Николай Михайлович Калифулов
Серия криминальных детективов «Погоня». Том 3
Глава 19
Двое стояли около входной двери в квартиру. Один из них, озираясь по сторонам, внимательно осматривал каждый уголок лестничной площадки, опасаясь непредвиденной ситуации. Другой копался в сумке, подбирая отмычки, чтобы открыть дверь. Неожиданно у него с руки соскочил какой—то инструмент и грохнулся на пол, издав при этом звонкий дребезжащий звук. Двое замерли. Несколько минут они стояли молча, прислушиваясь к шорохам, доносившимся из квартиры напротив, откуда внезапно раздался лай собаки. Второй от напряжения резко дернулся, но первый его вовремя схватил за руку и удержал, прошипев сквозь зубы нецензурное выражение. Так они стояли еще некоторое время. Лай собаки утих. Наконец тот, кто уронил инструмент, поднял его и положил в сумку. Он продолжал копаться в сумке, подбирая нужную отмычку, чтобы открыть дверь. Неожиданно внизу хлопнула дверь, потом еще раз. Оба прислушались.
– Тихо, кто—то идет, – сказал первый. В ответ он услышал:
– Не дергайся, это сквозняк, – потом второй добавил: – Темно, как у негра в …, ты бы лучше фонариком посветил.
Первый вытащил электрический фонарь и включил. Луч осветил содержимое сумки.
– Вот, кажется, нашел.
Достав из сумки нужную отмычку, он аккуратно сунул ее в замок, пытаясь открыть. Наконец что—то щелкнуло, и дверь поддалась.
– Кажется, открыл, – прошептал он и добавил: – Гаси свет.
Сам же при этом вынул пистолет. Осторожно ступая, они вошли в квартиру и остановились, внимательно прислушиваясь. Было тихо. Пробираясь на ощупь, они прошли через прихожую, потом тихо по коридору миновали дверь зала и, пройдя совсем немного, остановились у входа в спальню. Через дверную щель из комнаты доносилось равномерное дыхание. Ничто не предвещало беды.
– Начали! – резко произнес один из них, и они стремительно заскочили в комнату. Луч фонарика осветил спящих в кровати людей – мужчину и женщину. Одновременно из двух пистолетов ночные пришельцы стали расстреливать хозяев квартиры. Пули одна за другой беспощадно впивались в тела обреченных, образуя кровавые раны. Ужасающая боль и предсмертные судороги истязали несчастных умирающих людей. Мужчина, корчась, что—то пытался произнести, но вместо слов у него изо рта издавалось клокотанье и летели брызги пенящейся крови. Женщина, взмахнув рукой, пыталась защититься, но под градом смертоносного свинца она упала, издав последний выдох. А безжалостные стволы все изрыгали и изрыгали смерть, выполняя отведенную им миссию. Жизнь двух людей угасла, и выстрелы прекратились. Сделав свое грязное дело, убийцы поспешно покинули место трагедии.
* * *
Прибыв на место преступления в составе следственно—оперативной группы, Андреев занялся поиском возможных очевидцев. Следователь прокуратуры Столетов совместно с экспертом внимательно проводили осмотр места преступления. Кинолог со своей служебной собакой по кличке Верный и участковым инспектором, взяв след, умчались на улицу в поисках преступников.
Было раннее утро, и Верный по следу уверенно рвался вперед. Кинолог и участковый инспектор, не отставая, бежали за собакой. Пробежав дворами несколько кварталов, Верный остановился рядом с «Москвичом» и стал крутиться на месте, нетерпеливо повизгивая. В том месте, где крутился Верный, на снегу были отчетливо видны следы от протектора. Участковый, осмотрев внимательно следы, заключил:
– Могу с уверенностью сказать, что след оставлен автомашиной «Жигули», оттиск следа типа «снежинка». Из поддона двигателя подкапывает масло.
Далее он продолжал внимательно осматривать место вокруг автомашины и обнаружил окурок сигареты «ЛМ», а также отпечатки следов обуви на снегу. После этого, обратившись к кинологу, он произнес:
– Твоя собака отработала неплохо. Молодец, Верный!
И участковый, достав из кармана бутерброд с колбасой, подал его собаке, при этом потрепал ее за холку. Потом, вдруг опомнившись, продолжил:
– Сейчас же сообщи о результатах поиска следователю Столетову. Я его здесь подожду.
Опрос соседей Андрееву ничего существенного не дал, за исключением того, что около четырех часов утра соседская собака внезапно залаяла, но хозяева не придали этому значения, лишь звуки выстрелов заставили их подняться и выяснить причину.
Подойдя к участковому, Андреев осмотрел оставленные преступниками следы. Потом, повертев головой вокруг, он сказал:
– Окна двух пятиэтажных домов выходят на эту сторону. Сейчас семь ноль пять, люди уже просыпаются ото сна. Самое время пройтись по квартирам.
Повернувшись к участковому инспектору, сыщик произнес:
– Ты займись одним домом, я другим. Может быть, кто—нибудь случайно видел в окно этих преступников.
Андреев с участковым ушли, оставив эксперта—криминалиста и следователя выполнять свои профессиональные обязанности по фиксации следов на снегу, оставленных преступниками и их автомашиной.
* * *
– Опрос жильцов двух домов дал определенные результаты, – сообщил следователю Столетову Андреев и продолжил:
– Гражданин Петров из квартиры номер двадцать два сообщил, что примерно в четыре пятнадцать он встал по нужде. А так как он ставит свою автомашину «Нива» около дома под окнами, Петров решил посмотреть в окно, чтобы убедиться, стоит ли она на месте. Подойдя к окну, он увидел, что около его автомашины стоят «Жигули» шестой модели белого цвета. К ней подошли двое, один из них курил. У него была спортивная сумка через плечо. Оба были в кожаных куртках с белым меховым воротником, в вязаных шапочках, примерно одинакового роста и комплекции. Рост приблизительно метр семьдесят. Они сели в «шестерку», быстро завели двигатель и, не включая фар и габаритных огней, поехали по направлению улицы Московской. На номер машины Петров внимания не обратил. Свидетелей мы больше не установили.
В ответ Андреев услышал:
– Не понимаю, кому понадобилось убивать Григоровских. Пока мотив преступления неясен. Как утверждает дочь потерпевших, все вещи и ценности в порядке, преступниками ничего не похищено. Хотя ценностей в квартире полно: и меха, и драгоценности, и деньги, и электроника.
– Антон Сергеевич, а вы не исключаете, что мотив преступления надо связывать с его работой? Ведь он директор коммерческой фирмы. Возможно, преступников надо искать среди его конкурентов. Необходимо выяснить обстановку у него на работе, «прокачать» его личную жизнь, интимные связи.
– В таком случае, Андрей Николаевич, ты этим и займись.
В это время раздался телефонный звонок, Столетов снял трубку:
– Слушаю вас.
Он внимательно слушал, потом мотнул головой, как будто собеседник был рядом, и ответил:
– Да, Роман Петрович, вещдоки я уже направил в экспертно—криминалистический отдел, – и, продолжая слушать, добавил: – Безусловно, я звонил в судмедэкспертизу, они обещали к вечеру дать результаты и ответить на все мои вопросы.
Следователь продолжал слушать. Потом Столетов взял авторучку и сделал несколько пометок в ежедневнике, находящемся на столе. После этого, завершая разговор, он сказал:
– Нет, нет, Роман Петрович, нам пока никого не надо, я ему доверяю, пока справимся сами.
Положив трубку, обратился к Андрееву, который сидел рядом:
– Старик озабочен этим делом. На него давят сверху. Об этом деле СМИ разнесли повсюду. Предлагал помощь, я отказался.
Потом он задумался, машинально полез в карман, достал пачку сигарет, спички и прикурил. После этого, как будто что—то вспомнив, произнес:
– Ты знаешь, что Кольцов работает в фирме «Панда»?
– Знаю, Антон Сергеевич, мои знакомые помогли его туда устроить.
– По моим сведениям, это та фирма, где работал потерпевший.
– Затрудняюсь сказать, но сейчас уточню.
Андреев поднял трубку и набрал номер телефона. Прогудел зуммер, и на другом конце сняли трубку.
– Василий Николаевич, здравствуй, скажи мне, как фамилия твоего директора?
Немного помолчав, Андреев повторил:
– Григоровский! Понятно. Василий Николаевич, мы со Столетовым просим тебя как можно быстрее подъехать к нам, ждем.
* * *
В дверь постучали, и, не дождавшись разрешения, в кабинет вошел Кольцов. Вероятно, от быстрой ходьбы лицо его раскраснелось. Весь его вид говорил о том, что он торопился. С порога Кольцов спросил:
– Что случилось?
– Проходи, Василий Николаевич, присаживайся и поостынь немного.
Кольцов присел к столу и внимательно посмотрел то на одного, то на другого, потом, улыбнувшись, спросил:
– Я готов, слушаю вас.
Выждав необходимую паузу, Столетов, глядя на Кольцова, сообщил:
– Сегодня примерно в четыре часа утра неизвестные преступники в упор расстреляли директора фирмы «Панда» Григоровского и его супругу прямо на квартире.
Столетов рассказал обстоятельства дела, которые им стали известны на первоначальном этапе расследования. Потом, обратившись к Кольцову, следователь попросил его дать полную характеристику Григоровского. Кольцов объективно и подробно рассказал о бывшем своем директоре, о коллективе сотрудников фирмы. Он отметил, что Григоровский в последнее время был раздражен. Видно было, что он переживает события, которые с ним произошли накануне. А накануне Григоровский был в командировке в Москве. У кого конкретно, Кольцов не знал. После непродолжительного разговора Столетов подвел черту под беседой и сказал:
– Одно для меня ясно, что это убийство не случайное. Это убийство заказное. Ниточка тянется именно оттуда. В этой связи необходимо выяснить все подробности, которые происходили в Москве. Выяснить это необходимо аккуратно, через водителя служебной автомашины, с которым Григоровский ездил в столицу, а также через сотрудников, работающих в этой фирме. Возможно, Григоровский кому—нибудь рассказал о московских событиях. Кроме этого необходимо установить, кто скрывается за фирмой «Пандора», которая является держателем контрольного пакета акций фирмы «Панда», и остальных акционеров. Я полагаю, Василий Николаевич, здесь без вашего участия не обойтись, нам просто будет необходима ваша помощь.
– Я готов помочь, но у меня могут возникнуть определенные проблемы, может получиться так, что я потеряю работу. Поэтому мне будут необходимы гарантии вашей помощи в случае моего увольнения. Даете ли вы мне их?
– Ну что же, что касается моей личной гарантии, для тебя она будет недостаточной, поэтому, я думаю, тебе личной гарантии прокурора хватит.
– Вполне! – утвердительно ответил Кольцов.
– Тогда я тебе устрою встречу с Рябининым.
* * *
Встреча с прокурором Рябининым произошла два часа спустя в его служебном кабинете.
– Наслышан я о вас с положительной стороны, Василий Николаевич. Такие честные сотрудники нам нужны, но что меня смущает и удивляет, так это то, как быстро вы сдались. Надо было восстановиться на работе в милиции через суд.
– Роман Петрович, восстанавливаться в милиции через суд – это выше моих сил, работать они мне все равно не дали бы, а нервы трепать я не хочу.
– Твоя позиция мне ясна. Скажи мне, какие законы ты нарушил, если тебя так быстро выдворили из милиции?
– Законов я не нарушал, а нарушил внутренний приказ начальника УВД не по личной прихоти, а ради выполнения своего профессионального долга, именно это меня оправдывает перед законом и вами. Кроме того, за нецензурное оскорбление, которое мне нанес Бабкин, я ударил его по физиономии, и это усугубило мое положение.
Немного помолчав, Кольцов продолжил:
– Роман Петрович, я всеми силами боролся с преступностью, а вышло так, что преступники в конечном итоге, используя связи, выбили меня из строя.
– Временно, – сказал задумчиво прокурор и продолжил:
– Будем считать, Василий Николаевич, что вы зачислены следователем в следственный отдел прокуратуры. С сегодняшнего дня вы поступаете в распоряжение к старшему следователю по особо важным делам Столетову, а сейчас пишите заявление, я вам его подпишу.
Кольцов быстро написал заявление, и прокурор Рябинин подписал его, добавив при этом:
– Ступайте, Василий Николаевич, перед вами открываются новые возможности, и вы должны оправдать наши надежды. Сейчас зайдите в отдел кадров, там оформят необходимые документы и выдадут вам удостоверение, которое и будет гарантией нашего к вам доверия.
Глава 20
Совещание закончилось уже поздно. Сотрудники районного отдела милиции торопливо стали расходиться по домам. Андреев одним из первых выскочил из здания отдела милиции и спрятался за углом соседнего дома. К нему подбежал Левченко. Они с беспокойством поглядывали на вход в здание милиции, кого—то ожидая.
– Ты не ошибаешься? – спросил Андреев.
– Нет, не ошибаюсь! Хотя своих товарищей подозревать омерзительно.
– То—то и оно, что омерзительно. Молю Бога, чтобы ты ошибся.
– Дорогой Андрей Николаевич, факты – это неопровержимая вещь, а они у меня есть. По моим сведениям, у него сегодня встреча, которую мы не должны упустить. Нам нужны связи, и мы их получим, чего бы это нам ни стоило.
– Хорошо, Леня, твоя уверенность меня радует. Поживем – увидим.
На улице усиливался мороз, и сыщики стали разминаться на месте, чтобы не замерзнуть. Прошло примерно с полчаса. Наконец из отдела милиции вышел интересующий их человек. Он посмотрел по сторонам и уверенной походкой направился по дороге. Немного позже сыщики на удалении проследовали за ним, держа его в поле зрении, не приближаясь к нему и в то же время не отставая. Погода ухудшалась, разыгралась метель, и видимость уменьшилась. Впереди идущий силуэт то исчезал, то появлялся. Сыщики старались идти так, чтобы объект наблюдения их не узнал. Миновав несколько улиц и домов, человек скрылся в здании телефонной станции. Андреев посмотрел на часы – стрелки показывали двадцать два пятнадцать. Выбрав удобную позицию для наблюдения, сыщики стали ждать.
Вьюга завывала, занося снегом все, что попадалось на пути. Прямо на глазах на улице возникали сугробы снега, которые мешали двигаться прохожим. Каждый, кто проходил мимо, с интересом поглядывал на двух мужчин, которые периодически подпрыгивали и размахивали руками, пытаясь согреться. Казалось, холод, все усиливаясь и усиливаясь, вот—вот заставит их отказаться от своей затеи. Час уже сыщики ждали на морозе, а заманчивая мысль о тепле и о доме никак не выходила из головы.
«Может, мне плюнуть и уйти домой? Может, я раньше времени забил тревогу и вызвал Андреева из города?» – думал Левченко.
Однако внутреннее чутье удерживало его на месте и заставляло топтаться на морозе. И вот, замерзнув до основания, сыщики увидели, что дверь телефонной станции отворилась и оттуда вышел, слегка качаясь, Михаил Миронов, сотрудник уголовного розыска.
– Неужели у какой—нибудь зазнобы был? – сказал Левченко, растирая уши, и продолжал: – Ну и Миронов, ну и Миша!
В это время Миронов, неловко ступив, упал и стал медленно подниматься. Вдруг дверь станции опять открылась, и оттуда выскочила наспех одетая женщина, которая подбежала к Миронову и помогла ему встать.
– Ба, кого я вижу! Ведь это же Валька—телефонистка. Вот она, есть смычка!
– Ты хочешь сказать, что информация подтвердилась?
– Так точно, товарищ капитан!
И вмиг у Андреева в голове пронеслись все звенья, которые связывались в единую цепь, и вслух он заключил:
– Вот она, логическая цепь: наркотики, Крутиков и его подельники из «санитарки», исчезнувшая Кира Федоровна, Валька—телефонистка, Миронов, Крымов, некто неизвестный, за которым Миронов приглядывает, и родственник Крымова – председатель колхоза.
– Теперь картина вырисовывается отчетливей, – произнес Левченко, и они, замерзшие основательно, пошли к нему домой отогреваться.
* * *
Дома их встретил любимый доберман Леонида по кличке Берг. Накормив собаку, они с Андреевым сытно покушали и после позднего ужина оба развалились – один на диване, другой в кресле.
– Что ты сейчас намерен предпринимать? – спросил Андреев.
– Я думаю продолжать заниматься сыском. Например, съездить в КСП «Узкое» и там пообщаться с председателем. Переговорить с местным участковым инспектором, а потом видно будет.
– Ты это правильно решил! – отметил Андреев.
– А ты что решил для себя? – спросил Левченко.
– Надо подумать.
Андреев, немного подождав, продолжил:
– Я бы в первую очередь прощупал связь Миронова с телефонисткой Валентиной.
– А это каким же образом? – спросил Левченко.
– Я бы пошел с ней на контакт.
– А это еще зачем?
– Чтобы выяснить все детали связи ее с Мироновым и остальной шайкой. Но я не могу: я женат, нравственные принципы, понимаешь. Может, ты пойдешь?
– Я не смогу. У тебя это лучше получится, тем более у тебя опыт есть, ты же, когда учился в школе милиции, ходил в драматический кружок. Ты же сам об этом рассказывал.
– Да, ты прав, я бы ее враз раскрутил, – отметил Андреев.
– А то, что ты женат… Отбрось, пожалуйста, эти нравственные принципы на время, тебя никто не заставляет с ней спать. Мы же сыщики и стараемся не для себя, а для дела. Итак, возьми бутылочку и загляни к ней на огонек. А за выпивкой постарайся ее прощупать. Ты же знаешь, что спиртное многим язык развязывает. Так вот этим сегодня необходимо воспользоваться. В процессе общения пожалуйся на плохую жизнь ну и так далее, тебя в этом деле учить не надо. Сам знаешь, что в подобных случаях надо говорить и делать. Если же она клюнет и что—то лишнее брякнет, то фиксируй на диктофон. А потом уже запрягай ее. Понял, Андрюха?
– Да как не понять, ты прямо как режиссер—постановщик.
– Что?
– Ладно, проехали.
Андреев рассмеялся и сказал:
– Так и быть, Леня, я пойду.
Немного подумав, Андреев добавил:
– Учти, Леня, ты меня на всякий случай подстрахуй, будь где—нибудь рядом.
– Я все понял, товарищ капитан.
– Через недельку, пожалуй, и начнем, а сейчас мне пора домой.
На этой ноте они и расстались. Андреев вышел на улицу, выгнал из теплого гаража свой «жигуленок» и, попрощавшись с Левченко, укатил в Екатеринослав. Засиживаться в гостях ему нельзя было, в городе его ждала семья.
* * *
Через двое суток после происшествия заключение эксперта лежало на столе перед старшим следователем прокуратуры Столетовым. Наряду с установленными ранее фактами криминалисты сделали несколько дополнений, которые Столетов прочел вслух:
– Первое – у одного из преступников были полусапожки немецкой фирмы «Саламандра», второе – двигательное масло относится к категории М—8, третье – преступники действовали в перчатках, четвертое – на фильтре окурка обнаружен характерный прикус, пятое – пули и гильзы были выпущены из пистолета марки «ТТ» и «ПМ», в архиве гильзотеки сведений о них нет.
Столетов несколько раз внимательно перечитал заключение и произнес:
– Зацепиться не за что.
Потом попытался увязать факты в единую логическую цепь и подумал: «Месть, ссора, сведение счетов что—то не поделивших между собой компаньонов. Версия, предложенная капитаном Андреевым, была наиболее приемлема, но пока еще не могла удовлетворить, так как мало было оснований для этого».
– Разрешите войти, Антон Сергеевич? – в дверях показался Андреев.
– Заходи, Андрей Николаевич.
Столетов приветливо взглянул на вошедшего сыщика.
– С чем прибыл?
– Пока удалось выяснить немного.
Андреев медленно начал:
– По отзывам сослуживцев, Григоровский вел замкнутый образ жизни. Правда, его видели несколько раз с какой—то женщиной возраста примерно около тридцати лет.
– Значит, жил он не так уж и замкнуто, выходит, женщин он уважал, – заметил Столетов и продолжил:
– Фотографии этой женщины вы не нашли?
– Нет, не нашел. Но я выяснил. Для интимных встреч Григоровский снимал однокомнатную квартиру у гражданки Хитровой, которая сейчас находится в Москве и проживает у мужа.
– Постой, постой, так это не та ли Хитрова, которая проходила по уголовному делу Буйнова как потерпевшая?
– Она самая!
Следователь Столетов побледнел:
– Позор, профукали уголовное дело.
– Верно, профукали, но мы не виноваты в этом. Антон Сергеевич, уголовное дело с обвинительным заключением ты, как и полагается, направил в суд. Но это же не наша вина, что суд прекратил уголовное преследование и освободил Буйнова из—под стражи. Пусть это будет на совести тех, кто принял незаконное решение.
– Как в глаза людям после этого смотреть? Стыдно.
– Стыдно пусть будет тем, кто выпустил преступника на свободу, – отреагировал Андреев.
Наступило молчание. Столетов взял сигарету, не торопясь, прикурил и, глубоко затянувшись, сказал:
– Ну что замолчал? Продолжай дальше по делу.
– Значит, так. Я в присутствии участкового инспектора и понятых тщательно осмотрел квартиру, но ничего заслуживающего внимания не обнаружил, за исключением микрофона и куска оборванного провода, который мы нашли в вентиляционной отдушине. Микрофон зацепился за кусок арматуры. Видимо, его пытались выдернуть и оборвали провод, думая, что микрофон упал вниз.
– Что еще удалось выяснить?
Андреев сообщил:
– Четыре дня назад, то есть пятнадцатого февраля, рано утром Григоровский со своим личным водителем выехали в Москву. Водитель заехал за ним к квартире Хитровой. В этот же день примерно около двенадцати дня они приехали в Москву и подъехали по адресу: Тверская, дом 19а. Григоровский вошел в здание, а водителя отпустил и велел ему приехать к семнадцати часам, предварительно попросив его купить кое—какие продукты. В семнадцать часов водитель заехал за Григоровским, и они вернулись в Екатеринослав. По пути следования Григоровский очень часто курил, был взволнован, но в то же время он не проронил ни слова. И что характерно, Антон Сергеевич, водитель привез Григоровского опять на квартиру Хитровой, а утром он пешком пришел на работу.
– Интересная деталь. – Немного подумав, Столетов продолжил:
– Микрофон у меня не выходит из головы.
– Ты полагаешь, что микрофоном могли пользоваться в обоих случаях? – спросил Андреев.
– Вот именно, ты меня верно понял. Первое: микрофоном могли пользоваться, прослушивая потерпевшую Хитрову, и второе: им могли пользоваться, прослушивая беседы Григоровского с его любовницей. Отсюда вопрос: кто в этом заинтересован? Ответ: в первом случае – люди Буйнова, когда он находился под следствием, но потом по минованию надобности они его неудачно сдернули. Во втором случае некто, зная его интимную связь с женщиной, прослушивал их разговоры, а возможно, и записывал, чтобы держать его на крючке.
Вдруг, что—то вспомнив, Андреев спросил:
– Как Хитрова попала в наше поле зрения?
– Ты что, забыл? – отреагировал Столетов.
– Нет, я не это имею в виду.
– А что именно? – спросил Столетов.
– В свое время было возбуждено уголовное дело по краже личных вещей из квартиры Хитровой. После этого я обнаружил эти вещи в доме у Петруниных. Выясняется, что на самом деле эти краденые вещи были только прикрытием более тяжкого преступления, связанного с наркотиками. А вот потом, когда Хитрова побывала у Буйнова, она попадает в наше поле зрения. Улавливаешь? Не случайно это. Мне кажется, что Хитрова – довольно сложный субъект.
– А по—моему, Андрей Николаевич, ты сгущаешь краски и чрезмерно подозрителен. Давай—ка вернемся на землю.
Столетов поднес ко рту сигарету и затянулся, потом, немного помолчав, добавил:
– То и другое надо проверить, а микрофон срочно направить на экспертизу.
Андреев, кивнув, сообщил:
– Я уже направил и получил ответ.
– Молодец! Оперативно действуешь.
Достав листок из папки, он продолжил:
– Наши эксперты ничего существенного не определили, но потом я направил вещдок в ФСБ, и вот что мне сообщили их криминалисты: «…микрофон серии idem
?… американского производства, такие типы используются ЦРУ…».
Прочитав внимательно заключение экспертов, Столетов задумчиво произнес:
– Незначительная на первый взгляд информация может оказаться существенной нитью в следственном лабиринте.
– Таким образом, использование такого микрофона в первом случае отпадает, – отметил Андреев и продолжил:
– В милиции используются примитивные микрофоны с менее низкой чувствительностью.
– Прочитав заключение, теперь мы знаем об этом, – сказал Столетов.
Однако Андреев продолжал:
– По—моему, Григоровский был под колпаком.
– Возможно! Кого ты имеешь в виду? – спросил Столетов.
– Я думаю, у своего конкурента либо у того, кому необходимо знать все действия, которые совершает генеральный директор фирмы «Панда».
– Кто в этом заинтересован?
– Ответ прост: заинтересованы владельцы фирмы, а точнее, хозяин, который скрывается под интригующим названием фирма «Пандора».
– Кто бы это мог быть? – задумчиво произнес Столетов.
Вдруг позади собеседников раздался голос:
– Я принес вам нить, и вы еще успеете в ней запутаться.
– Василий, не хамите начальству, даже если вам есть что доложить.
Не поворачивая головы, Андреев слегка улыбнулся.
– И потом, что это за манера – заходить в кабинет без стука?
– И бесшумно, – добавил Столетов, удивленный появлением Кольцова и неожиданным поворотом беседы.
– Условный рефлекс, а точнее, нюх, который и привел меня на интересный разговор, – пожал плечами Кольцов.
– Ты когда приехал? – спросил Столетов, обращаясь к неожиданному пришельцу.
– Только что с поезда Москва – Екатеринослав и сразу к вам, чтобы доложить все, что узнал.
– Не тяни, рассказывай, – обратился Андреев, от нетерпения встав со стула.
– Суть вкратце такова. Учредителем фирмы «Пандора» является Хитрова Татьяна Ивановна, которая проживает в Москве у мужа. Адрес места жительства неизвестен. Юридический адрес фирмы «Пандора» зарегистрирован на Таганке. Был я там. Офис обычный, ничем не отличающийся от остальных. В офисе секретарь, менеджер, юрист и бухгалтерия. Ничего существенного они мне не сообщили, за исключением того, что директор сейчас в командировке за рубежом.
– Ты что—нибудь необычное не заметил в офисе? – спросил Столетов.
– Нет, ничего подозрительного. Рабочая обстановка, на столе куча проспектов. Люди приходят в офис, общаются с менеджером и юристом, заключают договоры. Отпуск товара со склада, в другом месте. В целом ничего интересного для нас.
Столетов, обратившись к своим помощникам, произнес:
– Необходимо срочно отыскать любовницу Григоровского, этим займется Кольцов.
Потом, обратившись к Андрееву, добавил:
– Андрей Николаевич, тебе необходимо вплотную заняться Хитровой. Вот загадка, которую я раньше не разгадал. В этой связи тебе сегодня необходимо выехать в Москву и попутно выяснить, кто находится по адресу: Тверская, 19а, а предварительно посмотри в фирме «Панда», какие договорные отношения связывают ее с этим адресом.
– Я уже смотрел. Нигде в договорах этот адрес не числится, – ответил Андреев и, попрощавшись, вышел из кабинета.
