Елена Колина
Удивительные истории о женщинах

В оформлении обложки использована иллюстрация Юлии Межовой

© Авторы, текст, 2024

© Е. Минаева, текст, 2022, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Елизавета Минаева

Садись в машину^[1]

 
What if I never let you in?
And now you’re with somebody who did.
 

Iamnotshane. Maybe My Soulmate Died?

Открывать глаза было больно. Это, видимо, нервы. Не в том смысле, что Тамара перенервничала. Просто нервные окончания внутри глазных яблок были воспалены, повреждены или что там с ними еще происходит. Это результат слишком большого количества пролитых вчера слез. А те – как последствие слишком сильного алкогольного опьянения.

«Так, мы ели в „Маргарите“, все было прилично, потом к нам подсела эта телка с телика, – она щелкает пальцами, – Анита! – и мы вроде че-то ржали, – потом Анита сказала, что у нее друзья сидели на большой встрече в „Гвидоне“, но теперь просто допивают по корпоративной карте за огромным столом, и мы пошли туда пешком. Хм, пока все нормально. Мы в „Маргарите“ выпили всего две бутылки кавы на троих! Так. „Гвидон“. У-у-у. Гаспар, французский экспат, предложил лимончелло. Но я же не дурочка какая-то. Это пять лет назад меня можно было так легко развести, я взяла креман. Молодец!» – она потерла глаза, но на пальцах остался какой-то влажный след, как будто от слез… – «Ага, потом мы пошли в „На Вина“, там я выпила два просекко. А потом…»

А потом пришлось справляться по банковскому приложению. Дальше был бар Merlion на Никитской, потом 13 500 рублей в «Симаче» («А, конечно, выпендривалась, взяла на всех бутылку Perrier-Jouеt, дура»), а потом («Простите, что?!») ИП Заир.

Телефон провибрировал, усиливая похмелье. И тут до Тамары дошло: это был ТОТ день. Гребаная суббота. Какого черта она наступила?

«Любимка, ты где?!» – текст вроде бы был простой, но по сочетанию вопросительного и восклицательного знаков Тамара понимала, что Зайчик психует. Она уже готова была посыпать голову всеми видами пепла, но внезапно осознала, что от нее во всей этой утренней фрустрации ускользнула одна довольно важная деталь: она проснулась не дома. Сразу стало больно не только в глазных яблоках, но и где-то во всем мозге. Из-под одеяла явно торчала конечность. Тамара исследовала объект; походил он на человеческую руку. Но самое ужасное: рука явно была присоединена к человеческому телу. И это тело даже дышало.

Она оглядела комнату впервые после пробуждения, кстати, было симпатично. К сожалению, внешний вид тела рядом с ней говорил немного. Под одеялом пряталось что-то сексуальное и слегка волосатое.

«Армянин? – подумала Тамара. – НЕУЖЕЛИ ИП ЗАИР?!» Но, вообще-то, было не до национальной принадлежности.

Тамара максимально аккуратно выскользнула из-под одеяла, к своему счастью обнаружила, что вчерашнее платье было белым, а ее саму на одежду даже не стошнило. Как это умеют только женщины, у которых в резюме «многозадачность» – не какая-то шутка, Тамара одновременно застегивала молнию платья, вызывала Яндекс-такси, искала ванную и набирала сообщение: «Зай, через пятнадцать минут у тебя». В зеркало она старалась не смотреть. Хотя было очень надо. Зубы чистила пальцем, пальцами и расчесывалась: подумала, в какой-то статье недавно читала, что в моде «легкая небрежность», вот, она просто очень модная.

В такси стало интересно, кому же принадлежала рука, то есть… ладно, с кем, собственно, произошло вчера ночью соитие. Она надеялась, что все-таки не с владельцем киоска шаурмы, который явно мог бы переспать с ней исключительно из жалости. Она даже представляла этот диалог: «Дайте, пожалуйста, шаурму в сырном лаваше и трахните меня». Нет-нет, надо было фокусироваться на по-настоящему важной вещи – на свадьбе.

Тамара вылетела из машины около «Арарат Парк Хаятт», практически сбила с ног скучающего сотрудника отеля, а добравшись на нужный этаж, открыла дверь номера своей картой.

– Зайчик, прости, пожалуйста, я проспала, но смотри, я всего на полчаса опоздала, вот, я тут, готовая и прекрасная!

Она взмахнула волосами, как это делали в кино, пытаясь продемонстрировать свою прекрасность, но голова закружилась еще сильнее.

– Киса, ну почему ты меня подводишь? – Он на секунду замер. – И почему от тебя пахнет какой-то помойкой? Ты разве не должна была вчера лечь спать пораньше?

– Зай, – Тамара решила скрыть свои грехи наступлением, – а чего ты начинаешь? Ты сам вчера был на мальчишнике!

– Так, и что? Я в полночь спал уже. Ты вообще была в душе?..

– Ты хочешь разосраться? Вот сейчас? И я что, хреново выгляжу, что ли, ты мне это хочешь сказать?

– Тамара, ты всегда прекрасна, и я тебя люблю, ты это знаешь без моих напоминаний, – Зайчик осекся, – и я очень-очень-очень благодарен тебе за то, что ты сейчас здесь и со мной. Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю, да? – Он крепко обнял Тамару.

Тамара печально кивнула.

– Но прости, пожалуйста, меня. Ты что, с утра напилась?

– Блин, Костя! – Она отшвырнула его руки. – Я кто, по-твоему?

– Зая, прости, но я сам сейчас опьянел от твоих ароматов.

– А у меня, считай, был девичник! Что, мне нельзя, что ли?

– Тома! – Костя начинал злиться. – Какой, к черту, девичник, ты же, блин, не невеста!

Это было неприятно, больно и паршиво. Он сказал это вслух. Так звучала правда. Ее лучший друг, ее верный товарищ, мужчина, которого она любила 93 % своей жизни, сегодня женился не на ней. А она должна продолжать делать вид, что так и надо.

– Я сейчас пойду к Наташе в номер и что-нибудь с собой сделаю, ладно? Тебя это устроит?

– Ну а как ты всем объяснишь то, как от тебя воняет?

– Послушай, это интересует только тебя. А твоя невеста с ее противными сестрами будут только счастливы лишний раз обсудить, какая я мерзкая. Win-win!

– Тебя никто не считает мерзкой, не выдумывай.

– Конечно, – Тамара глубоко вдохнула и закатила глаза, – это они тебе так говорят, потому что прекрасно знают, что я иду с тобой в комплекте два по цене одного.

– Так, давай закончим пререкаться? Нам скоро ехать в загс. Иди, сделай что-то с собой, по дороге на место расскажешь, что ты там вчера учудила, коза. – Костя наконец-то улыбнулся.

– Обязательно бы рассказала, если бы помнила, дорогой! – бросила она уже на выходе из номера.

На секунду она прижалась спиной к захлопнувшейся двери, закрыла глаза и досчитала до десяти. «Это происходит на самом деле», – ужасно раскалывалась голова.

В номере невесты все было как в сценах из американских ромкомов. Целая команда визажистов и парикмахеров махала кисточками и расческами над подружками невесты, два фотографа снимали атмосферу и детали, гениальной идей Наташи было нарядить всех гостей женского пола в белое, а самой надеть розовое свадебное платье. Таким образом она как бы подчеркивала свое великодушие по отношению к незамужним подругам: они на свадьбе в белом платье. Только вот половина девушек от этой информации буквально впала в депрессию: в белом платье на чужой свадьбе. Это была, пожалуй, самая яркая аллюзия на звенящее одиночество. Тамара тоже была не в большом восторге от этого решения невесты. Дело в том, что белый цвет не очень комплиментарно подчеркивает фигуру, а значит, необходимо было не попадаться на глаза фотографам. Все вокруг были такие красиво-радостные, из каждого угла раздавался заливистый смех и мелодичное щебетание этих воспитанных девушек с первоклассным высшим образованием. Тамара на их фоне ощущала себя грязным пятном. Никто из этих женщин никогда бы не оказался в ситуации, в которой она была этим утром. Такие правильные, такие приличные и такие безумно скучные.

– Тома, дорогая, как я рада тебя видеть! – Наташа притворно улыбнулась.

– Ты такая красивая, уау, я тебя от души поздравляю! – Свежевыжатый сок из груши было сделать проще, чем Тамаре произнести эти слова.

– Я тебя благодарю! Наконец-то настал этот чудесный день!

– Натусик, тут такое дело, у вас нет кого-нибудь свободного из визажистов? А то я проспала сегодня, так нервничала, не каждый день выпадает возможность побыть подругой жениха, знаешь ли.

Невесту буквально передернуло от напоминания об этой шутке Тамары и Костика. Дело в том, что, когда Наташа объявила о дресс-коде, жених и его лучшая подруга начали шутить, что, раз на этой свадьбе нарушаются все традиции, вместо Best Man у них должна быть Best Woman. Ну и шутка слегка затянулась. Невеста почти в истерике где-то за неделю до свадьбы требовала выбрать в друзья нормального человека мужского пола, а не это позорище по имени Тамара. Прекрасно понимая, что нужно отстаивать свои права до свадьбы (не без чужой помощи), Костик категорически отказался. Да и кто для него был лучшим другом с самого детства? Позицию отвоевали.

Наташе же сейчас нужно было принять очень сложное решение: послать эту овцу к черту и таким образом испортить себе свадебные фотографии либо переступить через себя и сохранить семейный альбом в идеальном виде. Быстро взвесив все за и против, она приняла решение проявить великодушие.

– Конечно, дорогая, – улыбка была натянута вновь, – вот Аллочка сейчас освободится, шампанского?

От мысли о шампанском подкатывала тошнота, поэтому Тамара энергично замотала головой. Через полчаса с внешним преображением было покончено, выглядела она в разы лучше, чем чувствовала себя, от всех услышанных разговоров казалось, что внутри черепной коробки произошел атомный взрыв.

Визажистка смотрела на нее с недоверием, виной всему был достаточно устойчивый запах перегара, так что все это время Тома прикладывала максимум усилий, чтобы практически не дышать.

Однако Костик был в полном восторге от того, как поработал мастер:

– Вот она, моя любимая Киса, до чего красивая, у тебя сегодня отбоя не будет от ухажеров.

– Представляю, – она скривила лицо, – завидные холостяки из друзей невесты, фу.

– Давай ты поищешь в ситуации хоть какой-то позитив? – Костик мурлыкал. – Только надо что-то сделать с запахом. Что ты вообще пила вчера?

– Вопрос, знаешь ли, стоит задавать иначе. Не «что», а «сколько». Потому что пила я дорогое игристое разных стран мира. Считай, у меня было путешествие в Италию, Испанию и в целых два региона Франции. – Она говорила, передвигаясь по гостиничному номеру.

– Особенный повод?

– Конечно, – приходилось говорить громче, так как она зашла в ванную и начала рыться в баночках в его косметичке, – о, побрызгаюсь твоим Santal 33?

– Хоть всю банку вылей, лишь бы стала пахнуть приличнее. Так что за праздник?

– А почему ты решил, что у меня праздник? – Она вплотную подошла к Косте. – Так лучше?

– Теперь от тебя очень сильно воняет, но хотя бы чем-то приятным. Тома, что ты за человек? Всегда с тобой все одинаково: полный апокалипсис, из которого ты играючи выходишь красоткой.

– Видишь, какая я молодец!

– Ты молодец, но скажи мне, почему надо изначально все доводить до катастрофы?

– Потому что это моя работа, если ты не помнишь, я кризисный менеджер. Нет кризиса – мне скучно.

– Ты от скуки вчера нажралась?

– Я культурно выпила, потому что мой любимый человек женится на какой-то фарфоровой тупой статуэтке.

– Киса, мы это проходили. Наташу нужно лучше узнать, пообщаться, поговорить с ней. А я не твой любимый человек, тебя просто перекрыло, потому что ты меня всегда оберегала, за что я благодарен, кстати, до безумия, но только мне уже не десять лет, соседские мальчишки больше не бьют меня из-за того, что я ботан.

– Наташа – пробка, соседские мальчишки – уроды, а ты – самый лучший человек на свете, которого я очень люблю.

Иллюзий ни у кого не было. Тамара призналась в любви Костику сразу после того, как он сообщил ей, что собирается сделать Наташе предложение. Она рассчитывала на то, что он немедленно все осознает, бросится в ее объятия и разорвет отношения с этой дурой.

Костик, вопреки ее ожиданиям, ответил, что прекрасно знает про ее чувства, но сам ничего подобного не испытывает. Пару десятков лет назад они пообещали друг другу, что будут говорить всю самую гадкую и мерзкую правду, которая только существует. Отец Кости бросил его маму ради совсем юной девицы, с которой до этого крутил роман пару лет, что подарило формирующейся личности аллергию на ложь.

– Ты просто боишься, что кто-то вмешается в наши с тобой отношения, Киса. А это невозможно, потому что есть бабы, жены, мужики, друзья, родители, другие окружающие люди, а есть моя Тома. Ты из другой категории людей, ты особенная.

– Отлично, давай тогда ты женишься на мне? – стоило попытаться еще раз.

– Я женюсь на Наташе, милая. Давай мы просто с этим согласимся, ладно? В наших отношениях ничего не изменится.

– Ты уверен, что она сделает тебя счастливым? – Тамара смотрела с недоверием.

– Она уже делает меня счастливым. Правда.

Хотелось выйти из номера не говоря ни слова, сесть на заднее сиденье первой же попавшейся машины в пробке на Неглинной, заблокировать двери и попросить ошалевшего водителя просто проехать до Садового, не задавая вопросов. Хотелось наброситься на Костика и заставить его насильно целоваться, потому что он же от поцелуя точно бы понял, что надо выбрать ее, а не эту курицу, ведь поцелуи разрушают злые чары. Хотелось немедленно стать другим человеком, который не прогуливал пары, не разбивал коленку в драке с хулиганами, не смеялся слишком громко, когда было очень весело, не залезал к соседям через забор, чтобы воровать сливы. Человеком, который бы подходил ему. Тихой идеальной телкой с красным дипломом (не использовался по назначению в данной ситуации), которая смотрит на мир с отвращением даже когда улыбается. Выбирать менажницу под цвет штор в гостиной, слушать только классическую музыку и не уважать людей, которые носят одежду из массмаркета.

Ладно, это уже перебор. Она не смогла бы соответствовать ни одному из пунктов, между ней и Наташей была какая-то бесконечная пропасть. Несмотря на образование МГИМО, девушка была малоэрудированной. Подобные ей персонажи в их c Костиком «балльной таблице интеллекта» находились где-то на уровне тройки. Костик был семеркой, Тамара – восьмеркой, их преподаватель по истории религий получил высший балл в этой системе: девять с половиной, потому что десятка – величина недостижимая, нужная для того, чтобы к ней стремиться, и любой приличный интеллектуал об этом знал. Даже водитель свадебного лимузина был, скорее всего, выше невесты Костика в этой иерархии. Так подумалось, потому что они уже находились на пути в загс, а мужик вообще нормально только что подрезал какого-то придурка на гелике.

– Ты чего тихая такая? – Костик коснулся ее плеча. – Никогда тебя такой не видел.

– Похмелье, – она улыбнулась уголками губ, глаза оставались печальными, – хочется выпить.

– Узнаю мою Тому. – Он даже не заметил ее грусти.

– Волнуешься?

– Вообще нет. Я делаю ровно то, чего хочу.

– Да ладно? – Она вскинула брови и быстро заморгала. – Ты хочешь ехать через весь город в розовом лимузине?

– Он под платье подходит, – Костик почему-то сказал эту абсурдную чушь как-то слишком серьезно и доверительно, – фотографии должны получиться отличные.

Интересно, что она никогда не замечала за ним любовь к сочетанию цветов и фотографии. Это было нечто новое. Она хотела пошутить про то, что он скатывается с семерки до пятерки, но в этот момент не казалось, что стоит. Наверное, впервые в жизни Тома себя остановила от того, чтобы сказать забавную глупость, понятную только им двоим.

– Том, зай, я хотел тебя попросить о чем-то. – Костику очевидно было неловко.

– Сегодня же твой день, проси о чем угодно. – Она мягко улыбнулась.

– Постарайся сегодня ничего не выкинуть, ладно?

Перебор. Это точно был перебор. Внутри она закипела, но не хотелось превращать эту просьбу в кинокартину «Всё о Томе».

– Конечно, зай, я буду прикладывать все усилия.

– Спасибо, люблю тебя.

От этих слов стало неприятно. То ли в машине было душно, то ли похмелье накрыло ее новой волной, Тамару подташнивало. К счастью, они уже подъехали ко входу в загс, поэтому она ловко выскочила из лимузина и сделала большой вдох. Стало полегче.

Они приехали четко по таймингу, о чем счастливо сообщила организатор свадьбы, поджидавшая их у входа. Машина Наташи ожидалась через пятнадцать минут, чтобы Костик не видел невесту до того самого момента. Когда Тамара читала программу мероприятия, она недоумевала, откуда взялись все эти штампы, нелепости и пошлости, которыми пропитаны вся церемония бракосочетания и последующий фуршет. Костик сначала тоже лаконично хихикал, но что-то заставило его изменить эти взгляды. Сейчас он безоговорочно поддерживал невесту и даже пару раз прервал едкие шутки Томы. Это было так странно и непохоже на него. Подумалось, что он просто подыгрывает, чтобы Наташа не обижалась. Вообще-то, он мог бы стать хорошим актером. Например, в детстве они часто притворялись кем-то другим, когда играли у себя в Подмосковье.

Тамара родилась в интеллигентной семье в Переделкине. Родители Костика построили дом в коттеджном поселке около ее деревни. Дети пошли в один класс, где сразу подружились. Он был тихим мальчиком, постоянно занятым книгой. Она – отличницей с дневником, исписанным кроваво-красными замечаниями о поведении. Все детство они провели вместе. Его мама, скромная стройная женщина с острыми плечами и грустными глазами, очень любила Тому, практически как дочь, поэтому постоянно поддерживала девочку. Репетиторов брали на двоих, уроки учили вдвоем, после – вдвоем гуляли. Лет до четырнадцати Тома следила, чтобы Костю никто не обижал, после – Костя контролировал, чтобы к Томе никто не приставал. Они были командой и единомышленниками.

Потом его отправили на лето в Лондон, и вот за этот короткий промежуток времени Тамара поняла, что ей чего-то в этой жизни очень сильно не хватает. Из правила «абсолютной честности» быстро было сделано исключение (они обычно подтверждают правило), оставалось только ждать, когда Костик сделает первый шаг.

Перед загсом толпились «только самые близкие» гости в количестве тридцати штук. Среди них друзья искали единственного важного им двоим человека.

Мама Константина, как она сама его называла, стояла немного в стороне от гостей в одиночестве. Она была одета в скромное на вид светло-серое платье с длинной плиссированной юбкой, которое подчеркивало ее девичью фигуру.

– Наталья Андреевна, как же я соскучилась по вам, – Тамара первая бросилась обниматься.

– Привет, мам, замечательно выглядишь.

– Дети мои дорогие. Какой день прекрасный. – Она говорила тихо и спокойно, как делала всегда.

– Какая же вы красавица, вот как так можно! Уже я выгляжу старше. – Тамара произносила все это с искренней нежностью в голосе.

– Это все образ жизни. – Костик саркастично хихикнул.

– Сын, кажется, я тебя воспитала хуже, чем Тому. – Наталья Андреевна улыбалась.

– Так и хочется ему клатчем по голове двинуть. – Тамара пригрозила ему изящной сумочкой.

– Милая, в другой день я бы тебя поддержала, но сегодня ему все-таки надо…

– …прилично выглядеть на фотографиях?! Вы тоже уже в курсе?

– Ну мам!

– Нет-нет, сынок, ты совершенно прав, – она серьезно кивала, – потому что зачем еще нужна свадьба, только ради фотографий.

Тамара прыснула, высунула язык и по-детски начала тыкать в Костика пальцем. Он бесился.

– Я не знаю, что вас обеих так забавляет, вообще-то, у меня сегодня важный день, я женюсь.

– Если ты планируешь из-за этого стать скучным и дерганым, не вижу повода радоваться. – Наталья Андреевна говорила это без намека на иронию.

– Так, мы потом поговорим, мне надо готовиться, Зай, идем.

Тома, извиняясь, пожала плечами, развела руками и засеменила вслед за сердитым женихом.

Бракосочетание прошло спокойно, Тамара несколько раз успешно затормозила себя от того, чтобы «что-то выкинуть». Во-первых, она сдержалась и не закатила глаза, когда торт по имени Наташа, сверкая винирами, вошел в зал, преисполненный торжественной радости. Во-вторых, очень хотелось сделать какую-то гадость, когда молодожены «соглашались»: чихнуть, всхлипнуть, хрюкнуть, – что угодно, лишь бы все вокруг перестало выглядеть словно посреди убогого интерьера загса снизошел благодатный огонь. В-третьих, она не закричала: «Остановись, глупец», когда Костик надевал на палец Наташи кольцо.

Вот и все. Он был женат. Нет, понятно, что на дворе стояли не Средние века, а разводы стали обычным делом. Но как-то странно было желать развода паре, которая только что поставила свои подписи в брачной книге. В душе у Тамары была детская обида: как же так, он выбрал не ее. Был еще инцидент. Она думала, что, когда все закончится, Костик захочет ее обнять первой, а он как будто забыл о том, что она существует вообще, устремился к каким-то чужим людям и радостно принимал поздравления. Наташа, конечно, ужасная мразь. То есть натурально: Тамара стояла у алтаря (у дубового стола с гербами Российской Федерации и града Московского) в белом платье, с любимым мужчиной, но кольцо на палец почему-то надели не ей. И целовались не с ней. Об этом невозможно было думать.

Она стояла на крыльце загса и примерялась, можно ли ей закурить. Затем Тамара заметила неодобрительные взгляды, которые на нее бросали подружки невесты, и внезапно все поняла! Она же украла у них всех шанс переспать со свидетелем! Ей стало просто до безумия смешно.

Так бывает, когда целый день друг за другом преследуют одни горести и разочарования, а потом происходит что-то забавное, какая-то мелочь, не такой момент, что обхохочешься, а нечто незначительное. И тебя неожиданно накрывает смеховая истерика.

Сначала она хихикала про себя, но фантазия рисовала похабнейшие картинки, как две сестры Наташи – эти Дризелла и Анастасия – пытаются соблазнить несчастного свидетеля. По законам жанра он должен был олицетворять собой всю маскулинность и сексуальность мира и быть похожим на парня из рекламы духов Дольче и Габбана.

Чтобы «ничего не выкинуть», Тамара сдерживала истерику так долго, как это только было возможно. Она покраснела, отвернулась и закрыла глаза, из которых уже буквально катились слезы. К счастью, все были заняты поздравлениями, обнимашками, голубями, рисом, что там еще делают на пошлых свадьбах, поэтому была возможность тихо проржаться в стороне. Пока на ее спину мягко не опустилась маленькая ладонь. Она услышала:

– Ты сейчас не понимаешь этого, но Костик не подходил тебе никогда. У него недостаточно авантюризма в крови.

Тамара резко обернулась, пытаясь по-прежнему себя сдерживать. От этих слов был странный диссонанс – вроде должно было стать грустно, но. Наталья Андреевна подумала, что Тамара рыдает! Это же еще смешнее.

– Я не могу говорить. – Тамара мотала головой и закрывала рот рукой.

– Вот и я удивилась, не рассчитывала тебя увидеть здесь рыдающей. – Наталье Андреевне тоже было смешно.

– Я не знаю, как успокоиться, – честно призналась Тома.

– Дыши глубоко, сейчас пройдет.

Тома последовала совету и через несколько секунд начала приходить в норму. Наталья Андреевна как настоящая подруга делала вид, что это просто у них какая-то общая тема для смеха. Затем, когда ситуация улучшилась, спросила:

– А что хоть произошло? Мне же тоже интересно.

– Такая чушь, если честно, – Тамара все еще не могла отдышаться, – я просто посмотрела на вот тех, – она указала в сторону подружек невесты, – и подумала, что вместо меня они же здесь ожидали увидеть красавца-мачо-свидетеля. Вот я им вечер-то подпортила.

– Да уж. Ты тут у всех как бельмо на глазу.

– Это почему? – напряглась Тома.

Вообще, она и сама это знала, но услышать эту фразу от своего кумира было неприятно.

– Тамара, а ты посмотри на себя. Красивая, умная – понятно, много таких. Но есть в тебе одна вещь, которая вот им всем, – она изящно кистью руки указала на собравшихся, – недоступна. Ты никому не принадлежишь. Ты сама по себе. Тебе абсолютно наплевать, что подумают окружающие. В хорошем смысле. Понимаешь, от тебя веет свободой. Это такая вещь, которую может себе позволить далеко не каждый человек. В отличие от них всех, ты настоящая. Живая, не кукла фарфоровая.

Больше не было смешно.

– Наталья Андреевна, наверное, это самые замечательные слова, которые мне кто-либо мог сказать. И поверьте, мне очень важно, что их говорите именно вы. Но вы же все знаете. – Она грустно опустила глаза.

– И по этому поводу я только что тебе все сказала. Костику гораздо проще находиться в ситуациях, где нет сюрпризов. Ему нужно, чтобы все происходило по заранее продуманному плану. Ты бы смогла так жить?

– Думаю, что смогла бы. Вопрос в том, кто составляет план.

– Моя дорогая девочка, проблема в том, что в твоем плане всегда будет слишком много неизвестных. Ты иначе не можешь. Без твоих авантюр и «а что, если», ты просто не будешь собой. А когда ты играешь в кого-то другого, все заканчивается довольно грустно. Поверь мне. Я там была.

Неожиданно Тамара поняла, что речь уже шла не про нее, не про Костика, а про что-то, о чем она никогда даже не думала спрашивать. Ей хотелось задать вопрос, но ровно в этот момент организатор пригласила всех рассаживаться в автомобили. Эта свадьба все еще не заканчивалась. Впереди ждали бесконечные часы нелепых празднований.

Как подруга жениха, она вынуждена была сесть в лимузин с «молодыми». Никакого удовольствия ей это не доставляло. Скорее девушка сконцентрировалась на словах, сказанных Натальей Андреевной. Он ведь правда был антонимом слову «адреналин». И это же очевидно! Она же всегда об этом знала. И сейчас она наблюдала за всеми этими аккуратно-счастливыми людьми в машине. Зрелище наводила тоску. Даже на Костика она теперь смотрела иначе.

Посреди этой нелепой свадьбы разыгрывалась ее собственная экзистенциальная драма. В голове было столько мыслей, что хотелось побыть одной. Выйти из лимузина посреди дороги, набрести на ближайшее кафе. А там уже по пунктам разложить все, что она узнала за восемь минут разговора с самой мудрой женщиной в ее жизни.

Почему же она не решилась поговорить с Натальей Андреевной раньше? Почему не приехала к ней, не помогла разлить чай в красивые фарфоровые чашки, не посмотрела на нее своим грустным взглядом и не задала вопрос, что же ей делать, как же ей быть, если она жизнь себе не может представить без ее сына. Это же сейчас звучало в ее голове чем-то простым и понятным. Возможно, этот диалог, если бы он произошел годы назад, сейчас спас бы ее от этой нелепой ситуации, в которой она оказалась.

У Тамары зазвонил телефон. Как назло, она забыла отключить звук. Номер был неизвестен, Костик посмотрел на нее с укором, пришлось сбросить. Последовало сообщение в Ватсап:

«Я на месте, приехал немного раньше».

А вот это уже было неожиданно. Кто приехал? Зачем приехал? Куда, вообще, приехал? Теперь приходилось отвлекаться от мыслей, которые отвлекали ее от свадьбы.

Она нажала на профиль незнакомца. Его звали Анатолий, что совершенно не облегчало ситуацию. Приблизила фотографию-аватарку пользователя. Никакой информации. Там была томная картинка с силуэтом мужчины на фоне заката. Тамара работала кризисным менеджером, это была как раз ее ситуация, требовалось соображать быстро.

«Привет, не могу говорить, скинь локацию», – это сообщение не должно было вызвать подозрений.

Через секунду пришло сообщение с точкой. Ровно у входа в ресторан. В голове Тамары отсутствовали идеи.

«Помочь?» – вот это было еще более неожиданно. Очень хотелось шампанского, которое дружно распивали участники праздника, но сначала требовалось определиться с ситуацией.

«Видимо…» – она поставила многоточие, как бы извиняясь.

«Анатолий, 35 лет, по знаку зодиака „Рыбы“, любит умных собеседниц и готов часами напролет слушать пьяные разговоры красотки в собственной постели».

Сразу пришло второе сообщение.

«Если ты прочитала это не голосом Ларисы Гузеевой, я уезжаю». Тамара смущенно усмехнулась. Кажется, ее ждало интересное знакомство. Еще она поблагодарила всевышнего за то, что не переспала с ИП Заиром.

Все ее переживания последних часов сейчас показались такими глупыми и детскими. Костик этот еще, который глазами влюбленной собаки таращился на новоиспеченную супругу. Между тем она в предвкушении закусывала губу, ожидая нового приключения.

Когда машина подъехала к ресторану, было несколько первоочередных задач – вытащить оттуда безе из невесты, выгрузить слабаков, которые накидались тремя бутылками шампанского на восемь человек, отпустить навсегда Костика в новую жизнь и выгрузиться самой. Она ощущала покалывание в запястьях, верный признак чего-то нового и неизведанного. С утра у Тамары уже состоялась встреча с его рукой, выглядело это многообещающе. Она закусывала нижнюю губу.

Когда со всеми задачами разобрались, она сказала пару слов благодарности водителю и уже прицелилась, чтобы выйти аккуратно и сохранить хоть какую-то грацию в своих движениях. Неожиданно ее поймала чья-то рука. Ну, понятно чья, достаточно узнаваемая деталь человеческого тела.

– Привет!

Уф, хорошо, что красивый!

– Откуда ты знаешь, что я ничего не помню?

– Хорошо, что тебя «головой» не было там вчера. Адская ночка выдалась.

– И ты все равно приехал?

– Было интересно. – Анатолий пожал плечами.

– И как?

– Костик твой скучный.

– Как понял?

– Посмотрел.

– Ты всегда такой многословный?

– Зависит от ситуации.

– Кстати, почему ты приехал?

– Ты позвала.

– А. Правда?

– Ты использовала волшебные слова.

– Типа?

– Что-то в духе: «Ты такой сексуальный, что они там все упадут, если он все-таки на ней женится».

Тамара узнала себя. Не то чтобы был повод гордиться чем-то, но это все – определенно ее стиль.

– А я давала инструкции?

– Очень четкие.

– Так. Рассказывай.

– Мы должны оказаться в точке максимального обзора.

– Так и сказала?

– Именно, чего стоишь, пошли.

Анатолий все еще держал ее за руку, поэтому просто потянул Тамару за собой.

– Так, что я должна дальше делать? Расскажи сначала.

– Подходишь к этому своему, обнимаешь его и бабу противную, говоришь, как рада за них, что-то типа «всегда знала, что вы созданы друг для друга».

– А ничего себе я идеи пьяная генерю!

– Я всю ночь это слушал, гениально было.

– А мы?..

– Нет-нет, только пили и плакали.

– Ты тоже плакал?

– Давай я скажу «да»?

– Эту херню я сегодня уже слышала в других обстоятельствах, до сих пор не по себе.

– Понимаю.

– А дальше что?

– Дальше я покажу. Пойдем.

Тамара сделала глубокий вдох, надеясь, что слова придут сами, но в голове было по-прежнему пусто. Когда они с Анатолием в обнимку появились перед молодоженами, у всех буквально отпала челюсть.

– Костя, Наташа, – она посмотрела на своего визави в поиске одобрения, тот кивнул, – я всегда считала вас идеальной парой. Как здорово, что у меня теперь есть сестра! Будьте счастливы, родные мои! – Она поочередно обняла каждого из них.