Николай Хохлов
Жизнь в наследство (Оборона Полоцка). Часть 1. Крепость полоцк. Часть 2. Сеннинская прохоровка. Часть 3. Полоцкое направление
Глава 5. Первый бой
Справка: Оборона Полоцка – одна из славных страниц Великой Отечественной войны. По утверждениям историков, под городом немецкие войска удалось задержать на две недели, что во многом помогло сорвать план Гитлера о проведении молниеносной войны против СССР и выиграть время, необходимое для организации обороны Москвы.
Немецкий генерал Герман Гот в своих воспоминаниях отмечал, что Полоцк был крепостью, которую удалось взять только после окружения города.
(Полоцкая оборона – arcp.by arcp.by/ru/article/polockaya-oborona)
Сводка информбюро за 27 июня 1941 года.
В течение дня наши войска на ШАУЛЯЙСКОМ, ВИЛЬНЕНСКОМ и БАРАНОВИЧСКОМ направлениях продолжали отход на подготовленные для обороны позиции, задерживаясь для боя на промежуточных рубежах.
Боевые действия наших войск на этих направлениях носили характер ожесточённых столкновений. На отдельных направлениях и участках наши части переходили в контратаки, нанося противнику большое поражение.
На МИНСКОМ направлении отбито наступление крупных танковых частей противника.
В результате контрудара наших войск на этом направлении разгромлен крупный штаб противника. Убит немецкий генерал и захвачены оперативные документы. На другом участке этого же направления нашими частями уничтожено до 40 танков противника.
Иван Филатов попал в Полоцк в составе пополнения для 174 стрелковой дивизии.
В штабе их встречал майор Расщупкин. Построив прибывших, подходил к каждому, узнавал воинскую специальность, заносил в свой список и отправлял в сторону сбора команд для той, или иной части. Настал черёд Ивана. Он представился:
– Младший сержант Филатов, заряжающий танка Т-26, прошёл переподготовку на заряжающего Т-34.
СПРАВКА: Танк Т-26 создан на основе английского танка «Виккерс Mk E», закупленного в 1930 году. Наиболее интенсивное использование танков этого типа
было в ходе советско-финской войны в 1940 году, а также в 1941 году во время битвы за Москву.
(Лёгкие танки – 70 oscol.oxnull.net/TanksLT.html)
– О как, – майор вскинул удивленно брови, – только припозднились, отправляя тебя к нам…
Задумавшись на мгновение, командир предложил:
– Послушай, сержант, у нас есть башенные долговременные огневые точки. Увы, они все укомплектованы. А поскольку ты танковый заряжающий, значит, знаком с оптикой и умеешь ею пользоваться. Поэтому тебе самое место в разведбате на наблюдательном пункте.
СПРАВКА: Протяженность Полоцкого укрепрайона составляла 56 километров, на этом участке располагалось 203 долговременные огневые точки, из которых 10 были противотанковыми с башнями от Т-26.
(61-й Полоцкий укреплённый район – Википедия https://ru.wikipedia.org/wiki/61-й_Полоцкий_укреплённый_район)
– Есть в разведбат, – вздохнул Иван, которому не хотелось из танкистов попадать в пехоту. И хотя разведка во всех частях была элитой, замена казалась проигрышной.
Так с легкой руки майора Ращупкина Филатов оказался на передовом наблюдательном пункте в районе деревни Гомель. Расположились они на холме в ста метрах от большака, который вел на Борисов и дальше на Минск. В тылу у них было озеро Яново с живописными берегами. Справа впереди небольшая деревушка Липовки. Дальше дорога просматривалась с высотки, на которой располагался пост, километра на три, так как шла полого под уклон.
27 июня был обычный день. Накануне прошёл небольшой дождь. К полудню из-за плотных облаков выглянуло солнце и здорово начало припекать. Устроившись в ячейке рядом с артиллерийским корректировщиком, Иван в бинокль осматривал местность. Его насторожил звук моторов, вначале еле уловимый, а через несколько минут уже явно слышимый. Вглядевшись в направлении гула, Филатов через окуляры бинокля увидел, как вдалеке из-за поворота высыпали сначала прерывистыми точками мотоциклы, за ними пара бронетранспортеров и, в хвосте колонны, грузовики, с закрытыми тентами кузовами. Отрегулировав дальность, боец рассмотрел кресты на бортах бронеавтомобилей, да и каски у сидящих на мотоциклах не вызывали сомнения – шла колонна немцев. Иван крутанул ручку телефона и доложил на КП:
– Докладывает НП на Яново. Наблюдаю колонну противника. В голове мотоциклы. Далее два бронетранспортёра и грузовики.
– Вы там не перепились? – громко и с большим сомнением рыкнули на той стороне провода, – кто докладывает?
– Младший сержант Филатов.
– Вы даёте себе отчет в том, что говорите? Откуда немцы?
– Не могу знать!
– Хорошо, – начали успокаиваться на КП, – подсчитайте технику и доложите.
– Есть, – ответил Иван, приложил бинокль и продолжил доклад, – мотоциклов семь. В каждом по два человека. Бронетранспортеров два. Грузовиков пять. Судя по тому, что из-под тентов на каждом автомобиле выглядывают наблюдатели, в кузовах солдаты. Отчётливо наблюдаю немецкие кресты на бортах и тентах.
– Вас понял, – ответили с КП, – колонну пропустить. К своей позиции внимания не привлекать, корректировщику дать координаты цели для открытия огня, когда колонна поравняется с озером Яново. Быть постоянно на связи.
– Есть, – ответил Иван и передал артиллеристу, – свяжись со своими, наведи на колонну.
– Выполняю, – ответил корректировщик, и доложил в штаб артиллерийского полка, – «Двина». Механизированная колонна. 12.36. Голова Липовка. Длинна 170. Скорость 40 Движется Яново.
В ответ прозвучало:
– При приближении к Яново на 500 метров начните обратный отсчет. Постоянно находитесь на связи. Докладывайте о движении противника.
– Понял, – ответил боец.
Тем временем колонна двигалась, зловеще заполняя гулом двигателей, казалось бы, все окружающее пространство. С замиранием сердца наши солдаты на НП следили за перемещением противника. Немцы самонадеянно пренебрегли всеми правилами безопасности. Офицеры, высунувшись по пояс из люков бронетранспортеров, надменно созерцали окрестности и о чем-то беспечно болтали.
Пропустив колонну мимо, бойцы с тревогой ждали развязки.
Корректировщик по телефону начал передавать обратный отсчёт.
– Двести пятьдесят, двести, сто пятьдесят, сто, пятьдесят, ноль!!!
Послышался орудийный выстрел и тут же между головным и следующим за ним мотоциклами возник взрыв, сметая машины, вместе с экипажами в кювет…
– Наблюдаю попадание в голову колонны!!! – Прокричал в телефонную трубку артиллерист.
В следующее мгновение прозвучали два залпа. Шквал огня накрыл немцев, превращая в груды металла технику. Немногие уцелевшие фашисты опрометью кинулись прочь от дороги, скрывшись в ближайших зарослях.
– Колонна уничтожена, – доложил Иван на КП, – несколько фашистов уцелело, рассеялись по придорожным кустам.
– Филатов, – откликнулся строгий голос на другом конце провода, – возьмите пару бойцов из отдыхающей смены и скрытно выдвиньтесь в сторону уцелевших немцев. Займите позицию и ждите подхода пехоты. Нужно постараться захватить языков. При появлении наших солдат, обозначьте направление на противника сигнальной ракетой красного цвета. Повторите приказ.
– Есть, взять пару бойцов и скрытно выдвинуться в сторону фрицев, занять позицию и ждать подхода пехоты. Постараться захватить языка, направление на противника обозначить ракетой красного цвета – повторил Иван, положил трубку на аппарат и оглянулся на подчиненных.
Весь состав НП был в окопах, с интересом наблюдая за результатом разгрома колонны.
– Фролов, Гаврилов, – выкликнул Филатов, – с оружием за мной бегом марш.
Пригибаясь, троица быстрым шагом направилась к месту разгрома. Приблизившись метров на триста, Иван тихо, но так чтобы его слышали подчинённые скомандовал:
– Стой, осмотреться.
Внимательно вглядываясь вперед, увидели ужасающую картину. Черный дым стелился от горевших грузовиков и бронетранспортеров. Мотоциклы разметало по кюветам. Всюду валялись вперемежку с землёй человеческие останки. Присмотревшись внимательно Фролов прошептал:
– Мать честная, – и ткнул пальцем в прогалину между кустов, – немцы, уцелевшие окапываются.
– Точно, – подтвердил Гаврилов.
Иван осторожно навел бинокль в указанном направлении и увидел картину: десятка полтора фашистов возились за кустами. Большинство из них были легкораненые. Они готовились к обороне и спешно окапывались.
– Вот сволочи, – возмутился Филатов, – мало им перепало, хотят добавки…
– Так может сбегать на НП и вызвать по ним огонь?
– Нет, – остудил пыл бойца Иван, – нам приказано наблюдать и обозначить позицию фрицев при подходе наших. Да и мало их, чтобы завязался серьёзный бой.
– Мне покоя не даёт один вопрос, – подал голос Фролов, – откуда они заявились. Вчера сообщали, что бои идут в районе Минска…
– Вчера, уже прошло, – перебил Гаврилов, – а нынче вот они, аккурат перед нами…
– Разговорчики, – одернул сержант подчинённых, – ведите наблюдение, нам нужно не прозевать подход наших.
Справа, вдоль большака показалась цепь, прочёсывающих местность красноармейцев. Иван дал ракету в сторону окапывающихся немцев. Те сразу переполошились, стали между собой эмоционально обмениваться репликами, активно жестикулируя руками.
Группа Филатова короткими перебежками стала сближаться с противником. Немцы, заметив цепь наших бойцов, изготовились к бою. Один из них, оглянулся в тыл и засёк наших солдат. Гортанно передал своим. Фашисты растерялись. Опять поднялся галдёж, и они один за другим стали поднимать руки, предпочитая жизнь в плену.
Красноармейцы, увидев вытянутые в верх руки, бросились бегом на сближение. Иван, на всякий случай приказал своим бойцам:
– Ложись, взять фрицев на прицел. При малейшей попытке ускользнуть, открыть огонь на поражение.
Успех в первом бою окрылил бойцов, и они поверили, что фашистов можно и нужно бить.
СПРАВКА: Такое развитие событий имело место. Существуют источники, которые свидетельствуют о том, что немецкие части (авангарды) появились у Полоцка 27 июня. Так, бывший политрук батареи 293-го полка 33 АРГК Николай Иванович Москвин вспоминает, что немецкие танки 27 июня двигались между м. Глубокое и Полоцком. На КП майора Колоколова, который был совмещен с наблюдательным постом УРа, оборудованном средствами связи, в 5 часов утра 27 июня 1941 года поступило сообщение о движении в сторону Полоцка немецкой колонны. Командир полка дал команду на открытие огня. Немцы не предполагали встретить в Полоцке серьезное сопротивление, и их беспечность была наказана: часть фашистов погибла, а часть была пленена. Григорий Кузьмич Колоколов, вспоминая этот бой, писал: «Трудно сказать, кому тогда из немцев благополучно удалось унести свои ноги.»
(Линия Сталина – Музеи Беларуси museum.by/download/polotsk_war/stalin. pdf)
Июнь 2017г.
Из доклада командира 27 ск о подготовке Полоцкого УР.
https://pamyat-naroda.ru/
Глава 6. Боевой кот
03.07.1941г. В 17.00час. авиация противника в количестве 21 бомбардировщик бомбила Полоцк. (Из журнала боевых действий 174 стрелковой дивизии)
(Победа Витебск. Пока не похоронен последний павший солдат … www.pobeda.witebsk.by/poshuk/rodina/)
Мрачная новость пришла 28-го июня. Немцы захватили Минск. На позициях обороны Полоцка стаяла гнетущая тишина. Возглавивший войска полковник Зыгин приказал все перемещения осуществлять скрытно, только в ночное время. Поэтому днём солдаты и командиры отдыхали в дотах и других укрытиях.
На дороге появились беженцы. Сначала отдельные повозки и машины. Затем люди пошли сплошным потоком. Вот тут и произошла трагедия. От группы пролетающих самолетов с чёрными крестами отделился один, прошёлся над большаком и сыпанул бомбами. Невероятно везучими оказались беженцы. Спешил фашист или специально сделал, но взрывы прогремели рядом и осколки просвистели, никого не задев.
Однако паника охватила многих и заставила искать убежище в придорожных зарослях. Обстановка требовала действий. Народ успокоился и людской поток вновь потянулся дальше.
Прошло некоторое время и на наблюдательный пункт пришёл котёнок.
Он был напуган и, увидев людей, бросился к ним. Животное приняли, накормили, приласкали. Вроде обычный котик, серый в полосочку на спине, с белым передничком на груди, в белых носочках. Его появление скрасило солдатский быт и заставило загореться в душе искорки теплоты.
Только интересное и невероятное случилось буквально через считанные минуты. Барсик, так назвали котёнка, вдруг вздыбил шерсть, повернулся на запад и начал шипеть и протяжно мяукать. Удивлённые бойцы стали вглядываться в ту сторону и увидели вдали приближавшуюся точку. Вскоре над позициями появился самолет разведчик «Рама», как нарекли его наши бойцы. Жизнь вокруг замерла. Фашист долго кружил, высматривая и вынюхивая, и конце концов убрался восвояси.
Барсик, тем не менее привлек, к себе внимание ещё больше. Вскоре котёнок опять проявил беспокойство и примерно минуты через три в небе прошла группа немецких самолётов. Убедившись, что прибившийся котёнок является незаменимым сигнальщиком о воздушном налёте, посовещавшись, решили подарить его зенитчикам.
Иван Филатов, сменившись поздним вечером с НП, отправился проведать своего друга Володю Парфёнова, который служил зенитчиком. Захватил с собой и Барсика. Тот, уютно устроившись за пазухой, замурлыкал, а вскоре затих, видимо, уснул.
Иван застал Володю бодрствующим. Просто тот за день выспался, поскольку и им было приказано позиции замаскировать и ничем себя не выдавать. От вынужденного безделья бойцы отсыпались. Увидев друга, Парфёнов обрадовался и с сияющей физиономией бросился обнимать товарища.
– Осторожней! – отшатнулся Иван, – зверя моего раздавишь!
– Какого зверя? – удивился Владимир, глядя себе под ноги.
– Да не туда смотришь, – расхохотался Филатов, – он у меня за пазухой.
– Зайчонок что ли? – начал гадать Парфёнов.
– Не-а, – улыбался Филатов.
– Щенок?
– Не угадал, но уже теплее…
– Котёнок?
– В принципе да, но не совсем, – загадочно прищурился Иван, – не котёнок, а настоящий боевой кот!!!
– Да ну? – удивился Владимир.
– Вот тебе и «да ну?» – передразнил Филатов, – понимаешь, он на самолёты фрицевские нервно реагирует. Да ты сам убедишься. Нам на НП его держать стрёмно. Может внимание привлечь. Да и в случае, если уносить ноги придётся, не до него будет.
– А ты часом не заливаешь? – недоверчиво глянул Парфёнов.
– Ей богу, не вру, – побожился Иван, – да и не стал бы я в такое время над тобой насмехаться…
– Верю, верю, – успокоил Владимир, – да и обстановка с рассветом покажет, и к гадалке не ходи… Прилетят аспиды, как пить дать прилетят. Жаль, не велено нам их приземлять до поры до времени…
Он сжал свои кулачищи…
На груди у Ивана ткань плащ-палатки зашевелилась и из-под полы выглянула заспанная, но любопытная мордашка котёнка. Владимир погладил животное по головке и кот удовлетворённо заурчал. Филатов грустно передал найдёныша новому хозяину и, резко повернувшись буркнул:
– Ну, я, это, пошёл.
Не оглядываясь, почти бегом направился к себе в расположение. Чувствовалось, что расставание даётся ему нелегко, словно он теряет близкое и дорогое ему существо. В принципе, оно так и было на самом деле.
Второго июля фашисты оккупировали Бегомль и Глубокое.
Полковник Зыгин приказал привести в боевую готовность все части 174 стрелковой дивизии и полоцкого укрепрайона. Наконец-то и зенитчики расчехлили стволы тридцати семимиллиметровых орудий. Барсик, нежась в лучах утреннего солнышка беззаботно дрых, как и положено обычному домашнему коту. Вдруг, словно подброшенный пружиной, Барсик вскочил, шерсть дыбом, ушки прижаты к голове, хвост трубой и громко и злобно шипит, переходя в истошный и протяжный вопль, глядя в сторону Сорочина.
Владимир вгляделся в том направлении и понял, что километрах в трех в небе идёт воздушный бой, который смещается, приближаясь к позиции зенитчиков.
– Батарея к бою! – скомандовал он.
Расчёты заняли свои места.
– Зарядить орудия! – последовала следующая команда.
Лязгнули затворы, подавая снаряды в стволы. Подносчики сноровисто протирали следующие снаряды, укладывая их на лотки, перед заряжающими.
Уже отчётливо были слышны ревы авиационных моторов.
Барсик незаметно куда-то исчез.
Вскоре стало понятно, что наш истребитель, виртуозно маневрируя, ведет бой с шестью немецкими самолётами. Ему удалось даже каким-то чудом повредить одного из противников и тот, в сопровождении ведомого, чадя черным дымом, вышел из боя и стал уходить на запад. Однако и нашему летчику доставалось. Вот и за ним потянулся белый след, видимо, от пробитого топливопровода.
Фашисты, предвкушая лёгкую добычу, стали нагло заходить над кабиной нашего пилота, словно желая прижать его к земле, чтобы вогнать в неё. Однако, советский истребитель продолжал огрызаться короткими очередями, экономя патроны, и упорно тянул к своим. Видя весь трагизм ситуации, Парфёнов скомандовал:
– По самолётам над первым, осколочным, и, выждав, когда наш самолёт выйдет из зоны поражения, скомандовал, – огонь!!!, – резко махнув красным флажком.
Батарея открыла беглый огонь, отсекая фашистские истребители от нашего. Первая пара напоролась-таки на выпущенные снаряды, а вторая, резко прижавшись к земле, восвояси ретировалась.
Двигатель нашего истребителя вдруг чихнул и заглох. Летчик, с трудом посадил самолёт в поле, недалеко от позиции зенитной батареи. Чтобы не демаскировать линию обороны, быстренько выделили грузовик и пять бойцов для оказания помощи лётчику.
По прибытию к месту посадки Парфёнов, назначенный старшим, понял сразу, что самолет летел, как говорится, на честном слове.
Многочисленные пробоины, полученные в бою, добавили повреждения при вынужденной посадке.
Передние шасси были сломаны, лопасти винта погнуты.
К всеобщей радости лётчик был жив! С трудом сдвинув фонарь кабины, вытащили израненное тело пилота, положили на соломенную подстилку в кузов и отправили в госпиталь. Подумав, Владимир приказал:
– Самолёт закидать соломой. Если авиаторы не приедут за машиной, легко будет поджечь в случае чего.
Так и сделали, благо скирда соломы была рядом. А потом началось…
Около пяти вечера в небе появились фашистские бомбардировщики под прикрытием истребителей. Батарея вела огонь по самолётам противника, меняла место расположения и снова вела огонь. Поздно вечером прибыли на исходные позиции. В горячке боевых действий совсем забыли о Барсике. Зайдя в землянку и рухнув на топчан, Парфёнов вдруг вскочил, словно поражённый громом!
– Кис, кис, кис… – расстроенно манил Владимир.
Из-под топчана высунулась заспанная мордашка котёнка. Оказывается, всё это время он был в землянке, от страха забившись в самый дальний угол, где и уснул от наступившей тишины.
Забегу вперёд и скажу, что с батареей Барсик удачно выскользнул из окружения и всю войну провёл среди расчётов, безошибочно оповещая за одну-две минуты о налёте вражеской авиации.
После войны его забрал к себе домой старшина батареи Балахонов, у которого он жил до своей глубокой кошачьей старости.
Июнь 2017г.
Журнал боевых действий 390 гап
https://pamyat-naroda.ru/
Глава 7. Артиллерийская дуэль
4.7.1941 года. В1.00 час. в районе ст. Громы высадка десанта противника в количестве 30 человек. В районе Ветрино 55-й стрелковый полк и 71-й разведывательный батальон вступили в бой с противником, численность которого: танки – около 100 шт., пехота – около батальона. 55-й стрелковый полк отошёл к Боровухе-1-ой. (Из журнала боевых действий 174 стрелковой дивизии)
(Победа Витебск. Пока не похоронен последний павший солдат … www.pobeda.witebsk.by/poshuk/rodina/)
Напряжённые бои начались в районе Полоцка уже на четвёртый день июля. Оккупанты подтянули свои войска и начали прощупывать нашу оборону.
Накануне появления немецких войск полковник Зыгин, возглавивший оборону Полоцка, создал подвижные отряды. В связи с тем, что НП за деревней Гомель утратил своё стратегическое значение, Ивана Филатова зачислили в одно из созданных подразделений.
Привыкшие к лёгким победам, немцы самонадеянно перли на пролом. Им казалось, что колеса их мотоциклов, автомобилей и траки танков просто проворачивают глобус под их контроль.
Батальон капитана Кочнева усиленный полковой батареей занял оборону на линии дотов в районе деревни Гомель.
Наблюдая за движением противника, офицер выждал, когда головная колонна выйдет на рубеж открытия огня прямой наводкой, пристрелянный заранее и подал команду:
– Огонь!!!
Разрывы снарядов смели передних мотоциклистов с дороги, а оставшиеся в живых, в спешке развернулись и на приличной скорости умчались назад.
Посланные разведчики, спустя час возвратились, и доложили:
– Товарищ капитан, недалеко, в деревне Бикульничи остановилось много немцев. Солдаты отдыхают. Приводят себя в порядок. По всему видно, что собираются на ночлег.
– Хорошо, – оживился офицер, – судя по карте, мы сможем их побеспокоить артиллерией. Вызовите ко мне командира батареи.
Через пару минут артиллерист прибыл и доложил:
– Капитан Агапетов по вашему приказанию прибыл.
– Подойди сюда, капитан, – пригласил Кочнев к расстеленной на столе карте, – смотри, буквально за вон тем холмом, ткнул он на юго-запад, в Бикуличах фашисты остановились на ночлег. По карте получается три километра. Ты сможешь их накрыть?
– Судя по местности, – в раздумье склонился над картой артиллерист, – можно попробовать.
– Ты уж расстарайся дружище, – попросил командир батальона, – ведь они отдохнут и с рассветом попрут на нас всей своей мощью. А так, если ты их как следует угостишь, глядишь прыти у фрицев и поубавиться.
– Есть, угостить фрицев как следует, – улыбнулся артиллерист, – разрешите приступить к подготовке данных для стрельбы?
– Да, приступайте, – разрешил Кочнев, – о готовности доложите.
Артиллерист ушёл. Минут через двадцать от него поступил доклад о готовности к стрельбе. Комбат дал добро на открытие огня. Залп за залпом орудия отправляли снаряды на головы противника. Из-за холма повалили черные клубы дыма. А ночью, разведка доложила, что немцев в деревне нет. На улице много трупов фашистов и стоят остовы сгоревшей техники.
Утром на рубеже деревни Гомель было относительно спокойно. А вот в районе Фаринова сложилась критическая обстановка. Накануне, заняв станцию, немцы оборудовали на водонапорной башне артиллерийский наблюдательный пункт. Высота башни позволяла просматривать наши позиции на глубину двух, трех километров. Командир гаубичной батареи старший лейтенант Демидов, принял решение избавить наши войска от столь плотной немецкой опеки. Под покровом ночи, он лично с расчётом выкатил одно орудие на позицию, позволяющую вести огонь прямой наводкой. Изготовились к стрельбе. Ранним утром, до восхода солнца, как только отчётливо стала видна цель, офицер подал команду:
– По водонапорной башне, прямой наводкой, осколочным, огонь!
– Цель наблюдаю. Есть огонь, – доложил наводчик.
Разрыв снаряда оказался левее цели. Старший лейтенант сделал поправку и подал команду:
– Право 5, осколочным, огонь!
Ещё четыре выстрела! Башня рухнула, похоронив под своими обломками фашистских наблюдателей.
Только и наше орудие не осталось незамеченным. Немцы произвели обстрел из минометов. Одна из мин накрыла орудийный расчёт, не пощадив никого.
Увидев гибель боевых товарищей, лейтенант Ковалёв принял на себя командование батареей.
Немцы, решив, что на этом участке фронта нет больше серьёзных препятствий для продвижения, пошли в атаку.
Лейтенанту Ковалёву впервые в жизни пришлось вести огонь по врагу, ведущему массированное наступление. Он слегка побледнел, глядя на немецкие цепи, собрал свою волю в кулак и скомандовал:
– Батарея, к бою. Осколочными по пехоте, беглым, пятью снарядами на каждое орудие, огонь!
В бинокль было хорошо видно, как столбы взрывов выкашивают фашистов, заставляя их залечь.
В начале в цепях фашистов разрывами наших снарядов были выхвачены единичные пятна, потом эти пятна-пустоты из трупов в мундирах мышиного цвета стали сливаться в обширные черные разводы.
Клубы дыма клоками застилал поле боя. Сквозь просветы Ковалев видел поверженные машины, разметанные тела людей. В считанные секунды передовые цепи пехоты и поддерживающие их мотоциклисты, и бронетранспортёры по всему фронту и в глубину метров на сто, сто пятьдесят перестали существовать. Гитлеровцы вынуждены были отвести уцелевших солдат.
Желание немецкого командования прорваться на этом участке заставило изменить тактику ведения боя. В наступившей относительной тишине послышался гул авиационных моторов и скоро на позиции стали пикировать с включённым сиренами самолеты.
Сбрасываемые ими бомбы рвались, сея смерть, осыпая осколками всё вокруг. Истошный вой сирен выворачивал душу, казалось, от него нет спасения. Ковалёв приказал убрать расчёты в укрытия, оставив на позициях только пару наблюдателей.
Как только авианалёт закончился, начался минометный обстрел. Немцы били в слепую. Вместе с тем плотный огонь не позволял высунуться из окопов. Напряжённый слух Лейтенанта уловил, что огонь перенесён в глубь обороны. Офицер выглянул из-за бруствера и увидел, что фашисты под прикрытием миномётного огня максимально приблизились к нашим позициям. Командир батареи тут же подал команду:
– К орудиям! Прямой наводкой по живой силе, осколочными, огонь!
Настойчивость немцев поражала.
Используя воронки и другие укрытия, они короткими перебежками упрямо двигались вперёд. Падая, вражеские солдаты прикрывали огнём тех, кто поднимался, чтобы продвинуться к нашим позициям. Плотный огонь батареи Ковалёва заставил-таки атаку захлебнуться. Уволакивая раненных, фашисты отступили.
Комбат решил перенести огонь в глубину вражеских позиций. И только он собрался подать команду, как услышал характерный свист летящих мин. Они с грохотом разорвались впереди и сзади огневых позиций. По характеру попаданий Ковалёв понял, немцы ведут пристрелку.
В подтверждении догадки множественные взрывы накрыли место рядом с батареей. Сменить позицию Ковалев просто не мог. В сложившийся ситуации решение было единственное: уничтожить немецких миномётчиков. То, что выжить в таком бою вряд ли кому удастся, понимали все, но никто не дрогнул. Сотни мин обрушились на головы артиллерийских расчётов. Несмотря на это все остались на своих местах. Солдаты понимали, что пока немецкие миномётчики вносят поправки и ведут пристрелку, нужно нащупать их первыми.
Ковалёв подал команду:
– Батарея, по позициям противника, беглый, огонь!!!
Расчеты засуетились, наращивая темп огня до предела. Оглушительные выстрелы заухали, перекрывая вражеские взрывы. Наши снаряды рвались у горизонта и за его пределами. Каждому было понятно, что нужен высокий темп огня, чтобы нанести фашистам максимальный урон.
Немцы то же прекрасно осознавали, что в этой дуэли важно, как можно быстрее овладеть инициативой.
Мины всё плотнее и плотнее рвались вблизи орудий. Воронки от разрывов покрывали все пространство вокруг. Осколки сбривают не только мелкий кустарник, но и траву, не щадя ничего живого. От людей они оставляют месиво из крови и плоти.
Лейтенант знал, что идет чудовищное соревнование по взаимному уничтожению. На позициях мириады осколков пронизывали воздух. Молодой офицер оглядел орудия. Расчёты работали как хорошо слаженный механизм. Но смерть выкашивала людей. Вот упал один, второй. На его глазах, оставшийся в живых, окровавленный артиллерист, превозмогая сумасшедшую боль, волоча перебитые ноги, дотянулся до казённика и вложил снаряд. Теряя сознания, сделал выстрел. Тяжело раненные и убитые лежали вперемежку между станинами. Живые, израненные, на коленях, перекатами, подавали снаряды заряжающим, и батарея вела огонь. Очередная мина упала у первого орудия, уничтожив практически весь расчёт. Чудом уцелел один боец. Лейтенант бросается к нему на помощь. Встал к прицелу. Вдвоём они продолжили стрелять по мере своих сил и возможностей. Новые разрывы мин. Взрывом отрывает ноги заряжающему. Ковалёву осколок попадает в сустав правого колена. Острая боль пронизывает тело от голени до макушки. В сапоге становится мокро и липко от крови. Осмотрев позицию, лейтенант с горечью убедился, что второе и третье орудия умолкли.
Слышны доклады:
– Метельского убило!
– Труфанов ранен!
Выхваченных из боя разрывами мин становится всё больше и больше. Солдаты двух первых расчётов валяются на земле. Около них делает своё дело фельдшер Макаров. Он делает перевязки по одному и тому же месту в третий, и даже в пятый раз. Чаще ему у тела уже нечего делать и приходится констатировать смерть.
Артиллерийская дуэль меж тем продолжалась.
Обмотанный бинтами с ног до головы, ко второму орудию подполз заряжающий Прощенко. У него раздроблены ступни. Подтягивается на руках. Вкладывает снаряд в казённик производит выстрел. Данные прицеливания уже не важны… Главное, что батарея стреляет.
Поразительно, но на огневой позиции остался единственный человек, который не ранен. Это командир третьего орудия сержант Ларин.
Вместе с заряжающим Камыниным они ведут огонь по противнику. К сожалению, кончается запас снарядов.
Короткими перебежками, оба бросаются к соседнему орудию. Там производят выстрел и, прихватив по снаряду, возвращаются к своей пушке. Тем самым имитируют, что батарея цела.
Минные разрывы рвутся рядом с орудиями, своими осколками сея смерть среди израненных, но уцелевших бойцов. Выпустил из рук очередной бинт и фельдшер Макаров. Он только что доложил:
– Товарищ лейтенант, раненных на батарее больше нет. Все они в результате огневого налёта погибли.
В это время Ковалёв увидел, что на стороне немцев, в секторе огня его орудия, возник мощный взрыв, многократно мощнее взрывов от снарядов его батареи. Он понял, что своим огнём батарея поразила нечто взрывоопасное. Скорее всего склад с боеприпасами. Тот час, словно по мановению волшебной палочки, минные взрывы прекратились.
Комбат ликовал. Дуэль выиграна. Минометчики противника уничтожены.
Немцы понесли огромные потери, в прочем, как и наши. Несмотря на это фашисты продолжали атаки. На позиции батареи вновь пошла короткими перебежками немецкая пехота. Но и их удалось остановить и прижать к земле, благодаря поистине невероятному мужеству подбежавшего Камынина. Он снаряд за снарядом досылал в казённик, обеспечивая лейтенанту прицельный огонь по противнику.
Лейтенант наводит перекрестье на ближайшую группу перемещающихся фрицев. Вот они заполняют собой окружность прицела. Ковалёв со всей накопившийся ненавистью стреляет. В панораму хорошо видно, как взрыв буквально разрывает на части тела атакующих.
Несмотря на то, что артиллерийская дуэль закончилась в нашу пользу, немцы, понимая, что на наших позициях уцелели единицы активных бойцов, стремятся переломить результат схватки в свою пользу. Поэтому, используя многократное преимущество, усиливают атаку пехоты. Фигурки в мундирах мышиного цвета перемещаются уже в метрах двухстах.
