Николай Владимирович Лакутин
Мои четыре женщины из сна
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
ДОМ
Ярослав лежит на полу, не шевелится, Нина прибегает в комнату со стаканом воды в руке. Набирает воду в рот, опрыскивает Ярослава. Тот лежит.
Нина начинает ему бить по щекам, он лежит.
Нина бьёт ему рукой по груди, он лежит.
Нина встаёт на грудную клетку Ярослава, разочек подпрыгивает, приземляется, падает, соскользнув. Ярослав приходит в себя. Он кряхтит, стонет, встаёт на четвереньки нараскаряку.
ЯРОСЛАВ (откашливаясь): Да, км....ну, км.. елки-то, км.. где палки…
Поворачивается в сторону Нины, смотрит на неё с укоризненной.
ЯРОСЛАВ (осипшим, слабым дрожащим заторможенным голосом): Почему у меня такое чувство, что у меня кто-то танцевал на груди?
Нина поднимается с пола, прикусывает виновато палец.
НИНА (виновато, неправдоподобно): Не знаю… тебя неслабо ударило током, видимо это последствия шока. Кто знает, какие при этом испытываешь ощущения.
ЯРОСЛАВ (пытаясь встать): Я, похоже, теперь знаю.
Нина помогает Ярославу встать, ведёт его к кровати.
НИНА (заботливо): Давай приляг, тебе сейчас нужен отдых и покой.
Помогает Ярославу лечь, он, кряхтя, ложится.
Нина убегает на кухню, приносит чашку чая.
НИНА (заботливо): Давай-ка… вот, горяченький.
ЯРОСЛАВ (кряхтя, но с интересом и расположением, тепло): Мы незаметно перешли на «ты»…
Негромко играет лирическая музыка (финальная темы из сериала «Участок» или что-то в этом роде)
Нина помогает подсунуть подушку под спину Ярославу, садится рядом. Он усаживается поудобнее, принимает кружку из рук Нины, отпивает, смотрит с трепетом на неё, она смотрит на него.
Безмолвный диалог.
Музыка играет.
Нина опускает взгляд, встаёт с кровати, отходит.
Музыка стихает.
НИНА (трепетно): Отдыхай, я пока займусь делами.
Музыка продолжается.
Нина уносит посуду со стола.
Ярослав попивает чай, наблюдает за девушкой. Она не смотрит на него, ходит, убирает остатки посуды, протирает стол.
НИНА (стараясь соблюдать нейтралитет): Ну вот, на сегодня, наверное, достаточно. Бельё стирается, с посудой справилась. Завтра возьмусь за генеральную уборку.
ЯРОСЛАВ (стараясь соблюдать нейтралитет): Да, да, конечно. Но завтра тогда ближе к вечеру.
НИНА: Если к половине седьмого приду, нормально будет?
ЯРОСЛАВ: Отлично, я буду ждать.
Нина подходит к вешалке, снимает плащ, оборачивается к Ярославу, подходит к нему.
НИНА (трепетно): Как ты?
ЯРОСЛАВ (с благодарностью): Уже намного легче…, спасибо.
Нина кивает, оборачивается, идёт к двери.
ЯРОСЛАВ (робко): Сильно устала?
Нина останавливается, оборачивается.
НИНА (робко): Да нет…, ничего. Бывало и похуже.
ЯРОСЛАВ (робко): Торопишься?
Нина улыбается, робко пожимает плечами.
ЯРОСЛАВ (робко): Я думал… может, со мной чайку попьёшь?
Ярослав поднимает свою чашку призывным жестом.
ЯРОСЛАВ (робко): У меня бублики есть… вкусные.
Нина медлит несколько секунд.
ЯРОСЛАВ (робко): Если не против, конечно.
Нина снимает плащ, идёт на кухню. Возвращается с чашкой и бубликами, садится рядом с Ярославом, на диван.
НИНА (заботливо): Тебе добавить?
ЯРОСЛАВ (робко): У меня ещё есть.
Пьют чай.
НИНА (задумчиво): Знаешь…, я последний раз такие вот бублики ела… лет двадцать назад. Приезжала, помню, к бабушке в деревню. Она угощала меня бубликами. Конфеты тогда мало кто себе мог позволить. Шоколадные – так вообще страшный дефицит, нет, были, конечно, но цена… В общем, самые вкусные яства из детства у меня остались в памяти соломка да бублики вот такие.
ЯРОСЛАВ: А что же столько лет не покупала? Ведь продаются они в магазинах и сейчас?
НИНА (задумчиво): Продаются в некоторых, но… Я как-то хотела оставить эти воспоминания там, в прошлом. С тем теплом, теми ощущениями… Не хотелось иметь каких либо примесей из взрослой жизни. Сейчас полно угощений и других. Поэтому я обходила всегда в магазинах бублики стороной.
ЯРОСЛАВ: Выходит…, я нарушил твой уклад своим предложением.
НИНА (задумчиво): Выходит так.
ЯРОСЛАВ: А что же тогда согласилась?
Нина поворачивается к Ярославу, смотрит на него с упрёком.
ЯРОСЛАВ: Нет, я очень рад, что ты согласилась, не подумай. Просто я не знал, что в этом предложении будет таиться такая ответственность перед памятью священных событий.
Нина продолжает пить чай и кушать бублик.
НИНА (задумчиво): Вообще-то я не очень люблю ворошить в памяти прошлое. Было…, было и было. И, слава богу, что было то, что было. А жить лучше всегда настоящим. Ни какими-то призрачными мечтами о будущем, ни какими-то удерживающими в прошлом моментами… а настоящим, тем, что сейчас происходит. Сегодня я неожиданно для себя решила отпустить и этот бубличный якорь своего внутреннего мира. Поэтому согласилась.
Ярослав понимающе кивает головой.
ЯРОСЛАВ: А у меня не было родственников в деревне. Я всегда мечтал, чтобы у меня появился хоть кто-нибудь в сельской местности. Друзья разъезжались на лето по бабушкам и дедушкам, а я оставался в городе один. Нет, были, конечно, некоторые ребята из других дворов, кто тоже никуда не уезжал, но друзьями с ними мы не были. Так… здоровались. Но общих интересов не находили.
Я до сих пор ни разу в жизни не видел живую козу или лошадь, корову.
НИНА (удивлённо): Серьёзно?
Ярослав как бы виновато улыбается, пожимает плечами.
ЯРОСЛАВ: Только по телевизору.
НИНА: Слушай, ну если хочешь… Я могла бы тебе устроить экскурсию в деревню, откуда я родом. Там сейчас уже конечно не столько живности, как было раньше, но на некоторых дворах ещё держат и кур и гусей, коровки пасутся, лошадки имеются. Коз много, их молоко нынче в цене.
ЯРОСЛАВ: Было бы здорово.
НИНА: Я на следующей неделе как раз собиралась на выходные. Так что если что – «падай на хвост».
ЯРОСЛАВ: Замётано!
Нина улыбается, встаёт, уносит на кухню свою чашку, возвращается, идёт к вешалке, надевает плащ, обувается.
НИНА: Спасибо за чай. Ну что до завтра?
ЯРОСЛАВ: Конечно.
Нина улыбается, машет деликатно с боязливой скромностью ручкой, уходит.
Ярослав задумчиво смотрит на дверь, чешет подбородок, хмыкает.
Ставит свою чашку на столик, скидывает майку, ложится поуютнее на кровать, накрывается.
ЗТМ
3-й СОН
Играет тихая лирическая музыка (Максим Тимошенко «Следы», или что-то похожее).
В комнате становится светло.
Ярослав спит. Лёгким воздушным шагом медленно является Гелла. Свободные одеяния не сковывают её движений, наоборот, придают элегантности и загадочного трепета.
Гелла проходит по комнате, делая элегантный пасы руками, словно обнимая или поглаживая воздух. Кружится. Она видит Ярослава, касается трепетно руками своих губ, садится рядом на кровать. Осторожно очень нежно поглаживает Ярослава заботливой любящей рукой.
Ярослав улыбается сквозь сон, мурчит, наслаждается нежными прикосновениями. Достаёт свои руки из-под одеяла, обнимает руку Геллы, поглаживает её.
Музыка стихает.
Ярослав открывает глаза, смотрит с упоением на руку девушки, на саму Геллу.
ЯРОСЛАВ (с надеждой): Мне ведь всё это не снится?
Гелла мило улыбается, стараясь не разочаровывать Ярослава.
ЯРОСЛАВ (с надеждой): Ну, пожалуйста…, скажи, что это не сон.
ГЕЛЛА (нежно): Это не совсем сон.
ЯРОСЛАВ (с надеждой): Но и не совсем не сон… Да?
Гелла как бы виновато пожимает плечами.
Ярослав отпускает руку девушки.
ЯРОСЛАВ (расстроено): Ну конечно. Разве в реальной жизни ко мне могла бы прийти хорошенькая девица среди ночи? Принялась бы меня гладить и ласкать своими нежными ручками… Бред. В реальной жизни если хорошенькая девушка забредёт в твою квартиру среди ночи, то чугунной сковородой по башке – это самое нежное на что можно рассчитывать. А когда очнёшься – ни денег, ни документов, и покусанный визитёркой последний бутерброд.
Вот это запросто, вот этого счастья в реальной жизни хватает. А что-то такое… ну вот такое вот какое-нибудь. Оно только во сне всегда происходит.
ГЕЛЛА (нежно): Ты говоришь о крупицах счастья…?
ЯРОСЛАВ (расстроено): Счастье… есть ли оно где-нибудь вообще это счастье. Так много людей гоняются за ним. Вроде схватят, порадуются, а потом… Потом понимают, что вовсе и не за счастьем гнались.
ГЕЛЛА (нежно): Напрасно ты полагаешь, что счастье это призрачная штука. Да, его природа неосязаема, она таится на внутреннем уровне, на глубинных столпах ощущений. Но оно есть… Есть, милый друг…
ЯРОСЛАВ (устало): Не знаю. Я так с ним не встречался…
ГЕЛЛА (нежно): Разве?
Ярослав обречённо пожимает плечами.
ГЕЛЛА (нежно): Ты, наверное, не помнишь свои ощущения, когда впервые гладил собаку. Это был щенок Лабрадора. И впрямь он был хорошеньким. Ты был тогда абсолютно счастлив. А девочка во дворе, которая поцеловала тебя в щёчку после того как ты помог ей найти в снегу потерявшуюся любимую игрушку? Оу…, от тебя веяло счастьем даже на небесах. Твой первый трёхколёсный велик, коснёмся и материальных благ… Я помню твоё выражение лица, когда крутил педали и велосипед ехал. Он ехал, и ты не верил своим глазам…
ЯРОСЛАВ: Ну, будет – будет. Ты что решила меня уничтожить? От этих воспоминаний становится ещё тоскливей на душе.
ГЕЛЛА (нежно): Душа дрогнула, я это вижу, но не от того что ей стало худо, нет… не путай эти ощущения. Она дрогнула от того что вновь почувствовала ту радость счастливых моментов… К сожалению давно забытых моментов… утерянных во мраке праздной суеты.
ЯРОСЛАВ: Кто же ты?
ГЕЛЛА (нежно): Я Гелла, твоя самая чтимая помощница. Мы видимся с тобой и общаемся чаще всех остальных, но жизнь по ту сторону сна крепко держит твою память в своих стальных оковах, запутывая остатки сновидений в своих дремучих лабиринтах.
ЯРОСЛАВ: Как странно… Я всегда полагал, что именно в лабиринтах сновидений чёрт ногу сломит.
ГЕЛЛА (нежно): О том и речь… Влияние игры ролей сильно, но не будем вмешиваться в этот процесс больше чем нам дозволенно. Так ты грустишь о счастье? Подсказать тебе, где его искать?
ЯРОСЛАВ (восторженно): Конечно! Говори, пока не растаяла как все мои предыдущие видения…
Гелла хитро улыбается…
ГЕЛЛА (нежно, с хитринкой): Значит, помнишь всё же нас…?
ЯРОСЛАВ (торопливо, меняя тему): Ближе к теме, Гелла, ближе к теме!!! Время!
ГЕЛЛА (нежно): Значит счастье… Счастье оно во всём, но не все его видят. Потому что ищут его во внешнем мире, а оно как раз находится во внутреннем мире, и изнутри отзывается на внешний.
ЯРОСЛАВ (нервно): Гелла, Гелла!!! Попроще, пожалуйста, на общечеловеческом если можно!
ГЕЛЛА (нежно): Хорошо, я попробую.
ЯРОСЛАВ: Будь любезна.
ГЕЛЛА (нежно): Если бы ты помнил о тех крупицах счастья, что окрыляли твою суть, ты бы знал, что счастье рождается не от каких либо предметов, действий, даров или достижений. Счастье – это, прежде всего отношение ко всему вышеперечисленному. Это состояние максимальной искренности, без примесей, без фальши. Это состояние максимально приближенное к тому, кто ты есть на самом деле. А вот это состояние уже в свою очередь достигается по-разному.
ЯРОСЛАВ (нервно): Ну… ну… Я весь во внимании, не тяни…
ГЕЛЛА (нежно): Иногда в следствии «щенячьего восторга». И этот восторг определяется в первую очередь уровнем сознания человека. Он очень просто диагностируется. Главный показатель – это то, что больше всего приносит человеку радость.
ЯРОСЛАВ: Так, а чего тут диагностировать? Всё же у всех одинаково. Брюхо повкусней набить, в тёплое место попку пристроить, во всех отношениях, ну и… интимную составляющую никто не отменял.
ГЕЛЛА (нежно): Ах…, милый Ярушка… далеко не всем людям истинную радость доставляют именно эти положения. И всё что ты сейчас сказал… это сказал сейчас не ты… (опомнившись) Впрочем…, я не должна.
ЯРОСЛАВ (предельно заинтересованно): Так, так, так, так, так… Чего это ты сейчас такое промурлыкала?
ГЕЛЛА (нежно): Счастье любит тишину – слышал такое выражение? Да, счастье оно есть во всём. Но такое счастье, которое достигается не за счёт подарков, вещей, красивых слов или вкусных угощений, – это наиболее ценный вид счастья. Это счастье в тишине. Его можно достичь самостоятельно, а можно в паре. Очень не часто встречающееся состояние, среди людей учитывая общую численность вида. И тем не менее…
Играет нежная лирическая музыка. (Би2 «Реки любви» – вступление, или что-то в этом роде)
Гелла встаёт, нежно протягивает руки Ярославу, он берётся за её руки, Гелла отходит, руки трепетно размыкаются.
Гелла отходит, нежно глядя на Ярослава, Ярослав пытается уловить эту составляющую счастья тишины.
Музыка стихает.
Освещение медленно ослабевает.
