Ольга Романовская
Лед и пламень

– Милорд, – набрав в грудь побольше воздуха, я обратилась к некроманту, – вы узнали, что хотели?

– Да, спасибо, – не оборачиваясь, ответил Соланж.

Ни намека на подробности. Даже обидно. С моим телом вытворяли нечто ужасное, поместили в него духа, в моих воспоминаниях копался некромант – и меня же оставили томиться в неведении. Подробности, очевидно, узнаю от Геральта, только сомневаюсь, что они мне понравятся. До сих пор помню алебастровое лицо любимого!

– Что-то не так?

Я вздрогнула, встретившись с изучающим взглядом некроманта. Показалось или на дне зрачков мелькнула усталость? Не удивилась бы. Сначала Элиза, затем вызов духа. Как лекарю мне даже интересно, как Соланж выдержал. Некромант должен был посереть лицом, тяжело дышать, но нет, он держался молодцом. Перенял от навсеев привычку скрывать истинное состояние здоровья?

– Да, – сказала я. Наверное, присутствие Геральта придало сил. – Я тоже желаю знать.

– Что именно? – Соланж изображал дурачка.

– Об одержимом.

– Меньше знаешь – крепче спишь, Дария, – отмахнулся некромант. – Вы помогли – этого довольно. Его величество, – он покосился на короля и коротко хохотнул, – наверняка вас наградит. Отдыхайте.

И все.

Соланж подошел к королю и, склонившись к самому уху, что-то быстро зашептал. Монарх пару раз пытался оборвать некроманта, но тот чуть приподнимал уголок рта, будто скалился, и король, сопя, не произносил ни слова. Странные у них отношения. Вдвойне странные, памятуя о том, как его величество осадил Соланжа на балу. Тогда почему некромант сейчас командует, а не подчиняется?

Пока я предавалась размышлениям о нелогичном поведении Соланжа, из кабинета испарилась Элиза. Только что сидела, утонув в кресле, и вот ее нет. За разгадкой обратилась к Геральту, благо он как раз подошел. Может, он открыл для супруги портал? Для врагов они слишком мило беседовали, он не пытался причинить ей боль, графиня не огрызалась. Заключили сделку? Геральту тоже не нужно пятно на фамилии. Оно лишит должности, положения при дворе, сделает негодным товаром на брачном рынке. Развод сам по себе бросает тень на мужчину: не оправдал ожиданий, а тут еще хуже: пригрел предательницу. Хотя по закону Геральт мог взять вторую жену даже без расторжения прошлых брачных уз, вряд ли на него обратила бы внимание знатная навсейка. Они себялюбивы и требовательны, устраивают состязания за право провести с ними ночь, уж не говоря о браке. Ну и хорошо, Геральт достанется мне.

– Увели, – равнодушно ответил любимый. Неприятно: жена все-таки. – Она под арестом.

– Но я никого не видела.

Неужели пропустила звяканье колокольчика и появление слуг?

– Духи, – одними губами улыбнулся навсей. Глаза оставались предельно серьезными и сосредоточенными. От меня не укрылось, как Геральт поглядывал на Соланжа: чуть ли не с лютой ненавистью. – Нам тоже пора. Пойдем, я тебя провожу. Его величество не обидится, если лишится меня на пару минут, благо с ним Соланж.

Навсей обнял меня за плечи и повел к двери. Запоздало вспомнив о правилах этикета, я попрощалась с оставшимися в кабинете мужчинами. Король ответил раздраженным кивком – не до меня ему. Соланж неопределенно повел плечами.

– Чары! – Геральт требовательно глянул на некроманта.

Тот лениво взмахнул рукой, и заклинание блестящим звездопадом осыпалось на пол.

– Возвращайтесь, – с нажимом произнес король, обратив-таки на нас внимание.

Геральт поклонился и повернул дверную ручку. В приемной дежурили несколько слуг. Навсей кивнул на меня и велел проводить в «отведенные леди Дарии покои».

Король не поскупился. Меня поместили со всеми удобствами, как иноземную принцессу. Повсюду парча, шелка, вышивка, на полу – белоснежный ковер. Одно настораживало: соседние комнаты пустовали. Вокруг ни души, только зачехленная мебель и неизменная стража.

– Ложись, тебе надо поспать. – Геральт заботливо усадил меня на постель и опустился на колени, чтобы снять туфли.

Только сейчас я сообразила, в каком виде предстала перед королем. На мне ведь платье служанки Соланжа! Та любезно поделилась одеждой: некромант перенес меня к себе голой, какой меня похитила Элиза Свейн. Переодеться я не успела, высочайшее приглашение перехватило по пути домой.

Я робко попросила Геральта прислать что-то из моих вещей: «А то ходить стыдно». Навсей посмотрел как на дурочку и заверил, что меньше всего на свете короля волнует мой внешний вид. Его, может, и нет, а вот меня очень даже. И придворных дам тоже. Уж они-то не упустят случая позубоскалить! Я теперь не содержанка, а леди, тут спрос другой. Первое впечатление – самое стойкое, потом не исправишь.

Геральт, все еще посмеиваясь, пообещал завалить меня ворохом платьев. Он осторожно закинул мои ноги на кровать и продолжил раздевать. Пробовала возражать – навсей не слушал. Грешным делом решила, что тот собрался заняться любовью, но нет, Геральт не тронул панталоны и приглашающе откинул край одеяла.

– Отдыхай! – Губы навсея коснулись моего лба. – Думаю, вернусь к вечеру.

Не удержавшись, любимый прошелся языком по моей груди и втянул сосок. Внизу живота сразу стало жарко. Геральт довольно посасывал добычу. Рука неторопливо ласкала соседний холмик, рождая желание выгнуться, застонать. Понятия не имею, как, но любимый заставлял меня сходить с ума от того, что я совсем недавно считала омерзительным. Вот и теперь я запрокинула голову, захлебываясь воздухом, когда навсей на прощание обвел языком розовую ареолу и поцеловал самый кончик ставшего необычайно чувствительным соска. Стыдно признаться, но сейчас я жаждала провести хотя бы полчаса в одной постели с любимым. Пришлось призвать на помощь здравый смысл и унять расшалившиеся мысли. Завернувшись в одеяло, все еще раскрасневшаяся от внезапного приступа желания, я попыталась восстановить события в королевском кабинете.

– Скажи, что со мной сделал Соланж, почему все так испугались?

Навсей тут же замкнулся в себе и нервно забарабанил пальцами по раме кровати. Он отводил глаза и молчал, заставляя подозревать самое страшное.

– Геральт? – Я не собиралась отступать и постаралась перехватить его взгляд. – Соланж меня изуродовал?

– Нет, – глухо ответил навсей. – Иначе бы я его прикончил. Видишь ли, в некромантии… Словом, ты…

Геральт отчаянно юлил, уходя от ответа. От былого желания не осталось и следа. Занервничав, я вцепилась в ворот навсея, требуя объяснений. Одеяло сползло, грудь бесстыдно упиралась в полы пиджака любимого, но меня это ничуть не волновало. Существует кое-что поважнее приличий.

– У тебя исчезла кожа, – неохотно признался Геральт, – проступил особый узор. Издалека похож на… У трупов встречается.

Фу, мерзость какая! Теперь понятно, почему Элиза позеленела. Только я ведь ничего не заметила! Точно помню, кожа никуда не девалась. Или Соланж, чтобы не пугать меня, сотворил иллюзию?

– Напрасно я тебе рассказал! – вздохнул Геральт, накрыв меня одеялом. Задержал взгляд на груди, но не притронулся. Да и смотрел не с вожделением или интересом – безучастно. – Теперь не заснешь и не согласишься.

– Не соглашусь на что?

По сердцу пробежал холодок. Неужели мне предстоит участвовать еще в одном ритуале? Ну уж нет, согласия я не дам! Или спрашивать меня никто не собирается и Соланж договорился с Геральтом? Больно странно ведет себя навсей. Неожиданные ласки теперь казались всего лишь средством одурманить разум, заставить принять нужное решение.

– Потом! – Геральт поспешил меня успокоить, но лишь усилил подозрения. – Может, еще не понадобится. Поверь, мне тоже неприятно, когда вокруг тебя увивается Соланж. Хотя, к его чести, работу он проделал ювелирно, ты не кричала.

А должна была? Чем дальше, тем меньше мне нравилась некромантия. Страшно представить, какие муки терпят жертвы ритуалов, если с меня «всего лишь» на время сняли кожу.

– Геральт, – удержала я навсея, собиравшегося вернуться к парочке в кабинете, – а дух – он какой? И что после делал Соланж?

– У него и спроси, – огрызнулся любимый и, не прощаясь, ушел.

Странно, что его так разозлило? Мой интерес к ритуалу? Ну, так желание узнать подробности логично. Или я тут совсем ни при чем? Есть отчего сойти с ума.

Стоило положить голову на подушку, как меня сморил сон. Когда вновь открыла глаза, пол лизала тоненькая полоска закатного солнца, пробивавшаяся из-под неплотно задернутых гардин. Я заворочалась, перевернулась на другой бок и с визгом подскочила, встретившись с отсутствующим взглядом Соланжа. Тот сидел, сцепив руки на коленях, и спал с открытыми глазами. Белые волосы рассыпаны по плечам, как во время ритуала, только одежда другая, придворная. И на щеке – свежий порез. Неудачно побрился?

Я попыталась незаметно встать и одеться, но некромант почувствовал движение и моргнул. Я так и замерла на четвереньках с нижней рубашкой в вытянутой руке. Одеяло, будь оно неладно, обнажило все пикантные подробности ниже лопаток. Спасибо, грудь прикрыта.

– Голова болит? – вместо приветствия или извинений поинтересовался Соланж и усмехнулся, когда я быстро юркнула обратно под одеяло. – Геральт в курсе. Он несколько занят сейчас, да и лучше мне осмотреть вас. Откат долгий, нужно проверить, в чем дело.

Оказалось, я проспала целые сутки. Некромант попросил лечь и провел рукой над моим телом.

– Ага! – довольно потер ладони Соланж. – Частичка осталась. Ничего, сейчас уберем и проучим шутника.

Я нахмурилась, силясь понять, о чем он. Во мне остался дух?

– Ничего страшного, Дария, такое случается, когда души очень хотят вернуться в мир живых, – скупо пояснил Соланж и нагло присел на кровать, касаясь моего бедра. – Они оставляют так называемые зацепки, чтобы при случае попытаться занять тело. Вероятность успеха крайне мала, но убрать нужно. Расслабьтесь и доверьтесь мне.

Странно, я ничего не почувствовала, только по коже прошелся ледяной ветерок. Некромант, прищурившись, окинул меня взглядом и встал, заявив, что аура чистая, в сон больше клонить не будет.

– Кружку отвара я оставил. Он не остынет, можете не торопиться, но успейте привести себя в порядок до полуночи. Там уже на выбор два варианта: сидите и не высовывайтесь из зачарованной комнаты или отправляйтесь вместе с нами на охоту.

Разумеется, я предпочла первый. Некромант кивнул. Кажется, он ждал именно этого ответа.

– Запру вас в спальне королевы. Ее величество нельзя оставлять без присмотра.

Теперь понятно, зачем одеваться. И зачем оберегали – тоже. Чары ставят для ее величества, а не для какой-то наиви. Я заерзала, чувствуя себя донельзя неуютно под пристальным взглядом некроманта. Почему он не уходит? Понимаю, если б смотрел на ноги или грудь – так в глаза! То ли изучает, то ли замышляет гадость. Некстати вспомнились недомолвки Геральта о втором ритуале. Ох, только не сейчас!

Я села, поджав ноги, и натянула одеяло до подбородка. Как же мне не хватало лиф-чехла! Он бы надежно скрыл грудь, вернул уверенность. Неплохо бы и юбку: щеголять перед незнакомым мужчиной в панталонах и поясе с подвязками – не дело для приличной девушки. Увы, в лучшем случае я могла незаметно натянуть только нижнюю рубашку, а в ней все прелести наружу. Не просить же Соланжа отвернуться, чтобы надеть платье.

– Не беспокойтесь, – отреагировал на мои неуклюжие попытки прикрыться Соланж, – я не развлекаться пришел. В такое-то время! Поверьте, у человека моих интересов всегда найдется куда более важное занятие. Да и согласитесь, недавно я видел гораздо больше.

Некромант намекал на нашу встречу в Замке магов, куда меня перенесла Элиза. Тогда я предстала перед Соланжем обнаженной. Краска стыда залила лицо. После знакомства с Геральтом я нарушила все мыслимые и немыслимые правила, да что там, переспала с женатым мужчиной и получила чувственное удовольствие, хотя порядочные девушки даже помыслить не смеют о «скачках».

– Перестаньте, Дария! – лениво протянул Соланж, без труда догадавшись о причинах моего смущения. – Некроманты привычны к мужским и женским телам, они их не возбуждают. Меня и подавно. Это для навсеев, увольте!

Не знаю почему, но последняя фраза неприятно резанула. Прозвучало так, будто любая женщина для Соланжа недостаточно хороша, чтобы пробудить желание, не говоря о чем-то большем. Какого же он о себе высокого мнения! А кто, пусть издеваясь, ласкал в спальне ее величества? Хотя о чем я, Соланж отказал королеве, куда до нее простым смертным! Не то чтобы я жаждала внимания некроманта, вовсе нет, но обидно за женщин.

– Что морщите носик? – Соланж внезапно оказался так близко, что я ощутила его дыхание и запах. Сегодня некромант не душился, от него едва уловимо веяло хвоей. Видимо, мыло. – Пристают – плохо, не пристают – еще хуже. Хорошо, перед рассветом займусь. Познакомлю с алтарем, но увы, без личных отношений и при свидетелях.

Некромант рассмеялся – звонко, беззаботно, а вовсе не зловеще, – и соизволил пояснить:

– Речь о втором ритуале, Геральт обещал предупредить. Или побоялся? Мне нужно ваше согласие.

– На что? – настороженно спросила я, отодвигаясь.

Близость Соланжа тревожила. Пусть он и говорил о равнодушии к обнаженным женщинам, но я не желала, чтобы меня касался кто-то, кроме Геральта. С любыми целями.

– Вы отдадите тело другому. Не духу – живому. Ровно на три часа. Взамен получите домик в столице и деньги на обустройство по своему вкусу. Ну, а от меня, – некромант встал, – подробный рассказ о ритуале. Вы же любопытная, как все наиви.

– Вы их прежде видели? – живо уцепилась я за его слова.

Вдруг некромант поможет отыскать родных или хотя бы подскажет, где моя прародина?

– Отец видел, – равнодушно ответил Соланж. – Утверждал, будто даже жил с одной.

– И она родила сына?

Внезапно пришло в голову, что некромант – единственный блондин в Веосе. Наиви же рождаются только светловолосыми.

– Меня? – фыркнул Соланж, еле сдерживая смех. – Ох уж эти барышни! Не знаю, огорчу я вас или нет, но во мне нет ни капли светлой крови. А теперь закончили обсуждения. – Голос некроманта зазвенел. – Благодарю за столь пристальный интерес, но одержимого, а тем более демона он поймать не поможет.

– Может, обойдемся без раздевания? – проблеяла я, гадая, как лечь на алтарь хотя бы в нижней рубашке. – Или найдите другую девушку.

Предстать голой перед мужчиной мне не хотелось, принимать участие в ритуале – тоже.

– Нет, – отрезал некромант и, стойко выдержав гневный взгляд, пояснил: – По двум причинам. Первая – сэкономим время. Где я, по-вашему, за пару часов найду нужную кандидатку? Тут не всякая подойдет. Вторая причина – руны. Их наносят на обнаженное тело. Как видите, – подытожил Соланж, – мои рассуждения о женской непривлекательности оправданы. Стягивайте панталоны, отстегивайте пояс и откидывайте одеяло. Руны нужны для ритуала, рисовать потом будет некогда. Покрою спину, живот и ягодицы, остальное можете прикрыть.

Я едва не подавилась воздухом от такой наглости и напомнила, что не давала согласия на ритуал.

– Его величеству расскажешь! – огрызнулся некромант, перейдя на «ты», и вновь присел на кровать. – Не дури, Дария, не заставляй меня обращаться к королю. Ты ведь только-только дворянство получила.

Соланж заглянул мне в глаза и выудил из воздуха баночку с тушью и тонкую беличью кисть, положил на простыню и решительно стянул с меня одеяло. Разумеется, я тут же вернула его на место. В ответ некромант бесцеремонно засунул руку под одеяло и дернул за завязки. Опомниться не успела, как панталоны оказались в цепких пальцах. В ужасе сжала ноги, завернувшись в спасительную ткань.

– Дария! – чуть повысил голос некромант и вытянул руку. – Пояс. У нас мало времени, не капризничай.

Чтобы сломить мое сопротивление, Соланжу потребовалось пять минут, после чего я полностью разделась. Разумеется, под одеялом: некромант и не подумал отворачиваться. Легла на живот и замерла, как приговоренная к казни.

– Стыд умирает вместе с наиви! – насмешливо прокомментировал Соланж и стянул одеяло.

По коже побежали мурашки. Я покрепче стиснула бедра и приготовилась к домогательствам, но их не последовало. Некромант ногтем, чуть царапая кожу, наметил основные линии будущего рисунка, потом взялся за кисть. Она щекотала и немного холодила. Даже приятно. Руны, словно ветви раскидистого дерева, оплели ноги до колен, свились в затейливые узоры на ягодицах. На лопатках же, наоборот, рисунок заострялся, напоминал частокол стрел. Я его не видела, но чувствовала по движениям кисти.

– Я частично повторяю энергетические потоки, – пояснил Соланж и велел перевернуться. – Не бойтесь, не смажете. Это особый состав, сойдет через неделю.

Некромант тактично отвернулся, дав возможность прикрыть пикантные части тела. Дальше началось странное. Прикосновение кисти к животу вызвало острый спазм. Дремавший внутри после ласк Геральта жар ожил и вырвался наружу. Закусив губу, я молилась, чтобы Соланж ничего не заметил.

Мягкая беличья кисть скользила по коже, будоража не хуже умелого языка. Она ныряла под одеяло, выводя рисунок в опасной близости от средоточия жара. Темные завитки переплетались со светлыми, подталкивали облегчить некроманту задачу, скинуть одеяло и попросить объединить рисунки на животе и ягодицах через требовавшие внимания деликатные места.

Сама не понимала, откуда взялась такая порочность. Всего пару минут назад меня страшил даже взгляд Соланжа, теперь же… Может, правы те, кто считал наиви развратными? Книги темных утверждали, будто природа подталкивала их к мужчинам ради продолжения рода. Ничего подобного я за собой прежде не замечала, но опыт отношений с Геральтом и нынешнее острое удовольствие от мягкой беличьей кисточки доказывали обратное. Стоило лишиться девственности, как пробудились древние инстинкты. Ничего, я с ними справлюсь. Разнузданность не красит леди, пусть навсейки придерживались иного мнения.

К счастью, некромант никак не отреагировал. То ли действительно не заметил, то ли сделал вид.

Пытаясь вернуть контроль над телом, я уставилась на рисунок. Тут и буквы, и знаки, и растительные мотивы. Нарисовано тонко, умело, терракотовой краской. Некоторые руны я знала. К примеру, та, внизу живота – женское начало. Чуть выше – жизнь.

Кисть резким росчерком вновь скользнула под одеяло, стремясь соединиться с рисунком на бедрах.

Она оказалась между бедер! Великая Мать, она прошла так близко, отозвавшись горячим импульсом внутри. В изнеможении я прикрыла глаза и прикусила язык. Только не застонать, только бы не застонать! Пожелай сейчас Соланж, отдалась бы, взорвавшись праздничным фейерверком. А все из-за кисти! Но некромант ничего такого не пожелал и, проверив работу, разрешил одеться. Пока я натягивала панталоны, Соланж вымыл руки и убрал инструменты.

Я взвизгнула, когда ловкие руки подхватили под грудь, быстро затянули и зашнуровали корсет. Точно так же проворно некромант застегнул пояс, поднял меня на ноги и сунул в руки чулки.

– Дальше сами, – обронил он и глянул на карманные часы. – Через пятнадцать минут жду в покоях ее величества. Там будет Геральт Свейн, – сделав небольшую паузу, добавил Соланж и исчез, оставив в комнате легкий запах грозы.

Глава 2

Ее величество королева Евгения возлежала на груде подушек с дамским романом в руках. Выглядела она плохо: посеревшее лицо, тени под глазами, вздувшиеся жилки. Руки в порезах, в вырезе сорочки виден ожог в форме полумесяца. Почувствовав мой взгляд, королева поспешила запахнуть пеньюар – так называли невесомые женские халатики. Я подобное не носила, хотя Геральт среди прочего купил: неприлично, нельзя перед слугами показаться, а ее величество не стеснялась. Фиолетовый пеньюар делал монаршую кожу белее и почти сливался с волосами цвета воронова крыла, в беспорядке разметавшимися по плечам и груди.

– Не отказалась бы от чужой энергии, – пожаловалась королева. – Любезный Геральт поделился крохами, но этого мало.

Она предлагает стать донором?

Видимо, ужас отразился в моих глазах, раз королева поспешила развеять страхи:

– Милая Дария, вы мне нужны здоровой! Да и вряд ли светлая энергия сослужит добрую службу. Я, увы, не мужчина, а во всех других случаях вы сомнительный донор. Лучше сядьте ближе и гляньте, какую гадость на меня наслали.

Ее величество похлопала по одеялу, и я покорно присела подле королевы. С высочайшего разрешения дотронулась до ожога на груди и тут же, дуя на пальцы, отдернула руку. Горячо!

– Варварский способ, верно? – горько улыбнулась королева. – Но другой защиты от демонов пока не придумали. Оллос надо мной трясется, ставил сам. Редкий случай, между прочим.

– Почему? – не удержалась я от вопроса и внимательнее рассмотрела полумесяц.

Края его чуть переливались, будто у настоящей луны.

– Он король, не обязан любить жену, – будто маленькому ребенку, втолковывала ее величество. – Но со мной иначе. Оллос не желал видеть никакую другую, поссорился с Советом, заставил меня пойти на смотрины. И, естественно, выбрал. Я ведь не только энергетический вампир, как вы верно заметили, но и Слышащая. Сейчас, к сожалению, связь с Сумеречным миром истончилась, я растеряла былые умения, зато, смею надеяться, стала неплохой королевой.

Слабая улыбка тронула губы венценосной собеседницы.

Заставил пойти на смотрины… Для любой другой страны – ничего необычного, тут же – неслыханная дерзость. Королева – маг, а не простая аристократка, наверняка ее внесли в списки кандидатов Совета – выборного высшего органа при монархе. Туда входили представители кланов с особыми способностями: Знающие, Видящие, Чувствующие и Слышащие. Помимо них в Совет допускались пять сильнейших колдунов Веоса и Соланж Альдейн. И если маги менялись, остальных могла исключить из состава только смерть.

Король рисковал, но его расчет оправдался.

– А каковы способности Слышащих, ваше величество?

Внутренний голос подсказывал, что это важно. Неспроста демон преследует именно королеву. Если я правильно поняла, Сумеречный мир – мир духов, снов и тех самых демонов. Возможно, до замужества ее величество успела чем-то насолить кому-то из хозяев теней.

Королева промолчала. Я кожей ощутила исходящий от нее холод. Ее величество на мгновение презрительно скривилась, но тут же поспешила улыбнуться. Однако истинные чувства отразились в глазах. Той ночью, когда Геральт познакомил меня с королевой, она тоже на пару минут показала истинное лицо. Ох, сомневаюсь, что ее величество Слышащая! Уж не некромантка ли? Вампиризм не распространен среди обычных магов, для этого необходимо хотя бы носком ноги стоять в Сумеречном мире.

– Они слышат, разумеется, – обманчиво лениво протянула королева.

От звука ее голоса замерло сердце, кровь отлила от лица. Меня качнуло, руки задрожали. Королева с бесстрастной улыбкой придержала за талию и моргнула. Неприятные ощущения сразу прошли.

– Может, я когда-нибудь удовлетворю ваше любопытство, но не теперь. – В голосе королевы звучала неподдельная теплота. Та, вторая, страшная женщина исчезла, уступив место обаятельной и уставшей. – Простите, когда я болею, становлюсь странной. Обещаю контролировать себя.

– Так вы?..

Догадка замерла на языке. Нельзя говорить такое власть имущим, слишком дорого обойдется. Королева рассмеялась и откинулась на подушки. В недоумении я уставилась на нее. Уж не сошла ли Евгения с ума?

– Ох, вы насмешили меня, Дария! – Утерев пот со лба, ее величество лукаво подмигнула. – Скажите, наверняка записали меня в оборотни или вовсе в Шепчущие? Помилуйте, я не умею забирать души и продавать демонам. Вот вызвать кого-нибудь из той братии могу: как-никак дочь некроманта. От него мне и досталась способность забирать энергию. Отец был талантлив, – с гордостью добавила королева и помрачнела, вздохнула, теребя прядь волос возле уха. – Жаль, умер так рано. Не вернулся.

Я молчала, не зная, что ответить. Смогла выдавить лишь вежливое «соболезную».

Королева отвернулась и глухо пробормотала:

– Иногда такое случается, леди Дария. Либо сам плохо замкнул контур, либо кто-то помог. Я просила Соланжа узнать, он отказался. Мол, не стоит ворошить прошлое.

В спальне воцарилось неуютное молчание. Первой его прервала королева. Она нарочито весело поинтересовалась, выбрала ли я уже фамилию. Узнав, что нет, обещала помочь.

– А теперь взгляните, убрали ли всю черноту. Не желаю умирать, – шепотом добавила королева и плаксиво скривила губы. – Воскресать очень больно, да и не хочется зависеть от милости некроманта.

Глаза ее величества заблестели, и королева поспешила закатить их, чтобы постыдно не расплакаться. Наверное, процесс воскрешения действительно крайне болезнен, если даже такая магесса плачет при воспоминании о нем. Но о собственном ли? Не стоит ли перед ее глазами образ отца, которого по неведомой причине не вернули обратно? Вывалившийся из шкафа скелет слишком дурно пах, чтобы его ворочать. Это не моя тайна, не моя боль и не моя жизнь. Нужно забыть, Дария, иначе рискуешь сама погибнуть раньше срока либо от разрыва сердца, либо от кинжала убийцы.

Выбросив из головы неизвестного некроманта, я сосредоточилась и осмотрела ауру королевы. Вот и черные пятна. Мелкие, но новые. Прорехи тщательно заштопаны. Частично моя работа, частично чужая. Хорошо бы познакомиться с королевским лекарем, наверняка почерпнула бы много нового. Я ведь по сути ученица целителя, не закончила курс обучения. Ну не верю, будто появилась на свет самородком! Пусть все пытаются меня убедить в обратном, но мэтр Дорн умеет больше.

– Ну как? – беспокойно поинтересовалась королева.

– Угрозы для жизни нет. Если позволите, взгляну изнутри. Снимите щиты, пожалуйста.

Ее величество кивнула и прикрыла глаза. Чуть помедлив, я набрала в легкие побольше воздуха и на время рассталась с собственным телом. Увы, в крови королевы вновь появилась чернота. Пусть не в таком количестве, как прежде, но я знала, как стремительно она размножается. Быстро почистила и благополучно вернулась обратно.

– Налейте вина, пожалуйста. – Ее величество указала на бутылку на прикроватном столике. – Увы, я не могу позвать служанку, придется вам за мной поухаживать. Граф Местрийский целый час потратил на охранные чары, не хочу портить работу.

– Вы умеете их снимать? – совершенно не по-придворному удивилась я.

Спохватилась и поспешила рассыпаться в извинениях. Неуемное любопытство – верный путь к неприятностям.

– Ой, Дария, вы как раз умиляете своей непосредственностью! – отмахнулась королева и с благодарностью приняла бокал. Погрела его в ладонях, сделала пару глотков и ответила на заданный вопрос: – Да, умею. Я все-таки магесса, пусть и бывшая.

В дверь постучали. Мы обе вздрогнули. Ее величество молниеносно извлекла из-под подушки кинжал и крепко сжала. Пальцы окутала сиреневая дымка. Мне же оставалось только схватиться за защитный амулет, благо Соланж его вернул.

Стук повторился, и королева велела узнать, кто там. На негнущихся ногах, с видом обреченного на казнь я побрела к двери и каркающим, не своим голосом спросила:

– Кто там?

– Смерть! – зловеще ответил кто-то и неприлично громко расхохотался.

Я охнула и отпрянула в сторону, уходя с пути заклинания, пожелай убийца им воспользоваться. Но к чарам прибегла королева. Она в сердцах запустила в пол фиолетовыми нитями и, не скрывая ярости, выругалась:

– Соланж, раздери вас демоны!

Хохот за дверью перешел в знакомое хрюканье. Щелкнул замок. Вспыхнули потревоженные гостем чары, зеленцой осыпались на паркет и змеями уползли в щель между дверью и порогом.

– Простите, ваше величество, не удержался, чуть изменил голос.

Я искоса глянула на Соланжа. Он вновь переоделся и щеголял в костюме некроманта при исполнении. Мешочки на поясе не пустые, и в карманах тоже что-то есть. Отвесив королеве учтивый поклон, Соланж усадил меня в кресло и всучил в руки бокал вина. После встал так, чтобы видеть нас обеих.

– Охота началась. – Из голоса некроманта исчезла веселость, уступив место сосредоточенности. Глаза посветлели, пусть и не превратились в напугавшие меня некогда бельма. – Он здесь. Пожалуйста, не колдуйте, поменьше разговаривайте и никого не пускайте. Даже мужа или меня, что бы мы ни говорили. Я усилю чары и замкну на себя. Если кто-то попытается взломать – почувствую. Но если откроете вы, ниточка не среагирует. Дария, – теперь некромант обращался исключительно ко мне, – я приду перед рассветом. Не сопротивляйтесь, ничего не делайте и помните – вы вернетесь. До ритуала постарайтесь поспать.

От его слов мороз пробежал по коже. Я судорожно вцепилась в подлокотники, будто опасалась неведомой силы, которая оторвет меня от кресла и унесет в иные миры. Соланж присел рядом на корточки, с некоторым усилием расцепил мои пальцы и сжал в своих.

– Не время для страха! – Некромант немигающим взглядом уставился в глаза. – Он открывает сознание разным тварям.

– Да, – думая о чем-то своем, медленно пробормотала королева, – они любят ночь. Некоторые умеют проходить сквозь стены. Невидимые, их можно только почувствовать. Будто вязкая масса наполняет сознание, парализует волю.

Соланж отпустил мои ладони и резко выпрямился, уставившись на ее величество. Мне тоже почудилось в словах королевы что-то такое, личное, будто она вспомнила прошлое.

– Евгения? – Некромант требовательно повысил голос. – Вы ничего не хотите рассказать?

Впервые я слышала, как кто-то называл королеву по имени, но та не обратила на подобную фамильярность внимания. Она лишь сухо спросила:

– Оставите пирамидку?

– Не уходите от ответа, – процедил Соланж и по-хозяйски устроился на кровати, спасибо, не лег. – Кто его выгнал? Отец? В вас этого нет, я бы заметил.

– Но не заметили же прежде! – Королева намекала на демона, который жил в сестре Элизы.

– Просто не пересекались, повода присмотреться не было, – буркнул уязвленный некромант. – Так что?

Ее величество поджала губы, всем своим видом показывая, что не намерена отвечать. Но Соланж не собирался отступать. Бросив на меня быстрый взгляд, он наклонился к королеве и вкрадчиво зашептал:

– Для вашего же блага, вы должны все рассказать. Не надо никого покрывать, возмездия не последует. Даже если твари уже нет, могли остаться следы, их необходимо уничтожить. Ну же, Евгения, не упрямьтесь! – прошептал Соланж, окончательно перейдя грань дозволенного. – Оллос ничего не узнает, а Дария не вспомнит.

Я вздрогнула. Соланж собрался почистить мне память? И в каких же он отношениях с королевой? Слишком они доверительные. Любовник? Но ее величество искренне досадовала на несговорчивость некроманта, а тот открыто подтверждал правдивость ее слов. Родственники? Маловероятно. Возможно, Соланж – учитель отца королевы. Оба некроманты, а блондин старше любого мага в королевстве.