Олег Минкевич
Тук-тук

© Олег Минкевич, 2021

ISBN 978-5-0053-8214-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Действующие лица

Клото, Лахесис, Атропа – мойры (богини судьбы), дочери Зевса.

Гермес (голос) – вестник богов.

Дионис – бог вина и веселья.

Зураб Силенович – сатир, сосед мойр.

Амфион – кифаред, сын Зевса.

Ниоба – жена Амфиона, служанка мойр.

Нарцисс – консьерж.

Геракл – силовик.

Еремей Еремеевич Освояхин – депутат Госдумы.

Случайный человек.

Автор пьесы.

Менады, сатиры, росгвардейцы и др.

Действие происходит в Москве.

Действие первое

Квартира в элитной новостройке. В просторной светлой гостиной, выдержанной в античном стиле, в белых ионийских хитонах, за круглым столом сидят мойры, занятые работой. В углу возле окна на клисмосе¹ находится Амфион, играющий на кифаре. Служанка Ниоба тщательно чистит перьевой щёткой расположенный в нише на рифлёной колонне гипсовый бюст Зевса.

 
Ниоба
 
 
Я помню, помню, в дни расцвета,
Когда с Хлориды² молодой
Ссыпались краски первоцвета
И пробуждённою землёй
Благоухала вся округа,
Исполнила я волю друга:
Под бой тимпанов, гул гостей
Связал нас юный Гименей.
Фиванских дев нам пели хоры;
Мой кифаред звучал им в лад.
И пляске бешеных менад
Басисто отвечали горы.
Гуллив и шумен, длился пир
Четыре дня, четыре ночи.
Был пьян спартанец, пьян сатир,
Прожорлив, весел и порочен.
Когда же смолкнул праздник тучный,
К груди бесценного припав,
Шептала я: «Мой сладкозвучный,
Дитя Зевесовых забав».
Но век ушёл мой золотой.
Теперь я, некогда царица,
Стою со щёткой перьевой…
Кому о счастье мне молиться?..
 
 
(Просительно смотрит на бюст Зевса.)
 
 
Тучегонитель…
 
 
Амфион
 
 
(перебивая Ниобу)
 
 
                              Ради бога!
Уймись, Ниоба, пожалей!
Который день: тоска, эклога
И прах утраченных страстей.
К чему нам мертвенные тени,
Эпох отживших пир и пляс
И воскрешение волнений,
Чей дух уже давно угас?
О старой свадебной попойке,
Средь благ столичной новостройки,
В кругу рачительных богинь,
Грустить негоже непрестанно.
Забудь тоску свою, отринь…
И пыль смети скорей с дивана.
 
 
Ниоба
 
 
(возмущённо топая ногой)
 
 
Я не служанка! Я – царица!
 
 
Амфион
 
 
(встаёт и подходит к Ниобе)
 
 
Похоже, надо просветиться
Тебе, мой друг. И вот урок.
И выучи-ка назубок.
Афины, Крит, Пелопоннес
Не признают теперь принцесс,
Цариц, правительниц, княжон
И всякое высокородье,
Желающее сесть на трон.
Дворцы, охоты и угодья,
Поклоны, прихоти, забавы —
Всех царских треб сладчайший мёд
Усох под волею оравы,
Что избирателем слывёт.
Теперь решает коллектив,
Кому – труба, кому – актив.
Однако ж малость я заврался.
Ведь есть места, где… нет, смолчу…
 
 
(Переходит на полушёпот.)
 
 
Я смелости не поднабрался,
Чтоб говорить всё, как хочу.
 
 
(Прежним голосом.)
 
 
На том, дражайшая Ниоба,
Твоя окончена учёба.
 
 
(Щиплет струну на кифаре.)
 

Ниоба пожимает плечами, хмыкает и продолжает прерванную уборку. Амфион, напевая, направляется к своему стулу, но на полпути разворачивается и подходит к Ниобе.

 
Не сказывал я? Скверный сон
Я ночью видел. Сто букашек
Ко мне явились. Жук-барон
Их возглавлял. И сотней шашек
Грозил мне этот хрупкий стан.
Я не стерпел, стучал пятой.
Жужжа, кружился надо мной
Их воевода. Взвод улан
(Вертячек, жужелиц, коровок)
Меня пытался уязвить.
Я был растерян, был неловок,
Не смог малюток придавить.
«Ату его! Хватай мурло!
Неси в совиное дупло!» —
Трубил барон. И сто букашек
В меня вонзили сотню шашек…
Всё помню: жуть, тоска, озноб…
И нынче что-то поплохело:
Суставы ломит, влажен лоб,
Зудит, горит и ноет тело…
 
 
(Некоторое время стоит в молчании.)
 
 
Что говорю? Какая поза!
Дрожу, как ветром взвитый плат.
Довольно! Прочь, дурная грёза!
 
 
(Мойрам.)
 
 
Сестрицы, спойте! Час рулад!
 

Амфион садится на клисмос и играет на кифаре.

 
Клото
 
 
(вращая веретено)
 
 
До́лжно про пряжу мне петь, про нити,
                                     про ход веретённый.
 
 
Лахесис
 
 
(что-то записывая в «Журнал Судеб»)
 
 
Мне же о жребии, участях выпавших надо
                                                                   пропеть.
 
 
Атропа
 
 
(обрезая ножницами чью-то жизненную нить)
 
 
Мне, неумолимой, воспеть полагается рок
                                                          неотвратный.
Смерти хвалу воздавать долг понуждает
                                                                           меня.
 
 
Мойры
 
 
(вместе)
 
 
Однако мы на этот раз
(Признаем, смелая затея)
Споём комический романс
«Пигмалион и Галатея».
 
 
(Поют под аккомпанемент Амфиона.)
 
 
В краю Афродиты, рождённой из пены,
Где кедры и сосны сплелись в дивный лес,
На Кипре, где ярко цветут цикламены,
Жил скульптор большой, Пигмальон-
                                                         косторез.
 
 
Кентавров, горгон и богов-олимпийцев
Из кости слоновьей творил он резцом.
И вот, вдохновенный, он создал девицу —
Мечту, идеал с богоравным лицом.
 
 
Застыл Пигмальон, пред статуей млея.
«Твой образ… улыбка… я словно в огне… —
Он шепчет, безумный, – моя Галатея,
Не будь недвижимой, приблизься ко мне…»
 
 
Взмолился умелец: «Краса Афродита!
Я в муках, в томленье… Прошу, не сердись.
Так буйствует сердце, для счастья открыто.
Скажи Галатее: "Скорей пробудись!"»
 
 
Услышан проситель – шагнула скульптура,
Сошла с постамента… но что-то не так…
Бледна, молчалива и смотрит понуро.
«Моя Галатея», – промолвил мастак.
 
 
«Хочу я траву, и листву, и коренья,
Кору баобаба, хурму и кизил.
Скорей, Пигмальон, ни к чему промедленье.
Что смотришь? Как статуй холодный,
                                                                       застыл».
 
 
Ушёл косторез, по дороге гадая,
Зачем Галатее такой рацион?
Забыл он, у девы основа какая —
Элефантида, иль попросту слон.
 

Включается настенный радиоприёмник. После двух коротких и одного протяжного сигналов вещает голос Гермеса.

 
Гермес
 
 
Я́сас, я́сас, калимера³!
Нынче много новостей.
В монастырь уходит Гера.
Ипотеку взял Тесей.
 
 
Неизвестно, с чьей подачи,
Губернаторские дачи
(Целых шесть) шальной Ахилл
С другом Васькой подпалил.
 
 
Хочет Посейдон отплаты.
Так трясёт могучего.
Подал в суд на Эмираты
За разлив горючего.
 
 
В кочубеевском сельпо
За овёс сошлись кентавры.
Слали «на», звучало «по».
Чей триумф и чьи же лавры?
Сторож Митрич, твёрд и прост,
Гнал бесстыдников под хвост.
 
 
К нимфе Эхо на обед
(Настоящая удача!)
Напросился логопед⁴.
«Излечить вас не задача, —
Молвил лекарь за вином, —
Но сперва продайте дом,
Столик, «бьюик» и торшер,
Ожерелье и бульдога…»
«Но постойте, ради бога!
Что ж останется, моншер?» —
Обрела вдруг речь малютка.
Вот вам факт: дурная шутка
Лучше всяческих таблеток
Лечит взрослых, лечит деток.
 
 
И два слова о погоде.
На Олимпе всё зер гуд.
Над Парнасом тучи ходят.
А в Тамбове ливни льют.
 

Гермес замолкает. Настенный радиоприёмник снова издаёт три сигнала.

 
Амфион
 
 
(мечтательно)
 
 
Да, к нимфе Эхо на обед
Не прочь сходить и я…
Ведь в ней есть лоск…
 
 
Ниоба
 
 
(бросая в Амфиона щётку)
 
 
                                      Ну, кифаред,
Какая ж ты свинья!
 
 
Амфион
 
 
(примирительно, смеясь)
 
 
Не кипятись, моя Ниоба.
Я твой навек, я твой до гроба.
 

Раздаётся дверной звонок. Ниоба открывает дверь. Одетый в спортивный костюм, высокий, с брюшком, с бородой и усами, входит Зураб Силенович с бутылкой вина.

 
Зураб
 
 
(Ниобе, заигрывая)
 
 
Возможно, буду тривиален,
Но ты, царица, хороша!
В речах я скучен, сер, банален,
Но поэтичная душа.
Я сын Силена, синих гор.
Люблю вино. Кавказ мне снится.
Гляжу я вепрем, дикий взор.
Меня, мальца, вскормила львица.
В кудрях моих роса застыла.
А мышцы? Мощь! Какая сила!
Но, право, стыдно… каюсь, каюсь,
Что так неловко изъясняюсь.
 
 
(Амфиону и мойрам.)
 
 
Здорово, бард. Привет, хозяйки.
 
 
Амфион
 
 
Привет, сосед. Ты без утайки
Нам расскажи про цель прихода.
 
 
Зураб
 
 
Секретов нет. Четыре года
Сегодня, как, сказать посмею,
Не выиграл я в лотерею…
Ха-ха! Экспромт. Шучу, болтаю,
Смеюсь, куражусь. Пустобрёх.
И признаю, не отрицаю,
Что в однобокости засох.
Но не повинен. Мать-природа
К сатирам, подлая, строга…
 
 
Амфион
 
 
Так какова же цель прихода?
 
 
Зураб
 
 
Пардон, занёсся, пустельга…
 
 
(Подбрасывает и ловит бутылку.)
 
 
Наднесь из дальнего аула
Погодка-брат с большой семьёй
Ко мне приехал. Строг, как Сулла⁵,
Немного толст, чуток хромой.
Подобно мне, нутром Петрарка.
Кинжал в зубах. Почти абрек.
Жена беззлобна, как овчарка,
Тиха, как волны горных рек.
А детвора – само смиренье.
Особо мил мне Автандил.
Чертёнок ночью без зазренья
Рога мне чем-то подпилил.
 
 
(Щупает голову.)
 
 
Забита вся моя квартира
Потомством нимфы и сатира…
 
 
Пауза.
 
 
Сегодня пир: аджарский хор,
Мясной рулет, салаты, сдоба…
Ты, Амфион, и ты, Ниоба,
Богини, – всех прошу на сбор!
Придут наяды, Дионис
И группа мхатовских актрис.
Придёт Иван-водопроводчик,
Талант, Кулибин, мастер, плут.
Поставил мне палёный счётчик,
Где цифры в мою пользу врут…
Придёт… но полно, утомился.
К чему подробный перечёт?
Ну что, придёте?
 
 
Амфион
 
 
                                  Я б явился,
Да служба, милый, не даёт.
Я здесь, шутливый мой приятель,
Незаменимый ублажатель.
Играю, тренькаю, пою,
Бренчу с рассвета до обеда
И песней каждую зарю
Встречаю – доля кифареда.
 
 
Зураб
 
 
Серьёзные обоснованья.
А ты, царица?
 
 
Ниоба
                            Нет желанья.
 
 
Зураб
 
 
Что скажут сёстры?
 
 
Атропа
 
 
(строго, лязгая ножницами)
 
 
                                       Судьбы мира
Важней гулянки у сатира.
 
 
Зураб
 
 
Подумайте, ведь будет плов,
Румяный кролик, медовуха…
 
 
(С завлекающей улыбкой оглядывает
присутствующих.)
 
 
Но вижу я, напрасен зов.
Отбрит Силеныч, точно муха.
 
 
Раздаётся дверной звонок.
 
 
Дионис
 
 
(за дверью)
 
 
Дин-дон! Скорее отоприте!
Здесь за порогом хлад и морок.
А нас, пришедших, где-то сорок,
Да старый пёс, приставший к свите.
 

Ниоба открывает дверь. В золотом плаще, разлохмаченный и весёлый, входит напевающий Дионис в сопровождении двух менад, одетых по моде. Ниоба становится на пороге, что-то высматривая в подъезде.