Павел Астахов
Сеть

Знакомство

Выйдя за пределы больницы, Павлов заглянул в крохотный магазин, расположенный в соседнем доме. Карты к оплате временно не принимали, и он долго рылся в карманах в поисках мелочи, чтобы купить бутылку минералки.

В машине он сделал несколько глотков, утолив жажду.

«Нужно снять немного наличности, – подумал он машинально, заводя машину. – Для подобных случаев».

Павлов вновь и вновь прокручивал в голове недавний разговор с Кариной.

Она явно не оправилась от удара, вызванного потерей единственной дочери. Это было понятно. Не каждому человеку по силам перенести такую страшную трагедию. При этом то, что прошлой ночью он спас ее от смерти, – просто чудо. «Даже не чудо», – поправился адвокат, выруливая автомобиль на запруженную транспортом улицу. Это ее фантастическое везение, и она должна понимать это.

Впрочем, вспоминая выражение лица и глаза женщины, Павлов скептически покачал головой. Нынешнее психологическое состояние Карины было настолько хрупким, что одно неосторожное слово могло вновь возродить в ней желание скорее распрощаться с собственной жизнью. Чтобы выкарабкаться из этой коварной гнилой ямы, ей необходимо побороть саму себя и в первую очередь вытеснить любые мысли о суициде, а сделать это можно было, только погрузившись с головой в какое-то важное дело, требующее активной работы серого вещества, то есть мозга, и, конечно, душевных сил.

Помня свое обещание помочь Карине с работой, Артем достал мобильник и сделал несколько важных звонков. Один из его бывших клиентов, директор департамента кадров столичной энергетической компании, пообещал ему помочь, попросив выслать резюме Карины.

Боковым зрением адвокат заметил мелькнувшую рекламную вывеску нужного банка и принял правее. С трудом втиснувшись среди припаркованных автомобилей, Артем вышел из автомобиля, быстрым шагом направившись к банкомату. Сунул карточку в картоприемник, машинально набрал ПИН-код, в появившемся окошке указал запрашиваемую к выдаче сумму и стал ждать выполнения операции. Внутри что-то нудно жужжало и поскрипывало, а на экране тем временем застыло «Ждите, операция выполняется».

«Что-то долго она выполняется», – подумал Артем.

Банкомат продолжал издавать подозрительные звуки, словно безуспешно пытался переварить в своем напичканном электроникой желудке проглоченную карту.

Неожиданно на экране высветилось:

«Извините, произошла ошибка. Обратитесь в службу поддержки».

Павлов с шумом выпустил воздух сквозь сжатые зубы.

Этого еще не хватало. Что за невезуха!? То в магазине не берут карту, то эта механическая тварь отказывает! Жили же люди раньше и не тужили без этих пластиковых разводок.

Он нажал на клавишу «отмена». Ноль реакции, картинка на экране осталась прежней. Павлов издал глухой стон. Его постоянные партнеры по спаррингу знали, что после этого он обычно наносит серию своих самых отработанных сокрушительных ударов. Банкомат этого, конечно же, не знал… Адвокат еще раз глубоко вздохнул и достал из памяти когда-то прочитанную инструкцию о том, что любой банкомат при проведении операции обращается к так называемому процессинговому центру и бывают случаи, когда этот самый центр дает сбой, посылая в банкомат неверный сигнал. К примеру, что карта клиента заблокирована или просрочена, после чего банкомат с готовностью «проглатывает» карту. Ненасытное банковское чудище так и поступило с его картой. Бить было бесполезно и незаконно, оставалось одно – жаловаться.

Артем достал телефон и набрал номер службы поддержки, указанный справа от экрана.

«В настоящий момент все операторы заняты… примерное время ожидания составит…» – услышал он.

– Эй! Это ваша машина?! – неожиданно раздался мужской голос, и Артем резко обернулся. Возле его иномарки стоял худощавый парень лет двадцати пяти в темной кожаной куртке, выжидательно уставившись на адвоката. Рядом с незнакомцем стоял небольшой скутер довольно потрепанного вида.

– Что-то случилось? – спокойно спросил Павлов. Из телефона послышались гудки – линия, соединяющая его со службой поддержки, оборвалась.

– Конечно! – раздраженно прокричал парень, взмахнув рукой, в которой держал шлем. – Он еще спрашивает! Ты меня на светофоре подрезал, я чуть на тротуар не вылетел! Крыло поцарапал! И вообще, я…

– Во-первых, не «тыкайте», – оборвал его Павлов, подходя к машине. – Во-вторых, у меня большие сомнения насчет ваших обвинений. На моей машине установлен видеорегистратор. Можем посмотреть запись, и вы убедитесь, что я вас не «подрезал».

– Ха, – фыркнул молодой человек. Он ткнул пальцем в исцарапанное крыло своего скутера:

– Глядите. Вон, видите? Это ваша работа!

Павлов внимательно посмотрел на иссеченную глубокими царапинами поверхность крыла.

– И вот. У вас на бампере след!

Парень торопливо шагнул к «Ягуару» Артема, указав на бампер. Присмотревшись внимательнее, адвокат увидел справа едва заметную потертость.

«Это с легкостью можно сделать, к примеру, наждачной бумагой», – вспомнил он недавно прочитанную статью про «автоподставщиков».

– Вызывайте инспектора ГИБДД, пусть он разбирает конфликт, – предложил Артем, внимательно следя за выражением лица мужчины. Он видел, что тот явно нервничал.

– Зачем сразу ГИБДД? – буркнул он, пряча взгляд. – Хотел по-человечески…

– На каком светофоре это произошло? – спросил Павлов.

Скутерист уже открыл рот, чтобы ответить, как в кармане Артема пискнул телефон, извещая о поступившем сообщении. Павлов инстинктивно вынул мобильник и, вглядевшись в экран, нахмурился. Банк сообщал о списании с его карты пятидесяти тысяч рублей.

Адвокат повернул голову в сторону банкомата и увидел, как оттуда быстрым шагом удалялась невысокая девушка в джинсах и мешковатом свитере-толстовке. Ее голова была закрыта капюшоном

– Эй, дамочка, постойте! – крикнул Артем, бегом направляясь к незнакомке.

«Развели, – промелькнула у него мысль, как только он услышал за своей спиной звук затарахтевшего скутера. – Развели, как щенка».

Девушка побежала. Ее худенькие ноги, обтянутые рваными светло-голубыми джинсами, мелькали в нескольких метрах от Павлова. Мошенница внезапно сделала обманное движение вправо, словно намереваясь скрыться в салоне связи «Билайн», затем вдруг резко рванула вперед, после чего метнулась к проезжей части.

– Быстрее! – вопил тем временем скутерист, который все время катил вдоль тротуара. – Давай!

На своем пути девушка в толстовке столкнулась с юной парой подростков, которые что-то увлеченно обсуждали, взявшись за руки. От удара девушка едва не упала, а у парня из рук выпало мороженое.

– Смотреть надо, куда прешь! – возмущенно воскликнул юноша, но убегающая лишь показала ему средний палец. Через мгновение она была на заднем сиденье скутера, и Артем понял, что сейчас он попросту упустит их.

И эти двое наглецов, которым с такой легкостью удалось обвести его вокруг пальца, сняв с его карты деньги, через секунду растворятся в потоке автомобилей, как дым.

Стиснув зубы, он пронесся мимо припаркованных автомобилей и буквально вылетел на мостовую, приблизившись к скутеру. Мини-байк уже начал набирать скорость, но в последнюю долю секунды пальцы адвоката железной хваткой вцепились в капюшон беглянки. Резкий рывок – и девушка, беспомощно раскинув руки, неуклюже свалилась прямо на асфальт, вскрикнув от боли и неожиданности. Скутер, вильнув от внезапной потери равновесия, ушел влево, чуть не врезавшись в проезжавшую мимо «Ауди», затем, выровнявшись, поехал прочь.

Павлов шагнул к лежавшей на дороге девушке. Капюшон с ее головы слетел, выпустив наружу копну густых волнистых волос. Артем с удивлением отметил, что половина шевелюры незнакомки была черной как смоль, вторая же отливала жгучей медью.

Он наклонился и, крепко обхватив ее запястье, поднял мошенницу на ноги. Она охнула, держась за поврежденное при падении бедро.

– Деньги, – коротко приказал Павлов.

Девушка взглянула на адвоката, и, невзирая на сложившуюся ситуацию, тот не мог не отметить, что она довольно привлекательна.

– Девушка, не испытывайте мое терпение, – сказал Артем и глухо вздохнул.

От него не ускользнуло, что на какое-то мгновение девушка даже попыталась напустить на себя вид незаслуженно оскорбленного человека, но, еще раз посмотрев в глаза Павлова и услышав его боевой гортанный вздох, она шустро полезла во внутренний карман толстовки. На протяжении всего этого действа адвокат продолжал крепко держать ее за руку.

– Отпустите, больно, – взмолилась она, но Павлов даже бровью не повел. Раздвинув купюры веером, он быстро сосчитал деньги. Все, как и есть, пятьдесят тысяч.

– А теперь ты вернешь мне карту, – сказал он, направляясь к банкомату. Неформалка, прихрамывая, семенила рядом.

– Я… я не умею, – ответила она, откинув со лба прядь ярко-оранжевых волос. – Этим Витька занимается.

– Витька – это тот, что бросил тебя, укатив на своем «Харлее»? – осведомился Артем.

Девушка поджала губы. Было видно, что она не ожидала подобного исхода и что ее фактически оставили на произвол судьбы.

– Ему нельзя светиться. Если его менты заметут, то загребут в армию, – неожиданно сказала она. Павлов покосился на нее.

– Полагаю, армия – самое лучшее, что светит твоему приятелю, если вас задержат. Звони своему Витьку. Пусть возвращается и вытаскивает карту, – велел Артем.

– И тогда ты отпустишь меня? – с надеждой спросила девушка.

Адвокат усмехнулся.

– Как законопослушный гражданин, я обязан тебя сдать полиции. И я это сделаю.

Лицо незнакомки побледнело.

– Послушай, мне нельзя в тюрьму, – нервно проговорила она. – У меня в семье…

– Мы теряем время, – перебил ее Артем. – Звони!

Трясущейся рукой из кармана джинсов девушка извлекла мобильник и, выбрав из телефонной книги нужный номер, принялась с нетерпением ждать ответа.

– Молчит, – подавленно проговорила она после минутного ожидания.

– Ну, я не удивлен, – сказал Артем. – Он уже наверняка где-нибудь во дворах своего «железного коня» бросил, а сам к метро пробирается.

– Нет. Он просто не слышит моего звонка.

Выждав пару минут, девушка снова нажала кнопку вызова.

– Але?! Витя! – встрепенулась она, услышав в трубку голос напарника. Украдкой она торжествующе взглянула на адвоката, с хладнокровным видом взирающего на проносившиеся мимо автомобили. При этом он продолжал стальной хваткой сжимать ее левую руку, лишая любой возможности вырваться и сбежать.

Закончив разговор, девушка просительно заглянула Павлову в глаза:

– Он сейчас приедет. Теперь ты отпустишь меня? Пожалуйста. Я ведь вернула деньги.

Несколько секунд Артем молча смотрел на мошенницу. Та стояла, слегка ссутулясь, поджав ушибленную ногу, и Павлов, держа ее за руку, чувствовал, как по телу незнакомки пробегала мелкая дрожь.

– Мне нельзя в тюрьму, – повторила она. Шмыгнула носом, видя, что Артем даже не намеревается ослаблять хватку.

– Как тебя зовут? – спросил он.

Девушка непонимающе уставилась на адвоката.

– Чч… чего?

– Твое имя, – терпеливо объяснил Павлов, словно имел дело с несмышленым ребенком.

– Марьяна. Зачем тебе?

– Пошли в машину. Там и поговорим.

Марьяна устало прикрыла веки.

– О чем? Мне мораль поздно читать.

– Идем, – сказал Артем, и девушка подчинилась.

Открыв дверь, она на мгновение замерла:

– А ты этот… случаем, не маньяк? А, дядя?

– Садись.

Захлопнув за мошенницей дверь, Павлов быстро обошел машину и сел на водительское сиденье.

– Давно этим занимаешься? – задал он вопрос.

– Год, наверное, – пожала плечами Марьяна.

– И что, такое с тобой сегодня впервые?

– Впервые, – кивнула она, разочарованно вздохнув. – Быстро ты… сообразил.

Тем временем к банкомату, оглядываясь, подошел тот самый молодой мужчина в кожаной куртке. Шлема в его руках уже не было.

– Вон и Витя. А ты не верил, – сказала Марьяна, и в ее голосе прозвучали победные нотки.

– У меня все перед глазами плывет, – пожаловалась она. – Башкой ударилась об асфальт. Если бы не капюшон, сейчас бы не у тебя, а в катафалке сидела. Точнее, лежала. И нога болит, ох…

Она театрально закатила глаза, но Павлов затормошил ее за плечо.

– Зачем тебе деньги? – прямо спросил он. – Говори правду.

Марьяна приблизила к лицу пыльную ободранную ладонь, делая вид, что в настоящий момент содранная заусеница волнует ее больше всего на свете.

– Правду? А ты поверишь мне? – тихо спросила она. – Знаешь, сколько раз мне ржали в лицо, когда я рассказывала, зачем мне нужны деньги? И я готова была плюнуть в морды этих бездушных тварей!?

– А ты попробуй, – спокойно предложил Павлов, глядя на серьгу, поблескивающую в брови девушки. – Потому что от твоего рассказа зависит, уйдешь ли ты отсюда сама, или за тобой приедет полиция.

Марьяна отвернулась.

– Сестра у меня еле ходит. Машина ее сбила четыре года назад. Ей уже под тридцать, а она еле в туалет добирается, на костылях. Мама пенсионерка, за ней ухаживает. Операция стоит почти полтора ляма. Если меня сейчас оприходуют, я как-то переживу. А вот сестра так и будет на костылях хромать. Если сейчас операцию не сделать, дальше будет только хуже. Возможно, она вообще сляжет. Вот так.

На лице Артема не дрогнул ни один мускул.

– И ты не нашла ничего лучше, чем воровать деньги с чужих карточек? Ты осознаешь, что совершаешь преступление?

– А что ты предлагаешь? – огрызнулась она. – Я студентка! Курьером подрабатывать за пятнадцать тыщ в месяц? Или листовки у метро раздавать? У меня нет выхода!

– Где ты учишься?

– Институт компьютерных технологий, – пробурчала Марьяна. – Четвертый курс.

К автомобилю нерешительно приблизился приятель девушки, остановившись на безопасном расстоянии. Заметив его, Артем сказал:

– Забери у него карту.

Марьяна махнула напарнику рукой, и тот торопливо просунул карточку в открытое окно, после чего быстро отошел назад.

– Ты его не задержал, – произнесла девушка, и это прозвучало одновременно вопросом и констатацией очевидного факта.

– Не задержал, – согласился Артем. – Кстати, помимо кражи твоему товарищу еще вполне можно вменить статью за автоподставу. Понимаешь?

– Понимаю, не дурочка.

– Замечательно. И что теперь прикажешь с тобой делать? – спросил Павлов.

– Понять и простить, – угрюмо отозвалась девушка. Она вытянула вперед руки, скрестив кисти. – Вяжи меня, начальник. Вот такие мы испорченные люди.

– В компьютерных технологиях хорошо разбираешься? – вдруг спросил Артем. – Судя по тому, каким делом вы занимались, у тебя неплохая подготовка. Как ты учишься, кстати?

Марьяна насупленно взглянула на Павлова, будто чувствуя в его словах подвох.

– Нормально. Преподы не жалуются.

Адвокат покачал головой.

– Это еще ни о чем не говорит. Предмет можно вызубрить на «отлично» и ничего при этом не соображать.

Глаза девушки блеснули азартом.

– Не соображать, говоришь? Напиши мне свое «мыло», и я через час всю твою переписку в Интернет выложу! Спорим?

Павлов забарабанил пальцами по рулевому колесу.

– Пароли тоже вскрывать умеешь? К примеру, в социальных сетях?

Марьяна снисходительно фыркнула, словно Артем спросил ее, умеет ли она считать до десяти.

– Разумеется, могу. И еще много чего умею.

– Эх, такие бы мозги да в мирное русло, – пробормотал Артем. – Давай сюда студенческий билет.

– Билет? – удивленно переспросила девушка.

– Именно.

Словно ища поддержки, она посмотрела на своего напарника, который переминался с ноги на ногу в нескольких метрах от машины адвоката.

– Марьяна, билет. Или ты мне соврала? – прищурился Артем. – И никакая ты не студентка?

– Нет, здесь я не соврала, – с достоинством произнесла девушка, доставая студенческий билет. Павлов раскрыл его и сфотографировал смартфоном.

– А теперь набери мой номер, – велел он. Помедлив, Марьяна снова достала мобильник и набрала продиктованный Артемом номер телефона. Услышав звуки входящего звонка, Павлов сбросил вызов.

– Возможно, ты сможешь помочь мне в одном деле. И тогда честно заработаешь необходимые деньги. Обещаю! – сказал он, сохраняя в памяти телефон девушки. – А теперь уходите, пока я не передумал.

– Ты отпускаешь меня? – с изумлением спросила Марьяна.

– Ты слышала. И напоследок настоятельная рекомендация – завязывай с этим делом. Подумай, что в следующий раз вместо меня тебе и твоему горе-байкеру попадется, как ты сказала, маньяк. И тогда вам лучше молиться о приезде полицейских. Сейчас ты ударилась ногой. А теперь представь, что вместо падения на асфальт будет нож. Или пуля.

– Хорошо. Я… подумаю, – сказала девушка, хитро улыбнувшись. – Меня, кстати, в узких кругах называют Мией.

– Вот и познакомились.

Она открыла дверь, как вдруг, спохватившись, обернулась:

– А тебя-то как зовут, добрый человек?

– Артем. Артем Павлов.

– А мы раньше нигде не встречались? Лицо у тебя больно знакомое…

– Вряд ли, – краем рта улыбнулся Артем. – Уверен, эту встречу мы бы обязательно запомнили.

– Это точно. Ну…

Мия запнулась на полуслове, потрясенно глядя на адвоката, словно у него неожиданно проклюнулся второй нос на лбу.

– Это… не может быть. Тот самый Павлов? Юрист, который!? Который дела в суде щелкает, как орешки?! Ух-ты! Вау! Искренний респект!

– Тебя ждут, – устало сказал Артем, кивнув в сторону скутериста. – Заодно передай ему, что своих бросать нехорошо.

– Спасибо, тебе, Артем Павлов, – произнесла Мия, подмигнув ему. – И удачи возле банкоматов.

Он смотрел, как девушка перекинулась парой фраз со своим приятелем, после чего они поспешили прочь.

«…Я через час твою переписку в Инет выложу», – вспомнил он слова случайной знакомой.

– Ноутбук Саши, дочки Карины, – вполголоса промолвил адвокат. – Вот где ты будешь полезна, девочка.

Счетчик

Роман, не отрываясь, смотрел в окно автобуса. Перед его глазами мелькали многоэтажки, торговые павильоны, сверкающие неоновыми вывесками, мимо неспешно-бесконечной вереницей ползли машины, изредка кто-то из водителей пронзительно сигналил, требуя уступить дорогу…

«И у каждого из сидящих в этих автомобилях свои геморрои, – подумал Роман. – Кого-то бросила жена, изменив с другим. Кто-то предал своего близкого и сейчас переживает, но прежних отношений не вернуть. Кто-то украл у своей компании деньги… он пока радуется, хотя возмездие придет обязательно! А кто-то, может, вообще – убил человека. И сейчас спешит подальше от места преступления…»

Он вздохнул.

«Ну а кто-то никуда не торопится. Этим людям уже нечего терять. Они, как киты, плывут наверх…»

Автобус подъехал к остановке и открыл двери, выпуская пассажиров. «Следующая остановка…» – тщательно выговаривая слова, раздался механический голос автоинформатора.

– Ой, Ромка. Опять ты? – услышал юноша знакомый голос и повернул голову.

Это снова была Вика, та самая подруга из детства.

– Привет, – вяло поздоровался он, взглянув на девушку. Его брови слегка выгнулись – колени Вики и ее правый локоть были покрыты засохшей коркой крови. За спиной девушки висел плотный рюкзак. Она увидела, что Роман обратил внимание на ее содранные коленки, и невесело усмехнулась:

– Да, вот такие дни тоже бывают. Не поверишь, сегодня три раза навернулась. Решила не испытывать судьбу и добраться домой на автобусе…

– Бывает, – сказал Роман. – Больно, наверное?

– Потерплю.

Вика окинула старого приятеля внимательным взором. Последняя его фраза насчет боли прозвучала настолько безучастно, словно эти слова были вытолкнуты на поверхность, как пустые пластиковые бутылки, всплывшие в море, и девушку это слегка задело.

Она села рядом с Романом, стараясь ничего не зацепить своими ранеными коленками. Роман почесал ухо и снова уставился в окно.

– Второй раз с тобой сталкиваемся, – сказала Вика после минутной паузы, когда молчание стало уж совсем неловким.

– Н-да, – неопределенно отозвался юноша. Он словно ждал, что его спутница первой продолжит беседу. – Ничего в жизни просто так не случается. Веришь в карму?

Вика задумалась.

– Это когда твои поступки влияют на твою судьбу? – осторожно спросила она.

Роман снисходительно улыбнулся, и девушка подумала, что улыбка буквально преображает его лицо. Будто сквозь тучи выскользнул лучик солнца.

«Вот только эта его бледная кожа… и круги под глазами, – пронеслась у нее тревожная мысль. – Может быть, он чем-то болеет?»

Вика внезапно подумала, что Рома выглядел не просто усталым или утомленным, каким может быть человек после чрезвычайно напряженного и нервного дня. Его словно подтачивала неизведанная болезнь, постепенно истощая его организм.

– Прости, но выглядишь ты не фонтан, – не выдержала она. – И похудел… Ты что, не высыпаешься?

– Иногда высыпаюсь. Иногда – нет, – уклончиво ответил парень. – Жизнь и так коротка, чтобы тратить ее на такую чепуху, как сон. Есть известные личности, которые спали совсем ничего, и это не мешало им стать великими. Юлий Цезарь, говорят, спал по три часа в сутки.

– Рома, но ты не Юлий Цезарь, – мягко ответила Вика. – А я – не эта… как его… Афродита.

Видя, как заиграли желваки на скулах юноши, она поняла, что шутку он явно не оценил.

– Слушай, ты меня не понял. Я вовсе не хотела сказать, что мы … ну типа ничего не добьемся, – робко добавила Вика. – Тут все зависит от нас. Нужно только ставить цель. И тогда…

– Бла-бла-бла… Ничего мы не добьемся, – неожиданно грубо перебил ее Роман. – Есть только шкурные интересы, за которые люди предают друг друга и готовы глотки перегрызть. Мы бьемся лбами в железные двери! Вот так. И никаких целей нет. Все это дерьмо полное. Поняла?! Дерьмо!

Последняя фраза прозвучала почти как крик, и какой-то мужчина, стоявший рядом, одернул Романа. Парень встретил замечание недобрым взглядом, и тот умолк, протискиваясь подальше от озлобленного подростка.

– Рома, – тихо проговорила Вика. – Что с тобой происходит?

– Ничего, – глухо отозвался он, не глядя на девушку. – Ничего мы не добьемся. Если у тебя крутые родители – ты поступишь в хороший вуз. Точно так же и с работой. Ничего без связей не получится. Если родителям на тебя плевать – ты так и останешься тряпкой, всю жизнь. И все будут об тебя ноги вытирать. И самое лучшее, если будешь горбатиться в каком-нибудь Макдоналдсе, жарить этот долбаный картофель фри… «Свободная касса», – передразнил он пискляво, и Вика невольно улыбнулась.

– Ну, допустим, потом появятся дети. Ты их обхаживать будешь, а они сядут к тебе на шею и исчезнут, как только вырастут, – продолжил Роман. – Вот и получается, что никому ты не нужен. А когда тебя не станет, про тебя вообще забудут. Был человек, и нет его. Только могильная плита на кладбище, да и она скоро зарастет травой. Смысл? Цель твоей жизни? Портить воздух, выделять шлаки?

Он запнулся на полуслове, как робот, у которого вдруг аварийно отключились все источники питания. Сидел с застывшим лицом, тупо глядя перед собой. Вика подумала, что именно так, наверное, выглядит тухлая рыба.

– Ты куда? Домой? – полюбопытствовала она, желая переключить внимание приятеля на другую тему.

– А куда же еще? – проворчал Роман. Вздохнув, он уныло прибавил:

– Я еду туда, куда меня еще пускают. Откуда меня еще пока не выгоняют. Потому что я не считаю ту коробку, где я ем и сплю, своим домом.

– По… – Вика даже поперхнулась от изумления. – Почему, Рома?

Юноша раздраженно махнул рукой.

– Долго рассказывать.

Вика внимательно рассматривала свои саднящие коленки, затем неожиданно произнесла:

– А я тоже домой не хочу.

– У тебя-то что произошло? – спросил Роман, недоверчиво покосившись на спутницу.

– Тебе и правда это интересно?

Роман выдержал ее пристальный взгляд и обронил:

– Не спрашивал бы, если это было бы не так.

– Родители разругались. Вдрызг. Отец маму случайно увидел в магазине с каким-то мужиком. Они обнимались.

Голос девушки дрогнул, и она выдержала паузу, чтобы привести свои чувства в порядок.

– Они вышли на улицу и пошли к машине. Отец за ними. У матери в руках букет цветов. Этот мужик отца заметил, начал провоцировать. Ну, отец не выдержал, они подрались. Так тот заявление на папу накатал, и, хотя дрались оба, дело хотят против отца завести. Мама говорит – откажись от квартиры при разводе, тогда, мол, дела против тебя не будет. Отец в шоке. Второй день как привидение ходит.

Вика вытерла повлажневшие глаза.

– Я ее не понимаю… Как можно так поступить? Отец всю жизнь с нее пылинки сдувал, любой каприз ее сразу исполнял… Она сейчас хочет, чтобы я уехала с ней, к ее любовнику, а я не хочу. Я ненавижу этого придурка, который развалил нашу семью!

Пока Вика вела свое сбивчивое повествование, Роман с мрачным видом ковырял ногтем обшивку сиденья. Когда девушка закончила, он поднял на нее взор:

– Все, что случилось, – хорошо.

Вика вытаращила глаза:

– То есть?! Как это «хорошо»?!

– А то. Этот ваш гнойник сейчас вскрылся. Если бы твой отец не наткнулся бы на свою жену, то есть твою маму, с любовником, они продолжали бы встречаться. И твоя мать продолжала бы врать отцу. Неизвестно, чем бы все это закончилось. Ладно, это все лирика… А ты куда? Тоже домой?

– Угу. Правда, моим родителям сейчас не до меня.

– Как и моим не до меня, – тихо промолвил парень.

Несколько минут они молчали, погруженные в собственные мысли, потом Роман спросил:

– Ты никогда не задумывалась, почему киты выбрасываются на берег?

Вика была сбита с толку. Какие киты? При чем тут киты?!

Между тем лицо юноши приняло мечтательное выражение.

– Представляешь, такая громадина… столько сил, столько мощи, энергии… и в какой-то момент эта многотонная махина плывет прямиком к суше. Он не болен, не ранен. Он не псих. Кит делает это сознательно. Дельфины, кстати, тоже так поступают, но реже, чем киты. А, например, акулы вообще не выбрасываются. Так вот. Кита выносят на берег волны. Через какое-то время об этом становится известно. Его обступают зеваки. Тычут пальцем, фоткаются рядом с его телом. Улыбаются. Ну, может, на место приедут гринписовцы или еще какие-нибудь защитники природы. Они вместе с другими сочувствующими пробуют оттащить кита обратно. Это непросто – на суше тело этого млекопитающего весит куда больше, чем в воде. Собственный вес кита также губительно на него действует… И вообще, это уже бессмысленно. Если кит выбросился, жить прежней жизнью в воде он уже не будет. Понимаешь, Вика? Он так решил для себя.

– Надо же. Никогда бы не подумала… – призналась девушка, но Роман даже не посмотрел на нее.

– Кит не хочет обратно в свою стихию. И он лежит на песке и медленно умирает. Тихо и безмолвно. Гигантское, величественное, печальное создание. Самое огромное на планете. Люди не понимают, что он чувствует в эти минуты. Как не понимают, как он страдает и вообще зачем он это сделал. Ни один ученый до сих пор не смог пояснить, с какой целью киты это делают. А если бы кит и мог сказать об этом, он бы никогда не сделал этого. Вот так. Потому что кит выше людей. Он мудрее.

– Да, конечно… китов очень жаль. Но… к чему ты все это? – с недоумением спросила Вика.

Роман снова отвернулся к окну.

– Я смотрю на эти дома с магазинами, на эти машины, людей, которые мельтешат перед глазами, – чуть слышно произнес он. – А вместо всего этого… вижу воду. Вместо домов – подводные скалы. Вместо магазинов с их надоедливыми вывесками – светящиеся кораллы. Вместо машин и людей я вижу рыб. Теперь понимаешь?

– Не очень, – призналась Вика, с тревогой следя за приятелем.

– Мне кажется, до меня начинает доходить, что чувствует кит, когда он принял решение плыть к берегу. Плыть, не сворачивая с курса. Плыть к суше, невзирая ни на что. А иногда мне даже чудится, что этот кит – я.

Пока Вика, ошарашенная словами юноши, переваривала сказанное, парень, спохватившись, пихнул ее в бок:

– Вылезай. Нам выходить.

* * *

Пока Роман разувался в прихожей, в коридор выглянула Ольга Борисовна.

– Ой, Ромочка! А я уж тебя заждалась, – напряженно улыбнувшись, сказала она. Шагнула вперед, чтобы поцеловать сына, но тот окинул ее хмурым взором, и женщина замерла, словно наткнувшись на невидимую стенку.

– Эти ваши гости… ушли? – неприветливым тоном спросил он, и мама торопливо закивала.

– Рома, может, покушаешь? Там еще рыбка осталась, семга. С картошечкой. От ужина осталось…

– Сами жрите свою картошечку, – пробормотал под нос Роман, направляясь к себе в комнату.

Мама выдавила жалкую улыбку:

– Что-что?

– Ничего.

Юноша уже потянулся к дверной ручке, как Ольга Борисовна вдруг сказала:

– Сынок, ты извини… у тебя там дети лазили, небольшой беспорядок устроили. Прости, я еще не успела убрать.

Роман почувствовал, как к вискам горячей волной прилила кровь.

– Дети лазили? – хрипло переспросил он. – А ты что, пустила их в мою комнату?!

– Это Вадим Сергеевич разрешил. Ты же знаешь, с ним тяжело спорить. Ну и вообще, где же им играть еще? – оправдывась, произнесла мама. – У нас в спальне?

Она сказала что-то еще, но Роман уже стремительно открыл дверь, войдя внутрь. И тут же остановился как вкопанный.

По комнате словно пронеслось цунами. На полу в кучу свалены вещи из шкафа, словно их готовили к массовой стирке, но в последний момент передумали, а сложить обратно не успели. Стул, на котором он сидел за компьютером, опрокинут. Монитор и клавиатура заляпаны чем-то липко-оранжевым, и Роман не сразу понял, что это фруктовый сок. На диване лежали две вазочки с остатками растаявшего мороженого. Полуоторванная занавеска, также перепачканная пятнами сладкого лакомства, болталась, словно половая тряпка на швабре. На обоях пестрели неуклюжие рисунки детских рожиц, грузовиков, домиков и еще какой-то ерунды. Рядом же бесцеремонно валялись улики – цветные маркеры, причем многие из них были без колпачков.

Оцепенелый взгляд Романа остановился на обломках моделей коллекционных самолетиков. С самого детства, начиная с семи лет, он собственноручно склеивал их, аккуратно расставляя на полке, которую специально освободил от книг. К пятнадцати годам у него был самый настоящий аэродром, и каждую из моделей Роман знал наперечет, относясь к ним как к лучшим друзьям. Когда дело касалось уборки, он сам заботливо протирал с них пыль, не подпуская к этой ответственной работе маму…

Теперь все его богатство валялось на столе и на полу, словно никому не нужный хлам. Большинство самолетиков были варварски изувечены – у многих отсутствовали крылья, у кого-то хвосты, какой-то самолет лишился пропеллера, какой-то – шасси, а у этих трех вообще разломали кабины и выковыряли летчиков…

«Их, наверное, сталкивали друг с другом в воздухе. Проверяли, какой из них крепче окажется».

Эта преисполненная болью мысль сверкнула в мозгу Романа, пока он неотрывно смотрел на останки своей коллекции. Чувство горечи быстро вытеснила ярость. И если царивший в комнате кавардак можно было бы если не простить, но хотя бы понять (ясное дело, дети все же), то разгром его коллекции, которую он с трепетом собирал столько лет, все его естество понять отказывалось наотрез. Более того, если бы сейчас ему попались эти два малолетних придурка, он с наслаждением столкнул бы их лбами. Так, как они это делали с его любимыми самолетиками… А еще лучше дать сочного пендаля отчиму – ведь это из-за него все произошло!