Ольга Викторовна Дашкова
Молот

Глава 4

Он всё-таки встал сам, держась за стену, чуть не свернул вешалку, открыл дверь и вышел на веранду. Аня встала вместе с ним, хотела помочь, но вовремя себя одернула, убрав вещи с пола, села на табурет и прижала пальцы к губам.

Странный вышел поцелуй. Стыдно признаться, но в свои почти тридцать лет ее точно так не целовали – требовательно, нагло, он словно нуждался в этом поцелуе. Губы горели под подушечками пальцев, захотелось пить, а еще снова курить.

За стеной послышался жуткий грохот, Аня соскочила с места, распахнула дверь. Мужчина стоял, опершись о стену, видимо, начал падать и задел рукой висящие на ней тазы, а ногами – стоявшие на полу ведра. Лицо было мокрое, Аня подошла, взяла полотенце и начала медленно его вытирать.

– Вот за что мне такое наказание в мой личный, заслуженный отпуск?

Он сама себе задала вопрос, даже не думая, что на него ответит хоть кто-то.

Артем смотрел на девушку сверху вниз, на веранде было светло. Ее короткие волосы слегка растрепались и были волнистыми, при свете они отливали холодом, такая маленькая блондиночка с зелеными глазами. Снова запахло дождем и свежестью.

«Совсем с ума уже сошел. Видимо, сильное сотрясение, что уже чудятся запахи, и ведет от этой девчонки. Хотя с таким острым язычком на малолетку она не тянет. Сколько ей, двадцать пять? Двадцать пять – это же уже не малолетка? Если мне тридцать восемь, хотя тут как посмотреть. Никакой косметики, чистое и такое сосредоточенное лицо».

– Пойдемте, надо лечь. Я дам таблетки, те, что у меня есть, обезболивающие, и что-то от сотрясения, я почитала аннотацию, их можно выпить. Держитесь за меня.

«Почему она называет меня на „вы“?»

Аня обхватила его за талию, коснулась руками гладкой кожи, по ее руке сразу побежали мурашки, их табун пронесся по всему телу, оседая где-то внизу живота. А Артем вздрогнул, не сходя с места, повернулся и внимательно посмотрел в Анины глаза.

– Больно, да? Извини, задела спину. Есть мазь, я уже мазала ею. Ты меня понимаешь?

Артем кивнул головой, стряхивая с себя странное наваждение, они зашли в дом, девушка повела его в одну из комнат, усадила на кровать. Сама вышла и появилась вновь – со стаканом воды и таблетками.

– Пей.

Он пил, жадно глотая всю воду, чувствуя, как по спине скользят тонкие пальчики, размазывая прохладный крем по коже. Прикосновения приятные, хотелось закрыть глаза и снова отключиться, но пока не время.

– А теперь ложись, только аккуратней.

Артем лег, чуть приподнимаясь на подушках и следя за девушкой. Она стояла рядом, рассматривая его, потом накрыла тонким одеялом.

– Я читала в твоих правах, когда мы были у трассы и нашли твое портмоне, тебя зовут Молотов Артем, прости, я то на «вы», то на «ты», не знаю, как обращаться.

Мужчина показал два пальца.

– Хорошо, Артем. Меня зовут Анна, ты помнишь, что с тобой случилось? Как ты оказался в лесу? Я не знаю, что делать, может быть, вызвать полицию или скорую, но, когда я тебя вела к себе, ты не хотел видеть ни тех, ни других. Я, если честно, ничего не понимаю, но тебе нужна медицинская помощь.

Артем показал жестом, чтобы она дала ему лист и ручку. Аня ушла, а он огляделся вокруг, голова в лежачем положении совсем не кружилась. Небольшая уютная комната, старая мебель, обычно такая на дачах, выкинуть жалко, а здесь пригодилась. Веселые шторки на окнах, за ним то солнце, то пасмурно. На стене часы и время – восемь, скорее всего, вечера. Он перевел взгляд на свое запястье, посмотрел на треснувший циферблат дорогих часов. Они стояли, маленькая стрелка на цифре два, большая на трех. Значит, два пятнадцать.

«Да, Молотов, попал ты. Почему я ничего не помню? Точнее, помню, но смутно. Клуб, алкоголь, я ведь не собирался в клуб, я ведь решил больше туда ни ногой. Я был в качалке, жутко свело левую икру, ее сводит постоянно. Потом написал Макар, просил заехать в сервис на Высоцкого, поехал. И вот в третьем часу ночи что-то случилось».

– Вот тетрадь и ручка.

Девушка появилась неожиданно, сбив все мысли. В руках не только тетрадка, но и поднос с едой, пахло очень аппетитно.

– Вот, я не знаю, можно ли есть, но тебе точно надо, такому здоровому не помешает.

Аня поставила поднос на стул, отдала Артему тетрадь и ручку. Он тут же начал что-то писать, написал и показал ей. Там был номер телефона и два слова «Дмитрий Грач».

– Хорошо, я позвоню. Он твой друг, он приедет и заберёт тебя?

«Приедет. Расскажи ему все, как было».

– Хорошо. Ты совсем не говоришь?

«Практически».

– Ты болен? Что-то с горлом или связками?

Артем отрицательно покачал головой.

– Ладно, понятно, что ничего непонятно. Ешь, я пока позвоню твоему другу.

Аня подала ему тарелку и ложку, но Артем так и не смог приподняться, ложка упала на постель. Аня села рядом, подняла ее и принялась кормить этого здорового, но такого беспомощного мужчину.

Артем послушно открывал рот, суп был простым, но очень вкусным, оказывается, он очень голоден. Аня его кормила, а он наблюдал, как она старается не смотреть ему в глаза, как часто дышит, как вздымается небольшая грудь под обтягивающей футболкой. Как пульсирует венка на шее под тонкой белой кожей. Как она прикусывает нижнюю губу, и как дрожат ресницы.

«Она что, боится меня?»

Артем поймал ее руку, останавливая. Снова написал что-то на листе и показал ей.

«Не бойся меня».

– Я не боюсь, с чего ты взял? – она ответила быстро, вскинула голову и с вызовом посмотрела в его темные глаза.

Он чуть улыбнулся, но не поверил ее словам. Суп был доеден, Аня ушла, лишь на кухне, поставив тарелку на стол, вздохнула, вытерла мокрые ладони об себя. Нет, она не боится его, она боится себя. Боится своей реакции на этого мужчину, Артем так странно ее рассматривал, хотелось встать и уйти. А еще хотелось посмотреть прямо в его глаза, дерзко и нагло, вроде получилось, но почему-тосамой себе от этого смешно.

А это все потому, что давно не было мужика, очень давно. А тут–вот он, рядом, полуголый, гора мускулов, центнер тестостерона. Нет, Аня не считала себя озабоченной и похотливой, к выбору мужчин подходила осознанно, никаких случайных связей, никакого секса по пьяни и быстрых перепихонов. Она, в первую очередь, мать, что подумает сын, узнай, что она так себя ведет, пусть даже и для здоровья меняя мужиков.

Год назад намечался один роман, как она думала, основательный и долгий, отношения, так сказать. Даже к гинекологу сходила, спираль поставила, ну как же, один партнер, доверие, но о детях думать пока рано. Партнер, увы, не оправдал доверия, долгая история, да и мерзкая, не хочется вспоминать.

Он написал «не бойся меня», она не боится, странно, но не боится. Даже там, в лесу, в ней было больше смелости и решительности, чем сейчас. Достала телефон, прошла в комнату, взяла тетрадку. Артем лежал на спине, глаза закрыты, на лбу снова испарина, тяжело дышит. Аня набрала написанный им номер, услышала длинные гудки, но ей так никто и не ответил.

– Ну, давай же, отвечай.

– Слушаю, Грач, – только с пятого раза ей ответил усталый мужской голос.

Глава 5

– Я вас слушаю, говорите.

Мужчина на том конце трубки говорил тихо, но требовательно. Аня слегка растерялась, не зная, как начать.

– Здравствуйте, меня зовут Аня. Я звоню по поручению вашего знакомого, Артема Молотова.

– Что с ним? – голос сразу переменился, слышно было, что мужчина взволнован.

– С ним все хорошо, относительно хорошо.

– Где он?

– Дачный поселок «Огонек», это двадцать пятый километр от города, около деревни «Огнево», там табличка на трассе, сверните в лес, я вас встречу.

– Скоро буду.

Вот так все просто, два вопроса – и он скоро будет. Хороший, наверное, друг, что срывается по первому звонку и летит спасать– неважно куда, и сколько на часах времени. А на ее часах уже было девять вечера. Аня снова зашла в комнату, где лежал Артем. Кровать явно была ему мала, он занимал почти все пространство, широко раскинув руки и снова сбросив с себя одеяло.

Аня подошла ближе, света было мало, но она не стала включать лампу, чтобы не тревожить мужчину. Снова начала вглядываться в его лицо, оно было напряжено, он хмурился, сжимал кулаки. Девушка потрогала лоб, он был горячим, быстро сбегала на кухню, намочила полотенце холодной водой, приложила к горячей коже.

– Что же такое с тобой случилось?

Этот вопрос снова был задан самой себе, наклонилась к самой груди, приложила ухо, чтобы послушать, есть хрипы или нет. Она так делала, когда Вадим болел. Но ничего не услышала, только почувствовала, как на ее голову очень тихо легла большая ладонь. Артем притих, его рука нежно гладила волосы девушки, перебирая короткие пряди между пальцами.

Аня сама замерла, боясь пошевелиться. Странные чувства накрыли ее, ощущение спокойствия и чего-то правильного. Не хотелось ни о чем думать, анализировать, делать выводы, она посидела так некоторое время, но потом тихо освободила свои волосы из рук мужчины, встала, накрыла его одеялом и вышла.

Машина свернула именно туда, куда надо, большой белый внедорожник был хорошо виден в темноте, в свете фар проезжающих машин. Аня стояла под деревом, как раз у обочины, все в том же дождевике, но уже в резиновых сапогах. Она махнула рукой, вышла на съезд, машина остановилась, около водителя опустилось стекло.

– Вы Дмитрий?

– Да, садитесь.

Аня обошла машину, сняла дождевик, чтоб не намочить сиденья, открыла заднюю дверь и забралась в салон. Никогда не садилась на переднее сиденье с незнакомыми людьми, имела такую странную фобию, особенно в такси или к клиентам, что предлагали подвезти. Тут уже опасения не только за свою жизнь, у нее ребенок, она за него отвечает. Как он будет без нее, с кем останется, если, не дай бог, что случится?

– Вы Аня?

– Да, это я вам звонила. Артем написал номер. Сейчас направо, а потом прямо до перекрестка.

Аня показывала дорогу к дому, но выбрала ту, что идет мимо леса, а не по центральной улице. Незачем всем соседям знать, что за странная особа, к которой приезжают такие автомобили, гостит у порядочной женщины.

– Я нашла его в лесу рано утром, лежал на мокрой траве. На затылке кровь, обработала рану, на спине большой синяк, словно ударили чем-то, может, палкой или битой. Да, вот сейчас еще раз направо, крайний дом.

– Он что-то говорил?

– Нет, ничего. Вообще ничего, только показывал и писал на бумаге.

Мужчина не поворачивался к ней, сосредоточенно смотрел на темную дорогу, в свете редких фонарей нельзя было ничего разглядеть. Аня не знала, что еще ему сообщить, сам вопросов он больше не задавал.

– Да, вот этот дом, можете оставить машину прямо здесь, дорога тупиковая, дальше лес. Пойдемте.

Аня вышла из машины первая, открыла калитку и, не дожидаясь своего спутника, пошла к дому. Дима шел сзади, неся большой медицинский чемодан, смотрел под ноги, о чем-то сосредоточенно думал.

– Проходите, ваш друг там, в комнате, когда я уходила, он спал.

Мужчина быстро прошел вперед, у дверей остановился, повернулся и впервые за все время дороги посмотрел на Аню. Он был в очках, серые внимательные и уставшие глаза, русые взлохмаченные волосы, под пиджаком медицинская рубашка темно-синего цвета. Очень приятное лицо, между бровей глубокие морщинки, он улыбнулся, сразу стал моложе на несколько лет.

– Спасибо, мне нужно помыть руки. Где это можно сделать?

– Это надо вернуться обратно, умывальник на веранде.

– Я найду, не провожайте.

Он поставил медицинский чемодан на пол и ушел. Аня осталась у дверей спальни, смотрела на этот чемодан и думала о том, как странно складывается ее отпуск. Вот уже даже не в ее доме двое посторонних мужчин, один точно врач, а другой вообще очень странный, с кучей загадок.

Что будет дальше – и подумать страшно, хотя, может, ничего и не будет. Артема сейчас осмотрят, увезут, и закончатся ее приключения, это, наверное, будет к лучшему, но, что странно, ей стало даже обидно.

– Аня, позвольте, – Дмитрий поднял чемодан, в комнату они вошли вместе, девушка включила ночник.

– Давно он спит?

– Часа два, и еще лоб был горячий, кажется, у него поднялась температура.

– Сейчас посмотрим. Не волнуйтесь, Аня, все с ним будет хорошо, Артем и не из таких передряг выбирался.

– Да я и не волнуюсь, я совершенно не знаю его. Я же вам говорю – нашла его в лесу. Вы что, мне не верите?

– Я вам верю, Аня, не волнуйтесь.

Дмитрий принялся осматривать Артема, Аня не стала мешать и вышла, закрыв дверь. И с чего она так завелась, что-то доказывая этому мужчине? Ушла на кухню, стала нервно вытирать стол, переставлять посуду, зачем-то залезла в холодильник, включила чайник. Поймала себя на том, что постоянно прислушивается к звукам, доносящимся из комнаты, и волнуется.

– Эй, Молот, очнись.

Артем с трудом открыл глаза, голова была словно чугунная, перед глазами все плыло. Он приподнялся и посмотрел на Диму.

– Очень хреново выглядишь.

Артем снова откинулся на подушки, прикрывая глаза рукой.

– Давай посмотрим, что с тобой случилось, друг, раз уж я здесь, у тебя. Примчался, как только мне позвонили, мне даже самому интересно, кто же уработал Молота.

Глава 6

Слишком долго никто не выходил из комнаты. Аня уже успела несколько раз вскипятить чайник, налить чаю, вылить остывший и снова налить. За окном давно стемнело, но она не стала включать верхний свет, в углу кухни горел только торшер. А ее мысли были только об Артеме, его состоянии и положении. Как и почему он оказался утром в лесу? Почему так странно молчит и ничего не говорит?

Казалось бы: чужой человек, она совершенно его не знает, но не перестает волноваться и переживать за него. Потянулась за сигаретами на подоконнике, отдернула руку, помыла кружку и решила сварить кофе. Но как только взяла турку, дверь комнаты открылась, и вышел Дмитрий.

– Угостите кофе?

– Да, конечно, присаживайтесь. Я сейчас. Как ваш друг?

– Сносно, небольшое сотрясение, ушиб, переломов нет. На голове гематома от удара чем-то тяжелым, нужен покой и постельный режим. Думаю, дней пять-семь, и он полностью придет в форму. Меня волнует повышение температуры, боюсь, что может быть воспаление легких. Я поставил уколы, надеюсь, того, что у меня было с собой, будет достаточно.

– Вы его заберете?

– Нет, он дал понять, что останется здесь.

– В каком смысле?

– В прямом, помотал головой и отвернулся. Я ему предлагал уехать.

– Так что, мне теперь с ним возиться? У меня отпуск, я приехала отдыхать, а не ухаживать за посторонним мужиком.

Аня была в недоумении, одно дело– не пройти мимо нуждающегося в помощи человека, но совсем другое – приютить его у себя, выполняя функции сиделки. Причем у этого далеко не бедного человека, судя по нижнему белью и брендам на одежде, есть наверняка свой дом и средства, чтобы обеспечить необходимый уход.

Кофе был готов, Аня налила Дмитрию большую чашку и немного себе. Выставила на стол печенье и бутерброды. Мужчина, уставшими глазами наблюдая за девушкой, потер лоб и взъерошил волосы.

– И почему Молотову так всегда везет? – пробубнил себе под нос.

– Вы о чем? – девушка не поняла, о чем он говорит.

– Аня, я понимаю, что нахождение постороннего человека в доме в тягость. К тому же мужчины, но уверяю, Артем не причинит вам никакого вреда. Я очень хорошо заплачу, чтобы вы за ним присмотрели. В спальне оставил все лекарства, таблетки, уколы.

– Вы доктор?

– Да, доктор.

– И вы полагаете, что Артему будет достаточно того, что вы ему оставили, и моего присмотра?

– Вполне. Так что, вы согласны? Я не обманываю, я правда хорошо заплачу, и он не доставит особых хлопот.

Аня думала, внимательно рассматривая сидящего перед ней мужчину. Очень приятное интеллигентное лицо, усталый взгляд серых глаз, медицинская форменная рубашка, русая отросшая челка, падающая на глаза. Дмитрий вызывал доверие, в нем не было фальши и притворства.

Он искренне переживает за друга и хочет ему помочь, но, видимо, Артем очень своенравный человек. Из тех, которые делают и берут, что хотят и когда хотят. Знает Аня таких, точнее, знала.

За что она цепляется? За деньги? Или это желание помочь? Деньги им с Вадимкой никогда не помешают, надо платить за секцию, скоро в школу, и придется покупать много всего для ее так внезапно подросшего сына. Она планировала взять больше смен в салоне после отпуска, работать и в выходные на дому, Аня никогда не боялась работы, уставала, да, но она знала, ради кого старается.

– Хорошо, я присмотрю за ним. Но только пять дней, семь– максимум. Потом я все равно уезжаю в город, у меня работа и… – она хотела добавить про сына, что он возвращается из спортивного лагеря, но не стала, незачем незнакомым людям знать о нем.

– Спасибо, Аня, вы меня очень выручили и Артема тоже.

– Я хочу знать, почему он не говорит? Меня это очень напрягает, вы поймите, я не параноик, но, когда с вами рядом находится человек, который совсем не говорит, при этом не является немым, это очень странно.

Дмитрий опустил голову, как-то тяжело вздохнул, покрутил в руках чашкус недопитым кофе.

– Психогенный мутизм, это когда человек на фоне пережитой психологической травмы теряет способность говорить. Это достаточно редкое состояние, человек, у которого никогда не было проблем с речью, вдруг замолкает. Он все слышит, понимает, может шевелить губами, но не говорит.

– Это как-то лечится? – Аня была потрясена.

– Да, с помощью определенной психотерапевтической техники, затем требуется наблюдение и работа по коррекции отношения к перенесенной психотравме.

– А что это была за травма? Я просто не понимаю, что могло произойти со здоровым сильным мужчиной, чтобы он оказался в таком состоянии.

– Аня, поймите, я не могу рассказать вам всего, это просто не моя история и жизнь. Но поверьте, если вы опасаетесь за свою безопасность, Артём вас не обидит. Он может навредить себе, но женщине – никогда. К тому же такой красивой.

– Благодарю, – Аня спрятала улыбку.– Хорошо, я вам верю и присмотрю за вашим другом.

– Спасибо, вы прекрасная девушка.

– Вы совсем меня не знаете, может быть, я соблазню вашего друга и заставлю на себе жениться, – Ане с чего-то захотелось так пошутить.

– Хотел бы я на это посмотреть.

– Шучу, конечно.

Повисла тишина, на холодильнике тикали часы, показывая полночь. За окном было темно, даже фонарь не горел у калитки.

– Может быть, вы останетесь? Поздно, и дорога плохая, снова шел дождь. Места немного, но поместимся как-нибудь.

– Спасибо, но нет, не могу. Утром важная встреча, надо переодеться в так ненавистный мне костюм и изображать бизнесмена.

Мужчина встал, поднял с пола свой медицинский чемодан, накинул ветровку, достал портмоне, вынул несколько крупных купюр и положил на стол. Аня наблюдала за ним, потом пошла провожать, и уже у самой машины Дима внезапно остановился и обернулся.

– И еще, прошу вас, Аня, не влюбляйтесь в Молотова. Вы хорошая девушка, очень хорошая, я вижу, не хочу, чтобы вам было больно.

Аня в недоумении посмотрела на Диму, решив, что тот шутит, но на его лице даже не было улыбки.

Глава 7

Как все странно складывается, не отпуск выходит, а целый детектив. Загадочный мужчина, невесть откуда взявшийся в лесу, даже если он что-то знает и помнит, все равно не скажет. Еще эта странная психологическая травма, можно только предполагать, что там могло у него в жизни произойти. Наверняка что-то нехорошее, даже его друг не стал рассказывать. И правда, это ведь не его тайна и жизнь.

Аня заглянула в комнату к теперь уже своему подопечному. Артем спал, подошла ближе, потрогала лоб, он был не горячий, наверное, лекарства начали действовать. Провела рукой по волосам, разглядывая в темноте лицо спящего мужчины. Можно сказать, что он красивый– такой мужской красотой. Резкие черты лица, даже во сне хмурит брови, она помнит его взгляд, такой с прищуром, оценивающий.

Девчонки наверняка ложатся штабелями у его ног. Как тут не лечь, все при нем: и фигура, и сила, и наглости не занимать. Но она далеко не девчонка, и опасения того же загадочного доктора Дмитрия Грача напрасны. Она не влюбляется, больше не влюбляется.

Нет, Аня не феминистка, и мужики не все козлы, такую политику она не поддерживает. У всех есть свои недостатки, пороки и слабости. Но, в ее понимании, мужчина должен всегда и в любой ситуации оставаться мужчиной, несмотря на статус и положение, и неважно, сколько денег у него в кармане, и что он может себе позволить.

Не надо доставать звезд с небес и усыпать путь лепестками роз, обещать того, чего не выполнишь. Взял ответственность – выполняй, дал слово – держи его. Хотя у Ани было слишком мало жизненного опыта общения с мужчинами– именно в отношениях, точнее, не было совсем.

Ей не изменяли, от нее не уходили к другой женщине, она не устраивала скандалы из-за позднего прихода домой мужа в нетрезвом виде или из-за того, что он не принес в дом всю зарплату. Может быть, как раз именно из этого всего и состоит семейная жизнь: скандалы, примирения, компромиссы?

А все потому, что она никогда не была замужем и не жила с мужчиной. И судить, вешать ярлыки по рассказам коллег, знакомых и подруг о том, какие они, все эти мужики – сволочи, бабники, негодяи, она не хотела.

Ну и что, что ей не повезло, а может, наоборот, повезло, и бог уберег от таких нервных расстройств и переживаний. Как любая нормальная женщина, она хотела семью, отца для своего сына, потому что ему нужен рядом пример, хороший пример, который научит, поможет, подскажет. Хотела крепкую семью, любимого мужчину, родить еще ребенка. Хотела… да много чего хотела, но все как-то не складывалось. Или она плохо пыталась, старалась, искала. Совсем не искала.

«Интересно, а какой этот Артём Молотов на самом деле?» – думала Аня и начала представлять, но совсем ничего не выходило. Его образ, такого мальчиша-плохиша, не вязался с образом примерного семьянина. Катающего по парку коляску или забивающего гвоздь в стену, чтобы повесить картину. Хотя вот как раз забивающим, но кого-то до смерти, она вполне себе могла его представить.

Мужчина пошевелился, она убрала руку, быстро вышла, не закрывая дверь. Ушла спать в маленькую комнату, на раскладное кресло. Долго ворочалась, сон не шел, в голову лезли разные мысли. Некстати вспомнила прошлое, на душе стало гадко, но, взяв в руки телефон, открыв галерею, начала листать фотографии сына. Вот она, ее любовь, гордость и радость, и никто больше не нужен ей для счастья.

Проснулась внезапно, от грохота и криков. Резко села, прислушиваясь. Истошно кричала женщина, звала ее по имени. Как была, в трусиках и майке, выбежала в коридор, потом на веранду. Картина, открывшаяся ее глазам, была презабавнейшая.

Милая бабулька, соседка по даче, Мария Степановна, сидела на крыльце открытой веранды, держась за сердце, и с испугом смотрела на стоявшего у умывальника Артема. Внушительная фигура мужчины в одних плавках, с рельефными мышцами и всеми полагающимися кубиками на плоском животе, выглядела, мягко говоря, странно на фоне скромного дачного интерьера.

Женщина тяжело дышала, глотая ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Держалась за сердце, а Артем, заметив появление девушки, перевел свой взгляд на нее и начал рассматривать, как букашку под стеклом. Голые длинные ноги, розовые трусики, белая майка и заострившиеся от холода соски, ничего не осталось незамеченным.

«А блондиночка – красотка. Аня, Анечка, Анюта. Она пахла дождем и была такая вкусная, когда я ее целовал».

Мысли в голове Артема понеслись одна за одной, он представил, что у нее под этими милыми розовыми трусиками и какая на ощупь ее грудь. Даже ладонь закололо, так хотелось проверить и потрогать.

– Мария Степановна, вам плохо? Что случилось?

Аня подошла к женщине, присела на корточки и взяла ее за руку.

– Анечка, я так испугалась, ты не представляешь, думала, богу душу отдам. Я ведь зашла, хотела молочка тебе дать, внучок в деревню утром рано на велосипеде ездил, молочка купил. Захожу, думаю, поставлю на веранде, чтоб не будить тебя, а тут вот это.

Она показывает рукой в сторону Артема, который так и продолжает невозмутимо разглядывать Аню, что она чувствует, как кожа под его взглядом покрывается мурашками. Девушка оборачивается, грозно смотрит, ну, неудивительно, что бабулька схватилась за сердце: здоровый незнакомый мужик, почти голый, с татухой на половину ноги.

– Мария Степановна, ну чего вы так испугались, это брат мой, двоюродный. Вчера приехал, поздно уже было.

– А, да, да, вчера была незнакомая машина, стояла тут, у лесочка. Я еще подумала– к кому это, в такой час и в такую погоду?

– Ну вот, а это ко мне. Братишка приехал, Артем зовут.

Артем свел брови, с недовольством глядя на женщин и слушая их разговор. Мария Степановна смотрела с опаской и недоверием, Аня проклинала все на свете, а именно– себя за то, что не закрыла дверь. А еще своего подопечного, что он выперся в ненужное время, видимо, справить нужду. Интересно, соседка именно за этим занятием его застала?

– Господи, страху-то натерпелась. Я ему говорю: «Вы кто?», а он молчит и смотрит так странно.

– Так он больной у нас, малость того, ну, вы понимаете, – Аня слегка крутит у виска, показывая, какой именно Артем. – Но вы не переживайте, он не буйный, тихий очень, вот на воздух вывезли, подышать.

Позади раздался грохот, Мария Степановна ойкнула, снова хватаясь за сердце. Аня медленно обернулась, на полу валялся висевший до того на стене таз, Артем, склонив голову, впился в нее взглядом, сопел, раздувая ноздри. На Аню его сопение не произвело никакого впечатления.

– Артем, братишка, зайди, пожалуйста, в дом. Я сейчас договорю с милой Марией Степановной, и будем завтракать. Пожалуйста.

«Стервочка какая. Вот же что учудила. Братишка, блять».

Артем развернулся и зашёл в дом, как его и просили. Пройдя на кухню, зачерпнул из ведра кружкой воду и начал жадно пить. За окном был лес, по небу плыли облака, чей-то рыжий кот гулял по забору. Голова уже болела не так сильно, как вчера, и практически не кружилась, если не делать резких движений.

«Вчера приезжал Грач, накачал меня всем чем можно, молодец, умеет людей на ноги ставить да с того света вытаскивать. Не спрашивая, надо это людям или нет. Ладно, не об этом сейчас, да и думать о делах не получается, мысли путаются, девчонка эта… А мне надо отлежаться, отсидеться и подумать, хорошо подумать. Написать на листочке черной пастой имена кандидатов в трупы из тех, кто меня мог уработать и прикрыть веточками в том милом лесочке, что за окном».