Ольга Оладина
Доброе дело
Эх, а ведь Сашка считал свой случай исключительным, даже чрезвычайно исключительным, и так надеялся на папину – мужскую – солидарность.
– А давай мы тебе луноходы подарим, – разорвав тишину сказала бабушка почти восторженно, – Луноходы в сто раз лучше любого снегоката, такой модный после каникул придёшь, в классе все от зависти на пол рухнут!
«Отстой» – подумал Санька – «Значит, она их уже купила. Всё. Я обречён. Полный отстой!»
А вслух, и уже безо всякой надежды, пробубнил:
– Снегоход, ба. Не снегокат вовсе, снегокаты – для малышни.
– Ну, Санечка, не дуйся, – заворковала бабуля, пытаясь его приобнять, растормошить, защекотать. От неё пахло жареной картошкой и сердечными каплями, и это было совсем не весело. Отстой.
– Сын, я попросить тебя хотел, – тихий папин голос прозвучал почему-то очень громко, – помоги сестре написать письмо Деду Морозу, сделай доброе дело.
***
И вот уже декабрь, за окном кружатся хлопья долгожданного снега, а долгожданного подарка, да ясно уже, не будет никогда… Как ясно и то, что никогда больше не вернётся долгожданная мама.
Саньке стало так горько и тошно одновременно, он сглотнул что-то квадратное и снова посмотрел сначала в окно, а потом на малышку Ирочку, укравшую мамино имя, и так похожую на мини-бабушку, в таком же, только мини, переднике, и с таким же, только не седым, но тоже светлым, льняным пучком на голове. Сестрёнка поймала его взгляд и тут же затараторила:
– Ты, Сашечка, напиши про колясочку, чтоб Дедушка Мороз мою колясочку с чужой какой-то не перепутал.
Нет, Санька больше не верил в чудеса…
Но… а вдруг у этой глупышки Ирочки получится? Она ведь ещё не старая, не наскучила ещё ни взрослым, ни Деду Морозу, верит так истово, ждёт… Он вспомнил мамины слова: «Дед Мороз исполняет желания каждого ребёнка младше семи лет, нужно только не полениться и составить вежливое письмо. Можно и с помощью взрослых. Главное условие – красивое вежливое письмо с не менее вежливой просьбой. Не наглеть, не жадничать, больше одного подарка не просить.»
Нет, Санька не верил в чудеса. Но почему-то сердце отчаянно забилось…
Тем временем Ирочка принесла и положила на стол перед братом аккуратный лист, вполне легально изъятый из отцовского принтера. На листе сверху были нарисованы разноцветными фломастерами кособокие кракозябры, в которых угадывалось обращение: ДэдА мАроС АТ NрАhкЭ. Эта филькина грамота скорее напоминала заявление в миграционную службу. Однако в замусоленные пляшущие буквы было вложено столько труда и надежды, что Санька не стал ёрничать.
