Отто Диас
Безликая королева

Дизайн обложки Ольги Жуковой

Иллюстрация на обложке Яны Слепцовой

© Отто Диас, 2024

© Яна Слепцова, иллюстрация на обложке, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

* * *

Последний трон. Книга 1

Ревердас – северо-западное военное государство, раскинувшееся на материке Норра. Два столетия назад оно образовалось на пепелище, оставшемся после окончания Великой войны, развернувшейся на территории Эльроха, Вейстра и Толии. Тогда люди отчаянно сражались против разрозненных кланов магов: ликийцев^[1], умаров^[2], верров^[3] и аэлудов^[4], которые пытались противостоять беспощадным убийцам и избавить себя от участи менее могущественных племен. В то время как люди использовали лишь собственную хитрость и полагались на холодное оружие, маги уничтожали их посредством силы, согласно легенде, данной им самим Шаахом^[5]. Правители трех прежних государств, несмотря на то, что имели общего врага, рассорились из-за спорных территорий, нехватки ресурсов и вспыхнувшей в Толии эпидемии. Уже престарелый король Одрин Резанский не перенес болезни, а его старшие сыновья, желая в шатких условиях отхватить лакомые куски и распространить собственное влияние, развязали гражданскую войну, дав магам возможность укрепиться.

Из-за раздоров среди людей магам удалось подчинить себе часть территорий, в то время как правители Эльроха и Вейстра договорились убить двоих сыновей Одрина, чтобы заставить Антиоха, старшего и самого влиятельного, снова помогать им армией и ресурсами. Король Эльроха – самого северного из государств – заключил договор с охотниками, присягнувшими Геулу^[6] и звавшими себя «Светоносцами». Свою жизнь они положили на то, чтобы изловить и уничтожить каждого мага, с тех пор, как нашли способ лишать их природных сил. Добываемый в горах Льёс металл, зовущийся «красная кара», позволил выжигать на теле мага клеймо, разрывающее каналы его природной энергии. Обладатель амулета из подобного металла был защищен от воздействия магии и потому становился серьезным противником для использующего ее. Вылавливая магов по одному, Светоносцы клеймили или убивали их, а люди, собравшие остатки сил, задавили объединившиеся кланы количеством.

Во время решающей битвы правитель Эльроха – Бердрор Дефоу – избавился от двух других королей, подкупив их приближенных, а после казнив за измену. Потуги наследников захватить власть не увенчались успехом, воины северного короля преследовали и убивали каждого несогласного и противящегося. Разоренная гражданской войной Толия не могла оказать достойного сопротивления, а Вейстр пострадал от засухи и оказался неспособен снабжать армию, чтобы та продолжала биться. Северная жажда рушить и истязать приводила народ в ужас, и выбравшие жизнь в итоге склонили головы. Избавившись от конкурентов, Бердрор Дефоу объединил три государства в одно, назвав его Ревердас и объявив себя единственным законным правителем.

Видя, как легко уничтожить страну, раздираемую междоусобицей, Бердрор решил, что его государство никогда не постигнет такая участь, и создал особый закон о престолонаследии. Теперь, после смерти короля, его наследники были обязаны сойтись в смертельном сражении. Тот, кто оказался сильнее духом и телом, наследовал престол. Убивший кровного брата или сестру нечестным путем подвергался немедленной казни. Отказаться от участия в сражении было нельзя, поскольку каждый, рожденный под знаком короны, изначально обрекался на скорую гибель или же жизнь короля-убийцы, лучшего воина Ревердаса. Принц или принцесса, не умевшие обращаться с мечом, считались недостойными своего титула, и потому слухи о Ревердасе, где каждый ребенок способен совладать с оружием, быстро распространились по соседним землям, нагнав на правителей и их подданных ужас, не позволявший даже самым отчаянным объявить Ревердасу войну. Множество десятилетий эта система оставалась незыблемой. Правителю полагалось обзавестись наследниками в скором времени после коронации. Если по какой-то причине он уходил из жизни раньше положенного срока, регентство принимал супруг или супруга, или же второй человек государства – советник – до того времени, пока наследники не вырастут и не смогут сразиться за престол.

Страшный закон о престолонаследии породил не менее жуткие традиции среди простого люда. Бои стали неотъемлемой частью их жизни. Создавались арены, куда народ ходил лицезреть кровавые сражения рабов и каторжников. Многие споры решались взмахом меча. Богатством и уважением обладал тот, кто хорошо убивал.

В летописях нет упоминаний о времени возникновения Великой Арены, однако считается, что ее возвели еще при первом короле. Тогда в Архорде появилась традиция наказывать преступников не казнью, а сражением. Король говорил, что для жителя Ревердаса, для воина, каким бы он ни был, позорно умереть повешенным, сожженным или убитым с мешком на голове. Всякому казненному будет закрыт путь в Аридон – загробное царство, расположенное за Вечным океаном, поэтому провинившиеся должны иметь шанс искупить вину. Геул прощает погибших с оружием в руках, поэтому велары^[7] на протяжении десятилетий сражались друг с другом насмерть, одновременно развлекая толпу и надеясь на помилование.

Позже зародилась традиция раз в год устраивать турнир, в котором последний выживший воин, полностью очистившийся от грехов, получал прощенье Геула и людей; мог выйти на свободу, распоряжаться своей жизнью, как ему вздумается, или же бросить вызов королю, а в случае победы над ним занять трон и верно служить народу. Правитель не мог отказаться от сражения, ибо считалось, что брошенный вызов – это проверка Геула. В первые годы многие испытывали судьбу, но история не знала ни одной победы велара, поскольку король считался избранным Богом и им хранимым.

На самом деле выиграть это сражение велару не представлялось возможным. Король, безгрешный пред лицом Геула, согласно статусу, облачался в доспехи и выбирал себе лучшее оружие. Велар был вынужден драться, в чем пребывал на каторге, ибо если воля Бога помиловать и возвысить его, то он и голыми руками одолеет правителя, на чье место претендует. Король считался сильнейшим воином, и потому велар, чтобы заполучить его титул, должен был показать, что он сильнее. Не имея возможности победить, велары выбирали свободу, покидали арену и, как правило, Архорд, уезжая искать счастья. Со временем традиция бросать вызов королю практически стерлась из памяти людей, хотя каждый правитель и уважающий себя человек, умеющий читать, хорошо с нею знаком.

(Раадмир V Элькский «История Ревердаса том I»).

Пролог

С чего все началось

 
Ветер рвал ее волосы, точно взбешенный.
Она смирно стояла, не молясь, не взывая,
Только странно смотрела.
За спиной хрупкой стая не спеша пролетала.
Брата меч раскаленный стал теперь ее парой.
Им убиты не сотни и не десятки.
Только теплая кровь, что, сверкая, стекала,
Заставляла все вспомнить:
Как, бежав без оглядки,
В ту свирепую ночь она дом проклинала…
 

– Хизер!

Резкий вопль, пропитанный ошарашенным отчаянием, унес порыв ветра. Прощальное эхо было последним, что она услышала в рокоте накатывающих волн. Голос принадлежал брату, единственному человеку на земле, с которым Хизер еще связывала одна кровь. Родственник, что прожил с ней недолгую обреченную жизнь, стоял на краю отвесной скалы, в кольчуге и бригантине, с таким видом, словно не успел протянуть руку помощи утопающему, а не сам поспособствовал его гибели.

Солнце временами выглядывало из-за туч, и от стали меча, не испившего сегодня крови, отражались резвые блики. Издалека они напоминали Хизер тревожные огоньки, будто снова разнеслась весть о начале Великой Кровавой войны. Ветер развевал золотистые кудри, закрывая лицо молодого Иландара, которое выглядело властным и суровым, и в то же время испуганным, как у мальчишки, что впервые сел на коня. На нем залегли глубокие тени, отпечаток страшного настоящего, которое приходилось переживать, проглатывать как отраву, медленно разрушающую сознание и убивающую тело. Правая рука крепко сжимала взбудораженное схваткой оружие, но казалось, что она вот-вот дрогнет и уронит его.

«Шаахово дерьмо, – подумала девушка, летя навстречу волнам и скалам, – только не это».

Момент падения длился несколько секунд, но для принцессы он застыл. Время оцепенело перед надвигающимся концом. Ветер в последний раз просвистел в ушах, и мощный удар заставил ее выгнуться дугой. Хизер показалось, что она сломала позвоночник. Захотелось вскрикнуть, но звук тут же подавил поток соленой воды, хлынувшей в рот. Девушка больше не видела силуэт брата. Он исчез, растворился за бирюзовой толщей. Тени стали расплывчаты, а цвета смешались в один. Вот и все. Так и наступает смерть. В ней нет ничего героического. Выжить может только один, и сегодня Хизер не повезло. Однажды так же не повезло ее предкам, не повезет когда-то и детям Иландара.

С тех пор как умер отец; с тех пор как младший брат, истекая кровью на дорожке в саду, шептал в агонии об адской боли и страхе – так, что никто не решился прервать его мучения, Хизер постоянно чувствовала, что смерть дышит в затылок. Это была ее судьба – не та, о которой позже сложат баллады, ведь Хизер, как и многие до нее, навсегда исчезнет из памяти людей. Настало время отправиться в Аридон, и пусть земные страдания останутся с теми, чьи глаза еще смотрят на мир. Сознание меркло, погружаясь в вечное забытье. Холод обступил, точно свинцовый гроб, крышка которого захлопнулась сама. Хизер пыталась пошевелиться, но не могла. Одежда и кольчуга тащили вниз, страх парализовал. Так происходило всегда. В самый неподходящий момент она оказывалась бессильна.

– Вставай!

– Не могу…

– Вставай! – Деревянный прут обрушился на спину с такой силой, что девушка вскрикнула. Неудачное приземление… слишком неудачное. Хизер чувствовала, как сломанная кость покидает отведенное ей место.

– Не могу, мне больно! Больно!

– Боль должна стимулировать, а не убивать тебя! Вставай, слабая девчонка! Вставай или сдохнешь!

Хизер слышала это безумное количество раз. Наследники престола не имели права расслабляться. Ревердасу не нужен слабый правитель. Бегай, таскай тяжести, рви свою плоть, бейся до потери сознания. Выгрызай победу и право на жизнь или катись к Шааху. Власть – необходимость, а не выбор.

– Это нечестно, – жаловалась девочка, когда чувствовала, что вот-вот сломается. Тренировки изводили, жестокость учителей царапала душу, а уж презрительный взгляд отца… – Иландар старше и сильнее, потому что парень. Я никогда не смогу его победить! Никогда!

– Значит, достойно умри, – сухо отвечал король. – Каждому отведена своя роль.

Хизер стискивала зубы. Достойно умереть… почему она должна умереть?

Худшая участь на свете – родиться в королевской семье Ревердаса. В других странах было иначе. Быть принцем или принцессой – приятная привилегия. Но предки Дефоу решили сотворить свой закон, и кто она такая, чтобы не повиноваться общим требованиям? Хизер понимала, к чему ее готовят. Убей или будешь убит. Она не хотела уходить из жизни, хотя иногда задумывалась… может, по ту сторону лучше? Ежедневная боль. Хизер смотрела на старания братьев, вновь и вновь прокручивая мысль: «Они готовятся убить меня». Если с Ронаном она еще могла справиться, то Иландар стал проблемой. Он был выше, сильнее, быстрее. Он был прилежнее ее во всем, будто чувствовал, что станет королем. Жребий поставил его против Ронана, и последний ушел в Аридон. Теперь туда же отправлялась Хизер, и вовсе не потому, что ее проткнул меч брата, а по собственной неуклюжести. Как она умудрилась упасть с такой высоты?

Девушка закрыла глаза. Гул в голове стих, образы исчезли. Все кончено… смерть или…

Внезапно крепкая мужская рука ухватила ее запястье.

* * *

– Ваша сестра мертва?

– Вы же сами видели! – Иландар грубо задел плечом главного советника, подошедшего достаточно близко, чтобы глянуть юноше через плечо, и спрятал меч в ножны. Руки дрожали, но он крепко сжал кулаки, не позволяя себе проявить слабость перед лицами подданных. Мужчина пошатнулся, посмотрев в спину будущему королю, чей высокий статный силуэт одновременно и страшил, и вызывал благоговейный трепет. Тот шел быстро, опустив голову, ничего не видя перед собой. На лбу выступил пот, к горлу подкатила тошнота, сердце бешено колотилось. Иландару казалось, что его прерывистое дыхание можно услышать за много миль, что его отчаянный вопль разнесся по всем уголкам Ревердаса.

Камни хрустели, словно дробились под тяжестью грубых сапог. Иландар желал убраться с пустынного утеса, где почва потрескалась от засухи и только кое-где виднелся жухлый ковыль, подобно старику, клонящийся к умирающей земле. Не хотелось больше смотреть на скалы и море, пришедшее в движение из-за ветра. Не хотелось слышать шум волн. Перед мысленным взором рисовались страшные картины: он помнил, как днем ранее взмахнул мечом, прежде чем вогнать его под ребра младшего брата. Теперь юноша отправил на корм морским чудовищам сестру. Ледяная пучина забрала ее навсегда. Иландар остался один выживший. Он смог убить Ронана, смог убить Хизер. Теперь Ревердас принадлежит только ему. «Гордился бы отец? Ему тоже когда-то пришлось совершить подобное. Интересно, он чувствовал то же самое? Чувствовал ли дрожь и ненависть к самому себе? Почему же мне так мерзко?»

Иландар стиснул зубы от ноющего чувства в груди. Он не хотел, чтобы оно терзало его, мечтал, чтобы все прошло безболезненно, однако привязанность, которую он испытывал прежде, теперь заставляла его страдать. В Ревердасе может быть только один наследник. Так заведено, и никто заранее не знает, кто же им окажется.

– Ваше высочество! Примите мои поздравления… – Худощавый советник в красно-золотой накидке поспешил нагнать юношу, а поравнявшись с ним, перешел на шаг. На вытянутом лице отразилась улыбка. Увидев ее, Иландар не смог сдержаться. «Насмехается надо мной?» В юноше закипал гнев. Тяжелая рука тут же смазала с самодовольной физиономии все признаки радости, оставив едва видимый красный отпечаток. Советник оторопел от неожиданности и нахлынувшей боли. Он схватился за щеку и вытаращил глаза на дерзкого молодого человека.

– С чем ты меня поздравляешь?! С кончиной отца?! Со смертью брата и сестры?! Ты находишь это поводом для поздравлений? Считаешь, что это весело?

В порыве гнева Иландар забыл обо всех формальностях в обращении, так что Холгер Логенрос застыл, не веря собственным ушам. Прежний король был строг, но никогда не позволял себе открытой грубости и непочтения в отношении представителей знатных родов. Однако этот мальчишка, еще даже не взошедший на трон, не видит границ! Конечно, главный советник стар, да и кто он такой, чтобы бросать вызов за оскорбление Иландару Дефоу? Принц размажет его прежде, чем Холгер поднимет голову. Сомневаться в этом глупо. Иногда приходится проглотить обиду, вот только, оказавшись внутри, она пускает корни.

– Простите… Ваше высочество, я только хотел сказать, что очень рад, ведь вы остались живы, показав себя истинным воином, и теперь имеете все права на трон. Больше ни один из наследников не помеха этому. Вы прошли трудное испытание, однако держались достойно, и я выражаю свое глубочайшее почтение. Но, конечно же, и скорблю вместе с вами.

– Это гнусная ложь! Вам плевать на чужие жизни! Если бы сейчас умер я, вы вели бы себя столь же беспечно! – Иландар взмахнул рукой, и мужчина рефлекторно отпрянул, запнулся о валун, в результате чего едва не потерял равновесие. Порыв ветра распахнул расшитую золотыми нитями накидку.

– Не гневайтесь, ваше высочество. Мне искренне жаль, но ничего нельзя поделать. Таковы правила.

– Я знаю правила, так что прикуси свой проклятый язык, пока я не отрезал его и не бросил вслед за Хизер!

Ослушаться приказа советник побоялся и лишь молчаливо склонил голову. Иландар в последний раз одарил его испепеляющим взглядом и продолжил путь. Его трясло от ужаса и ярости. Больше всего на свете он хотел, чтобы эта мука закончилась, чтобы нестерпимое чувство вины наконец отпустило.

«Хизер… святой Геул, мне так жаль… если бы ты только знала, как мне жаль. Если бы они позволили, я бы никогда не стал этого делать…»

Как назло, перед глазами вновь и вновь возникал образ девушки. Иландар часто убеждал себя, что ненавидеть брата и сестру проще, правильнее. Преврати человека в предмет, и тогда тебе не составит труда отнять его жизнь. Но и Ронан, и Хизер ему нравились. Какое-то гнетущее чувство родства не позволяло возненавидеть их. В особенности Хизер. Иландар сочувствовал ей. Девушки слабее, тоньше. Их проще сломать. Хизер делала все, что могла, но этого было недостаточно. Всегда вторая и всегда покалеченная. В редкие моменты, когда наследникам разрешалось отдохнуть, Иландар заставал сестру за книгой. Она читала легенды о воинах, сражавшихся с чудовищами за мир для всех людей, и что-то в лице сестры искажалось.

– Интересно? – как-то спросил Иландар, пытаясь понять, что же чувствует Хизер. Они варились в одном котле. Юноша знал, что должен бороться за трон отца. Последний твердил об этом снова и снова. Ронан юн и глуповат, Хизер – слаба и импульсивна. Иландар – единственная надежда, и ему нельзя не оправдать ожиданий. Слишком многое стоит на кону.

– Угу.

Юноша присел рядом.

– Вдохновляет, да?

– Нет. Дарит уродливую и бредовую мечту. Стать бы одним из этих чудовищ…

Иландар приподнял бровь.

– Чудовищ? Зачем? Доблестные воины убивают их.

– Затем, что тогда можно вырваться из замка. Сбежать и спрятаться там, где ни доблестные воины, ни проклятые законы тебя не достанут.

Юноша сделал глубокий вдох.

– Правда этого хочешь?

Хизер закрыла книгу и приблизилась, посмотрев в его глаза так пристально и зло, что Иландар ощутил нехватку пространства.

– А ты думаешь, что я хочу дождаться, пока ты меня прирежешь?

– Не говори так. Может получиться и наоборот.

Хизер криво усмехнулась.

– Нет, ты знаешь, как будет. Я слабее. Отец тоже это знает. Признай, он видит наследника только в тебе. Что бы я ни сделала, так и останусь для него ничтожеством. Не заслуживаю и капли веры.

– Неправда. Он одинаково относится ко всем нам. И шансы наши равны.

– Не равны, Иландар, не пытайся утешить меня или себя обманом. Я девочка, и я ничтожна. Наверное, отец мог бы отдать меня какому-нибудь лорду, заключить удобный союз, но это ударит по его самолюбию, да? Его отпрыск или владеет государством, или мертв. Низшая роль непростительна.

– Ты бы предпочла родиться в семье простого воина?

– Да. Или даже крестьянина. Лучше помогать отцу в поле, чем ждать его с войны. Или вообще не рождаться.

– Но мы не можем изменить реальность.

– Конечно. Сегодняшнюю нет.

Хизер поднялась, чтобы уйти, но Иландар окликнул ее:

– Ты же знаешь, я тебя не ненавижу…

– Да, братец. Я тебя тоже.

Глупая. Иландар часто видел, как ее тошнит от вида крови. В тот злополучный день, когда наставник притащил кроликов, чтобы научить наследников убивать, Хизер стала единственной, кто так и не смог отнять чужую жизнь. Тогда наставник сломал кролику лапы и бросил к ногам принцессы. Несчастное животное дергалось, Хизер так побледнела, будто хотела раствориться в воздухе.

– Ну же, убей хоть из милосердия! Он страдает из-за тебя!

Но Хизер просто смотрела, и тогда Иландар проткнул крошечное тельце мечом. За убийством животного последовало убийство человека. А теперь скончалась сестра. Стала воспоминанием, которое со временем погаснет и перестанет донимать.

«Я найду тебя», – пообещал Иландар. Он боялся увидеть сестру вновь, уже мертвой, холодной, распухшей от воды, но в душе надеялся, что тело ее не могло унести слишком далеко. «Она заслужила больше почестей и покоя в семейном склепе. Рыбам не достанется ее плоть».

По возвращении в замок будущий король отдал первое распоряжение: во что бы то ни стало найти тело сестры. Слуги ныряли до самой ночи, продолжили и с утра, но никаких следов покойной девушки обнаружить не удалось. «Ее унесло течением», – доложили Иландару на второй день. На третий состоялась коронация. На трон взошел новый наследник династии Дефоу.

Глава 1

Гости приходят ночью

Набрав в ладони воды, девушка плеснула ее в горящее лицо. Прохлада приятно взбодрила. Хаара выдохнула, как будто успела измучиться, склонилась над бочкой и всмотрелась в смутное отражение. Золотистые волосы, мягкие линии подбородка, глаза цвета изумруда. Практически копия матери. Внешне да, но не внутренне…

С кончика носа упала прозрачная капля и оставила расползающиеся на воде круги. Хаара развернулась прежде, чем деревянный меч с шумом врезался в край бочки. Правой рукой она ухватилась за свой, стоявший рядом, и своевременно успела отразить следующую атаку. Едва девушка отступила на шаг, последовал выпад и удар. Еще один и еще. Хаара успешно парировала их.

– Тебе не застать меня врасплох, Карлайл. Мне уже не шестнадцать. – Девушка пригнулась, уклонившись от тренировочного клинка, шагнула в сторону и нанесла секущий удар в район живота. Мужчина подался назад, и его не зацепило.

– Ловко, не спорю. Но быть бдительной – лишь половина дела. – Он снова бросился на нее. Девушка пригнулась, минуя летящий бутафорный меч, проскользнула у противника под рукой и, поравнявшись с ним, приставила деревянное острие к вспотевшей мужской шее. Карлайл рассмеялся, обнажая ряд ровных, но пожелтевших от времени зубов. Хаара удивленно взглянула на него. Чему только радовался?

– Хорошо, ты победила…

– Как всегда.

– Начинаешь зазнаваться, Хаара. Не к добру. Я же тебе поддался.

Девушка опустила тренировочный меч, взглянув на мужчину с неприкрытым осуждением.

– Прекрати делать вид, будто боишься применить силу. Если будешь вечно поддаваться, как я узнаю, что может свалить меня с ног?

– Узнаешь, если придет время. Я тебе в этом не помощник. Тише будешь – дольше проживешь. – Карлайл подошел к бочке с водой и тоже умыл лицо. Влага обдала разгоряченную кожу. Высокий широкоплечий мужчина с длинными темными волосами, высветленными редкой проседью, обладатель квадратного подбородка, усов и побледневшего шрама под газом усмехнулся отражению, про себя отметив, что выглядит еще довольно неплохо. Бывший член королевского совета, командир стражи во времена правления покойного Сарвэйха Дефоу. Когда-то король доверял ему, как никому другому. Оправдал ли Карлайл надежды, когда бросился за Хизер в море, надеясь, что она не убилась о скалы, или предал веру в наследного принца? Он пошел против законов своей страны. Никто не имел права спасать наследников, однако мужчина не смог равнодушно смотреть на то, как погибает невинная девочка.

Пусть Хизер казалось, что родители не любили ее, это было не так. Во всяком случае, Эдда – мать, вынужденная жить с мыслью, что ее дети убьют друг друга, в душе страдала за каждого из них. Отчасти Карлайл радовался тому, что несчастная скончалась раньше мужа. Немногие знали, что в тот злополучный день у нее начались схватки. В мир должен был явиться четвертый ребенок, но Эдда отравила себя вместе с ним. Наверное, она долго раздумывала, но в итоге решила, что дитя все равно обречено. Королева не видела смысла в том, чтобы рожать снова, однако Сарвэйх принудил ее. Выход оставался один.

Во дворце предпочли скрыть это жуткое преступление против Бога и людям сказали, что королева умерла от кровопотери. Хизер и Ронан оплакивали ее, а Иландар стоял с перекошенным лицом, стараясь не выдать чувств, будто опасался реакции отца. Карлайл скорбел. Эдда нравилась ему. Она не была надменной по отношению к слугам и всегда старалась сгладить конфликты, которые возникали при дворе. Она мужественно переносила все то, что выпадало на долю королевы, хотя подвергалась страшнейшей моральной пытке, в итоге сломившей ее. Быть королевой Ревердаса – тот еще злой рок.

Сам Карлайл семьи не имел. Работа, требующая повышенной ответственности, не оставляла времени на знакомства и ухаживания – иными словами, помешала вступить в брак, – но за последние годы мужчина так привык к принцессе, что она заменила ему дочь, о которой он мог только мечтать. И Карлайл не хотел лишиться этого ребенка ни тогда, ни теперь. Она скрашивала его подступающую старость, хотя мужчина не признавался себе в том, что годы берут свое. Он не смог увезти Хизер слишком далеко от столицы, тем самым навсегда закрыв ей путь назад, но радовался их размеренной жизни вне Архорда. Эпицентр кровавой жестокости остался позади. На смену ему пришла утомительная обыденность, способная принести удовольствие лишь тем, кто знавал времена похуже. До определенного момента Карлайл был убежден, что может навечно сохранить эту идиллию, спрятать принцессу от ужасов ее родной страны, однако незримое проклятье престола снова грозило разрушить их маленький мир. Девушка все чаще задумывалась о своем происхождении и занималась не тем, чем положено представительницам ее пола.

– Обед закончился. Пора возвращаться к работе. Заказчик скоро явится, нужно довести все до ума. Да и у тебя дел невпроворот.

Хаара опустила меч. С тех пор как их жизни изменились до неузнаваемости, дни стали слишком похожи друг на друга. Хотя… было ли по-другому раньше? Если большую часть жизни девушка выполняла команды в попытке постичь искусство выживания, то теперь она копалась в земле, стирала белье, готовила пищу. Посчитав, что лучше родиться в бедной семье и не бояться смерти, она быстро поняла, что во всяком положении есть свои минусы.

Карлайл работал в кузне, девушка виделась с ним не так часто. Мужчина приходил уставший и голодный. Хааре пришлось взять на себя домашние дела, хотя готовила она неумело. Четыре года назад любая ее стряпня могла повергнуть в шок, ведь принцессе никогда не доводилось заниматься подобным при дворе. Со временем навык улучшился, но до «вкусно» все еще было далеко. Каждый раз, жуя недосоленные, переваренные или, наоборот, недоваренные куски овощей и мяса, она мысленно проклинала себя и грезила о том, чтобы в доме появился человек, сведущий в искусстве приготовления пищи. Но он не появлялся. Изо дня в день Хаара снова и снова делала все сама.

Убрав деревянный меч в дом, она сложила в тазик грязные вещи и понесла их к реке. Пройдя по каменистому берегу, девушка выбрала наиболее удачное место и принялась за стирку. Согнуться в три погибели, окунуть… растереть самые грязные места, чтобы отжать, скрутить и бить о камни. Снова, снова и снова… У Хаары пульсировало в голове.

К берегу спустилась еще одна женщина, уже немолодая, вечно смотрящая с укоризной. Она притащила свои тряпки, но вместо того, чтобы заняться стиркой, долго наблюдала за стараниями Хаары и наконец открыла рот:

– Тебе уж сколько зим минуло? Отчего отец замуж не выдает? Старая дева никому не нужна.

Хаара изо всех сил скрутила мокрую тунику. Только не это… не снова.

– Вон, Гален себе жену ищет. Его скончалась зимой, так он еще мужчина в самом соку. И детишки у него крепкие… помогать будут. Слышь, девица?

Хаара стиснула зубы. «Спокойно, игнорируй ее».

– Что за девки пошли… Я к вам еще наведаюсь. Вот что значит отсутствие матери в семье.

Бросив мокрые вещи в тазик, Хаара поспешила к дому, так и не ответив противной бабке. «За собой следи, карга», – подумал она, чувствуя омерзение от мысли стать чьей-то женой: стирать, готовить и рожать до конца дней. Ну уж нет… только не это.

– Я так больше не могу, – бросила девушка за ужином, пристально наблюдая за тем, как Карлайл поглощает пресное рагу. Мужчина поднял вопросительный взгляд.

– Я поеду в столицу.

– Зачем?

– Там мой дом.

Мужчина дожевал овощи и медленно отложил вилку в сторону.

– Твой дом здесь, и он единственный. Что ты хочешь найти в Архорде?

– Хочу увидеть его.

Мужчина хлебнул браги и уставился на девушку.

– Глупо. И бессмысленно. Ты ничего не изменишь, и у нас не так много денег, чтобы тратить их на сиюминутные прихоти. Другие времена, смирись. Мы уже не живем в прошлом, его нет.

– Думаешь, мне жалко монет?

– Ты их не зарабатываешь, чтобы жалеть.

Девушка поджала губы.

– Ну да… я всего лишь пашу с утра до ночи, чтобы у нас была жрачка и чтобы ты ходил в чистом. О мои мозоли можно затачивать ножи. А еще я терплю то, что всякие бабки льют мне в уши: «Отец не справляется, почему ты до сих пор не замужем?» Ты бы только знал, как мне хочется треснуть по их мерзким рожам… Вообще-то, все равно, я не спрашивала разрешения. Можешь перестать быть нянькой.

– Ты забываешься, Хизер. С каких пор твой рот стал такой помойкой?

Девушка вздрогнула, услышав собственное имя, произнесенное с укоризной. Оно резало слух, как острый клинок, и вызывало волну неприятных воспоминаний. Незатейливой вереницей друг за другом всплывали образы прошлого: высокие дворцовые своды, умирающий отец, что в лихорадочном бреду выкрикивал имена детей; сражения, отнимающие жизни родных, кровь младшего брата, холодная соленая вода, врывающаяся в легкие, последний возглас Иландара. Правила, что были придуманы давным-давно, обрекли ее родных на страдания, как и многие предшествующие поколения. Считалось, что только так можно удерживать крепкую власть в руках законного правителя. Истинный король не должен знать жалости.

Хизер вспомнила старшего брата: его искаженное лицо перед тем, как упала в воду. Она пыталась убедить себя, что проиграла из-за слабости и что Иландар действительно способен стать хорошим королем. Однако минуло три года с тех пор, как его забрала могила.

– Хаара… мое имя Хаара, – произнесла она тоном, не терпящим возражений. – Как ты и сказал, другие времена. Они рождают другие манеры.

– Послушай, Хаара, я не разделяю твоих чувств по поводу гибели брата, и мне чужда ненависть, которую ты питаешь к новому королю. Все это – не наше дело.

– Он не король, а трусливая шавка, – процедила девушка сквозь зубы. – Настоящий король мертв. Его предали.

– Вот именно. Иландар мертв. Этого уже не исправить.

– Верно. Трупы не возвращаются к жизни, но он должен быть отомщен.

– То, о чем ты грезишь, невозможно воплотить. В жизни так случается… людей убивают другие люди, преследуя гнусные цели. Помни, что Иландар тоже пытался убить тебя ради трона, быть может, это отмщение за тебя.

– Как ты смеешь так говорить?! – возмутилась девушка. – Мой брат исполнял долг, как и все мы! Ронан умер за то, чтобы наша страна никогда не подверглась опасностям из-за распрей, я готова была умереть за это, а ты смеешь осуждать Иландара? Он делал то же, что и наши предки, потому что так предписывалось наследнику! Никому не всадил нож в спину, мы сражались честно, и я честно проиграла.

– У тебя не хватало знаний и навыков, какая в этом честь? К тому же ты девушка, а вы от природы слабей, вы не предназначены для битв насмерть. Мудрый король должен был это предусмотреть.