Оксана Ильина
На крыльях моей боли

Глава 9

У всякой проблемы всегда есть решение —

простое, удобное и, конечно, ошибочное

Генри Луис Менкен

ДАША

Оставалась последняя неделя до ее выхода в декрет. Даша ждала этого дня с нетерпением. Конечно, декретные будут небольшими, так как проработала она совсем недолго. Однако девушка ждала не по этой причине, а потому, что сможет, наконец-то, уехать. Она договорилась с риелтором о продаже квартиры без ее участия, который после завершения сделки просто возьмет свою комиссию. В конце недели у нее будет зарплата, потому как раз хватит на билет и немного останется. Она успела отложить немного денег с прошлой получки, и, возможно, ей даже удастся на время снять комнату.

Девушка пока не определилась с тем, куда отправиться. Решила только, что это будет небольшой поселок как можно дальше отсюда, где Егор даже не подумает ее искать. Также для Даши было важным наличие поблизости учебного заведения, ибо она собиралась вновь в этом году поступать. И пусть не высшее, но хоть какое-нибудь образование она обязательно получит! Даже если вдруг решится оставить дочь, они спокойно проживут на пенсию, а учиться она сможет на свободном посещении. В средних специальных учебных заведениях с этим намного проще. Возможно, даже удастся поступить сразу на второй курс.

После того как Егор узнал про ребенка, Даша не находила себе покоя. Она постоянно думала об этом, перебирая в голове варианты спасения, и со страхом ждала… Ждала, когда он объявится. Девушка боялась возвращаться с работы домой, так как опасалась того, что Егор поджидает ее где-нибудь. Она ходила по улицам, оглядываясь. Находясь вечером в квартире, девушка то и дело прислушивалась к происходящему за дверью. Дарья лишний раз старалась не включать свет и не издавать звуков, ибо совершенно не знала, чего от этого человека можно ожидать. И то, что он до сих пор не объявился, пугало не на шутку. Егор будто что-то задумал и выжидал подходящего момента. Этот страшный человек способен на все! Девушка вспоминала его взгляд, когда он узнал о сроке беременности, и ее пробирала дрожь. Какие у него намерения в отношении ребенка? Новость о его существовании явно не обрадовала Егора, однако и отказываться от дочери он не стал. Единственное, что приходило на ум: мужчина собирается забрать у нее младенца после рождения. Других вариантов просто не было. Да, Даша сама еще не знала, как поступить с дочкой. Но этому мерзавцу она точно не собиралась делать такого щедрого подарка. Егор никогда не получит этого ребенка, не сможет стать отцом! После того, что натворил, он этого просто не заслуживает.

Даша так сильно ненавидела его, что порой не могла совладать с демонами внутри себя. А те подстрекали ее наказать негодяя ребенком, заставляли оставить малышку в роддоме, чтобы потом девочку отдали в приемную семью, а Егор бы до конца своих дней жил с мыслью о том, что у него есть дочь, но так и не смог бы ее найти. Она должна была отказаться от ребенка ради мести.

Такие мысли пугали и ее саму, ибо были для нее чужими. Нет, Даша не способна на такое! Она не станет использовать невинную малышку в своих коварных целях! Если и оставит дочь, то только потому, что не сможет стать для нее хорошей мамой, а не ради того, чтобы наказать таким образом Егора.

«Эти мерзкие мысли нужно гнать из головы. Нельзя позволять им отравлять мою и без того мертвую душу».

Наверное, зло, как паразит, живет в каждом из нас. Оно только и ждет удобного случая, чтобы вырваться на свободу. Кому-то удается всю жизнь противостоять ему, а иные с легкостью сдаются, не видя другого решения…

«Решение всегда найдется!», «Выход есть всегда!», «Не бывает безвыходных ситуаций!» – как часто мы слышим это, оказавшись в сложной ситуации. Только те, кто такое говорит, не понимают, что в тупике выход не виден. Столкнувшись с бедой, человек сначала думает о самом худшем и только потом, если отчаяние его не поглотит и не опустятся руки, он начинает переосмысливать и искать так называемый выход. Однако не из каждой ямы возможно выбраться самостоятельно. Не потому, что ты не хочешь или плохо стараешься, а потому, что одному это просто не под силу. Карабкаешься, сдираешь пальцы в кровь, хватаешься за сучки и корни деревьев, торчащие из земли, но все равно срываешься и падаешь на дно. И с каждым разом подниматься все сложнее, а падать больнее. В глазах и на зубах ощущается земля. Трудно что-либо разглядеть и тяжело дышать, но ты не сдаешься и из последних сил пытаешься выбраться, так как знаешь, что там наверху есть выход. Однако из-за страха, отчаяния и боли просто не можешь понять, что твоя яма имеет десятиметровую глубину. Одному здесь не справиться, необходима помощь. И у кого-то эта помощь есть в виде семьи, друзей, близких людей, да просто тех, кто может дать совет и вовремя подставить плечо, своей поддержкой не дать отчаяться, протянуть в нужный момент руку и вытащить из черной дыры…

А у Даши были только стены, в которые сколько бы она ни стучала, все равно не слышала ответа. Порой в ее голове творился настоящий бедлам. Она мысленно задавала себе вопросы и сама же на них отвечала. И чаще всего эти ответы походили на бред сумасшедшего. Страх из-за ребенка просто съедал ее. С каждым днем роды становились ближе, а она не могла принять главное решение. Даша до смерти боялась того, что не сможет полюбить свою дочь. Эта мысль изводила, лишала последних сил. Иногда девушке не хотелось даже шевелиться, и она могла пролежать весь день, ничего не делая.

Не выдержав урагана сомнений и противоречий, Даша нашла в Интернете анонимный форум и задала терзающий ее вопрос: «Возможно ли не любить собственного ребенка?» Ответы повергли ее в шок. Она стыдилась своих мыслей и думала, что одна такая горе-мать на Земле. Даша со слезами на глазах читала ответы, не веря в то, что такое вообще бывает:

«Я родила рано, ребенок был нежеланным. С его отцом как-то сразу не срослось. И вот спустя восемь лет я жалею, что не сделала тогда аборт. Стыдно такое говорить, но у меня нет никаких чувств к собственному сыну. Он словно чужой человек. В младшем сыне души не чаю, а в первом раздражает буквально все…»

«Меня не любила мать, но я осознала это, только когда появились свои дети. Я никогда не понимала, как можно не любить своего ребенка, бить и наказывать ни за что. Все свое детство искала причину в себе, думала, что это я плохая дочь. Но нет, это она была чудовищной матерью. Если ее вообще можно назвать так. Ее холод оставил неизгладимый след на моей психике, комплексы и страхи…»

«Еще как можно! Я просто не выношу свою тринадцатилетнюю дочь. Так бы и придушила подушкой. Для меня она какое-то исчадие ада. Не потому что она плохая или не послушная, а просто раздражает всем своим существом. Мне каждый раз приходится переступать через себя, чтобы обнять ее или похвалить…»

«Нельзя не любить своих детей! Если вы считаете, что такое возможно, вам нужно лечиться!»

«Смотрю на него и думаю, как бы прекрасно мы жили, если бы сдали его в детский дом. Я никогда не говорила об этом вслух, но всегда знала, что не испытываю материнских чувств к сыну. Нет, я, конечно, его не обижаю и делаю все, что от меня требуется в его воспитании. Но делаю это как-то безэмоционально, с натяжкой, через силу, и кажется, он чувствует это. Но мне все равно…»

«Нельзя заставить себя кого-то любить или не любить! Такие чувства появляются сами собой. Они либо есть, либо их нет. Это нормально! Стыдиться нечего!»

«Моему несчастью уже целый год! Смотрю на него… Вызывает омерзение… Никому не говорила об этом, но я его ненавижу. Мечтаю, чтобы он исчез и я стала стройной, красивой и свободной, как раньше».

«Был бы у меня сын, я бы его обожала. Девочку вообще не хотела. Надеялась на принцип “родишь – полюбишь”. Увы, не прокатило…»

«То, о чем Вы пишите, просто не переводится на человеческий язык. Как жаль этих беззащитных детей! Меня разрывает от понимания, что я не в состоянии им помочь. Мамаши, опомнитесь, читайте литературу, идите в церковь, к врачам, но не делайте глубоко несчастными те души, которые появились по вашей воле!»

(Бόльшая часть высказываний взята с реального форума касаемо данной темы и лишь немного изменена. К сожалению, так действительно бывает, и такой ужас пишут реальные люди… Женщины… Мамы… Причем выбраны не самые жестокие комментарии. Очень страшно от того понимания, насколько жесток этот мир, насколько есть жуткие люди. Отчаянно хочется защитить каждую крошку и вырвать из рук таких монстров. Да, люди разные, и чувства у всех разные, однако я никогда такого не пойму. Одно дело не хотеть детей; это личное дело каждого. Как и не любить по каким либо причинам: не хотела сына, хотела дочь и тому подобное. Не может быть таких причин! Не должно! Если женщина не способна на любовь к собственному ребенку, на что она тогда вообще способна? Тот случай, когда автор под впечатлением и пишет, сдерживая злость… Мои мысли влезли между строк, к книге отношения не имеют, позже удалю.)

Она читала, и в глазах стояли слезы. Затем не выдержала и удалила собственный вопрос. Даша всем своим существом осуждала то, чего больше всего боялась. Девушка злилась на каждую нелюбящую мать, в особенности на себя. Она никогда не будет одной из них! Вырвет, выжжет свое сердце, но не будет!

Последний рабочий день подходил к концу. Даша практически вздохнула с облегчением. Через несколько минут она закроет киоск и пойдет домой, а завтра сдаст ключи. В скором времени девушка сможет уехать. Эта мысль, словно тяжелый груз, лежала на ее плечах. Совсем не хотелось покидать родного дома, однако выхода у нее не было. Егор не только уничтожил ее жизнь, но и вынуждает бежать из города, в котором она родилась. Слишком сложное решение! Слишком тяжелый выбор, который практически невозможно сделать… Только она сделала, оставляя позади самое дорогое…

Дарья сверила выручку и потянулась за плащом, собираясь уходить, но вдруг остановилась, услышав голос покупателя:

– Девушка, можно свежий выпуск газеты «Кто отец твоего ребенка»?

– К сожалению, у нас такой нет, – машинально ответила Даша и подняла испуганные глаза на покупателя…

Глава 10

ЕГОР

Две недели назад он вышел из кабинета и направился в туалетную комнату, заранее понимая, что Дашу там не найдет. Егор, естественно, предвидел подобный исход. Девчонка сбежала. Первым порывом было найти ее и вернуть, но мужчина сдержался. Она напугана, да и он не в себе. Им обоим нужно время, чтобы все как следует обдумать.

Новость о ребенке подействовала на него равносильно разорвавшейся бомбе. Егор был, мягко говоря, поражен. Такого поворота он и представить не мог, да и вообще о детях не думал. Когда Лена погибла… Егор умер вместе с ней. Его больше не интересовали собственная жизнь, семья, будущее, дети. Он существовал потому, что другого выхода просто не было. Если бы мог, заживо похоронил себя рядом с любимой и неродившимся ребенком, но у него еще были неоконченные дела на этом свете, поэтому вырвал только сердце и душу и закопал вместе с ними. И это не метафора. От него, действительно, осталась лишь оболочка, не способная испытывать никакие эмоции, кроме ненависти и злости. Егор словно потерял вкус и зрение. Он не различал цветов вокруг и не чувствовал вкуса еды. Его мир превратился в ад, в котором каждый день мужчина кипел в адском котле.

Егор надевал дорогие костюмы, делал модную стрижку, ходил в спортзал… Притворялся, что продолжает жить, однако все это было ложью. Он врал даже тогда, когда отвечал «Хорошо» на вопрос «Как дела?» Ничего хорошего на самом деле не было. Порой Егор не понимал, для чего до сих пор продолжает жить…

Мужчина надеялся, что когда накажет виновного, ему станет легче. Но нет, не стало… Он сотни раз задавался такими вопросами, как «Почему? Почему ты продолжаешь гореть? Почему не испытал ни капли облегчения?»

Единственный вывод, к которому он пришел, это то, что совсем не такого наказания хотел для убийцы. Моисеев должен был жить и гореть каждый день, глядя в глаза своей дочери, но, увы, слишком легко отделался – оставил Дашу расплачиваться за собственные грехи.

Егор пошел на многое ради того, чтобы отомстить, но так и не добился главной цели – восстановления справедливости. Не получил успокоения…

Получается, переступил через себя и использовал девчонку напрасно. Сожалел ли он о том, как с нею поступил? Возможно, если бы только мог жалеть, если бы внутри остались хоть какие-нибудь чувства. Но нет, там не было ничего, кроме пустоты, холода и сплошного безразличия к окружающему и, конечно же, боли, заставляющей задыхаться каждую секунду.

Он словно состоял из двух сосудов: один, снаружи, – изо льда, который невозможно было пробить или растопить, и другой, скрытый ото всех, – из раскаленного железа. Последний находился в области сердца и выжигал плоть.

Егор привык к постоянной агонии, и она стала его неотъемлемой частью. Даже когда он улыбался, смеялся, дышал, внутри царил всепоглощающий траур, и ничто не могло пробиться сквозь эти сосуды: ни жалость, ни сожаление, ни радость. Все эмоции, которые он когда-то мог испытывать, принадлежали лишь одной-единственной женщине, что любил безумно. Именно в ней заключался весь его мир. Лена стала для него спасением, смыслом жизни. До нее он вообще не представлял, что способен любить. Просто не умел.

Тетя, вырастившая Егора, частенько называла его деревянным сухарем. И он не злился на нее, ибо понимал, что женщина полностью права. Мать умерла от сепсиса, когда ему было всего лишь пять лет. Из рассказов тети он знал, что все началось с полученной на работе раны на ноге. Женщина тогда не придала особого значения порезу, однако позже началась гангрена. Егор плохо помнил маму. Основной образ, оставшийся в его памяти, – это как она, измученная, лежит на больничной кровати. И еще он помнил стоны от боли, которые слышал по ночам, когда мать выписывали домой. Егор тогда ненавидел ее за них. Ему, маленькому ребенку, и без того было страшно оставаться с ней в одной комнате, особенно после того, как ей отняли ноги… Родная мать вызывала в нем страх и ужас. Ночами он прятался под подушкой и зажимал уши руками, чтобы не слышать ее криков. Это продолжалось на протяжении нескольких месяцев. И когда мать умерла, он не проронил ни одной слезинки. Возможно, просто был слишком маленьким и толком ничего не понимал.

Потом он оказался под опекой тетки, родной сестры мамы, которая была ласковой до тошноты, постоянно жалела мальчика, оставшегося сиротой. Его уже тогда это жутко бесило. «Егорушка»… Как же его раздражало, когда тетя обращалась к нему так. И было бесполезно просить ту этого не делать. Уменьшительно-ласкательные слова были ее единственным языком.

Отца Егор никогда не знал; в свидетельстве о рождении стоит прочерк. Да, в принципе, он и не интересовался этим. Бесчувственность, считала его тетка, досталась ему по наследству от папаши. А Егор, если честно, был тогда благодарен ему за такой дар, ибо считал, что лучше быть таким, чем нюней, как его двоюродные братья. Ни к ним, ни к своей тете он не испытывал особых чувств и был несказанно рад, когда смог свалить от них в общежитие.

Лена перевернула не только его жизнь, но и изменила сознание. С ней Егор стал другим человеком и был от этого счастлив. Именно тогда он узнал, что такое настоящее счастье. Егор словно впервые в жизни выбрался из темноты и увидел свет. Ради нее он был готов перевернуть весь мир. Не задумываясь, вырвал бы свое сердце и отдал Лене, если бы это сделало ее счастливее.

Он любил настолько, что отсутствие ее аромата выжигало его ноздри, а глаза начинали болеть, когда не видели лица возлюбленной. Он бы, ни секунды не сомневаясь, умер ради того, чтобы она жила, отдал бы жизнь за ее улыбку. В той катастрофе погибли не только Лена с ребенком; умер и человек в нем самом.

Поэтому как может жалеть о чем-то человек, в котором не осталось ни грамма жалости? Единственное, Егор не знал, что Даша еще девственница, думал, просто ломается… Возможно, если бы знал, переиграл все иначе. А теперь она носит его ребенка. Черт возьми, его ребенка! Невозможно поверить в то, что он скоро станет отцом. А еще больше не укладывается в голове, что Даша – мать этого ребенка.

Зачем она его оставила? Почему не прервала беременность после того, как Егор поступил с ней. Даша ненавидела его, однако сохранила ребенка, отцом которого он является. Почему? Не смогла убить частичку себя или же решила отомстить ему с помощью дочери? Конечно, как он сразу не додумался! Вот и чертов бумеранг! Егор отомстил своему врагу через его дочь. Теперь дочь врага хочет сделать то же самое. Насмешка судьбы, не иначе…

Егор припарковал машину рядом с киоском, в котором работала Даша, и посмотрел на часы. До закрытия еще пятнадцать минут. Достал из бардачка снимок УЗИ и посмотрел на ребенка. Да, конечно, пришлось разглядывать фото часами, чтобы понять, где и что находится. Но в итоге разглядел даже носик дочери, напоминающий крошечную пуговицу. Его родной дочери. Эта мысль вызывала в нем противоречивые, давным-давно забытые чувства. Страх… Глядя на комочек на снимке, он испытывал странный страх. Страх оттого, что мог бы и не узнать о ее существовании… Или узнать слишком поздно, как это уже было в прошлом… Злость, в первую очень на себя, за то, что не допустил такой возможности. И, конечно же, на Дашу… На нее даже непонятно, за что… Может быть, потому, что где-то глубоко в своем черном омуте был благодарен ей за то, что сохранила жизнь его дочери. Ей, которую ненавидел.

Мужчина усмехнулся. Можно подумать, он ненавидит только ее одну… Нет, Егор ненавидел весь мир, каждого человека на Земле за простую способность дышать…

Глава 11

ДАША

– Чего тебе надо? – ненавистно спросила девушка.

– Хочу узнать, как мой ребенок, – ухмыльнулся Егор, сложив руки, как школьник на водоотливе, и чуть просунув голову в открытое окошко.

– Еще не доказано, что твой! – отрезала Даша.

– Да? – он вопросительно изогнул правую бровь. – Хорошо, сделаем тест ДНК, я не против, – и насмешливо добавил: – Обычно, наоборот, мужчины требуют, чтобы женщины доказали их отцовство.

– Не в курсе, тебе лучше знать.

– Ты закончила работу? – Егор быстро перевел тему.

– А тебе-то что? – напряглась Даша.

– Поговорить хочу.

– Мне не о чем с тобой говорить!

– Ошибаешься, есть, – более настойчиво произнес Егор. – Собирайся, я жду!

Мужчина оттолкнулся от киоска и выпрямился. Девушка еще несколько секунд заторможенно смотрела в его сторону. Зачем пришел? Что ему опять нужно? Будет угрожать и запугивать?

Даша нерешительно вышла на улицу и подошла к Егору, нервно сжимая в руках телефон, словно тот сможет ее спасти.

– Говори, что хотел, и я пойду!

– Давай сядем в машину, здесь холодно, – предложил Егор, указав на свой автомобиль.

– Не замерзнешь, небось! – отрицательно качнула головой девушка. – Быстрее, или я ухожу.

– Ладно, – согласился он. – Я записал тебя на завтра на УЗИ.

– Что? Зачем? – удивленно нахмурилась Даша.

– Ну, у тебя сейчас тридцать недель. Я разговаривал с врачом, и тот сказал, что на этом сроке проводится… – мужчина запнулся, что-то вспоминая. – Ммм, скрининг, кажется, так называется.

– Я в курсе, но ты-то какое отношение к этому имеешь? – возмутилась девушка.

– Прямое, – буркнул Егор. – Я хочу, чтобы до конца беременности ты наблюдалась в той клинике.

– Ты хочешь? – ее брови поползли наверх, а глаза округлились. – Сказать тебе кое-что? Мне плевать на то, что ты хочешь! Понимаешь? Просто глубоко параллельно!

– Я ожидал такого ответа, – спокойно заявил он. – Но у меня есть к тебе предложение, от которого, думаю, ты не сможешь отказаться.

– Я не то чтобы отказываться, но даже слушать не буду! На этом разговор закончен!

– Я надеялся, что мы сможем договориться, – Егор спрятал руки в карманах брюк. – Но раз нет, будь готова видеть меня каждый божий день. До родов, разумеется…

– Что это значит? – остановилась Даша, еще секунду назад собираясь уходить.

– У меня был и другой вариант, но ты отказалась выслушать, – уголки его рта дрогнули в хитрой ухмылке, а глаза прищурились.

– Ты не смеешь приближаться ко мне, когда тебе вздумается. Я этого не позволю! – разозлилась девушка.

– Ты действительно веришь, что сможешь мне помешать?

– А ты думаешь, на тебя не найдется управа?

Он рассмеялся.

– Не будь таким самоуверенным! – прошипела Даша, окончательно выйдя из себя.

– Ну так что, ты выслушаешь мое предложение?

– Катись-ка ты со своим… – запнулась девушка, так как в ее руках завибрировал телефон. На экране высветился номер риелтора.

– Да, – ответила Даша, искоса глянув на Егора, и отошла от него на несколько шагов.

– Дарья Петровна, добрый вечер, – поприветствовала ее Инга Сергеевна. – У меня для Вас хорошая новость – нашлись покупатели на Вашу квартиру, хотят уже завтра посмотреть…

– Правда? – обрадовалась Даша. – Отлично, действительно хорошая новость. Можно я Вам минут через тридцать перезвоню?

– Так что ты хотел? Говори быстрее, я спешу, – обернулась к Егору и выжидающе посмотрела на него. Нужно было ослабить его внимание. Пусть выложит свое предложение, а она, в свою очередь, пообещает все обдумать. И пока будет делать вид, что думает, успеет сбежать.

– Все просто. Ты будешь наблюдаться до родов у моего врача, а взамен я не стану попадаться тебе на глаза без необходимости, – повел плечами Егор.

– А после родов? – спросила она, скрестив руки на груди.

– Об этом я еще не думал.

– Не думал? И не стоит напрягать свой мозг! – отрезала Даша сурово. – Не знаю, что ты там себе напридумывал, но ты и мой ребенок две совершенно несовместимые вещи. Не будет у вас счастливого воссоединения! Ты не станешь ей отцом! Это просто невозможно!

– Ты не можешь мне помешать, – отрезал Егор, изменившись в лице, но, тут же взяв себя в руки, произнес: – Я не это приехал обсуждать. Так что насчет моего предложения?

– Я стою на учете в поликлинике, и меня все устраивает.

– Медицинский центр, который я предлагаю, лучший в городе. А к врачу, который будет заниматься тобой, мечтают попасть практически все женщины.

– Я не мечтаю! Мне это не нужно.

– Ты не понимаешь, от чего отказываешься…

– И не хочу понимать! – остановила его устало. – Единственное, чего я хочу на самом деле, так это чтобы ты исчез из моей жизни. Всего лишь малость! Я не гонюсь за тобой после той боли, которую ты причинил, не спрашиваю с тебя, не ищу отмщения. Я просто не желаю тебя видеть. Хотя бы это ты можешь сделать?

– Это невозможно! – хмуро отрезал Егор. – У тебя есть то, что принадлежит мне. Я сам не рад быть здесь, и ты, кстати, можешь одним «да» решить эту проблему.

– Как все просто, – горько усмехнулась Даша. – Но почему я должна тебе верить?

– Я даю тебе слово…

– Даешь слово? – воскликнула она, побледнев. – Ты уже однажды обещал, что никогда меня не обидишь! – дрожащие губы растянулись в подобие улыбки. – Хотя да, ты не обидел… Ты просто уничтожил меня!

– Повторюсь, я не для этого приехал. Каков твой ответ?

– Я должна подумать! – выдавила Даша через силу.

– Хорошо, только не забывай, что завтра у тебя плановое УЗИ, – напомнил Егор. – Садись в машину, я отвезу тебя домой.

– Это ни к чему.

– На улице холодно, и дождь начинается. Не хватало еще, чтобы ты заболела накануне родов. Не упрямься, садись в машину.

– Иначе затолкаешь силой?

– Не утрируй, – он подошел к машине и открыл переднюю дверь. – Садись.

– Ты не отстанешь? – спросила девушка, с трудом сдерживая бушующую внутри бурю возмущения. Ей жутко хотелось высказать ему в лицо все, что думает о его предложении и о нем самом, однако не смогла. Она решила усыпить бдительность Егора.

– Нет, – спокойно ответил тот.

– Ладно, только бы побыстрее от тебя отделаться, – согласилась Даша, направившись к машине. Но не успела она опуститься на сиденье, как вдруг вспомнила, что забыла закрыть киоск.

– Я сейчас, нужно закрыть ларек, – произнесла она и, положив телефон на сиденье, выбралась из автомобиля.

– Тебе помочь? – тут же поинтересовался Егор.

– Обойдусь!

Даша смотрела в окно на мелькающие перед глазами дома и яркие витрины магазинов. Она пыталась отвлечься и не обращать внимания на Егора. Одно его присутствие разрывало ее душу на части. Находиться рядом с ним было просто невыносимо. Ей слишком сильно хотелось задеть его и уколоть, однако она из последних сил сдерживалась. Мужчина тоже молчал, сосредоточившись на дороге. В какой-то момент девушка испуганно поняла, что они проехали поворот на ее улицу.

– В чем дело? Куда ты меня везешь? – воскликнула она взволнованно и повернулась к нему.

– Туда, где ты будешь у меня на виду, – бросил он холодно.

– В смысле? А как же твое предложение? – изумилась Даша, остолбенев.

– Я передумал!