Олег Пименов
Сказки для взрослых

© Олег Пименов, 2023

© Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2023

Новый год на острове

Часть первая

 
Богато всё, по высшему разряду,
Элита отмечала Новый год,
Власть с бизнесом в роскошном зале рядом,
Шампанское щекочет пищевод.
 
 
Дамы в мехах, под ними бриллианты,
Таких красавиц точно больше нет.
Мужи солидны, правда, не атланты,
Пузаты все, и им по много лет.
 
 
Вот Дед Мороз и в декольте Снегурка,
Речь президента в записи была,
И бой курантов разносился гулко,
Толкаясь звонким эхом по углам.
 
 
Все выпили, конечно, за здоровье,
За счастье тоже подняли бокал,
Градус крепчал, насыщенный любовью,
Но тут встал мэр и громко всем сказал:
 
 
– Друзья, коллеги, братья и подруги!
А не рвануть ли нам на острова?!
Где море есть и синяя самбука,
Трепещет где зелёная листва?!
 

 
Готовы были все в одно мгновенье,
В дорогу взяли виски, колу, торт,
Ура! Вперёд, навстречу приключеньям,
Под звук сирен скорей в аэропорт.
 
 
На Новый год из трезвых только дети,
И те уже давно и крепко спят,
Но есть мечта, она в приоритете,
И вера есть, что точно улетят.
 
 
Мэр, замы, депутаты, бизнесмены,
ГИБДД начальник, Дед Мороз,
Снегурка и подвыпивший военный,
Почти вошёл майор в анабиоз.
 
 
Диспетчера грузили по тяжёлой,
Мол то да сё, на остров в Новый год,
Тот соглашался вяло, а не бодро,
Он воплощал собой воздушный флот.
 
 
Чтоб разговор шёл, в целом, в нужном русле,
Ему подали с коньяком стакан,
Махнул его по-русски, без закуски,
Сказал с трудом: – Есть рейс на Магадан…
 
 
По воле мэра бедных магаданцев
Из самолёта – мигом на мороз.
Когда мечта есть – нечего стесняться,
Так был улажен транспортный вопрос.
 
 
Мимо промёрзшей группы колымчан
На борт всходила местная элита:
Мэр, замы, стайка пьяных дам
И Дед Мороз с лицом, как у бандита.
 
 
Пошли вопросы: – Мол, какого хрена?
Прохвосты разные, да в ихний самолёт?
Кричала дама с именем Елена:
– Мне завтра на работу надо, в порт!
 
 
Короче, завелась с пол-оборота,
В руке подняв над головой билет,
Сверкнув в ночи зубами с позолотой,
Рванула рысью за элитой вслед.
 
 
Недолго думая, за бойкою землячкой
К дверям по трапу хлынула толпа.
Попасть на борт у колымчан задача,
Домой пока попасть им не судьба.
 

 
Расселись в тесноте да не в обиде —
В проходе, туалетах, кто где смог.
В кабину втиснули коляску с инвалидом.
Курс к острову, где пальмы и песок.
 
 
Летели, в целом, хорошо, но низко,
Вес высоту набрать не позволял,
Перезнакомились, допили вместе виски,
В проходе кто-то «барыню» плясал.
 
 
Курить нельзя, но у двери открытой
Украдкой можно было подымить,
Майор трезвел, смотрел на всех сердито,
К Снегурке лез, короче, стал хамить.
 
 
В зелёной майке, синий от наколок,
Завсегдатай колымских лагерей
Сказал майору, источая холод:
– Сядь, воин, ровно, не тревожь людей!
 
 
Все в самолёте выпрямили спины,
Майор являл собою образец,
Вот хоть бери, пиши с него картину
С названием «Осанистый боец».
 
 
Еды на всех, понятно, не хватило,
А что нашли, пытались разделить,
Кричали, спорили, в толчке кого-то били,
Всем есть охота, впрочем, как и жить.
 
 
Муж из СИЗО в зелёной старой майке
Поведал мэру, доедая рис:
– Я в Новый год махнул бы на Ямайку,
А в Магадан зачем, там разве жизнь?
 
 
Мэр ножку курицы глодал неторопливо,
Дал на вопрос развёрнутый ответ,
Довольно улыбался и счастливо:
– Открою вам сейчас, мой друг, секрет.
 
 
Летим не на Ямайку – это точно,
Добавлю, что летим не в Магадан,
Ждёт нас Багамский тёпленький песочек,
Растёт агава там, папайя и банан.
 
 
Пока адепт колымского острога
В себя прийти от новости не мог,
Народ в салоне прыгал от восторга,
Верней, от радости скакал под потолок.
 
 
Пыл счастья фразой остудила Лена:
– Мне завтра на работу нужно в порт,
Династия до пятого колена!!!
Но тут опасно накренился борт…
 
 
Трясущийся, взопревший, слегка бледный,
Коляской брякая, вкатился инвалид:
– Кто здесь скакал, вы, суки, что наделали?
Наш лайнер камнем вниз летит!!!
 
 
Все сразу тоже стали белыми,
И даже смелый Синий белым стал,
Слегка блестят глаза остекленелые,
Сидел, молчал и даже не дышал.
 
 
Холерики рванули по проходу
В кабину скопом, что да как узнать.
Вода везде, но есть пятно, походу,
Конечно, остров, надо понимать.
 
 
– Всем нужно приготовиться к удару!!! —
Кричал из туалета Дед Мороз,
Седой как лунь, хоть, в целом, и не старый.
Летел составом лайнер под откос.
 
 
Но высота от силы десять метров,
Подняться выше – знаем, вес не дал,
Волн брызги в дверь и плюс порывы ветра,
Слегка от страха согнутый штурвал.
 
 
Спроси кого – никто из них не помнил,
Как плюхнулись на беленький песок,
Тёр нервно мэр вспотевшие ладони,
Шуршало тихо шасси колесо…
 

Часть вторая

 
– Все живы? – Да! – один за всех ответил
Мэр Синему, в руке сжимая кость.
– Сходить кому бы, грамотно разведать,
Есть хоть один, отвага в ком и злость?
 
 
Спихнули силой трезвого майора,
Тот шлёпнулся на тёпленький песок.
– Ах, что за пляж!!! Шикарнейшее море!!! —
Послышался майорский голосок.
 
 
Гурьбой спеша, на головы друг другу
Посыпались, как из мешка горох,
Глазами жадно обвели округу,
Прошёл волной восторга громкий вздох.
 
 
– Да это рай, но тут гораздо лучше! —
Кричал, перекрывая грохот волн,
Счастливый мэр: – Я мест не видел круче! —
Он, как берёзу, пальмы обнял ствол.
 
 
Пляж золотой, шуршанье белой пены,
Сияющий под солнцем океан,
Все раздеваться начали мгновенно,
Швыряя зимнее на пряди из лиан.
 
 
Ни у кого купальных нет костюмов,
Ну да и ладно, рядом нет детей,
К волнам вприпрыжку, шапки скинув, шубы,
Счастливая неслась толпа людей.
 

 
Ныряли все и брызгались водою,
Кто загорал, валяясь на песке,
Не видели, как прячась за листвою,
Следил за ними с топором в руке…
 
 
Охотник племени Большие Писюны
По имени Задорный Баклажан,
Уже проживший двадцать две весны,
Невозмутим, как древний истукан.
 
 
Суровый, сильный воин-каннибал,
Считая, пальцы гнул по десять раз,
Потел, терпел, но всех пересчитал,
Потратив не один на это час.
 
 
О том не ведая, что взяты на учёт
И взвешены на людоедский глаз,
Все радовались, солнце как печёт,
Кто в профиль загорая, кто в анфас.
 
 
На воздухе приходит аппетит,
Особенно когда он бриз морской.
– Пускай пилот за пиццей полетит!
Хочу с грибами, сыром, колбасой! —
 
 
Дала наказ для мэра секретарь,
Губ дула эротично силикон,
Он в мэрии и бог для всех, и царь,
А здесь он просто для неё Антон…
 
 
Лысеющий брюнет за шестьдесят,
Зачем он эту дуру взял с собой?!
Вон мужики как на неё глядят,
Что он им сделает, пузатый и нагой?
 
 
Побрёл искать пилота старый мэр,
Пусть срочно купит пиццу где-нибудь,
Навстречу брёл с блондинкой офицер,
Рукой своей сжимая даме грудь.
 
 
– Эй, как тебя, иди сюда, майор! —
Военному почти что приказал.
Но тот, скотина, ухом не повёл,
И мэру честь он взял и не отдал.
 
 
Разброд немедля нужно прекратить,
Остановить начавшийся бардак,
Он может миловать, но может и казнить,
Он власть – и всё, нет лучше как-никак.
 
 
Вот инвалид, в подельниках пилот,
На камне убивают краба камнем,
Голод сподвиг открыть сезон охот,
На методы людей толкая крайние.
 
 
Мэр подошёл осанисто и гордо,
Но дрябл, гол, не в тонусе давно:
– Купи еды, три пиццы и два торта,
Коньяк, шампанское и пива заодно.
 
 
– Вот и ступайте, сами всё купите,
Вам, видимо, знаком кратчайший путь.
Наш самолёт, увы, в плачевном виде,
Штурвал вон погнут, как его свернуть?! —
 
 
Пилот интеллигентно послал мэра. —
– Шасси помято, сломано крыло.
Здесь вертолёт поможет вам, наверно,
Нам тут и так с посадкой повезло.
 
 
– Я час пытался дозвониться в МЧС! —
В их диалог вмешался инвалид. —
– Зачем я взял билет на этот рейс?
Никто искать сюда не прилетит.
 
 
– Ведь это не Багамы вовсе, так?
До Магадана отправлялся рейс.
Учитывая Новый год, бардак,
Искать нас будут точно, но не здесь!
 
 
Вулкан курится, джунгли, красота!!
– Наверно, острова на карте не сыскать,
Не Новый год, скажу вам, а мечта.
Это конец, нет финиш, вашу мать! —
 
 
Закончил речь с надрывом инвалид,
Ударил камнем крабу точно в глаз.
– Никто за пиццей вам не полетит,
Ступай отсюда, нам ты не указ.
 
 
– Что за манеры? – мэр кипел внутри.
«Собрать всех нужно срочно на совет,
Я вам устрою, чёрт меня дери.
С овчинку будет солнечный вам свет.
 
 
Прикрыть сначала нужно наготу,
Надеть костюм. Где брюки и пиджак?!»
Вместо вещей он видел пустоту,
Одежды спёр какой-то весельчак!!!
 
 
Ботинок нет, пальто, богатых шуб,
Белья исподнего, рубашек и чулок,
Украли даже Синего тулуп,
Все на виду, ограбить кто их смог?
 
 
На вопли мэра собралась толпа —
Из всех вещей на всех один носок,
Вёл в джунгли след, примятая трава,
Видать, туда вор вещи уволок.
 
 
Остановил погоню лес густой,
Сплетенье веток, листьев и лиан —
Стояли джунгли на пути стеной.
Пёр на себе Задорный Баклажан
 
 
В Большие Писюны огромный тюк.
Богаты будут внуки у него,
Отдаст он часть шаману и вождю,
Несильно обеднея от того.
 
 
У самолёта мечется толпа
Голодных, обворованных людей,
На голого все смотрят старика:
– Куда завёз, скажи ты нам, злодей? —
 
 
Огромной грудью колыхая в такт,
Кричала Лена Толику в лицо.
– Да это ж провокация, теракт,
Ждёт мама дома, ванна с холодцом!
 
 
Насыпан с горкой тазик оливье,
Канистра спирта спрятана в сугроб,
Семь блюд из мяса только на столе!
– Эй, кто-нибудь, закройте Лене рот!.. —
 
 
Кричала возбуждённая толпа,
От голода теряя здравый смысл.
Тут Синий встал и тихо всем сказал,
Донёс до масс разумную он мысль:
 
 
– Решение сейчас надо принять,
Как будем выбираться мы домой.
Я предлагаю лайнер подлатать,
Если возьмёмся дружно всей гурьбой!
 
 
Нарежем много крепких мы лиан,
Штурвал поправим, рехтанём крыло,
И с божьей помощью домой, на Магадан.
Тут мэр обвёл всех взглядом тяжело:
 
 
– Заткнулись все, я главный здесь, я власть,
И слушать предлагаю вам меня!
– Да нам на власть в натуре, дядя, класть,
Ты пищи для начала дай, огня…
 
 
Тут в обществе произошёл раскол,
Элита встала против колымчан,
Стал человек для человека волк,
Диск солнца погрузился в океан.
 
 
Холодный ветер страсти остудил,
Сплотил людей в живой единый ком,
И спорить нет желания и сил.
Вулкан, пампасы, океан кругом…