Ольга Гусейнова
Позволь мне согреться

Тем временем некромант с воздушником атаковали следующих тварей, которым остальные мужчины не позволяли покинуть поляну. Вот это всеобщее молчаливое «взаимодействие» монстров и людей, уничтожение в почти полной тишине, когда слышно лишь чужое дыхание да шорох прошлогоднего сушняка под ногами, напугало меня еще больше. Совершенно инстинктивно, на волне паники и страха я машинально лезла на дерево, ветка за веткой, поднималась все выше и выше, чтобы оказаться подальше от творившегося кошмара. Как потом спускаться? Да неважно! Главное, сейчас спрятаться.

Вцепившись в смолистую, пахучую сосну руками и ногами, прилипнув щекой к шершавой коре и шумно пыхтя, я уставилась вниз. Туда, где от кошмарных монстров осталось лишь мокрое место. Мужчины настороженно осматривались, не спеша убирать оружие и ослаблять магические потоки. Неожиданно на поляну из кустов выпрыгнула пара огромных серых волков со вздыбленными загривками. Мгновение – и грозные хищники обернулись в не менее опасных мужчин. Оборотни!

Найдя взглядом некроманта, который в этот момент неторопливо надевал перчатки, они отчитались:

– Чисто! Больше никого.

Затем все восемь незнакомцев задрали головы – выискивали меня среди ветвей. Сплошное невезение – попавшаяся мне сосна оказалась с жидковатой кроной, среди редких ветвей не спрятаться, тем более светила полная луна. Опять-таки оборотням наверняка и без нее было бы прекрасно видно и слышно перепуганную, и дышавшую как загнанная лошадь горе-путешественницу, какой я себя представляла со стороны.

– Спускайся! – зло приказал воздушник.

Отсветы пламени костра красиво играли в его золотых кудрях. Глаза у этого блондина, кажется, голубые, лицо с тонкими благородными чертами. Одет неброско, в темный сюртук непритязательного кроя, но сидит он на нем как влитой, без единой складочки. Сразу понятно, что сшит на заказ. И сапоги из тонко выделанной кожи.

Пара оборотней тоже в темной одежде, походной и неброской. К моей маме, отлично шившей, нередко обращались аристократы, заказывавшие вот такие вот охотничьи костюмы. Темные сюртуки до середины бедра из плотной ткани, которая мягко, не сковывая движений, облегает мускулистые тела и свободного кроя прямые штаны, которые обычно заправляют в сапоги. Со слов сведущих людей, да из учебников по расам я знаю, что оборотни более высокого роста, с необычными, даже звериными ушами, расположенными гораздо выше, чем у людей, и глаза у них с огромной радужкой и тонким белым ободком белка. И прямо сейчас я в этом убедилась. Воочию!

Оборотни обитают на северо-востоке, в долине под названием Дагоран, и присоединились к королевству десять лет назад. И если Дершир вошел в состав как одна из провинций, пусть и достаточно самостоятельных, то Дагоран сохранил широкий суверенитет и собственные законы. И подчиняется королю номинально, как самый надежный, но младший брат. Князья Дагорана поклялись хранить верность короне Ритана и защищать ее интересы. Именно поэтому теперь наше королевство носит сдвоенное название Ритан-Даго.

Я невольно увлеклась разглядыванием оборотней, никогда прежде не виденных, поэтому не сразу отреагировала на приказ воздушника. Видимо, он решил, что я игнорирую его, и принял меры: меня словно веревкой скрутили и резко дернули вниз. Взмахнув руками, ударившись о ветку локтем, я с воплем полетела вниз с трех-четырехметровой высоты, которую еще минуту назад считала спасительной.

Мое «а-а-а-а», резко закончились «ой» в тот момент, когда я оказалась в руках некроманта. В следующий миг я вцепилась в его плечи и приникла всем телом, переживая ужас короткого полета и, хвала Всем Святым, испытывая радость не состоявшегося падения на землю.

– Ты кто такая? – позади рычал все громче и злее золотоволосый воздушник.

А я цеплялась за плотную ткань сюртука некроманта и пыталась отдышаться, настолько горло перехватило. Мой нечаянный спаситель, совершенно незнакомый мужчина и сильный маг-некромант, осторожно поставил меня на собственные ноги.

– Не кричи на нее, – с едва уловимой досадой прозвучал его немного хрипловатый, словно простуженный голос.

– Она привела к нам лайров, а вы за нее заступаетесь? – в злобный тон воздушника просочилось недоумение.

– Лайры? Это были лайры? – ошеломленно переспросила я. Чуть не стукнула себя ладонью по лбу, вспомнив учебник по редким видам нечисти, и пробормотала: – Ну конечно же, как же я не вспомнила-то сразу, водные полуэлементали. Не живые, не мертвые, питаются энергией живых, их привлекает тепло… а я, дура, костер развела прямо у их логова…

– Действительно… не слишком умный поступок, – прозвучал рядом ехидный голос, а потом снова злой: – Кто вы и как здесь оказались?

– Мишель Диль. Я ехала дилижансом в Аэрту, но по дороге меня забыли… Я нечаянно заснула на последней остановке, а когда проснулась, дилижанс уехал. А я тут… одна осталась. Потом увидела четверых душегубов и убежала в лес, а там озеро и… я там, в общем, решила подождать до утра… и тут лайры из воды вышли и за мной кинулись. Я все бросила – и бежать. Но – хвала Всем Святым! – на вас наткнулась!

Пока сбивчиво и взволнованно отвечала, отлипла от груди некроманта и трясущимися руками пыталась убрать волосы с лица, чтобы привести себя в надлежащий вид. Наконец, я собрала свои волосы и, скрутив их в жгут, забросила за спину и подняла лицо на спасителей.

– Медиум! – будто выплюнул один из мужчин, делая шаг назад.

То есть биться с жуткими тварями не страшно. А вот встретить в лесу беззащитную девушку-медиума – жуть. Но, у этого мужчины обычные серые глаза, в которых не светилось ни капли дара. Подобные как раз к таким как я и некромантам тоже обычно предвзято относятся.

Странное дело: от «моего» некроманта исходило тепло, нет, скорее обволакивающий, успокаивающий жар, как от домашнего очага, обещающий защиту. Конечно, дурацкие мысли, особенно в отношении этих индивидуалистов-одиночек. Некроманты редко бывают общительными и «защитниками», скорее саркастичными ледышками, которых быстро утомляет живое шумное окружение. Как и чужие проблемы.

Задрав подбородок, признала свой «грех», невольно прячась за крепким плечом темного мага:

– Да, я дипломированный медиум.

Пусть я не «темная», а «серая» по градации магических даров, но в какой-то степени некроманту своя.

– Дирен, оставь свои деревенские замашки, медиумы уже давно полноправные граждане нашего славного королевства, – неожиданно заступился за меня блондин-воздушник и, протянув руку ладонью вверх, с улыбкой представился: – Димас Мидель.

Натянуто улыбнувшись, руку я проигнорировала. Следом сверху прозвучал «простуженный», хриплый голос темного мага:

– Людвиг Дагоран.

Подняв лицо, я наконец хорошенько рассмотрела некроманта, отметив весьма характерную «деталь». И к сожалению, не сдержав неприличного удивления, выдохнула:

– Неужели среди оборотней бывают некроманты?

Высокий, крупный мужчина в темном сюртуке с воротником-стоечкой, плотно обхватывающим его крепкую шею. Из короткой густой шевелюры торчат широко расставленные, мохнатые, оборотничьи уши. Вначале я думала, что он седой, но на самом деле у него русые волосы, просто щедро разбавлены темными прядями, как часто бывает у сильных некромантов. У очень сильных! Так дар прорывается, отмечает своих носителей. Мои иссиня-черные волосы тоже с фиолетовым отливом, просто эта особенность медиумов не столь заметна, только при определенном освещении. Глаза некроманта, носителя дара тьмы, тоже пылают тьмой. И с учетом их особенности, оборотень же, казалось, что белка вовсе нет – сплошная тьма. Выглядят жутко! И черты лица у него резкие, хищные. Только губы пухлые, как манящие полумесяцы, такие бы красивой девушке идеально подошли. И тем не менее, его худощавое лицо, пусть необычное и суровое, оказалось привлекательным и симпатичным.

– Вы правы, госпожа Диль, не бывают, – блеснув белоснежными клыками, улыбнулся некромант. – Все оборотни владеют исключительно магией земли. И только мой род является носителем тьмы. Мы, скажем так, единственное исключение из общего правила.

Я все еще держалась за его предплечье как утопающий за соломинку, но под взглядом черных, практически без белков, пылающих тьмой глаз, наверняка не только чувствовала себя, но и выглядела фарфоровой статуэткой рядом с титаном, слишком уязвимая и хрупкая. Сломать – раз плюнуть.

– Благодарю вас за пояснение, – хрипло ответила я.

А оборотень-некромант, быть может, единственный такой, посмотрел поверх моей головы и приказал:

– Неро, Рейвик, сходите к озеру, проверьте и соберите все, что осталось.

– Там у костра мой ридикюль, – пискнула я вслед скрывшимся в кустах оборотням, – и шляпка.

– Приглашаем вас к нашему костру, госпожа Диль, – любезно предложил Димас Мидель.

Опасливо пробежавшись взглядом по другим мужчинам, выглядевшим неожиданно заинтересованными, убедилась, что никто из них не выказал ко мне, нарушительнице спокойствия, неприязни, некоторые даже улыбались доброжелательно, я кивнула. Правда разок оглянулась на некроманта, машинально проверяя, идет он следом или нет. Почему-то рядом с ним было не так страшно. Наверное, потому что темный серого не бросит в клетку к светлым. Так испокон веков было, надеюсь, и дальше будет. Подумаешь, темный – оборотень. Ну, у каждого же свои недостатки.

Глава 4
Лагерь

Повезло, что, пока с нечистью расправлялись и меня снимали с дерева, каша, которую путники готовили на костре, не успела подгореть или выкипеть. О чем ворчал, помешивая в котле и подкладывая дрова в пламя, тот самый Дирен – темноволосый мужчина, которого напугал мой дар медиума. Сероглазый, крепкий, рукастый и, на мой взгляд, больше походил сложением на знакомого кузнеца, чем на хорошего воина, каким только что проявил себя.

Некромант остановился у никем не занятого сухого бревна, специально принесенного из леса для посиделок у костра. Обернувшись ко мне, вежливо предложил большую, затянутую в темную перчатку ладонь, чтобы помочь присесть на бревно. Словно мы на званом вечере, где кавалеры ухаживают за дамами. Только странное, какое-то темное ожидание мелькнуло в его черных, жутковатых глазах оборотня, да его практически волчьи уши по-звериному дернулись вперед.

Это сложно пояснить, но почему-то этот мужчина, редкостный оборотень-некромант, вызвал у меня не опасения, как его спутники, а смущение и неловкость. Поэтому, положив ладонь на его руку и почувствовав, как румянец заливает скулы, я невольно спряталась за прядями снова упавших на лицо волос. Еще я, казалось, каждой клеточкой ощущала его пристальный взгляд, пока усаживалась, неловко поправляя юбку. Села немного боком, выпрямила спину и чинно сложила руки на коленях. Вежливо, доброжелательно посмотрела на «кавалера», демонстрируя признательность, чтобы не казаться высокомерной «дамой». А он переступил бревно и сел рядом, не забыв оставить между нами с полметра для приличия.

Поглазев по сторонам, я не выдержала и вновь скосила глаза на своего необычного соседа, сцепившего крупные, сильные руки в замок и локтями опершегося о колени. Затем залипла взглядом на ладонях в черных коротких перчатках из смеси шелка и хлопка, широких запястьях, выглядывающих из рукавов. На темно-синем сюртуке из драп-велюра, украшенном черной витиеватой вышивкой, благодаря атласному плетению пламя играло цветом.

Напротив нас, по другую сторону костра, уселись на бревно блондин воздушник с двумя магами. Кашевар Дирен занял ближайший пень, еще один незнакомец устроился на седле. Чувствовалось, что все путники устали, проголодались и терпеливо ждали поздний ужин. Мои мысли по-прежнему были заняты темным оборотнем.

В учебнике по расоведению двуипостасным выделен целый раздел, куда объединили все сведения, которые удалось почерпнуть из разных источников. Управляет территорией Дагоран альфа или, по-нашему, князь, за которого сородичи отдадут все, даже душу, если потребуется. До сегодняшнего дня я была уверена, что все дагоранцы – маги земли, ее плоть и кровь. В древнейших легендах говорится, что первый оборотень появился в самую длинную ночь в году, когда на небе царила полная и яркая луна, лик их одноименной богини. Он, давший жизнь другим, был человеком – смешал свою кровь с духом леса и обрел вторую суть. Правда это или нет, судить сложно, ведь помимо наших ближайших соседей волков, далеко на юге, во влажных лесах, живут оборотни-кошки, на севере – медведи. У каждого вида оборотней свои легенды, традиции, обычаи и тайны. Преподаватель по расоведению рассказывал, что, будучи военным, давным-давно бывал на дагоранских болотах, где встречал и змеелюдов. По-моему, ну совсем жуть!

Если слухи не врут, оборотни заводят семьи и с людьми, но только с магами. Ведь вторую сущность оборотни обретают именно из магии и посредством нее оборотень и человек могут пройти обряд единения, стать семьей и родить детей.

Руки некроманта в черных перчатках чуть напряглись и крепче сцепились в замок, а до меня дошло, что мое молчаливое и якобы незаметное разглядывание очевидно всем. Ох, какая досадная и непростительная оплошность! Разгладив складочку на юбке, я смущенно перевела взгляд на других мужчин. И раз уж руки оборотня разглядывала, отметила, что в перчатках здесь двое. В нашем королевстве, хотя и в соседних тоже, перчатки положено носить аристократам и темным магам не ниже пятой категории.

Первые щеголяют белыми, либо бежевыми перчатками. Великосветский этикет обязывает, хотя, как считает не замороченный подобными условностям народ, – это больше напоказ, чтобы всем была видна «высшая кровь» некоторых, особо родовитых. Димас Мидель вон как раз посреди леса красуется в бежевых «аристократических» перчатках, ведь он стихийник – светлый, а не темный маг.

Вторым носить темные перчатки вменили в обязанность, чтобы простой люд тоже знал, с кем имеет дело. Обыватели наивно полагают, что перчатки на темном маге предотвращают хищение их душ и жизненной энергии. Три раза «ха»! В классификации магических даров нас, медиумов, отнесли к «серым», давным-давно обобщили с темными и обязали носить черные перчатки. Только от призраков с их тайнами и мерзкими секретами они никак не защищают. Весь этот перчаточный антураж лишь дань традициям и пустое суеверие.

Тем не менее, от перчаток и польза есть – предупреждают, что не стоит испытывать терпение темных магов, которые славятся своей холодностью, необщительностью, саркастичны и мстительны. О медиумах, как и о некромантах, тоже ходят зловещие байки, потому что доподлинно о наших особенностях никто не знает. Даже в нашей магической академии, где серых и темных зачисляют на один факультет темных искусств, четкое разделение.

С некромантами мы встречались исключительно на общих предметах. А специальные занятия проходили отдельно, к некромантам никого не допускали. «Глубоко» темные издревле хранили свои секреты и передавали знания только таким же, отмеченным матушкой Тьмой. Более того, помимо клятвы Дипоната о запрете кражи душ у живых, некроманты давали клятву о неразглашении темных знаний. Видимо, таким образом темное братство защищало себя, ведь в древности многие беды сваливали на темных, с того времени и повелась эта традиция помалкивать что и как.

Димас Мидель слишком пристально меня рассматривал, как коршун следил за каждым движением, его голубые глаза с каким-то непонятным одобрением разгорались все сильнее. Я даже невольно проверила длинную, тщательно расправленную юбку, плотный жакет, который, однако, подчеркивал женственные изгибы моей фигуры. Выпрямилась еще больше, словно палку проглотила, и приподняла подбородок. Нервно заправила прядь волос за ухо, ощущая себя чуть ли не голой без перчаток и шляпки. Хотя ее ношение вне официальных заведений и мероприятий особо не регламентируется.

Наконец Мидель нарушил тишину, тяготившую меня, указал на Дирена, помешивавшего булькающую в котелке кашу:

– Леди Диль…

– Госпожа, – поправила я, вежливо улыбнувшись.

Конечно, приятно, что мой внешний вид не безнадежно испорчен тяжелым путешествием и особенно сегодняшними событиями, но льстить себе тоже незачем.

Напористый блондин, приосанившись, продолжил:

– Я уже представился, Димас Мидель к вашим услугам, младший сын барона Миделя. Воздушник с восьмой категорией.

Раз опустил приставку лорд, значит только третий или четвертый сын и лишь «господин». Про себя посочувствовала Димасу и его близким за компанию. Воздушники – своеобразная «головная боль», а уж выше пятой категории – постоянная. С одной стороны, они покладистые, веселые, непоседливые, весьма деятельные и легкие на подъем. С другой – непостоянные, вечно колеблющиеся, неуверенные, с дичайшими перепадами настроения. Куда-нибудь постоянно несутся, не способны к долгой кропотливой работе. Глубокие, постоянные привязанности и оседлая семейная жизнь тоже под вопросом. Зато воздушники – бравые военные и замечательные сыскари, правда, если командовать ими будут маги земли и воды, а то уж больно азартные и авантюристы. Еще маги воздуха – прекрасные исследователи земель и путешественники, дипломаты, торговцы и мореплаватели.

Мидель продолжил знакомство, указав в сторону кашевара с предрассудками:

– Позвольте представить вам, госпожа Диль, моих спутников. Этого суеверного ворчуна зовут Дирен Таль. Не судите его строго из-за отношения к медиумам. Что взять с деревенщины из Дершира? Вообще-то, это его единственный недостаток, в целом он смельчак и добропорядочный человек.

– Приятно познакомиться, госпожа, – буркнул Дирен, бросив недовольный взгляд на болтливого и высокомерного баронского сына.

Этому ворчуну я мило улыбнулась, а вот «деревенщин из Дершира» оставила до лучших времен, потому что Мидель представил второго немага, сидевшего на седле:

– Алеуш Хан.

Тоже голубоглазый блондин лет тридцати, как и Мидель, но с более резкими и грубыми, чисто мужскими чертами лица. Не красавчик, при этом вполне симпатичный. Женщины на подобных однозначно засматриваются. К тому же и ростом вышел, и сложением. Сравнивая Миделя с Ханом, можно сказать, что один блондин благородных кровей, а второй – с благородным сердцем. Он коротко кивнул мне со сдержанно-сочувствующей улыбкой, бросив при этом на Миделя немного снисходительный взгляд, такой же, как и Дирен.

Димас повернулся к следующему, усевшемуся по правую руку от него магу:

– Андре Леш.

Сухощавый, невысокий брюнет с узким лицом и острым взглядом темных глаз, будто ворон смотрит. Заметив характерные татуировки у него на виске и по внешнему краю уха, я с вежливой улыбкой уточнила:

– Вы рунолог, господин Леш?

Помимо медиумов к серым магам относят и рунологов. Магия рун, или начертательная, как ее называют ученые, чаще всего сочетается с другими, стихийными. Чистые рунологи, как мой отец, бывают за редким исключением и лишь в том случае, если дар слишком сильный. Он просто вытесняет другие способности. Тату на лице и ушах мага говорят о том, что он «сопутствующий» рунолог. И Андре это подтвердил:

– Маг земли четвертой категории, начертательный дар – сопутствующий и, увы, лишь третьей категории, – Несмотря на «увы», пояснил он мягко и без капли сожаления. По-видимому, со сдвоенными невысокими категориями чувствовал себя вполне самодостаточным.

– Так уж сложилось, что по-настоящему одаренных магов из нашей компании всего двое. Я и маго Дагоран, – похвалился Димас, а потом, наверное поймав отсвет фиолетового пламени в моем отражателе и глазах, быстро поправился. – Трое, вместе с вами, прекрасная госпожа Диль.

О! Он обратился к некроманту «маго», как к преподавателю академии, либо магу на королевской службе. И произнес явно по привычке, как в нашей академии.

– Одаренность бывает разная, тут вы верно подметили, – снисходительно и, как мне показалось, весьма двусмысленно прозвучал сбоку от меня хрипловато-режущий голос некроманта, с насмешкой посмотревшего на закипавшего как чайник, но смолчавшего Миделя.

Вон и остальные спутники хмыкнули, подтвердив мою догадку: зарвавшемуся воздушнику запустили ответную шпильку. И право, не с целью оскорбить, а немного осадить.

– Я Нейран Шаюли, маг земли, к вашим услугам, госпожа Диль, – улыбнулся другой сосед Димаса, меняя тему. В этот момент на поляну почти бесшумно вернулась пара оборотней, и он назвал их: – Это Неро Даго и Рейвик Даго.

Я обрадовалась, увидев, что они принесли мои вещи, поэтому благодарно и широко улыбнулась, забирая у них оставленный на берегу озера ридикюль и шляпку:

– Огромное вам спасибо! – И поинтересовалась, сравнив оборотней, крепких, русоволосых, широкоплечих и «ушастых», но не похожих друг на друга. – Вы братья?

– Нет, – ощерились оба в улыбке, сверкая хищными клыками. Догадавшись, что я сочла их родственниками по одинаковой фамилии, пояснили: – Вне наших исконных территорий, обратившись к любому оборотню «Даго», вы не ошибетесь. Для людей и иных рас все жители Дагорана носят имя прародителя – Даго. И только на родине и между собой мы используем родовые имена. Или, как у вас называются, фамилии.

Я удивленно обернулась к некроманту и осторожно заметила:

– Но у вас другое родовое имя.

– В княжестве Дагоран только истинные альфы из первородных имеют право называться Дагоран. Таких двое: нынешний князь – лорд Лейтар Дагоран и его сын и единственный наследник – лорд Людвиг Дагоран. Перед вами, госпожа Диль, альфа или, как привычнее для нас, людей, младший князь, – сообщил Димас.

Да уж, со всех сторон исключительная личность – лорд, некромант, оборотень. Я ошеломленно выпалила:

– О, вот откуда это исключение из правил с вашей магией, лорд Дагоран!

– Верно, – совершенно спокойно слегка усмехнулся он.

А мне так срочно захотелось спрятаться под привычным «щитом», шляпкой с вуалью, что быстро скрутила волосы в низкий нетугой узел и закрепила шпилькой. Надев шляпку, почувствовала себя почти в порядке. Глупо, наверное, но иногда даже мелочи помогают вернуть душевное равновесие. Тем более, Дирен, подобревший не иначе из-за еды, объявил:

– Ужин готов, господа!

Достал из сумки посуду и сноровисто разложил аппетитно пахнувшую кашу. Мне тоже протянул миску и даже ни словечка не высказал, пока я на коленях раскладывала белоснежный платок-салфетку, взятый как раз на случай перекусов в пути или иного затруднения, когда может понадобиться чистая ткань. Правда лорд Дагоран, который еще и маго на службе королю, едва слышно насмешливо фыркнул, глядя на мои манипуляции с миской и салфеткой.

Ну и пусть, я вовсе не сноб, а берегу юбку от нечаянных пятен. С учетом моего уехавшего в неизвестность багажа, рассчитывать можно на один наряд. И неизвестно, когда я доберусь до Аэрты, а мне на службу уже через трое суток надо явиться. И опоздать нельзя, я же теперь почти раб на галерах у Департамента Безопасности.

– Простите за любопытство, госпожа Диль, мне хотелось бы услышать подробнее о вашей поездке в столицу, вернее, про душегубов, – неожиданно предложил некромант, стоило всем утолить первый голод.

К этому моменту я успела переесть и с благодарностью вернула миску Дирену, в то время как остальные попросили добавки. Получив кружку с чаем, я с удовольствием сделала глоток и поведала о своей беде. Мой рассказ закончился вместе с горячим напитком:

– Представляете?! За ними следовал хвост из сотни загубленных душ. Не меньше! Это даже не душегубы, это монстры во плоти.

– Они о чем-нибудь говорили? – Алеуш Хан подался ко мне всем телом, вон даже седло под ним скрипнуло.

Прикрыв на миг глаза, вспоминая пережитый ужас, я передернулась, прежде чем сказать:

– Жаловались гады, что им на тракте жировать стало сложно, наш князь им жизни не дает, да королю все жалуется, требует всесторонней поддержки от законников. И их хозяин из Аэрты, ему там все отлично видно, что и где делается и кто кому жалуется…

– Хозяин, значит… – мрачно приглушенно проскрежетал наследник князя-альфы, переглянувшись со своими сопровождающими.

– К тому же из столицы… – добавил второй оборотень, Неро, блеснув непривычными глазами.

А вот Димас Мидель немного удивленно уточнил обо мне:

– Ваш князь? Так вы из Дершира?

Мое воспитание и привычная сдержанность полетели к темным богам, с таким внутренним наслаждением я ответила, насмешливо глядя в глаза напыщенному баронскому отпрыску:

– Да вот, завершила обучение в академии деревенщин и была вынуждена направиться в Аэрту.

Даже Дирен, походя оскорбленный Димасом, хрюкнул, а потом довольно рассмеялся. Из его глаз полностью ушло опасливое недоверие ко мне, медиуму, и сменилось на радушное принятие земляка. Да-да, мы, дерширцы, такие, своим всегда помогаем и поддерживаем.

– Медиум, выпускница Дерширской магической академии, направляющаяся в Аэрту, – встреча необычная и даже знаковая, – неожиданно с едва заметной улыбкой в голосе произнес некромант и обменялся загадочными взглядами с подпирающими дерево сородичами.

– Господа, как вы здесь оказались? И куда направляетесь? – осторожно поинтересовалась я о том, что заботило меня, лелея надежду, что они едут в столицу.

Когда Мидель открыл рот, мне показалось, в его глазах блеснуло ехидство и маленькая месть высокородному оборотню:

– Мы возвращаемся в Аэрту. И снова с пустыми руками, в переносном смысле, конечно. – Отметив мое недоумение и настороженность спутников, продолжил с еще большим удовлетворением: – Проводили очередной отбор невест для младшего князя Дагорана.

– Где? – опешила я.

– В этот раз в ближайших деревнях, – усмехнулся Мидель. – Понимаете, госпожа Диль, мы ищем особенную девушку, которую примет зверь лорда Людвига. Но никак не можем найти. Мне уже кажется, такой не существует…

– Мидель, вы, как обычно, ошибаетесь, – холодно произнес некромант, зачем-то стянув перчатки.

Говорливый воздушник напрягся, но ничего экстраординарного не произошло. Некромант забрал две исходящие паром кружки с чаем у одного из оборотней и одну протянул мне. Свой чай я уже выпила и без задней мысли с благодарностью протянула руки за добавкой – наши пальцы соприкоснулись… Я ощутила неожиданно горячие мужские пальцы, хотя не раз общалась с сокурсниками и знаю, что чаще всего у некромантов кожа холодная. Надо же, просто невероятно, а от Людвига Дагорана исходило мягкое, успокаивающее тепло! Странно.

Некроманты – маги смерти, а смерть никогда не бывает горячей. Даже стоя у могилы, ощущаешь легкую прохладу, исходящую из нее. Дуновение с «той» стороны. Поэтому и некроманты всегда излучают холод, и еще рядом с ними зябко. Как шептались студенты с других курсов, темные вызывают инстинктивное отторжение, страх. Нет, не просто страх, а страх смерти, их покровительницы. Рядом с этими магами всегда образуется свободное пространство, которое никому не хочется нарушать, во избежание столь неприятных и отталкивающих ощущений. Прикосновения некромантов всегда холодны, словно тебя касается сама Смерть. Отсюда и древняя традиция носить перчатки. Думается, аристократия уже после них завела «перчаточное» правило, чтобы выделяться не меньше.

Под пристальным взглядом черных, казалось, без белка глаз высокородного оборотня, я смущенно забрала у него кружку и сделала глоток. Наверное, горячий чай помог успокоиться и вернуть ясность мыслям. Мне тепло рядом с темным по одной причине: ведь я сильный медиум, серый маг, и сама вечно одной ногой по «ту» сторону. Всегда мерзну от сквозняков призрачного мира, так с чего мне бояться смерти и ее отголосков?

Улыбнувшись больше своим мыслям, я попросила:

– Господа, можно мне с вами добраться до Аэрты?

– Однозначно – да, – сразу отозвался Дагоран, как о само собой разумеющемся.

И вновь я ощутила его взгляд, это не просто фигура речи, а как реальное прикосновение – горячие пальцы коснулись уха, перепрыгнули на висок, прошлись по щеке и подбородку, обвели мои губы и спустились вниз вдоль шеи… Ой, у меня все сильнее горели щеки от смущения, потому что чужой, пристальный, совершенно неприличный взгляд замер у моей груди и спустя несколько мучительных секунд решительно передвинулся дальше, к талии, бедрам и ногам. Меня изучали, тщательно, не пропуская ни кусочка.

– Почему вы, красивая юная девушка, путешествуете одна? Без сопровождения жениха или хотя бы родственников? – как нельзя вовремя спросил Неро, потому что прервал горячий интерес Дагорана.

Он оперся о дерево спиной, чуть склонив голову к плечу и сложив руки на груди. Большой, сильный, опасный, но смотрел на меня с вежливым любопытством, не более. И глаза у него, как у их альфы, только не жуткие, с тьмой, а серые, тоже почти без белка.

Я вздохнула:

– Мои родители погибли год назад. Впервые за много лет выбрались из дома. Пришлось на похороны бабушки ехать, она далеко от Дершира живет… жила, а на обратном пути на мосту попали в селевой поток. В прошлом году долго дожди шли, и за зиму в горах снега намело слишком много. И в общем… сорвало плотину, вдоль реки несколько деревень смыло, а под конец и мост через Дерюк. Дилижанс опаздывал и нагонял расписание, чтобы избежать штрафов, ехал ночью, чтобы добраться до города быстрее. Возница не увидел приближающуюся волну – и дилижанс оказался на мосту именно тогда, когда…

Я замолчала, не в силах завершить и не в силах забыть, как спустя целую неделю транспортная компания вместе с властями привезла мне тела родителей в гробах. Это был страшный эмоциональный удар, и справилась я с потерей только благодаря своему дару. Души любимых родителей задержались до нашей встречи, попрощались, а потом с облегчением ушли к свету.

– А вас там не оказалось? – я даже не заметила, кто спросил, погрузившись в воспоминания.

– Меня не взяли на похороны, папа не разрешил. Третий курс, сессия, он не хотел, чтобы я…

– Ну да, с умершей бабушкой медиум может попрощаться и не стоя у могилы, – как-то двусмысленно посочувствовал Мидель.

Вряд ли он хотел меня обидеть, просто неудачно пошутил, полагая, что в курсе особенностей медиумов. Поэтому без злости, без нападок, воздушник все-таки, позволив себе слегка укоризненный тон, пояснила этому умнику на будущее:

– Ни один медиум никогда не будет призывать с той стороны души от нечего делать или по прихоти. Если только по крайне важной, жизненно важной причине. Потому что каждый медиум знает, что такое смерть и ее последствия.

– Другие родственники у вас есть? – спокойно спросил Дагоран.

Рефлекторно передернув плечами, я, как четыре дня назад в кабинете лорда-ректора Хельшига, не сдержала иронии:

– В отличие от более нужных некромантов, медиумов оправдали всего сто лет назад, к сожалению. Нет у нас многочисленной родни. Да и та, единичная, с учетом особенностей нашего дара живучестью не славится. И защищать нас никто не рвется.