Олег Александрович Сабанов
Трава зеленее
За две недели до первого сентября мама достает ему по знакомству восточногерманский костюм немного на вырост и удобные югославские кроссовки. Довольный Пашка долго красуется в них как девчонка перед зеркалом и бежит прямо в обновке за хлебом и молоком. На обратном пути к нему подходят знакомые соседские ребята, рассматривают пиджак, брюки, обувь и оценивающе кивают. Кто-то обзывает его «пижоном местного разлива» и все начинают громко хохотать. Слегка задетый этим обстоятельством он крутит у виска и подчеркнуто вальяжно направляется к своему подъезду. Забыв о мамином наказе не есть всухомятку и немытыми руками, Пашка на автомате выуживает из авоськи батон за двадцать две копейки и, пока медленно поднимается по лестнице, откусывает кусок за куском от душистой мягкой булки.
Уже лежа вечером в кровати, он осознает насколько соскучился по задорному школьному звонку, интересным рассказам учителей, разговорам на переменах, культпоходам в кинотеатр, урокам физкультуры на школьном стадионе. Вспоминается грандиозный план начала лета записаться осенью сразу в три спортивные секции. Его нежно охватывает сладкая дрема, быстро переходящая в глубокий здоровый сон подростка… Ближе к утру Павлика навестят наполненные добром яркие сновидения – другие даже не знают к нему дорогу. Ведь Пашкины ночные грезы лишь увеличенное отражение повседневной действительности советского пятиклассника, где, как поется в песне, только небо, только ветер, только радость впереди.
Услышав тарахтение подъехавшего трактора, Павел Сергеевич прокашлялся, потом заглушил мотор и только приоткрыл боковую дверь своего автомобиля, намереваясь покинуть заснеженную стоянку, как резкий порыв ветра распахнул ее настежь. При этом она достала черный кузов стоявшего рядом внедорожника и оставила после удара заметную вмятину со светлой царапиной. В памяти вдруг всплыли собственные детские колени в обработанных зеленкой многочисленных ссадинах. Показывающий трактористу фронт работ охранник не заметил досадного инцидента и Павел Сергеевич, пользуясь моментом, выбрался из машины и побрел домой.
«Воздыхания пожилых людей об ушедшей эпохе вряд ли объясняются исключительно тоской по времени их молодости, – думал он, подходя знакомой тропинкой к своему двору. – Все же в то приснопамятное время у подавляющего большинства доходы были примерно равны, а жестко зафиксированный потолок материального благосостояния оставлял время на неторопливое общение, чтение толстых книг, дальние турпоходы, что вносило в жизнь человека так недостающее сегодня умиротворение. Борьба за место под солнцем велась и тогда, вот только проигравшие в ней теряли не так уж много».
– Накатался? – недовольно фыркнула жена в прихожей.
– Я, Галь, даже со стоянки не выезжал. Просто посидел в машине и все. Правда, маленького столкновения с большим дорогим автомобилем избежать не удалось, – добродушно сказал Павел Сергеевич, словно их отношения уже наладились.
– Разве можно угодить в ДТП оставаясь на своем парковочном месте? – искренне удивилась Галя.
