Николай Петров
Лучший
Глава девятнадцатая. Культ
– Это что за карнавал мертве… – я не успел договорить. В шагах пятидесяти от меня несколько призраков заверещали противным голосом.
– Опасность! – выкрикнул Борис и поставил Щит, взяв под купол и меня.
Начался жуткий переполох. Народ начал разбегаться, в стороны от кричащих призраков, наступила паника. Там остался стоять только один ученик, молодо выглядящий парень, похоже он впал в ступор.
Я не понял, что происходит, но на всякий случай достал из Тайника броню. Хотя «достал» – это неправильная формулировка, доспех просто появился за спиной, в полушаге от меня, в раскрытом виде. Как оказалось, я не могу облачиться в доспех сразу из Тайника, но такой вариант тоже неплох. Я сделал шаг назад, и броня закрылась. Сразу же экипировался и винтовкой, спешно вставляя боезапас. Повел стволом по сторонам. Черт, слишком много гражданских, я не смогу открыть стрельбу в случае появления цели. Орда полупрозрачных силуэтов мешает обзору, но опасности я не обнаружил. Почему тогда верещат призраки? Почему всполошился Борис?
Ответ не заставил себя ждать. Ученик, что статуей застыл среди кричащих призраков, встрепенулся. Он огляделся и его взгляд остановился на мне. Взгляд черных глаз. Он протянул руки в мою сторону и, не дожидаясь его действий, я сделал выстрел. Но пуля не попала в жуткого парня, она встретилась с артефактом, что появился в его руках. Пуля срикошетила и ударила парня в плечо. Большой сосуд, кубов на пятьдесят, выскользнул из его рук и упал на землю, но остался стоять вертикально. Парень наклонился, выдернул пробку и исчез. Борис метнул вдогонку какую-то боевую технику, но не успел. Все события заняли не больше пяти секунд.
– Блокируй! – послышался голос Гонарда.
Магистр, а с ним и Мастера Школы, переместились к черному сосуду, обступая его кругом. Спустя мгновение к ним присоединились и тени. Все искусники протянули руки в сторону артефакта. Из того выплеснулась струя черного дыма, вертикально вверх, но ударилась о преграду. А я думал, что искусники не могут ставить Щит вне своего тела. Но сейчас они заключили непонятный артефакт под купол. Это точно не обычный Щит. Искусство Щит устроено так, что не позволяет проникнуть внутрь воздействию извне, но отлично пропускает силу изнутри наружу. Иначе искусники не смогли бы атаковать из-под Щита. Сейчас же купол удерживал внутри черный дым, который продолжал вырываться из сосуда, заполняя все пространство внутри. Чем же так опасен этот дым?
– Что это такое? – спросил я Борю, продолжая обшаривать площадь взглядом, на случай новой опасности.
– Породитель, – коротко ответил тень.
Продолжать он не стал, оставив меня в неведении. Что такое Породитель я понятия не имею, но судя по напряженной работе искусников, что-то очень опасное. А вот взгляд черных глаз исчезнувшего парня навел меня на определенную мысль. Похожий взгляд был у Жреца, который я видел в воспоминаниях Повелителя.
– Культ? – спросил я.
– Да, – ответил Борис. – Нам почти удалось его достать. Не повезло. Теперь придется преследовать. Он не мог уйти далеко.
– Можно узнать, куда ушел человек через Перемещение?
– Тени могут и не такое, – Борис убрал свой Щит и двинулся в сторону купола, который уже полностью был заполнен чернотой. – Пошли.
Я осторожно двинулся за ним. Черный дым вызывал опасения не только у меня, все искусники были напряжены. Но раз Борис уверен, что все под контролем, будем считать, что опасность миновала.
– Кажется все, – сказал Есений, когда мы с Борей подошли. И обратился к отцу. – Жги.
Магистр не принимал участие в общей работе по сдерживанию Породителя. Он готовился. Когда Есений обратился к Гонарду, тот вскинул руки. Внутри купола вспыхнуло пламя. Не обычный огонь, красно-желтого цвета, а почти белое пламя. Это какая у него температура? Тысячи градусов по Цельсию? В считанные секунды пламя выжгло всю черноту и пропало. Искусники опустили руки и купол исчез.
– Седьмой, Восьмой и Девятый, остаетесь с Бэстом, – начал отдавать распоряжения Борис. – Остальные тени за мной. Достанем эту тварь.
Семеро теней устремились в центр выжженного круга. Тот был еще раскален, земля даже светилась от высокой температуры, но тени это просто проигнорировали. Никакого урона раскаленная земля им не нанесла.
– Я с вами, – вошел на прогоревшую землю и Есений.
Борис оглянулся на него.
– Живьем, – коротко бросил он.
– Принял, – также коротко ответил Есений.
Борис встал в центре, где совсем недавно стоял сосуд, от которого не осталось ничего, а до этого культист. Тень закрыл глаза и начал водить по воздуху руками. Его движения выглядели так, будто он ласкает невидимый силуэт. Призраки, к слову о силуэтах, исчезли. Я и заметить не успел, когда. Борис недолго занимался непонятными манипуляциями. Он открыл глаза, протянул руку и продемонстрировал остальным теням и Есению формулу.
– Нашел, – сказал он. – Цель здесь, это в Хоронте. Работаем жестко, там может быть засада. Есений, еще раз говорю, оставь в живых хотя бы одного.
– Да понял я! – ответил раздраженный Есений. – Пошли уже.
И первым исчез. За ним Перемещением воспользовались и тени.
– Мне кто-нибудь объяснит, что сейчас произошло? – задал я вопрос, выходя из брони и отправляя ее в Тайник.
– Культ, – медленно проговорил Гонард. Обращался он явно не ко мне. Его взгляд смотрел на выжженное пятно. – В Школе.
Преподаватели переглянулись. Они тоже не могли прийти в себя. В критической ситуации все действовали четко и слаженно, но осознание произошедшего дошло до них только сейчас. А вот я до сих пор ничего не осознал. Что в Школу проник культист, я понял. Под видом ученика. Но что за черный дым уничтожили искусники? Какой-то яд?
– Внимание, – встрепенулся Гонард. Его голос снова зазвучал громко, на всю Школу, как перед происшествием. – Объявляю черную угрозу. Повторяю, уровень угрозы – черный. Всем ученикам собраться в своих корпусах, преподавателям проследить за численностью учеников и активировать защиту. Вечный переходит в активный режим.
С последними словами старика Вечный загудел. Еле слышимо, но даже я, далеко не самый опытный искусник, почувствовал мощь, исходящую от дерева. Что странно, загудела и оторванная ветвь.
– Форис, – обратился Гонард к Мастеру призыва. – Ты знаешь, что делать. Призывай рой.
Форис Бринч кивнул Магистру и отправился в корпус призыва. Остальные преподаватели тоже начали расходиться. Большинство учеников еще в самом начале заварушки ломанулись в родные корпуса, площадь была почти пуста. У поваленной ветви, рядом с выгоревшим пятном на земле, остались только я, тени, Гонард и Гролия. Она не спешила уходить в свой корпус.
– Гонард, – обратилась она к старику. – Присмотри за Мири. Я переместила ее в твой кабинет, когда все началось.
– Обязательно, – кивнул Гонард и Гролия отправилась к своим ученикам. Старик оглянулся, обвел взглядом опустевшую площадь и остановил взгляд на мне. – Пошли.
Ответить я не успел. Никуда мы не пошли, Гонард переместил нас в Магистрат. А у меня появился очередной вопрос. Как смог так быстро переместиться культист? Это Искусство требует немалого могущества, только Мастера могут использовать его без подготовки. А этот культист был совсем молод, я бы ему и шестидесяти не дал.
– Бэст! – не успел я толком задуматься, как мне на шею бросилась Мири. Похоже она сильно перепугалась.
* * *
– Где ваша группа усмирения, когда она так нужна!?
Есений был зол. Очень зол. Тройка теней сейчас держала Щит, не давая черному дыму воздействовать на искусников. Дым уже почти развеялся, но успел натворить бед. Есений уничтожал все живое, что видел. Породитель успел распространиться на целый квартал, в зоне поражения почти не осталось разумных людей. Только безумные твари, еще не отродья, но скоро ими станут, выползали из домов, чтобы кинуться в атаку на живых.
– Спокойно, Есений, все под контролем, – ответил Пятый на вопрос и послал за Щит струю сжатого пламени, перерезая несколько тварей разом. Те развалились на части, но все равно продолжали ползти. – Группа сейчас блокирует квартал, чтобы дети Породителя не распространились по городу.
Преследователи не успели взять культиста в Хоронте. Тот ушел новым Перемещением, но перед этим выбросил из окна еще один Породитель, прямо на улицу, к прохожим, и наступила паника. Группа преследования разделилась. Борис с одной тройкой отправился дальше, по следу беглеца, а Есений, с другой тройкой, остался здесь, бороться с последствиями проклятого безумным богом Искусства. Есений не мог использовать боевые техники массового поражения, еще много уцелевших гражданских осталось в квартале. Он больше не палач, а это его народ. Но тени не страдали подобными сантиментами. Есений видел, как общими усилиями, тройка теней обрушила соседнее здание. Там были не только безумные твари, но и люди, не попавшие под воздействие черного дыма.
– Команда ноль! – закричал Есений на весь квартал, усиливая голос. Он знал специальные формулировки теней. – Приоритет: спасение гражданских! Породитель развеялся, тварей добьем общими усилиями, точечно!
– У тебя нет полномочий, – обратился Пятый к Есению с угрозой в голосе. Похоже он старший в тройке.
– Заткнись! – рявкнул на него Есений, даже не думая снижать голос. – Я в этом городе власть! Еще раз ударите по уцелевшим, и я весь Орден сдам общественности, включая Магистра.
Это была не пустая угроза. Есений знал много секретов Скрытого ордена, включая нынешние лица многих теней. Он знал лицо и самого Тени. За себя Есений не боялся, эти фанатики не посмеют тронуть племянника Повелителя.
Слова Есения подействовали, грохота в квартале поубавилось. Его услышали и приказ приняли к исполнению. Есений выдохнул. В его жизни случались события куда безумнее нынешних, где кровь лилась рекой, а жертв было сотни. Но тогда он убивал врагов Империи. Сейчас же улицы заполнены трупами его сограждан. Не все из них подверглись воздействию Породителя. И не все уцелевшие погибли от рук тварей, кого-то погубило их Искусство.
Зачистка квартала пошла медленнее. Тройки теней носились между домами, проверяя каждый угол. Где-то еще приходилось добивать безумцев. Есений не участвовал в этом. Он сел на крыльцо дома, в котором культист устроил убежище, и обхватил голову руками. Война пришла слишком скоро. Прямо на порог его дома.
Рядом с Есением сверкнуло силой. Появилась тройка теней и Борис. Борис держал за волосы изуродованного культиста. Тот был лишен рук и ног, а на голове сверкал Обруч подавления.
– Как обстановка? – спросил Борис.
Есений поднял взгляд, посмотрел на плененного культиста. В душе зародился гнев, Гневом палача формируясь на ладони. Но технику Есений выпустил не в пленника. Он отвел руку в сторону и один из трупов, что усеяли улицу, разорвало в клочья.
– Нормально, – сказал Есений, поднимаясь на ноги. – Тени уже заканчивают.
Есений изменился, как только выпрямился. Из его глаз пропал блеск души, все эмоции исчезли. Из примерного семьянина он превратился в хладнокровного палача, которого давно запрятал в самые потайные уголки своей души. Пришло время смерти.
– С возвращением, – отреагировал на эту метаморфозу Борис. – Я не смог переместиться в Школу. В чем дело?
– Уровень угрозы – черный, – ответил Есений. – Вечный перешел в активный режим.
* * *
– Так что это был за дым? – начал я задавать мучившие меня вопросы, как только Гролия увела дочку из кабинета старика. – И как вообще культист смог проникнуть в Школу?
– Он не был инициирован, иначе его бы сразу раскрыли, – ответил Гонард. Увидев мой непонимающий взгляд, он продолжил. – Последователи Культа обретают могущество путем поглощения человеческих душ. Этому их научил Владыка, как когда-то открыл это проклятое знание и демонам. Культиста, поглотившего человеческую душу, вычислить легко, от таких несет смрадом проклятого Искусства. Сегодняшний культист, как ты понимаешь, был чист. Теперь, что касается Породителя. Этот артефакт основан на воле падшего бога, он порождает отродий. Не сразу, для создания отродий необходимо провести ритуал, очень кровавый и затратный по силе. Но этот черный дым заражает разумы людей, сводя их с ума и превращая в кровожадных тварей. Этот эффект, к сожалению, необратим. В последнюю войну половина Осколка оказалась захвачена Культом, как раз из-за таких артефактов.
Я слушал, открыв рот. Да это не Культ, а какая-то империя зла получается. Что за псих пойдет на такие зверства? Ладно пару сотен психов, жадных до могущества, но чтобы чудовищ в человеческой шкуре было достаточно, чтобы захватить половину Осколка? Это я и спросил у Гонарда.
– Ты еще плохо знает человечество Осколка, Бэст, – старик достал из Тайника бутылку вина и пару бокалов. Разлил, один бокал протянул мне. Теням не предложил, да они и не против, сидят в сторонке и в разговоре не участвуют. – Тебе повезло оказаться в Школе, где собираются самые способные из искусников. Это могло ввести тебя в заблуждение. Не все люди способны на могущество. Примерно каждый десятый человек не сможет продвинуться в личном могуществе, что бы он не делал. Такие люди не доживают и до двухсот циклов. Их душа слаба, на нее легко повлиять, чем и пользуется Культ. Культ искушает разумы малодушных людей мнимым могуществом. И таких людей сотни тысяч.
Сотни тысяч? Да их тридцать миллионов! Десятая часть всего населения Осколка – потенциальный враг. Это если, конечно, статистика Гонарда не ошибается. И геноцидом тут проблему не решишь. Кто позволит отдавать своих детей на заклание ради общего благополучия? Да такие меры развязали бы мировую войну похлеще культистов. Теперь понятно, как Культ вообще умудряется возрождаться снова и снова. Владыка знает, на что давить. Слабость всегда была самым большим рассадником зла.
– И что, нет никаких способов вычислить не инициированного культиста? – задал я очередной вопрос.
– Есть, – ответил Гонард, доставая из Тайника трубку. Не видел, чтобы старик курил. В его кабинете вообще никто ни разу не курил, на моей памяти. Ну раз пошла такая пляска, я тоже достану трубку. – Как ты видел сегодня утром, Тысяча наблюдателей способна разглядеть тех, кто близок к Культу. Это Искусство слишком затратно, даже для меня. Но Сотня наблюдателей входит в активный режим Вечного. И это не все меры. Мастер Форис сейчас занят призывом Роя. Это насекомые из очень дальнего плана, где осталось очень мало демонов. Их почти всех сожрали насекомые, которые очень жадны до воли падшего бога. А любой поглотитель душ является проводником воли Владыки. Не инициированные культисты тоже вызывают интерес у этих странных созданий, правда не гастрономический. Несколько сотен таких насекомых способны защитить небольшой город. Но таких больших количеств не призывали со времен Жертвенной войны. Это тоже очень затратно.
– Жесть какая-то… – пробормотал я.
Осколок не перестает меня поражать. Религиозная секта (ну а кем еще их считать), члены которой пожирают души и превращают людей в безумных монстров. И защитой городов от них являются насекомые… Что они тут курят? Я сделал большую затяжку ароматного дыма, выдохнул и пригубил вино. Похоже война близка.
– Слушай, – вспомнил я еще один интересный вопрос. – А как этот культист смог использовать Перемещение? Он же слаб, ты сам говоришь. Я думал только такие могущественные искусники, как Мастера, способны на такое.
– Это если речь идет о спонтанном Перемещении или Перемещении на большое расстояние без использования Дальних врат, – задумчиво проговорил Гонард. – На короткое расстояние, в пределах видимости, может переместиться уже хорошо обученный ученик. Или на чуть большее расстояние, если ученика снабдят готовой формулой Перемещения. Но ты прав, такое по силе не каждому. И этому культисту в том числе. Он подготовил пути отхода. Его снабдили готовыми формулами и запасом силы, но даже так он не мог уйти далеко. Тени его достанут.
– А как вы перемещаете других? – раз Гонард так охотно отвечает на вопросы, надо ковать железо, пока горячо.
Но ответить Магистру не дали. Малые Дальние брата сверкнули силой и на них появился Есений. Какой-то он жуткий стал, у меня даже мурашки по коже пробежали от его взгляда.
– Отец, – обратился он к Гонарду. – Я выдал пропуск теням, подтверди. Мы взяли ублюдка.
– Хорошо, – кивнул старик. Он посмотрел в глаза сына и глубоко вздохнул. – Надеюсь оно того стоило… Что там так громыхало в городе?
Громыхало? Я ничего не слышал.
– У культиста оказался второй Породитель, – ответил Есений.
– Жертвы? – спросил Гонард.
– Десятки.
Как-то холодно ответил Есений. Безразлично.
Глава двадцатая. Ради всего человечества
– Надо же, сам Магистр почтил меня своим присутствием.
Пленник словно не обращал внимание на свое плачевное состояние. Есений, вместе с тенями, затащили культиста глубоко в подземелья Школы, в одну из самых защищенных комнат, где приковали к столу. Искусники позаботились о пленнике, этот допросный стол питает сам Вечный, на нем почти невозможно умереть. Сейчас изуродованное тело пленника даже не кровоточило. Борис лишил культиста конечностей не по злой прихоти, а следуя протоколу обезвреживания особо опасных целей. Могущественный искусник способен сотворить сложное искусство даже через ногу, если на ней установлен проводник, каналы источника проходят через все тело. Этот культист был не способен на подобное, но тень перестраховался. Дополнительной страховкой послужил Обруч подавления, артефакт, разработанный самим Тенью, подавляющий мозговую активность цели. Но сейчас артефакт деактивирован.
– Тебе следует опасаться не Магистра, – наклонился к пленнику Есений. – А меня.
Мастер боевых Искусств поднес палец к глазу культиста и проводник засветился, формируя острое жало из чистой силы.
– Серьезно? – улыбнулся этой угрозе культист. – Физические повреждения, так банально? Я живу в страданиях. Боль – мое естественное состояние.
– Есений, – положил Магистр руку на плечо сына. – Оставь это на потом. Я не хочу видеть ничего подобного в твоем исполнении.
– Хорошо, – отстранился от пленника Есений.
– Что известно о культисте? – спросил Гонарда Борис. Он единственный из теней остался с пленником. Остальные тени отправились проверять город на наличие скрытых угроз. – Как он проник в Школу?
Гонард за тем и прибыл, чтобы поведать о пленнике известные факты. Магистр не собирался участвовать в допросе.
– Его зовут Симон Кроя, родом из провинции Криморат, пятьдесят четыре цикла. Два цикла назад Школу закончил его брат, Гриний, и никаких нареканий за ним не числилось. Симон поступил в этом цикле, в корпус преобразования, проверку целителей прошел, особых отклонений обнаружено не было. Эту информацию я передал Девятому, он срочно отбыл в Криморат, проводить расследование.
– Пусть привлечет мою семейку, как соучастников, – вставил реплику культист. – Эти ублюдки никогда мне не нравились.
– Потому что они нормальные люди, а ты ничтожество? – наклонил голову Борис и посмотрел культисту в глаза. Тень уже начал тонко воздействовать на душу пленника. Последователи Культа почти невосприимчивы к физической боли, но вот душевные муки они испытывают, как все. И у культистов очень много болевых точек в душе для воздействия. – Посмотрите, какой бедненький. Не смог смириться с собственной слабостью и решил уничтожить все человечество.
Культист поджал губы. Слабость – самое больное место. Он и правда был готов уничтожить человечество, лишь бы обрести могущество. Этим напыщенным имперцам не понять. Они живут полной жизнью.
– Действительно, – обратился Есений к отцу. – Как этот слабак смог пройти проверку целителей? Его сил не должно было хватить даже до минимального уровня.
– Я полагаю, его источник насильно расширяли долгое время, – ответил Гонард. – Возможно несколько циклов подряд. Весьма болезненная процедура.
– Да что ты знаешь о боли? – вскинулся культист. – Что вообще вы знаете о боли? Живете своей безмятежной жизнью и вам плевать на тех, кто побирается на обочине могущества.
Гонард наклонился к лицу пленника вплотную. Слова культиста сильно разозлили Магистра.
– Это ты, сопляк, ничего не знаешь о боли, – зашипел Гонард ему в лицо. – Я видел столько страданий, что ты себе такого даже вообразить не можешь. Я был у гробницы Владыки в последнем сражении Жертвенной войны. Я видел тысячи смертей! Я с удовольствием наблюдал, как Повелитель отправляет алтарь заточенного бога во Мглу. А ты всего лишь неразумное дитя, которому повезло родиться в мирное время. Но даже пребывая в благополучии ты поддался на манипуляции Культа. Ты жизни еще не видел, а уже грезишь о могуществе. Опомнись! Твоя душа слаба, но только тебе решать, каким путем идти!
– Отец, – обратился Есений к разошедшемуся Магистру. – Мы собрались не за этим. Нам нужна информация.
– Работайте, – бросил Гонард в чувствах и исчез.
– Ха-ха-ха, – развеселился культист. – Видали, как старику душу полыхнуло? Вот придурок.
Есений сформировал проводником на пальце жало и медленно, без замаха, погрузил в глазницу пленника. Он был аккуратен, пострадал только глаз.
– Ублюдок! – задергался культист.
Есений наклонился и посмотрел в уцелевший глаз культиста. Тот был испуган. Он храбрился, как мог, но являлся всего лишь заблудшим мальчишкой, а не полноценным последователем Культа.
– Тебе пора начинать бояться, культист, – обратился к нему Есений. – Ты почти не чувствуешь боли, но прекрасно ощущаешь повреждения. Ты еще стараешься обмануть свой разум, но это ненадолго. Сейчас я начну разделывать твою тушу, а мой друг потрошить душу. Когда мы закончим, ты будешь рыдать, как маленькая сучка, и молить, чтобы мы оборвали твою никчемную жизнь.
* * *
Старик не пустил меня на допрос. Я не особо настаивал. Подозреваю, тени и пытками не брезгуют. Согласен с Магистром, нечего мне там делать. Одно дело творить насилие на поле боя, где все просто и понятно, либо ты, либо тебя, но мучить плененного человека я бы точно не смог. Или смотреть на такое. Девятый еще вчера отбыл куда-то, проводить расследование. Седьмой и Восьмой остались со мной. Личная охрана, полагаю. Они без спроса поплелись за мной, когда я отправился в свою комнату, и уселись на диван. Больших трудов мне стоило выпроводить их за дверь. Понятия не имею, где живут тени, в Школе или городе, но ночевать в моей комнате я им точно не позволю.
На следующий день, с утра, ко мне пришла Мири, а позже и Тира с Хлоей подошли. Занятия отменили. Передвижение по Школе осталось свободным, но вот проникнуть внутрь не сможет никто. Без разрешения Магистра.
– А Фили где? – спросил я. – Он же тоже в Школе должен быть?
– Он был, – ответила Тира. – Я видела. Но когда начался переполох, все разбежались по своим корпусам.
– Его забрал отец, – поведала Мири. – Так что сейчас он в родном поместье. Зря, я считаю. В Школе безопаснее.
– Ага, – сказал я на это. – Вот только культист появился как раз в Школе.
– Да, – смутилась Мири. – Такого никто не ожидал. Но все равно он ничего сделать не успел. Наши Мастера очень крутые искусники.
– Я даже слышала Выстрел, – вставила Тира. – Это был ты, Бэст?
Искусники обозвали мое оружие Выстрелом, что быстро закрепилось среди учеников. Мало кто знает принцип работы огнестрельного оружия, но много кто видел его в действии. Местные привыкли называть Искусства по назначению, им сложно принять, что огнестрельное оружие – это плод работы преобразования. Вот большинство и считает его Искусством, потому так и назвали.
– Да, – ответил я. – Культист был у меня на прицеле, но пуля не попала в цель, после чего он сразу исчез. Но, насколько я знаю, его удалось схватить.
– Так ему и надо, пусть Боря из него всю душу вытрясет, – нахмурилась Мири. Не понял, она в курсе, что Борис тень? Это, вроде как, секрет. Вряд ли Мири понимает, что культиста скорее всего казнят, если он вообще переживет допрос. Тени жесткие ребята, как я успел заметить. Впрочем, к Культу на Осколке вообще никто не проявляет сострадания. – Хоть никто из учеников не пострадал, но культисту удалось повредить Вечного. Вот урод!
Девушки поникли. Вечный является для учеников символом, поводом гордиться огромным могуществом Школы. Да Вечным вообще весь Хоронт гордится. Даже в «Империи» были гобелены с изображением огромного дерева, хотя его прекрасно видно из окна. Мне не понять их чувств.
– Ну ничего, – сказала Тира. – Вечный очень живучий, всех нас еще переживет. Вон, все листья и мелкие ветки у него еще в дремучие времена поотрывали, и ничего, стоит еще.
– Так он не всегда был таким? – спросил я. Все удивлялся, почему это огромное дерево не цветет. Сначала все списал на зиму, но на Осколке вообще времен года нет.
– Конечно, нет, – вместо Тиры ответила Мири. – Каждый листик Вечного является маленьким источником, потому их давно растащили. Так что ветвь, которая вчера отвалилась, еще десятки циклов прослужит очень мощным источником.
– Интересно… – пробормотал я. Сколько еще удивительных фактов мне предстоит узнать?
– Жаль Фили нет, – вздохнула Мири. – Он бы нас развлек каким-нибудь представлением. А то совсем скучно стало. Мастер Форис заперся в подземелье и никого из учеников туда не пускает.
– Ага, – согласилась Тира. – Твоя мама тоже отменила занятия. Она сейчас в городе, какое-то там происшествие случилось. Исцеляет кого-то, наверное.
Я не стал рассказывать девушкам о человеческих жертвах в городе. Если это не посчитали нужным сделать преподаватели, то мне тем более не следует.
– Я могу позвать Филирона, – тихо произнесла Хлоя. Она вообще очень мало говорит, как я заметил. Такая серая мышка в компании, которая редко, но метко, вставляет свои пять копеек в разговор. И как это, позвать? Тут же нет дальней связи. Ведь нет же?
– Ну-ка, ну-ка! – встрепенулась Тира. – Это то, о чем я думаю?
– Да, – смутилась Хлоя. – Мы установили связь душ.
– О-хо-хо! – развеселилась Тирана. – Кто бы мог подумать, что первая из нашей тройки парня заведет тихоня Хлоя? И кого? Фили! Преклоняюсь перед твоим могуществом, подруга.
Тира изобразила поклон в сторону Хлои. Поскольку я сидел между ними, то Тира очень близко наклонилась ко мне. Я медленно вдохнул ее аромат. Ох, чертовка, и ведь не случайно так сделала! Мири же просто бросилась на шею Хлои и начала ее тискать. Это ее любимое проявление чувств, бросаться на шею, как я понимаю.
– Что еще за связь душ? – спросил я.
– Вот как тебя заведующим нового корпуса поставили? – вопросом на вопрос ответила Тира. – Ты элементарных вещей не знаешь. Тебе еще учится и учится.
– Да я бы с радостью, – улыбнулся я блондинке. – Но тут все так завертелось, то одно, то другое. Времени совсем нет.
– Тогда слушай меня, – улыбнулась Тира в ответ. – Я тебя плохому не научу. Связь душ устанавливают близкие люди. Часто это делают родители, чтобы чувствовать своих детей на расстоянии. Близкие мужчина и женщина, ну ты понимаешь, тоже так делают. Через эту связь можно передать послание, насколько далеко, зависит от могущества хотя бы одного из такой пары. В пределах города к душе близкого может воззвать и ученик.
Интересно получается. Все-таки возможность дальней связи существует на Осколке. И я узнаю об этом только сейчас.
– И что, – заинтересовался я этой темой. – Можно прямо общаться на расстоянии?
– Нет, – ответила Тира. – Послать можно даже не слова, а скорее чувства. Желание увидеться, например. Связь душ еще служит отличным маяком для Перемещения.
Подтверждая ее слова, в комнате, сверкнув силой, появился Филирон. Да что это такое!? Они тут все перемещаться могут что ли? Филирон же ни разу не могущественный искусник. Я тоже так хочу. Мне не нужно много. Короткое Перемещение, всего на несколько шагов, может спасти жизнь в бою.
– Привет, ребята, – помахал рукой Фили и уселся на диван, к Хлое.
Он обнял ее, неловко, и смущенно отвел взгляд. Как подростки какие-то, ей богу. Хотя если переводить их возраст на мои годы, им уже больше восемнадцати будет. Как медленно здесь взрослеют люди. Да и во взрослой жизни довольно медленно сходятся, иначе бы на Осколке давно встал ребром вопрос перенаселения. Ну да, попробуй создать устойчивую пару, если твоя половинка тебя насквозь видит. А если скрывать что вздумаешь, то и это будет заметно. Тяжко им тут приходится.
– Слушай, Фили, – обратился я к герою-любовнику, чтобы снизить его неловкость. Ну и вопрос прояснить заодно. – А как ты сюда переместился? Нет, я в курсе, что связь душ указывает цель. Я про другое. У тебя же сил на такое Перемещение не хватит.
– Так и есть, – ответил Фили. – Я воспользовался малыми Дальними вратами, в моем поместье они есть.
– Мажор, – сказала на это Мири и все засмеялись. Ну да, сама живет в Магистрате, самом могущественном здании всего Хоронта. Тут даже Вертикальные врата есть, а такой роскоши и в «Империи» нет. – Как там твои представления? Придумал что-нибудь еще?
– Нет, – вздохнул Филирон. – Отец решил уделить больше внимания моей боевой подготовке. Даже учителя из столицы вызвал, Мастера боевых Искусств. Хотя я подозреваю, что Мастера он вызвал для защиты поместья. Так что на иллюзии у меня пока времени нет. А как у тебя, Бэст, есть успехи? Покажи нам что-нибудь.
– Только смотри у меня! – пихнула меня в бок Тира. – Чтобы без всяких пошлостей.
Брови нахмурила, а в глазах пляшут чертики. Тира что, неровно ко мне дышит? Да не, не может быть. Хотя, почему не может? Вон, и Гонард говорил, что я для местных повзрослел. Главное не спугнуть. Девчонка завидная, аккуратней надо, мои борзые приколы с ней не пройдут.
Я поднялся и вышел в центр комнаты, прогоняя из головы образ Тиры. Надо сосредоточиться. Где там в отражении памяти завалялась проработанная моделька меня самого? Зеркал на Осколке не водилось, так что пришлось формировать иллюзию по отражению в стекле, в моем кабинете, когда на улице темно.
– Ух ты! – отреагировал Фили на появление моей иллюзии. – Отлично проработанная иллюзия, Бэст. Ты невероятно быстро учишься, тебе кто-нибудь говорил? Я такого результата пол цикла добивался.
Он что, решил превознести меня перед Тирой? Непохоже. Хоть отец Фили и чиновник, явно привыкший к подковерной игре, но сам он точно от такого далек. А вот Тира смотрела на иллюзию с каким-то прищуром. Это она мою копию со мной сравнивает?
– А неплохо, – высказала она свое мнение. – Плечи пошире немного, да и мускулатура четче. Подбородок квадратнее, но это на любителя. Попка, правда, подкачала, надо было лучше проработать. А в остальном, почти идеал мужской красоты.
Это она чего, меня нахваливает?
– Но ты не переживай, Бэст, – коварно улыбнулась мне блондинка. – Ты тоже ничего так, симпатичный.