Ольга Куно
Повенчанные временем

Он спустился по неровной тропе, касаясь ладонями древесных стволов. Хвоя и сухие опавшие листья приятно хрустели под ногами. Внезапно небо далеко впереди озарила яркая вспышка. Дайон инстинктивно зажмурился, а когда открыл глаза, кругом снова было темно. Показалось? Отголоски снов и режущие душу воспоминаний? Но прежде у него никогда не бывало галлюцинаций. Плохой признак… То-то порадуется такому «подарочку» его будущая жена!

И снова вспышка, только на сей раз, кажется, ближе. Моргнув, он успел увидеть крошечные огоньки, сыплющиеся с вечернего неба. Такое зрелище могло бы доставить удовольствие, но он слишком хорошо знал, чему сопутствует подобная красота. Разрушительная магия огромной силы. Смертоносные лучи, уничтожающие все живое. Огненные шары, прожигающие насквозь любые доспехи. Все это уже было во времена Смуты. После таких «фейерверков» людей хоронили десятками. Но он не видел подобного по меньшей мере восемь лет! Большинство Одаренных, способных на столь мощные заклинания, погибли в боях или были казнены за военные преступления. За теми, кто остался в живых, тщательно следили специально предназначенные для этого службы. А самое главное, Смута как следует отрезвила даже самых отъявленных вояк и интриганов, надеявшихся добиться богатства и власти незаконным путем. Никто не хотел повторения кровопролития, в какое погрузилось королевство на целых два года. Смешно сказать: за все это время на жизнь герцога даже не было серьезных покушений! И вдруг – такое?!

Да что же здесь сегодня творится?! Дайон ринулся вперед. Дорога шла под уклон, словно умышленно его подгоняя. Может быть, все-таки простая гроза? Но гром не гремел, с небес не упало ни капли, и характерного запаха тоже не ощущалось. Очередная вспышка, и десятки лучей устремились к земле… Нет, это точно не молнии.

Впереди замаячили темные силуэты домов, над ними возвышался шпиль ближайшего храма. Ветер сменил направление, и до слуха Дайона долетели людские крики, ржание коней и топот копыт. Он все-таки остановился, вспомнив про осторожность. Благоразумие боролось с безотчетным желанием рвануть вперед что есть сил и выяснить, что, черт возьми, творится на его землях. Землях, которые он обязан оберегать.

Неизвестно, какая черта характера взяла бы верх, но внезапно произошло нечто, заставившее его окончательно уверовать в абсурдность происходящего. Со стороны города, из-за деревьев, выскочила невысокая, худощавая девушка в весьма приличном, но давно вышедшем из моды платье. Остановившись лишь на долю секунды, она снова пустилась бежать и буквально налетела на Дайона, а налетев, обвила его шею руками и поцеловала в губы. Он так опешил, что застыл, как истукан, не отвечая на столь неожиданное поведение, но и не отстраняясь.

– Да поцелуйте меня наконец, неужели вам трудно? – Наглая девица требовательно притопнула ножкой. – И обнимите меня за талию. Что вы руки расставили, как пугало? Давайте же, давайте!

Дайон покосился на свои руки, действительно вытянутые довольно неестественно. Девушка положила ладони на его щеки и, привстав на цыпочки, принялась покрывать поцелуями лицо.

«Вот это галлюцинации…» – только и смог подумать он. Похоже, Дениза все-таки права, ему действительно пора жениться. Хотя лазарет для душевнобольных определенно подойдет ему больше. Интересно, передается ли такое помешательство по наследству?

– Да что же вы, смерти моей, что ли, хотите? – прошипела девушка, и на ее лице отразилось выражение самого настоящего отчаяния.

Смерти галлюцинации, пусть даже такой ненормальной, Дайон не хотел. Поэтому пристроил руки на ее талии и даже коснулся губами собранных в пучок волос, хотя на поцелуй это походило мало.

– Так уже лучше, – похвалила она. – Только будьте как-то поактивнее. Вы что, женщину никогда не целовали?

Целовал или не целовал… Разницы никакой. Женщины появлялись в жизни Дайона столь же быстро, сколь и исчезали. Никаких чувств, ничего, что принято называть «отношениями». Все предельно просто и ясно. Встретились – разошлись. В свою жизнь герцог Левансийский никого не впускал. Иногда на балах ему приходилось танцевать с романтически настроенным барышнями (а герцогский титул и прилагающаяся к оному сокровищница весьма способствовали романтическим настроениям среди юных особ женского пола, да и не очень юных тоже). В таких случаях он предпочитал смотреть сквозь партнершу, не замечая и даже не запоминая лица. Существовала вероятность, что при такой памяти ему придется опознавать выбранную жену по случайно оброненной ею вещи: платке или туфельке.

Галлюцинация все еще требовательно смотрела на Дайона, и он вдруг обнаружил, что у нее огромные синие глаза. Не голубые, не серые, а именно ярко-синие, опушенные длинными черными ресницами. Девушка раздраженно махнула ими, и герцог опомнился.

– И «да», и «нет» прозвучат одинаково глупо, вы не находите? – язвительно поинтересовался он.

– Я не прошу вас отвечать! – парировала незнакомка. – Неужели вам так сложно просто взять и поцеловать симпатичную девушку?

– Разумеется нет, особенно если она об этом просит! – галантно уверил ее Дайон, а сам подумал, что в данном случае, в отличие от танцев, лицо запомнит точно.

Уж слишком необычным было все происходящее. Одной рукой он притянул настойчивую незнакомку к себе, вторую положил на ей затылок, чтобы девушка вдруг не передумала. Она выдохнула и закрыла глаза, задирая голову так, чтобы ему удобнее было выполнить просьбу. Дайон склонился, легко коснулся губами ее губ. Топот копыт невдалеке заставил его остановиться. Девушка вздрогнула, открыла глаза и сама притянула мужчину к себе, напряженно впиваясь в губы.

– Эй, вы! – послышался грубый окрик.

Девушка еще сильнее вжалась в Дайона. Герцог с иронией подумал, что, если бы не видимость романтики, партнерша наверняка притянула бы его к себе за уши.

Не прерывая своего занятия, он осторожно бросил взгляд из-под ресниц, мгновенно узнал легкие кольчуги и серые короткие плащи, обязательные для городской стражи. Интересно, почему девушка скрывается от них, еще и таким экстравагантным образом. Желая разобраться во всем самостоятельно, Дайон скользнул рукой по спине партнерши, имитируя страсть. Та призывно застонала и удвоила усилия.

Стражники переглянулись.

– Поехали отсюда, – пробубнил один. – Сам видишь, от этих двоих мало толку!

– Думаешь? – скептически отозвался второй. – Девица-то под описание подходит!

– Невысокая, темноволосая… да у нас вся Левансия подходит! И даже ты!

– Да, но…

– Думаешь, девка, зная, что за ней погоня, будет миловаться со своим любимым в кустах у дороги?

Второй стражник кинул жадный взгляд на целующуюся пару. Похоже, он был из любителей подсматривать в замочную скважину. Дайон дал себе слово поинтересоваться у Ферранта, как происходит отбор в городскую стражу.

Сейчас ему оставалось либо приступить к выяснениям и тем самым разоблачить себя, либо продолжить изображать страстный поцелуй. Он предпочел второе: не стоит, чтобы накануне выбора невесты по стране поползли слухи, что герцог Левансийский развлекается с девицами в придорожных кустах. Его ладонь медленно ласкала затылок незнакомки, пропуская густые шелковистые волосы между пальцами. Девушка напряглась, но старательно терпела подобную вольность.

– Да что ты застыл? – В голосе старшего из стражников послышалось недовольство. – Капитан Монтегю по голове не погладит, если узнает, что вместо ловли мятежников ты разглядываешь целующиеся парочки!

Дайон нахмурился. Он достаточно хорошо знал списки офицеров городской и замковой стражи, но не помнил, чтобы среди них фигурировал такой капитан.

– Ладно, поехали! – тем временем недовольно пробурчал второй стражник. Судя по жадным взглядам, он предпочел бы остаться и досмотреть действо до конца.

– Спасибо за помощь! – Как только стражники скрылись за поворотом, девушка моментально прекратила поцелуй. Достала платок и промокнула губы, словно стирая память о произошедшем. – Приятно было познакомиться, всего наилучшего.

Она попыталась выскользнуть из объятий, но герцог удержал.

– Не так быстро, милая девушка! Сначала вы расскажете, кто вы такая и почему убегали от городской стражи.

– Я? – она грозно сверкнула глазами, но сразу же опустила ресницы, скрывая этот блеск. – Меня зовут… Мадлен.

– Мадлен – и все? – Герцог не торопился выпускать пленницу.

– Да, все, – девушка очаровательно улыбнулась, отчего на щеках показались ямочки. – И от стражи я не убегала. Вы же сами слышали!

– Что они искали девицу, по описанию похожую на вас?

Дайон изогнул бровь. Он ни секунды не сомневался, что девушка назвалась вымышленным именем, и городская стража преследовала именно ее.

С видимым безразличием лже-Мадлен пожала плечами.

– Невысоких брюнеток так много, и среди них масса неблагонадежных девиц! – пожаловалась она тоном недовольной жизнью матроны. – Просто ужас, в какое время мы живем! А теперь извините, мне пора.

Она снова попыталась вывернуться, но безуспешно.

– Не извиню, – отрезал Дайон, усиливая хватку.

Девица поморщилась от боли и прикусила губу, но он не стал принимать это во внимание.

– Что за преступление вы совершили?

– Я? Преступление? – Она широко распахнула глаза, смотря на мужчину кристально честным взглядом. Слишком кристальным и слишком честным. – Да как вы смеете! Я, может быть, в тысячу раз законопослушнее вас!

– Это было бы интересно, – хмыкнул герцог, который в некотором смысле сам и являлся законом на своих землях. – Только вот чтобы скрыться от преследования городской стражи, я не вешаюсь на шею первому встречному.

– Я и не вешалась! Просто вы мне понравились. С первого взгляда.

Дайон расхохотался:

– Неужели? Тогда почему вы так спешите покинуть меня?

– Потому что со второго вы мне разонравились! – Что-то в настроении девушки изменилось, и она гордо вздернула подбородок. – Да и целоваться не умеете!

– Вы меня ошеломили. Но мы можем попробовать еще раз, – обманчиво мягко предложил герцог. – Вдруг мне удастся исправить впечатление.

– Не думаю… – Она внимательно посмотрела куда-то поверх головы Дайона, в глазах мелькнуло нечто, похожее на испуг.

Герцог обернулся и тут же охнул от боли: воспользовавшись моментом, девушка от души пнула его по голени. От неожиданности он разжал руки, и лже-Мадлен моментально бросилась прочь, подхватив юбки. Однако Дайону не составило труда ее догнать.

– Ну вот что, раз сами вы признаваться не желаете, придется пойти со мной! – Он схватил пленницу за руку и направился обратно к дороге.

– Куда это? – возмутилась она, упираясь.

– В замок, разумеется, – бросил через плечо герцог, все еще злясь, что поддался на уловку очаровательной преступницы.

Признаться, девушка была хороша. Совсем юная, невысокая, темные кудри обрамляли нежный овал лица, совершенство которого не портила даже ямочка не подбородке, брови вразлет и огромные глаза, сейчас смотревшие на герцога с лютой ненавистью.

– В замок?! Значит, вы из этих? – Она словно выплюнула последнее слово.

– Из этих, – холодно откликнулся Дайон, понятия не имевший, что именно она имела в виду, но невольно покоробленный неприкрытым презрением, прозвучавшим в ее голосе.

– Надо же, а с виду приличный человек! – процедила пленница.

На это герцог ничего не ответил, лишь недоуменно приподнял брови. В его собственном представлении, сейчас, без камзола, жилета и в перепачканных брюках, он выглядел как угодно, но только не прилично.

Спорить с пленницей по этому поводу он не стал – и так прошло слишком много времени, и слуги могли в любой момент обнаружить его отсутствие.

Девица сопротивлялась изо всех сил, что чрезвычайно затрудняло продвижение. В результате потерявший терпение Дайон просто взвалил ее на плечо и зашагал по дороге, гадая, как воспримет замковая стража его эффектное появление.

– Отпустите! – пленница замолотила кулачками по спине похитителя.

– Вам лучше смириться и подумать, что вы скажете дознавателям, – посоветовал он, удерживая девушку, чтобы она не пнула его ногой.

– Что вы меня похитили и надругались! – процедила она сквозь зубы.

– Вряд ли вам это поможет, – хмыкнул Дайон. – Особенно если вспомнить, что нас видели городские стражники… Кстати, вы не знаете, кто такой этот капитан Монтегю?

– Такой же мерзавец, как и вы! – выпалила она.

– Весьма исчерпывающее объяснение. – Герцог поправил свою ношу и зашагал дальше.

Внезапно небо озарила очередная вспышка. Огненный шар пролетел над верхушками деревьев, едва не опалив листву. Это заставило герцога приостановиться, но хватку он не ослабил.

– Что у вас здесь творится, черт возьми?! – зло воскликнул он, каким-то шестым чувством понимая, что девица знает о происхождении магических фокусов больше его.

Интуиция не подвела.

– Можно подумать, вы вчера родились! – ощерилась она. – И не говорите, будто ни разу не видели, как ведут бои Одаренные!

– Одаренные? – Слишком удивленный, он поставил лже-Мадлен на ноги, внимательно всмотрелся в лицо. – Но… такого не случалось целых девять лет!

– Девять? – настала очередь девушки удивляться. – Вы что, с луны свалились?

– Скорее, явился из-под земли, – глухо откликнулся герцог.

Глава 2

Несколько мгновений они стояли, недоверчиво смотря друг на друга. Герцог почувствовал, как виски опять начинает ломить от боли. Он поморщился и огляделся в поисках укрытия: следовало как можно скорее разобраться в происходящем, а вести беседу посреди дороги неблагоразумно. Подходящего убежища не обнаружилось, лишь придорожные кусты, за которыми через небольшую прогалину темнел лес. Что ж, лучше, чем ничего.

– Пойдемте.

Он снова потянул девушку за руку.

– Куда это? – насторожилась она.

– Расскажете мне все.

– С чего вдруг? – фыркнула она.

Дайон приподнял бровь. Уже много лет никто не смел разговаривать с герцогом Левансийским в таком тоне. Он смерил нахалку гневным взглядом и молча направился к кустам.

– Отпустите! – девушка опять принялась сопротивляться, на этот раз гораздо отчаяннее, чем прежде. – Да по какому праву?!

Хотелось съязвить что-нибудь о правах господина и феодала, но герцог сдержался.

– У меня есть все права!

Продолжить Дайон не успел. Из лесу показалось несколько мужчин. Трое из них сжимали в руках короткие мечи, а вокруг пальцев четвертого переливались магические искры.

– Отпусти ее! Немедленно!

Понимая, что силы не равны, герцог с досадой разжал руки.

– Анри! – лже-Мадлен подбежала к одному из мужчин и встала рядом. Судя по некоторому сходству, это был ее родственник, скорее всего, брат. – Что так долго?

– Стражники. Решили прочесать лес, пришлось отсиживаться в пещере.

– А это кто? – пробасил второй, внимательно рассматривая Дайона.

– Понятия не имею! – Девушка зло тряхнула головой. – Встретился по дороге и поволок в кусты.

– Что? – Анри двинулся к пленнику. Стоящий рядом мужчина попытался удержать его, но парень повел плечом, сбрасывая ладонь. – Да что ты себе позволяешь?

– Уверяю, лишь то, что предложила мне ваша сестра, – утомленно отозвался герцог. – Хотя, признаться, целуется она неумело.

Анри проревел нечто невразумительное и ударил Дайона в челюсть. Не привыкший к такому обращению, герцог не успел уклониться. Перед глазами заплясали яркие мушки, он непроизвольно потянулся к поясу, где обычно висел меч, но тут же получил кулаком в живот.

Пронзительная боль заставила согнуться пополам, дыхание перехватило. Дайон почувствовал, как ему заламывают за спиной руки: видимо, дружки Анри решили внести свою лепту в дело чести лже-Мадлен.

Герцог попытался вырваться, но не добился ничего, за исключением пинков. Солоноватый привкус во рту подсказал, что Дайон по давней привычке прикусил губу до крови, лишь бы не застонать вслух.

Сколь ни удивительно, прервала все это безобразие именно лже-Мадлен.

– Стойте! Прекратите! – закричала она, с силой притопнув при этом ногой.

– С чего это? – мрачно повернулся в ее сторону братец.

– Досадно, что приходится напоминать вам об этом, но четверо против одного – это совсем непохоже на правила честного боя. А кроме того, он сказал правду.

От неожиданности Анри вздрогнул, а затем грозно нахмурился:

– Что ты хочешь этим сказать?

Воспользовавшись замешательством, Дайон осторожно выпрямился, гадая, насколько сильны повреждения. Вроде бы били его достаточно аккуратно.

Под пристальными взглядами мужчин виновница происходящего слегка потупилась.

– Нет, целуюсь я хорошо! – первым делом заявила она. – Но я действительно первая его поцеловала.

– Да с какой же стати?! – взорвался Анри. – Что ты о себе возомнила? Какое ты имеешь право целоваться с первым встречным, даже не узнав мнение ближайших родственников на этот счет?

Дайон полагал, что сейчас девица объяснит, как все происходило на самом деле. Но вместо этого она, совершенно взбешенная, подошла вплотную к брату и уперла кулачки в бока. Под ее убийственным взглядом Анри непроизвольно опустил плечи, и Дайону даже стало немного его жаль. Исключительно в силу мужской солидарности.

– Я ничем не хуже тебя и всех остальных, – отчеканила она. – Я – самостоятельный человек, и сама решаю, с кем целоваться, сколько и когда. Если захочу, я еще и отдамся ему здесь и сейчас, и ты даже пикнуть права не имеешь, понял?

Лже-Мадлен решительно повернулась к Дайону, который уже готов был допустить, что девица сейчас и правда сама потащит его в давешние кусты. Причем пикнуть при этом не посмеет не только ее братец, но и сам герцог.

– Ладно, ребята, свои семейные вопросы будете решать потом, – не сердито, но твердо прервал их мужчина постарше. Он не принимал участия в потасовке, вернее, избиении, а держался немного поодаль. – Сейчас важно благополучно вернуться. Мы не знаем, когда стражники снова окажутся здесь.

– А с ним что делать?

Анри кивнул на герцога.

Старший повернулся к Дайону, пристально посмотрел ему в глаза. Нахмурился, словно пытаясь вспомнить, где он мог видеть этого человека.

– Кто ты такой?

Вопрос был задан не враждебно, можно даже сказать, по-хорошему, но Дайон понял, что ступил сейчас на очень скользкую почву. Как ответить? Назвать свое подлинное имя? С одной стороны, весьма вероятно, что эти люди, кем бы они ни были, не рискнут связываться с самим герцогом Левансийским, и в этом случае его слово решит проблему. С другой, человек его положения – весьма лакомая добыча для преступников, а повстречавшаяся ему компания точно не в ладах с законом. И, наконец, кое-что из услышанного представлялось ему настолько странным и подозрительным, что раскрывать инкогнито не хотелось вдвойне.

– Дворянин, – сказал он, твердо глядя в глаза спрашивающего. – И подданный Левансии.

На всякий случай Дайон сцепил руки, вроде бы от нервозности, и незаметно повернул кольцо герцогской печатью внутрь.

– Это, конечно, хорошо, – усмехнулся мужчина. – Я и сам вижу, что ты не крестьянин. А имя свое не назовешь?

– Ну вы ведь тоже не спешите представляться, – откликнулся Дайон.

– Резонно. Зови меня Жюст. Однако я неплохо знаю местное дворянство. И тех, кто переметнулся, и тех, кто остался на стороне молодого герцога. А вот твое лицо мне незнакомо. Хотя что-то едва уловимое есть… Может, мне и доводилось встречать кого-то из твоих родственников. Но тебя я точно вижу впервые.

– Я прибыл издалека. Порталом, – отозвался Дайон, уже чувствуя, что в его словах много ужасной правды, но стараясь пока не развивать едва уловимую мысль. Не ровен час разум взорвется от подобного. – Мой маг что-то перепутал, и я оказался не там, где следовало.

Мужчина покивал, но, кажется, не поверил ни единому слову. Правильно сделал. Дайон бы тоже не поверил, поменяйся они местами.

– Неудачно же тебя закинуло, – хмыкнул Одаренный, до сей поры помалкивавший.

– Да уж. И сам не рад, – в тон ему отозвался герцог.

Опытный переговорщик, он легко подмечал то, что позволяло расположить противников к себе и сделать их если не союзниками, то не врагами.

– А куда изначально собирался? – будто невзначай продолжил маг.

– Ну… на свидание. – Дайон брякнул первое, что пришло на ум.

– На свидание? – Анри наигранно рассмеялся.

Герцог смерил его ледяными взглядом:

– Могу я поинтересоваться, что вас так насмешило?

– А как имя той, с кем вы собирались встретиться? – настаивал Одаренный.

Дайон покачал головой:

– Вы же понимаете, что требуете от меня слишком многого? Дама замужем…

– Да врет он все! – нетерпеливо фыркнул Анри. – Посмотрите на него! Разве в таком виде к дамам ходят? Ну разве что разделся сразу, чтобы даром время не терять!

Старший из четверых задумчиво взглянул на герцога.

– Назовите имя дамы, – потребовал он.

Дайон скрипнул зубами.

– Мод. Мод Уиллкок, – ляпнул он, вспомнив симпатичную хозяйку самой популярной городской таверны.

Хохотушка Мод, как звали ее в городе, кокетничала напропалую, и герцог Левансийский не был исключением.

Лже-Мадлен покачала головой, а мужчины переглянулись. Дайону очень не понравились эти взгляды.

– Мод Уилкокс полгода как умерла, а ее внучка слишком юна, чтобы крутить амуры с таким, как ты, – проинформировал старший. И повернулся к товарищам: – Надо уходить. Придется взять его в лагерь.

– Может, проще убить? – предложил кто-то.

– Это всегда успеется. – Думаю, сперва стоит допросить.

– И как мы его поведем? – с сомнением протянул Анри. – Стоит кому-нибудь увидеть, что с нами пленник, возникнут ненужные вопросы. Да и всем вместе показываться не стоит.

– А может быть, мы просто разойдемся каждый своей дорогой? – с иронией предложил герцог.

Его коробило от этого разговора, как и от самой ситуации. Сбитая скула все еще саднила, а мышцы до сих пор помнили удары.

– Исключено. – Старший покачал головой. – Ты слишком много знаешь, парень!

Дайон хотел возразить, что он вообще ничего не знает, да и «парнем» его называть поздновато, но чувство самосохранения взяло верх, и он благоразумно промолчал.

– Мадлен, свяжи его! – приказал Анри, кидая сестре свой пояс.

– Почему я? – возмутилась девушка.

– Потому что ты его привела!

– Я могу и уйти! – спокойно предложил Дайон, порядком устав от идиотизма ситуации. – И тогда у вас не будет повода для ссоры.

– Ну уж нет! Отпусти мы тебя, ты вернешься со стражей! – возмутился Анри.

– Даже если и так, вас-то здесь уже не будет! – резонно возразил герцог, теряя терпение. Обычно, его слова не подвергались сомнению, и сейчас он устал объяснять очевидные вещи.

– Увы, ты нас видел и сможешь узнать, – вмешался старший. – Извини, приятель, но тебе придется пойти с нами.

Он взял пояс из рук Анри и лично связал руки пленнику.

– Идемте, мы и так потеряли много времени, – поторопил Одаренный.

Он первым скрылся в кустах. Не выпуская из рук конец пояса, которым были связаны запястья герцога, второй разбойник направился за ним, и Дайону не оставалось ничего иного, как брести следом.

Не привыкший ходить пешком по лесу, он то и дело спотыкался о корни, пару раз нога угодила в яму, и только высокие жесткие голенища сапог спасли его от вывиха лодыжки. Каждый раз Дайон дергался, и ремень впивался в запястья.

– Ты совсем стыд потеряла! – бубнил за спиной Анри. Как только они отошли достаточно далеко от дороги, он возобновил выяснение отношений с сестрой. – До начала Смуты ты была приличной девушкой. Мать с таким нетерпением ждала твоего первого выхода в свет! Что бы она сказала, если бы увидела, как ты ведешь себя теперь?

– Не смей прибегать к памяти мамы, чтобы мной манипулировать! – огрызнулась лже-Мадлен, бойко переступавшая через широкие корни и ловко уклонявшаяся от колючих веток. – Весь мир изменился за последние полтора года, и никто из нас не остался прежним. Но маме было бы чем гордиться, я тебя уверяю! Балы, наряды – это все мишура, а мы сейчас занимаемся настоящим делом.

Мысли Дайона словно потекли в замедленном темпе, предоставляя мозгу возможность осмыслить то, что происходило вокруг. Слишком сильно напоминали речи об изменившемся мире и людях его собственные беседы с Денизой, касавшиеся времен Смуты, того, что эта эпоха сотворила с каждым из них. И вот теперь это «до начала Смуты»… Судя по разговору, лже-Мадлен было тогда лет пятнадцать. Но она и сейчас совсем молода, Дайон никак не дал бы ей больше семнадцати. В то время как с начала Смуты прошло целых девять лет! Что, черт побери, творилось вокруг? Будто он попал в книгу или оказался главным действующим лицом в представлении комедиантов. Вот только он не соглашался на все эти роли, а происходящее выглядело уж слишком реальным. Подошва сапога скользнула по мокрому мху, нога поехала в сторону, и Дайон чуть не упал. Ремень с силой врезался в кожу, и герцог привычно закусил губу, сдерживая стон.

– Ну, что там такое?

Его конвоир обернулся.

– Могу я спросить одну вещь?

– Да, – чуть поколебавшись, ответил тот. – Надеюсь, не про пароли, явки или наши настоящие имена. На такие вопросы ответа не будет, сам понимаешь.

Герцог даже не стал отвечать на такие предположения, тем более что пароли интересовали его сейчас в последнюю очередь. Ужасная догадка парализовала не хуже яда или магического заклинания, а на лбу выступила испарина.

– Какой сейчас год?

Язык ворочался с трудом, а голос прозвучал глухо, как будто издалека.

– Ты что, умом тронулся? – фыркнул Анри.

– Подожди, он ведь и раньше что-то такое странное говорил, – припомнила лже-Мадлен.

– Вы можете просто ответить на мой вопрос?

Что-то в голосе пленника заставило остальных вздрогнуть.

– Семьсот девятый, – торопливо ответил старший.

Дайон почувствовал, как сердце рухнуло в бездну. Этого не могло быть. Этого просто не могло случиться по определению. Когда он выходил из замка, на дворе стоял апрель семьсот восемнадцатого.

Голову вновь сжало тисками, приступ подкатил с новой силой. В глазах потемнело, и герцог оступился, не заметив узловатого корня, торчавшего из-под земли. Он едва удержался на ногах, не без помощи подоспевшего вовремя Анри.

– Точно болезный, – обернулся к товарищам тот.

– Эй, вы как себя чувствуете? – обеспокоенно спросила девушка.

– Идеально, – отрезал герцог тем ледяным тоном, которого так опасались его придворные.

Лже-Мадлен отпрянула, будто ее окатили холодной водой. Это радовало: хоть что-то осталось неизменным в этом новом, совершенно неузнаваемом мире. Анри открыл было рот, желая одернуть обидчика сестры, но встретился взглядом с ледяными глазами герцога, и так и не смог подобрать нужных слов. Дайон почувствовал мрачное удовлетворение. Но длилось это состояние недолго. Одаренный вдруг снял с шеи платок и подошел к герцогу.

– Думаю, так будет надежнее, – пояснил он, завязывая пленнику глаза. Тот скривился, но промолчал, опасаясь, что следующий платок будет использован в качестве кляпа.

– Идем!

Ремень опять врезался в запястья, вынуждая двинуться вперед.

Они шли медленно и очень долго. Дайон заподозрил, что его намеренно водят кругами, чтобы он запутался окончательно. Во всяком случае, сам бы он поступил именно так, если бы хотел скрыть местоположение лесного лагеря. Наконец, все остановились. Повязка упала с лица и перед взором герцога предстала непролазная чаща. Он удивленно моргнул. Никогда раньше Дайон не видел такого сплетения веток. На первый взгляд складывалось ощущение, что вокруг стояли несколько огромных перевернутых вверх дном корзин. Чуть позже герцог сообразил, что это – палатки. Его сестра иногда применяла подобную магию, чтобы украсить сад к чаепитию. Впервые она воспользовалась такой магией год назад, буквально вырастив клетку вокруг покушавшегося на Раймонда преступника. Вернее, много лет вперед, если то, что ему сказали, было правдой. Дайон понял, что окончательно потерялся во времени.