Павел Александрович Новиков
Полное собрание сочинений. Том 2
– Да иди ты,– Сергей обиделся.
– Да ладно тебе, не обижайся.
– Шёл бы ты…
– Ну, продолжай!
– Не буду.
– Вот чёрт.
– И хватит издеваться.
– Больше не буду.
– Очень хорошо.
– По крайней мере, при ней.
Сергей выразительно посмотрел на него.
– Всё, всё, молчу.
– И правильно.
Андрей пристально взглянул в глаза Сергея.
– Эх, Серёг, смотри, не влюбись.
– Достал ты меня,– Сергей опять начинал злиться.
– Я-то в эту чушь не верю, у меня иммунитет, а вот ты…
– Иди на х…
– Да! Да! Свершилось!
Вернулась Ирина.
Сергей сидел, насупившись, а Андрей безудержно смеялся.
– Что это вы?
– Ты не представляешь, он первый раз за эти два года послал меня на х…
Андрей рассмеялся ещё сильнее, а Сергей покраснел.
– Не понимаю.
– Он…
– Андрюх, заткнёшься ты или нет?
– Он сказал, чтобы я заткнулся!– Андрей просто ухохатывался.
Сергей молчал.
Андрей вытер слёзы.
– Я не понимаю, что такое-то?
– Как что? Первый раз за два года слышу от него слово «х…». Понимаешь ли, он очень культурный человек: он никогда не повышает голос, не ругается матом, не курит, не пьёт… И даже видите, как ему не нравится, что я при вас говорю слово «х…».
– Андрей…
– Всё, больше не буду. Буду молчать, как последний дол…б,– Андрей снова рассмеялся.
Ирина тоже начала смеяться, прикрыв рот рукой.
– Извините его, он слегка не в себе. Просто всё прекрасное весьма тлетворно на него действует, хотя, впрочем, я его понимаю.
Андрей засмеялся ещё сильней.
Ирина улыбнулась Сергею.
– А вы необычный человек.
– Спасибо. При вас любой человек станет необычным.
Ирина ещё раз улыбнулась.
– А сколько ещё до пары?
Андрей почему-то засмеялся ещё сильнее и практически сполз под стол.
Сергей посмотрел на часы.
– Чуть больше пяти минут.
– Тогда я, наверное, пойду, не хочу опаздывать.
– Вы знаете, где находится этот кабинет?
– Да.
– Тогда удачной вам первой пары.
– Спасибо.
Ирина взяла тетрадь и вышла.
– «Она – само совершенство».
Андрей вылез из под стола, но, посмотрев на лицо Сергея, сполз обратно.
– А это кто такая?
Довольно громко играла музыка, и Владимир не услышал.
– Чего?
– Вон та, с титьками, кто такая?
Владимир посмотрел по сторонам.
– Можно подумать, я здесь всех знаю.
– Не знаешь, да?
– В первый раз вижу.
– Жаль.
– Да, классная тётка.
– А подругу её не знаешь случаем?
– Не-а. Непостоянные клиенты, судя по всему. Не забивай голову, вряд ли ты её ещё увидишь.
– В том-то всё и дело.
Несколько минут они просидели молча, как обычно посматривая по сторонам и попивая пивко.
– Я ща.
Через минуту у них было ещё по пиву.
– Что-то нет сегодня никого.
– Да, хотя не выходные всё-таки.
– Всё равно. Вот Ленка, например, здесь вообще почти каждый день кантуется.
– Ах, ты…– засмеялся Владимир,– Это ты, оказывается, к Ленке пришёл. А меня позвал, чтобы ждать не скучно было?
– Ну не совсем.
– Неужели?
– Подруга у неё есть, хотел вас познакомить.
– Да?
– Изъявила она желание знать тебя.
– С чего это вдруг?
– Видела.
– Ясненько.
Владимир сразу приободрился и теперь уже сидел не с такой кислой миной.
– А с Викой у тебя уже всё, что ли?
– С чего ты взял?
– Ну, так к Ленке пришёл…
– Ну и что? Надоела она просто, а Ленку я уже сто лет не видел.
– Ты ж с ней при мне на прошлой неделе разговаривал.
– Я не о том.
– А-а,– многозначительно протянул Владимир и отпил ещё пива.– И ты думаешь, она прям так сразу…
– А что? Она девка простая; если хочется, то почему бы и нет? А я ей…
Владимир состроил хитрое лицо.
– Может, она тебя любит?
Андрей засмеялся.
– Сдурел, что ли? Просто нравится ей со мной, видимо.
– Как самокритично.
– Скромность мне друг, но истина дороже.
– Неужели тебе Вики с Наташкой мало?
– Да с Натахой у меня уже почти две недели ничего не было.
– Что же так?
– Слишком много стала на себя брать.
– Да, это плохо.
– Вот именно. Она хоть тоже девка, в принципе-то, без комплексов, но всё равно есть у неё какие-то претензии и гаденькие мысли о всякой там романтике и любви. Практически уже требует, чтобы у меня кроме неё больше никого не было.
– Да?
– Угу. Глупо.
– А ты и сказал бы, что у тебя больше никого нет.
– Да на хрен надо-то? Подумаешь, цаца какая.
Владимир кивнул, всё-таки на месте Андрея он, скорее всего, думал бы так же.
– Дурью люди маются. Ну, если хочется, чего ломаться-то? Кого ждать?
– Любо-овь,– смешно протянул Владимир, и Андрей снова засмеялся.
– Любо-овь… Кто хоть её видел?
– У меня один друг уже два года…
– Не, ну два года– это ещё ладно. Ну, максимум три-четыре и всё; или привыкнешь, или возненавидишь, поперёк глотки сидеть будет, хотя, конечно, обычно первое. Любовь– это так… Хлеб шоу-бизнеса.
– Жестоко.
– А разве я не прав?
– Не, прав, конечно, прав.
– Вот я; чего уж скромничать, баб у меня было предостаточно, но ни разу я не мучался и не страдал, потому что всегда знал, что бред всё это и…
– Это ты у нас бабник редкостный, а ведь есть люди, которые могут всю жизнь свою единственную или единственного ждать.
– Ну, единственную– это уже патология.
Владимир почему-то так рассмеялся, что едва не подавился сухариком.
– Понапридумывали сказок… Бабы, да точно так же и мужики, для баб, конечно же, только для того и нужны, чтобы свои потребности физиологические удовлетворять.
– Ну, не одни только физиологические, конечно, моральные тоже.
– Ну да, и моральные.
– Для физиологии даже тебе вполне и одной хватило бы.
– Да, да, ты прав. Конечно нравится, когда их много, когда…– Андрей не находил слов.– Ну, в общем ты понимаешь.
– Понимаю, понимаю.
– Средство…
– А?
– Говорю, любовь– это не более чем очередной миф, вроде Атлантиды или приведений, только более въевшийся. Не верю я в неё.
– Ну и молодец.
Владимир тоже допил пиво и стал зачем-то пристально смотреть по сторонам.
– Гля, Толян со своей пришёл.
– Где?
– Вон он.
– А-а, с Зойкой.
– Пошли?
– Не, забей, они всё-таки вдвоём пришли.
– Это он с ней, по-моему, уже больше месяца, да?
– Да-а,– Андрей посмотрел им вслед.
– Может он…
– Да ну, ты чё? Толян хоть и алкаш, но с мозгами у него всё в порядке, вроде бы; он в эти глупости тоже не верит.
Прошло что-то около недели.
Ирина прихорашивалась у зеркала, улыбаясь своему отражению. С минуты на минуту должен был прозвенеть звонок на перемену, а потому Ирина торопилась.
Звонок.
Через минуту пришёл Сергей.
– Здравствуй.
– Привет.
– Что-то тебя прямо с ходу загрузили.
– А что поделать?
Ирина начала рыться в ящиках уже своего стола.
– Что-то ищешь?
– Волкенштейна. Ты не видел?
– Нет, не видел.
– Только вчера ж здесь лежал.
– А может, он у меня?– Сергей открыл верхний ящик стола.
– А-а, вот он, я ж его вчера брал. Извини.
Ирина улыбнулась.
– За что?
«Действительно, за что?»
– Ну, просто за то, что я забыл.
– Да ничего страшного.
Снова нависла неприятная тишина.
«Что же сказать?»
– А у тебя сейчас опять пара у электронщиков?
– Ага.
– Не достают?
– Да нет, я их уже поставила на место.
– Ты молодец.
Ирина помечала нужные задачи.
Сергей достал какую-то толстую тетрадь.
– Кстати, у меня тут есть задачи, наиболее ярко отражающие нужную тему. И искать ничего не надо, рекомендую.
– Спасибо, не стоит.
Снова молчание.
«Да о чём же говорить?»
– А ты в каком институте училась?
– В педагогическом.
– А что же там не осталась?
– Хотелось что-нибудь новенького.
– Понимаю.
«И почему я такой стеснительный?»
– А почему ты пошла на физмат? Тебе бы в фотомодели.
– Не льсти мне, ну какая из меня фотомодель?– Ирина надула губки.
– Зря ты так. Такой девушке грех пропадать в каком-то там университете.
– А я не гордая,– Ирина махнула рукой и снова улыбнулась.
– Все мы гордые.
– Не все.
– Главное, что мы хотим в жизни– это проявить себя.
– А я не хочу.
– Это самообман.
– Неправда.
– Как не крути, а мы всё равно по сути своей животные, нами так же правят инстинкты и главный инстинкт животных– инстинкт самосохранения при приобретении сознания и жизни среди огромного количества себе подобных не изменился, а сохранить себя в обществе– значит проявить себя, выделиться.
Ирина облокотилась на стол.
– Но мы же не животные, чтобы нами правили одни инстинкты?
– «Разум лишь орудие», суть психики у нас мало изменилась.
– Ну, тебе лучше знать.
– Все об этом знают, но некоторые не хотят верить или не задумываются.
– Всё-то ты знаешь.
– Далеко не всё.
– Ты это всё сам придумал?
– У меня было много учителей.
– И зачем тебе это?
– Хобби, хотя если ты слушала, что я говорил, ты должна понимать, зачем мне это в действительности.
Ирина улыбнулась и кивнула.
– Понимаю.
«А она не только красива, но и умна».
Сергей даже не хотел замечать, что ничего-то она не поняла.
Ирина убрала локти со стола и облокотилась на спинку стула.
«О, господи…»
– А ты философией не увлекаешься?
Ирина хихикнула.
– Ясно.
– Мне бы что-нибудь попроще, романы там какие-нибудь.
«Она прелесть».
В отличие от Сергея, Ирине этот разговор уже порядком надоел.
– А я не люблю сказки, пусть даже и красивые.
– Каждому своё.
Сергею снова стало неловко за возникшее молчание, и он уж хотел было заговорить на другую тему, но пришёл Андрей.
– Здорово!
– Привет.
– Я не опоздал?
Андрей по-быстрому снял пальто и плюхнулся на стул.
– Ещё семь минут.
– А у тебя что же, часов нет?
– Ирочка, счастливые – часов не наблюдают.
– А ты значит счастливый?
– Я-то? Да-а.
– И в чём же твой секрет?
– Я ставлю перед собой реальные цели.
– Это какие же?
– Не скажу.
– Не скажешь?
– Можешь даже на коленях стоять, всё равно не скажу.
Ирина улыбнулась.
– Не дождёшься.
– Да?
– Да.
– Очень, очень жаль.
Андрей начал складывать в стопку расчётки.
– Готовишься?
– А то!
– И сколько ж у тебя групп?
– Много,– Андрей сделал многострадальное лицо.
– Плохо тебе, да?
– Почему же? Мне замечательно.
Сергей так понял, что ему здесь говорить не о чем и стал что-то искать в тетради, скорее для вида, чем для дела.
– Замечательно?
– Когда рядом ты,– Андрей напустил на себя влюблённый вид,– плохо быть не может.
– Ух ты какой, ну спасибо.
– Пожалуйста, обращайтесь ещё.
Андрей закурил.
– А отчего вы, многоуважаемая Ирина Александровна, не курите?
– Курить– здоровью вредить.
– А-а, это правильно.
– И тебе не советую, вредно же.
– Девяносто процентов вреда– это выдумки.
– А рак?
– Если бы нам говорили, что курение вызывает слепоту, все бы слепли.
Ирина в очередной раз улыбнулась своей обезоруживающей улыбкой.
«Красота…»
– Отговорки это всё.
– Мы, учёные…
Ирина засмеялась.
– Ничего смешного.
– Тоже мне, учёный!
– Я попросил бы…
– Это ты, значит, умный?
– А то! Умный, красивый… всего и не перечислить.
– От скромности ты не умрёшь.
– Просто я не люблю обманывать людей.
– А я какая?
– Ты у нас вообще красавица!
– А где же умная?
– Я же сказал, я не люблю обманывать.
Ирина засмеялась.
– Всё, я с тобой не дружу.
– Ну ладно, ладно, ты сообразительная.
– И всё?
– Я и так преувеличил, куда уж дальше?
Ирина сделала вид, что обиделась, с трудом сдерживая улыбку.
– Ну ты и…
– Кто?
– Нехороший ты человек.
– Ах!– Андрей схватился за сердце.– Скажи, что это неправда!
– Не скажу.
– Тогда скажи, что правда,– Андрей тоже сделал обиженный вид.
Ирина опять засмеялась.
– Ну, хорошо, неправда.
– То-то же.
– Чего?– возмутилась Ирина.
– Лучше молчи, а то опять какую-нибудь глупость скажешь.
– Ах ты…– Ирина хотела кинуть в него первой попавшейся тетрадью, но передумала.
– Ух, какая ты злая.
– Всё, я с тобой больше не разговариваю,– Ирина хотела обидеться, но у неё не получилось, и вместо этого она снова улыбнулась.
– А ты знаешь, что с обиженными делают?
Ирина демонстративно отвернулась и скрестила руки на груди, от чего все её достоинства стали выглядеть так, что у Андрея едва слюнки не потекли.
Звонок.
– Вперёд!
Они вышли из кабинета.
Андрей закрыл дверь.
– Ну, я пошла, до скорого.
– Удачи,– Андрей звонко шлёпнул её по нижнему бюсту.
– Хам!– Ирина улыбнулась.
– Дико извиняюсь, не смог удержаться.
Они разошлись.
«Мало ли, что я её шлёпнул? Дальше ж этого не зайдёт… Что ж мне теперь не разговаривать с ней, что ли?»
«А я-то что? Дурак».
Сергей поужинал и, не убирая со стола, пошёл отдохнуть после рабочего дня.
Сегодня его грызли одни и те же мысли.
«Она– совершенство. Её глаза, улыбка… способны свести с ума кого угодно. «Последнее искушение Христа», хотя нет, не последнее и не искушение. Не искушение. Просто очень хороший человек или, вернее, очень хорошая девушка…
Пойти попечатать что ли? Осталась, наверное, какая-нибудь пятая часть. Да, в этом году должен закончить. Вот это будет книга! Там есть всё, вся философия, вся психология, всё проанализировано, это… пойти, правда, что ли, попечатать? Нет, попозже, минут через двадцать, надо же мне хоть немного отдохнуть… А она… Никого похожего не встречал. Знал я, конечно, красавиц, но они и ногтя её не стоят, с нею никто не может сравниться. Ира, Ира, ты сведёшь меня с ума…
Сергей вздохнул и загадочно улыбнулся: «Как бы я хотел…»
Что за мысли? Не влюбился ли я ненароком? Нет, пожалуй, ещё нет, и не влюблюсь, по крайней мере, не должен влюбиться. И вообще, она же мне коллега, нельзя завязывать с ней никаких отношений. Хотя, как я их «завяжу»? Кто она, и кто я? Я ж только и умею, что брехать о философии или молчать, на большее я не способен, хотя, помнится, в школе… Да-а, было время. Но это было давно, очень давно, после этого я сильно изменился, я поставил себе цель… Да, надо признать, что я ей не подхожу: ни внешности, ни ума, ни денег…
Стоп, хватит себя жалеть, это глупое занятие, не такой уж я урод и дурак, скорее даже, я очень ничего, не могу вот только проявить себя, стесняюсь, боюсь. Да, и как при ней можно чувствовать себя уверенно? Как можно поставить себя выше идеала? Любовь… Причём здесь любовь? Романтик, размечтался. Я её не люблю. Да и с чего вдруг, если я знаю её меньше недели? Да, она красива, умна, воспитана, в конце концов, как человек она мне очень нравится… Вернее, даже не совсем как человек, но это принципиально и неважно. Важно. Нет. Да. Всё, тема закрыта, не люблю я её, не люб-лю. И хватит путать божий дар с яичницей. Расчувствовался, тоже мне…
Телефон.
Сергей протянул руку и, не вставая, снял трубку.
– Алло.
– Здорово, Серёг!
– Привет.
– Что делаешь?
– Печатаю.
– А, ну как обычно.
– А ты, я вижу, уже принял.
– Да, небольшая вечеринка.
– Что звонишь?
– Ты Иркин телефон не знаешь? А то она, зараза этакая, мою тетрадку с задачами утащила, а у меня в понедельник самостоялка у вечерников.
– Нет, не знаю.
– Да? Ну ладно. Тогда пока.
– Пока.
Сергей всё-таки решил немного вздремнуть.
Он достал из шкафа покрывало и завалился на диван.
«Может я и правда вл… Ерунда. Почему? Нет, точно ерунда. – Сергей плотнее закутался покрывалом.– Интересно, сколько у неё пар в понедельник? Завтра я, наверное, не смогу ни о чём думать, кроме как… Вот бы как-нибудь узнать, как Ира относится ко мне. Я ей хоть немного нравлюсь? Вдруг она…– Сергей начинал дремать, и мысли совсем потеряли свою привычную стройность.– А может мне узнать её телефон? Алло…
Нет, не стоит выдавать себя, да и что выдавать? Я же не люблю её… Не люблю, не должен я её любить, а значит не люблю, не люблю…
Такие как я…
Нет, вот это бесполезно…»
– Привет.
– Здорово, коли не шутишь.
– Ирина ещё не пришла?– как бы невзначай спросил Сергей и стал снимать пальто.
– Не пришла.
Сергей причесался и сел за стол.
– Понравилась?
– Кто?
– Она, кто же ещё?
Сергей замялся.
– Ну, колись.
– Да вроде ничего.
– И только?
– В общем да.
– Ну-ну.
Сергею эта тема не нравилась.
– Только вот неправильно ты себя ведёшь.
– Почему?
– Ну, вот в субботу что ты ей втирал? Про инстинкты свои дурацкие?
– Они не дурацкие.
– Именно дурацкие. Главный инстинкт– инстинкт продолжения рода и главная цель в жизни– перетрахать всех баб.
– Это всего лишь один из путей, не путай причину и средство.
– Не один это из путей.
– Я уже устал тебе доказывать. Человек бросается под танк, потому что его пушка напоминает фаллос? Если это главный инстинкт, то почему импотенты всё равно к чему-нибудь стремятся? Если это единственный путь, то значит это единственный источник удовольствия, почему тогда если я сжил со свету своего врага, тем более девушку, я счастлив?..
– Ладно, хватит.
– Вот когда ты мне ответишь хотя бы на эти вопросы, тогда эта твоя теория будет иметь право на существование.
– Это не моя теория.
– Я знаю. Даже сам Фрейд к концу жизни, в принципе, ушёл от этого.
– Да хватит, надоел уже.
– Ты сам начал.
– Не о том сейчас речь.
– А о чём же?
– О том, о чём с ними надо говорить.
– Отстань.
– Говорить можно обо всём, только не о её недостатках и не о заумном. С первым у тебя всё в порядке, а вот со вторым…
– Достал ты.
– Ладно, только не надо вдаваться в философию.
– Но ведь философия…
– Я сдаюсь,– поднял руки Андрей,– тебя всё равно не переспоришь.
– А,– Сергей махнул рукой и в очередной раз посмотрел на часы.
– Да куда она денется, придёт.
– Чего?– как бы не понял Сергей.
– Да ничего, ничего,– Андрей улыбнулся.– Честно говоря, я и сам заждался.
Сергей тоже улыбнулся.
Они замолчали.
Через несколько минут пришла Ирина.
– Здравствуйте.
– Здравствуй.
– Привет!
Ирина сняла плащ и, быстренько поправив причёску, села за стол.
– А мы тут тебя заждались,– Андрей с улыбкой посмотрел на Сергея, который незамедлительно покраснел.
– Да ну?
– Честное слово, вон Серёга подтвердит.
Сергей покраснел ещё больше.
– Ага.
Ирина как обычно мило улыбнулась.
– Что-то ты сегодня припозднилась.
– Проспала?
– Будильник не прозвенел, хоть бы позвонил кто.
– Так мы ж твоего телефона не знаем.
Андрей сдержал смешок.
Сергей пнул его под столом ногой.
– А вам и не надо.
– Почему?
– Да, почему это такая несправедливость?– Андрей скрестил руки на груди.
Ирина хихикнула, но ничего не ответила.
Андрей понял, что ответа он не дождётся, и решил закурить.
– Нет.
– Что нет?
– Не кури здесь.
– О! Это ещё почему?
– Ира не курит, а пассивное курение не менее вредно.
– Так что же мне, помирать теперь?
Ирина с улыбкой наблюдала за этой сценой.
– Иди где-нибудь ещё покури.
– Не пойду.
– Имей совесть.
– Да на кой х… мне эта совесть?
Сергей сделал укоризненное лицо.
– Ой, только не надо вот этого.
– Андрей.
Ирина засмеялась и закрылась тетрадью.
– Ладно, ухожу я от вас. Прощайте.
– Прощай,– Ирина помахала ручкой.
Андрей взял зажигалку и вышел.
– Ну, зачем ты его так? Пусть себе курит.
– Надо же хоть какое-то приличие соблюдать.
– Да кому это нужно? Мне всё равно, Андрею всё равно.
– Зато мне не всё равно.
– Почему?
Сергей знал почему, но решил не говорить этого.
– Потому что я старомоден.
– Это не объяснение,– Ирина махнула рукой.
– Тогда я не могу объяснить.
– Неужели?
Сергей отвёл взгляд.
– Честное слово.
– Ну, хорошо. Ты странный.
– Ну, спасибо.
– Нет, в смысле необычный.
– Я стараюсь.
– Зачем?– Ирина снова улыбнулась.
Картина повторилась.
– Я старомоден.
– Нет, ты просто необычный.
– Ты тоже… Никого похожего на тебя я ещё не встречал, уж извини за откровенность.
Ирина снова улыбнулась.
– Извиняю. И вообще, можешь говорить обо мне всё, что захочешь, и совсем не обязательно каждый раз при этом извиняться.
– Я не знаю столько комплиментов.
Вернулся Андрей.
– А вот и я.
«Как невовремя».
– А накурился-то.
– Может, ты ещё меня после каждой сигареты зубы чистить заставишь?
– Мальчики, не ссорьтесь.
– Он всё время меня обижает. Ира, скажи ему.
– Нехорошо, Серёжа.
– Это он меня обижает.
– Нет, ты!
– Ты!
Ирина засмеялась.
– Смешные вы.
– А особенно, конечно, я,– загордился Андрей.
– Да уж, особенно ты.
– Спасибо тебе на добром слове.
– Не за что, обращайтесь ещё,– съязвила Ирина.
Ирина хотела начать проверять самостоятельную работу, но, только взяв, сразу же снова отложила листы.
– Не хочу.
– Привыкай, тебе всю жизнь их проверять.
– А может я фотомоделью стану?
– Вряд ли.
– Почему?– возмутилась Ирина.
– Не скажу.
– Значит я не красивая, не умная…?
– Нет, ты умная.
– А в субботу ты говорил…
– Я слегка приуменьшил. Тебя ещё спичками научить чиркать, так тебе вообще цены не будет.
Ирина засмеялась.
– Что же я, собака, что ли?
– Этакая…
– Ну, говори!
– Не скажу. Вот лапу дашь…
– Ах ты подлец.
– Угу.
– Всё, молчи.
– Молчу.
– И молчи!
– И молчу! Всё, надоела ты мне.
– Ах!
– Да, надоела.
– Ах, Андрюшенька…
Сергей переставал что-либо понимать, но вмешиваться смысла не было.
– Молчи, женщина!
– Ну и ладно. Я на тебя обиделась.
– Подумаешь…
Ирина показала язык и, надув губки, замолчала.
«Заигрывает со всеми подряд,– подумал Андрей.– Какая…»
«Неужели она так со всеми заигрывает?»– подумал Сергей и не на шутку расстроился.
Прозвенел звонок, и через минуту они разошлись.
Сергей пообедал и завалился на диван.
«Что же это значит? Неужели она заигрывает со всеми подряд? Это несправедливо. Да. «Коренным недостатком женского характера является несправедливость». Или это просто соблюдение правил приличия? Правильно. Что же не разговаривать ей с ним теперь? Или, может, это она со мной только соблюдает приличия? Нет! Да… Нет, не может быть. А может для неё это простое ни к чему не обязывающее кокетство? Да, скорее всего, так оно и есть… Но она так мило со мной разговаривает, совсем не так, как с Андреем. Ничего не понимаю. Что же она обо мне думает? Говорит, что я необычный человек, да, я необычный, вот только хорошо ли это? Ира говорит, что хорошо, а там кто его знает. Разве можно верить женщине, а особенно той, которая нравится? Если даже она будет говорить чистую правду, всё равно переиначишь так, как захочешь. Да, нравящаяся женщина не может говорить правду. А она мне нравится. Да, нравится, и хватит отпираться. Она совершенна, она умна, красива, обольстительна… Может я действительно влюбился? Все признаки налицо, вот даже уже и ревновать начал. Неужели правда? Нет… Зачем такие мученья? Не люблю я её, не люблю.
Всё, надо идти работать.
«…вот здесь возникает множество вопросов. По сути, все опровержения бытия-только-для-себя исходят именно из этого звена. Ведь действительно, всё вышеизложенное, все те средства и цели по определению коренятся здесь; здесь корень всех вопросов. Какими же могут быть эти средства (цели) и…» А вдруг Андрей захочет за ней приударить? Только не это! Да, любимую вещь лучше отдать врагу, чем другу, так, по крайней мере, будет лишний повод ненавидеть…
Что-то я ушёл от темы. «…что они вообще есть? Прежде всего, следует отметить, что в дальнейшем понятие средства будет приниматься только относительно воли к самоутверждению…» Андрей, Андрей, а ведь он может. Не, так Ира с ним не разговаривает… Стоп,– Сергей собрался с мыслями,– «…в то время, как для человека как такового это есть цель, т.е. средство самоутверждения есть цель человека…» Всё– таки, скорее всего, она просто кокетничает. А чего здесь удивительного? Кокетство– главное оружие женщины и та, которая не умеет им пользоваться, достойна только сожаления. Всё, хватит. Надо писать. А если она… Писать! «Средства эти задаёт разум опираясь как на обстановку и вообще внешние воздействия, так и на психические особенности данной личности…» Личность… Если Андрей начнёт увиваться за Ирой, я его убью. «Здесь следует подробней разобрать процесс возникновения этих средств, отношение к ним, процесс их реализации, отчуждения и уничтожения».
«Возникновение цели…» Жаль, я не знаю её телефона. Ира, неужели я и вправду в тебя влюбился? А тут этот… Сосредоточься. «…как правило, происходит в юношеском возрасте и связано с воспитанием и вообще окружающей обстановкой. Если я люблю…» Чего? Я люблю… Что за бред?– Сергей стёр.– О чём это я? Опять. Не хочу я об этом думать, не хочу. Надо писать, писать… а перед глазами только лицо Иры… «Если отец у меня– военный и я его уважаю, то я наверняка выберу средством к самоутверждению военную службу и всё с нею связанное; если же я его не уважаю, вряд ли я выберу это средство, или же выберу, но индифферентно ему (как мне кажется). Безусловно, выбор и смена цели может происходить вообще в любом возрасте, но об этом чуть позже.
Так же выбор может иметь резкий, взрывной характер. Например, я выбрал военное дело, но на втором курсе сходил в Третьяковскую Галерею и так расчувствовался, что решил: к чёрту эту службу, буду художником. Смена цели нередко бывает связана с разочарованием: в армии одни карьеристы, здесь отвратительно, уйду отсюда… И с нарастающим влиянием параллельного занятия: пока учился, от нечего делать читал философию и так увлёкся, что кроме философа никем больше себя уже не мыслю. Как видно, это всё есть явления вытеснения/замещения, носящие как протяжённый, так и афферентный характер. Часто замещение происходит и в связи с возникновением какого-либо чувства: очень сильно на кого-то разозлился, влюбился, умер значимый для меня человек…»,– Сергей невольно представил себе человека, который для него многое значит.– Ира… Да напишу я сегодня хоть что-нибудь или нет? Ира, что ты со мной делаешь? Всё! «При этом, в результате такого вида замещения, как правило, наблюдаются наиболее сильные психоэмоциональные конфликты…» И этот Андрей ещё на мою голову. Неужели я влюбился? Да, я влюбился, влюбился! Или нет? Не знаю, не знаю! Вот чёрт! Надо собраться с мыслями. «…нередко приводящие к тяжёлым последствиям: депрессия, суицид, помешательство…» Помешательство… Ира… Андрей… Да что же со мной такое творится? Проклятье! Не могу я писать, не могу сосредоточиться. Никаких мыслей нет, только Ира, Ира, Ира… Всё, это бесполезно, пойду, попробую хотя бы почитать.
Сергей вошёл в аспирантскую и сухо поздоровался с Андреем.
Он сел за стол и, достав свою записную книжку, сделал в ней какую-то надпись, потом достал тетрадь с лекциями и начал искать нужную страницу.
Андрей всё это время с удивлением смотрел на него.
– Чего это ты?
– Чего?
– Какой-то ты убитый сегодня.
– Тебе показалось.
– А что ты там написал?
– Да так, кое-какие пометки для книги.
– А-а, всё пишешь.
– Пишу потихоньку.
– Потихоньку не интересно.
– Зато эффективно.
– И не эффективно, делать что-нибудь надо, когда припрёт так, что аж сил нет, а так, размеренно…
– Я бы уже давно всё написал, если бы так много не дорабатывал.
– Всё равно, неправильно ты пишешь, медленно.
– Маркес, например, двенадцать лет одну книжку писал, в лучшие дни по предложению, так что я ещё нормально.
– Такая книжка большая?
– Да нет, довольно-таки маленькая.
– Ну и нечем тут гордиться? Вот Достоевский Карамазовых всего за два года написал, вот это дело.
– Я так не умею.
– А ты старайся. Каждую неделю увеличивай норму на одну страницу.
– Чушь какую-то ты несёшь, норма,– Сергей усмехнулся.
– Вот сколько ты за эту неделю написал?
– Считай, нисколько.
– Что же так?
– Вот так, меньше страницы.
– То-то ты такой расстроенный.
– Да, и поэтому тоже. Самое обидное, что писать хочется, а не могу.
– Как обычно?
– Что, как обычно?
– Сосредоточиться не можешь?
– Ага.
– Соседи замучили?
– Нет, они у меня спокойные.
– Значит, не можешь достичь этого… как его?.. внутреннего покоя?
– С чего ты взял?
– Больше ж ничего не остаётся.
Сергей подумал, что лучше бы он о своём процессе творчества не упоминал.
– Мысли загрызли.
– Мысли?
– Да, мысли.
– Только мысли загрызть не могут, их легко побороть, это значит, дело в чувствах.
– Нет, только мысли,– Сергей не умел врать, и сказал это слишком уверенно, что Андрей, конечно же, заметил
– Нет, не только.
– Только.
– Чувства.
– И какие же?
– Тебе лучше знать,– Андрей поставил себе целью вывести Сергея на чистую воду, и раньше это у него всегда получалось.
– Я просто думаю о…– Сергей не до конца придумал предложение и замялся.
– Об Ирке.
– С чего ты взял?– Сергей усмехнулся и отвёл взгляд.
«Гля, похоже, и вправду о ней».
– Да, да, да, точно.
– Да нет же!
– Именно об Ирке.
– Нет!
– А я говорю – да.
– Ты не понимаешь…
– Почему же? Я всё понимаю, впрочем, это естественно, я и сам…
– Да не думаю я о ней!
Андрей засмеялся.
– Нет, не умеешь ты врать.
– Я и не вру.
– И не злись.
– Ты меня задолбал уже этой Иркой.
– Да что здесь такого-то?– никак не понимал Андрей.– Ну, хочешь ты её, ну и что? Я её тоже хочу, и в своих фантазиях я имел её уже далеко не один раз.
– Андрей!
«Вот странный человек. Я хочу, ты хочешь, все хотят, чего тут такого-то?»
– Я вот обычно представляю её в таком чёрном вызывающем вечернем платье, под которым…
Сергей весь сжался, то ли от досады, то ли от злости, а скорее всего – от ревности.
– Если ты сейчас не заткнёшься, я тебе морду набью, обещаю.
Сергей и вравду был готов убить Андрея.
«Что хоть ты? Мы же с тобой неоднократно обсуждали всяких там…»
– Серёг, ты чё? Ну, хочешь ты её, и я хочу, что из этого? Поговорить, что ли, нельзя?
– Ещё хоть слово…
«Ты смотри! Да он меня ревнует! Точно ревнует! И ещё как. Как же я раньше не догадался?»
– Всё, молчу.
Сергей снова принялся за чтение.
– Да ладно тебе, Серёг, не обижайся, ну переборщил чуть-чуть.
– Ну что ты к нам пристал?– Сергей всё ещё злился.– Отцепись.
«Чего? К нам?.. Да он влюбился! Вот чёрт, он влюбился в Ирку!»
– Ещё раз извини.
«Сейчас с ним нельзя говорить, попозже».
Затянулось довольно долгое молчание.
– Пара через сколько?
– Пять минут,– отрезал Сергей.
Андрей закурил.
«Да. Он влюблён в неё по уши. Серёга влюбился, влюбился, влюбился! Вот это новость. А может… Не-ет, точно влюбился, все признаки налицо. Несчастный Серёга…»
Сергей, насупившись, читал лекцию.
«А я тут дурак с ней заигрываю, как хоть он только терпит? Мне поиграться, а он её любит, по-настоящему любит».
Андрей потушил сигарету и поправил свитер.
«Девушки друзей– это святое. Всё, теперь надо держать себя в руках, а то он меня ещё прибьёт ненароком».
Сергей заговорил. Голос его был такой же, как и всегда.
– Пошли, звонок уже должен был быть.
– Пошли.
«Эх Серёга… Нет, всё, я умываю руки».
У Андрея как камень с души упал. Наконец-то отпал вопрос «иметь или не иметь?», да и за Сергея он был доволен.
В отличие от Сергея, Андрей пошёл на пару в приподнятом настроении.
Сергей загрузил нужный файл. На экране появился знакомый текст.
Так, так, так. Про цели надо бы дописать. Третий день уже не могу закончить. Итак. «Следует отметить, что для каждого его цель– самая лучшая, самая необычная, самая многообещающая…» Нет, не то, лучше так. «Следует отметить, что для каждого его цель– самая лучшая, самая необычная, самая многообещающая…» Андрей, сволочь. «Никто, если уж он выбрал свою цель и идёт к ней, не скажет, что его цель– это так… баловство; моё средство– лучшее…» Ну Андрей достал, как хоть… Стоп. «…средство в мире» Нет, гадость. Да что ж такое? Опять мысль не идёт. Ладно, потом подправлю. «Я хочу стать военным, что может быть благородней? Я хочу быть учёным, что может быть труднее? Я хочу быть художником, что может быть прекрасней? Или даже…» Ну Андрей, когда-нибудь я точно тебя… Да допишу я или нет? «…банальное: я хочу заработать побольше денег, что может быть очевидней? И каждый превозносит именно своё средство и…» А если он и Ире обо мне что-нибудь там наговорил? Нет, вряд ли, не такая уж он сволочь. У него хоть и злые шутки, но всё равно это только шутки, плохого он никогда… Проклятье, опять отвлёкся. «…чем больше он его превозносит, тем больше людей выберут себе именно это средство. Например, почему сейчас в мире существует едва ли не культ секса? Потому что по телевидению, в фильмах, в книгах, трубят и трубят, что секс– это замечательно, это естественно, это круто…» Дурак он. Я бы никогда… Опять. «Вот и становятся…» Ира, ну почему у тебя сегодня выходной? И завтра я тебя увижу только на одной перемене. Если бы ты только знала, как я люблю тебя… Нет, так дело не пойдёт. Надо сосредоточиться, сосредоточиться. «…все «озабоченными», выбирая себе под этим давлением именно это средство (особенно это касается молодёжи; с возрастом это, конечно, проходит). Порою из таких вот частностей строят…» А вдруг Андрей расскажет Ире о сегодняшнем? Тогда я его точно убью, из самых гуманных соображений убью. Из любви к Ире я готов на всё, и бог меня поймёт, все поймут. Любовь– единственное прекрасное, что есть в человеке и ради неё… Не могу я больше! Надо писать, писать… «…целые системы. Власть («воля к власти»)– вид, одно из средств самоутверждения; секс– тоже вид самоутверждения; весь «абсурд» из-за того, что самоутвердиться не получается и т.д. Т.е., как видно, источник всё равно один, просто некоторые за очень большими деревьями не в силах увидеть леса. У многих, конечно же, возникнет…»
