Ольга Романовская
Магистр темных дел

– Ничего я не утверждаю! – насупился ректор.

Он ощущал себя мальчишкой, которого только что отчитали за пальбу из рогатки. Унизительно! А в присутствии подчиненного – унизительно вдвойне. Теперь Бранцель пожалел, что не выставил Гиберда, как просил Раян. Надо, надо было в мелочи наступить на горло собственной гордости! Он не стал и теперь раскаивался. Пусть Гиберд не сплетник, но он слышал все – одного этого молчаливого знания достаточно, чтобы отравить ректору жизнь.

– Выйдите, пожалуйста! – запоздало приказал ректор.

Дождавшись, пока преподаватель скроется за дверью, он устало поинтересовался:

– Ну, и что же нам делать? Не наказывать ее?

Лику покоробило, что о ней говорили в третьем лице, будто ее здесь нет, но у нее хватило ума промолчать. Впереди забрезжил шанс остаться в академии. Надо выждать и не вмешиваться. Кто бы мог подумать, что Раян Энсис станет ее добрым вестником!

– Отчего же? – пожал плечами магистр. – Проступок налицо, тяжкий проступок. Я всего лишь против исключения и иных крайних форм воздействия. Так как, два года, Скотт?

Он неожиданно повернулся к Лике и одарил ее лукавой улыбкой.

Девушка опешила. Она даже не знала, от чего больше: от того, что Раян вдруг к ней обратился или от непривычной игривости.

– Какие два года? Что за два года? Объясните толком! – Ректору надоели непонятные намеки.

– Охотно. Извините, Скотт, – развел он руками, – придется выдать вашу тайну. Впрочем, вы сами мечтали поделиться ей с ректором.

– Так вот, – теперь магистр обращался исключительно к Бранцелю, – прошлым вечером, когда мы с вами жарко обсуждали назревшие изменения в программе третьего курса, Лика Скотт собралась к вам с повинной. Она приняла участие в глупом споре и залезла в мой дом. Ничего не украла, но факт остался фактом. В наказание я попросил ее помочь с классификацией книг и ингредиентов для зелий. В свете последних событий ей придется стать моей ассистенткой на два года. Сами понимаете, программа обучения обширна, я не могу за всем уследить. Вдобавок четыре руки в лаборатории лучше двух. При необходимости я предоставлю список порученных ей заданий.

– Не нужно. Я согласен с выбором наказания, – быстро, словно боялся, что Раян передумает, произнес ректор. – Предпочитаю, чтобы темные находились под вашим присмотром круглосуточно.

– Круглосуточно?

От брошенного Раяном взгляда Лику кинуло в жар. Она даже ощупала себя, на месте ли одежда, не сумел ли магистр силой мысли ее раздеть.

Ректор закашлялся, уловив витавший в воздухе напряжение, и строго заметил:

– Не в этом смысле, Раян! Вы прекрасно меня поняли.

– Понял, понял, конечно. Так я могу забрать ее прямо сейчас?

«Как – забрать? Не хочу сейчас!» – заметались в голове Лики переполошные мысли. Она с надеждой, вдруг передумает, посмотрела на ректора, но тот не заметил обращенную к нему мольбу. Тогда, позабыв о роли кающейся грешницы, Лика с жаром выпалила:

– Вы не можете, милорд, так нельзя!

Пальцы ее так сильно вцепились в юбку, что ткань затрещала. Лика этого не замечала. Она не сводила взгляда с лица Бранцеля. Он ведь пошутил? Существует Устав…

– На вашем месте, я бы радовался, юная леди, – безжалостно обрубил крылья надежде ректор. – Вас могли исключить, но стараниями господина Энсиса вы продолжите обучение.

– Но я не хочу!

Лика балансировала на грани истерики. Ей одновременно хотелось разрыдаться и вцепиться в Бранцеля, трясти до тех пор, пока он не передумает. Очевидно, нечто подобное отразилось на ее лице, раз Раян обеспокоенно положил руку ей на плечо.

– Хватит с вас за сегодня одного обратного заклинания, Скотт, – склонившись к самому уху, прошептал он. – И не так уж я страшен, студентками на ужин не питаюсь, к крови тоже равнодушен.

Лика смущенно молчала.

Дыхание Раяна шевелило ее волосы, мурашками разбегалось по телу.

Так близко! Снова недопустимо близко.

Лике казалось, ее опустили в ледяную ванну. Овеваемая теплыми волнами дыхания магистра, она боялась пошевелиться, только сердце ухало в груди. Ректор, кабинет, мир за пределами административного корпуса перестали существовать, остались лишь обострившиеся до предела чувства. Они сплетались в огненный клубок в животе, стекали лавой по ногам, иголками входили под кожу.

– Вам понравится, Скотт!

Шепот Раяна понизился до интимного. Теперь его губы и вовсе касались мочки ее уха. Это-то отрезвило. Словно ошпаренная, под задорный смех магистра Лика отскочила, запнулась о стул и едва не растянулась на полу.

Молчаливо наблюдавший за мизансценой ректор неодобрительно хмурился, однако отчитывать Раяна не стал. Магистр был… странным. Нелепо требовать от него того же, что от нормальных людей. Между тем он отличный специалист, при необходимости заменит половину преподавательского состава, именно поэтому в свое время Георг Бранцель согласился принять его на службу. Ректору хотелось восстановить былую славу академии, вдобавок, пообщавшись с Тайной канцелярией, он пришел к выводу, что опасности для студентов Раян не представлял.

– Итак, – Бранцель прокашлялся, напомнил, кто здесь главный, – давайте закончим разбирательство. Мы увлеклись последствиями, почти определились с наказанием, – он покосился на Раяна: мол, решаю тут я, а не ты, – но так и не выслушали провинившуюся. Студентка Скотт, – Лика встрепенулась, подобралась, – поведайте нам о причинах своего поступка. Почему вы хотели убить Мирабель Селти?

– Я вовсе не хотела ее убивать, милорд! – с жаром заверила Лика. – Как я и говорила, все вышло случайно. Я смутно понимала, что творю. Мирабель… Она надела мне на голову котелок, говорила разные обидные слова. Я жутко разозлилась, и тут всплыло в памяти заклинание.

Девушка умолкла в ожидании окончательного вердикта. Прокручивая сказанные слова, она засомневалась, не покажется ли после сделанного признания двухлетнее рабство недостаточным наказанием.

Ректор напряженно безмолвствовал, затем повернулся к Раяну:

– Так последствия не слишком серьезные?

– Их вовсе нет, – ошарашил тот.

– То есть? – Брови ректора сошлись на переносице. – Но «Аквир»…

Зато Лика все прекрасно поняла. Раян проделал с Мирабель то же, что некогда с ней. Удивительно, как в одном человеке уживались два противоположных дара: жизни и смерти!

– Право, Георг, девочка применяла его второй раз в жизни, неумело, по памяти, неужели вы думали, будто все выйдет правильно?

Раян смотрел на ректора словно на неразумного ученика.

– Стоп! – Выставил перед собой ладонь Бранцель. – Пару минут назад вы утверждали, что заклинание удалось.

– Заклинание – да, а вот должный эффект – нет. Она студентка, Георг, сту-дент-ка! Вдобавок не знакома со своим настоящим даром. Даже если правильно все сформирует, силу вложить не сумеет. И хватит уже!

Магистр ударил кулаком по столу, поставив жирную эмоциональную точку в препирательствах. Ректор шумно засопел, но сдержал бурлившие внутри эмоции.

– Три недели исправительных работ и… Насколько там она вам нужна, Раян, настолько и забирайте. Но отныне вы отвечаете за все, что она выкинет! – пригрозил Бранцель.

Раян равнодушно пожал плечами. Отвечаю, так отвечаю.

– И заодно, чтобы десять раз не заходить, как там с обратной магией? Утверждена?

– Да, два раза в неделю.

– Прекрасно, давно пора! Девочку пока оставьте на стихийном. Я понаблюдаю, в конце года проведу необходимые тесты. Тогда и решим.

– Что – решим? – отважилась просить Лика.

Жутко хотелось воды, а еще сесть: ноги не держали.

– Кто вы есть, милое создание. И не благодарите!

Махнув рукой, Раян удалился.

Лика проводила его долгим взглядом.

Вопросов только прибавилось. Во-первых, почему магистр умолчал о краже? Пусть он вернул ручку (непонятно как, но вернул), Лика все же ее забрала. Во-вторых, о каком даре шла речь? По контексту выходило – темном, но ни отец, ни члены приемной комиссии ничего, кроме огня, не нашли. Да и сам Раян сомневался, раз прямо сейчас не потребовал перевести ее на другой факультет.

– Надеюсь, случившееся станет вам уроком, – назидательно заметил Бранцель.

Он посматривал на Лику снисходительно, с едва заметной усталостью.

– Такие родственники, отец, дед, брат, а вы! Нехорошо!

Ректор укоризненно покачал головой.

– Я знаком с Дунканом Скоттом, а также вашим дядюшкой. Сомневаюсь, будто им приятно будет узнать о вашем проступке.

– Понимаю, милорд.

Лика с тоской думала о предстоящем ужине у дяди и тети, догадывалась, кто станет на нем главным блюдом. Глупо ожидать, будто Бранцель и все остальные станут молчать. Лика и так старалась приходить к самому концу, когда все именитые гости расходились. Или, наоборот, сбегала в самом начале, выдумав срочные дела. Все – лишь бы избежать унизительного препарирования. Фамилия Скотт стала ее проклятием. Все ждали от нее того же, что от брата, но, увы, Лика не оправдывала надежд.

– Вы будете у Алесов в следующую субботу?

Лучше заранее подготовиться к коллективной порке.

– Возможно, – уклончиво ответил ректор и пригрозил: – Чтобы в последний раз, Скотт! Благодарите господина Энсиса за заступничество и молитесь, чтобы вашей жертве не стало хуже. Поверьте, вы очень легко отделались!

Лика догадывалась.

– Все, идите!

Потянувшись к стопке бумаг, которые он, очевидно, просматривал до прихода Гиберда, Бранцель выпроводил девушку за дверь. На пороге она едва не налетела на Мону, защищавшую кабинет от еще одного незваного посетителя. Им оказался Дик. При виде целой и невредимой Лики он просветлел лицом и, позабыв о желании войти, оттащил ее в сторону.

– Ну? – нетерпеливо спросил Дик.

– Не исключат, – упустив детали, девушка сообщила самое главное и, покосившись на наблюдавшую за ними Мону, шепотом уточнила: – Правда, что с Мирабель все хорошо?

Дик презрительно скривился.

– Притворщица! Изобразила умирающую, даже Бранцель поверил. Уже во всю с подружками болтает, козни строит. Мечтает, чтобы тебя лишили роли.

Роль! Увлеченная переживаниями о собственной судьбе, Лика совсем о ней забыла. Вновь стало грустно. Не стать Лике звездой сцены, мистрис Бланк наверняка отдаст главную роль другой. Уж Йенифир постарается!

– Ты чего? – Дик попытался развеселить ее, состроил рожицу. – Обошлось же.

– Да так… – отвела глаза Лика. – Глупо все. И на бал тебе со мной идти тоже не надо: Мирабель какую-нибудь пакость устроит. Ты ей нравишься.

– А мне нравишься ты, – тихо признался Барет.

Требовалось что-то ответить, но она не находила слов, поэтому уцепилась за вернувшегося в приемную Раяна как за спасительную соломинку.

– Подожди, мне надо! – сбивчиво пробормотала Лика и заспешила к преподавателю. – Мастер Энсис, можно вас на минуточку!

Раян обернулся и понимающе улыбнулся.

– В любви признавался?

Он указал подбородком на Дика, все еще стоявшего возле дивана.

– Нет! – залилась краской Лика.

Даже если так, магистра это не касалось.

– Я сразу понял, что без третьего в вашей истории не обошлось, – мало заботясь о чужих чувствах, продолжил Раян. Даже голос не соизволил понизить. – Только в мое время дрались за женщин, а не наоборот. Но, видно, сейчас мужчины измельчали, ждут, пока их завоюют. Вот и ваш молодой человек мог бы не трусливо явиться к шапочному разбору, а хотя бы влепить пощечину оскорбившей его девушку особе.

Дик прекрасно слышал каждое слово. Он вспыхнул, шагнул было к Раяну и замер, натолкнувшись на его презрительно-снисходительный взгляд.

– Что, не нравятся мои слова, юноша? Привыкайте, правда сладкой не бывает. Если бы вам действительно нравилась Лика Скотт, вы бы давно ворвались к ректору и спасли ее. Да, спасли, – пресек он возможные оправдания, – и никакая госпожа Сора вам бы не помешала.

– Предлагаете и ее ударить? – Дик в бессильном гневе сверлил магистра глазами.

– Ну, если ни на что другое больше мозгов не хватает… Я как-то вошел, хотя Скотт не моя девушка, даже не любимая студентка. Обошелся без оскорблений и рукоприкладства. А вы… Что вы сделали для того, чтобы Скотт не наказали?

Барет повинно опустил голову. Ему нечего было ответить.

– Будущего мужа проверяют в беде и обязательно до свадьбы. Этот, – Дику перепал очередной презрительный взгляд, – завалил экзамен. Остается надеяться, что хотя бы с академическими дисциплинами справится. Но для танцев сойдет. С них ведь все и началось?

Лика кивнула.

– От предложения не отказывайтесь: дрянной кавалер лучше, чем никакого. Жду вас после репетиции, Скотт. Не опаздывайте, я все равно узнаю, когда закончит мистрис Бланк.

– Но… Разве меня не лишили роли?

Девушка была убеждена в обратном. После слов Дика она и вовсе уверилась, что сцены ей не видать.

– Нет, конечно! С чего бы? Обязательно взгляну, какая принцесса из вас выйдет. Но прежде поделюсь радостной новостью с Йеном. Он ведь по-прежнему устраивает ужины по субботам?

– Д-д-д…да, – холодея от грядущей перспективы, подтвердила Лика.

– Тогда в субботу увидимся. Хочу обсудить с Йеном новую книгу. И ваши успехи, возможно, если до субботы вы ничего не разобьете и не пустите мой дом на воздух.

Посмеиваясь, Раян забрал из папки на подпись ректора какой-то документ и вновь ушел, теперь уже насовсем.

Глава 6

– Тишина! Тишина!

Суровая мистрис Бланк хлопнула в ладоши, а затем, убедившись, что этого мало, с силой стукнула пухлым томиком по столу. Какое неуважение к драматургу, но иначе разбуянившихся студентов не успокоить, он простит. Вдобавок сборник успел обтрепаться. Джулия Бланк пользовалась им много лет, каждый год ставила какую-нибудь пьесу, в результате почти каждая страница пестрела пометками или яркой закладкой, часть листов выпала и была любовно приклеена обратно. Книгу давно следовало списать, но главный библиотекарь с трудом расставалась со старым, вот и замену главной героини приняла с трудом. И не только она. Именно известие о том, что принцессу сыграет Лика, привело собравшихся в нездоровое возбуждение.

Новости по академии разлетались быстро, к вечеру только ленивый не слышал о покушении. Благодаря Йенифир, испепелявшей взглядами «мерзкую Скотт», история обросла жуткими подробностями, неудивительно, что при появлении Лики все разговоры смолкли. Дальше – больше. Когда Лика пристроилась на свободное место подле незнакомой девушки с другого факультета, та демонстративно пересела на дальний ряд, вынудив потесниться шумную компанию. При этом она состроила такую гримасу, будто Лика жаба или слизняк.

Виновница переполоха не сомневалась, бойкот – тоже дело рук Йенифир. Недаром, когда их взгляды ненадолго пересеклись, она злорадно улыбнулась и тут же отвернулась, изобразила бурную деятельность. В качестве помощницы мистрис Бланк Йенифир подготовила для каждого актера список его роли. Для всех, кроме Лики.

– Ой, – с показным сожалением и плохо скрываемым злорадством извинилась она, – я потеряла твои листочки. Наверное, оставила в палате бедной Мирабель. Надо было же как-то развлекать бедняжку!

Лика досчитала до десяти. Нужно успокоиться, хватит с нее одного «Аквира»! Но она не отказала себе в удовольствии мысленно открутить Йенифир голову.

– Ничего страшного, – услышав их разговор, вмешалась мистрис Бланк, – сегодня можете читать по моему экземпляру. К следующему разу Окли вам все подготовит.

И «случайно» перепутает пьесу. Нет уж, Лике придется озаботиться всем самой.

– Напоминаю, – постукивая книгой в такт словам, мистрис Бланк обвела собравшихся строгим взглядом, – мы обязаны быть на высоте, не опозориться перед министром. Поэтому прекратили шептаться, начали работать!

Лика одарила ее благодарным взглядом. Наивная, настоящее испытание ждало впереди!

Сначала ничего не предвещало беды. Йенифир читала текст от автора, студенты, пыжась, изображали эмоции. Однако, когда дело дошло до появления принцессы в сцене с няней, Лорна Бронч вдруг категорично заявила:

– Я отказываюсь с ней играть!

Лика шумно вздохнула и уткнулась в книгу.

Начинается!..

– Тишина! – раскатистый голос мистрис Бланк укротил поднявшийся шепоток.

Дождавшись, пока студенты немного успокоятся, она всем корпусом развернулась к Лорне.

– Почему? С чего вдруг такие капризы?

– Она убийца. Ее место в тюрьме, а не на сцене.

Читальный зал вновь взорвался гомоном голосов. Как ни старалась, библиотекарь не могла перекричать студентов. Раскрасневшейся от гнева и напряжения мистрис Бланк пришлось запустить в дверь стулом, чтобы на нее наконец обратили внимание.

– Я не потерплю безобразий и разгильдяйства! – осипшим, срывающимся голосом заявила она. – Бронч, – ее подрагивающий палец указал на дверь, – вон из зала! Вы больше не играете няню.

– Не очень-то и хотелось! – буркнула Лорна и с видом оскорбленного достоинства вернула текст роли Йенифир.

От Лики не укрылись быстрые взгляды, которыми обменялась парочка. Вот оно как, Йенифир организовала заговор! Интересно, кого еще она привлекла?

Решив покончить со всем разом, Лика поднялась и смело обвела взглядом собравшихся.

– Ну, кто еще считает меня убийцей и не желает со мной играть?

Ответом стала тишина. Студенты поджимали губы и отворачивались.

– Понятно, все, – констатировала Лика и зло добавила: – Только я от роли не откажусь, не надейтесь! И с Мирабель все хорошо, она вовсе не умирает.

– Откуда тебе знать? – Подбоченившись, Йенифир вплотную приблизилась к ней. – Ты ее ни разу не навестила.

Ответить Лика не успела: скрипнула дверь, явив пострадавшую. Для покойницы Мирабель действительно выглядела на редкость хорошо. Могла бы припудриться, создать иллюзию бледности, а не смущать зрителей здоровым румянцем.

Лика вновь подивилась дару Раяна. Мирабель словно вернулась с каникул, цветущая и полная сил. Но какой магией владел магистр? Даже некромантия бы не справилась с задачей, а ведь она считалась королевой наук, наряду с алхимией. Нет, тут другое. «Некромагия» – всплыло в голове страшное слово. Запрещенная, опасная наука, позволявшая повелевать циклом жизни и смерти, балансом энергий в человеке. Лика слышала о ней от брата. До того, как он зажил своей жизнью, отдельно от родителей, девушка любила приходить к нему по вечерам с одним из томов энциклопедии. Она раскрывала книгу на случайной странице, читала сухую короткую статью, а Леон объяснял ее простым языком.

Мирабель замерла на пороге и смиренно попросила у мистрис Бланк разрешения присутствовать на репетиции. Вот уж актриса! Будто Лика не знала, зачем она явилась на самом деле. Получив разрешение, Мирабель пристроилась подле Йенифир. Так как Лика сидела неподалеку, до нее долетали обрывки разговора. Сначала, как она и предполагала, он крутился вокруг здоровья Мирабель, но затем перешел в совершенно иную плоскость.

– Как хорошо, что паршивка, – воскресшая покойница покосилась на Лику, – на меня напала! Пусть пыжится, все равно я вытянула главный приз.

– Она увела у тебя роль, – растерянно пробормотала Йенифир. – Я пыталась, но мистрис…

– Да сдалась мне эта роль! – закатила глаза Мирабель. – Я потому рвалась на сцену, что хотела произвести впечатление на министра. А теперь… Никогда не думала, что когда-то поблагодарю Скотт, но все складывается наилучшим образом.

Тут уж Лика навострила уши. Делала вид, будто увлечена монологом принцессы, а сама жадно ловила каждое слово.

– Ты о чем вообще? Может, тебе лучше вернуться в лазарет, Мирра? – встревожилась Йенифир. – Мне кажется, ты еще не совсем здорова…

– Да здорова я! – нервно отмахнулась Мирабель.

Мистрис Бланк недовольно посмотрела на нее, и, виновато улыбнувшись, Селти продолжила уже спокойнее, без экспрессивных жестов:

– Ничего у нее не вышло, наследницы хреновой. Как обычно, все перепутала.

– Но я своими глазами видела… – не унималась Йенифир.

Ей пришлось ненадолго замолчать: монолог принцессы закончился, и мистрис Бланк попросила ее почитать текст за няню. Она безо всякого выражения отбарабанила свой текст, нарочито смотрела мимо Лики в стену. Последнюю подобное небрежение не задело. Наоборот, она радовалась, что сцена закончится быстрее, и закадычные подружки вернуться к прерванному разговору.

Сильна Мирабель, даже на смертном одре умудряется выдумывать коварные планы!

– Наконец-то! – скорчила гримасу Йенифир, когда «няня» по тексту удалилась выполнять поручение госпожи.

И шепотом, опасаясь, что мистрис Бланк услышит, добавила:

– Жуткая пафосная нудятина!

– Ага, – беззаботно отозвалась Мирабель, занятая подпиливанием не слишком ровного, по ее мнению, ногтя. – Вся в Джулию.

Обе беззвучно прыснули в кулак.

– Так что со Скотт? – вернулась к прежней теме Йенифир.

Она нетерпеливо ерзала на стуле в ожидании сенсационных новостей. Нюх ее никогда не подводил, судя по блеску в глазах, Мирабель собиралась поведать нечто важное.

– А что Скотт? – Лика удостоилась очередного мимолетного, полного превосходства взгляда. – Скотт оказала мне большую услугу. Дурочки с даром иногда полезны. Теперь я точно не засижусь в провинции! В отличие от навязшей на зубах семейки зазнаек-ученых, я дышать спертым воздухом в архивах не собираюсь. Работать – тем более. Это для дурнушек, мы, красавицы, и так хорошо устраиваемся в жизни.

– И как же ты устроишься? Что изменилось за день?

– Не уподобляйся Скотт, Йени! Включи голову! Жертвам темных всегда сопереживают. Ректор наверняка не раз справится о моем самочувствии, а там и до знакомства с его дядюшкой недалеко.

– Каким дядюшкой?

– Министром, конечно! Или ты решила, что они однофамильцы?

Вот так поворот!

Лика запнулась посреди диалога с «матушкой», чем привлекла внимание подружек. Догадавшись, что та подслушивала, Мирабель одними губами прошептала Йенифир: «Потом!» и послала сокурснице ядовитую улыбку.

– Мистрис! Мистрис Бланк! – Она по-ученически подняла руку, привлекая внимание библиотекаря. – Можно я сыграю няню? Лорна отказалась, Йенифир читала просто ужасно, а у меня приятный голос. Вдобавок дуэт со Скотт меня не смущает.

Мирабель сопроводила свои слова наисладчайшей улыбкой, явно рассчитывая на положительный ответ, и она его получила.

– Хорошо, – ненадолго задумавшись, разрешила мистрис Бланк. – Если состояние вашего здоровья позволяет, играйте.

– Слава небесам, я отделалась легким испугом. Тогда я возьму роль, и?..

Мирабель проворно подняла брошенные в сердцах Лорной листы… и уселась рядом с Ликой. Такого она точно не ожидала. Собственно, этого Мирабель и добивалась.

– Держись, Скотт, все только начинается! – продолжая улыбаться, прошипела она. – Я тебя уничтожу!

– Сразу после замужества или до него? – Лика за словом в карман не полезла. – Смотри, силенок на министра не хватит! Но ничего, ректор тоже не женат, можешь за него взяться.

– Может, и возьмусь. Все лучше, чем спать с Раяном Энсисом.

Лика оторопело уставилась на нее. Что за бред?

Гаденькая улыбочка Мирабель превратилась в оскал.

– Не изображай святую невинность! – прошептала она. – Будто ты могла еще что-то Раяну предложить! Не по доброте же душевной он тебя покрывает.

Лика поневоле покраснела, лишь укрепив Мирабель в ее подозрениях.

– И как, он уже? Или вы сначала по-быстрому, а сегодня обстоятельно, в кроватке? Ох, мне даже тебя жалко! Все ладошки от усердия стерла, недаром в перчатках ходила. А сегодня лучше напейся, не так больно будет. И привыкай на четвереньках стоять – все-таки смертную казнь отрабатываешь.

– Замолчи! – не выдержав потока скабрезностей, выкрикнула Лика во весь голос.

Мирабель невольно озвучила ее собственные подозрения. Не то чтобы Раян к ней приставал, но некоторые его слова и действия были двусмысленными.

Лика сделала глубокий вдох, прижала ладони к покрасневшим щекам.

Вполне возможно, что Раян собирался ее изнасиловать. Он ведь не совсем нормальный, вдруг его страх и сопротивление возбуждают? Коттедж Раяна на отшибе, там кричи, не кричи, никто не услышит. А после он ее еще и пробирки мыть заставит. Лика не питала иллюзий, Раян Энсис не тот человек, чтобы заменить наказание постелью.

– Тоже хотите за дверь, Скотт? – Взбешенная мистрис Бланк мгновенно возникла рядом. – Мне надоел этот балаган!

– Простите, мистрис, – повинилась Лика, – я перенервничала.

Она мысленно сжала кулаки. Лишь бы ее не выгнали! То-то Мирабель порадуется! Она и так сияет улыбкой от уха до уха, а если Лика лишится роли, и вовсе заменит солнце на небосклоне.

– Прощаю, но в последний раз! – строго предупредила мистрис Бланк и для острастки добавила: – Всех касается!

– Ничего, когда-то надо и тебе пострадать, Скотт, – улучив момент, мстительно продолжила Мирабель. – Зато приобретешь ценный опыт. На тебя-то, – она с гордостью оправила грудь, – даже секретарь секретаря министра не взглянет, а Энсис все же мужчина. Ты в постели как: бревно или горячая штучка? С утра долго ломалась или сразу дала?

Лика не отреагировала на очередной выпад.

Текст перед глазами поплыл. Ей все чаще мерещилась плотоядная улыбка Раяна, его шарящие по телу руки.

Всемогущий, неужели все случится сегодня?! Хоть бы она оказалась бревном, хоть бы ему второго раза не захотелось!

– Что, уже в красках представила, да? Представляй, представляй! Все равно тебе так больно, как мне не будет, а жаль! Я ведь все помню, Скотт.

Лика отвернулась. Она тоже этого не забудет.

Утолив свою кровожадность, Мирабель добросовестно отнеслась к полученной второстепенной роли. Она играла живо, подсказывала Лике, как лучше обыграть их совместные сцены. Другие актеры вели себя с девушкой иначе: подчеркнуто холодно, отстраненно. Однако и тут вмешалась Мирабель. В очередной раз прервав репетицию, она потребовала прекратить травить Лику. Мол, заклинание не удалось, она ни чуточки не пострадала, а драки – дело житейское, каждый хоть раз устраивал темную. Ее стараниями к концу первой читки пьесы напряжение в зале спало, тогда как в душе самой Лики оно лишь усилилось. Впереди ее ждала встреча с Раяном Энсисом. После злых слов Мирабель она окончательно запуталась, не знала, чего от него ожидать.

* * *

Осенний парк казался Лике еще более зловещим, чем в ту ночь, когда она отправилась за ручкой Раяна. По иронии судьбы, ей снова предстояло проникнуть в его дом, правда, теперь на законных основаниях, через дверь.

Ветер шуршал палыми листьями – будто шептались духи. Лике казалось, что она даже видела парочку. Бестелесные, едва различимой дымкой они порхнули от одного дерева к другому, вместе с очередным порывом ветра унеслись прочь.

Лика остановилась, с тоской обернулась, глянула на мягкий, манящий свет фонарей возле входа в общежитие.

Кто на самом деле Раян Энсис, не совершает ли она грандиозную ошибку, отправляясь к нему в дом? Человек, умеющий возвращать других к жизни, играючи лечащий переломы, хранящий в колбах кровь… Но они заключили сделку, обратной дороги нет.

– Сама виновата!

Лика в досаде пнула землю носком сапога и дернулась от неожиданной боли. Не сильной, просто обидной. Ну да, вечером подморозило. Спасибо, догадалась тепло одеться.

Теперь темнело рано, короткого дня не хватало, чтобы закончить дела, поэтому, несмотря на сгустившуюся темноту, в парке было шумно. На спортивной площадке возле второго корпуса разминались старшекурсники. Они в любую погоду бегали после занятий, подтягивались на перекладине, боксировали, чтобы сохранить форму. На центральной аллее баловались первокурсницы-стихийницы, пытались призвать дар. Вон там, у кустов, ворковали влюбленные. И все же Лике казалось, будто она одна одинешенька посреди враждебного парка.

– Может, меня поэтому отец не любил, может, он знал? – постепенно удаляясь от общежития, продолжала рассуждать девушка. – Ну, про зачатки обратной магии. Для Скоттов она бы точно не подошла, поэтому отец отрицал ее, пытался вырастить во мне огонь.

Вздор! Такой специалист, как Дункан Скотт, не стал бы игнорировать дар дочери только потому, что он не стихийный. Обратная магия не некромагия, ей можно официально заниматься. Так что эту версию отметаем.

Почему вышел «Аквир»? Память хорошая. Ей отлично давалась та же алхимия, как и прочие дисциплины, основанные на внимательности, но отчего-то Адам Гиберд не требовал перевести девушку на свой факультет. И Уилтор Бор не прочил Лику в доктора истории на основании того, что она помнила магов древности. Только Раян Энсис сподобился.

– Два года!

Лика с трудом представляла, как вытерпит, переживет эти долгие месяцы. Вдобавок ей назначили две недели общественных работ. Странно, что к ней до сих пор не подошел завхоз, не отправил отмывать парты. Ничего, Лика еще вдоволь навозится с ведром и тряпкой.

И тут она ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Сначала Лика подумала, это Раян надумал встретить ее, убедиться, что она не сбежит по дороге, но быстро отмела эту мысль. Магистр не стал бы прятаться, изучать ее… словно потенциальную добычу. От последнего сравнения по телу прокатилась ледяная волна.

Лика резко обернулась. Никого, только чуть колышутся на ветру ветви кустарника.

– Привиделось, наверное, – пробормотала она и для очистки совести окликнула пустоту: – Мастер Энсис?

Ветер подхватил ее голос, эхом разнес фамилию магистра по парку.

Лике стало не по себе. Прислонившись спиной к шершавому стволу, она несколько раз до боли сжала пальцы в кулак.

Ей привиделось, виной всему взвинченные нервы. Да и откуда в парке взяться эху?

– Ну-ка перестань!

Лика дала себе подзатыльник и зашагала вперед.

– Что за детский сад? Выдумываешь небылицы, лишь бы только избежать заслуженного наказания. И Раян Энсис вовсе не озабоченный, не маньяк какой-нибудь. Поменьше верь слухам, а тем более Мирабель.

Поведение последней тревожило Лику не меньше, чем грядущая встреча с Раяном. Слишком мила она была, вопреки логике, старалась обелить обидчицу, стереть с нее клеймо преступницы. И вместе с тем ее обещала покарать… Лика опасалась, что Селти навредит ее семье. О, это стало бы отличной местью – разрушить карьеру брата, помешать кузену закончить обучение и занять высокий пост. Долгоиграющей местью, потому что совесть мучила бы Лику долгие годы. Может, лучше признаться первой, на том же субботнем ужине? Дядя с тетей, конечно, придут в ужас, отец перестанет высылать деньги, зато коварные планы Мирабель рухнут, родственники успеют им помешать.

– Да, я скажу, – шаркая ногами по земле, пообещала себе Лика. – Только наедине, не при всех.

Последнее не так-то просто. Эх, придется прийти заранее, часа за два до ужина. И на всякий случай поесть: вдруг родственники рассвирепеют и выставят вон «черную овцу».

– Энсис! Энсис! – пронеслось над головой Лики.

Женский голос звучал надрывно, полнился небывалой тоской, но что-то в нем настораживало, будто незнакомка заманивала в сети.

Лика остановилась, заозиралась по сторонам и лопатками ощутила прежний взгляд. От него кровь стыла в жилах. «Мамочки, оно мертвое!» – яркой вспышкой пронеслось в мозгу. Лика не могла объяснить, почему так решила. Наверное, потому, что человек смотреть так не мог. Только вот откуда в парке академии взялось нечто из потустороннего мира? За безопасностью строго следили, выставили необходимые чары. Неужели кто-то из студентов ради шутки вздумал провести ритуал и впустил демона из другого мира? И почему он звал Раяна, осознанно или бездумно повторял окрик Лики?