Николай Игоревич Анисимов
Сказания о волшебнике. Потаенная рукопись

Предисловие.

Данная книга написана по мотивам волшебного мира, созданного госпожой Джоан Роулинг. В ней соблюдаются все правила, установленные автором оригинальной истории. Но ни в коем случае не используются персонажи, термины, события или иные отсылки к произведениям миссис Роулинг. Поэтому текущее повествование может рассматриваться и как «Фанфик», и как самостоятельная история, не связанная с оригиналом. Событийный фон – Российская империя в конце 19-го века. Хронология исторических событий, а также описание исторических личностей и местностей частично скорректированы в угоду художественной подаче материала.

Пролог.

29 августа 1894 года. Окрестности Берлина, Германская империя.

Это была лунная ночь, одна из тех ночей, когда ни одно облачко не закрывало собой света звезд. Свет падал всюду. Листва деревьев вокруг отдавала серебром. Лунная дорожка проложила себе путь прямо по коротко стриженной траве, не встречая преград. Решись кто пройти по ней, он без труда смог бы рассмотреть черные мраморные колонны, идущие полукругом невдалеке. В центре полукруга колонн возвышалась статуя ангела из светло-зеленого камня, а вокруг нее расположились несколько каменных кубков, из которых струились светло-зеленые застывшие языки пламени. У подножия ангела, прямо в земле, были вкопаны три таблички из черного мрамора, на которых серебристые буквы сливались в слова: Абелард Тапперт (5 января 1850 – 28 августа 1894 года) и Бруна Тапперт (13 июня 1851 – 28 августа 1894 года). Погибли от отравления угарным газом во время пожара в поместье Тапперт.

Пожалуй, как на любом европейском погосте в этот ночной час, здесь стояла оглушающая тишина. Оглушающая настолько, что казалось, будто редкое карканье ворона, с удобством расположившегося на ближайшем дереве, среди серебристой листвы, могло запросто разбудить покойника. Именно поэтому тихий размеренный, словно шелестящий в траве, звук шагов заставил встрепенуться старого сторожа, засмотревшегося на эту безмятежную картину. Из-за самой дальней колонны показалась фигура в черном плаще с капюшоном. Старик поймал себя на мысли: «А почему именно черном, ведь в такое время не разберешь?». Но луна светила столь ярко, что он готов был поклясться, что разобрал бы сейчас любой оттенок. Тем временем незнакомец подошел совсем близко. Лица все еще не было видно. Капюшон закрывал большую часть лица. Но это был мужчина. Он был высок и крепко сложен. А кроме того носил высокие мужские сапоги из черной кожи и темно-зеленой замши с большим количеством бронзовых пуговиц.

Человек в сапогах лишь слегка поднял голову, показав свой мужественный, слегка небритый подбородок с небольшой ямочкой. Но ночной сторож обратил внимание не на это, а на легкое движение руки незнакомца, пропавшей где-то в глубине плаща. Когда рука мужчины снова показалась, старичок обратил внимание на странный предмет, который неизвестный держал тремя пальцами, легко, словно вальяжно. «Что это?» – подумалось ему. «Перо? Нет. Указка? Тоже нет» – он прервал ход своих мыслей. Они стояли напротив друг друга уже минут 5. Было странно хранить молчание, стоя вот так, тэт а тэт. И старик решился спросить: «Могу ли я Вам чем-то помочь?». Незнакомец лишь слегка повел палочкой-указкой в сторону и твердый голос сказал: «Эрмордрен!». Бедный старик упал замертво. Тихо. Будто лишь слегка коснулся травы. Его лицо смотрело в сторону лунной дорожки. А в незакрытых глазах искрился ее свет. Ворон, сидевшей на ветке, неуютно каркнул и будто поежился, распушив свои перья.

Фигура в плаще подошла к табличкам в земле. Даты на них, а также лысые кусочки земли прямоугольной формы, не успевшие порасти травой, однозначно говорили о том, что чета Тапперт здесь совсем недавно. Незнакомец присел на колени и положил ладонь на влажную и прохладную ночную землю. И тихий, но властный голос произнес: «Эрвикан!». По началу казалось, ничего не произошло. Его ладонь, по-прежнему лежала на земле. Но мгновение спустя меж его пальцев стали подниматься едва заметные спиральки пара, как будто земля под ладонью стала нагреваться. Послышался глухой стук, словно где-то вдали, вставший спозаранку плотник взялся за работу. Затем снова оглушающая тишина. Мир замер. И вдруг рядом с ладонью человека в плаще земля зашевелилась. Будто начался дождь и земляные черви полезли наружу за спасительным глотком воздуха. Но дождя не было. И вот из земли показалась ладонь. Сначала одна, явно мужская. Затем другая, поменьше. Кожа на них была бледно серая, ногти содраны. Абеларду и Бруне Тапперт не было суждено найти здесь покой.

Глава 1. Отцовский наказ.

2 сентября 1894 года. Берлин, Германская империя.

Воскресным осенним утром Хакская площадь в Берлине была переполнена людьми. Прихожане спешили на службу в церковь Святой Марии, каменное здание со светло-оранжевой крышей и светло-зеленой башней с золочеными часами, находящееся через дорогу от площади. Утро выдалось на редкость солнечным и блестящие стрелки часов на башне медленно, но верно подгоняли солнечных зайчиков на близлежащей дороге. На площади сегодня работала ярмарка выходного дня. Практически все свободное пространство заняли деревянные лавки, идущие рядами вдоль здания железнодорожного вокзала Хаккешер Маркт. Иногда их называли Хакскими лабиринтами, поскольку зайти в эти торговые ряды не составляло труда, а вот выйти из них – это совсем другая история. Чего там только не было. Глиняные горшки, плетеные корзины, свежая выпечка, сладости, игрушки. Больше всего было игрушек.

Лавки с игрушками занимали целый ряд. Самый шумный из всех. Прохожие даже не пытались разговаривать, так как все заглушал детский радостный крик. Мальчишки толпились возле разноцветных деревянных солдатиков с барабанами. Девочки разглядывали розовощеких фарфоровых кукол. Смешанная детская масса навалилась на прилавок с глиняными поделками. Там были раскрашенные фигурки животных, домики-подсвечники, колокольчики, свистульки. Один мальчуган, лет пяти, переминаясь с ноги на ногу от предвкушения, протянул ручки к солдатику, пока отец отдавал несколько монет хозяину лавки. Продавец с улыбкой вручил солдатика мальчику, а тот, видимо так и не справился с волнением, поскольку не удержал деревянную игрушку в руках и выронил на землю. У бравого солдатика не было шансов в этом лесу из человеческих ног. Спешивший мимо грузный мужчина наступил на игрушку и, казалось, даже не заметил этого. На бедного мальчугана было страшно взглянуть. Он сполз на колени, собрал кусочки столь вожделенной мечты и горько заплакал. Отец ребенка выглядел не лучше. С перепуганным лицом он принялся шарить в карманах, стараясь найти еще несколько монет. В отчаянии он начал осматривать землю в надежде, что кто-то, быть может, обронил один или два медных пфеннига. Отец настолько увлекся, что не заметил, как рядом с малышом присел молодой человек. Это был высокий и худощавый юноша с копной пшеничного цвета волос, торчащей из-под черной треуголки, все еще остававшейся в моде в центральной части Германии, повернутой острым концом вперед. Он взглянул на мальчика, который на секунду забыв о своей печали, посмотрел в голубые глаза юноши. Тот, не привлекая внимания, тихонько достал из внутреннего кармана своего длинного синего камзола с двумя рядами серебряных пуговиц изящную деревянную палочку и с улыбкой произнес: «Фликен». Чудесным образом все сломанные детали игрушки вновь собрались воедино. Маленький мальчик раскрыл рот от удивления. А юноша лишь поднес палец к тонким губам и сказал: «Только никому не говори». Затем поднялся, поправил кремового цвета брюки, заправленные в высокие черные сапоги, и подмигнул так и не закрывшему рот ребенку. Не успел мальчуган хоть что-то сказать, как молодой человек уже скрылся в толпе.

Последний торговый ряд практически вплотную прилегал к зданию вокзала. Хаккешер Маркт, построенный в 1882 году, представлял собой невысокое длинное здание из красного кирпича, в нижней части которого чередовались довольно высокие арки, над каждой из которых располагались одно круглое и два прямоугольных окна с затейливым рисунком на сероватом непрозрачном стекле. Крыша здания имела полукруглую форму, как купол накрывающую единственную платформу вокзала. Сама платформа находилась на возвышении и, зайдя под любую из арок, вы попадали на лестницу ведущую к ней. Под одной из таких арок скрылась фигура в синем камзоле и треуголке. Свет внутри помещения был довольно тусклым, но по солнечному теплым. Зал в нижней части вокзала освещался газовыми рожками круглой формы. Они висели вдоль стен по обеим сторонам помещения. Справа находилась лестница, ведущая вверх на платформу. Слева же, вплотную к стене, стояла красная будка с надписью «Билетная касса». Кассир, полный пожилой мужчина с пышными усами, с трудом помещающийся в своей будке, сидел со скучающим видом. С улицы доносился гул тысяч голосов, но в помещении вокзала сейчас было безлюдно. Молодой человек в синем камзоле тихонько подошел к будке. Достал волшебную, в чем не было сомнений, палочку и слегка коснулся ею круглого газового рожка, расположенного слева от билетной кассы. Золотистый свет шарика сменился серо-голубым. Будка вместе с усатым мужчиной начала плавно двигаться в сторону. Что его, казалось, нисколько не смутило. Наоборот, он с видом человека нисколько не сомневающегося в своем уединении, стал ковыряться пальцем в носу. Голубоглазый юноша усмехнулся и нырнул в открывшийся проем. Билетная касса подвинулась на место.

Комната в застенках выглядела совсем иначе. В ней не было окон, не было газовых рожков, но при этом было светло, как на улице днем. Невооруженным взглядом определить источник света была невозможно, но любой волшебник со знанием дела сказал бы, что свет исходит прямо от заколдованного потолка. В отличие от предыдущего зала, здесь было полно народа. Сразу при входе высокий юноша в треуголке остановился возле низенького письменного стола. За ним сидел кобольд – карлик с зеленоватым цветом кожи, покрытой жидким пушком, очень длинными заостренными ушами и прилизанными волосами. Карлик был одет в белоснежную рубаху и темно-зеленые бриджи, а поверх рубахи был плотно застегнут светло-зеленый жилет. Зеленоватые ноги кобольда торчали прямо из-под стола, мешая пройти. Он мерно покуривал деревянную трубку и почитывал газету, буквы на главной странице которой то разбегались во все стороны, то снова объединялись в слова. Карлик неохотно оторвался от чтения и посмотрел на вошедшего. «Ваше имя и цель визита» – деловито спросил он. «Тобиас Фон Келлер» – ответил молодой человек. И добавил: «Мне нужен билет на дирижабль до Санкт-Петербурга». Кобольд взял со стола пустую бумажку и вручил ее Келлеру. «Возьмите талон. Вас позовут. С обратной стороны прочтите инструкцию, касающуюся воздушных перелетов. И добро пожаловать в Берлинское отделение бюро магических путешествий» – отрапортовал сидящий за столом и, потеряв интерес к визитеру, вернулся к газете и трубке.

Тобиас отошел в сторону и присел на одну из скамеек, стоящих у стены. Это было единственное свободное место. И, усевшись, он понял почему. Рядом с ним сидела молодая и важная дама. Она держала за ручку небольшой чемоданчик, который, видимо почуяв рядом ногу юноши, начал довольно болезненно покусывать ее за лодыжку. Келлер подскочил, как ошпаренный, перешел на другую сторону комнаты и прислонился к стене. Он достал свой талон и коснулся его волшебной палочкой с одной стороны. Появилась надпись: «Перед вами 13 человек, ожидайте вызова». Перевернув талон, Тобиас коснулся его палочкой с другой стороны. Появилась заметка: «Для воздушных перелетов используется паровой дирижабль конструкции французского изобретателя Жиффара Анри. Мощность парового двигателя не позволила нормалам (так мы называем людей – не волшебников) использовать его для длительных перелетов. В результате они отказались от его использования. Однако небольшие улучшения, сделанные в нашем бюро, например, невыгораемый уголь, позволили использовать данный аппарат в регулярных рейсах. Мы рекомендуем взять с собой набор теплых вещей, в частности самогреющие плащи, поскольку полет проходит на высоте двух километров, а созданная в бюро пассажирская кабина на 40 человек имеет довольно легкое утепление в целях облегчения конструкции. Дирижабль оснащен защитной маскировкой от нормалов. Горячая еда и напитки за счет компании. Время полета составляет около 18 часов. Отметим, что во время полета запрещается создавать волшебный огонь, так как аэростат заполнен светильным газом и несмотря на дополнительную защиту оболочки, он все еще остается огнеопасным. Приятного полета, ждем вас снова в нашем бюро!».

Прочитав памятку, Тобиас задумался, где ему до завтра найти самогреющий плащ, но от раздумий его отвлек запах тлеющей бумаги. Талон в его руках начал обугливаться с углов. Келлер перевернул листок бумаги и увидел слова: «Ваша очередь! В целях соблюдения чистоты в помещении ваш талон будет сожжен». Бросив талон в специальную корзину, юноша помчался к кассе. Билетная кабина здесь была точной копией кабины снаружи с той лишь разницей, что в ней сидел не скучающий полный мужчина, а иссохшая, угрюмого вида, старушка. На ней была задорная черная шляпка в виде огромного банта, никак не сочетающаяся с ее внешним видом, а также атласное темно-зеленое платье с кружевным белым передником и кружевной белой шалью на плечах. Щеки старушки свисали гораздо ниже скул, из-за чего она чем-то напоминала высохшего бульдога. Но при этом она игриво спросила: «Здравствуйте, молодой человек! Зачем пожаловали?». Тобиас, смущенный таким контрастом, ответил: «Добрый день. Мне один билет на завтрашний дирижабль до Санкт-Петербурга». «А, решили в России побывать?! Надолго ли, мил человек?» – сказала старушка, уставившись на юношу немигающими глазами. «Надолго» – задумчиво, ответил Келлер. Билетерша улыбнулась, от чего ее щеки даже как-то подтянулись: «Надолго значит? И зимовать будете? А вот слыхали, нет, волшебник один, при Наполеоне служил, насилу ноги оттуда унес. Мемуары написал. Палочка говорит обледенела и все, пиши пропало!». «Ой, полно вам. Вы про мемуары, которые написал Доминик Кристоф Маршаль? Он же полунормал, то есть дитя волшебной семьи, но без способностей. Его байки многие читали, но разве можно воспринимать их всерьез?» – немного обиженно ответил Тобиас. Старушка лишь пожала плечами: «Как знать. Что ж, вот ваш билет». И протянула его юноше. Молодой человек заплатил 5 золотых марок, слегка приподнял треуголку и кивнул в знак благодарности, на секунду обнажив свои чуть заостренные уши.

Положив серебристый билет во внутренний карман своего камзола, Тобиас поднял руку и взглянул на часы, мысленно подумав о том, как это мужчины нормалы додумались носить часы на руке всего-то лет 10 назад. «Половина третьего» – произнес он вслух. На золотистом циферблате часов, прислонившись к маленькой стрелке, стоял, скрестив руки на груди, миниатюрный человечек. Казалось он задремал, так как его глаза были закрыты. «Томас» – шепотом сказал Келлер: «Томааас!». Человечек открыл глаза. «Томас, передай родителям, что я буду к шести часам вечера, как и планировал» – проговорил юноша, поднеся запястье руки ближе к лицу. «Ни минуты покоя с тобой младший братец! И зачем я только подарил тебе эти часы?!» – с недовольным видом ответил миниатюрный Томас Келлер. «Ладно» – снисходительно добавил он тут же: «Предупрежу». Маленький человечек открыл малюсенькую дверцу прямо на циферблате и скрылся за ней.

Тобиас перевел взгляд на старинный двустворчатый шкаф в углу комнаты. У каждой дверцы выстроилась очередь. Юноша подошел и занял место в той, что справа. Перед ним было человек десять. Очередь двигалась быстро. Высокий мужчина в сером пиджаке и черных брюках открыл деревянную дверцу, украшенную затейливым цветочным орнаментом, образующим небольшую рамку, в центре которой разместилась фигурка волшебника, который взмахивал палочкой каждый раз, когда дверца закрывалась. Мужчина шагнул внутрь шкафа, но в силу своего роста ударился головой о верхнюю часть деревянной рамы, из-за чего его зеленая шляпа с белым пером слетела с его головы. Мужчина плюхнулся вслед за ней и вовремя, так как ей уже собирался полакомиться чемоданчик молодой особы, от которого совсем недавно спасся бегством Тобиас Келлер. Деревянный волшебник с правой дверцы шкафа напыщенно произнес: «Поторапливайтесь, уважаемый». А волшебница с левой дверцы шкафа, у которой дело шло куда лучше, игриво рассмеялась. Дверцы шкафа разделяла деревянная резная колонна, такая же, как и две колонны с боков шкафа. Держась за нее, высокий мужчина с трудом поднялся. Наученный горьким опытом, он наклонился и зашел, наконец, внутрь. Взмах маленькой палочки и деревянный волшебник произнес: «Теперь ваша очередь, фрау». Дама с чемоданчиком открыла дверцу, шкаф был уже пуст, и зашла следом.

Когда подошла очередь Тобиаса, его мысли были заняты покупкой самогреющего плаща. Дело в том, что в Берлине было не так много мест, где можно купить волшебные принадлежности. Но к моменту, когда он оказался перед дверцей шкафа, Келлер твердо решил, что направится в Марктхалле Нойн. Это фермерский рынок, расположенный в районе Кройцберг, по улице Айзенбанштрассе. Таким он был для нормалов, но фактически это место было не таким простым, каким могло показаться. Зайдя внутрь шкафа, юноша невольно напрягся. К перемещению через так называемый магический коридор, было не так просто привыкнуть, хотя и делал он это уже много лет. Закрыв за собой дверцу, Тобиас оказался в полной темноте. Юноша уже собрался чихнуть от накопившейся здесь пыли, как вдруг его тело словно сжалось, превратившись в комок плоти, размером с футбольный мяч. Келлер сам не знал почему, но именно с этой игрой, созданной англичанами чуть более 20 лет назад, у него ассоциировался такой переход. Ему казалось, что вот, вот и какой-то нормал подбежит к нему, хорошенько приложиться ногой и отправит мячик по имени Тобиас Келлер в стремительный полет. Казалось, прошло не менее полу часа, но на самом деле лишь несколько секунд, поскольку, когда тело разжалось до прежних размеров, он все же чихнул, да так сильно, что дверца шкафа приоткрылась и темноту внутри разрезал небольшой лучик света. Юноша вышел наружу. Шкаф выглядел точно также и все же это был другой шкаф. Из соседней дверцы вышел мужчина в черном плаще и черном же котелке. Лица его практически не было видно из-за пышной бороды. И Келлер мог бы поклясться, что видел, как в ней копошатся крохотные синие человечки. Но когда мужчина вышел на свет, они тут же попрятались в густой бороде. Тобиас слышал о таких существах. Это редкие Тоголендские лилипуты. Но в жизни их никогда не встречал. Этот другой шкаф находился в небольшом помещении, не имевшем окон, но имевшем одну деревянную дверь с окошком из непрозрачного матового стекла. Верхняя часть стен была выкрашена в белый цвет, а нижняя часть обита лакированным деревом.

Юноша открыл единственную дверь и вышел из комнаты. Перед ним открылась совершенно иная картина. Он стоял на балконе второго яруса огромного зала прямоугольной формы. По периметру этого гигантского помещения возвышались гранитные колонны, украшенные ближе к верху фигурами коронованных медведей. Слегка скругленный сводчатый потолок был украшен витиеватой лепниной в форме косички, образующей большую рамку. Пространство внутри рамки было украшено фреской с рисунком, изображавшим виноградную лозу с гроздьями виноградин в виде монет. С потолка, практически до первого яруса, свисали на массивных цепях две огромные люстры тарелкообразной формы. Под каждой тарелкой светилась россыпь электрических лампочек. Второй ярус обрамляли кованые черненые перила, а между каждой парой колонн размещалось большое прямоугольное окно. На первом этаже находилось множество деревянных столиков, за каждым из которых сидел маклер. А вдоль одной из стен раскинулась длинная трибуна, украшенная настольными лампами, чем-то напоминающими цветы ландыша. На стене, за трибуной, висели внушительного вида деревянные часы с большим бронзовым маятником. А на одном из балконов второго яруса золотистые буквы гласили – Берлинская фондовая биржа. На нижнем ярусе, вокруг каждого столика, собрались целые толпы людей. Стоял дикий гвалт. Это было идеальное место для выхода из магического коридора. Кто обратит внимание в таком шумном скоплении нормалов на волшебников, периодически выходящих из маленькой комнатки на втором этаже.

Келлер направился по балкону второго яруса к ближайшей лестнице. От общего зала ее отделяла такая же дверь, как и в маленькой комнате со шкафом. Открыв ее, Тобиас остановился. На первой ступеньке, держась за перила, стоял, переминаясь с ноги на ногу, тот самый мужчина с бородой. Выглядел он взволнованно. Юноша подошел к нему и участливо спросил: «Добрый день, майн герр. У вас что-то случилось? Могу ли я помочь вам?». И, подумав, шепотом добавил: «Не связано ли это, хм.. с обитателями вашей бороды?». Мужчина в котелке вытаращил глаза. И стал переминаться с ноги на ногу еще сильнее, наступив на сапог Тобиаса. «Не волнуйтесь, я просто очень внимателен к деталям. Это у меня от родителей» – юноша ободряюще улыбнулся. Поерзав еще немного, незнакомец ответил: «Понимаете, они очень пугливы. Внизу стоит такой шум. Они могут выдать себя. И.. меня. А я очень и очень спешу». Келлер задумался. Затем взглянул на часы. Томаса в них не было. «Без десяти три» – сказал он скорее себе. «Обед на бирже начинается ровно в три. Подождите минутку» – Тобиас похлопал мужчину по плечу и побежал обратно на балкон. Подойдя к перилам, он посмотрел на деревянные часы позади трибуны главного маклера. Они показывали тоже время. Юноша спрятался за ближайшей колонной, достал волшебную палочку и незаметно направил ее на часы с маятником. После чего негромко произнес: «Цайт Форауз». Внушительный бронзовый маятник начал раскачиваться быстрее. И через несколько мгновений часы пробили три часа дня. Бой часов подействовал на толпу удивительным, даже волшебным образом. Одни маклеры встали из-за своих столиков, мерно потягиваясь. Другие достали из тумбочек и разворачивали свои обеды. Окружавшие их люди расселись по стоявшим вдоль стен скамейкам. Наступила, если не тишина, то уж по крайней мере гвалт прекратился. Тобиас вернулся на лестницу. Бородатый незнакомец расплылся в улыбке. Это было видно даже сквозь бороду. Он пожал юноше руку и бросился бежать вниз по лестнице. Келлер, не торопясь, пошел следом.

Оказавшись на улице, Тобиас оглянулся на здание биржи, находившееся недалеко от Хакской площади. Отдаленный гул воскресной ярмарки был слышен даже отсюда. Снаружи здание биржи выглядело не менее внушительно, чем внутри. Огромное каменное здание, разделенное на три секции. Центральная секция, как и внутри, делилась на два яруса. Каждый ярус имел свой ряд колонн. Между колоннами верхнего ряда, выступавшими прямо из стен, размещались высокие прямоугольные окна. А вот нижний ряд колонн стоял отдельно, стена же при этом находилась в нише за колоннами. И в этой нише расположились несколько высоких двустворчатых дверей, через одну из которых юноша только что и покинул здание. Посмотрев наверх, Келлер увидел на крыше скульптуры античных богов, грозно смотрящих на него сверху вниз. В этот момент Тобиас почувствовал будто его кто-то ущипнул за руку. Юноша посмотрел на часы. Миниатюрный старший брат грозил ему оттуда маленьким кулачком. «Ты чем тут занимаешься? Фигурки разглядываешь? На время-то смотрел? Родителей я предупредил! А ты вроде как на рынок еще собирался, в Марктхалле Нойн. Смотри мне! Не успеешь, я тебя стукну!» – голосил человечек. «Как ты узнал насчет рынка, Томас?» – удивился младший брат. «Ну, я же знаю, что ты у нас теплолюбивая неженка. Улетаешь завтра. А плащик-то нужен небось самогреющий. Верно? Где же его еще купить? То-то! В общем давай быстрее!» – Томас Келлер махнул рукой, прислонился к стрелке часов и, очевидно, снова решил вздремнуть.

После братской взбучки Тобиас прибавил шагу. Почти бегом он пересек каменный мост через реку, на каждой опоре которого возвышался газовый фонарь с тремя светильниками шестигранной формы. Сейчас было светло и фонари не горели. Какой-то мальчишка в рабочей одежде стоял на чугунных перилах и, с трудом дотягиваясь, счищал остатки мотыльков со стекла светильников. Краем глаза Келлер заметил, как мальчишка поскользнулся на мокрых перилах и собрался уже падать в реку, но Тобиас успел выхватить палочку и крикнуть: «Хальтен». А затем добавил: «Баррьире». Мальчишка так и не понял, как оказался на брусчатке моста и, конечно, не догадывался, что Келлер создал вокруг него невидимую защитную сферу на случай, если бедолага снова решит свалиться в реку. Свернув с моста на прилегающую улицу, юноша подумал, что Томас был прав. Если на каждому шагу его ждут такие приключения, в отцовский дом ему точно не успеть. И побежал в сторону трамвайной остановки. Остановка являла собой аккуратное деревянное строение. В середине высокая арка с надстройкой, служившая входом, в стороны от которой раскинулись два крыла с плоской крышей и окнами из непрозрачного стекла. В каждом крыле, на стенах, горели по четыре круглых газовых рожка. Вдоль стен стояли удобные двухместные скамьи с резными спинками. Тобиас плюхнулся на ту, что стояла в самом углу. Свет был приглушенным, а обстановка столь уютной, что юноша не заметил, как задремал. Разбудил его гудок подошедшего трамвая. Келлер выскочил на улицу. Трамвай выглядел как небольшой прямоугольный вагончик темно-зеленого цвета с кремовыми полосками и шасси, выкрашенным в оранжевый цвет. Двигался он, как и обычные поезда, по стальным рельсам, но движимый силой электричества, а не пара. Данный вид энергии трамвай получал из контактного провода, проложенного на высоких столбах прямо над трамвайной линией. А получал он ее с помощью единственного забавного усика, расположенного на крыше и соприкасающегося с контактным проводом. Вообще говоря, нормалы иногда проявляли удивительную смекалку. Тобиас вспомнил, что его отец, который также был нормалом, всегда говорил: «Отсутствие магических способностей и изрядная доля лени порой заставляют нас создавать удивительные вещи. В какой-то мере, сынок, это тоже волшебство!». «Конечно, будь моя воля» – подумал юноша: «Я бы воспользовался старой доброй метлой, но раз уж магическое сообщество существует в тайне от нормалов, придется воспользоваться этим затейливым чудом техники». От собственных мыслей Тобиаса оторвал голос машиниста трамвая. Это был лысый молодой человек с маленькими усиками, словно нарисованными карандашом. Он был в черной фуражке и черном же кителе с большими серебристыми пуговицами в два ряда. «Вы едете, милейший? Только вас и ждем!» – со скучающим видом сказал машинист. Юноша увидел, как из окон трамвая на него таращатся пассажиры. Тобиас невольно покраснел и поднялся на ступеньку, а затем и в кабину трамвая. Машинист схватился за витиеватые рычаги и трамвай двинулся в путь. Кабина машиниста находилась на открытом воздухе. Келлер же открыл дверь и зашел в остекленный салон. Отдал три медных пфеннига за проезд симпатичной девушке-кондуктору, сидевшей в первом ряду и поправляющей свою прическу, глядя в маленькое складное зеркальце. Затем смущенно прошел в конец вагона и уселся на последнее сдвоенное сиденье у окна. Тобиас снял треуголку, из-за чего его пшеничного цвета шевелюра отпружинила аж на несколько сантиметров вверх. Юноша стал разглядывать пейзажи, меняющиеся за окном движущегося трамвая. Вот проехала повозка, груженая бочками пшеничного пива, ведомая двумя лошадьми-тяжеловозами. Следом проехала трехколесная моторная тележка. Выглядела она, как кресло на трех огромных колесах со спицами, с высоким рулем и мотором позади кресла. А тарахтел этот странный экипаж так, что Келлер на мгновенье даже перестал слышать стук колес трамвая, в котором находился. Вагончик свернул на другую улицу и проследовал мимо красивого фонтана в виде огромной чаши. По-прежнему ярко светило солнце и брызги воды в его лучах разлетались в стороны, словно маленькие бриллианты. Вокруг фонтана носились мальчишки и гоняли белых голубей. А с крыши стоящей неподалеку голубятни им грозил кулаком и что-то кричал седовласый старичок. Когда фонтан скрылся из виду, трамвай, стуча колесами и искря своим усиком, проехал мимо сквера, утопающего в зелени. Через сквер, извиваясь, бежала мощеная разноцветным камнем дорожка. А вдоль нее, словно в воздухе, сидели, с важным видом читая газеты, мужчины-нормалы. И только, когда вагон с пассажирами обогнул сквер, стало видно, что сидят они на специальных палочках-тростях с увеличенной Т-образной ручкой, заменяющей маленькое сиденье. Если бы Тобиас не знал этого заранее, то подумал бы, что здесь применили заклятие левитации. В этот момент во внутреннем кармане камзола юноши что-то завибрировало. Келлер прижал руку к груди. Это его волшебная палочка. Она будто хотела вырваться наружу. Тобиас оглянулся. Пассажиров было немного. Все сидели спереди и каждый занимался своим делом. Кто-то дремал, кто-то читал книгу, а кто-то смотрел в окно. Келлер достал палочку и тут же спрятал за спинкой впереди стоящего сидения. Она прямо-таки вырывалась из рук и словно хотела выпрыгнуть в окно. Юноша поднял глаза и посмотрел на улицу. И тогда мурашки побежали по его телу. А сознание охватил какой-то первобытный страх. Трамвай как раз подъехал к краю сквера. Там, в тени раскидистого дуба, стояла фигура в темной мантии с капюшоном. Из-под капюшона, в сторону его окна, смотрело бледно-серое, худое лицо. На секунду Тобиас даже подумал, что это череп. Но нет, ведь у призрачного лица не была рта. Глаз не было видно. На их месте зияли две черные дыры. Видимо это была маска. По крайней мере так решил Келлер. Руки и ноги загадочной фигуры, если они были, скрывались под мантией. Можно было даже подумать, что это нечто вроде пугала. Но мимолетная мысль об этом развеялась, как только вагончик проехал чуть дальше, а призрак, до этого стоявший неподвижно, вдруг повернул голову, продолжая наблюдать за окном, где сидел юноша. В то мгновение Тобиас вдруг осознал, что палочка его больше не вибрирует. Невольно он опустил глаза, чтобы взглянуть на нее. А когда поднял их, фигура в мантии исчезла. Озадаченный своим видением юноша снова взглянул на палочку. Он мог бы подумать, что задремал и все ему только приснилось, но ее вибрацию он объяснить не мог. Это была палочка длиной 13 дюймов. Сделанная из сердцевины пламенного эбена, очень редкого дерева, произрастающего только в Нидерландской Ост-Индии. Отличительной чертой данной древесины был ее цвет, черный с прожилками темно-коричневого и ярко-желтого цвета. Теми же внешними свойствами обладала и палочка. Гладкая и изящная, прямая и легкая, иссиня-черного цвета, с темно-коричневыми и ярко-желтыми вкраплениями вдоль всей палочки. Из-за чего казалось, будто она объята язычками пламени. Рукоять была сделана в форме туловища грифона. Эта крылатая волшебная тварь с телом льва и головой орла, обитающая в горных лесах греческих островов. Хвост грифона опоясывал нижнюю часть рукояти, переходящую в основную часть палочки. Крылья же сложены по бокам. Зверь стоял на задних лапах, словно готовился к нападению. Верхнюю часть рукояти венчали две орлиные головы грифона, смотрящие в стороны. Одна голова полностью черная, вторая с желтыми прожилками. На самом деле настоящий грифон обладал лишь одной головой, но когда Тобиас впервые увидел свою будущую палочку, то был просто в восторге от нее. Ее вид, с учетом того, что на гербе его отца были изображены орлы, лев и леопард, а также с учетом внешнего вида герба династии, которой служит его отец, показался Келлеру весьма символичным. Он и сейчас души не чаял в своей верной подруге. Ее сердечник был изготовлен из волоса Гулона. Это огромный и красивый зверь, размером примерно со льва. Но по виду – нечто среднее между кошкой и лисицей. Его мех многие века был очень ценен среди нормалов. Поэтому магическому сообществу пришлось взять его под защиту. Обитает этот зверь в Шварцвальдском лесу Германской империи, именуемом также – черным лесом. Несмотря на внешнюю красоту и горделивость, тварь питается падалью. Гулон известен своей жадностью и ненасытностью. Найдя добычу, он так стремительно начинал ее поглощать, что его тело раздувалось до невероятных размеров. После чего Гулон находил два близко растущих дерева. Протискивался между ними, выдавливая из себя все съеденное. А затем возвращался к добыче и поедал еще столько же. Тобиас вспомнил, как купил эту палочку, изготовленную на Берлинской фабрике магических принадлежностей, в лавке Элвина Айхенвальда. Сам герр Айхенвальд, отец которого построил эту фабрику, рассказал ему тогда о Гулоне. «Да уж, меня тогда чуть не вывернуло, как этого самого Гулона» – припомнил Келлер. Но Элвин его успокоил, сказав, что палочки с волосом Гулона очень популярны и считаются одними из самых сильных, поскольку испытывают столь же сильный голод по отношению к магическим знаниям и навыкам. Их ненасытная тяга к новому и неизведанному, никогда не иссякает, что лишь на руку их владельцам. Но о таких свойствах палочки, с которыми Тобиас столкнулся сегодня, Элвин Айхенвальд определенно не рассказывал. Не успел юноша прийти к этому заключению, как раздался трамвайный гудок. Вагончик остановился прямо напротив рынка Марктхалле Нойн.