Ольга Викторовна Аверс
Песня сердца

«Случайные фотографии самые красивые.

Случайные фразы самые верные.

Случайные взгляды самые приятные.

Случайные открытия самые важные.

Наша с тобой встреча была случайной»

Неизвестный автор

Пролог

Пахлава оказалась приторной. Она оставляла непонятное солоновато-горьковатое послевкусие, которое заглушалось пряным ароматом.

«Неужели в лакомство добавили кровь?!» – пронеслась мысль в голове.

Однако я сразу о ней забыла, поскольку ощутила дикую жажду. От сладкого привкуса во рту всё свело. Слюна стала вязкой, словно клей ПВА. И как бы я ни старалась вызвать новую порцию слюны, водя языком по щекам и нёбу, ничего не получалось. С каждым движением язык только больше прилипал. Почувствовала, что долго не выдержу такой жажды.

Осмотрелась по сторонам в поисках напитков, и, как назло, все подносы с вином, соком и минеральной водой исчезли.

Жажда усилилась. В горле жгло. Стала хватать воздух ртом. Обернулась в поисках Амины, но подруги поблизости не оказалось. Вокруг стоял гул, играла громко музыка, в воздухе плыли терпкие, приторные запахи.

Внезапно закружилась голова, я стала терять равновесие. Перед глазами поплыли чёрные точки.

«Отравили!» – промелькнуло у меня в голове.

А затем всё передо мной закружилось и расплылось.

Мир вокруг погрузился в темноту…

Часть 1 Реальный мир

Глава 1 Казанский вокзал

«Меня сразу потянуло к ней –

как только я её увидел. Почему? Сам не знаю.

Будто средь бела дня меня вдруг без звука

шарахнул невидимый грозовой заряд.

Бабах! – и всё. Без объяснений.

И никаких тебе «но» или «если»»

Харуки Мураками

«К югу от границы, на запад от солнца»

Примерно двумя годами раньше…

– Ну вот и всё, подруга! Пора нам прощаться! – тяжело вздохнула Амина.

– Я буду по тебе скучать, Мина, – прошептала Лиза, еле сдерживая набегающие слёзы.

– Ты что плакать надумала? А ну, не смей! Обещай, что приедешь ко мне в гости!

– Конечно, обещаю, – улыбнулась Лиза.

– Вот и хорошо! Я тебя с двоюродным братом познакомлю. Он ещё тот красавец! А то бедняга в холостяках засиделся! Уже двадцать семь лет! – пошутила Амина, а Лиза рассмеялась, утирая предательски выступившие слёзы.

– Я же неверная! – иронично произнесла девушка. – Вам разве можно жениться на таких, как я?

Амина закатила демонстративно глаза под лоб:

– Главное, свадьбу по нашим традициям сыграть! Ты же 5 лет Восток изучала, а так ничему и не научилась. В аспирантуру ещё поступила!

Лиза весело рассмеялась.

– Мина, а ты точно не хочешь со мной в аспирантуру?

– Точно! Я обещала родителям успешно окончить МГУ и ведь окончила. Выполнила дочерний долг перед ними, а теперь, наконец-то, займусь любимым делом! – мечтательно произнесла Амина.

– Откроешь свою галерею?

– Угу. Только сначала чуть-чуть подкоплю.

Вдруг глаза Амины расширились от удивления:

– А что они здесь делают?

– Кто? – завертела головой Лиза.

Амина стояла с открытым ртом, словно парализованная. Лиза проследила за взглядом подруги и увидела трёх великолепно сложенных высоких мужчин. Двоим из них на вид было около тридцати, плюс-минус пару лет, а последний был значительно моложе, лет двадцать пять.

Мужчины были яркими и выделялись из общей массы людей. Прежде всего, привлекала их внешность: двое – жгучие брюнеты, а тот, что моложе – блондин. Несомненно, мужчины приходились друг другу братьями. Они похожи. Заметно даже с расстояния. У них похожие размеренные движения, подобные фигуры и походка. Незнакомцы одинаково гордо держат голову. У всех троих волосы до плеч. У брюнетов они аккуратно забраны в хвостик, а вот блондин красовался распущенными волосами, которые разлетались при порывах ветра, и молодой человек постоянно поправлял их рукой.

– Кто это? – спросила Лиза.

– Это… ммм… В общем-то, никто, – замялась Амина.

– Как это никто? Ты явно их знаешь. А ну, колись, шпионка! – потребовала Лиза.

– Это братья Умаровы, известные бизнесмены, богатейшая семья мира, – ответила Амина.

– Мира? Да, ну? А что они тогда делают здесь, на Казанском вокзале? – усомнилась Лиза.

– Вот и мне неясно!

– Странно всё это, – добавила Лиза, продолжая разглядывать троицу.

А тем временем трио направлялось вдоль перрона и поравнялось с подругами. Старший брат чуть притормозил и как бы невзначай окинул поезд поверхностным взглядом. Глаза быстро пробежали по крышам вагонов и на мгновение затормозили на Лизе. Девушка резко отвела взгляд в сторону и судорожно заморгала.

Лишь на мгновение она пересеклась взглядом с мужчиной, но забыть не могла почти целый год… Ледяной, ничего не выражающий, несвойственный брюнетам светло-серый цвет глаз!

Вслед за старшим братом на Лизу посмотрели точно таким же образом и два других, только девушка уже этого не видела, она смотрела в сторону, пытаясь прийти в себя от колкого взгляда старшего из троицы. Едва заметная дрожь пробежала по телу Лизы. Она поёжилась и обняла себя руками, хотя стояла середина лета.

Трио прошло к голове поезда и вошло в частный прицепной вагон.

– Прикинь, у них личный вагон! – прошептала Амина.

– Всё равно не пойму, зачем им на поезде ехать, пусть даже и в личном вагоне. Они же могут себе позволить в первом классе летать! – парировала Лиза.

– Могут позволить, – протянула Амина, – и не только это.– Ну, так как, приедешь ко мне в Казань на открытие галереи? – быстро сменила тему.

– Конечно, приеду, даже не сомневайся, Миночка моя любимая! – обняла подругу Лиза и снова почувствовала, как по щекам покатились предательские слёзы.

– Лиз, ну ты что? Опять мокроту разводишь? Ты здесь смотри, не влюбись без меня. Я тебя Джамилю обещала, – подтрунила подруга, и девушки прыснули.

– Сама-то смотри, замуж не выскочи без меня! – не осталась в долгу Лиза. – А то приедешь домой, а там тебя сосватанный жених ждёт!

– Не-е-ет. Папа знает, что со мной такой номер не пройдёт. Буду выбирать сама и по любви, чтоб было так, словно пружина в животе сжимается, – Амина невидящим прозрачным взглядом посмотрела вдаль. Во взоре девушки засверкали зеленоватые искры, большие изумрудные глаза наполнились теплом. Через секунду девушка тряхнула головой и добавила: – Хотя с моими запросами, быть мне старой девой!

И девчонки снова заливисто рассмеялись. Сигнал локомотива прервал их веселье, а проводница поспешила сообщить, что поезд отправляется через 5 мин.

Амина ещё раз обняла на прощанье подругу и, видя, что глаза Лизы на мокром месте, проговорила:

– Я сейчас позвоню красавчику Рикардо!¹

И обе мгновенно прыснули от смеха. Амина поспешила войти в вагон. Лиза следила за подругой через окно с перрона. Амина вошла в купе, села у окошка и помахала рукой, продолжая широко улыбаться.

Вот кто сказал, что женской дружбы не существует?!

/Лиза/

 С того самого момента, как я проводила подругу в Казань, стала замечать в повседневной жизни странности. И первая необъяснимая ситуация произошла, когда я возвращалась домой с Казанского вокзала. Меня не покидало чувство, что за мной пристально наблюдали. Несколько раз пыталась выяснить это. Вспомнила все приёмы, которые используют герои фильмов, чтобы выявить слежку, но у меня так ничего и не получилось. За мной будто следил невидимка. Бред какой-то!

Я, конечно, любила разные сказки и невероятные истории, но всегда адекватно относилась к подобным рассказам и чётко разделяла реальность и вымысел. Сказка для меня всегда оставалось сказкой, красивой, волшебной, где был прекрасный принц, который защищал возлюбленную от врагов, влюблённые преодолевали испытания, в итоге женились, у них рождались дети, и они жили долго и счастливо… Однако это сказка, и я точно знала, что в настоящей жизни принцев не существовало…

Жаль, конечно… А если где-то всё же и есть, то мне, простой москвичке, уж точно не светило встретить принца… Разве что какой залётный из далёкой страны поступит в МГУ на «Востоковедение»! Но это вряд ли!

Невидимки, волшебники, сказочно богатые красавцы, охотящиеся за обычными рядовыми девушками – всё это фантазия чистой воды. Поэтому всю эту «мистическую слежку», совершаемую человеком-невидимкой, я списала на свою чрезмерную мнительность и переутомление, вызванное усердной подготовкой к экзаменам в аспирантуру.

Сразу возвращаться домой после Казанского вокзала я не спешила. Решила погулять и подумать, как мне быть дальше. Отъезд подруги сильно огорчил меня. Я знала, что это произойдёт, и готовилась к отъезду Амины морально, но всё равно сейчас в душе поселилась пустота, будто из меня силой вырвали часть сердца. Хотелось заполнить эту болезненную дыру чем-то приятным.

Решила отправиться погулять в ближайший парк. Там купила себе мороженое и облюбовала свободную скамейку. Устроилась и с довольным мечтательным видом начала есть прохладное лакомство и мысленно прокручивать наше прощание с Миной.

Отчего-то сразу вспомнилась яркая троица, так сильно выделяющаяся среди толпы. Сейчас образы воспринимались по-другому. Я смотрела на эту ситуацию будто со стороны. В голове восстановилось всё до мельчайших подробностей. Походка, движения трёх красивых мужчин. Холодный колкий взгляд старшего…

А ведь я только теперь поняла, что он целенаправленно посмотрел мне в глаза. Тот красивый жгучий длинноволосый брюнет именно в мою сторону и повернул голову. Он словно ждал увидеть там меня, и шёл по перрону так, будто никого, кроме меня, на этой платформе и не было.

От дальнейших копаний в картинках недавнего прошлого меня отвлёк мужчина, нагло приземлившийся на скамейку в неприличной близости от меня. Отодвинулась. От него разило алкоголем. Мужчина хотел завязать со мной знакомство. Я же, продемонстрировав всем видом нежелание общаться, попыталась от него отвязаться. Встала, чтобы уйти, но подвыпивший Казанова упорно намеревался продолжить знакомство, поэтому схватил меня за руку:

– Ну, куда же ты, птичка, собралась? Ты же так и не сказала мне имя. Нехорошо такой симпатичной девушке сидеть одной в парке летним вечером, – язык слушаться хозяина не желал.

– Пустите! – резко сказала я и дёрнула руку.

На удивление, запястье он мгновенно выпустил со словами:

– Что за…

Я быстро сделала несколько шагов прочь от него, а потом оглянулась. То, что я увидела, показалось  странным. Подвыпивший покоритель женских сердец пытался встать с лавочки, но у него не получалось. Стоило ему только подняться, сразу же опускался назад. И повторялось это действо раз за разом.

Мужчина начал употреблять трёхэтажные слова, я же поскорее удалилась от него в противоположную сторону, смешалась с толпой, а затем отправилась домой.

Чувство, что за мной продолжают следить, не покидало меня до самого подъезда…

Глава 2 Аспирантура

«Всякое везение – результат долгой подготовки…»

Автор неизвестен

/Лиза/

Два месяца назад я проводила мою лучшую подругу домой в Казань. Учёба в университете закончилась. Пять лет наших беззаботных шалостей пролетели незаметно.

Мы с Аминой больше, чем подруги, мы как сёстры друг другу. Всё началось с университета.

Родители Амины мечтали, чтобы их дочь училась в МГУ. Я познакомилась с ней на вступительных экзаменах. Мы обе подали документы на факультет «Востоковедения», чтобы изучать восточные языки. Так и подружились ещё до начала учёбы.

В самом начале первого курса Амина стала искать квартиру для съёма. Её родители не хотели, чтобы дочь жила в общежитии. Они считали, что благопристойной девушке там не место.

Дома я рассказала своим родителям о проблеме Амины. Мама прониклась, посоветовалась с папой, а потом предложила Амине переехать жить к нам вместо съёмной квартиры. Место у нас имелось, целая свободная комната осталась от бабушки. Но потом мы с подругой обосновались в одной, моей комнате. Нам так было удобно!

Родители Амины обрадовались, когда узнали, что дочь будет жить в приличной семье под присмотром.

Студенческие годы у нас прошли весело. Сколько всего интересного случалось с нами в университете! Всё невозможно рассказать!

Каждый год в МГУ проводился конкурс студенческих талантов. Приз за первое место – романтическое путешествие в Италию на двоих. За второе – давали приличное денежное вознаграждение. Мы с Аминой решили поучаствовать. Она отправила свои картины на конкурс. Моя подруга прекрасно рисовала! А я… а я участвовала в конкурсе очно с танцем.

С шести лет я занималась хореографией. Одно время моя мама хотела, чтобы я стала балериной, но в балетную школу меня тогда не приняли, сказали, что слишком пухлая в шесть лет для балерины. Видели бы они меня сейчас – мечта танцора балета: маленькая и лёгкая! Именно так я и попала в классическую хореографическую школу искусств. Танцы мне нравились, вот так и получилось, что в 16 лет я окончила хореографическую школу, правда, своё будущее связывать с танцами не стремилась. Хореография для меня просто увлечение.

В тот год я выиграла романтическое путешествие в Италию на двоих! Своим танцем я очаровала жюри. Кстати, картина Амины взяла второе место. Конечно, мы объединились и отправились в романтическое путешествие вдвоём на радость нашим родителями и себе.

Именно там, в Италии, мы и повстречали красавчика Рикардо. Этот уличный фотограф лип ко всем подряд, особенно одиноким девушкам, говорил фееричные комплименты на русском, снимал на камеру, а затем давал визитку, чтобы туристки могли забрать фотографии. На карточке каллиграфически выведено: «Красавчик Рикардо!».

Когда мы пришли за фотографиями на следующий день, этот самый «красавчик» встретил нас в своей студии в красных плавках! И предложил поменять тематику фотосессии. Мы с визгом вылетели из студии, и оставшееся время отдыха обходили то место стороной. С тех пор выражение «красавчик Рикардо» вызывает у нас безудержный смех.

На последнем курсе к нам пришёл читать лекции по «Культуре востока России» молодой доцент, щупленький, в очках. Звали его Николай Петрович Капранов, но Амина сразу окрестила его «Никапом» – сокращённо от Николая Капранова.

Этот самый доцент не давал нам никакого житья! Мало того что он лекции у нас читал, так со второго семестра и практику взял, а в конце года нам экзамен по этому предмету поставили.

От чего-то Никап сильно беспокоился именно нашим с Аминой качеством знаний по его важнейшему предмету. Вернее сказать, сначала доцента занимали только мои знания. Семь шкур снимал с меня на семинарах. Постоянно задавал дополнительные вопросы, всегда пытался выявить пробел, чтобы потом, как котёнка потыкать носом, и показать мне мою ничтожность и своё величие. Бесил Капранов меня неимоверно!

Вот Амина однажды и вступилась за меня, да только зря. После её заступничества, Никап и к ней своё педагогическое внимание проявил. И зачем ему это было нужно?! Такой молодой, а ставит из себя бывалого преподавателя со стажем в сорок лет! Хотя даже самые строгие профессора так не относились к студентам, всегда спрашивали по делу, а не разводили демагогию.

И главное, ведь Никап только к нам с Аминой так относился! Больше ни к кому! Для всех остальных на его уроках была полная халява! Никто ничего не делал и не учил!

К экзамену готовились как ко Второму Пришествию. Не осталось ни одной непрочитанной книги, которую бы мы с Аминой не прочитали из рекомендованной Капрановым литературы. И да, после трёхчасовой экзекуции Амина и я покинули экзаменационную аудиторию с твёрдыми, по мнению Никапа, пятёрками. Будь он всю жизнь неладен, этот ботаник!

Пережив экзамен у Никапа, я больше ничего не боялась. Море по колено. На кафедре мне предложили преподавать санскрит и намекнули, что Николай Петрович Капранов ходатайствовал за меня и Амину в отделе аспирантуры. Мест мало, но для меня и моей подруги найдут.

Амина сразу отказалась. Ей аспирантура не нужна, в общем-то, как и всё востоковедение. Подруга обещала родителям окончить МГУ, а дальше планировала воплотить свою мечту в жизнь.  С таким талантом ей бы в Академию Художеств, а не на «Востоковедение». Амина мечтала открыть собственную художественную галерею в Казани и продавать там картины. Мысль об этом не давала подруге спокойно жить.

Она откладывала деньги, которые присылали родители, а летом мы вместе где-нибудь подрабатывали, и весь заработок Амина тоже откладывала на галерею.

К концу пятого курса скопилась приличная сумма. Начало мечте положено.

Мы с Аминой учились прилежно, летом почти всегда работали, времени на такие глупости, как парни, совсем не хватало. Да, и Амина всё время сватала меня за двоюродного брата Джамиля. Говорила, что такая головастая, как я, обязательно должна стать её «настоящей сестрой», ну хотя бы через двоюродного брата. Родными братьями и сестрами Амина не обжилась. Может, поэтому мы так и сдружились. Я ведь тоже единственный ребёнок в семье. Была у меня двоюродная сестра Ленка, но с кузиной не особо ладила, у неё в голове пусто, одни глупости и любовь на уме.

Летом я без особых проблем поступила в аспирантуру. Стоит ли говорить, кто присутствовал на моих вступительных экзаменах?!

Но это ещё половина беды! Сама беда пришла тогда, когда аспирантов распределили по научным руководителям. И моим стал, конечно, Никап!

Выяснилось, что летом Капранов защитил докторскую. То-то мучил нас курсовыми!

Вот толкнула меня нелёгкая согласиться на аспирантуру!

С сентября я начала работать на родной кафедре. К превеликому удовольствию Капранова, мне дали вести практику по Культуре восточных народов России, плюс я ещё преподавала санскрит.

Николай Петрович не оставлял меня в покое. Почти каждый день интересовался тем, как идут дела с диссертацией и сколько листов теоретической главы я написала. Моя жизнь превращалась в каторгу.

Хотя учиться я любила, и давалась учёба мне легко, Никап, честно сказать, отбил всё светлое, что я испытывала к учёбе. И, как назло, так не хватало Амины в моей жизни. Она хоть бы шуточками отвлекала…

С подругой мы, конечно, постоянно находились на связи. Современные гаджеты позволяли иметь такую роскошь, как общение на расстоянии. Амина поддерживала меня, как могла, но мне всё равно её сильно не хватало.

А ещё это странное чувство, что за мной наблюдали… Кажется, у меня начиналась паранойя. Думаю, что это всё из-за Капранова и той нагрузки, которую он на меня вывалил.

Глава 3 Паранойя

«Прожить жизнь можно двумя способами.

Один способ – думать, что чудес не бывает.

Второй – думать, что всё происходящее есть чудо».

Альберт Эйнштейн

Время пролетело быстро.

На Новый год в гости к Лизе приезжала Амина. Время провели волшебно. Все новогодние праздники девчонки не могли наговориться.

Амина рассказывала Лизе об успехах. Её картины разбирали, как горячие пирожки. Социальные сети – хорошие помощники в этом деле. Уже к лету Амина планировала открыть свою галерею в Казани.

Елизавета делилась с подругой университетскими новостями и сетовала на Никапа.

– Лиза, он к тебе неравнодушен, – выдала Амина.

– Да, ладно тебе, Мина. Эта машина по освоению культуры восточных народов России не способна ни на какие чувства!

– Вот увидишь, я права, Лизёныш. Только смотри не отдавай сердце этому ботанику. Он страшный и тощий! Ты достойна лучшего…

– Ага! Джамиля, например, – пошутила Лиза.

– А хотя бы и его! Хочу тебя в настоящую сестру превратить! – помечтала Амина. – А Джамилька… он такой красавчик! Вот увидишь!

– Что же тогда твой брат никак не женится, раз такой красавчик? – поинтересовалась Лиза. – Нет, достойных девушек в Казани?

Амина тяжело вздохнула:

– Никак свою первую любовь не забудет.

– Вот как? А я типа лекарства буду, что ли?

– Ну, Лиз, чего ты! Какое лекарство? Ты такая красавица, что ему одного взгляда хватит, чтобы забыть ту девчонку. Тем более было это сто лет назад, первая детская любовь, сама понимаешь, глупость!

– Иногда первая любовь живёт всю жизнь, – ответила Лиза задумчиво.

– Ой, Лизок, я тебя умоляю! Говоришь, будто у самой первая любовь была.

– Нет, не было. Я для неё слишком серьёзная и рассудительная, – засмеялась Лиза, – но вот в книжках читала про неё.

– Сказки, поди, свои очередные, – подтрунила подругу Амина.

– Ага, восточные на санскрите, – подтвердила Лиза.

Амина закатила под лоб глаза и громко расхохоталась.

***

Летом Лизе не удалось вырваться в Казань к Амине. Лизин папа, Александр Михайлович, сломал неудачно ногу, и поэтому весь отпуск Лиза провела на даче, помогая маме.

/Лиза/

Паранойя со слежкой уже стала частью меня. Ощущение, что я объект наблюдения не покидало меня. Я привыкла к нему. Просто сказала себе, что я участвую в неком телешоу, где за каждым моим передвижением следят. И сразу как-то легче стало, вроде всё само и объяснилось.

Но вот наступил отпуск, который я хотела провести в Казани у Амины. Но планы резко изменились, и я отправилась с мамой на дачу. Вот здесь паранойя снова обострилась. Теперь непросто возникало ощущение слежки, со мной откровенно происходили странности. Даже мама замечала их.

У нас нет на даче водопровода. Воду мы брали из колодца, который находился на участке. Обычно это делали утром. Набирали два больших ведра, и нам с мамой хватало на целый день. Ходить за водой – моя обязанность.

Однако в этом году случилась странность, каждое утро мы с мамой обнаруживали полные вёдра воды в сенях. Сначала я думала, что это мама набрала утром рано воду. Потом она однажды мне как-то сказала:

– Ой, Лиза, как хорошо с тобой! Всегда вода в доме есть, прямо и не заканчивается. Мы-то с папой иногда заработаемся и забудем воду в умывальник налить, а ты её ещё и подогреваешь.

Промолчала, но про себя подумала: «Какая вода? Ни разу к колодцу с ведром не ходила!» Я, конечно, тоже замечала, что в уличном умывальнике водичка, какая-то чрезмерно тёпленькая, но её точно не я подогревала! Так в чём же дело?

Затем у нас с мамой как-то сломался садовый кран. Вода свистала на весь участок. Нам ничего не оставалось делать, как перекрыть основную трубу, которая заходила к нам в огород. Мама побежала просить соседа отремонтировать. Я же отправилась в дом переодеваться, поскольку мокрая была насквозь. Когда вышла на крыльцо, мама как раз заводила в калитку соседа дядю Мишу, медведеподобного мужчину.

Сосед со знанием дела направился к основному крану. Я отошла от сломанного подальше, ибо больше не желала оказаться мокрой. Однако из крана не упало ни капли. Дядя Миша подошёл к «якобы сломанному» садовому крану, повернул вентиль, и вода полилась ровненькой струйкой.

– Софа, у вас всё работает? – обратился дядя Миша к маме.

– Как работает? Только что вода свистала. Вот! – мама показала на своё мокрое дачное платье.

– Ну вот, как видишь! Может, Лизок починила? – сосед подмигнул мне.

Я лишь нервно улыбнулась.

– Ну, извини меня, Миша, что побеспокоила.

– Бывает Софа, заходи, если что надо будет починить. Александру привет! Пусть выздоравливает скорее!

Дядя Миша ушёл, а мама вопросительно на меня посмотрела.

– Ничего не трогала, честно! – развела руками. – Я переодевалась в доме.

Мама как-то подозрительно сощурила глаза, сначала посмотрела на меня, а потом обвела взглядом участок.

– Лиза, ничего не хочешь рассказать?

– Мам, ну, ты же знаешь, у меня нет от тебя тайн! Всё интересное я сразу тебе рассказываю, – заверила.

– Да? – засомневалась мама.

– Ну… Мне кажется, у меня паранойя началась, после отъезда Амины, – призналась.

– Паранойя?

– Мне кажется…

– Тс-с-с… – мама меня остановила. – А ну, пойдём!

Мама завела меня в дом, плотно закрыла дверь и повернула ключ в замке.

– Это зачем?

– Чтоб твоя паранойя не вошла, – шутливо произнесла мама.

Я вопросительно посмотрела на неё.

– Рассказывай, что произошло на вокзале?

Вот это поворот! Откуда мама взяла, что на вокзале что-то произошло?

– Да ничего там не произошло. С чего ты решила, что произошло?

– А паранойя откуда взялась?

– От переутомления, наверно.

– И кран от твоего переутомления сам отремонтировался? – мама смотрела в упор.

– Я не понимаю!

– У тебя появился поклонник, Лиза!

– Никап! Я знаю! – закатила под лоб глаза.

– Он не человек!

– Что? Мама! Опять ты со своими сказками! Я в них не верю!

– Зря! – ответила загадочно мама.

Вздохнула, улыбнулась и вышла на улицу.

Всё лето вода продолжала прибывать в наших вёдрах. Я так ни разу за ней и не сходила!

Чудеса, да и только! Стала подумывать о том, а не влюбился ли в меня какой-нибудь дачный домовой?!

***

Закончился отпуск, а вместе с ним и чудеса. Только чувство, что присутствовало невидимое наблюдение, сохранилось у Лизы, но к этому девушка уже привыкла.

 Снова сентябрь, и снова работа, и снова зануда Никап…

Мало девушке занудного руководителя, так он в первый же день объявил, что аспирантка за два дня должна написать статью и отправить её в Альманах для публикации до 5 сентября!

А ведь Лиза уже позабыла, какой он ботаник!

«И что он постоянно ко мне цепляется! Заняться нечем, что ли?»

А заняться Капранову, и правда, было нечем. Он не обременён ни семьёй, ни обязанностями. У Николая Петровича на первом месте стояла только наука, да вот ещё аспирантка, Лиза Лемешева, засела в душу, словно заноза.

/Николай Капранов/

Эта Лиза! Было в ней что-то, что не давало мне покоя. Я это понял ещё тогда, когда впервые вошёл в лекционную аудиторию. Среди массы студентов  мой взгляд задержался именно на одной девушке: светло-русая, аккуратно заплетённая коса, настолько длинная, что часть покоилась змейкой на лавочке рядом. Заметил, когда стал прохаживаться между рядами во время лекций. Такого я раньше никогда не делал, но меня магнитом тянуло подойти к ней.

Влечение к студентке вылилось в то, что я попросил заведующего кафедрой увеличить часовую нагрузку и отдать мне часы практики в этой группе. Хотелось видеть Лемешеву чаще.

Что со мной происходило?

Никто во мне ни разу не вызывал таких чувств. Словно мальчишка начал бредить Лемешевой. Засыпал и просыпался с мыслью о ней. Я, взрослый тридцатилетний мужчина, влюбился, как подросток, а ведь мне летом докторскую защищать!

Чувства к Лизе совсем не входили в мои планы, поэтому я злился на неё, и злость выплёскивал через неоправданные требования по своему предмету. Докапывался и придирался ко всему, что она делала: будь то курсовая, реферат, доклад или просто ответ на семинаре.

У Лемешевой нашёлся защитник в лице её подруги Алимовой. Кто только не учится в МГУ!

Ну, и Алимовой от меня досталось по полной. Спрашивал и с неё в три раза больше, раз уж она так заботилась о Лемешевой.

Как, вообще, возможно, чтобы столь разные по внешности и по национальности девушки так близко дружили?! Они же не разлей вода! Кажется, кто-то из студентов говорил, что девушки жили вместе. Вроде Алимова комнату снимала в квартире Лемешевой.

Мои придирки к двум студенткам способствовали тому, что они стали лучшими на потоке по моему предмету, хотя и по другим дисциплинам их тоже хвалили преподаватели.

Преследуя личную корыстную цель, я предложил их кандидатуры для дальнейшего обучения в аспирантуре. Включил всё обаяние, привёл нерушимые доказательства, что из них получатся толковые учёные в будущем.

К моему мнению прислушался заведующий кафедрой и предложил девушкам остаться работать в университете на кафедре “Востоковедения”. Так удачно вышло, что пожилая преподавательница санскрита оказала любезность отправиться на заслуженный отдых, и здесь как нельзя лучше подходили кандидатуры девушек. Правда, ставку пришлось бы поделить пополам, но фортуна снова улыбнулась. Алимова наотрез отказалась от карьеры преподавателя в МГУ. У неё, видите ли, свои планы. Тем лучше! Вся нагрузка перешла Лемешевой!

После того как Лиза сдала экзамен на отлично мне, а затем достойно показала себя на ГОСах, поступить в аспирантуру для неё сущий пустяк.

Моё желание общаться и как можно чаще контактировать с Лизой по уважительной причине, не показывая собственной заинтересованности окружающим, помогло мне поскорее защитить докторскую степень. И теперь я с полным правом мог претендовать на роль научного руководителя для аспиранта. Что собственно я и сделал!

Надо было видеть лицо Лемешевой, когда она узнала, кто её научный руководитель! Всё презрение мира отразилось на этой симпатичной мордашке! Я даже оскорбился немного. Неблагодарная! Я столько для неё сделал! Ну, ничего привыкнет ко мне. Видеться мы теперь будем часто! А с диссертацией тянуть я ей не позволю, а то выскочит ещё замуж, да, не дай бог, детей нарожает…

От подобной мысли меня скрутил приступ ревности.

Нет! Ни того ни другого сделать я ей не позволю. Загружу так, что и думать про замужество некогда будет. Лиза должна стать моей!

Вот защитится и попрошу руки. А пока… пусть занимается наукой!

За год Лиза проделала огромную работу! Написала две главы диссертации. Оставалась последняя, но для этого нужно собрать материал, понаблюдать за бытом и традициями восточных народов.

Пока Лиза пребывала в отпуске, я места себе не находил. Каждую минуту думал о ней, что она делала, с кем проводила свободное время. От последнего вопроса меня сразу коробило. И почему я не мог контролировать её занятость во время отпуска. Успокаивало одно, в самую последнюю неделю перед отпуском Лиза поделилась с коллегой, что долгожданная поездка в Казань отменялась… Отец сломал ногу, и перелом оказался сложным, поэтому Лизе пришлось помогать маме по даче. А я порадовался про себя: «Как же удачно Александр Михайлович сломал ногу!» Теперь я хотя бы буду знать, что Лемешева в Москве.

Недели отпуска тянулись для меня невероятно долго. Хотя я тоже был в отпуске, но каждый день зачем-то мотался в университет. Как будто это могло ускорить течение времени. Зато придумал, как наверстать упущенное. Нашёл научную конференцию в Омске, там как раз имелась секция «Востоковедения». Зарегистрировал там себя и Лизу. За отпуск написал статью, а как только Лемешева вышла на работу, сразу обрадовал:

– Елизавета Александровна, я зарегистрировал вас на очную научно-практическую конференцию в Омске. Вам как аспирантке стоит участвовать чаще в подобных мероприятиях. У вас уже есть статьи, и это хорошо, но вы ни разу не выступали очно на конференциях. А вам очень необходим такой опыт. Напишите, пожалуйста, статью в трехдневный срок, и мы отправим работы до 5 сентября, а в декабре выступим на симпозиуме в Омске.

Лиза молча выслушала меня, взяла требования и прошла к столу изучать бумаги. Ни радости, ни возмущения я не увидел на её лице. Полное безразличие, словно я пустое место. Ничего, привыкнет…

Николай Петрович Капранов