девятого.

– Уже так быстро темнеет.

Администратор пожала плечами.

– Вы съезжаете завтра?

Келер вздохнул.

– Скорее всего задержимся еще на день. Внучка точно, а насчет себя не уверен.

– Так один номер вы сдаете?

– Видимо да.

Администратор выдержала паузу, затем уточнила, – Оплачивать сейчас будете?

Келер застегнул куртку и поднял воротник.

– Утром. Подскажите, а тут нет больших магазинов, ювелирных, например?

– Ничего такого. Это вам в центр надо и лучше на такси.

– А метро далеко?

Долгожданный легкий мороз сковал надоевшую промозглую сырость, рассыпал ее изморозью на стеклах домов, на железных оградах. Лужи похрустывали под осенними туфлями легкой корочкой льда. Пустые улицы заливал желтый свет фонарей, перемигивались вывески гостиниц и подвальных кафе. В конце улицы шумели машины, там начиналось шоссе, суета вечерней столицы, первые признаки новогоднего убранства.

Вывеска чайханы светилась красным, из открытых дверей пахло бараниной и специями. Молодые таджики указали путь в сторону метро, неуверенно повертев головами.

Вход в метро оказался совсем не таким, какой хотел Келер – обычный стеклянный фонарь и ступеньки на платформу. Келер поискал глазами ближайший перекресток, затем побрел вдоль шоссе, выискивая переход с открытыми до поздней ночи ларьками со всякой всячиной: дешевыми китайскими приемниками, обложками на паспорт, чехлами для телефонов и разноцветной бижутерией. Такие переходы есть всегда и везде, нужно только поискать.

С каждым шагом Москва обступала серыми заборами и зданиями окраин, выстроенными еще полвека назад. Цементные стены бывших НИИ и фабрик украшали тяжелые баннеры. Тут совсем нет прохожих. В какой-то момент Келер понял, что он один на широкой улице и заспешил к перекрестку.

– Семьсот, – хмурый парень с широким лицом вертел в толстых пальцах кольцо и близоруко разглядывал пробу на клейме.

– В нем четыре с половиной грамма.

Хозяин пыльного ларька усмехнулся и покачал головой.

– В ювелирный топай, дед.

Келер осмотрел стены маленького магазинчика. Дешевые сувениры, китайские зарядки для телефонов и прочий мусор. Никакого намека на скупку золота, но именно в таких местах его и можно срочно сдать. Девяностые давно покинули улицы и экраны телевизоров, но не исчезли совсем, забившись в ларьки подземных переходов и водительские кресла маршрутных такси.

– Еще что-то? – вызывающе уточнил хозяин.

– Все то же, – сказал Келер. Кольцо он не убирал. В любом ювелирном магазине его можно было сдать рублей по восемьсот за грамм, вот только времени и денег на поиск круглосуточных ювелиров не было.

– Какой мне прок с него? – парень сопел, прихлебывая кофе из пластикового стакана.

– Сдашь утром в любом магазине и получишь больше, как минимум на тысячу.

– А если оно ворованное?

Келер промолчал, хозяин ларька тоже. Ляпнул по привычке. На наркомана или вора Келер совсем не походил, разве то на старого и неудачливого.

– Ладно, полторы! И это все дед. Не устраивает, чеши в центр, ищи ювелиров.

– Идет. И это еще возьми, – он протер об рукав и протянул свой телефон.

Продавец со знанием дела взял трубку, повертел в пальцах, снял заднюю крышку и провел пальцем по аккумулятору.

– Пятьсот дам.

Келер пожал плечами.

– Сам смотри, у меня таких…, – продавец кивнул на витрину, где пылились штук пять китайских телефонов.

– Хорошо.

Хозяин ларька извлек сим-карту и протянул ее Келеру, вместе с четырьмя мятыми пятисотками. Аккуратно поставил телефон на витрину и обвел рукой вокруг рекламируя товар. Видимо по привычке. Келер спрятал деньги.