Ольга Райтер
Переступив черту. 1 часть
Глава 1
Длинноногая брюнетка в потертых джинсах с чересчур правильными чертами лица, волоча за собой чемодан на колесиках, неуверенно подошла к бревенчатому дому.
Присев на старую лавку, она с нежностью провела по ней рукой. Пальцы умело нащупали буквы, вырезанные Юлей в детстве.
Теплые воспоминания, словно крылатые бабочки, роем нахлынули на девушку.
Все ее детство прошло в этом доме. И было оно счастливым, пока не умерла ее мать.
А там все было будто по сюжету сказки о "Золушке". Отец привел в дом другую женщину и ее детей, которые для него стали важнее, чем родная дочь.
Вот только история в данном случае была несколько другая. Дочь Галины, Саша, очень хорошо ладила с девушкой и не давала ее в обиду, несмотря на то, что была на два года младше.
– Пожаловала, и года не прошло, – послышался за спиной Юли знакомый скрипучий женский голос. – Приперлась!
Юля испуганно вскочила с лавки и обернулась. За ее спиной, оперевшись о калитку, стояла полная женщина с мелкими рыжими кудряшками.
Это была Галина, мачеха Юли. И приезду своей падчерицы женщина была явно не рада.
– Ишь ты, и как ты шары свои бесстыжие показать решила?! – закатила глаза вверх Галина. – Когда от тебя нужна была помощь отцу, так шиш! Сидела в своем городе и молчала в тряпочку. А тут приперлась! На те…Любите меня!
– Мне нечем было помочь отцу, – еле слышно выдавила из себя девушка. – И узнала я недавно…
Но Галина слушать Юлю явно не собиралась. Она все больше распалялась, жестикулируя руками:
– Подожди-ка, я, кажется, знаю, чего ты в нашу глушь притащилась! На наследство губу раскатала?
Юля хотела возразить женщине, потому, как у нее ни разу не возникало в голове подобных мыслей.
– А вот это видела?! – добавила женщина и показала девушке кукиш. – Ни дома, ни отца у тебя больше нет! Иди отсюда, пока я полицию не вызвала! Змеюка подколодная…
Юля хотела возразить, но сил на это у нее не было. Покачав головой, она медленно побрела прочь от отцовского дома.
Добравшись до остановки, Юля присела на лавочку в ожидании автобуса, который бы унес ее прочь от этого места.
Прошел час, два, три. Стало смеркаться, а автобус не торопился увозить гостью, которой в деревне никто не был рад.
– Сегодня автобуса больше не будет, – рядом с Юлей на лавку опустился симпатичный брюнет в кожаной куртке, накинутой поверх белой футболки. – Даже не поздоровалась ни со мной, ни с Сашкой, – добавил он разочарованно.
Юля вгляделась в черты лица парня и ахнула. Это был Глеб – сын ее мачехи, который в детстве на дух ее не переносил и всячески досаждал.
– Ваша мать мне не особо-то и рада, – сглотнув слюну, ответила Юля.
– Мать можно понять, она теперь одна на себе все тащит, а ты за пять лет ни разу не появилась, – с осуждением произнес Глеб. – Так что, думаю, к такому приему ты должна была быть готова…
Юля натянуто улыбнулась, сказать Глебу ей было нечего, а оправдываться как-то уже не хотелось.
– Так и будешь тут всю ночь сидеть? – теребя брелок с ключами в руках, спросил парень.
– А где мне сидеть? Тут и буду, – хмыкнула Юля, откинув со лба назад длинные волосы.
– Мать уехала с ночевой в город к подруге, так что приглашаю тебя в гости, – Глеб поднялся с лавки и протянул Юле свою руку.
Девушка сначала хотела отказаться: все-таки с Глебом у них раньше не ладилось, и она не знала, как сейчас с ним себя вести.
Но, прикинув, что ночь на остановке будет еще хуже соседства с неродным братом, Юля протянула Глебу руку.
*****
Неуверенно переступив порог, Юля наконец-то оказалась в отчем доме, где не была много лет.
Внутри почти ничего не поменялось. То же странное убранство в стиле старины и стены, вместо ковров увешанные иконами.
Юля недовольно скривила лицо: так и осталась в доме показуха…
Сама Галина, как вы уже видели, совсем была не прочь ввернуть красное словцо и все это боголюбство было наигранным.
– Присаживайся, – Глеб кивнул на стул у стола. – Даже чай еще горячий, – добавил он, снимая с себя куртку.
Юля сразу оценила его внешность. Из гадкого утенка Глеб превратился в накаченного красавчика.
Столкнувшись взглядом со сводным братом, Юля поспешила отвести глаза в сторону.
Глеб поспешно накрыл на стол и пригласил девушку присоединиться к нему.
– Может, немного за встречу? – спросил он, вытащив из холодильника бутылку "Мартини". – Ты, наверное, только такое теперь и пьешь в своем городе?
– Нет, – Юля замахала руками, любезно отказавшись. – Не пью, но все равно спасибо.
Однако Глеб был убедителен и упросил ее хотя бы пригубить "за встречу". Потом завязался разговор.
Парень пожаловался на то, что не может никак сбежать из деревни: мать не пускает.
– Это Сашке, сестре, повезло, потому что она успела выскочить замуж и уехать в город, – сетовал Глеб.
Юля слушала его, кивала и понимала, что он стал совсем другим. Не такой как раньше, не пытается ее подставить, "укусить", посмеяться над ней.
Однако это впечатление было обманчивым. После пары глотков девушка вдруг почувствовала сильное головокружение – перед глазами все поплыло.
Юля попыталась встать, но тело ее не слушалось. Оно было чужим и будто не принадлежало ей.
– Ты прости меня, – прошептал Глеб, беря Юлю на руки. – Я просто не хотел больше оставаться в этом доме.
Эти слова были последними, что Юля запомнила. А дальше…дальше – глубокая пропасть и пустота…
Когда девушка открыла глаза, то поняла, что лежит на мокрой траве. Джинсы насквозь промокли, в воздухе пахло добротным костром.
Рядом бегали люди, что-то кричали, слышалась пожарная сирена. Юля с трудом подняла тяжелую голову и ошарашенно уставилась на дом.
Точнее, на то, что от него осталось. Тут же стояла Галина и, заламывая себе руки, не сводила взгляда с обгоревших бревен.
Увидев, что Юля пришла в себя, она закричала:
– Хватайте ее, пока не ушла! Это она сожгла дом. Так и знала, что она отомстит мне за наследство!
Юля и глазом моргнуть не успела, как два человека в форме схватили ее под руки и затолкнули в полицейский бобик.
Через пару секунд машина тронулась. Юля через стекло растерянно смотрела на руины дома и на Галину.
В голове никак не мог собраться пазл. Нет, она поняла, что отчий дом сгорел, но только при чем тут она?
Почему именно ее подозревают? Машина медленно выезхала на дорогу, и тут Юля увидела Глеба.
Он ехидно улыбнулся, поймав ее бессильный взгляд на себе, и пожав плечами, помахал ей на прощание рукой.
До девушки дошло, что сводный брат, как это и было раньше, снова ее подставил. Вот только теперь уже по-крупному…
За поджог дома Юле грозило уголовное наказание. На суде, словно гром среди ясного неба, прозвучал приговор:
– Три года колонии общего режима.
Глава 2
Сердце бешено колотилось в груди молодой девушки, идущей по серым коридорам исправительного учреждения.
Сзади, громко чеканя шаг, и то и дело, казалось, просто так, для порядка, подгоняя Юлю браным словцом, шагала строгая надзирательница.
Какая из камер моя? Как встретят меня сокамерницы? Продержусь ли я три года, полученные за то, чего не делала? Именно эти мысли мелькали в голове девушки.
– Стоять, Климова! К стене! – глухо каркнула надзирательница, давая Юле понять, что они пришли.
Девушка уткнулась лицом в холодную стену, ожидая, пока грозная женщина освободит ее запястья от наручников.
Надзирательница отворила дверь внутрь одной из камер. Та издала такой жалкий скрежет, от которого Юлю невольно передернуло.
– Твое новое жилище на ближайшие три года, – пробасила с усмешкой женщина, будто была рада, что Юля попала в такую ситуацию. – Так что располагайся.
Юля неуверенно переступила порог камеры. Внутри было пусто. Ее сокамерницы всё еще были на работах.
Приглядев себе место, Юля присела на низ двухъярусной кровати и стала раскладывать свои вещи.
В этот момент из коридора послышался громкий топот, ржущие голоса и дверь в камеру, издав все тот же противный жалобный скрежет, распахнулась.
Внутрь, одна за другой, толкая впереди идущих в спину, вошло семь представительниц женского пола.
И если бы не платки на их головах, можно было бы подумать, что среди вошедших есть не только женщины, но и мужчины.
Юля медленно повернула испуганное лицо в сторону тех, с кем ей предстояло провести бок о бок три года.
Сейчас должно было состояться первое и решающее знакомство, от которого и зависит, как к ней здесь будут относиться дальше.
Вошедшие в камеру девушки переглядывались между собой и молча кивали на побледневшую от страха Юлю.
– Новенькая, – пролетел по камере глухой шепот. – Новенькая…
– И довольно-таки борзая, – из толпы вперед выдвинулась полная женщина с изрядно помятым лицом. – Лапа, а ты ничего не перепутала? – добавила она, сверля Юлю презрительным взглядом.
– Она же не знает, – преградила путь разозленной женщине хрупкая девушка с голубыми глазами. – У меня место есть, а это чужое, – схватив Юлю за руку, она поволокла ее к другой кровати.
– То-то же, – женщина грохнулась на место Юли и принялась с любопытством ее рассматривать.
– Меня Полина зовут, – голубоглазая спасительница улыбнулась потерявшей дар речи Юле. – А эта грозная женщина Тая. Она нормальная, просто характер такой…вредный…
– Меня Юля зовут, – почти беззвучно ответила девушка.
– За что сюда попала? – достав из носка припрятанную жвачку, спросила Тая. – Сразу видно, что не нашенская…краля…ухоженная…
Она еще раз окинула взглядом Юлю, громко хрюкнув:
– Скоро тебе жизнь сладкой не покажется.
– Я по ошибке здесь, – Юля присела на отведенное ей спальное место.
– Все мы тут ни за что, – громко захихикала Тайка, хотя хохот этот больше напоминал конское ржание.
– А ну тише там, – надзирательница с наружной стороны пару раз для устрашения стукнула дубинкой по двери камеры.
– Коза, – оскалилась Тая. – Так за что ты сюда попала, зая?
Юля, путаясь в словах и запинаясь через слово, рассказала своим новым "подружкам" о том, как ее подставил сводный брат.
– Говорила же, что от мужиков одни беды, – Тайка в сердцах сплюнула на пол. – История твоя, печальная, конечно. Но налог платить все равно придется…
– Какой налог? – удивилась Юля, и ее пальцы задрожали. – У меня нет денег…
– А ты найди, – сухо бросила Тайка. – У тебя две недели. Оплата два раза в месяц по две тысячи рублей. На волю кому-нибудь черкани.
– Да у меня нет никого: ни матери, ни отца, – развела руками Юля, осознавая, что она, кажется, крупно влипла.
– А вот это уже плохо, очень плохо, – зевнула Тайка. – Так, все, я вздремну. Тишину держите.
После ее слов сразу же стало тихо, и через пару минут громкий храп женщины разошелся по стенам небольшой камеры.
– Ты не бойся, мы же тут работаем, наскребешь, – шепнула Полина Юле. – Обойдется как-нибудь.
Но слова Полины Юля уже не слышала, она с содроганием осознала, что три года здесь не выдержит.
Две недели девушка жила в спокойствии. Ад начался по истечении четырнадцати дней.
Тайка, переваливаясь с одной ноги на другую, словно утка, медленно подплыла к Юле, увлеченно читавшей книгу.
Со всей силы пнув по железной ножке кровати, баба-гром грозно спросила:
– Ты до фига умная что ли, как я погляжу?
Юля подняла на Тайку удивленный взгляд. Ей было странно, что такая женщина, как она, решила с ней поговорить об образовании.
– Ну да, умею читать со школы, – решила пошутить Юля, но тут же поняла, что Тайку ее грамотность не особо-то и интересовала.
– Деньги когда отдашь? Две недели прошли, – надувая огромный пузырь из жвачки, больше, чем ее собственное лицо, спросила Тайка.
– У меня нет, – Юля медленно захлопнула книжку, даже не запомнив страницу, которую читала.
Все эти дни она надеялась, что Тайка про этот налог забудет. Потому как та все четырнадцать дней молчала о деньгах и заговорила о них только сейчас.
– Ну, дорогуша, это твое дело, что ты не пошевелила и пальцем, чтобы их раздобыть, – Тайка огромными ручищами стянула Юлю со второго яруса кровати и поставила перед собой. – Радуйся, что я добрая и даю тебе срок еще две недели. Но отдать придется не четыре уже, а пять тысяч. Процент…Так что ускоренно ищи деньги, краля! – сухо добавила женщина, легонько щелкнув девушку по носу.
Девушка испуганно закивала головой и медленно попятилась к стене.
– Что будет, если я не найду деньги? – спросила Юля у Полины, рассматривающей местами потрескавшуюся старую фотографию.
– Не знаю, мы всегда находили деньги. Не связывались с ней, – отмахнулась голубоглазая девушка.
– А почему бы не устроить Тайке бунт? Нас же больше! Какое право она имеет брать с нас деньги? – немного подумав, предложила Юля.
– Ага, рискни. Одна уже устраивала. В больничке потом лежала полгода. Не, не хочу, – фыркнула Полина, поежившись от воспоминаний.
– А когда нам зарплата из швейного цеха придет? – Юля с надеждой тронула Полину за плечо.
Полина поспешно спрятала фотографию в нагрудный карман платья и тихо фыркнула:
– Да какие там деньги… мы их и не видим. Они на карточку идут. По выходу отдадут.
– А ты где деньги берешь, чтобы налог платить?
– С воли. Свои подкидывают. Мать. А у тебя мать есть? – спросила Полина, но тут же вспомнив слова девушки о том, что на воле у нее никого нет, покачала головой. – Сожалею.
Юля задумчиво присела на край спального места Полины и с тоской посмотрела на решетчатое окно.
****
Тайка долго ждать не стала. Утром следующего дня она всей своей громадной массой прижала Юлю к стенке.
Громко отрыгнув ей в лицо, она проскрежетала:
– Осталось тринадцать дней! Нет денег, ищи богатого папочку!
Юле составило большого труда, чтобы высвободиться из-под Тайкиной массы. Не чувствуя от страха ног, девушка направилась в швейный цех.
Хотелось реветь и рвать на себе волосы. Все валилось из рук. Настроение Юли заметила и надзирательница Люба.
Она лучше всех относилась к своим подопечным.
– Климова, а ну поди-ка сюда? – окликнула Люба задумчивую Юлю. – Что случилось? Лица на тебе нет.
– Что-то самочувствие не очень…душно, – соврала Юля.
Не могла же она рассказать Любе всю правду. Девушка хорошо была наслышана о том, как здесь обходятся со стукачами.
– На вот коробки отнеси в прачечную, заодно проветришься, – надзирательница кивнула на три здоровых коробки у стены.
Юля подхватила коробки на руки и выскользнула на крыльцо. После дождя воздух был особенно свеж.
Как же ей сейчас хотелось на свободу! Бросить эти коробки или прямо вместе с ними рвануть к воротам на глазах у всех?
Юля с тоской посмотрела на открывшиеся в этот самый миг ворота и черную покатую машину, въехавшую на территорию колонии.
Как только машина притормозила, из нее вальяжно выпорхнула стройная женщина в черной длинной мантии, скрывавшей изгибы фигуры.
Юля смекнула, что незнакомке не больше сорока. Следом за ней из машины выскочил парень в белой рубашке и темно-сером шерстяном пиджаке.
– Богатей, – проворчала Юля, бросив коробки на ступеньках.
Парочка медленно направилась в сторону девушки, продолжавшей стоять на крыльце.
Когда незнакомцы поравнялись с Юлей, женщина, кивнув на нее, громко произнесла:
– Если ты и дальше будешь себя так вести, то окажешься в этих стенах и женой твоей рано или поздно станет какая-нибудь зечка!
Парень, окинув Юлю изучающим взглядом, остановился и сговорчески ей подмигнул:
– Как зовут тебя, жена?
– Что?
– Имя твое как?
– Юля, – растерянно ответила девушка, по инерции поправляя сбившийся на бок платок.
– Если будут проблемы, звони, – парень сунул Юле в руку визитку.
Женщина, заметив, что ее спутник приостановился возле заключенной, обернулась и презрительно фыркнула:
– Егор, еще не хватало, чтобы все увидели, что сын судьи общается с какой-то грязной зэчкой.
Юля разинула рот, провожая взглядом уходившую парочку, навстречу которой тут же высыпала чуть ли не вся администрация тюрьмы.
Глава 3
Тайка о долге напоминала каждый день и всячески старалась ущемить Юлю. То мимо пройдет и невзначай толкнет всей своей стокилограммовой массой, то не забудет как-нибудь высмеять ее.
Сокамерницы в их конфликт предпочитали не вмешиваться. Юля понимала: нужно где-то срочно найти деньги…
Нащупав в кармане лощеную визитку от незнакомца, девушка быстрым шагом подошла к надзирательнице Любе.
– Можно мне позвонить с вашего телефона? Это вопрос жизни и смерти! Пожалуйста! – взмолилась она, схватив надзирательницу за руку.
В глазах Юли стояли слезы и такая глубокая мольба, что Люба, поворчав для приличия, протянула ей свой телефон:
– Всего минуту! Не дай Бог кто увидит. Сама же знаешь, что нельзя вам…
Юля дрожащими пальцами набрала номер незнакомца. Каждый короткий гудок отнимал у нее шанс на надежду.
Люба чуть ли не каждую секунду косилась на девушку, показывая пальцем на наручные часы на своей руке.
Наконец на том конце провода кто-то взял трубку и заспанным голосом произнес:
– Слушаю…
Сердце в груди Юли бешено забилось, прикрывая трубку ладошкой, она тихо проговорила:
– Это Юля.
– Какая еще к черту Юля? – выругался парень. – Я тебя в баре вчера подцепил?
– Из колонии. Вы мне свою визитку дали. Мне очень нужна ваша помощь. Нет, не деньги, – опередив вопрос незнакомца, произнесла девушка. – Мне больше не к кому обратиться.
Однако парень даже не успел ответить, как Люба резко выдернула из рук Юли телефон:
– Время вышло!
Неясно было, услышал ли ее незнакомец, понял ли он и поможет ли, ведь она даже не успела ему сказать, в чем заключается помощь.
Через Егора Юля хотела найти свою сводную сестру Сашу, которая жила где-то в этом городе, и попросить у нее денег.
Дала бы ей Саша взаймы или нет, неизвестно, но попытаться все-таки стоило: за спрос в лоб не ударят.
Юля вернулась из швейного цеха в камеру сопровождаемая грозным взглядом Тайки, которая, казалось, готовилась проглотить ее.
– Слышь, ты, – Тайка схватила Юлю за рукав. – Деньги ищи. И не думай, что я тебе их прощу. Ты с нашей больничкой еще не знакома? Так я вас познакомлю, будь уверена.
Юля резко выдернула из рук Тайки рукав и с легкостью заскочила на второй ярус кровати.
– Ишь ты, еще и дергается, – брызнула слюной женщина. – Сокращаю тебе срок! Даю 3 дня!
Юля впилась глазами в ненавистную Тайку и уже хотела спрыгнуть с кровати и наброситься на нее, но вовремя поняла, что не справится, а сделает только себе хуже.
– Она бы тебе, может, и простила, но тогда всем придется прощать, а это уже не дело. Тайка через пять лет выйдет, хочет квартиру себе купить, – с завистью прошептала Полина.
– Я тоже много чего хочу, – проворчала в ответ Юля, кутаясь в клетчатое одеяло.
*****
Юля по обыденному распорядку с раннего утра находилась в швейном цехе. Думать ни о долге, ни о чем другом не хотелось.
С ужасом осознав, что осталось два дня до крайнего срока, девушка задумчиво уставилась в стену.
– Эй, Климова! – окликнула Юлю надзирательница Люба. – Чего батонишься? К тебе там посетитель.
Юля растерянно поправила на голове волосы. Она на все сто процентов была уверена, что к ней пришел Егор.
Ведь это его она вчера просила о помощи. В комнате для посетителей девушку, действительно, ждал парень.
Но это был не Егор, а Глеб. Юля замерла в пороге и повернулась к сопровождавшей ее Любе:
– А что если я не хочу с ним говорить?!
– Иди давай, – Люба грозно толкнула Юлю в спину. – Десять минут у тебя.
– Мне и одной хватит, – проворчала Юля, быстро подойдя к Глебу. – Чего надо?
– Сестренка, – улыбнулся сводный брат, вставая со стула. – Обнимемся?
– Я спрашиваю: чего тебе надо? Не верю, что ты раскаялся и пришел просить прощение за то, что упек меня в колонию, – Юля со всей силы толкнула Глеба в грудь.
– Эй, полегче. А мне не за что просить прощения, – Глеб присел на стул, положив нога на ногу. – Зато у тебя есть шанс загладить свою вину за то, что сожгла наш дом.
Парень положил на стол красную пластиковую папку, из которой торчали бумаги:
– Подпиши!
– Это что? – Юля ткнула пальцем в сторону папки.
– Твой отказ.
– Какой отказ?
– За дом, между прочим уничтоженный тобой, полагается страховка. Но твой отец внес в нее и твое имя. Откажись! – Глеб ткнул Юле в лицо какой-то бумажкой.
– Хорошо, – девушка выхватила у сводного брата листок и, разорвав его на мелкие клочки, бросила их в лицо Глебу. – Уведите меня!
Юля была рада, что наконец-то хоть таким образом проучила сводного брата, по милости которого и попала в тюрьму.
Едва Юля снова вернулась в швейный цех, как туда снова заглянула надзирательница:
– Климова, опять к тебе посетитель!
– Не пойду!
– Точно?
В голове Юле мелькнула мысль, что сейчас она выскажет Глебу все, что думает о нем и его матери.
Но в комнате для посетителей сидел совсем другой человек. Юля не сразу узнала его.
Сейчас он был одет в синюю футболку и точно такого же цвета джинсы. В руках он безразлично крутил ключи от машины.
Это был Егор. Увидев замешкавшуюся Юлю, он кивнул ей на стул напротив себя:
– Чего звала?
– Да уже не надо, – улыбнулась смущенно девушка.
– Просто так меня выдернула? – парень плотно сжал губы, показывая свое недовольство.
– Мне нужна была помощь, но там уже все бесполезно…зря я вам позвонила, извините…
Юля говорила о сводной сестре, но приход Глеба с документами, дал ей понять, что сводная сестра ей тоже будет не рада.
– Нет уж, говори, зачем звала? – фыркнул Егор, размахивая в воздухе ключами.
– Ты…вы не могли бы мне занять пять тысяч? Я отдам все, – стыдливо попросила Юля.
– Так бы сразу и сказала, а то вчера отнекивалась, – парень достал из кармана пятитысячную купюру и бросил ее на стол перед Юлей.
– Я отдам! – девушка быстро сунула деньги в карман. – Спасибо!
– Только знаешь что? Не звони мне больше: не хочется спонсировать ваше заведение, – Егор быстро поднялся со стула. – Бывай!
Юля настолько была поражена его словами, что не нашла, как оправдаться, а Егор, насвистывая, быстро скрылся за дверью.
Вечером Юля протянула Тайке деньги. Женщина недоверчиво покрутила купюру на свету и процедила сквозь зубы:
– Я гляжу, ты с сыном судьи дружбу водишь? Теперь будешь отдавать мне не пять, а десять тысяч. Такса для тебя изменилась.
Полина, заглядывая на второй ярус кровати, где расположилась Юля, полушепотом спросила:
– А если у тебя в друзьях сын судьи, какого черта ты тут сидишь? Его мать могла с легкостью и условку тебе выхлопотать.
Юля отвернулась к стене, ничего не ответив "подруге по несчастью". Она снова думала о том, где взять такую крупную сумму.
