Ольга Гусейнова
Венчанные огнем

Зеленые – второй вид – считаются разумными, но глуповатыми, их интересы в основном сосредоточены на пище и размножении. Зеленые крупнее черных, но также не имеют второй ипостаси.

Третий вид – красные драконы. Они чрезвычайно умные, сильные, коварные, имеют и активно используют вторую сущность. Образовывают в силу малочисленности небольшие кланы и роды. Пятьсот лет назад, как с грустью заметил Камос, их было не больше тысячи. В связи с тем, что в семьях красных самки рождались крайне редко, для продолжения рода зачастую использовали зеленых, но образовать полноценную семью с ними были не в силах. Красным драконам было просто необходимо обретение второй, истинной половины для гармонии души. Они вечно находились в поисках настоящей пары.

Серебристые драконы обладали высоким уровнем магии, но были обречены на еще большее одиночество из-за малочисленности. Пятьсот лет назад их оставалось не более сотни.

Вершина драконьего вида – золотые драконы. Но Камос сомневался, что на Лайваносе остался хоть один.

– Мне кажется, они ушли из этого мира. Старики поговаривали, что золотые умеют путешествовать сквозь пространства миров, в то время как остальные разумные драконы способны перемещаться лишь на небольшие расстояния. И из золотых, по слухам, рождаются Высшие, которые потом хранят все миры.

Я загрустила – уж очень жаль одиноких драконов, – но Камос и здесь вставил свои «пять копеек»:

– О-о-о, не волнуйся, Алев. – Он ехидно ухмыльнулся, снова продемонстрировав внушительные клыки, и обнадежил: – Как только сородичи услышат о тебе, замучаешься отбиваться от их заботы и предложений о замужестве. И не забудь, огонь в вашей крови заставляет идти на многое, вопреки здравому смыслу. Это единственная раса, которая ставит превыше всего любовь, без колебаний и раздумий. Ни один дракон не рискнет своей парой, даже если на кону будет стоять судьба всего мира. А тем более если любимая попросит. Видел я пару раз красных во время их брачных игр, и все самцы в округе жались по стеночкам, стараясь не поднимать взгляд на избранную.

***

Я ощущала себя словно в сказке. В первое время мне не хватало нижнего белья, но я быстро восполнила этот недостаток в одежде. Обнаружив пару длинных рубашек Камоса, принялась за пошив столь необходимых вещичек.

Прожив здесь неделю, привыкла к Камосу как доброму заботливому дядюшке. Столько всего неожиданного, интересного и волшебного он мне открывал, учил, тренировал, я все время была занята, и на глупые и тревожные мысли времени не было. Он не мог покидать пределы пещеры, но зато видел вокруг нее на многие метры. Меня познакомили с боевыми искусствами и научили выживать в лесу. Как без огня зажечь костер и вообще правильно его сложить. Как охотиться и добывать пропитание. Как распознать и использовать различные травы и корни, чтобы разнообразить пищу.

Время не тянулось, как я раньше считала, а пролетало, и однажды я, с удивлением посчитав зарубки на невысоком широком пне, стоявшем неподалеку от входа, обнаружила, что обитаю здесь уже два месяца. Более того, не хочу уходить отсюда. Совсем. Камос стал моим другом, учителем, наставником, и мне неважно, что он всего лишь призрак. Даже вымахавший мархуз Филька чувствовал себя в этом, по сути, склепе как в родной норе. А когда уставал ждать меня или хотел подурачиться, начинал носиться сквозь Камоса, пытаясь его развеять. Мы же с наставником, видя эти игры, смеялись от души.

Наконец наступило настоящее лето, повсюду стали раздаваться птичьи трели. Я сидела перед входом в пещеру и слушала шепот теплого, насыщенного ароматом цветов и деревьев ветра. Местное светило Дрив спряталось за Суаром – спутником Лайваноса, – подсвечивая его голубую поверхность и пририсовывая пламенеющую ауру. Розоватые до этого облака тут же окрасились в разные цвета, будто нерадивый маляр разлил свои краски, – серый, голубой и красный. Замерев, я в который раз наблюдала за небесной феерией и не могла налюбоваться подобной красотой.

– Красиво! – раздался из темноты уже родной голос.

– Да, невероятно красиво!

– Алев, я больше не вижу повода для отсрочки. Тебе надо перебраться отсюда в город. Пора начать нашу миссию.

– Тебе не жаль со мной расставаться? – тихо спросила я, испытывая грусть.

– Даже слишком, Алев! У меня никогда не было никого ближе вас с Филиппом. Отныне ты навсегда останешься моей единственной ученицей. Но на кону стоит существование моего народа, поэтому медлить более нельзя. Да и тебе пора познакомиться поближе с этим миром. Здесь от него не спрячешься.

– Ты думаешь, я уже готова? – Я тяжело вздохнула, про себя все же признавая его правоту.

– Более чем! Но тебе придется взять с собой несколько книг, чтобы по дороге восполнить пробелы. Ты должна освоиться в этом мире, пока тепло. Найти свой путь и, надеюсь, новых друзей и семью.

Я снова не сдержала тяжелого вздоха. Семью хотелось найти очень сильно, но что это мне принесет, было неизвестно. И если в отношении Красных драконов все было более-менее понятно, то чего ждать от темных эльфов? Я боялась. Боялась исполнения своего последнего желания, с которым должен мне помочь Камос. Как он правильно заметил, иногда лучше не знать, чтобы жить дальше. Но я жила по другому принципу.

– Хорошо, Камос, я готова! Что будем делать дальше?

– Сейчас мы соберем тебя в дорогу. Возьмешь одежду, деньги, драгоценности на первое время, оружие подберем. На всякий случай попрощаемся. И не забудь: я хочу, чтобы потом ты помогла найти это место марханам. Здесь находится слишком много нашего наследия. Пусть все вернется на родину, в Дом Предков. Но главное – Сердце Марханов.

Он проследил за тем, как я спустилась в пещеру, и, обведя взглядом ее содержимое, подплыл к кучке своих костей, прикрытых в углу полотном. Это я закрыла их – жутко было их видеть, хоть и знала, чьи они.

– Сними с правой руки кольцо. Теперь оно твое, я передаю его, потому что ты – мой вестник и моя ученица.

Испытывая трепет и легкий страх, я откинула полотно и нашла кольцо. Протерла о брюки и надела. Теперь у меня на пальцах красовалось их целых четыре, по два на каждой руке. Надеюсь, чтобы их снять, мне не отрубят руки! Но я уже продумала этот пункт и нашла перчатки в закромах Камоса.

– Запомни: покажешь любому магу-мархану и потребуешь встречи с советом. Они сами доставят тебя в Дом Предков и помогут выполнить мою просьбу. После проклятья, наложенного на эльфов, наша цитадель, которая существует с начала времен и рождения первых марханов, закрыта защитным полем. Сплошное кольцо ловушек, но они проведут тебя сквозь него. Теперь о Сердце… – Камос подплыл к небольшой шкатулке, лежащей на одном из сундуков, и указал на нее пальцем. – В ней хранится наша реликвия. Как только ты наденешь его себе на шею, снять сможешь только на территории проклятого города. Поэтому ни передать, ни отказаться от своей миссии уже не получится. Ты готова?

Я кивнула и с трепетом открыла шкатулку. На темном бархате лежало крупное кольцо, в центре которого располагался ярко-синий камень. Он странно пульсировал, и это ощущалось моим сердцем, а не виделось глазами. Живой, светящийся изнутри и пульсирующий камень – невероятно! Со всех сторон его оплетали небольшие серебристые металлические струны, которые словно выстреливали в разные стороны свои лучи. Самое удивительное, что камень и струны никак не крепились к кольцу, но, подцепив пальцем цепочку, на которой висел артефакт, я в недоумении заметила, что все держится вместе, не распадаясь на отдельные части. Я потрясла, еще опасаясь, что он развалится, но… Камос снова тихо засмеялся.

– Какой же ты еще ребенок, Алев. Это магия богов и всех предков марханов, тысячелетиями накопленная и заключенная сюда. Надевай и ничего не бойся, его сможешь видеть только ты, я наложу иллюзию. Если завтра не обнаружишь меня возле себя, просто знай, что у меня ушло слишком много силы, и на ее восстановление потребуется время. Не переживай за меня, теперь все зависит только от тебя, девочка. Ложись спать.

– Но как же… – я удивилась его приказу, потому что ждала сейчас рассказа о родителях.

– Не бойся, Алев! – Камос печально улыбнулся, останавливая меня, и мягко сказал: – Ложись и засыпай. Правда придет к тебе во сне. И помни, это память предков, твоих предков, вырванная у забвения. Она не лжет и не приукрашивает. И тебе с ней жить дальше!

Я подумала, что наш разговор закончен, но мой учитель продолжил спустя мгновение, когда я надела на шею артефакт:

– И еще, Алев, я не сказал тебе одной очень важной вещи. Не хотел, чтобы ты отвлекалась еще и на это. Диадема на твоей голове – это корона светлых эльфов. А кольцо – их символ власти. Отныне ты повелительница светлых эльфов, и никто из них не смеет тебе перечить. Самое смешное – они не посмеют даже убить тебя, это святотатство. Тот, кого признала корона, – истинный повелитель, а наказание за его убийство накладывают боги. Поверь, благодушием и милосердием они не отличаются… Мне удивительно, что именно ты нашла эти реликвии спустя две тысячи лет после исчезновения их великого повелителя. Он пропал столь внезапно, что светлые, как указано в хрониках, перевернули каждый уголок Лайваноса, но так и не отыскали его. А ты нашла, всего лишь упав с обрыва. Все эти Высшие играют в свои игры, а мы – простые смертные – потом разгребаем последствия.

Вот так сюрприз! И сколько еще ждет меня в и так нелегкой и неоднозначной жизни.

– Это не они заигрались, а мы, смертные. Они лишь помогают расхлебывать, то, что вы тут наворотили, – парировала я.

Приподняв брови, учитель усмехнулся, качнул головой и жестом показал на лежанку.

– Никому не показывай эти свои украшения! – настойчиво порекомендовал он, пояснив: – Только если твоей жизни напрямую будут угрожать! Запомни, за эту корону готовы не просто убить, за нее пойдут на все. Эти проклятые богами светлые слишком властолюбивы, чтобы так просто отдать власть какой-то девчонке. Для них ты младенец, будь всегда с ними осторожна. Если случится встретиться на темной дорожке, бери с них клятву верности на крови. Любое твое кольцо послужит гарантом их клятв. Только в этом случае ты сможешь их не бояться. Но я не уверен!

– Не волнуйтесь, учитель, я буду чрезвычайно осторожной. И до поры никому демонстрировать свои козыри не стану.

Он снова неуверенно, тяжело вздохнул, потом скользнул в сторону, все еще покачивая головой и раздумывая, и добавил, заставив меня напрячься:

– Хроники говорят, владельцы подобных украшений могут чувствовать присутствие своих подданных или соплеменников. Будь внимательна, возможно, это правда, и корона поможет почувствовать приближение проклятых и даст возможность уйти.

Я улеглась на импровизированное ложе, которое мы давно соорудили с Филькой в углу пещеры, и он тут же примостился у меня под боком. Очень скоро, несмотря на напряжение, страх и нервозность, я уснула. А потом пришли они. Невероятные сны-видения!

Смуглый мужчина с яркими желто-карими глазами и пламенной шевелюрой спадающих до талии волос полулежал на тахте, склонившись над прекрасной зеленоглазой женщиной с персиковой кожей. Она была удивительно похожа на меня, только с волосами шоколадного цвета с золотистыми прядками. В ее глазах было столько любви, сколько я никогда ни у кого не видела, а лицо мужчины светилось такими нежностью и благоговением, которые не описать словами. Эта пара не просто любила друг друга – они дышали друг другом, словно сливаясь в единое целое. У меня защемило сердце от узнавания и боли.

Следующий кадр – и снова эта пара. Стоят возле странно светящейся полоски, которая все расширяется, поражая необыкновенным серебристо-голубым светом. На лице мужчины застыла маска ярости и жажды убийства. Его глаза сверкают уже не янтарным светом любви, а смертельной чернотой. Он бережно закрывает собой хрупкую супругу, похожую на меня так, что становится страшно. Я вижу черные стрелы, летящие в их сторону, и рожденную рукой этого мужественного красавца стену огня, которая преграждает путь летучей смерти. Они шагнули в полосу света и пропали.

Невероятный небосвод, фиолетовые деревья и сиреневое солнце. На фиолетовой траве раскинуто полотно, на котором лежит девочка лет двенадцати с красными волосами и персиковой кожей. Она безмятежно спит в одной исподней рубахе, подложив кулачок под щеку. А рядом с ней сидят в обнимку те же мужчина и женщина. Она с невероятной любовью и нежностью перебирает детские локоны, а лицо мужчины поражает вселенским умиротворением и покоем. Нетрудно заметить, что для счастья у него есть все, и в этой жизни ему больше ничего не надо.

Вдруг появилась жуткая черная воронка, образовавшаяся над столь пасторальной картиной. Девочка просыпается и кричит. Мужчина пытается всеми силами удержать женщину, которую засасывает в воронку, но подобной мощи невозможно сопротивляться. Женщину вырывает из рук мужчины, но он бросается за ней, не раздумывая и не замечая, что девочка, вцепившаяся в его штанину, следует за ним.

Огненное кольцо, в котором находится семья, – пламя костра скрывает их от темных мужчин, похожих на эльфов в моем понимании. Те пытаются рассмотреть, что в кольце, но магия огня не позволяет им этого.

Впереди темных стоит прекрасный эльф с искаженным ненавистью и яростью лицом. Он отдает приказы, но все застыли, не зная, как бороться с огнем. Из кольца вырывается огромный красный дракон, а на его спине сидит женщина с развевающимися каштановыми волосами, она испуганно прижимает к себе девочку и молится всем богам о том, чтобы они спасли хотя бы их дитя. Туча черных отравленных стрел взмывает ввысь, пронзая женщину и дракона. Их одновременный предсмертный вопль сотрясает небеса. Они могли бы спастись, но яд уже начал действовать.

Последний стремительный рывок к небесам – и раздается прощальный рев дракона. Последние секунды жизни они посвящают спасению их любви, их частички, их единственного дитя.

Семью обнимает пламя, ревет и взмывает ввысь, забирая жизни дракона и черной эльфийки и унося в безопасность их дочь. В другой мир. Лишь в последнее мгновение испуганное дитя слышит крик матери: «Запомни, твое имя – Алев Штерназия, и наша любовь всегда с тобой. Навечно!»

Я проснулась в слезах и еще около часа, не меньше, рыдала и не могла успокоиться. Эхом в голове раздавались слова матери. У меня не получалось прийти в себя, и я решила выйти наружу. Во мне яростно ревел огонь – боль полыхала негасимым пламенем. Как я могла забыть это? Как? Почему я помнила имя, но забыла про их любовь? Неужели огонь выжег из меня все, просто чтобы я выжила? Спаслась!

Спину немилосердно обожгло, а потом огонь пробежался по всей коже. Я испуганно начала раздеваться, и там, где кожа обнажалась, будто вспыхивали маленькие язычки пламени – блестела красная чешуя. Теперь я стояла обнаженной, а боль и страх стали сильнее разума. Мгновение, и моя боль вырвалась диким ревом драконицы. Крылья наполненными парусами хлопали за спиной, а мощные когти впивались в землю, вырывая ее комками. Мозг, казалось, сейчас взорвется от миллионов запахов, а свет преобразился, и непроглядная темнота ночи превратилась в мягкий серый полумрак. Я услышала рычание за спиной и медленно, неуклюже развернулась, волоча по земле длинный хвост. Я стала гораздо крупнее, чем была в человеческом облике – скорее эльфийском, но об этом думать не хотелось: отныне темных я ненавижу. Убийцы моих родителей!

Филька яростно на меня рычал, при этом взгляд его судорожно метался по сторонам. Уф-ф-ф. Я наконец поняла, что произошло и почему он так рычит, ведь Филипп – мой названый братец, хоть и лохматый. А я теперь не я, а чешуйчатая и довольно крупненькая драконица. Не Змей Горыныч, конечно, но его приличная половинка.

Я склонила голову и, посмотрев на Фильку, поймала его взгляд. Секунду спустя его растерянность, страх, одиночество и боль утраты накрыли меня с головой. Мне стало стыдно, и я обогрела зверя своими эмоциями, передала ему свою любовь и извинилась за то, что случилось. Более того, неосознанно попыталась передать ему картинки случившегося со мной. И обомлела, когда он успокоился, удовлетворенно уселся передо мной и, все еще ловя взгляд, передал мне картинку полета птицы. Вот теперь и я села, оттопырив длинный остроконечный хвост. Получается, мы теперь можем передавать друг другу мыслеобразы.

В голове все перемешалось, и навалилась усталость – слишком много переживаний и событий, особенно учитывая превращение в дракона. Если бы не все произошедшее со мной до этого момента и не выворачивающий наизнанку душу сон, я наверняка сошла бы с ума, а так лишь слегка нервничаю. И еще одна загвоздка – как мне снова вернуть себе эльфийский облик.

Я повторяла попытки довольно долго, даже запаниковала, но наконец, когда я улеглась и устало положила большую чешуйчатую морду на лапы, почти задремав, внезапно почувствовала прохладу. Встрепенулась и замерла, обнаружив, что снова лежу совершено обнаженная на голой земле. Так дело не пойдет! Только заболеть не хватало.

Оделась и снова спустилась в пещеру. Камоса нигде не было, но я ощущала: он еще здесь, но невидим. Потратил все силы на исполнение моего желания.

– Спасибо, учитель! За все спасибо! Вы подарили мне знание, надежду и стимул жить дальше. Я не буду жить местью, я буду любить. Ведь ради меня они отдали все. И любили тоже, а я забыла. Отныне я никогда не забуду, что любовь – это главное в жизни. Клянусь, выполню ваше поручение. И вас еще больше уважаю за вашу любовь к своему народу.

Затем улеглась и практически сразу уснула. Больше не было тревожных мыслей или страхов. Секреты были раскрыты, и теперь можно с надеждой смотреть в будущее. Я должна жить за нас троих.

Глава 5

Розовый рассвет радовал взгляд. Оглянувшись в последний раз на уже ставшую домом пещеру, я прощально махнула рукой в надежде, что учитель увидит, подпрыгнула, поправляя ремни старого рюкзака Камоса, и отправилась в путь. Эх, только коня не хватает да камня на развилке, зато Филипп носится рядом – его детство еще не закончилось, хоть он и был уже внушительных размеров. Лететь в новом облике я не решилась, потому что не умею – это раз, некогда учиться – это два, а три – не знаю, куда девать Фильку, когда встану на крыло. Кто его ко мне привязывать будет?

Душа непривычно пела, и было легко, несмотря на откровение в прошедшей ночи о смерти родителей. Но я была нужна, меня любили, здесь мой дом, хоть и родилась я не здесь. Похоже, мои родители специально покинули этот мир, чтобы уйти от преследования и нелепой чужой ненависти и получить единственный шанс родить ребенка. Но их корни остались в этом мире, а значит, и мои тоже здесь. Я радовалась новой жизни, новому другу, новой живущей внутри меня сущности, с которой я решила знакомиться постепенно, не торопясь, ведь я ничего о ней не знала и немного опасалась вновь обернуться.

Мы шли уже целую неделю, и вскоре изредка начали попадаться следы пребывания людей. Например, старая брошенная подкова. Я еще сильно удивлялась, как похожи мой мир и этот и их обитатели. А Камос все время ухмылялся на замечания, когда я в очередной раз сталкивалась с чем-то знакомым в старом замусоленном учебнике.

В первый же вечер перед ужином я вновь попыталась обернуться, предварительно раздевшись, и мне, как ни удивительно, легко удалось сменить облик эльфийки на красную драконицу. Теперь я каждый вечер тренировалась превращаться полностью или частично. Вдруг срочно пригодится драконья лапа, чтобы в случае чего в лоб припечатать…

По вечерам или в обед, ожидая, пока закипит похлебка из дичи и кореньев, я тоже продолжала учиться. Камос одолжил два томика по магии и травам и разрешил оставить браслет для улучшения памяти, но взял с меня обещание, что верну его, как только окажусь на территории марханов. Старый скупердяй! Но он и так слишком много для меня сделал. Дал одежду, немного золота и драгоценностей. С одной стороны, ровно столько, сколько понадобится, чтобы не голодать и достойно закончить свою миссию, но и столько, чтобы у кого-то появился соблазн ограбить или убить. Хотя Камос тогда в очередной раз заметил, что это вряд ли мне грозит, так как мархуз отпугнет любого. Со мной Филька – ласковый щенок, а если кто-то будет мне угрожать, он станет тому смертельным врагом.

Заметив, что близится вечер, я решила устроиться на ночлег пораньше. Развела маленький неприметный костерок, как учил Камос, и принялась за готовку. Филипп стал совершенно самостоятельным и побежал на охоту; видимо, мать все же научила его каким-то азам, а остальное он осваивал по ходу дела. Довольно часто он делился со мной добычей, а иногда и я с помощью магии или тонких стрел и небольшого лука добывала нам еду. С каждым днем стрельба из лука удавалась все лучше и лучше. Как сказал Камос, память предков дает о себе знать. Это как учиться дышать: надо лишь сделать первый глоток, а остальное тело само знает.

Я уже доедала похлебку, когда почувствовала легкую тревогу, а потом из кустов ко мне выпрыгнул Филя, держа в зубах окровавленную птицу. Положил ее рядом и в напряженной позе уставился в сторону, явно чего-то ожидая. Я быстро собрала вещи в мешок, положила его рядом с собой и накинула легкий плащ с капюшоном так, чтобы никто не увидел мое головное украшение. За перстни я не переживала – на мне были перчатки.

В этот момент я услышала приглушенный землей топот копыт. Надеюсь, к нам приближались люди. Филька еще больше напрягся и ощетинился, а я, впервые увидев его таким, удивилась: Камос прав оказался, Филька – грозный противник. Вон зубы как у саблезубого тигра с Земли.

На поляну один за другим начали выезжать замученные, усталые, одетые нарядно, но все же изрядно грязные мужчины и женщины. И как тут же отметил мой прагматичный ум, в основном это точно были отпрыски богатых родов. Быстро сосчитав молодых высокомерных, несмотря на плачевный внешний вид, дворян, поразилась. Двадцать девять человек. Всего шесть девушек, а остальные – молодые мужчины. Впереди восседал на коне красивый брюнет, лет двадцати пяти, не больше, и пристально разглядывал меня и Фильку.

Вся компания настороженно поглядывала по сторонам, а потом снова останавливала взгляд на мне. Я немного успокоилась – среди них не было ни эльфов, ни светлых, ни темных – и решила снять капюшон, а то они вон и так сильно нервничают из-за того, что не могут рассмотреть, кто перед ними. Не успела сделать и движения, как сидящий на сером коне самый взрослый мужчина, ехавший рядом с красавцем-брюнетом, громко и презрительно обратился ко мне:

– Эй, ты, можешь показать нам дорогу до Илисвурга?

Сначала я опешила от приказного тона, а потом, когда до меня дошла суть вопроса, удивилась. Илисвург – столица уже старого королевства Свург, куда я, собственно, и держу путь, следуя наставлениям учителя и по его же карте. Но эти олухи едут мне навстречу, то есть в прямо противоположную сторону. Более того, судя по их виду, в дороге они очень давно, а до столицы не меньше полутора недель пути. Как они вообще тут оказались?

Я их снова внимательно окинула взглядом, остановилась на молодом приятном парнишке, державшем за поводья красивую рыжую лошадку, на которой сидела ссутулившаяся бледная усталая девушка лет шестнадцати. Мои разглядывания прервал раздраженный окрик того же крупного русоволосого мужчины:

– Ты глухая? А ну быстро отвечай, если проблем не хочешь.

Я медленно скинула капюшон и подняла на нахала взгляд. Уж я-то знаю, какое впечатление производят мои глаза, похожие на папины, да еще и в комплекте с эльфийской внешностью. И не ошиблась, мужчина побледнел, снова бросил нервный взгляд по сторонам, а в разговор вступил брюнет:

– Приветствую вас, светлейшая! Приношу свои извинения за неучтивый тон моего телохранителя. Могу ли я узнать ваше имя?

Я продолжала бесстрастно и молча пристально смотреть теперь уже в глаза брюнету, заметив, что от этого он занервничал.

– Я Дайрик Бернази, наследный принц королевства Свург, мы еще раз приносим свои глубочайшие извинения светлейшей и просим оказать нам помощь, указав путь.

Я снова медленно обвела компанию холодным взглядом. Так я у себя на работе девочек из финансового гипнотизировала, чтобы больше работали и меньше болтали. Тут, похоже, тоже сработало, потому что снова заговорил принц, а я все решала, о чем с ними говорить, достойно держа паузу.

– Это моя свита, мы отправились на охоту, но, кажется, слишком увлеклись и заблудились. Пару раз на нас нападали в дороге, и часть отряда погибла. С нами женщины, поэтому…

– Мое имя Алев… Штерн! Вы едете в противоположную сторону от Илисвурга, насколько я знаю.

Услышав меня, все удивленно замерли, а Дайрик злобно посмотрел на русоволосого, который как-то весь съежился и посерел. В принципе, мне было бы удобнее продолжить дорогу с ними, а не в одиночестве, да и узнать новости тоже хотелось. Все же за пятьсот лет, что Камос отсутствовал, мир мог сильно измениться, поэтому я решилась на авантюру:

– Я смотрю, у вас есть лишние лошади… принц?

Он, почему-то неуверенно посмотрел на нескольких лошадей с пустыми седлами, кивнул.

– Ну что ж, если вы подарите мне одну, я поеду с вами и провожу до города. Я сама в этих местах впервые, но у меня есть карта и верный друг, который не даст сбиться с пути.

Все двадцать девять человек с уважением и страхом посмотрели на моего спутника.

– Вы окажете нам честь, светлейшая, согласившись принять столь скромный подарок и составить нам компанию.

Я промолчала, а принц, ожидавший ответа, немного насупился. Мы с Филей прошли вдоль всадников, пристально рассматривая лошадей. Я только вела себя так уверенно и жестко, а на самом деле я впервые видела этих ездовых животных и не знала даже, как садиться на них. Но ехать верхом точно будет гораздо быстрее и удобнее.

Подошла к одной из лошадок и уже мысленно решила было выбрать именно ее, но заметила, как привлекший мое внимание парнишка морщится. Я медленно обернулась к нему и, улыбнувшись краешком губ, попросила:

– Я не большой знаток в лошадях, поэтому хочу обратиться за помощью к вам, молодой человек. Как вы считаете, какую лошадь мне выбрать, учитывая, что я крайне неумелый наездник?

Заметила, что снова удивились все, а не только парнишка, но, судя по заалевшим щекам, мое внимание и просьба доставили ему удовольствие. Быстро спрыгнув со своего коня, он подошел к серой невысокой лошадке и, отвязав ее повод от луки другого седла, под недовольным взглядом всадника подвел ее ко мне.

– Вот, эта самая тихая, спокойная и хорошо обученная. Ее кличка Тихоня. Хорошее приобретение, как по деньгам, так и по породе. Она выносливая, добрая и преданная.

– Спасибо…

– Ален Карен! – представился он и жестом показал на девочку, которую я заметила ранее. – А это моя сестра Айлен, наши родители – придворные маги и будут вам очень благодарны за помощь.

– Спасибо, Ален!

Сумерки уже словно облепили серостью, резко превратив день в глубокий вечер. Мужчины начали готовиться к ночлегу, некоторые, нехотя и тревожно вглядываясь в темноту леса, ушли за дровами. Женщины усталой стайкой птиц расположились кружком, поглядывая на меня с любопытством и нескрываемой завистью. И лишь Айлен одиноко сидела в сторонке, боязливо озираясь по сторонам. Я поймала ее тоскливый взгляд на мой костерок и поманила рукой. Ее брат в это время активно помогал собирать хворост, в отличие от многих других, без страха и неуверенности.

Как только Айлен подошла и напряженно взглянула на меня и Фильку, я сказала:

– Предлагаю разделить тепло моего костра, и если не побрезгуешь есть из моего котелка, то и пищу.

Она удивленно посмотрела на протянутый мною котелок и, покраснев, согласилась. Я заметила, что напряженный до этого момента Ален расслабился и продолжил помогать остальным уже более спокойно. Хороший брат и защитник. Остальные не решались подходить ко мне, зато Айлен, с удовольствием уплетавшая пищу и согретая теплом костра, поведала мне их историю.

Как оказалось, толпа городской знати, более ста человек, во главе со своим принцем с гиканьем и шумом отправилась на очередную королевскую охоту. Но в этот раз все с самого начала пошло наперекосяк, и очень скоро компания непостижимым для всех образом заблудилась. Они бродили по старым тропинкам словно кругами, все дальше уходя от города и дворца. Через пару суток из отряда начали пропадать люди. Два раза ночью на них нападали неизвестные существа, которых в темноте никто так и не смог разглядеть. Знать в начале своего путешествия ленилась следить, чтобы слуги поддерживали огонь. Зато теперь первым делом они организовывали большой костер и даже выставляли караул. Но люди все равно продолжали пропадать. И теперь они находились на грани помешательства от страха и непонимания, что вообще происходит и как выбираться домой.

Я заметила, что Айлен оставила в котелке ровно половину еды и поставила его поближе к костру, чтобы не остыло. Когда я готовила, не знала, поймает ли кого-нибудь Филька, и рассчитывала в случае чего его покормить. Но сейчас он догрызал свою добычу, лениво поглядывая по сторонам и отплевываясь от перьев.

К нам неуверенно подошел Ален, словно не зная, как я отреагирую на его присутствие. Я приветливо улыбнулась и жестом пригласила присоединиться:

– Сестра оставила тебе поесть, и если хотите, можете остаться возле нашего костра. Мы с Филиппом будем только рады вашей компании.

– А вы не хотите, светлейшая Алев, присоединиться к нашему костру?

Я обернулась и посмотрела в искрящиеся вызовом и восхищением глаза Дайрика. Раздраженный взгляд, который он бросил на брата с сестрой, подсказал мне: принц недоволен, что я предпочла его обществу другую компанию. Но потакать его самолюбию я смысла не видела.

– Нет, спасибо, принц!

Пока он молча обдумывал мой короткий отказ, Филипп насторожился, бросил на меня короткий взгляд и, получив разрешение жестом, рванул в лес. Я же заволновалась, потому что обычно мой побратим себя так нервно не вел. Все спутники принца проводили стремительно мчащегося черного мархуза, а потом напряженно взглянули на меня, ожидая пояснений. Я одернула серый плащ, перекинула пламенную косу с плеча на спину и присела рядом с Айлен и Аленом, не торопясь с объяснениями.

– Можно задать вам нескромный вопрос, светлейшая Алев?

Я вскинула глаза, посмотрев на принца с легким раздражением. Красивый, только слегка надоедливый и спесивый, хотя, думаю, это характерная черта всех наделенных властью и деньгами, которая мне откровенно в них и не нравилась. Принц молчал, а я продолжала смотреть на него.