Ольга Станиславовна Ганюшкина
Корова
«Бабушка, вы где. Я зайду?» – поднимаясь на порог спросил он, прислушиваясь к звукам. Ничего, кроме шума дождя. Молодой человек зашёл в дом и осмотрелся. Было довольно темно, только в дальней комнате мерцал свет. Внутри царил полный кавардак. Посередине комнаты раскорячился платяной шкаф с распахнутыми дверцами и разбитым зеркалом, на полу валялась одежда вперемешку с посудой. Как будто потеряли что-то ценное и искали, или собирались в дикой спешке. Кое-как, чертыхаясь, спотыкаясь, роняя санки, Коленька добрался до дальней комнаты.
На столе стояла чумазая литровая стеклянная банка с дохлыми мухами и с горящей толстой белой свечой, которая довольно хорошо освещала расположившийся на двух разномастных табуретках простой деревянный гроб с лежащей в нем старухой.
Молодой человек сначала отпрянул, но потом подошёл и потрогал старуху за руку. Она была ледяная и твёрдая, как у статуи. «Что за чертовщина, – подумал Коленька и вгляделся в лицо покойницы, – Вроде та старуха, клюка вон валяется. Да и не слышно никого больше». Он пожал плечами и вышел наружу.
В следующем доме при свете такой же свечи, воткнутой в железную банку из-под горошка, в гробу лежал старик с бородой по пояс, похожий на мумию. В остальных домах такая же свеча в банке освещала гроб с покойником.
Отцовский дом стоял последний, одно из окон светилось слабым светом. Коленька нерешительно остановился на пороге, соображая, кто там может лежать в гробу, медленно открыл дверь и зашел внутрь.
В доме был порядок, впрочем, как всегда. Молодой человек потрогал стену рукой, сухую и теплую, несмотря на ливень. «Очень хорошо можно продать» – подумал он и пошел на свет в дальней комнате. Там свеча освещала совершенно пустой гроб. «Что за дурацкие шутки», – с раздражением подумал Коленька, задул свечу и пошел на выход, но по пути задел гроб, и тот упал с грохотом.
