Олег Мушинский
Наследники
Они с Панкратом поднялись на верхнюю палубу. Тент защищал их от солнечных лучей, но всё равно здесь было чертовски жарко. Август-месяц в этом году выдался особенно теплым, а уж сегодня солнце и вовсе раскочегарилось на полную мощность. Воздух буквально дрожал от зноя, и остальные туристы предпочли искусственную прохладу ресторана. Пароходный гудок возвестил отплытие.
– Панк, – тихо позвала Ти. – Ты выглядишь встревоженным. Что-то пошло не так?
Тот машинально кивнул.
– Расскажешь? – спросила Ти.
– А ты хочешь знать?
– Если тебе нужна моя помощь, я должна знать всё о наших проблемах, – тихо сказала Ти. – У тебя в шлеме что-то лежит. Ты должен был выйти налегке. Значит, ты что-то взял там. Это минимум пять лет каторги, Панк. Я, конечно, не выдам тебя, но вокруг много народу. Что, если заметит кто-то еще?
– Да знаю я, – Панкрат раздраженно отмахнулся. – Но я не мог ее там оставить!
Вопросительный взгляд Ти предложил рассказывать дальше и подробно. Панкрат пожал плечами и рассказал девушке всё, что приключилось в могильнике. Ти слушала молча, не перебивая и не меняя выражение лица. Когда Панкрат закончил, девушка подняла взгляд вверх. Она всегда так поступала, когда обдумывала что-то сложное, словно бы на небесах или потолке был написан ответ.
– У меня один вопрос, Панкрат, – сказала Ти. – Можно?
– Спрашивай.
– Почему твоя душа находится там? – спросила Ти, указав на шлем. – Когда она уже двадцать пять лет должна быть вот здесь.
И она ткнула пальцем Панкрату в грудь. Панкрат не сразу нашел, что ответить.
***
– Она обманула меня, мерзавка!
Этот вполне логичный вывод Панкрат сделал, когда пароходик уже прибыл в Кронштадт и причаливал к северной пристани. Ти молча кивнула. Матросы оперативно развернули сходни, и Панкрат с клоном первыми сошли на берег. Остальные туристы не спешили покидать прохладную сень ресторана, хотя на пристани уже собиралась следующая группа.
Мимо прошла, пританцовывая на ходу, цепочка "индусов". На вид все они были европейцы, но в оранжевых одеяниях и с такими же музыкальными инструментами в руках. Даже "межнациональный" бубен, и тот был оранжевого цвета. В этом сезоне была мода на всё индийское.
"Индусы" громко распевали на ходу индийскую народную песню: "поспели вишни в саду у Хари Кришны! У Хари Кришны поспели вишни!" Простенький текст легко запоминался и отлично подходил для мыслеблока. Панкрат привычно отметил это, и вернулся к своей проблеме.
Покинув пристань, они с Ти направились по дороге вдоль берега. Дорожка считалась пешеходной, и вместо булыжников была вымощена плиткой. С одной стороны стояли скамеечки, обращенные в сторону берега. За ними зеленел газон. Деревья ветвями укрывали скамеечки от палящего солнца, но на них всё равно никто не сидел.
– Вот ведь какая ерунда получается, – говорил на ходу Панкрат. – Я ведь почувствовал, что она говорит правду. Понимаешь? Почувствовал. Я действительно в прошлый раз умер именно там и именно тогда.
– А кроме нее там никто больше не умирал? – спросила Ти.
Панкрат еще раз прокрутил в голове обстоятельства того давнего дела.
– Умирал, – сказал он. – Тогда же погиб ее брат Павел. По одной из версий он подстроил ее гибель, но кто-то из зрителей это сообразил и проломил ему башку. Погоди-ка! Ее брат! Родственные души – вот почему я мог ее видеть.
– Наверное, – ответила Ти. – Тебе виднее, я в этом не разбираюсь. Но если ты действительно ее убил, то не удивительно, что она обманула и подставила тебя.
– Кому хуже сделала? – проворчал Панкрат. – На внутренних запасах этот мозг проживет часов десять, не больше. А потом – смерть.
– Так она уже убита, – отозвалась Ти.
– Хм… Да. Надо с ней еще разок поговорить.
– Нам придется вернуться в могильник?
Панкрат отрицательно покачал головой.
– Нет, у меня есть подходящее оборудование. Идём домой.
Панкрат жил недалеко от пристани. Этот район неофициально именовался старым городом. Когда-то очень давно он был единственным. Теперь он был самым старым.
Улицы тут были широкие, с тротуарами, отделенными о проезжей части полосой зелени. Вдоль улиц тянулись дома из красного кирпича. Фабрики, пакгаузы, жилые дома – все они выглядели одинаково и в равной степени были тронуты печатью времени. Ремонт здесь требовался буквально каждому зданию, однако городские власти всякий раз находили предлог отложить это на еще более поздний срок.
Дом номер семнадцать всем своим видом напоминал крепость: это было массивное квадратное здание с узкими окнами. Попасть внутрь можно было только пройдя под единственной аркой с чугунными воротами. На ночь ворота запирались, но сейчас одна створка была открыта. По двору с воплями носилась нечувствительная к погоде детвора. На углу подпирали стену двое типов сомнительного вида. Они проводили Панкрата с Ти внимательными взглядами. Впрочем, львиная доля внимания досталась девушке.
Панкрат с Ти скрылись от них за двустворчатой дверью, и спустились по лестнице на минус первый этаж или, как его называли по старинке, в подвал. Подземные этажи нумеровались со знаком минус и сверху вниз. Они могли уходить вглубь на десятки метров, но подвалом всегда был только минус первый. Этакая элита среди неудачников.
Конечно, так жили многие. В подводных городах, к примеру, практически все жили "в минусе". Только в Атлантике, да и то совсем недавно, стали появляться купола-высотки. Однако, скажем прямо, они ведь потому и жили там, что не преуспели здесь, а на материковой части подземелье всегда служило прибежищем неудачников. Или тех, под них маскировался. Панкрат причислял себя ко второй категории, однако жизнь упорно норовила отнести его к первой.
Минусовой этаж представлял из себя один большой коридор через весь дом с рядами дверей по обе стороны. Газовые лампы под потолком горели через одну. Трубы тянулись прямо по полу, и приходилось перешагивать через них. В углу грудой валялся мусор. В нём деловито копалась рыжая кошка. Кошка была толстая и пушистая.
Панкрат помахал ей рукой и остановился у двери под номером семь. Погруженный в свои мысли, он не обратил внимания, что, уходя, запер замок на два оборота, а теперь дверь открылась уже после первого поворота ключа. Незваный гость поджидал их в гостиной.
На диване под большим плакатом с чуть более чем полуобнаженной Ланой Кроли сидел плечистый мордоворот. За поясом у него открыто торчал револьвер.
– Короче, – без предисловий сказал мордоворот. – Я за товаром.
– А здесь не магазин, – спокойно ответил Панкрат, одновременно прикидывая пути к отступлению.
Дверь он, к сожалению, запер, а окон на минусовых этажах, понятное дело, не было.
– Не умничай, – велел мордоворот.
– Даже не пытаюсь, – сказал Панкрат. – Просто не понимаю, о чём ты?
– Ты что, могильники пачками вскрываешь? -мордоворот хмыкнул. – Тебе заказали девчонку по фамилии Май и мы пришли за кодами.
На слове "мы" из кухни вышел еще один гость – хмурый, крепко сбитый человек со свернутым носом и револьвером в руках. Панкрат на какой-то миг испугался, что эти двое – та самая парочка из могильника, однако они должны были знать, что взломщик вынес оттуда не только набор ассоциаций, который непосвященные зачастую называли попросту кодами, но и сам мозг. Они заметили бы это сразу, как только попытались бы подключиться к пустой плите.
Впрочем, этот визит в любом случае не сулил ничего хорошего.
– Панк, у нас проблемы? – спокойно спросила Ти.
– Делай, что говорят, и проблем не будет, – проворчал мордоворот.
"Сломанный нос" кивнул, словно бы подтверждая слова напарника.
– Мы так не договаривались, – сказал Панкрат.
– А теперь будет так, – невозмутимо ответил мордоворот. – И мне уже надоело повторять, что мы пришли за товаром.
– А как вы вообще узнали, куда приходить? – спросил Панкрат. – Посредник сдал?
– А тебе не пофиг?
Мордоворот пожал плечами, словно речь шла о форменном пустяке, но Панкрат заметил, как тот подобрался. И было с чего.
Ни один вменяемый клиент напрямую со взломщиком не работал. Всё шло только через посредника – заказ, оплата, товар, и никаких настоящих имен. Ни в ту сторону, ни в другую. Некрополиция не дремала, а наказания за незаконный интерес к чужому прошлому были весьма суровы. Авторские права – это вам не шоколадки в магазине тырить! За посягательство на чужой копирайт можно было запросто угодить на каторгу. Причем в такие края, где средний срок жизни был куда меньше срока наказания.
Понятное дело, с болтуном в таком деле никто даже разговаривать не стал бы. Поэтому, сдавая Панкрата, посредник твердо знал – вместе им больше не работать. С поправкой на двух вооруженных громил это откровенно попахивало смертоубийством.
– Нас собираются грохнуть, – сказал Панкрат клону.
– Только тебя, – заговорил, наконец, "сломанный нос".
– И мы можем сделать так, что ты сам об этом попросишь, – добавил мордоворот, демонстративно разминая пальцы. – Не доводи до крайностей.
– А может, договоримся? – предложил Панкрат, прикидывая, как бы огреть его шлемом по голове.
По всему выходило, что фокус не пройдет. Мордоворот не ответил, но судя по выражению лица – договориться у них всё равно бы не получилось.
– А твое выживание, лапочка, – говорил тем временем "сломанный нос", приобнимая Ти за плечи. – Зависит от твоего послушания. Всё понятно?
– Да, – сказала Ти, и коротко, без замаха, ударила его в нос.
Громила вскрикнул. Руки взметнулись к теперь уже дважды свернутому носу. Ти на полпути перехватила правую, и легко отобрала револьвер. Мордоворот тоже схватился за оружие, да так и замер. "Сломанный нос", получив удар локтем под дых, отступил назад, и Панкрат тотчас обрушил шлем на его голову. Мозг – тот, что лежал в шлеме – от удара вылетел. К счастью, упал он на ковер. Взгляд мордоворота метнулся к нему, но сам он застыл неподвижно. Револьвер в руках Ти смотрел ему прямо в лоб.
– А ты ничего не перепутала, девочка? – спокойно спросил мордоворот. – Я – человек. Клонам нельзя убивать людей.
– Армейским можно, – парировала Ти.
– Не знал, что для вояк выращивают таких лапочек, – проворчал мордоворот.
В его глазах было неприкрытое сомнение, но проверять это на практике он не спешил. Для армии ведь не только солдат выращивали, но и всяких диверсантов, а те вполне могли выглядеть как угодно. "Сломанный нос" застонал. Панкрат подхватил мозг, и коротко скомандовал:
– Уходим, Ти.
Пока он отпирал дверь, клон медленно пятилась, не сводя прицела с мордоворота.
– Всё равно найдем, – пообещал тот и добавил, обращаясь к Ти: – А тебя я лично пристрелю.
– Вдруг случится наоборот? – спросила Ти.
– Уже бы случилось, – сказал мордоворот, вынимая оружие. – Нихрена ты не армейская штучка.
Панкрат распахнул дверь, и Ти молнией метнулась к нему. Грохнул выстрел. Пуля разбила зеркало в коридоре.
– Цела? – спросил Панкрат и, не дожидаясь ответа, откомандовал: – Бежим!
Они рванули прочь по этажу. Ти могла легко обогнать Панкрата, но держалась вровень с ним. Из квартиры выскочил мордоворот. Он вскинул револьвер, но беглецы уже взбегали вверх по лестнице. Мордоворот чертыхнулся и рванул следом.
– Налево, – перед дверью скомандовал Панкрат.
Они с Ти метнулись через улицу и скрылись в переулке. Мордоворот тяжело топал следом. Он громко матерился всякий раз, когда что-то попадалось под ноги, и с каждым разом мат звучал все тише и тише. Когда Панкрат с Ти выбежали на платформу городской железной дороги, его уже практически не было слышно.
К платформе как раз подкатил поезд: красный паровозик и четыре вагона. Панкрат с Ти заскочили в последний вагон. В салоне никого не было. Паровозик свистнул и потянул состав дальше, а из проулка появился мордоворот.
– Пригнись, – скомандовал Панкрат.
Они с Ти растянулись на скамейках. Взгляд мордоворота скользнул по окнам проходящего мимо него поезда. Панкрат рискнул осторожно выглянуть. Мордоворот огляделся по сторонам и, явно наугад выбрав направление, быстро зашагал вдоль ткацкой фабрики, заглядывая на ходу в широко раскрытые окна.
***
Поезд полз вдоль побережья так медленно и лениво, словно бы и его разморило солнце.
– Как думаешь, Панк, эти бандиты еще ищут нас? – спросила Ти.
Она чинно сидела на скамейке, сложив руки на коленках. Револьвер Ти отдала взломщику, и тот спрятал его в карман пиджака.
– Думаю, да, – ответил Панкрат. – Вряд ли они так просто успокоятся, но теперь мы знаем о них и будем начеку. И, кстати, спасибо, что прикрыла. Там, в квартире, ты была великолепна.
– Пустяки, – небрежно отозвалась Ти, но Панкрат заметил, как расцвела она от похвалы, хотя и быстро взяла себя в руки: – Во-первых, я твой клон и должна заботиться о тебе. А во-вторых, у меня там тоже были не самые радужные перспективы.
– Да, похоже, – Панкрат кивнул. – Издержки профессии, так сказать.
– Может быть, пришла пора сменить ее на что-то более законопослушное?
Панкрат усмехнулся и снова кивнул.
– Я подумаю, – пообещал он, впрочем, без твердой уверенности в голосе. – По крайней мере, здесь нам точно больше не работать…
Хлопнула дверь и в вагон заглянул кондуктор. Это был здоровенный бородач в черном мундире с начищенными до блеска пуговицами и медной бляхой на груди. Продав Панкрату два билета и поворчав по поводу нынешней жары, он неспешно удалился.
– Думаешь, нас подставили? – спросила Ти, когда за кондуктором закрылась дверь.
– Ну а откуда они узнали, где нас ждать? – вопросом на вопрос ответил Панкрат. – Да, Ти, нас с тобой сдали. Нет, ну какой он всё-таки сволочь!
– Ты о ком, Панк?
– О посреднике, – пояснил тот.
– Это тот сморщенный старикашка, который клялся, будто забыл свое имя? – уточнила Ти.
– Он самый. Я пять лет на него работал и ни разу его не подвел. А он взял и сдал меня каким-то уродам… Нет, точно он. Больше просто некому. Только он знал, кого и кому сдавать. Так что, Ти, придется нам с тобой на какое-то время залечь на дно. Разберемся спокойно вот с этим.
Он кивком указал на шлем, который держал в руках. В шлеме по-прежнему лежал контейнер с мозгом.
– А потом разберемся с посредником, – мстительно добавил Панкрат.
– Надеюсь, ты не планируешь ничего слишком противозаконного? – уточнила Ти.
– Там видно будет, – отозвался Панкрат.
– Ты мог бы сдать его некрополиции, – сказала Ти. – Это законно, а каторга станет ему достойным наказанием за предательство.
Панкрат покачал головой.
– У нас не принято сдавать своих, – сказал он.
– Но ведь он сдал тебя, – напомнила Ти. – Значит, вы с ним больше не свои. Кроме того, если он такой разговорчивый, то может сдать полиции заказчика взлома. Думаю, с полицией на хвосте нашим новым знакомым будет не до нас.
– Звучит здорово, хотя и очень неспортивно, – признал Панкрат. – Но ты права в том, что неплохо бы было вычислить заказчика. Бегать от не пойми кого – не самая лучшая затея. Попробуем навести справки. И еще вот что. Хорошо бы нам сменить внешность.
– Я как раз хотела перекрасить волосы, – сказала Ти. – Если ты не возражаешь.
– Нет, конечно. А в какой цвет?
– В синий или в рыжий, – ответила Ти. – Тебе какой больше нравится?
– Синий, думаю, будет слишком приметным, – сказал Панкрат. – Пусть будет рыжий.
Ти согласно кивнула.
– А ошейник твой с номером, как я понимаю, мы снять не сможем, – добавил Панкрат.
– Не-а, – ответила Ти. – Он пророщен в тело. Если попытаться снять, то можно повредить жизненно важные органы. Я слышала, что есть умельцы, которые могут это сделать, но также слышала, что половина клонов при этом умирает.
– Тогда не будем рисковать, – сказал Панкрат. – Наши дела пока не настолько плохи. Придумаем что-нибудь еще.
Паровозик протяжно свистнул, возвещая приближение к очередной станции, и облако пара на секунду окутало вагоны. Панкрат выглянул в окно. Платформа называлась "Кладбище".
– Сойдем здесь, – сказал Панкрат.
Они оказались единственными, кто вышел из вагонов на платформу. Паровозик свистнул на прощание и покатил дальше.
Кладбище начиналось сразу за станцией, так что кладбищенская ограда и ограждение станции были единым целым. За оградой тянулись условно ровные ряды могил. В основном, тут были погребены те, кому нечего было заложить в хранилища корпорации.
Существовало поверье – ничем, правда, не подкрепленное – будто бы наличие мертвого тела тормозило начало следующего воплощения, и те, кто сделали закладки, обычно предпочитали кремирование. Впрочем, были и те, кто оставался верен старым традициям и ради них был готов немного задержаться на том свете. Были здесь и те, чьи наследники предпочитали, чтобы "любимый дедушка" не слишком торопился обратно к своим накоплениям. В общем, старое кладбище по-прежнему было востребовано, занимая весьма приличный земельный участок.
– Панк, мы что, будем залегать здесь? – удивилась Ти.
– Нет, тут мы только проведаем одного старого знакомого, – ответил Панкрат. – Идем.
Они прошли мимо ворот и свернули по тропинке к заливу. Древние дубы раскинули над тропинкой свои ветви, укрывая ее благословенной тенью. На узкой полосе между кладбищем и берегом обосновалось небольшое поселение. Оно состояло из сараев, сарайчиков и сараюшек; ни одного приличного дома тут не было. Строительным материалом служило всё, что попадало строителям под руку – от листов обшивки кораблей до неструганных досок и брезента. Растущие на берегу деревья и лежавшие там же здоровенные валуны тоже становились частью конструкций.
Обитатели сараев занимались своими делами. Кто-то что-то мастерил, сидя в тени, кто-то копался в крошечном огородике, но все они как один провожали внимательным взглядом пару чужаков.
– Они за нами наблюдают, – сказала Ти.
– Угу, – отозвался Панкрат. – Но ты их не бойся. Эти люди просто не доверяют чужакам. Земля им не принадлежит, они живут тут на птичьих правах, вот и смотрят на каждого, как на земельного инспектора. Но мы с тобой больше похожи на туристов, а с туристов они кормятся.
– А кто они?
– Да, всякий сброд, – ответил Панкрат. – Бездомные, авантюристы, беглые контрактники, клоны. Ну, в смысле, я не имел в виду, что клоны – это сброд. Я про беглых клонов, которые тут ошиваются.
– Беглые клоны? – переспросила Ти. – Я встречала их в горах. А разве здесь для них не опасно?
– Тут два порта рядом, – пояснил Панкрат. – Ходят слухи, что к беглым в подводных городах хорошо относятся. У них там работы больше, чем работников, и они не смотрят, чьи там рабочие руки, пока эти руки дело делают. Вот беглые и пытаются проскользнуть на корабль или подлодку. Зарываются в уголь, а там уж куда погрузят.
– Значит, это как повезет?
– Угу. Чтобы пересечь Атлантику, угля надо много, так что шансы попасть на атлантический борт выше. По статистике. А на самом деле да, как повезет. Нам сюда.
Тропинка привела их к сараю из ржавой жести. Железная дверь была закрыта. В стенах не было ни одного окна, однако часть крыши была сдвинута назад, позволяя свету и свежему воздуху беспрепятственно проникать внутрь. Внутри сарая что-то гудело и жужжало.
Панкрат постучал кулаком в дверь. Звуки внутри прекратились. Панкрат постучал снова. Дверь едва заметно приоткрылась. Сквозь щель на гостей взглянул глаз с надетой на него линзой.
– Зачем пришли? – спросил хриплый голос.
– Это я, дядя Миша, – сказал Панкрат.
– А то я тебя не узнал, – проворчал хриплый голос. – Так я спросил, зачем пришли?
– Нужна твоя помощь, – сказал Панкрат. – И кое-что из оборудования.
– Тебе или ей?
Глаз кивнул линзой в сторону Ти.
– Нам обоим, – сказал Панкрат. – Кстати, познакомься, это Ти – мой клон. Ти, там за дверью дядя Миша. Сейчас откроет, и ты его увидишь.
– А вот не факт, что открою, – возразил хриплый голос. – На клона, значит, у него деньги есть, а на оборудование – нет? Не верю. Даже если девчонка палёная.
– Я предпочитаю слово контрафактная, – твердо поправила его Ти.
– А я на вас обоих вижу слово "проблема", – проворчал хриплый голос. – Большими красными буквами. У меня своих проблем сейчас выше крыши.
– Так помоги нам, а мы поможем тебе, – предложил Панкрат.
– Поможет он, – проворчал хриплый голос. – От вас, молодых, одни беды и никакого проку.
Тем не менее, засов лязгнул и дверь открылась. На пороге стоял седой старик. Несмотря на жару, одет он был тепло. Поверх шерстяной клетчатой рубашки старик накинул джинсовую безрукавку со множеством карманов. Черные штаны из плотной материи были заправлены в ботинки старого армейского образца. Пятна машинного масла казались незаметными на черной материи, но их сразу выдавал резкий запах.
В руках старик держал дробовик.
– Так ты не пошутил про проблемы? – с легким удивлением произнес Панкрат.
– Стар я шутки шутить, – проворчал старик. – Живо заходите.
Гости не заставили просить себя дважды. Старик внимательно глянул по сторонам, и прикрыл дверь. Снова лязгнул засов. Внутри это прозвучало еще противнее, чем снаружи. Свет с крыши освещал ровно треть сарая. В этой части помещения стоял большой верстак. Дальше в полумраке угадывались причудливого вида агрегаты. По полу было разлито масло и питательная смесь для мозгов. Ни то, ни другое воздух не озонировало.
Положив дробовик на верстак, чтоб тот был под рукой, старик нашел где-то приличного вида стул и предложил его Ти.
– Спасибо, вы очень любезны, – сказала девушка.
– Очень, – проворчал старик. – В моё время это было просто нормально. Так с чем пожаловали, лиходеи?
Панкрат вынул из шлема мозг.
– Вот, – сказал взломщик. – Мне надо нырнуть в него, дядя Миша.
– Это можно, – старик коротко кивнул.
Аккуратно положив мозг на верстак рядом дробовиком, старик внимательно осмотрел контейнер и проворчал:
– Где ты такой хлам нашел?
Не дожидаясь ответа, он выдвинул из верстака ящик. В нём лежали разнокалиберные контейнеры. Ворча себе под нос, старик стал подбирать подходящее вместилище для мозга Алёны.
– А у тебя что за проблемы, дядя Миша? – спросил Панкрат.
– Да не у меня, – ворчливо отозвался старик. – Ученик мой влип. Не посоветовался со мной и связался с мафией. Ну и насканировал там чего-то не того. Теперь прячется, а его ищут. Ко мне уже раз пять наведывались, и всякий раз какие-то мордовороты. Всех клиентов распугали засранцы! Сейчас же самый поток с фестиваля… Так, вот этот вроде подойдет.
Он переложил мозг в продолговатый контейнер и щелкнул креплениями. За прозрачной лицевой панелью замигали зеленые огоньки.
– Защиты, вроде, нет, – сказал старик. – Чего, сам не мог посмотреть?
– Да у меня дома сейчас не поработать, – ответил Панкрат.
– А чего так?
Слово за слово Панкрат поведал ему всю сегодняшнюю историю. Старик тем временем чиркнул зажигалкой и запалил пару ламп на темной половине сарая. Желтоватый свет выдернул из темноты кресло. Такие обычно в кабинетах стоматологов стоят, только у этого вместо подлокотника была расколотая чаша, оплетенная механическими щупальцами. Слева крепился блок управления, явно собранный из подручный материалов. Единственным исключением оказался монитор: с широким экраном и самой современной модели. Старик поместил контейнер с мозгом в сетку под чашей и начал колдовать над подключением, одновременно то расспрашивая Панкрата, то ворча на него.
– Глупо, – сказал старик по поводу идеи забрать мозг из хранилища. – А может, и нет. Хоть будешь знать, за что тебя прибьют. Значит, говоришь, на квартире ждали? Это плохо. Значит, знали, где ждать. А ты с парохода сразу к себе пошел?
– Угу.
– Вход, как я помню, у тебя один, – проворчал старик. – Живешь, как крыса в норе, до первой собаки. Значит, не выследили тебя. Да и чего следить, взяли бы обоих на улице. Получается, сдали тебя.
– Похоже на то, – Панкрат вздохнул. – А кроме посредника и винить некого.
– А Лексею ты про планы свои не рассказывал? Сам-то он парень надежный, да девки всякие вокруг него вечно вьются.
Панкрат отрицательно покачал головой.
– Я у него только снаряжение прикупил, – сказал он. – И вот ее тоже.
Панкрат кивнул в сторону Ти.
– Сосватал он тебя всё-таки? -старик усмехнулся. – Да не тушуйся ты, дело хорошее. Пусть не человек, зато не болтливая. В наше время даже не знаешь, что лучше.
Старик сплюнул в угол и скомандовал:
– Залезай!
Панкрат осторожно, стараясь даже не дышать в сторону дорогущего монитора, забрался в кресло. Щупальца зашевелились. Панкрат откинул голову назад, коснувшись затылком края чаши. Старик деловито крутил регуляторы. Пара щупалец легла на лоб Панкрата. На ощупь они оказались холодные и склизкие. Еще одно пошарило по затылку, и само нашло гнездо импланта. В ушах раздался протяжный писк, постепенно переходящий в ультразвук. Панкрат поморщился. Вокруг засияли зеленые звездочки, обозначая границы псионического поля.
Панкрат закрыл глаза и сконцентрировался до состояния сгустка энергии салатового цвета. По бокам появились руки – одни кисти в белых перчатках. Впереди нарисовались врата. Выглядели они строго функционально: два квадратных столба по краям и толстые прямоугольные створки между ними. Когда Панкрат приблизился, врата беззвучно распахнулись перед ним. Часть левой створки при этом проехала сквозь правую. За вратами начинался знакомый коридор из зеленых линий. Панкрат вошел в него и путь преградила черная стена. На ней вспыхнули три зеленых символа. Панкрат уверенно назвал все три, и с последним ответом в стене открылось окно. По ту сторону стояла Алёна Май.
– Ну, здравствуй снова, – сказал Панкрат, не делая попытки войти.
– Ты вернулся! – Алёна рванулась было к нему, но невидимая сила удержала ее на месте. – Ой, мне не выйти отсюда.
– Может быть, это такое наказание? – вслух предположил Панкрат. – Врать вообще не хорошо, а в мире мертвых, говорят, особенно.
– Но я… Я не лгала тебе!
– Да ладно, – отозвался Панкрат. – А не ты ли говорила, будто бы ты – моя душа?
– Но это правда!
Панкрат покачал головой.
– Слушай, – сказал он. – Вот так, сходу, это еще прокатило, но дальше эта легенда просто никуда не годится. Моя душа давно при мне, и сдается мне, это душа твоего брата Павла. Так ведь?
Алёна вздохнула. Потом она покачала головой, потерла нос и проделала еще десяток мелочей, которые обычно делают люди, которые собираются признать неприятную правду. Наконец, она сказала:
– Ну да. Я тебя сразу узнала. Знаешь, ты совсем не изменился.
– Не знал, – ответил Панкрат. – Я себя-прошлого ни разу не видел. Значит, ты решила воспользоваться моментом и отомстить за свою смерть?
– Что? О, нет, я даже не знаю, кому мстить.
– Есть версия, что мне, – сказал Панкрат, внимательно глядя на девушку.
Та не менее внимательно уставилась на него.
– Ладно, признаю, такая мысль приходила мне в голову, – сказала Алёна. – Чёрт побери, да я триста лет сидела тут и думала – кто же меня угробил?! Только об этом! Триста лет! Я перебрала всех, кого только знала. Родственников, друзей, знакомых, соседей, случайных попутчиков. Ты даже не представляешь, сколько всего можно вспомнить за триста лет. Но я не хочу мести, честное слово. Раньше, может, и хотела, но давно уже остыла. Может, я даже не хочу уже знать, кто и за что меня убил… О, нет, вру, – девушка печально вздохнула. – Вот как сказала это, сразу поняла: хочу! Очень хочу. Так хочу, что не уйду, пока не узнаю.
– А если всё-таки попробовать?
Панкрат провел перед собой рукой. Кисть в перчатке легко прошла внутрь зеленой рамки. Алёна тотчас схватилась за нее двумя руками, но стоило Панкрату потянуть девушку на себя, как невидимая сила отбросила Алёну вглубь комнаты. Девушка грохнулась на спину, помяв перья, но та же невидимая сила тотчас бережно разгладила их и восстановила.
– Вон там то же самое, – пожаловалась Алёна, махнув рукой на большое окно, из которого по-прежнему падал ослепительный солнечный свет. – Мне не выйти. Послушай, знаю, что всё это выглядело не очень красиво, но я тут зависла и сама не выберусь. Помоги мне. Пожалуйста.
Окончание фразы прозвучало совсем жалобно. Печальный взгляд взывал ко всему рыцарскому, что еще оставалось в душе Панкрата.
Оставалось, надо признать, не так и много, и этому немногому еще пришлось выдержать суровую схватку с прагматизмом, который, в свою очередь, призывал утопить мозг в заливе и стремительно рвать когти подальше отсюда. Рыцарская часть не менее практично напомнила, что удирать от незнамо кого – плохая затея. Вначале надо разобраться в проблеме. Практичная часть натянула на себя сверкающие рыцарские доспехи, и в свою очередь напомнила, что у Панкрата теперь есть Ти, и если его убьют, пока он разбирается в чужих проблемах, то у бесхозного палёного клона в современном мире весьма незавидные перспективы.
Схватка завершилась вничью. Панкрат коротко кивнул.
– Хорошо, – сказал он. – Я помогу тебе, но вначале ты поможешь мне. И не вздумай больше врать! Договорились?
– Конечно, – тотчас согласилась Алёна. – Всё, что скажешь.
– Ладно, тогда давай начнем с тех двоих, что пытались добраться до тебя там, в хранилище. Как они выглядели?
– А-а… Извини, но я их придумала, – Алёна напустила на себя виноватый вид. – Подумала, что тебя это подстегнет, и ты вытащишь меня оттуда.
– Ну, это сработало, – Панкрат криво усмехнулся. – Подстегнула. Но вот в чём проблема: за мной действительно гоняются два бандита. И гоняются, как я понимаю, из-за тебя.
– Из-за меня?! Но что я им сделала?
– Этого я не знаю, но они не выглядят трехсотлетними старцами.
– Но я не вру! В этот раз не вру!
– Хорошо, допустим, – сказал Панкрат. – Но это не снимает вопрос: чего им от тебя надо?
– Не знаю! О, господи, да у меня и нет ничего.
– Это верно, – признал Панкрат. – Права твои, конечно, сохранились, но прибыли с них – ровно ноль. Последний раз твою песню заказывали двести лет назад.
– А что за песня? – сразу заинтересовалась Алёна.
– Жар-птица, – сказал Панкрат.
– О, моя любимая.
– Я тоже так думал, – кивнул Панкрат. – А почему в ассоциациях поставила "Слезы дождя"?
– В каких еще ассоциациях? – не поняла Алёна.
– На входе в хранилище, – пояснил Панкрат. – Набор ассоциаций, который ты оставила корпорации, чтобы сюда к тебе попасть.
– А-а… – Алёна слегка даже растерялась. – Прости, но я ничего корпорации не оставляла. А, наверное, это мой продюсер. Он занимался всякой такой ерундой.
