Николай Леонов
Стальной десерт (сборник)

– От какой ошибки?

– От сестрицы своей. Все ведь могло сложиться иначе. Да ладно! – Андрей махнул рукой. – Сейчас это уже не имеет никакого значения! Что было, то прошло. – Он замолчал, удивленно уставился на стакан сока в своей руке, недовольно отставил его в сторону.

Потом Андрей с трудом отыскал глазами рюмку, наполненную водкой, и потянулся к ней.

Крячко молча наблюдал за его манипуляциями. Доронин сказал много. Наверняка гораздо больше, чем хотел. Но давить на него прямо сейчас, чтобы узнать что-то еще, пожалуй, не стоило. Станислав посчитал, что для этого еще будет время.

– Выходит, любой из них мог оказаться убийцей? – задал он нейтральный вопрос.

Андрей икнул, затем выпил и ответил:

– Запросто. Любой.

– Кроме вас? Верно?

– Железобетонно, – заверил сыщика Доронин. – Я не мог. У меня единственного не было повода. Или как там говорится на вашем профессиональном языке?.. Мотива! Вот! У меня его не имелось, господин полковник. Я кристально чист. Я искренне любил Кирилла, обязан ему абсолютно всем. Был. А эти!.. – Он снова неопределенно махнул рукой. – Крысы!

Крячко выдержал небольшую паузу, давая возможность Андрею справиться с нахлынувшими эмоциями. Другу убитого бизнесмена понадобилась для этого еще одна рюмка водки. Доронин выпил, хаотично пошарил глазами по столу в поисках какой-нибудь стоящей закуски, но так и не сумел ни на чем остановить свой выбор.

– Убийство Кирилла Роточкова произошло в интервале между двумя и тремя часами ночи, – напомнил Крячко. – Где в это время находились вы, Андрей?

– Трудно сказать. Часов-то на мне не было. Но, вероятнее всего, в сауне. Железобетонно. Я люблю сауну. Это как очищение. Причем не только внешнее, но и внутреннее.

– Вы были там один?

– Не всегда. Другие тоже выходили, заходили. Зинка большей частью со мной была. Но купальник ни разу не сняла, зараза. А вы говорите «серьезные отношения». Откуда же им взяться, если баба с купальником срослась? – Андрей пьяно усмехнулся и поспешно подобрал слюну, готовую вновь сорваться с нижней губы. – Это уже не серьезные отношения, господин полковник, а детский сад.

– А вы сами, значит, сауну не покидали? – гнул свою линию Крячко.

– Почему же? Покидал, конечно. В бассейне ополоснуться, покурить, выпить. Кирилл не любил, чтобы в сауне дымили и бухали. Все соблюдали это правило. Я хоть и был ему как брат родной, но тоже вел себя прилично. – Андрей тяжело откинулся на спинку стула.

Его лицо уже не выглядело таким гладко выбритым, как несколько часов назад. На подбородке начала робко проклевываться щетина.

– Вы правы, господин полковник, – изрек он.

– В чем?

– Хватит бухать. Пора и освежиться немного. – Доронин предпринял попытку подняться со стула и даже совершил этот подвиг, пусть и не сразу. – Пойду поплаваю в бассейне. Я ведь могу это сделать? Не возбраняется?

– Вы можете делать все, что вам угодно, в пределах территории.

– И в сауну можно?

– Можно.

– О! Супер! – Андрей пошатнулся, оперся одной рукой о край стола, а другой – о спинку стула и все-таки кое-как сумел удержать равновесие. – Я буду в сауне, если что. Хотите со мной, господин полковник?

Крячко тоже поднялся из-за стола:

– Нет. Спасибо. Я сегодня без купальника.

Андрей пьяно засмеялся. Шутка ему понравилась.

– Только еще один вопрос, – остановил его Станислав.

– Да?

– Постарайтесь вспомнить, где вы находились в тот момент, когда вам стало известно о смерти Кирилла.

– Да тут и вспоминать нечего. – Андрей расстегнул рубашку, при этом оторвал среднюю пуговицу. – Тогда я точно был в парилке. Я это хорошо помню. Крики, донесшиеся до меня, были приглушенными. Я неохотно вышел к бассейну через зимний сад. Можно было и напрямую пройти, но мне показалось, что кричали как раз в зимнем саду. Оказалось, нет. Я вышел…

– Вы были один? В сауне?

– Да. А уже у бассейна я увидел всех этих крыс. Они сбились там в кучку и давай галдеть. Яшка пытался их успокоить, сказал, что уже вызвал копов. Вас то есть.

– Там были все?

– Вроде того. – Андрей стоял перед сыщиком в расстегнутой рубашке, покачиваясь из стороны в сторону, как рябина на ветру. – Хотя нет. Галки, по-моему, не было. Она пришла позже. Но железобетонно не поручусь.

7 часов 15 минут

Гуров стоял по центру гостиной, расставив ноги на уровне плеч. Вид у полковника был весьма суровый. Свет падал из окна на его могучую спину, лицо оставалось в тени. Пиджак расстегнут таким образом, чтобы видна была массивная рукоятка табельного оружия, торчащая из наплечной кобуры.

Крячко расположился левее напарника. За столом. Положил перед собой ладони, сцепленные в замок. Развитие событий совсем не нравилось Станиславу. Но результаты экспертизы – это не путаные, ничем не подтвержденные свидетельские показания Светланы Роточковой. С фактами, добытыми Самуилом Марковичем, не поспоришь.

Лейтенант Беспалов ввел девушку в помещение, придерживая ее за локоть, затем отпустил, сделал шаг назад и загородил своей массивной фигурой дверной проем. Путь к отступлению для Зинаиды был отрезан.

Она испуганно подняла глаза на Гурова и с дрожью в голосе проговорила:

– Что случилось? Ко мне возникли какие-то дополнительные вопросы? Опять?

– К сожалению, все не так просто, госпожа Ромащенко. – Голос полковника звучал сухо и подчеркнуто официально. – Мы получили результаты экспертизы…

– Какой еще экспертизы? – быстро перебила Гурова Зинаида.

– Экспертизы относительно того, чьи именно ногти оставили след на запястье убитого. Теперь мы знаем, что это сделали вы.

Девушка шатнулась так, словно Гуров влепил ей звонкую пощечину. Она обернулась на дверь, но ее взгляд уперся в лейтенанта, успешно изображавшего неприступную стену. Затем Зинаида с мольбой уставилась на Крячко, молча восседавшего за столом. Руки ее задрожали, лицо быстро покрылось мертвенной бледностью. Казалось, еще секунда, и она неминуемо грохнется в обморок. Прямо тут, посреди гостиной.

– Я не понимаю. – Глаза девушки наполнились слезами.

Она по-прежнему смотрела мимо полковника Гурова – на его напарника.

– Я ведь вам сказала, что никого не убивала, Стас. Вы говорили, что верите мне.

Крячко молчал.

– Факты! – ответил за него Гуров. – Они, госпожа Ромащенко, вещь очень даже упрямая. Так что у вас сейчас есть два пути. Вы рассказываете нам все как было, либо мы вынуждены будем забрать вас в управление. Там наша беседа состоится уже совсем при иных обстоятельствах. Не самых благоприятных для вас. Поверьте.

– Меня арестуют?

– Если вы продолжите вводить следствие в заблуждения, то да.

– Но я ни в чем не виновата!

Нервы Станислава не выдержали. Он рывком поднялся из-за стола, стремительно подошел к Зинаиде, слегка приобнял ее за талию и проводил до ближайшего стула.

Девушка не села, а буквально плюхнулась. По ее щекам текли слезы. Крячко налил в стакан воды из графина и подал Зинаиде. Но она пить не стала.

– Я не виновата, – как заведенная твердила барышня. – Ни в чем. Честное слово.

Крячко занял место рядом с ней, взял девушку за руку.

– Хорошо, – сказал он. – Если вы ни в чем не виноваты, то как объясните царапины на руке убитого? Они ведь оставлены вами.

– Это вышло случайно. Я не хотела. Кирилл начал приставать. Довольно грубо и бесцеремонно. Мне это не понравилось, сами понимаете. Он схватил меня за руку. Я вырвалась, но никого убивать и не думала.

– Когда и где это случилось? – спросил Гуров, коршуном нависнув над девушкой.

Она низко склонила голову и почувствовала горячее дыхание сыщика у себя на макушке.

Зинаида молчала не менее двух минут, а затем ответила:

– Почти сразу, как мы с Андреем приехали сюда. Кирилл видел меня впервые в жизни и захотел познакомиться со мной поближе. То есть… нет, совсем не то, что вы подумали. – Зинаида продолжала беззвучно плакать. – Он сказал, что ему интересно будет поговорить со мной. Мы прошли в его кабинет, и там Кирилл… он совершенно неожиданно начал хватать меня…

– Довольно! – резко оборвал девушку Гуров. – Рассказать нам правду, как я понял, вы не хотите. Собирайтесь, госпожа Ромащенко. Едем в управление!

– Но я говорю правду! Правду! Правду!

У нее не осталось сил сдерживать себя. Она вырвала руку из пальцев Крячко, закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Громко, в голос, с протяжным подвывом.

Крячко недовольно посмотрел на напарника. Гуров в ответ только пожал плечами, демонстрируя полное равнодушие к происходящему.

Лейтенант Беспалов чувствовал себя немного неуютно. Он тупо переминался с ноги на ногу на фоне дверного проема гостиной.

Рыдания Зинаиды длились почти пять минут. Никто из оперативников не торопился продолжать допрос. Они проявили милосердие, дали девушке возможность справиться с истерикой, накатившей на нее.

Когда плач стал затихать и пошел на убыль, Гуров придвинул стул и занял место напротив Зинаиды.

– Выпейте! – Он кулаком подтолкнул в ее направлении стакан с водой.

На этот раз барышня не посмела ослушаться.

– Я говорю правду, – на всякий случай напомнила она, дважды всхлипнула и принялась жадно пить.

Руки девушки дрожали. Гуров забрал у нее стакан, когда тот опустел.

– Вы лжете, Зинаида, – сурово произнес он. – И нам это прекрасно известно. Продолжая врать, вы стремительно сокращаете свой кредит доверия. Даже в глазах полковника Крячко.

– Послушайте…

Но Гуров категорично покачал головой:

– Нет, это вы меня послушайте, Зинаида. Экспертизой установлен не только тот человек, который оставил царапины на запястье погибшего, но и предположительное время, когда такое произошло. Это максимально близко к моменту смерти Роточкова. Самое большее за полчаса до нее. Но царапины никак не могли появиться на его руке сразу же после вашего приезда сюда. Понимаете, о чем я?

Зинаида нетерпеливо вскинула голову, желая сказать что-то, но Гуров вновь не позволил ей раскрыть рот раньше времени.

– Это еще не все, – продолжил он. – Во избежание новой лжи я должен вас предупредить, что следствие располагает свидетельскими показаниями против вас. Зинаида, вы покидали кабинет Роточкова в районе двух часов ночи. То есть опять-таки приблизительно тогда, когда он и был убит.

– Но я не убивала!

– Может, и так, – не стал спорить полковник Гуров. – Тогда расскажите нам для начала все, что произошло с вами вечером и ночью. Как на духу, Зинаида. Без утаек.

– Хорошо. – Она вытерла глаза прямо ладонью, размазала по щекам тушь. – Я все расскажу вам. С чего мне начать?

– Начните с главного, – посоветовал Гуров. – Итак, вы были в кабинете убитого?

– Была.

– В котором часу?

– Где-то в половине второго. – Зинаида придвинула к себе пустой стакан, и Крячко услужливо поспешил наполнить его водой из графина. – Не в два часа, как вы говорите, а раньше. Когда я уходила, Кирилл еще был жив.

– Зачем вы приходили?

– Мы были в бане. С Андреем и Наташей, – проговорила девушка, глотнув воды.

Морща лоб, она старательно воспроизводила в памяти недавние события.

– Потом Наташа ушла проверить, как там остальные гости. Мы остались с Андреем вдвоем. Он поцеловал меня, я ответила, но дальше этого дело у нас не пошло. – На этих словах Зинаида почла за благо слегка подтянуть к коленям свою мини-юбку. – Через какое-то время Андрей пошутил, что имениннику, наверное, сейчас очень одиноко, раз все его гости разбрелись кто куда. Он сказал, что, видимо, стоит позвать Кирилла к нам. Дескать, как-то неудобно получается. Андрей попросил меня сходить за Кириллом. В кабинет. Туда, где потом… вы меня понимаете.

– Почему он не пошел сам? – спросил Крячко и нахмурился.

Зинаида пожала плечами, опять глотнула воды и ответила:

– Не знаю. Наверное, решил, что Кириллу будет приятнее, если его позовет девушка. В общем, я набросила парео и пошла в кабинет к Кириллу. А там почти все произошло так, как я вам и рассказала. Даже не почти. Именно так все и было. Кирилл оказался пьян, начал приставать ко мне, нести какую-то чушь. Дескать, я – отличный подарок на его день рождения. Говорил, что ужасно завелся, едва увидел меня. Весь вечер только и думал о том, как мы с ним чудно покувыркаемся в комнате на втором этаже. Одной рукой он схватил меня за задницу, а второй потащил к лестнице. Я начала отбиваться, умоляла его оставить меня в покое. Но Кирилл только посмеивался. Я толкнула его в грудь. Тогда он перестал веселиться, разозлился, жестко схватил меня за локоть. Так крепко, что мне пришлось буквально отдирать его руку от своей. Тогда я, видимо, и оцарапала Кирилла. Он еще хотел ударить меня, но я увернулась и убежала. Это все. Больше ничего не было. Клянусь вам! Я не убивала его!

Минуту Гуров молча смотрел девушке в глаза. Ее все еще потряхивало на нервной почве. Она снова отпила из стакана и шумно сглотнула.

– Это все, – повторила Зинаида.

– Почему вы никому не рассказали об этом? В том числе и нам?

– Я не хотела. По двум причинам. – Зинаида потупила взгляд. – Вернее, сначала была одна, а потом она сменилась другой.

– Что это за причины?

– Я не хотела, чтобы об этой истории узнал Андрей. Да и все остальные тоже. Жена Кирилла, Наташа, прочие родственники. Они могли решить, что я сама дала повод Кириллу вести себя подобным образом. Андрей не должен был так думать. А потом стало известно, что Кирилла убили. Прежде всего я подумала о том, что Андрей все-таки узнал о случившемся. Каким-то образом. Это он убил своего друга. Я, конечно, уверена, что такого не было, но вы могли так подумать. Я не хотела неприятностей для Андрея.

– Не хотели для него, но совершенно не подумали о неприятностях для вас лично? – с сомнением протянул Гуров. – Не самый разумный поступок, Зинаида. Вам так не кажется?

– Но я ведь точно знала, что не виновна. Говорю же вам, когда я убежала из кабинета, Кирилл был еще жив.

– Это только ваши слова.

– Нет, не только, – сказала Зинаида и поставила пустой стакан на стол. – У меня есть свидетель.

– Вот как? – искренне удивился полковник. – И кто же он?

– Олег. Брат Кирилла. Он был в кабинете уже после меня. Поэтому я…

– Минутку! – Гуров всем корпусом подался вперед.

Зинаида невольно отшатнулась и услышала:

– Что значит после вас?

– То и значит. – Девушка испуганно понизила голос: – Когда я вырвалась из хватки Кирилла, сначала не сообразила, в какую сторону бежать, и бросилась к черному ходу. В этот момент дверь на улицу открылась. Появился Олег. Я развернулась и побежала в другую сторону. Через арку, в холл и к зимнему саду. Но в холле я обронила парео. Видимо, оно развязалось, когда я отбивалась от Кирилла. Мне пришлось вернуться за ним. Тогда же до меня донеслись голоса из кабинета. Мужские. Кирилла и Олега. Я их не видела, только слышала.

– Но решили, что это именно они?

– Голос Кирилла до сих пор звенел у меня в ушах. Тут уж не перепутаешь. – Зинаида грустно усмехнулась. – А что касается второго… Да, я решила, что это Олег. Ведь я видела его входящим с черного хода. Логично было предположить, что второй мужчина он и есть. Заглядывать и выяснять, кто там, я, конечно, не стала. Вернулась в сауну, посидела там немного, успокоилась и пошла в бассейн.

– Посидели одна? – включился Крячко. – А Андрей?

– Когда я вернулась, его там не было. Слава богу. Иначе он заметил бы мое нервное состояние.

Гуров и Крячко коротко переглянулись.

Затем Лев Иванович поднялся, прошелся по гостиной, остановился у дальнего окна, жестом подозвал к себе лейтенанта.

– Поместите девушку в комнату на втором этаже. Под пристальное наблюдение, – негромко распорядился полковник. – Подозрения с госпожи Ромащенко еще не сняты. Так что пусть охрана глаз с нее не спускает. Ясно?

– Так точно, товарищ полковник!

7 часов 43 минуты

– Чем могу быть полезен? – с секундной паузой после каждого слова поинтересовался Олег.

Он не распахнул дверь до конца, а лишь приоткрыл ее ровно настолько, чтобы в образовавшемся зазоре могла появиться его голова с высоким лбом и двумя острыми кинжальными залысинами. Впускать Крячко в комнату Роточков-младший явно не собирался.

Но у Станислава были иные планы на этот счет.

– Мне нужно с вами поговорить, Олег.

– Зачем? О чем? Почему я не могу провести в тишине и покое хотя бы несколько минут?

– Вообще-то мы тут не плюшками балуемся, а ведем расследование убийства вашего брата, – иронично напомнил Крячко.

– И что? – Олег остался невозмутим. – Меня допрашивали уже дважды. Я сказал все, что знал, и не добавлю ничего нового.

– Все же у меня есть для вас пара свежих вопросов. Я могу войти?

Олег ответил не сразу. На его лице отобразилось колебание. Он критически смерил полковника взглядом с головы до ног, недовольно поморщился и только после этого неохотно открыл дверь.

Крячко моментально заметил, что в правой руке Роточкова сжаты большие портняжные ножницы. Олег перехватил взгляд сыщика и торопливо спрятал их за спину.

– Что вы делаете? – спросил Крячко.

– Это не ваше дело. В своей комнате я имею право вытворять все, что только захочу. Я здесь один, соответственно, никому не причиняю никакого вреда. Так что у вас за вопросы?

Станислав быстро огляделся. Олег действительно был в комнате один. Светлана отсутствовала.

Брат погибшего бизнесмена стремительным шагом вернулся к столу, выдвинул верхний ящик, убрал в него ножницы и большой фотоальбом. Потом он небрежно смахнул туда же и множество бумажных обрезков. Олег задвинул ящик, перегородил стулом доступ к нему и повернулся лицом к сыщику. Он не стал садиться и не предложил сесть непрошеному гостю. Просто молча смотрел на него своими зелеными, глубоко посаженными глазами и ждал вопроса.

Крячко решил не затягивать процесс и заявил:

– Нам стало известно, что вы рассказали не все, Олег.

– Вот как? С чего вы решили? – Младший Роточков все так же делал секундные паузы между словами.

Видимо, это была его привычная манера общения.

– Вы умолчали о том, что в районе двух часов ночи заходили в кабинет своего брата и о чем-то разговаривали с ним. Вас видели.

– Эта девка? – Олег не удивился, не выказал признаков волнения и вообще не проявил никаких эмоций. – Я догадался. Она ведь сама выбежала из кабинета Кирилла перед тем, как я зашел туда. Мы едва не столкнулись с ней в коридоре. Потом она рванула в противоположную сторону. Как видите, я не делаю из этого тайны.

Крячко был немного сбит с толку. Он не ожидал от Олега такой вот откровенности.

– Но ведь это в корне противоречит тем показаниям, которые вы давали раньше.

– Разве?

– Да. Вас спросили, где и когда накануне вечером вы в последний раз видели убитого. Вы ответили, что за столом, в беседке.

– Это неправда. – Олег неопределенно махнул рукой. От рукава его рубашки отлепился овальный кусочек твердой бумаги и упал на пол в метре от Станислава. – Я помню, как говорил на эту тему с участковым. Он спросил меня не о том, когда я последний раз видел Кирилла. Формулировка была иная: когда я последний раз с ним разговаривал.

– А по-вашему, тут есть какая-то существенная разница? – осведомился Крячко, шагнул вперед и накрыл упавший кусочек бумаги носком ботинка.

Олег не обратил на это никакого внимания.

– А по-вашему, нет? – Он презрительно хмыкнул: – Разница колоссальная! «Видеть» и «разговаривать» – это два глагола, означающих совершенно разные действия. К вашему сведению, господин полковник, я – филолог по образованию.

– Но ведь в кабинете вы разговаривали с вашим братом. Разве нет? Это было значительно позже, чем…

– Нет, не разговаривал, – оборвал полковника Олег. – Я хотел с ним побеседовать, но ничего у меня не вышло. Кирилл был не в духе и просто велел мне убираться куда подальше. Вы считаете, это похоже на конструктивный разговор?

– Не знаю, – несколько раздраженно откликнулся Крячко. – В отличие от вас, я не филолог. А о чем вы хотели поговорить с Кириллом?

Олег не ответил. Он демонстративно хранил молчание, всем своим видом давая понять, что не будет откровенничать с сыщиком по этому поводу.

Станислав сокрушенно покачал головой. И почему они все такие упрямые, пока их как следует не припугнешь? Почему только страх делает человека словоохотливым? Даже филологи не являются исключением из правил.

– Мне кажется, вы не понимаете всей серьезности ситуации, Олег, – проговорил полковник так, словно втолковывал непреложные истины младенцу. – Вы были последним, кто видел Кирилла живым. Совершенно не важно, разговаривали вы с ним при этом или нет. Именно вы автоматически становитесь первым в списке подозреваемых. Согласно букве закона, я имею полное право надеть на вас наручники, отвезти в управление, потолковать там совсем по-другому, оформить задержание на семьдесят два часа. А это не такой уж маленький срок, как вам кажется, особенно если проводить его в камере следственного изолятора. Соседи могут попасться не самые приятные, Олег.

Роточков-младший сморщился так, словно Крячко заставил его целиком сжевать свежий лимон. Руки его потянулись к макушке. Олег явно приготовился рвать на себе остатки волос.

– Я не убивал Кирилла, – сказал он. – Хотя последние годы только и мечтал об этом. Все шло к тому. В итоге я все равно прикончил бы кого-нибудь. Его, себя или ее. Я чувствовал, что схожу с ума, и бесился от собственного бессилия. Так не могло продолжаться вечно. Это было настоящей пыткой.

– О чем вы говорите?

– О Кирилле и своей жене. О Светке. О том, что они вытворяли у всех за спиной. Вернее, эти голубки думали, что делают это тайно. Но все обо всем знали, тыкали в меня пальцем и смеялись. Вам об этом еще не доложили?

– О романе Кирилла с вашей супругой? – уточнил Крячко. – Что-то такое я слышал.

– Да бросьте вы, господин полковник! – Олег отлепился от стола, прошел к креслу, буквально упал в него и достал из кармана пачку сигарет. – О чем это вы изволите говорить? Роман – это когда два человека любят друг друга, мечтают остаться наедине, дорожат каждым мгновением, проведенным вместе. Вот это настоящий роман. А то, что происходило между Кириллом и Светкой, иначе как похотью и желанием унизить меня не назовешь. Когда ему элементарно становилось скучно или неожиданно хотелось секса, а поблизости не было других кандидатур, он просто взмахивал рукой. Светка неслась к нему сломя голову. По пути она уже задирала юбку и спускала трусы, чтобы, не дай бог, Кирюшино желание не испарилось раньше, чем ей удастся удовлетворить его.

Полковник неприязненно поморщился и спросил:

– А ей для чего это было нужно?

– Деньги, – пояснил Олег и хмыкнул: – Для чего же еще? Бабки, драгоценности, автомобили и так далее. Кирилл щедро оплачивал ее услуги. Он давал ей то, чего я никогда не смог бы. Но всему приходит конец. Светка по глупости своей не понимала этого. – Олег выкурил сигарету наполовину, чуть повернулся и потянулся к пепельнице.

Крячко воспользовался этим. Он быстро нагнулся, поднял с пола обрезок плотной бумаги, взглянул на него и убрал в боковой карман пиджака. Полковник понял, что это такое. От рукава Олега отлетел кусочек фотобумаги. На нем было лицо его брата Кирилла, неровно вырезанное здоровенными ножницами из какого-то снимка.

– Чего именно она не понимала? – спросил Станислав.

Олег поднял на него взгляд и осведомился:

– Вы тоже не понимаете? Рано или поздно она просто обязана была надоесть Кириллу. Все приедается. И Светка не исключение.

– Кирилл собирался прекратить отношения с вашей женой? – уточнил Крячко.

– Именно. Он не нашел ничего лучшего, как сообщить ей об этом вчера, в свой день рождения. – По губам Олега скользнула злорадная усмешка. – Можете представить ее реакцию? У дамочки прямо-таки башню снесло. Она начала цепляться ко всем, в первую очередь ко мне, конечно. Требовала, чтобы я решил эту проблему. Я! Представляете? Верх цинизма! Светка громко говорила о том, что если Кирилл ее бросит, то мне тоже мало не покажется. Он запретит нам бывать у него в доме, лишит нас всяческой благосклонности, материальной поддержки. В итоге мы с ней просто умрем в нищете. Разумеется, в ее словах было зерно истины. Это понятно. Но каково было мне терпеть такое!..

– А как вы терпели до этого? – У Станислава не возникло ни капли жалости к этому мелкому, раздавленному человечку.

Олег замешкался, потом пробубнил:

– Я любил ее. Светку. Всегда.

– Только ее? Или деньги вашего брата тоже?

Роточков резко вскочил на ноги, бросил окурок в пепельницу и с силой придавил его ногтем большого пальца.

– Прекратите! Немедленно замолчите! Слышите? – В его голосе появились истеричные визгливые нотки. – Какое вы имеете право судить меня? Что вы знаете обо мне, о моей жизни? Да! Я материально зависел от Кирилла! А он еще и трахал мою жену. Я жил в аду! Понятно? Хотя как вы можете это уразуметь?.. – Олег дернул на себе ворот рубашки так, будто ему не хватало воздуха. – Простите! Мне нужно на улицу! Хочу немного проветриться. Если желаете, можем продолжить разговор там. Хотя мне сейчас не до бесед.

– Вы мне так и не ответили, что делали в кабинете убитого в районе двух часов ночи, – жестко напомнил Крячко. – Хотели убедить его не бросать вашу жену? Продолжать спать с ней и содержать вашу семейную пару?

– Да! – выкрикнул Олег. – Я хотел говорить с ним именно об этом! Мне пришлось! Светка не слезла бы с меня живого!.. Но Кирилл не стал ничего слушать. Сказал, что он не в настроении выслушивать мое нытье. Мол, проваливай. Он даже с дивана не поднялся. Еще сообщил, что через час приедет Яков и увезет нас со Светланой. После чего мы вообще не должны показываться ему на глаза, пока он сам не позовет. Я готов был убить этого скота в ту же секунду! И сделал бы это! Клянусь вам!.. Я схватил со столика бутылку коньяка и уже замахнулся, собираясь размозжить ему башку, но тут услышал какой-то шорох со стороны лестницы. Кто-то спускался со второго этажа. Я предпочел смыться. Моментально!.. Не знаю, кто там был, но этот человек определенно спас Кириллу жизнь!

– Или лишил его жизни, но чуть позже, – мрачно заключил Крячко.

Олег не расслышал его слов. Он жадно ловил ртом недостающий воздух. Белки его глаз покраснели.

– Я не могу, – сдавленно прохрипел он. – Мне нужен воздух. Оставьте меня одного хотя бы на какое-то время. – Олег бросился к двери, распахнул ее настежь и выскочил наружу.

Крячко не пошел за ним. Вместо этого он неторопливо прошел к столу, стоявшему возле окна, и выдвинул верхний ящик. Рядом с большими портняжными ножницами и фотоальбомом россыпью валялись овалы, вырезанные из снимков. В основном на них были лица Кирилла, но Станислав заметил и Светлану.

Сыщик раскрыл альбом на первой попавшейся странице. На одном из фото были запечатлены оба брата и Светлана. В полный рост. У женщины и Роточкова-старшего все теми же ножницами были неровно вырезаны области гениталий. Себе Олег черным маркером пририсовал гигантские оленьи рога.

8 часов 10 минут

– Интересно, очень даже, – сказал Гуров, пробежав глазами по строчкам, темневшим на экране портативного ноутбука. – Весьма любопытно. Откуда информация?

– С главного компьютера в офисе убитого Роточкова, – доложил оперативник, сидящий рядом на низеньком круглом табурете. – Я посчитал, что вам это может пригодиться, товарищ полковник.

– Вы не ошиблись. – Гуров по-доброму улыбнулся. – Но мне нужны оригиналы документов.

– Ищем. Уверен, они где-то в офисе либо на квартире покойного. Наши люди работают и там, и там.

– А здесь?

– Здесь тоже будем искать, – сказал оперативник.

– Хорошо. – Полковник слегка сдвинул в сторону ноутбук, поднял взгляд на лейтенанта Беспалова, ожидающего его распоряжений, и спросил: – Где он сейчас?

Лейтенант мгновенно вытянулся по стойке «смирно».

– Полковник Крячко сказал, что Андрей Доронин отправился в сауну и был при этом, мягко говоря, не совсем трезв.

– Тащите его сюда. Если дело совсем плохо, постарайтесь хоть немного привести клиента в чувство. Дайте ему выпить разбавленного нашатыря, что ли. Но он нужен мне здесь через десять минут. А лучше – раньше.

Лейтенант кинулся исполнять приказ.

Оперативник, сидящий рядом с Гуровым, тактично откашлялся в кулак.

– Товарищ полковник!.. – Он подвинулся ближе вместе с табуретом, и сыщик почувствовал резкий запах дешевого одеколона. – Я хотел бы обратить ваше внимание еще на одно обстоятельство в этой документации. Взгляните сюда. – Опер вывел на экран столбцы цифр. – Эти счета не имеют прямого отношения ни к магазинам Роточкова, ни к его ресторанному бизнесу. Знаете, что это такое?

– Что? Какой-то нелегальный доход?

– Почти. Это тотализатор, товарищ полковник. Во всяком случае, нечто похожее на него. Я немного разбираюсь в этом, – проговорил оперативник и виновато потупился. – Люблю иногда пощекотать нервы ставками на спорт. Футбол, хоккей. В этих делах я чуть-чуть разбираюсь. Иной раз мне удается предугадать результат.

– И с каким видом спорта связаны эти ставки? – Гуров кивнул на экран ноутбука.

– Я не уверен до конца, что это тотализатор, но, скорее всего, так оно и есть. С учетом того, что тут нет варианта «тотал», логично предположить, что основное количество ставок делалось исключительно на индивидуальные виды спорта. Это может быть борьба, бокс, фехтование.

– Покойный Роточков занимался боксом, – припомнил полковник.

– Возможно, это все связано именно с ним. Настораживает другое. – Оперативник снова откашлялся и продолжил: – Цифры со знаком «плюс» существенно преобладают над теми, которые отмечены знаком «минус». Получается, что человек, который вел этот учет, чаще срывал банк, чем терял ставку. Но и это еще не все. Крупные проигрыши тут тоже есть. Очень многие цифры, как я заметил, совпадают с теми, которые вы видели в долговых расписках Доронина. Хотите взглянуть еще раз? Тогда убедитесь в этом сами.

– Давайте.

Гуров заинтересовался. Он не знал пока, как это может быть связано с расследуемым убийством, да и касается ли его вообще, но ему могла пригодиться информация любого рода.

Оперативник вывел на экран оба документа сразу. Полковник внимательно ознакомился с цифрами слева и справа, потом согласно кивнул. Оперативник был прав: совпадения имелись, и их было немало.

Доронин появился через семь минут. Сказать, что он был абсолютно трезв, было бы огромным преувеличением, но лейтенант Беспалов явно сделал все, что только мог.

Андрей хотя бы сумел осмысленно взглянуть на Гурова, когда разместился с противоположной стороны стола. Он был в плавках и в рубашке, накинутой на мокрое, худощавое, лишенное мускулов тело. С его появлением помещение мгновенно наполнилось запахами алкогольных испарений.

– Я, наверное, у вас самый главный подозреваемый, да? – Доронин растянул губы в пьяной улыбке. – Больше никого нет? Почему меня мордуют допросами чаще других? Я рассказал уже все, что знал. Я меньше всех был заинтересован в смерти своего лучшего друга! – Андрей слегка покачивался из стороны в сторону, пытался поймать равновесие, сидя на стуле.