Нина Смолянская
Задача выжить – 2, или Сумрачные пути идхов

Глава 3

Мы переглянулись с Рашитом, и я посмотрел в маленькое окошко на задней панели. Охранников позади нас не было, они просто исчезли.

– Дверь заблокируй, – резко сказал мне Рашит и начал подгонять вожжами животных, пытаясь догнать караван.

Каненги уже перешли на галоп и неслись на грани своих возможностей, только каравана впереди нас не было и в помине.

– Останавливай! – крикнул я ему. – Ты не видишь, что мы сами мчимся в ловушку!

Рашит начал тормозить наших скакунов, пока они не остановились, немного не доехав до края леса. Здесь деревья были уже редкие, и хорошо стало заметно, что среди них мелькают разноцветные рубахи мужчин, которые нас поджидали у дороги.

– И что теперь будем делать? Похоже, твои предчувствия тебя не обманули, – сказал друг, доставая ППШ и снимая с него тряпку.

Я тоже достал автомат, который забрал у брата Эли, и положил себе на колени.

– Надеюсь, что наши охранники живы, – пробормотал Рашит, – только я никак не пойму, куда караван делся?

– Тут всё как раз понятно, на развилке нас погнали не в ту сторону, – высказал я гипотезу.

– Как так? Я не видел никакой развилки! – Рашит уставился на меня круглыми глазами, в которых вскорости мелькнуло понимание. – Они замаскировали дорогу сразу за последней телегой.

– Похоже на то. Только последняя телега была нашей, – я вздохнул и показал на троих мужиков, которые шли в нашу сторону, ничего не боясь и вразвалочку. – Морды у них уж очень наглые и страшные, да ещё в цветастых рубашках, никакой маскировки.

– Слушай, они на кочевников похожи. Смотри, и хвостов у них нет! Это что ещё за чёрт? Вернее, наоборот?! – Рашит сидел с растерянным видом и во все глаза смотрел на высоких мужчин с длинными чёрными волосами.

Бандиты подошли поближе к нашей повозке, обошли её кругом, да так и застыли, глядя на изображение маски Дарта Вейдера на боковой панели.

– Чего это они? – шёпотом спросил Рашит. – Как будто приведение увидели, даже побледнели немного.

Мы наблюдали за ними в форточку, которую друг поставил с левой стороны от лобового стекла, и не могли понять, что происходит. Первый шок на лицах бандитов сменился ужасом, потом растерянностью и, наконец, безысходностью. Они подошли к нам поближе, уставились на нас через стекло, и самый мощный из них сказал с сильным акцентом.

– О, повелители стихий! Мы искренне просим прощения, что посмели изменить ваш путь! Просим сохранить нам жизнь и не наказывать строго. Мы не могли даже подумать, что вы можете путешествовать с караваном иномирцев, – они все трое встали на одно колено и склонили голову, протянув в руках мечи в ножнах.

– Ты что-нибудь понял? – спросил я у друга, который тоже сидел, открыв рот.

– Нет, – Рашит сглотнул слюну и посмотрел на меня. – Это их так мои художества впечатлили, что ли?

– Похоже, что они напомнили им их повелителя, – я тоже растерялся, но продолжал сжимать в руках автомат.

– И что теперь будем делать? – Рашит переводил взгляд с одного арикута на другого.

Вся троица замерла и ждала нашего решения.

– Мне кажется, что надо воспользоваться их заблуждением. В конце концов, мы ничего не теряем. Так что, «повелитель», – я похлопал друга по плечу, – выходим и милуем своих нерадивых подданных.

– А тебя их мечи не смущают? – тихо спросил друг.

– Смущают, но будем надеяться, что они ими махать не будут.

Я открыл дверцу и подождал, пока он выйдет. Автоматы на всякий случай мы забрали с собой, но близко подходить не решились. Я собрался с мыслями, шепнул Рашиту, чтобы молчал, и сказал:

– Уважаемые, встаньте. Мы прощаем вас. Теперь, чтобы нас не задерживать, прошу проводить к дороге, по которой мы сможем догнать наш караван. Но прежде скажите, как вы здесь оказались и почему нападаете на мирных жителей?

Самый крупный из мужчин поблагодарил нас за милость и начал свой рассказ:

– Три года назад, когда неведомым оружием была разбита армия великого воина Корзека и её остатки были вынуждены вернуться домой ни с чем, покрытые позором, часть воинов решили не возвращаться, чтобы не клеймить позором своих родных. Мы долго скитались по степи, разделились на малые группы и ушли кто куда. Мы знаем, что разбойничать недостойное занятие для воина, но нас никто не хочет брать в работники, боятся. У нас просто нет другого выхода, – он опять опустил голову.

– Сколько вас здесь? – спросил я.

– Пятеро, – ответил он и посмотрел мне прямо в глаза.

Я увидел в них какую-то безнадёгу и в то же время решимость и понял, что мужики и в самом деле в отчаянной ситуации. Конечно, они наши враги, но как-то чисто по-человечески мне стало их жаль: в чужой стране, без кола и двора, без семьи вынуждены грабить, чтобы просто жить… Похожи на нас чем-то, правда, мы не грабим, смогли вполне прилично устроиться и встретить самых лучших девушек во Вселенной. А вот они…

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Анивар, а это мои братья – Башир и Ваккис, – они немного поклонились, и мы с Рашитом тоже представились.

– В Эсиа и у арикутов нет таких имён, – спокойно сказал он, не отводя взгляд.

– Мы неместные. Было бы странно, если бы повелители стихий родились в Эсиа, – сказал я, не соврав ни в одном слове. – Мы живём по своим законам и правилам. И дела у нас в этом мире тоже свои, не такие, как у остальных. А теперь скажи мне, воин Анивар, хотел бы ты и твои друзья, и братья, пойти с нами как равные, как друзья, чтобы помогать нам в делах и защищать от врагов? – спросил я, сам не ожидая от себя таких слов.

Рашит меня толкнул в бок локтем, намекая, что меня понесло не в ту сторону. Но я почему-то был как никогда уверен в своём решении, понимая, что помогая им в безвыходной ситуации, мы обретём преданных друзей.

– Ты уверен в своих словах, повелитель? – прямо спросил меня арикут, видя, что мой друг не в восторге от моего предложения.

– Как никогда, Анивар, – уверенно сказал я и посмотрел на парней, которые стояли немного поодаль и не подходили к нам.

– Это Данияр и Ирфан, они с нами, – сказал он, заметив мой взгляд.

– Так что? Пойдёте с нами? – я ждал его ответа, а тот подозвал своих товарищей и попросил несколько минут подождать, пока они переговорят.

– Ты что творишь? – зашипел на меня Рашит, разворачивая меня и таща за повозку. – Вообще умом тронулся? Мы что, в столицу бандитов потащим? Зачем они тебе?

Я остановился и посмотрел на друга взглядом, который он всегда называл «директорским».

– За три года мы с тобой в этом городе не нажили настоящих друзей, на которых можно положиться. Мы пришлые и ещё не скоро станем для них своими. Не думаю, что случись что, кто-то бросится защищать нас и наши семьи. Да, у нас прекрасные соседи, которые здороваются, дадут тебе соли взаймы. Но это всё не то. Нам нужны преданные люди, которым я смогу доверять и поручить любое дело. У нас сейчас столько планов, что хоть разорвись. Пора уже делегировать часть полномочий доверенным лицам, – сказал я тихо, но с нажимом.

Рашит чуть не подавился воздухом от моего заявления.

– Бандитам?! Делегировать полномочия?! Сам себя слышишь?!

– Они серьёзные мужчины, воины и оказались в банде не от хорошей жизни. Поверь моей интуиции, более преданных людей нам не найти, – спокойно доказывал я ему.

Растерянный друг сначала помотал головой, а потом с недоверием спросил:

– Ты и в самом деле уверен? А если они нас ночью нашинкуют своими мечами как капусту?

Я усмехнулся.

– Ты не понимаешь, мы – их последняя надежда на достойную жизнь. И Анивар это прекрасно понял, поэтому и уговаривает своего несговорчивого и горячего младшего брата. Посмотри, боюсь, что сейчас до мордобоя дойдёт, – я показал в сторону, где на дороге стояли пятеро молодых воинов, и двое из них уже держали Ваккиса за руки, а Анивар рычал на него, схватив за грудки.

– … безголовый молокосос… – донеслось до нас несколько слов среди непонятной брани.

Воин отпустил брата и толкнул в плечо, но по лицу было видно, что если бы не мы, то юноша получил бы в глаз или ухо. Я улыбнулся и посмотрел на Рашита. Он тоже еле сдерживал улыбку. Мы подождали, пока арикуты примут решение и подойдут к нам.

– Решение принято, теперь прошу принять нашу клятву верности, – сказал Анивар и взялся за рукоять меча. – Мы её должны произнести на нашем языке, чтобы духи нас услышали.

Все пятеро произнесли речь, похожую на арабские стихи. Мы с другом ничего не поняли, но я был уверен на все сто процентов, что в ней не было никакого подвоха. Анивар перевёл нам свою речь, в которой они поклялись относиться к нам как к старшим братьям и быть преданными нам до самой смерти.

– Ну уж до смерти не надо было клясться, – проворчал Рашит, – со стариками мы что будем делать?

Они сначала не поняли, про что он говорит, но потом от души рассмеялись, говоря, что ещё ни один воин-арикут не умер у себя в постели дряхлым стариком.

Мы с другом переглянулись и подумали, что именно так каждый из нас и хотел бы умереть, если повезёт. Мы договорились с ними, что их служба будет продолжаться до того момента, пока они сами не захотят покинуть нас. Остальные вопросы решили обсудить вечером, когда остановимся на ночлег.

– У вас есть, на чём ехать с нами? – спросил я.

Они свистнули, и через некоторое время к ним подошли их каненги, навьюченные небольшими мешками с добром. Рашит покачал головой и тихонько мне сказал, что негусто они награбили, на что Анивар ответил, что они никогда не убивали никого и брали только самое необходимое и продукты. Мы не стали разбираться, что у них в мешках. Часть из них поместилась в нашем импровизированном багажнике, а остальное они оставили на своих животных.

– Все готовы? – спросил Рашит, забираясь в свой каненг-мобиль. – Тогда но-о-о-о-о!

Глава 4

Мы проехали весь день, но наш караван так и не догнали, вернее, мы шли с ними параллельной дорогой и, скорее всего, обогнали, потому что двигались заметно быстрее. Арикуты расположились втроём впереди нашей повозки и двое – позади. До вечера останавливались всего один раз и за это время успели обговорить условия нашего сотрудничества. Сошлись на том, что они будут на полном нашем обеспечении, т.е. еда, кров, одежда, оружие и предметы первой необходимости плюс денежное довольствие в размере двухсот монет в месяц. Такой расклад нас с другом полностью устроил, тем более что пустой дом рядом с нами на примете был, и договориться с Главой об его аренде не составляло труда.

К вечеру мы подошли к селению и остановились на его окраине. Мы вышли из повозки и подошли к братьям.

– Ну что? Ночевать будем на постоялом дворе? – спросил Рашит, потягиваясь и разминая ноги после долгого сидения.

Я посмотрел на воинов, на их не очень презентабельный вид и ответил:

– Надеюсь, что мы никого здесь не напугаем. Поехали, по крайней мере, там во дворе пусто, может, и найдутся для нас пустые комнаты.

Рашит взял под уздцы своих каненгов, и мы пошли пешком до постоялого двора, который находился метрах в пятистах от нас. Арикуты шли следом, старались не высовываться из-за повозки. Во дворе к нам сразу подбежали два шустрых местных мальчишки лет двенадцати, помогли распрячь наших скакунов и увели их в сарай, оставив повозку около забора. Местные жители, что проходили недалеко от двора, с удивлением рассматривали нашу компанию, которая совсем не вписывалась в их мир. Мало того, что внешность у нас была нетипичной для этих мест, так и повозка превосходила их самые смелые фантазии.

– Не забудь закрыть дверку на ключ, – сказал я другу, когда заметил, как маленький мальчишка, ловко ухватившись хвостиком за забор, залез на самый его верх и внимательно начал рассматривать художества Рашита, нисколько не испугавшись страшного вида рисунка.

Друг цыкнул на него и погрозил кулаком. Пацана как ветром сдуло. Мы с Аниваром практически одновременно усмехнулись, и я пошёл в большой деревянный двухэтажный дом, попросив меня подождать. Зайдя в просторную прихожую, где кроме вешалок для одежды стоял только стол и два стула, я покашлял. Поскольку никто ко мне не вышел, то крикнул погромче:

– Эй, есть здесь кто живой?

Несколько секунд стояла тишина, потом раздался жуткий грохот падающей металлической посуды, и через некоторое время ко мне вышла высокая и крепкая женщина с типичной для Сиора внешностью: серебристые волосы, синие глаза и кукольное красивое лицо. Если бы не тяжеловатая фигура, то её можно было бы назвать эталоном красоты, но от данезийских женщин она всё же отличалась. На фею совсем не была похожа.

Увидев меня, она оценивающе оглядела сверху донизу и, не увидев самого главного признака настоящего мужчины – хвоста, удивлённо посмотрела мне в глаза.

– Инвалид?

– Нет, я Максим, – усмехнулся я. – Просто неместный. У Вас есть свободные комнаты?

Женщина некоторое время снова бесцеремонно меня рассматривала, как коня на базаре, правда, в рот не стала заглядывать, а потом ответила с вызовом:

– А монеты у тебя есть? Только учти, деньги я беру наши, эсийские, мне твоих неместных и даром не надо.

Я достал из кармана кошель с серебристыми монетами и положил его на стол, развязав и достав несколько.

– Есть, такие?

Она подошла поближе, посмотрела на них, взяла одну в руку, пригляделась внимательно.

– Не ворованные?

Теперь я сделал удивлённое лицо.

– Слушай, хозяйка, я как будто на допросе. Мне просто нужны три комнаты. Если они у тебя есть, то говори цену, если нет – я пошёл дальше. Думаю, что в вашем селении найдётся дом, который нас приютит на одну ночь, – сказал я немного раздражённо, потому что устал, и играть в её непонятные игры мне совсем не хотелось.

– Эй, остынь! Есть у меня три комнаты. Сколько вас?

– Семеро мужчин.

– И все убогие? – спросила она.

– Все бесхвостые, – подтвердил я. – Это что-то меняет?

– Нет, наоборот, скидку сделаю, природа вас и так обидела, – сказала та и прошла мимо меня, покачивая своим сереньким хвостиком с голубоватой кисточкой, который виднелся из-под юбки. – Тэд и Мет канов забрали? – спросила она, обернувшись.

Та-а-а-к! То есть ближе к столице уже и разговоры попроще. И имена сокращают, и слова. Завтра в столице ещё и матом пошлют, куда подальше! Я был в шоке. От Данизея отошли километров на сто, а такая разница.

– Ну, чего молчишь? Сынки мои скакунов мохнатых у вас забрали?

– Забрали, – я тоже вышел за ней, и мы оба остановились на крыльце. – Хозяйка, ты так и не представилась.

– Ага! – кинула она мне и, сойдя по ступенькам вниз, обошла каждого из стоящих мужчин кругом, так же внимательно их рассматривая с головы до ног.

– Ну с этими всё понятно, на бродячих степняков похожи, – заявила она арикутам, а потом остановилась напротив Рашита, – а ты кто такой?

Рашит растерялся от такого напора и, вытаращив на неё глаза, начал защищаться:

– Я Рашит, друг Максима, мы вместе идём в Остар. А что? – спросил он, рассматривая красотку.

Женщина хмыкнула и сказала, немного отойдя от них:

– Там, около сарая, есть помывочная, пока не приведёте себя с порядок, кормить не буду, тем более не пущу на постели. Горячую воду сейчас вам ребята принесут.

Развернулась и пошла в дом, закрыв за собой дверь.

– Суровая женщина, – хихикнул Рашит.

– Но справедливая, – сказал Анивар, – от нас несёт, как от каненгов.

Не все с ним согласились, обнюхав себя, но мыться пришлось идти всем. Помывочная представляла собой закуток между сараем, высоким забором и кустами, покрытый деревянным настилом с двумя длинными скамьями напротив друг друга. На них стояло несколько металлических тазов и деревянных лоханок с водой. На краю одной скамейки была миска с несколькими кусками мыла и с мочалками в виде мокрых мотков какой-то травы, скрученной в клубок.

Не успели мы всё рассмотреть, как пацаны уже принесли по ведру горячей воды и через несколько минут вернулись с полотенцами в виде кусков плотной ткани. Если сначала не все мужчины были в восторге от навязанного хозяйкой мытья, то теперь, помыв головы, побрившись своими острыми ножами и смыв с себя дорожную пыль, мы как будто родились заново и не тряслись два дня в металлической повозке на жаре.

В дом мы зашли, переодевшись в чистую одежду, и довольные жизнью, особенно когда увидели, что на большом столе стоят миски с горячим супом, запах от которого шёл потрясающий.

– Ну вот! Другое дело! Прошу вас, рассаживайтесь, сейчас принесу пиво и кашу с мясом, – сказала хозяйка и вышла на кухню, что примыкала к столовой.

– Хорошо готовит, почти как моя Оля, – сказал Рашит, с удовольствием поглощая наваристый суп.

Арикуты ели молча, но с большим аппетитом, а Анивар постоянно косился в сторону кухни.

– Что, понравилась хозяйка? – решил я поддеть парня.

Он смутился и отвёл взгляд. Ого, я попал в точку! Улыбаясь, я решил продолжить расспросы:

– Анивар, а у тебя семья дома осталась?

– Нет, – он нахмурился и поджал губы, а потом, доев суп, всё-таки сказал, – была невеста, Сельвиль, мы должны были пожениться после похода, но теперь…

Мужчина тяжело вздохнул и приступил к каше.

– Понятно, – не стал я ему лезть в душу, а тоже продолжил ужинать.

Мы разместились в комнатах и с большим удовольствием вытянулись на кроватях.

– Кайф, – простонал Рашит, – только поспав ночь на узком жёстком кресле, начинаешь ценить хорошую постель.

– Да ладно тебе! Одну ночь под боком у жены не поспал и уже ноешь!

– Ты гонишь! – возмутился он. – Просто с непривычки спина болит. Слушай, Анивар сказал, что в столицу мы уже завтра придём. Надо как-то решить вопрос с нашими воинами.

– Это ещё какой вопрос? – не понял я.

– Ну-у-у, мы же не будем их таскать за собой две недели по библиотекам и на встречи с учёными, а они в гостинице, или как там у них они называются, не будут сидеть.

– И что ты предлагаешь? – нахмурился я, понимая, что отчасти он прав, но и безопасность в чужом городе нам не повредит.

– Мне кажется, что будет лучше, если они останутся в пригороде и подождут нас там в каком-нибудь трактире, – заявил он.

– Посмотрим, какая там обстановка. Нам ещё наш караван надо будет подождать. Скорее всего, он придёт в Остар только поздно вечером, – я сел на кровати: – Пойду немного ноги разомну, пока не стемнело, по селу пройдусь. Хочу посмотреть, как они здесь живут.

– Иди, я не двинусь больше сегодня, что-то морит меня, – ответил друг и начал зевать.

Я, чтобы не заразиться от него зевотой, надел сапоги и пошёл вниз. Выйдя на крыльцо, увидел, что арикутам тоже не лежится на кроватях, и они стоят недалеко от ворот и что-то обсуждают. Я подошёл к ним и встал около Анивара.

– О чём толкуете, мужики? – спросил я.

Все замолчали, а Анивар, тяжело вздохнув, ответил:

– Ваккис, Данияр и Ирфан не хотят идти в столицу, просят их оставить здесь, а на обратном пути они присоединятся к нам.

Я посмотрел на него, а потом попросил пройтись со мной по селу и поговорить. Он охотно согласился, мы вышли за ворота и пошли вверх по улице.

– Анивар, что случилось? – спросил я его.

Тот некоторое время шёл молча, собираясь с мыслями.

– Говори как есть, – попросил я и остановился.

Он развернулся и посмотрел на меня, нахмурившись.

– В столице Эсиа арикутов ненавидят, как врагов королевства. Сам понимаешь, туда идти – нарываться на неприятности. Поэтому мы пойдём с Башаром вдвоём.

– А вы, значит, не будете нарываться на неприятности.

– Не будем, вы с Рашитом повесите на нас медальоны рабов, – спокойно ответил он, как будто говорил о чём-то обыденном.

Я стоял с круглыми глазами и не знал, что ответить.

– Ты так смотришь, как будто я сказал что-то неосуществимое. Почти все пленные арикуты находятся в услужении эсийцев. Зато никто не будет на нас обращать внимания рядом с хозяином. Ну, так что, согласен?

– У меня нет слов. Хорошо, если вам так будет спокойнее, я соглашусь, но где мы возьмём медальоны? – спросил я.

– Они у нас есть, как-то попались у одного купца в поклаже, – ответил он. – Ты хотел, что здесь посмотреть?

Он обвёл глазами улицу села, которая уже погрузилась во мрак, и только свет в окошках и почти полная луна освещали местность.

– Хотел посмотреть, как в других селениях живут. Прожил тут три года, а нигде, кроме Данизея, не был. Интересно было, какие дома строят, какие ремёсла у них здесь есть.

– Поздно уже, идём назад, я тебе сам расскажу, что знаю, – ответил Анивар, и мы с ним пошли на постоялый двор.

Глава 5

– Анивар, расскажи, где твоя родина, почему вы приходите сюда воевать? – спросил я, когда мы сели на лавочке около дома.

Спать ещё не хотелось, и мы решили немного поговорить, пока есть время.

– Моя родина далеко в степи, там, где встаёт солнце, – ответил он.

– Сколько туда скакать на каненгах? – спросил я.

– Мы их называем канами. Два дня по степи и ещё переход.

– Что значит переход? – заинтересовался я.

– В нашей степи есть огромный глубокий овраг, который простирается от одного её края до другого. Никто ни разу не дошёл до его конца, поэтому мы его называем Сауп-дари. В переводе на ваш язык – «край земли». Если спуститься в этот овраг и перейти по речке на другую сторону, то там начинается тоже степь, но совсем другая. Не знаю, как это объяснить, но здесь даже травы пахнут по-другому, – мужчина посмотрел на меня. – Ты ведь тоже пришёл из другой степи?

– Нет, меня и моего друга сюда привезли из другого мира в горы для работы в шахтах. Мы в Данизее оказались только после того, как сбежали оттуда.

Он удивлённо поднял брови.

– Вы были рабами?

– Можно и так сказать, – кивнул я головой. – Но нам повезло во время работы в одном из проходов наткнуться на пустоту. Через неё мы и убежали, а за нами увязалась девушка из обслуги, которая потом и стала моей женой. Так что никакие мы не повелители.

– Кровавые кристаллы? – спросил Анивар, внимательно глядя на меня.

– Да, а ты откуда знаешь? – удивился я.

– Много лет назад, когда наш великий воин Юнус первый раз повёл арикутов за Сауп-дари, они подошли к горам и нашли там долину, полную фонтанов горячей воды, невиданных животных и растений. Там, в одной из пещер, они и обнаружили несколько красных кристаллов, которые сильно обжигали руки. Но, как только они хотели пройти дальше, на них налетели стальные птицы, стали плевать в них яркими, как солнце, шарами и всё крушить вокруг лучами. Много тогда воинов не вернулось домой.

С того времени на вход в долину фонтанов старейшинами был наложен запрет. Но потом через несколько лет вновь собрались воины и пошли теперь уже в другую сторону. На второй день к вечеру они натолкнулись на город, который светился розоватым свечением, хорошо видным со степи. Они подошли поближе и увидели прекрасный город, похожий на наши города, только круглые дома в нём были из камня и глины, а не из шкур животных, как у нас. Но когда они заметили, что там живут женщины с голубыми волосами и фиолетовыми глазами, прекраснее которых никто из них никогда не видел, то было решено попробовать завоевать их. Тот отряд был совсем небольшим и, подойдя к высоким и крепким воротам следующей ночью, получил отпор и вернулся домой. Но рассказы об удивительном городе остались, и каждый год собирались воины, и пытались его завоевать, но у города были хорошие защитники, поэтому каждый раз они возвращались обратно ни с чем, только иногда захватив одиноких путников с поклажей с собой. Но в последний раз к ним попала в руки молодая женщина. И хотя она сильно испугалась наших мужчин, они везли её как великую драгоценность. Как только её увидел наш великий воин, он перестал смотреть на наших женщин и отселил из своего жилища двух своих жён, а затем начал ухаживать за Тарисией. Сначала она и видеть его не желала, но потом всё же смирилась и приняла его ухаживания. А через год родила ему девочку, такого же ангела, как и она сама.

– С крыльями? – шепотом спросил я, заслушавшись его рассказом.

Анивар посмотрел на меня непонимающе.

– Нет, конечно, я же образно выразился.

– А-а-а. А что потом? – спросил, уж очень хотелось услышать продолжение.

– А потом другим великим воинам из других селений тоже захотелось таких же прекрасных жён, и на совете племён было решено объединиться и захватить Данизей. Воинов собралось несколько тысяч. Я тоже был тогда с ними, ещё молодой совсем, поэтому мне доверили только носить оружие и управлять телегами с продуктами и вещами. Все были уверены в скорой победе и уже делили город между собой, стоя на вершине плато и рассматривая светящиеся городские улицы. Особенно их заинтересовали девять прожекторов на площади, которые светили прямо в небо и, казалось, что уходили к звёздам, соединяясь на одной из них, – рассказывал он.

Я удивился наблюдательности степняков, что уловили суть этого свечения сразу. Я же только спустя год моего проживания в городе понял, что эти прожекторы соединяются в один пучок света уже за атмосферой планеты и уходят дальше, к яркой звезде.

– Ещё только начало темнеть, а мы уже собирали метательные орудия и готовили снаряды, чтобы сломить защитников города. Великие воины строго-настрого запретили нам стрелять дальше, чем стояла городская стена, поэтому опытные метатели очень тщательно устанавливали свои катапульты на вершине склона. К рассвету всё было готово, и передовой отряд спустился вниз, ожидая команду к наступлению. А потом начался ужас, который заставил всех метаться, не понимая, что происходит. Огненные шары летели в нашу сторону и непрерывно взрывались и на вершине склона, и внизу. И, казалось, что этому не будет конца. Я спрятался под телегой, и это спасло мне жизнь, потому что те, которые легли в телегу и укрылись мешками с зерном, погибли.

Когда всё стихло, и я вылез наружу, то весь обоз пылал, вокруг было много убитых и раненых. Наши воины успели поджечь ворота, и даже некоторые из них проникли в город, но их было слишком мало, и нам пришлось отступить. Потом мы возвращались домой и хоронили по дороге умирающих от ран воинов. Что там произошло, мы так и не поняли, и старейшины после нашего возвращения объявили, что данезийцам помогли боги. Мало кто им поверил, потому что все, кто был в той битве, видели, что после взрывов в воронках оставались металлические куски, а иногда находили не разорвавшиеся снаряды, несколько штук из которых потом взорвались в руках степняков. Что-то не похожи они были на огненные снаряды богов.

– Ты прав, эти снаряды сделаны людьми, только не из этого мира. Они были перенесены из нашего мира давным-давно, и данезийцы их нашли и сумели применить против вас, – ответил я ему, – а три года назад, когда шаман сказал, что скоро будет большая война…

– Погоди, у них есть шаманы? – удивился Анивар.

– Есть, правда, всего несколько, но есть. А что тебя удивляет?

– Наши старейшины говорили, что шаманы рождаются только в степи, – ответил он.

– Скажу тебе больше, моя жена – тоже шаман, – я увидел, как у него вытянулось лицо.

– Женщина – шаман?

– Да, представь себе! Я тоже не в восторге, но ничего с этим поделать не могу, потому что люблю её больше жизни, – я тяжело вздохнул и с улыбкой развёл руками: – И ещё скажу тебе, раз уж ты поклялся служить нам верой и правдой, что и в этот раз ваше войско было разбито тем же оружием.

Он внимательно посмотрел мне в глаза, сопоставляя факты, и я увидел в них понимание, кто поспособствовал их поражению. Но надо отдать ему должное, ярости и ненависти по отношению к себе я не ощутил. Как говорится, на войне как на войне. У каждого своя правда, и каждый защищает свои интересы.

– Думаю, что нам пора уже идти спать, Анивар. Мы с тобой и так засиделись.

Он со мной согласился, и мы поднялись в комнаты, стараясь не шуметь и не будить своих спящих товарищей.

Утром мы договорились с хозяйкой постоялого двора, которая всё же представилась нам Фенилоей, что трое арикутов у неё побудут недельку-другую, а потом мы на обратном пути их заберём. Она запросила оплату вперёд, но потом вдруг передумала.

– Мне в сарае надо крышу перекрыть и забор наладить. Если они возьмутся мне помочь, то ничего платить не надо. Так как, согласны? – женщина ждала нашего ответа, стоя на крыльце, но, видя наше сомнение и вытянутые лица арикутов, добавила: – И одежду моего покойного мужа им дам для работы, чтобы свою не испортили.

Мы с Рашитом переглянулись и спросили у арикутов, что они думают. Парни, когда справились с удивлением, согласились с её предложением и сказали, что всё равно сидеть без дела им в тягость, а так и время быстрее пролетит, и разомнутся заодно. На том и сошлись.

Мы погрузили вещи в нашу повозку и как ни уговаривали Анивара и Башара ехать с нами в каненг-мобиле, они не согласились, с недоверием косясь на чудище на колёсах. Так и поехали, мы – в повозке, а они рядом, верхом на канах.