Ольга Гуляева
Афрофикшн

Я сразу зашла на страницу отправителя. Молодой мужчина голубоватой наружности, тусовщик, деятель шоу-бизнеса, или, скорее организатор звёздных тусовок, поскольку в описании профиля написано что-то про ивент. Захлестнувший меня азарт быстро сошел на нет. Этот петушиный облик не внушал доверия. А голова трещала так, что я готова была отшить даже пресс-секретаря главы государства. Ведь президент сам вряд ли обратился бы ко мне напрямую.

«В каком жанре книга?» – на всякий случай я задала резонный вопрос.

«Женский роман» – быстро пришел ответ. Чепуха, какая-то. Ничего определенного. Я не буду сочинять роман за кого-то. Мне нужен внятный материал. А не просто желание написать женский роман от странного типа педерастического вида. Вышла из приложения, откинула в сторону телефон и переползла на соседнюю подушку, которая приятно холодила горящее лицо.

Получилось подремать полчаса. После чего я все-таки заставила себя встать и принять душ. Голова все еще раскалывалась, и пока закипал чайник, я с неприкрытым намерением начала поглядывать на кровать,.

Снова открыла Инстаграм и только тогда вспомнила об утренней переписке, которую сама же резко прервала.

«Я остановился в гостинице «Four Seasons». Мы могли бы встретиться сегодня до обеда и все обсудить?» От слов «сегодня до обеда» я поморщилась, часы показывали одиннадцать, а я еще в каком-то другом измерении. Но место пребывания потенциального клиента звучало соблазнительно. Такой человек наверняка не поскупится на услуги гострайтера. Мне и раньше поступали предложения написать книгу совместно, но многие ожидали, что я сделаю это бесплатно, с перспективой разделить в будущем проценты от продаж, или за очень небольшую сумму.

Нежелание упустить возможность взять в работу еще один перспективный контракт заставило меня внутренне собраться. «Могу быть в 13-00» – написала я. «Буду ждать вас с Силк Лаундж. 1 этаж.», – тут же пришел ответ. В нем еще был номер телефона и подпись «Эдик».

Вроде адекватный и вежливый. В другой ситуации даже без надежды на положительный исход переговоров я бы с удовольствием развеялась. Ни разу деловые переговоры (в рамках моего собственного маленького бизнеса) не проходили в таких местах. Но сегодня мне пришлось заставить себя.

Я приехала на десять минут раньше. Без труда нашла светлый просторный зал с огромным камином и великолепным видом на Манежную площадь. Чувство собственной значимости окончательно вытеснило остатки похмелья. Я позвонила Эдику и сообщила, что уже на месте.

– Мы как раз заканчиваем другую встречу в «Национале» и бежим к вам, – деловито ответил приятный мужской голос.

Мы. Интересно, он не один собирается писать свой женский роман?

У меня было время пофотографировать для Инстаграм интерьеры шикарного зала и изучить меню. Хотя заказывать я ничего не собиралась, просто был интересен порядок цен в таких местах. Похвастаться встречей с клиентом перед подписчиками сейчас тоже было невозможно. Я же болею по официальной версии. А кто-то с работы наверняка уже просочился в мой сравнительно новый блог и плотно засел там в роли наблюдателя.

Они появились с пятиминутным опозданием. Да пожалуйста, главное, что я не опоздала. Эдик оказался зрелым (лет тридцать восемь), но сильно молодящимся живчиком со всеми признаками метросексуала. Углубляться в размышления о его сексуальной ориентации не было ни времени, ни желания, ни необходимости. Мы тут в первую очередь для того, чтобы понять, сработаемся ли. Он вежливо поздоровался и явно любовался мной несколько секунд, поглядывая на свою спутницу и, как мне показалось, ища ее одобрения. Она разговаривала по телефону, а он тем временем огорошил меня предложением что-нибудь заказать. Я скромно ткнула пальцем в Капучино, когда подошел официант.

По его просьбе я рассказала о себе, своих книгах и литературных успехах. Он продолжал оценивающе меня рассматривать и задавать немного наивные вопросы. Я сходу давала пояснения, демонстрируя свою компетентность. Сначала хотела сказать, что сама новичок, но поняв, что передо мной полные профаны в литературном и издательском деле, решила не заострять на этом внимание. К тому же, они претендовали на роль уже второго моего клиента!

– Так! Давайте начнем сначала. Кира, простите за сумбур. Не успел представить вам Даниелу. Она и будет автором книги. А я ее пиар-менеджер.

От волнения я настолько сфокусировалась на Эдике, что только сейчас переключила внимание на молодую женщину, сопровождавшую его. Только потом я буду вспоминать нашу первую встречу и удивляться, как же так я не придала никакого значения ее появлению? Я ее даже не сразу узнала.

Длинные каштановые волосы, пухлые четко очерченные губы, темные глаза под полупрозрачными стеклами очков, аккуратные брови и прямой красивый нос. На ней была обычная черная водолазка, джинсы, большая часть фигуры скрыта под плащом, который она пока не сняла, и зеленые замшевые туфли лодочки. Да, на улице подсохло, но на таких можно передвигаться только до такси. Или вот так между двумя лучшими отелями города, которые находятся через дорогу друг от друга.

– Даниела – джазовая певица. И это только одна из ее ипостасей, – продолжил Эдик. Она хочет написать книгу для женщин. Переплавить свой жизненный опыт в текст.

Эдик сходу назвал несколько примеров похожих книг, о которых я никогда не слышала. Мне пришлось задать несколько уточняющих вопросов, но не все ответы вносили ясность.

Даниела была очень мила и постоянно извинялась за что-нибудь. Лишена всякого высокомерия, полна непосредственности. Сообразив, наконец, кто здесь банкует и будет моим непосредственным шефом, я наполнилась восторгом. Мне захотелось поработать с ней.

Подытожив свое видение формата работы над книгой, Даниела сказала:

– Кира, мы будем с вами лучшими подружками, вы будете знать обо мне так много, как никто. У меня столько историй для женщин припасено. И кажется, мы смотрим в одном направлении. Эдичка, ну что скажешь? Подготовишь договор?

Эдичка задумался о чем-то своем, подперев кулаком подбородок и рассматривая нас.

– Кира. Кира Найтли и Натали Портман. Вот так вы похожи. Как сестры. Думаю, что это будет идеальный тандем.

– Кира Найт – мой старый псевдоним, – пояснила я зачем-то. Настоящая фамилия Наумова.

– Ой, Кира. Не обращайте внимания, – бодро отчеканила Даниела. – Мы все очень индивидуальны. То что вы такая нежная и женственная очень хорошо для нашей книги. Я уверена, что мы сработаемся.

Действительно. Типаж у нас был похож: темные волосы и карие глаза, правильные черты лица, чувственные губы. Я все еще не до конца осознала масштаб ее личности, но наконец-то сообразила, что это именно та певица, которую я случайно видела пару раз по телевизору. Там на ней была тонна макияжа, укладка, сценический наряд – все это делало ее ослепительно эффектной, но добавляло лет десять к возрасту. Передо мной же сидела своя девчонка. Простая, душевная. Но это была она – дива с экрана – Даниела Смолич.

***

В тот день я подписалась на Даниелу в Инстаграм. Она была активным пользователем. Почти два миллиона подписчиков. Много фотографий с фотосессий для различных журналов, интервью, фото- и видеоролики с записи клипов, совместные снимки со знаменитостями не только России, но и мировой величины.

Я впитывала с какой-то маниакальной жадностью всю информацию о своей будущей клиентке. Просматривала ее «сторис». Сначала – с целью сбора информации для книги, но со временем жизнь Даниелы так увлекла меня, что я начала подпитываться этими короткими зарисовками из сети довольная личным знакомством и скорым сотрудничеством. При этом Даниела транслировала ровно столько, чтобы ничего было непонятно: свободна ли она, где ее дом, кто ее близкие друзья. Мне было приятно осознавать, что скоро я буду знать о жизни дивы Инстаграма чуть больше, чем ее два миллиона подписчиков.

Но сначала пришлось понервничать. Эдичка выслал мне договор в тот же вечер, а после некоторых моих правок пропал на две недели. Это были долгие мучительные недели. Каждый день я теряла надежду, представляя себе, что они нашли другого райтера. Напомнить о себе не смела. Но жила в каком-то вязком аду. Ходила на работу, писала для депутата, который с трудом выкроил время для очередного интервью и выдал мне гору путанной противоречивой информации.

Мое удрученное состояние прервала сама Даниела. Она прислала мне информацию о времени и месте встречи, уточнив, будет ли мне удобно.

Мы встретились в лобби-баре отеля «Ритц». На этот раз вдвоем. Накануне утром Эдик прислал мне подписанный договор, а на карту упал аванс от имени Даниелы.

Она снова начала с извинений:

– Выдались насыщенные дни, я не могла выкроить и часа для встречи.

– Ничего страшного, – сказала я. Спасибо, что не год меня мурыжили.

Я завороженно наблюдала за каждым ее движением. Как она небрежно бросает сумочку «Dior» на свободное кресло, поправляет обеими руками блестящие длинные волосы, завитые в локоны на концах. Сегодня она явно при большем параде, чем в нашу первую встречу. Белый брючный костюм в тонкую серую полоску придавал ей деловитости, не умаляя при этом оглушающей женственности. Каждое движение, каждая линия ее силуэта, каждое слово и каждый взгляд говорили – я секс, я чувственность, я женщина.

– С чего начнем?

– Давайте по порядку, – я положила между нами телефон с включенным диктофоном. – Вы не против?

– Конечно, нет, – она закинула ногу на ногу и обхватила колено обеими руками.

– Расскажите о себе. Ваша профессия. Творческий путь. Детство. Семья.

– Хорошо. Но главной героиней буду не я сама, а вымышленный персонаж. Естественно, у нас будет много общего.

Я кивнула.

– Я певица в стиле соул, джаз. Автор песен. Много лет жила в Лондоне. Оттуда будет много историй. Уже в двадцать пять лет у меня было множество наград в области музыки. Записывалась в одной студии с Эми Уайнхаус. Но мне не нужна попсовая популярность, узнаваемость в узких кругах меня вполне устраивает.

Я родилась в Минске, в еврейской семье, мой отец был таксистом, а мать фармацевтом. Но, как ни странно, именно они внесли основную лепту в воспитание моего музыкального вкуса, собрав коллекцию пластинок Эллы Фитцджеральд и Фрэнка Синатры. Среди родственников со стороны матери было немало джазовых музыкантов, а бабушка по отцу любила вспоминать о юношеском романе с Эдди Рознером. Этот джазовый трубач внес ощутимый вклад в развитие джаза советских времен.

Кира, вы наверное не очень много знали о джазе до нашей встречи?

– О, я не знала ровным счетом ничего! – искренне отозвалась я.

– Наша книга должна получиться большим джазовым произведением, только из слов. При этом она должна отразить не столько мою биографию, сколько мое мировоззрение, мои мысли. Какие качества помогли мне освоить и не бросить любимое занятие. Это применимо к любой области. И конечно, это будет в первую очередь книга для девушек. О том как культивировать свою женственность, о том, что нам, прекрасным созданиям подвластно все, а прекрасна каждая по-своему, главное, разглядеть в себе это, вытащить из себя.

– Понятно. Но все-таки мы же посвятим несколько строк детству героини?

– Конечно. Истоки формирования – это очень важно. Я не была избалована в детстве ни вниманием, ни комплиментами. Родители любили меня спокойной любовью, не фанатичной.

– Поясните, Даниела, – детали очень важны. – В чем это заключалось?

– Меня не баловали красивыми нарядами. Одевали опрятно, но не было излишеств. Не повторяли, что я самая красивая бессметное количество раз, не пытались сделать из меня спортсменку, балерину, даже отличницу. Я бы даже сказала бережно готовили к жизненным поражениям, к тому что мечтать надо аккуратнее, скромнее, – смеется.

– Это свойственно советскому воспитанию, – заметила я.

– Именно! Вы совершенно правы. И далеко не все представители нашего с вами поколения сумели «исцелиться» от того стереотипного воспитания. Именно оно делает мамочек нашего поколения просто зацикленными на своих чадах. Ну знаете, гиперопека, повышенное внимание. У нас этого не было, но мы выросли достойными людьми.

Я была согласна с Даниелой, хоть она и не спросила, есть ли у меня дети. И про себя не сказала. Судя по блогу в Инстаграм, семьи у нее не было. Но сразу оговорилась:

– Опять же, книга будет не обо мне. Мы придумаем героиню, которая будет похожа на меня, из моего поколения, но чуть моложе. И она будет свободна. Мы покажем ее путь. Ее поиск своего дела. Своей любви. А мою историю возьмем за базу.

Даниела с упоением рассказала о долгом пути до записи дебютного альбома. О том как научилась играть на гитаре в двенадцать, как расширяла кругозор, слушая самую разную музыку, как ее исключили из театральной школы, как в тринадцать она создала собственную группу и начала записывать песни, как ей повезло подружиться с известным поп-исполнителем и переехать в Лондон, где ее демо-записи попали в руки крутых менеджеров, искавших молодых джазовых вокалисток. Как в шестнадцать она подписала контракт и начала выступать как профессиональная певица.

– Наша цель не в том, чтобы донести до читателя факт удачного знакомства, который определил судьбу героини. Мы покажем, как она общалась с этим человеком, как она с ним подружилась и вызвала у него желание помочь именно ей, а не любой другой дебютантке, готовой на все, лишь бы не упустить шанс выгодно себя продать. У нас получится увлекательная и далеко не самая стандартная история успеха, Кира.

Всего лишь полчаса общения с Даниелой, а я уже не могу скрыть восхищения. Достаточно вспомнить себя в возрасте, о котором только что говорила Даниела. Ни цели, ни стремлений, ни каких-либо направленных действий. Девичьи дурацкие проблемы, максимализм, глупые мысли, тормозящие какое-либо конструктивное развитие. С каждым словом Даниелы внутри меня поднимается цунами негодования к самой себе: как я могла так бездарно растрачивать драгоценное время? И вместе с тем осознание, как полезно будет почитать эту книгу матерям девочек. Ведь мама – единственный близкий человек, который может направить, подсказать, ну или хотя бы не мешать.

– В Лондоне я была эпатажной личностью. Тексты песен были весьма откровенными, такие маленькие исповеди, которые на «Ура» воспринимала молодежь. Мы с моим менеджером постоянно придумывали какие-то истории, делали неоднозначные заявления, подогревали интерес к моей персоне. Но на улицах меня все равно не узнавали, потому что мой повседневный образ сильно отличался от сценического. Теперь же я по большей части выступаю в камерной обстановке. У меня много других серьезных бизнесов, быть попсовой личностью не мое.

– Но у вас больше миллиона подписчиков в «Инстаграм».

– По современным меркам это не так уж много. Да и там в основном молодые девушки, которые хотят научиться в чем-то быть похожими на меня. А моя цель, и цель нашей книги – донести до них, что похожесть на меня не сделает их счастливыми. Что начинать нужно с себя. А я расскажу, как это сделать.

– Знаете, Даниела, недавно моя мастер маникюра увидела вас по телевизору и сказала, что вы известны в Ереване.

– О, в последнее время я там частая гостья, это правда. Я очень хорошо дружу с дочкой президента Армении, а она заведует всей музыкальной индустрией страны. И вот они пригласили меня представлять страну на одном международном песенном конкурсе. А потом записали клип. В Армении он действительно очень долго находился в топе музыкальных чартов.

Прислушиваясь к собственным эмоциям я понимаю, какая уникальная книга может получиться со слов Даниелы, и у меня уже чешутся подушечки пальцев, чтобы поскорее начать записывать вдохновляющую историю этой невероятной женщины.

Декабрь 20*1

***

Что-то в моем мироощущении начинает меняться. На многие вещи я смотрю по-новому. Ощущаю себя по-другому, невольно ассоциируя с Даниелой. В ней нет ничего сверхъестественного, а она столького достигла. Может, меня вдохновляла наша похожесть, которую так безошибочно уловил Эдичка.

Еще вчера я сказала бы, что мол ну конечно у нее есть талант – потрясающий голос. Но после одного из разговоров с Даниелой поняла, что каждый богат чем-то своим. И у меня это тоже есть.

– Вы понимаете, Кира, все мы в той или иной степени обслуживаем друг друга. Все дело в том, насколько хорошо мы это делаем, насколько хорошо знаем своё дело. Я пою для других. Пою как королева, и живу как королева. Сегодня я наняла вас, но вы настолько хорошо сделаете свою работу, что тоже выбьетесь из заурядных писателей. Если конечно вы хотите чего-то большего. Ведь многим ничего не нужно. Это грустно.

В такие моменты я с трудом сдерживалась, чтобы не перевести разговор на себя. Мол, как же так, я же старалась. Я же хороший писатель. Почти достигла своей промежуточной цели, но вдруг все сорвалось. Не по моей вине.

Но Даниела и без моих вставок начинала рассказывать о своих ошибках и неудачах, без которых она не стала бы той, кем является сейчас.

Впервые в жизни я поняла, что хорошая, а точнее, любимая работа, это как раз та, которую ты с удовольствием выполнил бы бесплатно, но на деле тебе за нее еще и платят приличные деньги.

– Завязать правильные отношения, то есть выгодные и приятные тебе – это искусство. Особенно, чтобы твой партнер при этом тоже чувствовал себя в выигрыше. Я говорю и про бизнес, и про дружбу, и про любовь.

А ведь и правда – наш тандем живое тому доказательство. Я счастлива работать с Даниелой, просто находиться рядом с ней, подпитываться ее энергией изобилия, любоваться ее неброской красотой (я ведь сама не сразу оценила ее при первой встрече). А она благодарит меня за тексты, которые я скидываю ей после каждой беседы. Ей нравится, что получается. Она говорит, что я хорошо ее чувствую.

– Но еще большее искусство – выходить из любых отношений так, чтобы оставить после себя теплоту, легкое приятное послевкусие, а не погром и разочарование. Ну и, конечно, уходить нужно вовремя: с вечеринки, с деловой встречи, из отношений.

Вот это тоже интересно. Мое слабое место. В теории я отлично представляла, как заканчивать отношения, какие слова говорить на прощание и как красиво уходить. Но на деле либо сбегала, словно воришка, либо тянула мертвую лошадь до самого конца. На вечеринках же, еще с юношеских лет я была тем человеком, который встречал рассвет на кухне в компании самых стойких.

Теперь я отчасти понимала, чем это было вызвано. Я избегала нахождения наедине с собой. Это время всегда казалось мне потраченным зря. И только сейчас, отчасти благодаря Даниеле, я начала понимать ценность уединения.

После разговоров с ней мне хотелось работать, прислушиваться к себе, просто гулять. Я сократила общение с Линдой и Яной. Как бы это по-снобски ни звучало, их интересы и задачи почти не пересекались с моими. Нет, я не вычеркиваю их из жизни, у меня мало кто остался кроме них, но расставляю приоритеты. Мне важно много работать, высыпаться хотя бы пару раз в неделю, прислушиваться к себе. К тому же с ними я не могла поговорить о Данииле из-за строгих условий конфиденциальности нашей работы, которые были прописаны в договоре, а другие темы меня мало интересовали.

Однако я заметила, что заряд от встреч с Даниелой имел ограниченный срок действия. Спустя какое-то время после того, как очередной фрагмент текста был обработан и сдан, меня снова медленно, но уверенно накрывала привычная апатия. В моей жизни ничего не менялось. Я следила за всеми перемещениями Даниелы через Инстаграм. Во-первых, мне было просто интересно наблюдать за ней, потому что я уже знала о ней несколько больше, чем рядовые подписчики, во-вторых, так я успокаивалась: Даниела пропала не просто так. Она в отъезде.

К слову, иногда она неделями не возвращалась в Москву. У нее были бизнесы в разных городах и странах, много времени она проводила на родине в Минске. Там у не была своя студия звукозаписи. Эдичка тоже был оттуда, но контролировал ее пиар-компании по всему миру. Часто путешествовал с ней. Я поймала себя на том, что завидую ему: вроде я тоже работаю с ней, но времени провожу гораздо меньше. А когда-нибудь книга закончится. Хотя, такими темпами не очень скоро. Изначально Эдичка обозначил срок три месяца. Но сейчас было понятно, что мы в него не уложимся. Хотя я несколько раз напомнила Даниеле о том, что она может присылать мне материал из любой точки мира, например, голосовыми сообщениями. Ведь мне, как писателю, не по наслышке известно, как важно фиксировать мысли, впечатления и состояния в моменте. Но Даниела была весьма ветрена в этих вопросах. Хотя иногда она принимала ванну и записывала для меня голосовые (я слышала всплески воды на фоне).

Я изучала ее одежду, прическу, макияж. Фанатично приглядывалась к мелочам. Однажды я обрадовалась только потому, что у нас с ней совпал цвет маникюра – небесно-голубой. Мне много чего хотелось как у нее. Но радовала даже такая мелочь.

Я люблю, когда с нами Эдичка. При нем Даниэла более раскрепощенная и живая. Со мной она все еще немного зажата, чувствуется небольшое напряжение, в котором я виню, конечно же, себя. С Эдичкой она разговаривает на темы, которые не затрагивает со мной. Мне постоянно приходится уточнять: «А это история для книги?» «Нет-нет, что вы!» – смеется в ответ.

Согласно моей теории притягивания противоположностей, причина отсутствия легкости между мной и Даниэлой именно наша похожесть. Иначе мы бы уже давно подружились. Она дружит со своим пиар-менеджером, со стилистом, даже с ассистенткой, которая заказывает билеты для ее многочисленных перемещений. А между нами держится дистанция несмотря на то, что она пытается поведать мне о самом сокровенном.

Но Даниела ни разу не проявила чего-то похожего на высокомерие. Наоборот, всегда тактичная, очень щедрая. Я наблюдала за тем, в каких ресторанах она бывает, но всегда перед встречей она предупреждала, что мы с ней позавтракаем или пообедаем. И выставляла все так, что отказаться не оставалось шансов. Она делала акцент на вкусности блюд и явно не желала наслаждаться ими в одиночестве у меня на глазах. Я поддерживала ее с удовольствием и почти без тени неловкости. Меня так ни на одном свидании не угощали. И я старалась отрабатывать на все сто.

В первый день зимы я еду в троллейбусе по Садовому на встречу с депутатом. Без всякого энтузиазма. Обеденный перерыв. Машину оставила у офиса, чтобы не заморачиваться с парковкой.

Наверное, настроение у меня было бы получше, если бы я ехала по своим делам в такси бизнес-класса и если б мне не приходилось выбирать между обедом и встречей с клиентом. Но пока ни того, ни другого позволить себе я не могу.

От Даниелы нет вестей почти месяц. Я пытаюсь вспомнить все детали нашей последней беседы. Я слишком много болтала в тот раз. Мне вообще не положено открывать рот без надобности, это не моя история. О, боже. Кажется, я даже жаловалась. Вернее, просто рассказывала про себя, но Даниела наверняка могла расценить это как нытьё. Точно. В какой-то момент она посмотрела на меня удивлённо. Удивление – иногда это самая страшная эмоция от человека, которого ты больше всего боишься разочаровать или потерять.

А может, я много съела? В последние разы я приходила с твердым намерением отказаться от угощений, но не получалось. Надо было хотя бы от десерта и ягод отказаться.

В этом ощущении покинутости и безысходности не было новизны. Когда-то в юности я переживала такие же сильные эмоции, когда парень, который нравился мне, пропадал после свидания или нескольких встреч. Но я немного забыла, как выходить из такого состояния. Как жить дальше? До Даниелы я как-то жила, не очень хорошо, но и не так плохо, как сейчас, когда под языком уже растворилась таблетка новизны и обещания чего-то светлого.

С Даниелой такого, наверное, никогда не случалось, а если и случалось, то она просто удивлялась. Красота в глазах смотрящего. Эту фразу я постоянно примеряла к Даниеле. Она умела радоваться красивому платью, рядовому комплименту, красиво оформленному десерту. Я знала из ее Инстаграм, что она ест эти изысканные десерты каждый день, она жуткая сладкоежка, такая же как и я, но она не теряет способность каждый раз восхищаться чем-то.

В глазах Даниелы особый взгляд на мир. И излучает она особенную энергию. Наблюдая за ней, сложно отделаться от мысли, что она не снимает розовых очков.

Когда мы в последний раз встречались в лобби ее отеля, она отошла в уборную. А вернувшись, очень воодушевленно начала рассказывать, как две молодые девушки в туалете засыпали ее комплиментами. Их восхитили ее украшения, расклешенные джинсы и даже нос.

Так получилось, что вернувшись, она сразу отвлеклась на телефонный звонок, и я, чтобы не подслушивать, тоже решила сходить в туалет. Я уже забыла про историю с девушками, но когда зашла в уборную, там все еще находились те самые девушки: одна сидела на подоконнике с каким-то страдающим и скорбным видом, вторая подкрашивала губы напротив зеркала и говорила подруге что-то успокаивающее. Увидев меня она резко замолчала. Обе девушки проводили меня (нет, мне не показалось) враждебным взглядом. Эти особы точно способны на комплименты? Никогда бы не подумала!

Для меня в какой-то момент стало нормой, что незнакомые женщины, да и мужчины, зачастую, не склонны к дружелюбию, по крайней мере у нас в России. Улыбчивую белозубую Америку вспоминать даже не хочется (единственное место на земле, где мне радовались всегда и все. Пусть и фальшиво, пусть). Но даже привычная к суровым нравам соотечественников, я поежилась от таких неприкрыто холодных взглядов.

В чем же, в чем мое такое существенное отличие от Даниэлы? Я яркая и красивая. Красота моя чуть мягче, я бы сказала натуральнее. И тут же задала себе другой вопрос. А с каким лицом в уборную зашла я? Испуганным? Затравленным? Я ведь никогда не улыбнусь первой. А Даниэла наверняка зашла вся сияя, и сияние это притягивало и восхищенные взгляды, и комплименты.

Когда я заперлась в кабинке, мне в голову пришло сравнение со сказкой «Морозко». Насколько по-разному две девушки сходили в один и тот же лес, так же по-разному мы с Даниелой посетили уборную. Но я-то не неотесанная и не грубая. Видимо, в наше время какие-то другие качества мешают успешному исходу каких-либо начинаний.

Я так много думаю о Даниеле, столько сравниваю и так увлекаюсь рассуждениями связанными с ней, что чуть не проехала свою остановку. Этого еще не хватало, и так на счету каждая минута, ведь я точно не уложусь в отведенное для обеда время. Хорошо, что у меня в офисе никто не стоит на пороге с часами. Иначе мне бы точно не удавалось совмещать несколько работ. Деловые люди не хотели встречаться вечерами, когда я свободна. У них это время либо для семьи, либо для тусовок.

***

Даниела как всегда появилась неожиданно. Под Новый год. Мы снова встретились в лобби-баре ее любимого «Ритца». Я очень соскучилась по ней и с жадностью ждала, с чего же она начнет свой рассказ.

Началось, как всегда, с прекрасного. Как красиво подсвечен праздничный центр. А если б я видела, как украшена Прага! Но у нас все равно лучше. Снег добавляет ощущение волшебства.

Надо же, даже в снегопаде, который прокляли уже все коммунальные службы, автомобилисты и пешеходы, Даниела нашла неоспоримые плюсы.

– Я обожаю зиму. Время глинтвейна и уютных вечеров у камина. Кстати, на днях наконец закончился ремонт в моем загородном доме. Отчасти поэтому я так надолго пропала. Теперь буду чуть посвободнее.

– У вас до этого не было недвижимости в Москве? – иногда я позволяла себе любопытство, которое в рамках нашего сотрудничества не выглядело наглым.

– О, была, конечно. Просто я люблю отели. У меня столько встреч. Чтобы не приглашать всех к себе домой и не колесить целый день по городу, я останавливаюсь на какое-то время в самом центре города, чтобы быть доступной для всех. И мне тут нравится. Всегда держат номер с любимым видом для меня.

Я высказала смелое предположение о том, что тогда мы, возможно, успеем закончить книгу к концу зимы, не учтя, что никакая недвижимость не удержит Даниелу долго на одном месте.

Мы снова заказали еду: по легкому салату и чай с конфетами ручной работы. Выбирать конфеты Даниела потащила меня к витрине буфета.

Диалог идет туго. Даниела постоянно на что-то отвлекается, мысли путаются, она крайне возбуждена. Я начинаю нервничать. От встречи после долгого перерыва я ожидала плотного материала, который разовью на несколько глав. Но пока работать решительно не с чем. Приходится помогать вопросами.

– Кира, сейчас к нам присоединится мой знакомый. Надеюсь, вы не против, – сказала она, проигнорировав мой последний вопрос.

– Даниела, мы можем продолжить в другой раз. Без проблем.

– Нет-нет, останьтесь, пожалуйста. А вот и он. Кира, познакомьтесь, это Макар.

Я сразу понимаю, кто передо мной. Это тот мужчина, с которым Даниела спит. И он идеально подходит для этого. Его сложно не захотеть, но и полюбить невозможно. Потому что он слишком гладкий. Безызъянный. Лишенный той самой доли «вопреки» в которую можно отчаянно и беззаветно влюбиться. Он умный и добрый, никогда не обидит. Он красивый, холеный, но не альфонс. Он – ровня Даниеле, они похожи настолько, что никогда не будут вместе, но никогда и не разойдутся, потому что идеально чувствуют и понимают друг друга.

Даниела тепло представляет меня, и ровно настолько тепло он меня принимает, как будто сливаясь в единое целое с восприятием Даниелы.

Я никогда не думала, что свободные отношения могут выглядеть так органично. В моем мире они рано или поздно перерастали во что-то безобразное, причиняли боль. Они засасывали в себя как воронка. Но в случае с Даниелой и Макаром такое развитие было исключено. У них слишком много интересов помимо друг друга, чтобы увязнуть в этой связи.

Я понимаю, что сегодняшняя встреча все-таки будет короткой, потому что двое людей сидящих напротив меня так и пышут сексуальной энергией. Если они прямо сейчас займутся любовью на диванчике в лобби-баре, это будет настолько органично, что даже официанты не придадут значения.

Я замечаю, с каким одобрением смотрит на меня Макар, в то время, как Даниела расхваливает ему свою новую помощницу, и сама при этом не сводит с меня глаз. Я глупо улыбаюсь, но выдерживаю взгляды, устремленные на меня. В глубине души понимаю, что с большой вероятностью понравлюсь мужчине, который без ума от Даниелы, потому что у нас с ней один типаж. Мы очень похожи. Но в то же время я комплексую по поводу своей энергетики. Как будто под ярким фантиком моей внешности легко нащупать пресную конфету из комплексов и неуверенности в себе. Но у меня хороший пример перед глазами, не просто пример, но источник той самой энергии. Так что сейчас, находясь рядом, я меньше всего боюсь разоблачения.