Павел Стариков
Вернуть молодость средствами вдохновения и воображения (современные эксперименты, исследования, технологии)
Глава 5. Что меняется в организме и приводит его к смерти?
Существуют ли доказательства регуляторных запрограммированных изменений, ведущих биологические существа к смерти? Да, конечно. В живой природе известны виды смерти, которые как будто бы иллюстрируют то, как природа способна концентрировать и ускорять процессы старения. В сжатые сроки проходят изменения, приводящие здоровый организм к гибели. Эти изменения сильно напоминают картину человеческой старости.
Например, такой процесс старения организма можно наблюдать у одного из широко известных биологических видов – рыбы горбуши.
Взрослые особи горбуши в течение четырех-пяти лет живут в Тихом океане. В этот период происходит их созревание и увеличение размера, а в печени и теле рыб накапливается жир. Когда приближается период размножения, горбуша начинает свой длинный путь, иногда в тысячи километров, к устью той реки, в которой она появилась на свет.
С самого начала этого пути рыба в качестве источника энергии использует резервы жира. По мере приближения к месту нереста растет концентрация в крови холестерина, который синтезируется организмом горбуши из жира. В течение всего одного-двух месяцев рыба претерпевает те изменения, которые очень напоминают процессы старения человеческого организма. У горбуши изгибаются челюсти, западают глаза, истончается кожа. В её организме происходят очень глубокие сдвиги: появляются признаки, свойственные сахарному диабету и атеросклерозу, снижается устойчивость к инфекции. Судя по всем признакам, организм рыбы претерпевает состояние стресса, которое позволяет преодолевать преграды, устремляться вверх по течению рек.
Наконец горбуши-самки откладывают икру, которая осеменяется мужскими особями горбуш. Через одну-две недели рыбы-родители погибают. Причиной смерти являются множественные инфаркты сердца, мозга, легких, почек. Это понятно, так как концентрация холестерина в крови у горбуши в период нереста увеличивается примерно в 10 раз по сравнению с нормой.
Этот пример описывается во многих учебниках, как прекрасный пример существования запрограммированной смерти. Но советский ученый-геронтолог В. М. Дильман предлагал сделать на его основе совсем другие выводы.
Как он писал: «В основе механизма запрограммированной гибели горбуши лежат регуляторные сдвиги, а именно такие сдвиги в регуляции обмена, которые приводят к резкому повышению содержания холестерина в крови. При этом гибнет каждый индивидуум, каждая горбуша, ибо ни одна рыба этого вида уже никогда после нереста не возвращается в океан.
Принято считать, что смерть связана с истощением, изнашиванием, самоотравлением организма продуктами его жизнедеятельности, гибелью функционально важных клеток, например клеток нервной системы – нейронов, то есть связана со стойкими и грубыми дефектами или органическими нарушениями.
На примере механизма гибели горбуши становится очевидным, что в основе смерти лежат нарушения регуляции, то есть функциональные и поэтому в принципе обратимые нарушения» [24, с.18].
Множество собранных фактов позволили В. М. Дильману назвать естественную смерть биологических существ – регуляторной смертью.
Основными регуляторными причинами смерти человека является набор постепенно нарастающих к старости и синхронизированных между собой изменений:
– повышение концентрации глюкозы в крови;
– повышение уровня инсулина в крови;
– повышение содержания триглицеридов (ТГ) и холестерина (ХС) в крови;
– повышение деятельности коры надпочечников (относительный избыток кортизола);
– ожирение;
– снижение клеточного иммунитета.
Особый интерес представляет тот факт, что сдвиги в обмене веществ, которые наблюдаются при старении, сходны с изменениями в организме, возникающими во время стрессовой реакции. В 1990 г. другой известный советский геронтолог В. В. Фролькис на основании сходства проявлений старения и стресса ввел термин стресс-возраст-синдром. Основанием для введения данного термина послужило то, что весь комплекс нейрогуморальных и метаболических изменений, развивающихся с возрастом, сходен по патогенезу со стрессорным поражением.
Почему изменения в организме при стрессе и при старении так близки?
Отвечая на этот вопрос, Дильман разработал гипотезу о постепенном изменении регулятивной системы так, что готовность организма к стрессовой реакции и её сила с возрастом нарастают. Причина этих изменений кроется в сохранении программы развития, которая рано или поздно приводит организм к перенапряжению деятельности систем, регулирующих энергетические процессы, адаптацию и репродукцию. Этот процесс, в конечном итоге, ведет к разрушению организма.
По сути, здесь проявляется та самая реакция, которую неосторожно вызвал у себя профессор Броун-Секар, экспериментируя со стимулирующими гормональными добавками. Вначале мы имеем усиление энергетических процессов, затем следует быстрое разрушение системы.
Как писал В. М. Дильман: «Увеличение мощности главных гомеостатических систем в процессе старения означает, что старение и связанные с ним болезни формируются не за счет снижения, угнетения, а, наоборот, усиления, перенапряжения деятельности систем, регулирующих энергетические процессы, адаптацию и репродукцию» [25,с.47].
Такие болезни, возникающие в результате перенапряжения в функционировании основных систем гомеостаза, получили название болезней компенсации. Этот парадоксальный вывод, казалось бы, противоречит всему тому, что происходит при старении: снижение с возрастом работоспособности, силы, реакции, выносливости, половой потенции и т.д.
Но следует понимать, что все это – результат старения, а механизм его формирования связан с другими факторами, которые обеспечивают развитие организма и продолжают работать после его завершения.
Дильман фиксировал свое внимание в основном на объяснении тенденции нарастания стрессовых изменений, упуская из виду более сложную природу системной регуляции.
С современной точки зрения, удобно представить себе происходящее как борьбу двух антагонистических функциональных систем. Именно такой подход – необходимость рассматривать проблемы регуляции в рамках взаимодействия антагонистических подсистем целого, сформировался сегодня в рамках современного направления системного подхода – гомеостатики.
Гомеостатика – наука, изучающая управление в сложных системах, разработана российским ученым Юрием Михайловичем Горским. Идеи гомеостатики просты и как нельзя более актуальны для понимания проблем регуляции всех сложных систем: политики, социального устройства и, конечно, понимания функционирования биологических организмов.
Любая сложная, динамическая система может устойчиво существовать тогда, когда её благополучие определяется взаимодействием не менее двух противодействующих систем. Каждая из этих систем обладает возможностью регулировать другую. Как только усиливается и начинает преобладать одна функциональная система, включается система регулировки и возвращает всё к равновесию.
В истории психосоматической медицины можно найти прообразы такого подхода.
Например, выделение двух противоположных друг другу функций в психосоматике связано с именем Франца Александера, американского психоаналитика венгерского происхождения. Александер признан одним из основателей психосоматической медицины. Согласно его подходу, психическое и соматическое в человеке настолько неразрывно связаны друг с другом, что их трудно обособить друг от друга. Зато можно выделить две обобщенные функции: симпатическое и парасимпатическое доминирование – напряжение и релаксацию. Симпатические и парасимпатические системы регуляции в высшей степени антагонистичны.
Согласно Александеру, парасимпатическое доминирование уводит индивида от внешних проблем в простое вегетативное существование, к мирным функциям строительства и роста. В противоположность этому, при симпатической стимуляции он бросает мирные функции, целиком направляя внимание на противостояние внешним проблемам.
Александер считал, что при напряжении и релаксации «экономика» организма ведёт себя так же, как экономика государства в военное и мирное время. В организме эмоциональное состояние готовности соответствует военной экономике, а релаксация – мирной; в экстремальной ситуации активируются системы органов, в которых есть необходимость, тогда как другие тормозятся [26].
Причиной практически всех психосоматических заболеваний Александер полагал нарушение гармонии между напряжением и релаксацией, симпатическими и парасимпатическими системами. Нарушение может принимать различные формы.
Близкий подход в начале двадцатого века развивал Карл Юнг, рассматривая психику как набор функций, каждая из которых может влиять на другую. Такая конкуренция рождает переразвитие и недоразвитие определенных функций психической системы. В отличие от Александера, Юнг рассматривал присутствие третьей силы. Той силы, что компенсирует, стремится к целостности и балансу.
Квинтэссенцией этой силы, согласно Юнгу, становится особый архетип Самости – стремление к гармонии и совершенству. Архетип Самости вмешивается тогда, когда равновесие внутри системы нарушается. Часто компенсация совершается не самым оптимальным образом, рождает многие человеческие болезни и симптомы. Но по мере эволюционного развития Самость все больше приобретает индивидуальный, творческий характер. Растет ее способность бережно восстанавливать и развивать целостность систем.
Таким образом, выделение двух конфликтующих систем в целостной системе регуляции имеет давнюю традицию и вполне обосновано с современной системной точки зрения.
Поскольку функции, в равной степени необходимые для жизнеспособности системы, конфликтуют между собой, то можно обоснованно утверждать, что степень совершенства систем определяется именно их способностью поддерживать равновесие, находя баланс между противоборствующими функциями. Потеря баланса равнозначна болезни и ведет к разрушению и гибели системы.
Как шутливо писал об этом поэт Вадим Шефнер:
«Где чего-то слишком мало
Жди серьезного провала.
Где чего-то слишком много
Жди плачевного итога».
Основываясь на современных знаниях, можно отметить, что чем более сложно устроена система, тем у неё больше возможностей для регулировки, но и больше опасностей нарушений равновесия.
Развитие и сохранение баланса функциональных систем требует достижения все более высоких уровней порядка, в конечном итоге, и мудрости, и красоты, и добра, как это предвидели многие русские философы и мыслители.
Наоборот, постепенное или катастрофическое нарушение баланса – это постоянная угроза для всех сложных систем.
Частый случай, по которому разворачиваются события в таких системах, может быть условно назван сценарием «монополия».
Этот сценарий П. Сенге – гуру американского менеджмента 90‒х годов двадцатого века, назвал системным архетипом, настолько часто он встречается на практике [27].
Сценарий, или системный архетип «монополия», постоянно проверяет все системы на их совершенство в плане регуляции, несет в себе постоянную опасность катастроф и потери управляемости.
К слову будет сказать, что, проявляя себя на социальном, экономическом, политическом уровнях, сценарий «монополия» постоянно усиливает поляризацию общества, создает проигравших и подстраивает неудачи, ведет к несправедливости, вызывает возмущение и гнев. При этом Сенге отмечал, что ни политики, ни массы не имеют представления о постоянно совершаемых ими ошибках в точном соответствии с этим сценарием.
Сценарий «монополия» описывает результат конкуренции между отдельными частями, направлениями деятельности в условиях ограниченности ресурсов, которые перераспределяются в зависимости от успехов частей. Чем больше успех одного, тем щедрее снабжается это направление за счет другого. В такой системе присутствуют обратные связи, которые с «нарастающей силой» усиливают незначительные вначале отклонения от начального равновесия. В конечном итоге, одна из частей начинает преуспевать, а вторая – бедствовать.
Имеются все основания полагать, что ситуация «монополия» представляет собой универсальный сценарий, проявляющийся на всех уровнях функционирования сложных систем: физиологических, психических, социальных, экономических и политических, где присутствуют автономные части и существует конкуренция за ограниченные ресурсы. Ситуация «монополия» является универсальным системным механизмом развития дисфункциональных отношений.
Например, в процессе психологического развития человека обсуждаемая ситуация проявляет себя в усиливающихся дисбалансах. Так, в ходе формирования способностей несколько психологических функций начинают все больше доминировать, подавляя менее развитые функции. Развитие логики, например, подавляет развитие интуиции. Наоборот, чрезмерный упор на интуицию ведет к недоразвитию логического мышления. Удержать равновесие сложно.
Соответственно, создание гармоничного и эффективного мышления требует координации функций в рамках целостности всей психики – подход, развитый Карлом Юнгом. Напомним, что такая координация осуществляется бессознательной частью нашей психики во время сновидений, быстрого сна, имеющего прямое отношение к производству мелатонина – своеобразного гормона молодости.
На физиологическом уровне нарастающая функциональная асимметрия сопряжена с возрастными изменениями, является одним из диагностических методов прогнозирования здоровья организма [28]. Можно предполагать, нарастающая функциональная асимметрия играет важную роль в регуляторных изменениях при старении организмов.
Глава 6. Функции напряжения и стресса против функций отдыха и восстановления
Сегодня каждый знает известную противоположность энергий инь и ян. С точки зрения даосской алхимии, причина старения заключается в потере равновесия между ними. Мастер, следуя пути Дао, достигает свободной циркуляции энергий инь и ян. «Один раз инь, один раз ян – это и есть Дао-Путь» [29, с.23]. Союз и равновесие этих энергий дает бессмертие.
Подобно логике даосской космологии и алхимии, в каждом живом организме можно выделить, по крайней мере, несколько функциональных систем, противодействующих друг другу. Во-первых, функциональную систему, обеспечивающую неспецифическую реакцию стресса. Во-вторых, функциональную систему, связанную с защитой и восстановлением организма.
Намного больше известно о системе стрессовых реакций. Практически не ставился до сих пор вопрос о существовании отдельной функциональной системы восстановления организма, хотя в работах К. Юнга, Ф. Александера используются понятия, близкие по смыслу. Далее по тексту мы рассмотрим работы Л. Х. Гаркави, в которых экспериментально подтверждается наличие неспецифических реакций организма, объединенных, как она сама это определяет, вокруг функций защиты и регуляции.
Как мы уже обсуждали, с возрастом меняется соотношение силы и влияния этих функциональных систем. Судя по экспериментальным данным, функциональная система восстановления с возрастом всё больше уступает своему антагонисту, что, в конечном итоге, приводит к нарастающим изменениям, к болезням и смерти.
Действительно, можно отчетливо проследить противодействие «сил стрессовой активности» и «сил восстановления».
Если уменьшается суточное производство мелатонина (гормона сна и восстановления), то увеличивается производство гормонов стресса.
В молодости мелатонин вместе с другими гормонами быстро возвращает стрессовые гормоны – кортикостероиды к нормальному уровню.
Но когда с возрастом уровень мелатонина снижается, падает и его влияние на кортикостероиды. В результате, уровень кортикостероидов более длительное время сохраняется на высоком уровне, и организм дольше подвергается разрушительному воздействию стресса. По мере старения возрастает секреция и поступление в кровь норадреналина. Такие же изменения, плюс усиление секреции адренокортикотропного гормона (АКТГ), отмечены у стареющих крыс. Ряд данных указывает на возрастание стимуляции коры надпочечников у людей [30]. С одной стороны, такое изменение обеспечивает рост активности организма, с другой – формируется предрасположенность к стрессам. Наоборот, если вводить в рамках заместительной терапии необходимую дозу мелатонина, то это снижает выработку кортикостероидов до нормального уровня молодого организма.
Как уже отмечалось, происходят изменения в параметрах внутренней среды организма в сторону стрессовой реакции (уровень глюкозы в крови, уровень инсулина, содержание триглицеридов (ТГ) и холестерина (ХС) в крови).
Нарастают изменения и в балансе симпатической (активность) и парасимпатической (отдых, восстановление) систем организма. С возрастом происходит усиление симпатической нервной системы. Например, у мужчин от 20 до 60 лет частота симпатических нервных импульсов в мышцах возрастает втрое.
Изменение баланса функциональных подсистем восстановление/стресс отражается даже на уровне мышечных напряжений. Так, Томас Ханна выделяет особую старческую позу, которая соответствует стрессовой реакции на опасность. Эта поза постепенно формируется с возрастом, изгибая шею и нижнюю часть спины, вызывая сутулость и выдвигая голову вперёд. Причиной является постепенное «накопление» реакций на стресс. Присущие стрессовым реакциям напряжения мышц закрепляются и становятся привычными [31].
Не только на уровне поведения происходят изменения баланса функциональных систем, но и на уровне нервной регуляции развиваются изменения, делающие организм предрасположенным к стрессу. Такие изменения сегодня связывают с феноменом нейропластичности. Нейронные сети постоянно обучаются и перестраиваются. Для выполнения тех функций, которые чаще используются, выделяется больше нервных клеток, строится все большая сеть межнейронных связей. Наоборот, с тем, что меньше используется, происходит противоположное [32].
Парадокс нейропластичности заключается в том, что изменения могут идти и в благоприятную сторону, и, наоборот, постепенно ухудшать состояние организма, разрушать его целостность. Так, хронический стресс заставляет нервные сети мозга перестраиваться. В результате, гиппокамп и префронтальная кора уменьшают свои возможности в контроле примитивных эмоций – одной из причин стресса [33].
Мы уже писали о том, что старение и стрессовая реакция имеют сходство между собой. Одинаковые изменения, присущие и старению, и стрессу, наблюдаются и в системе гормональной регуляции организма, и в психоэмоциональных состояниях, и позах тела.
Автор концепции стресса Ганс Селье считал, что существует тесная связь между стрессом и старением. Стресс, как он говорил, это неспецифический ответ на любое требование в любое время. «Старение – итог всех стрессов, которым подвергался организм в течение жизни. Оно соответствует «фазе истощения» общего адаптационного синдрома (ОАС), который в известном смысле представляет собой свернутую и ускоренную версию нормального старения… Любой стресс, особенно вызванный бесплодными усилиями, приводящими к фрустрации, оставляет после себя необратимые химические рубцы; их накопление обусловливает признаки старения тканей» [34, с.98]. Но следовало бы добавить, что под шрамом, нанесенным стрессом, более верным было бы видеть изменения на регуляторном уровне: разрушение оптимального баланса, усиление функций, связанных со стрессовыми реакциями, и, согласно сценарию «монополия», ослабление функций восстановления организма.
В конечном итоге, возникающие нарушения функционального баланса восстановления/напряжения – стресса, происходят на всех уровнях жизнеобеспечения организма: и на клеточном, и на нейрогуморальном, и на мышечном, в том числе и на поведенческом, социальном. В функциональных системах все связано со всем. Особенностью системного подхода является осознание факта, что выделение элементов в системе как определенных, отдельных предметов достаточно условно. Хорошо об этом говорит Григорий Померанц. «То, что мы называем предметом, только узелок бесконечной сети, где все связано со всем и конец становится началом. Даже то, что физически легко обособить, – яблоко, например – всего лишь миг в цепи отношений: яблони, почвы, солнца, ветра…» [35, с.215].
Могут ли быть устранены нарушения функционального баланса? Без всякого сомнения, да, но здесь существует известное системное правило. Они могут быть устранены на более высоком уровне регуляции – на метасистемном уровне.
Старческая поза, например, может быть изменена путем специальных упражнений, возвращающих чувствительность к напряжениям мышц. Специальные техники релаксации подключают к регуляции синтетические возможности коры больших полушарий мозга. Тело, застывающее и деревенеющее в примитивных стрессовых реакциях, буквально снова расцветает, становится гибким и пластичным.
Ведь, как образно учит Дао дэ цзин: «Человек при рождении – нежен и слаб, а когда умирает – тверд и крепок. Все существа, трава, и деревья при рождении нежны и мягки, а когда умирают – сухи и ломки. Ибо твердость и крепость – спутники смерти, а нежность и слабость – спутники жизни».
С нашей точки зрения, ключевым ресурсом в восстановлении гармонии функциональных отношений в стареющем организме является вдохновение, и тому есть серьезные причины. Именно способность восстанавливать равновесие функциональных систем может оказаться ключевым фактором в предотвращении старения и возвращения молодости. А к этой способности прямое отношение имеет вдохновение.
Давайте внимательнее рассмотрим природу вдохновения.
В предыдущих книгах автора уже был сделан структурный анализ состояния вдохновения. В этой книге читатель найдет новые сведения о возможностях вдохновения и его способности создавать и настраивать системы на разных уровнях организации. Кратко авторскую позицию можно обозначить так:
В состоянии вдохновения функционирование всей психосоматической системы организма улучшается, творчески и гибко разрешаются конфликты, появляется возможность выхода системных отношений на новые уровни своего развития и организации. Важно, что именно с примирением противоположностей в системах, опытом и развитием целостности, единства связано состояние вдохновения во многих своих проявлениях, по-разному названными различными учеными: пиковые переживания, потоковые состояния, состояния озарения, расширенные состояния, генеративный транс…
Само по себе состояние вдохновения может рассматриваться как примирение, плодотворный союз сознания и бессознательного, созерцания и действия, сердца и разума, эстетики и прагматизма. Представление о примиряющей противоположности функции как универсального центра психического развития было развито, в свое время, Карлом Юнгом. Такой вывод позволяет сделать и анализ множества психотехник, направленных на активацию особых продуктивных режимов психики.
Проявление противоположностей в целостной системе с последующей их интеграцией есть важный методологический принцип познания и творчества, отражает один из наиболее универсальных законов развития. В аналитической психологии, созданной Карлом Юнгом, процесс индивидуации протекает всегда как борьба противоположностей: эго и бессознательного, субъекта и объекта, собственной личности и «другого». Каждый раз, когда происходит конфликт между противоположными установками, появляется возможность дальнейшего развития индивидуальности и сознания. Творческое разрешение внутреннего или внешнего конфликта часто происходит во сне, в состоянии вдохновения, сопровождается удовлетворением, приливом жизненных сил, имеет архетипическую символику священного брака, философского камня и составляет суть поиска целостности, то есть Самости – драгоценности, расположенной в глубинах психического мира.
На этом пути полярные тенденции света и тени, мужского и женского, верха и низа, напряжения и отдыха могут быть примирены и интегрированы, всегда творческим, индивидуальным, но никогда не окончательным образом.
Поскольку нарушение баланса взаимосвязи функциональных систем стресс/восстановление, по всей видимости, является одной из важных составляющих процессов старения, то способность состояния вдохновения возвращать баланс и системное равновесие оказывается естественным лекарством от старости.
Опыт решения проблемы сохранения баланса, системного равновесия может быть закреплен как некий механизм, инстинктивная программа, лежащая в основе организации жизни, отражения малоизученных на сегодняшний день законов системной организации.
