Николай Олегович Бершицкий
Лес огней

Лес Огней

***

2184 год, запись в судовом журнале межзвездного судна Содружества «Зодиак-5» номер 67, четвертый месяц после отбытия с Земли. Капитан первого ранга Павел Рассохин:

«Проснулись в 7:00 по земному времени от странных толчков, анабиотический сон был прерван внутренними неполадками системы жизнеобеспечения. Произвели вынужденную посадку на неизвестной планете в созвездии Парусов системы Гамма Парусов А. К счастью все члены экипажа живы, хотя и испытывают болезненные ощущения. Судовой врач Дхавал Ачария уверил, что самочувствие вскоре улучшится. Больше опасений вызывает сама планета, мы пока не знаем, пригодна ли она для жизни и населена ли. Также мы не установили, насколько сильны повреждения корабля, техник Ичиро Акайо начнет полный техосмотр после обеда…»

Стук в дверь каюты прервал капитана Рассохина, он отдвинулся от плавающего экрана, снял инфо-очки с наушником и протер уставшее, заросшее, словно у полярника, густыми бородой и усами лицо. Он не отдыхал с самого момента аварии, да и какой может быть отдых?! На чужой планете, вдали от дома, без возможности связаться с ближайшей станцией, во всяком случае, пока Ичиро и его рой роботов-ремонтников не разберутся с поломкой. Такую ситуацию сложно представить даже в страшном сне, хотя на учениях он не раз репетировал поведение в подобных экстренных случаях. Осторожный, но настойчивый стук повторился.

– Да, войдите, – пригласил человека за дверью Павел, повернувшись во вращающемся кресле.

Дверь, отпирающаяся с помощью белой плитки в стене, зеленеющей при нажатии, открылась, исчезла в щели на потолке. В каюту прошел крепкий мужчина в облегающей белой, даже идеально-белой футболке и мешковатых бежевых штанах. Сопровождающая его женщина лет тридцати осталась в узком коридорчике, обхватив себя руками, словно от озноба, и вертя тонким лицом то вправо, то влево. Рассохин понимал ее волнение и ничуть не удивился. Ему самому стоило немалых усилий, чтобы сохранять самообладание, особенно важное в общении с командой. Мужчина потер бритую ежиком голову, незаметно для себя покачивая ей, и после некоторой затянувшейся паузы заговорил:

– Пол, то есть капитан, есть две новости…

– Начинай с хорошей, Томми, – сразу угадал обычную для Томаса Моргана шутку Павел, пилота и по совместительству охранника. – Я сегодня уже и так натерпелся.

– Ладно, – Морган снова замялся, словно хорошая новость не шла ни в какое сравнение с плохой. – В общем Ичиро выяснил, что планета пригодна для жизни, хотя отнести ее к земному типу нельзя. Мы даже сможем дышать, не залезая в скафандры, почти без затруднений. Роботы уже успели принести какие-то плоды, Мэри, – он кивнул на женщину, – их исследовала…

– Они пригодны для пищи, – быстрым нервным голосом сказала сама Мария Бронникова, биолог и ботаник в группе Рассохина, а так же его старая знакомая еще по Академии экипажей космических перелетов в Москве.

Павел встал, с усилием выпрямив спину. После долгого пребывания в криостазисе он всегда чувствовал себя не в лучшей форме. Кивнув несколько раз и разведя руки, он неторопливо выговорил:

– Ну, это уже кое-что, есть повод порадоваться. Как насчет состояния корабля?

– Вот тут мы переходим к дурным новостям, – сразу признался пилот. – Повреждений, с которыми не справятся роботы-ремонтники, нет, но при крушении из грузового отсека вывалилось несколько ящиков, в том числе и с частями для восстановительных работ.

– Насколько я знаю, – максимально спокойным тоном продолжил вещать Рассохин, ходя по каюте, – это не проблема, наши роботы легко найдут и переработают материалы из окружающей среды. Принтер Ичиро не пострадал?

– Нет, – все тем же резковатым голосом ответила Мария с твердой уверенностью.

– Тогда, я проблемы не вижу.

– Проблема в том, – остановил капитана у двери Томми, – что планета абсолютно дикая. Есть предположения, что тут никогда не появлялись ни наши корабли, ни эти ваши предполагаемые разумные гуманоиды, сигналы от которых якобы получили разведывательные беспилотники. Хотя мы никогда еще не встречали хоть мало-мальски разумных существ. Там дремучий непроходимый лес, ближайшие залежи минералов могут быть в милях отсюда, а мы не сможем даже выбраться за пополнением запасов воды. А ее много пропало из-за жесткого падения.