Николай Владимирович Андреев
Иешуа Га-Ноцри. Кто он. Христос или....

«Ничего нельзя понять в романе Миши, если хоть на минуту забыть, что он – сын профессора богословия».

(Елена Булгакова, со слов лите-

ратуроведа Мариэтты Чудаковой)

Если провести опрос читателей романа Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита» на тему: кем, на ваш взгляд, является Иешуа Га-Ноцри, большинство, уверен, ответят: прототипом Иисуса Христа. Кто-то при этом назовёт его истинным Богом; кто-то ангелом, проповедующим учение о спасение души; кто-то простым, не имеющим божественной природы человеком. Но и те, и другие сойдутся в том, что он – прообраз того, от кого пошло христианство.

А так ли это?

Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к каноническим Евангелиям, повествующим об Иисусе Христе, и сравним его с Иешуа Га-Ноцри. Скажу сразу: я не большой специалист по анализу литературных текстов, но в данном случае, мне кажется, не надо быть специалистом, чтобы усомниться в идентичности этих личностей. Да, оба были добрыми, мудрыми, кроткими, оба прощали то, чего люди обычно простить не могли (Лк.23:34) и оба были распяты. При этом Га-Ноцри хотел нравиться всем, а Христос не хотел, и говорил в глаза всё, что думал. Так, у сокровищницы в храме он прилюдно назвал фарисеев детьми дьявола (Ин.8:44), в синагоге её старейшину – лицемером (Лк.13:15), в Кесарии ученика Петра – сатаной (Мф.16:21-23). Учеников своих никогда ни о чём не умолял – в отличие от Га-Ноцри, умолявшего Матвея сжечь козлиный пергамент с текстами своих речей – а самим ученикам, за исключением Иуды Искариота, даже в голову не приходило ослушаться его. И уж, конечно, совсем нелепо считать Иешуа Га-Ноцри Иисусом Христом после того как первый, отвечая на вопрос Пилата, что такое истина, заявил: «Истина, прежде всего в том, что у тебя болит голова…», что расходится со словами самого Иисуса Христа: «Я – есть путь и истина и жизнь» (Ин.14:6). И ещё. В двадцать девятой главе романа к Воланду с Азазелло в час, когда те рассматривали город с крыши «одного из самых красивых зданий в Москве», явился посланник Га-Ноцри Левий Матвей с просьбой взять с собой Мастера и наградить покоем. Вроде бы ничего особенного – обычная, вполне реалистичная сцена – если, конечно, позволительно оценивать подобными категориями мистический роман – но стоит только представить на месте Га-Ноцри Христа, как вполне реалистичная сцена превращается в откровенно сюрреалистичную. Только вдумайтесь: Иисус Христос – Бог, сын Бога – обращается с просьбой к своему исконному противнику Сатане! Мало того, что это оскорбительно для христиан, чего Булгаков допустить не мог, это противоречит церковным догматам – Бог всемогущ, значит, способен сам решить свои проблемы, а если он не может решить свои проблемы, он не всемогущ и, стало быть, не бог, а бог весть кто – какой-то наделённый экстрасенсорными способностями сын сирийца из Палестины. И последнее на тему: почему Иешуа Га-Ноцри не является Иисусом Христом. У большинства имён во встроенном романе Мастера есть евангельские прототипы – префект Иудеи Понтий Пилат, Иуда, первосвященник Каиафа, сборщик податей Левий Матфей (Матвей) – и события происходят в одном и том же городе (Ершалаим – древнееврейский фонетический вариант произношения Иерусалима). А вот имена главных героев хоть и похожие, но всё же другие: в Новом Завете – это Иисус Христос, в романе Мастера – Иешуа Га-Ноцри (без божественного Христос). Есть между ними и иные различия. Так, у тридцатитрёхлетнего Иисуса Христа было двенадцать последователей-учеников, и распяли его на кресте, а у двадцатисемилетнего Иешуа Га-Ноцри – был один, и распяли его, Иешуа Га-Ноцри, на столбе. Почему? Ответ, на мой взгляд, очевиден – для автора романа Михаила Булгакова Иисус Христос и Иешуа Га-Ноцри – разные люди.