Майя Кладова
Мое имя знает море…
Глава 5
Постепенно кафе стало наполняться посетителями. Я записывала все пожелания, оперативно сообщала о них на кухню и старалась со всеми быть милой и вежливой. Через пару часов у меня кружилась голова от непрерывного потока информации о блюдах, их количествах и отдельных пожеланиях клиентов. В глазах двоились и троились тарелки и стаканы.
– Отдохни немного, – смилостивилась тетя Тоня и сама пошла в зал.
Я налила в стакан компот из стеклянного кувшина, выпила залпом и через пять минут почувствовала необычайную бодрость.
«Напиток по секретному рецепту, – поняла я, посмотрев на кувшин, – да, тонизирует отлично. Надо бы выведать, из чего он делается».
К вечеру мои ноги гудели и требовали отдыха. Посетителей в кафе немного поубавилось, и около семи часов я вышла посидеть на лавочку, стоящую возле входа.
Через дорогу был парк, в котором жизнь все еще кипела: ходили парочки в обнимку, дети бегали возле фонтана. На каждом шагу стояли люди с обезьянками, огромными птицами и змеями и предлагали прохожим сфотографироваться. Я улыбнулась, вспомнив свою недавнюю работу в центре Петербурга в пышном платье с кринолином. Несмотря на ситуацию, в которой я тогда была, сейчас то время вспоминалось мне почему-то с теплотой.
«Потому что тогда рядом был Ден», – с легкой грустью сказала я себе.
Я задумчиво смотрела на прохожих и наслаждалась вечерним ветерком. На другой стороне проезда я услышала шум. Серебристый «Мерседес» подъехал к входу в соседний бар. Дверь машины открылась, из нее вышел мужчина. Повернув голову в мою сторону, он заинтересованно оглядел меня с головы до ног.
Мне стало неуютно. Но надо было признать, что мужчина был очень красив: ярко-голубые глаза, которые оттенял южный загар, коротко стриженые светлые волосы, спортивная фигура. Одет он был в белые брюки модного кроя и футболку – поло. Под футболкой угадывались бицепсы, трицепсы и все то, что обычно нравится девушкам. На вид ему было около тридцати лет. Мужчина снова посмотрел на меня, а потом зашел в бар.
Поднявшись, я вошла в кафе. Тетя Тоня вытирала столы.
– Тетя Тоня, а что за мужчина на серебристом «Мерседесе», не знаете? Наверное, таких машин в городе не так много: видно, что очень дорогая.
– Так, не засматривайся-ка на мужиков, – неожиданно рявкнула на меня тетя Тоня.
Я удивилась: в таком тоне она со мной еще не разговаривала.
– Да я не засматриваюсь… – промямлила я. – Просто привлекла внимание машина, вот и все. А мужик вообще старый там за рулем.
– Так уж и старый, – сказала тетя Тоня, – твой сестре был нормальный. Это Климов, владелец бара по соседству. Держись от него подальше. Тебе шестнадцать лет, если что увижу, тут же в полицию пойду. И матери твоей все расскажу.
Мне стало обидно за такие слова: я успела проникнуться симпатией к тете Тоне. Неужели у нее обо мне такое плохое мнение?
– Хорошо, я больше ничего у вас не буду спрашивать, – пробубнила я и принялась старательно вытирать чайное пятно на столе.
Тетя Тоня вздохнула и ушла на кухню.
Закрыли кафе мы около восьми вечера и пошли на пристань. Это место меня очень впечатлило: выглядела пристань торжественно: широкая лестница, статуи каменных львов по бокам, а впереди – море. У меня захватило дух.
– Красиво, – сказала я.
– А мы, местные уже привыкли к этой красоте, – задумчиво ответила тетя Тоня, – кочуем каждый день с Северной стороны Севастополя на Южную на пароме. А вот туристы, конечно, в восторге.
Мы перебрались на другую сторону города, сели в автобус и через пять минут вышли на остановке. А еще через десять минут мы плавали в море, и я поняла неоспоримые плюсы вечернего купания: на пляже нет визжащих детей, а вода теплая, как парное молоко.
Тетя Тоня жила примерно в восьмистах метрах от моря. Домик моей «родственницы» был небольшим, одноэтажным. Он состоял из двух просторных комнат, кухни, совмещенного санузла и веранды. Веранда сразу показалась мне самым уютным местом: она была обвита виноградом с трех сторон. В центре стоял большой деревянный стол и две лавки. Над столом висела лампа с большим розовым абажуром.
– Сейчас огород полью, и будем чай пить.
– Как же вы будете поливать, уже совсем темно, ничего не видно.
Тетя Тоня посмеялась, нажала кнопку выключателя, и весь участок осветился десятками фонарей. Было сказочно красиво, и я ахнула.
– Вообще я знаю на ощупь, где что у меня растет, но свет не помешает, – сказала тетя Тоня, взяла лейку и пошла в огород.
– Давайте я вам помогу, – неуверенно предложила я, понимая, что буду только мешать.
– Отдыхай, ты сегодня молодец, – похвалила меня тетя, – или иди пока помойся. Во второй комнате я тебе постелила и все приготовила.
Определенная для меня комната была оформлена в бело-зеленых тонах. На стенах висели медали за какие-то спортивные соревнования и фото в рамках. Я подошла поближе, с одного фото на меня смотрел темноволосый молодой человек: чуть длинноватый нос с горбинкой, смеющиеся глаза с лучиками, пухлые губы. В целом он выглядел очень обаятельным. «Сын тети Тони, который сейчас в армии», – поняла я.
Взяв оставленное на кровати полотенце и чистый махровый халат с розочками, я направилась в ванную.
Чай у тети Тони оказался необыкновенно вкусным, с какими-то травами. После чаепития я еле нашла силы помыть чашку, поблагодарить и дойти до кровати. Засыпала я полностью довольная жизнью и принятым решением поменять лагерь на такую уютную домашнюю обстановку.
«Ну и что, что я буду на море только вечером. Зато я приношу пользу, и для меня самой это интересный опыт. Кто знает, как бы работала настоящая Марианна. Ну а Лерка меня потом простит», – решила я и заснула.
Глава 6
Тетя Тоня разбудила меня около шести утра.
– Маша, вставай! Нужно листьев нарвать, – сказала она, раздвигая шторы.
Я потянулась в кровати: выспалась я великолепно.
– Сейчас, тетя Тоня, – ответила я, зевая, и стала одеваться.
На улице «родственница» вручила мне пластмассовое ведерко и проинструктировала:
– Рви в равных объемах: листья малины, смородины, лимонника. Лимонник там – показала она рукой на вьющееся растение возле дорожки. Я пойду в сад, вишни нарву.
Я принялась выполнять поручения.
Когда ведерко было полным, я вернулась в дом и увидела, что тетя Тоня уже собрала две большие сумки с урожаем для готовки.
Около девяти часов мы уже были в кафе. Тетя Тоня пошла замешивать тесто на пельмени, отбивать и прокручивать только что привезенное свежее мясо.
Я мыла и измельчала овощи для салатов, чистила картошку.
«К концу моего отпуска я стану асом в готовке и смогу открыть собственное кафе», – думала я с улыбкой.
– Тетя Тоня, а почему Жозефина не захотела работать? – спросила я на свой страх и риск и приготовилась выслушивать возмущения.
– Это я не захотела, чтобы она здесь дальше работала, – сказала тетя Тоня, раскатывая тесто.
– Она сделала что-то плохое? – осторожно спросила я, ссыпая порезанный огурец в большую миску.
– Она спуталась с Климовым и подложила в салат для посетителей дохлых тараканов, – с деланным равнодушием ответила тетя Тоня.
Я замерла с ножом в руках и удивленно посмотрела на свою «родственницу».
– Что?! Тараканов? Зачем? – непонимающе воскликнула я.
– Наверное, ее Климов подговорил. Обещал место получше. Он давно мечтает стереть мое кафе с лица земли. Я мешаю процветать его бару по соседству. Хорошо, что в тот день моя подруга зашла пообедать и первая взяла это салат. Зашла на кухню и сказала мне, что нашла в салате дохлого таракана. Жозефинки как раз не было, я стала смотреть салат, который она сделала, и нашла в миске еще нескольких.
– Вы точно знаете, что ее подговорил этот Климов?
– Она с ним все время любезничала на углу, и их пару раз видели ночью в баре.
– Ничего себе, – поразилась я. – Как же так можно?
Тетя Тоня ничего не ответила.
– А куда она потом подевалась? – спросила я.
– Говорят, поехала в Ялту, где-то там работает. Ей уже есть восемнадцать, и я не могу вернуть ее силой. Да и мать ваша не может.
– Тетя Тоня, я так никогда не сделаю, можете быть уверены на все «сто», – пообещала я.
– Ты другая, это сразу видно, – улыбнулась тетя Тоня. – Как будто вы вообще не сестры.
Я опустила глаза и стала резать лук. Потом украдкой посмотрела на тетю Тоню. Она ласково выкладывала на стеклянную доску слепленные пельмени и вареники, чтобы отправить их в морозилку. Похоже, последнюю фразу она сказала мне без всякой задней мысли.
В десять часов тетя Тоня со словами «Иди, позагорай» протянула мне пульверизатор с водой и два ключа. Я непонимающе уставилась на нее.
– Я договорилась с местным дворником, Петровичем, что он будет пускать мою племянницу загорать на крышу этого дома. Жозефина жаловалась, что ей некогда загорать. Зайдешь в подъезд со двора, поднимешься на пятый этаж, потом – на крышу. Там лежит надувной матрас. Но первый раз загорать можно только десять минут. А то как отдающие делают: приедут, улягутся на пляже на полдня, а потом ходят красные и облезлые до конца отпуска. Иди, пока посетителей мало.
– Но я же не взяла купальник, – засомневалась я.
– Да кто там тебя увидит. Залезешь и закроешь защелку.
Я поблагодарила тетю Тоню и пошла на улицу.
Даже вид с крыши пятиэтажного дома на город открывался сказочный. Именно такими мне представлялись города, описываемые в детских книжках. Небольшие домики тесно, но дружно расположились на разной высоте. Крыши соборов, зеленые верхушки деревьев, а впереди – бескрайнее синее море.
Сняв платье, я легла на матрас и закрыла глаза. Похоже, что тетя Тоня изо всех сил старалась сделать пребывание Жозефины комфортным, но та не оценила стараний. Выручка у кафе была приличная, эти деньги были бы не лишними семье Марианны. На чаевые вполне можно было покупать себе мороженое и что-то из мелочи. На еду тратиться не нужно: ели мы то, что оставалось из заготовленного в предыдущий день, а посетителям предлагали приготовленное сегодня.
Тетя Тоня обещала дать мне два выходных дня в самом конце августа, чтобы я смогла поехать на экскурсию или провести весь день на пляже.
«Хватит ли мне двух дней на то, ради чего я затеяла этот обмен? – размышляла я, – наверное, должно хватить».
Либо дуб есть, и я смогу хоть все возле него раскопать за один день, сказав любопытным прохожим, что планирую, например, похоронить там хомячка. Либо дуба нет, тогда и неделя была бы мне не нужна. А сейчас я все равно не могу туда поехать: сюда и обратно еду с тетей Тоней, среди дня не могу уйти из кафе и поехать на Северную сторону. Вечером, когда освобождаюсь, уже непроглядная темень. Это не Петербург с белыми ночами.
Отведенные на загар десять минут прошли, я оделась и пошла обратно на работу.
Посетителей кафе тетя Тоня называла «гости». Мне нравилось такое определение: сразу становилось понятно, что каждый вошедший в «Tik Тоник» будет встречен вниманием и теплотой.
Ну и еще это определение, пожалуй, помогало мне психологически справляться с подчас подступающим раздражением, например, на выходки маленьких детей.
Бывало, что какой-то ребенок опрокидывал стакан с морсом на белую скатерть, которую я вчера стирала, утром отглаживала и буквально пять минут назад постелила на стол. В такие моменты я сжимала за спиной руки в кулаки, затем говорила себе: «Он – гость». А ведь гостям нужно все прощать и стараться, чтобы им было хорошо, несмотря ни на что.
Я подходила, улыбалась, говорила «ничего страшного» и стелила другую белоснежную скатерть, ласково глядя на «маленького ангелочка».
Доставляли неудобство и бегающие под ногами «ангелочки», когда я несла поднос с заказом. Отдельным искусством было не споткнуться, уронив на голову ребенка пять тарелок и стаканов, ласково, но настойчиво попросить его сесть так, чтобы это услышали родители и угомонили свое чадо.
Пожалуй, это были еще полезные навыки в мою копилку.
Чаевые мне оставляли хорошие, но брать их себе мне неловко, и я складывала купюры и монеты в одну из баночек в закутке перед кухней, где мы вешали нерабочую одежду.
На второй день перед наплывом посетителей я снова пошла позагорать. Я полежала десять минут на матрасе, регулярно переворачиваясь и опрыскиваясь водой из пульверизатора, потом встала, натянула платье, спустилась по лестнице на верхний этаж и пошла вниз. Проходя мимо лестничного окна на втором этаже, во дворе дома я увидела хозяина бара по соседству, Климова.
Рядом с ним стояла высокая яркая брюнетка лет тридцати в бардовом обтягивающем платье с открытыми плечами. Женщина то и дело пыталась обнять Климова за шею, но тот скидывал ее руки и что-то тихо, но резко говорил. Женщина отвечала таким тоном, как будто старалась в чем-то его убедить. Она снова подняла руки, чтобы обнять его, и на ее запястье я увидела татуировку. Из интереса я присмотрелась: татуировка была в виде изящно изогнувшейся черной пантеры.
Климов взял женщину за запястья, опустил ее руки вниз, развернулся и быстро пошел по направлению к своему бару.
Я отошла от окна, чтобы женщина случайно не увидела меня, наблюдающую за этой неприятной для нее ситуацией, немного постояла на лестнице и через полминуты снова стала спускаться.
Уже перед входом в кафе я увидела колоритную пару: полного мужчину в цветастой рубашке и худенькую женщину в ярком летнем платье. Они перешли дорогу, мужчина увидел «VIP-бар» Климова, и радостно было направился к нему, но женщина строго посмотрела на спутника и указала на «Tik Тоник». Мужчина вздохнул и направился в кафе.
Вернувшись, я предложила тете Тоне положить к заказу этого мужчины одно безе как подарок от заведения и рассказала об увиденном на улице. Тетя Тоня рассмеялась и положила на блюдце десерт.
– Эти обычная картина, Маша, – сообщила она, – Климов думал, что все как один отдыхающие пойдут за алкоголем в его бар. Да вот не срослось: кому из женщин хочется наблюдать пьяного спутника, которого еще и развезет на жаре?.. Вот он и злится.
Я отнесла заказ, понаблюдала, как обрадовался мужчина «подарку» и осталась довольна собой.
«Все-таки хорошо, что вместо лагеря я приобретаю еще и такой опыт», – снова подумала я, раскладывая на соседнем столе чистые салфетки.
Глава 7
В течение трех дней я познала, наверное, все секреты успеха кафе моей «тети» и, действительно, смогла бы работать где-нибудь поваром. Еще я загорелась идеей попробовать вырастить у бабушки лимонник китайский, главный компонент тонизирующего напитка «Tik Тоник» в одноименном кафе.
В четверг утром тетя Тоня собралась на рынок за рыбой.
– Ну что, Маша, оставляю тебя на хозяйстве, – говорила она, складывая пустые пакеты в свою сумку. – Пока посетителей не очень много, и ты уже все знаешь и умеешь.
Я покивала и обещала стараться «не посрамить честь заведения».
В течение пятнадцати минут в кафе побывало несколько человек, заказавших блинчики и наш фирменный напиток. Для детей заказали домашнее мороженое, которое всегда было в наличии у нас в морозилке.
Попрощавшись с первыми посетителями, я вытерла стол, и тут увидела на пороге молодого человека в костюме и с небольшим чемоданчиком.
– Здравствуйте, – широко улыбаясь, сказал посетитель, – я на обслуживание вашей плиты.
– Плиты?.. Но хозяйка мне ничего об этом не говорила, – растерялась я.
– Ох, Антонина Егоровна, так привыкла к нашему профилактическому еженедельному обслуживанию, что уже не обращает на это внимание, – рассмеялся молодой человек.
Он достал из кармана бахилы, одноразовый белый халат и одноразовую шапочку. Надев это все, он вопросительно посмотрел на меня.
Я попросила подождать и набрала номер тети Тони. Ее телефон не отвечал.
Молодой человек смотрел на меня вопросительно, расставив руки в перчатках, как делают хирурги перед операцией, чтобы не дотрагиваться до посторонних предметов и не пачкать руки.
– Ну, решайтесь, – сказал с улыбкой молодой человек, – или тогда я прихожу в следующий четверг, и вы остаетесь без необходимого обслуживания. Но тогда я не уверен, что ваша новая плита будет в должном состоянии, все-таки объемы готовки в вашем кафе огромные, столько посетителей…
То ли последние слова подействовали на меня, то ли я прониклась доверием к санитарной экипировке молодого человека, но я отступила в сторону и пропустила его на кухню.
В кафе пришли две девушки и заказали кофе с безе. Я принесла заказ и посмотрела на работу молодого человека. Он как раз встал, улыбнулся, сказал: «Готово, до следующей недели» и пошел к выходу. Я посмотрела на плиту: вроде ничего не изменилось.
Через двадцать минут вернулась раскрасневшаяся тетя Тоня с пакетами в руках и прошла на кухню. Мы положили часть рыбы в морозильную камеру, часть – в холодильник.
Новые посетители заказали вареники с вишней, я передала заказ на кухню и стала протирать соседний стол. Вдруг я услышала хлопок. Из кухни повалил дым. Я вбежала в кухню и увидела тетю Тоню, которая распахивала все окна и махала полотенцем. Дым шел от плиты – той самой, которая не так давно была «на обслуживании».
Я опустилась на стул. Голова закружилась, и на глазах выступили слезы.
– Машка, ну что ты сидишь, беги открывать полностью дверь и извинись перед посетителями.
Я выполнила то, что сказала мне тетя Тоня.
Потом возле входа мы поставили стул и поставили табличку со словами «Извините, кафе не работает».
Тетя Тоня осматривала плиту, со слезами в голосе приговаривая: «Как же так, она же совсем новая».
Я стояла рядом, ощущая свою вину и никак не решаясь рассказать тете, что предшествовало поломке плиты.
– Тетя Тоня, к вам кто-нибудь ходил проводить профилактическое обслуживание этой плиты?
– Что? – удивилась та. – Какое обслуживание? Я ее купила две недели назад. Она, конечно, на гарантии, но старую плиту я уже сдала на утилизацию. Теперь и не знаю, как долго будут в сервисе разбираться и менять. Придется закрывать кафе недели на две.
Тетя Тоня опустилась на стул и стала смотреть на плиту, как на раненого в бою солдата.
Мне стало нестерпимо стыдно, но я все-таки рассказала о недавнем визите молодого человека в костюме.
– Ох, господи, ну понятно. Зачем же ты его впустила? – спрашивала тетя Тоня, плача. – Что же он никак не угомонится-то?..
– Я вам звонила, а вы трубку не брали, – тихо проговорила я.
– Да на рынке так шумно, я никогда там звонков не слышу, – ответила тетя Тоня с отчаянием в голосе.
– Тетя Тоня, давайте заявим в полицию. Я узнаю его, если увижу. Можно составить фоторобот.
– Да что его искать, понятно, что это Климов его прислал.
– Тем более, давайте заявим в полицию, – еще раз предложила я и прикусила язык.
Мне вдруг представилось, как я протягиваю полицейскому паспорт Марианны Пеньковой при даче показаний, а там, мягко говоря, совсем не мое фото. Конечно, похожее, но не мое. Уж они-то должны уметь различать лица.
– Но, если вы говорите, что это бесполезно, тогда даже не знаю, – пошла я на попятную.
– Тоня, что у тебя произошло? – услышала я голос из зала.
– Проходи, Лен, – устало ответила тетя.
В кухне появилась румяная светловолосая женщина средних лет. На ней был красный сарафан до пола в белый цветочек, в ушах в такт ее движениям весело качались сережки с красными камнями, а на голове красовалась широкополая шляпа. В руках у женщины была газета, которой она размахивала остатки дыма.
– Ох, ничего себе! Это твоя новая плита? – спросила женщина, закашлявшись.
– Да. Была, – горько ответила тетя Тоня.
– Она же на гарантии, пусть чинят! – возмущенно сказала женщина.
– Кстати, Лена, познакомься, это моя племянница, Марианна. Я зову ее Машей, – кивнула в мою сторону тетя Тоня.
Я встала.
– Ой, какая хорошенькая, – сказала женщина. – Можешь звать меня тетей Леной. Смотри, не подведи Антонину, а то твоя старшая сестрица оказалась не ахти помощница.
Я посмотрела на свою тетю и по моим щекам потекли слезы.
«Да, помощница из меня еще та», – думала я, вытирая глаза.
– Ну что ты, девочка, не расстраивайся, – сказала тетя Лена. – И ты, Тоня, выше нос. Зато отдохнешь, сколько же можно пахать. И помещение твое, не надо впустую за аренду платить.
– Это тебе хорошо говорить, Лена, – отозвалась тетя Тоня. – У тебя работа круглогодичная, а у меня четыре месяца год кормят, пока есть отдыхающие.
– Да ты уже заработала на три года вперед! – воскликнула женщина. – Скоро свалишься от усталости.
– Я же хотела на эти деньги второй этаж дома построить, – вздохнула тетя Тоня. – Илюшка женится, дети пойдут, где он будет жить?..
– Твой Илюшка – здоровый лось, – рявкнула тетя Лена, – сам заработает. К тому же тебе, может, уже через неделю починят плиту. За неделю не обеднеешь. А то вон, газету я купила, хочешь, найдем тебе работу? – шутливо предложила женщина.
Тетя Тоня вздохнула и встала.
– Пойдем, девочки, в зал, что тут гарью дышать.
Мы переместились в зал и сели на стол со стаканами холодного компота.
– А зачем тебе газета с объявлениями о работе? – спросила тетя Тоня, – у тебя же все было хорошо с работой.
– Да это не мне, – махнула рукой тетя Лена. – Хозяйка моя молодая сказала купить. Уже все нервы вымотала языковым школам города. Говорит мне, купи газету, там найду репетитора.
Я заинтересовалась:
– А что за репетитор нужен?
Тетя Лена помотала головой и закатила глаза.
– Французский язык она решила выучить, причем на это дело у нее осталось три дня, – усмехнувшись, ответила тетя Лена.
– Три дня? – удивилась я, – но это же невозможно.
– Вот ей все так и ответили, куда она звонила. Но она вбила себе в голову, что ей перед поездкой в Париж обязательно нужно выучить язык. Что ты докажешь человеку, если человек глупый?
– Лена, – укоризненно покачала головой тетя Тоня.
– Так, может, она хочет выучить только необходимые фразы, чтобы общаться в гостинице, что-нибудь заказывать? Пусть купит разговорник.
– Ох, там другой какой-то у нее заскок.
– Давайте я к ней схожу, и хотя бы выясню, что она хочет? – неожиданно для себя самой сказала я.
Женщины удивленно посмотрели на меня.
– А ты что, знаешь французский? – спросила тетя Тоня.
– В общем-то, знаю. Я недавно работала переводчиком в одной туристической фирме, меня даже хвалили.
– Ничего себе, – пробормотала тетя Тоня.
– Думаю, хуже все равно уже не будет, поехали со мной, – хмыкнув, сказала тетя Лена. – Все равно работы здесь тебе пока нет. Только давай прямо сейчас, а то она там и так извелась, названивает мне каждые пять минут. Спрашивает, где газета с репетиторами.
Я вопросительно посмотрела на тетю Тоню.
– Езжай, – махнула рукой та.
Я сняла фартук, надела через плечо сумку, и мы с тетей Леной пошли на Графскую пристань.
– А где вы работаете? – спросила я тетю Лену, когда мы ждали паром на Северную сторону.
– На Федоровской, это недалеко, – ответила она, показав рукой куда-то в море.
Мое сердце быстро застучало.
«Вот так повернулись дела», – взволнованно подумала я. Потом вспомнила, что по моей вине моя «тетя» минимум на неделю осталась без выручки, и снова стало стыдно.
– Не переживай, Машка, прорвемся! – сказала бодро тетя Лена.
