Николай Громобой
«Cтарые морские волки» и другие рассказы

© Громобой Н. (Спиридонов Н. Е.)

Старые морские волки

Часть 1
«Путеводная звезда»

Глава 1
Кабак

Усмиряем мы шторма,

Ураганы, буйные ветра!

Они подвластны нам,

Подвластны нам, волкам,

Детям глубин морских,

Посейдона – нашего отца!

Иной вариант развития европейской истории, 1870-е годы…

Приморский город, поздний вечер, небольшой кабачок недалеко от порта.

За одним из столов сидят трое мужчин, вроде обычная картина для этих мест, если бы не капитанские нашивки на рукавах всех троих да количество бутылок, стоящих на столе, которое поражает даже местных старожилов. И самое главное, несмотря на выпитое, они не выглядят пьяными.

Так обычно бывает с людьми, которые пытаются запить большое горе. У этих людей большое горе. Всю свою жизнь они отдали морю, а точнее, парусному флоту. И вот всё кончилось. Со вчерашнего дня они больше не капитаны. А их красавцы-парусники больше не будут бесстрашно бороздить моря и океаны, а пойдут на отопление каминов и печей.

Компания, в которой они служили, решила, что парусные суда невыгодны, и полностью перешла на пароходы. Двоим, более молодым из них, предлагали место капитана на пароходе, а от третьего компания давно собиралась избавиться, так как он был своенравным и строптивым, а также самым старым из этой троицы, ему уже стукнуло пятьдесят. А эти двое отказались потому, что одному из них обещали место капитана парусного судна в другой компании, что впоследствии оказалось неправдой, а второй понадеялся на наследство, оставшееся от тёти, но наследства хватило лишь на то, чтобы хорошенько пропить его сегодня вечером.

– Зря вы, ребята, отказались от мест… – сказал старший из капитанов, человек огромного роста с обветренным загорелым лицом, на левой щеке которого был заметен ножевой шрам, звали его Климент. – Может, ещё не поздно передумать?

– К ним не пойду, я лучше устроюсь капитаном на яхту к какому-нибудь богачу, – сказал самый молодой из них по имени Кристофер, стройный мужчина лет тридцати пяти с небольшой шкиперской бородкой.

– Только тебе лучше наниматься не к самому богачу, а к его жене, – с усмешкой произнёс третий из них – мужчина с огненно-рыжими волосами, лет сорока, по имени Каллистрат, намекая на красивую внешность своего товарища.

– Завтра этим и займусь, – отвечал Кристофер, поднимаясь из-за стола.

Но две недели поисков работы ни к чему не привели. Все они оставались без работы. Друзья жили в комнате на втором этаже, время шло, деньги таяли, а с ними таяла и надежда. И вот однажды утром к ним в комнату постучал хозяин и сказал:

– Капитан Климент, вас хочет видеть молодая дама.

– Молодая дама? – с удивлением сказал Климент. – Тогда это скорее к Кристоферу, а не ко мне.

– Да нет, она назвала ваше имя и описала вашу внешность.

– Ну и дела, – сказал Климент. – Ладно, попроси её войти, интересно, что ей надо… у меня нет никакой знакомой молодой дамы.

– Не притворяйся, старый ты ханжа, – сказал Каллистрат, хлопая его по плечу.

Вошла богато одетая дама и, обращаясь к Клименту, сказала:

– Простите, вы капитан Климент?

– Да.

– Меня зовут Марфа де Лафантен, я много слышала о вас от своего мужа, у меня к вам есть предложение. Видите ли, в чём дело, я и мой муж большие поклонники парусного флота, у нас была прекрасная яхта, но полтора года назад муж не вернулся из плавания, теперь я построила новую яхту, и мне нужен капитан. Я хочу попытаться узнать, что случилось с мужем, повторив его маршрут, а также воспитать сыновей в любви к морю, их у меня двое – двенадцати и пятнадцати лет. Могу предложить вам… (И она назвала сумму, в три раза превышающую его прежний оклад.)

– Могу я подумать? – спросил он и поглядел на друзей.

– Я учла и это… – улыбаясь, продолжила дама, – и предлагаю работу для ваших друзей тоже. Опытные моряки лишними на корабле не будут.

– Тогда я согласен.

– Только у меня будет к вам ещё одна просьба, я бы попросила вас подобрать экипаж и оснастить судно всем необходимым. Впрочем, думаю, сначала вам надо побывать на судне.

Судно представляло собой прекрасную трёхмачтовую бригантину длиной примерно семьдесят метров. Бригантина называлась «Путеводная звезда-2» и была покрашена в чёрный и красный цвета.

– Первая «Путеводная звезда» пропала вместе с моим мужем, – объяснила Марфа.

На судне кроме двух мальчиков, сыновей Марфы – Глеба и Эраста, был ещё повар Филипп, остальную команду предстояло набрать.

Дети понравились морякам, они держались скромно и просто, в отличие от большинства детей богатых людей, и со знанием дела ответили на несколько морских вопросов.

– А они у вас молодцы, – похвалил детей Климент.

– Но они знают лишь теорию, а в плаванье пойдут в первый раз, – сказала Марфа.

– Насколько нам делать запасы, мадам? – спросил Климент.

– Думаю, месяцев на восемь…

– Хорошо, я сегодня же займусь набором экипажа, а после этого – заготовками провизии и материалов. Ещё, мадам, у меня есть к вам два предложения. Первое: если вы не против, то Кристофер будет моим первым помощником, а Каллистрат – штурманом. Второе: хотя судно у нас мирное, но я бы поставил по дюженке пушек на каждый борт.

– Хорошо, я согласна.

На следующее утро друзья занялись подбором экипажа. Бывший боцман Каллистрата охотно согласился перейти к нему на службу, его обрадовала возможность служить со своим старым капитаном, которого он хорошо знал и уважал, и прельстило повышенное жалование. С матросами больших проблем не было, так как на пароходах требовалось меньше матросов, чем на парусном корабле, и среди матросов была безработица. Проблема была в артиллеристах.

Пушки удалось найти, но ведь кто-то должен был уметь стрелять из них и научить этому матросов. Одного артиллерийского унтер-офицера удалось найти через старых знакомых Кристофера, но для того чтобы вытащить его с военной службы, пришлось дать денег врачу, который освободил его по болезни, но больше никого найти так и не удавалось, несмотря на все старания трёх моряков.

Удача пришла неожиданно. Как-то вечером Каллистрат привёл на корабль двух оборванцев, Климент взглянул на него с недоумением:

– Кто это?

– Морские артиллеристы, – ответил Каллистрат с улыбкой.

– Смеёшься?

Но один из оборванцев подошёл и представился:

– Бывший лейтенант русского военного флота Николай Вознесенский, командовал артиллерией на корабле «Георгий Победоносец», разжалован в матросы и отдан под суд за неуважение к Великому Князю. Бежал.

– Лейтенант итальянского флота Джулио Комичи, командовал артиллерией на корабле «Святая Мария», разжалован в матросы и отдан под суд, дал в морду адмиралу. С каторги бежал.

– Однако… – только и смог сказать Климент. – Ладно, пока поешьте, переоденьтесь и отдохните. А завтра посмотрим, на что вы способны.

Наутро с корабля спустили несколько плотов в качестве мишеней, зарядили пушки, корабль сделал несколько галсов, затем Климент попросил артиллеристов показать свой талант. Он, конечно, поверил им, думая, что не могут же они так нагло обманывать, но действительность превзошла все ожидания. Хотя на море было приличное волнение, пушки стреляли так, что создавалось впечатление, что стреляют из винтовок по неподвижным мишеням. Все шесть плотиков, по три на артиллериста, были разнесены в щепки с первых же выстрелов.

– Честно скажу, я такого никогда не видел и даже не слышал о таком! – с восторгом сказал артиллерийский унтер-офицер.

– Да с такими артиллеристами хоть к чёрту в пасть! – сказал Климент. – А вы сможете подучить остальных?

– Постараемся, – с улыбкой ответил русский лейтенант.

После стрельб Климент обратился к Каллистрату:

– Как ты нашёл этих волшебников?

– Чисто случайно. Иду я в порту мимо отдыхающих грузчиков, слышу краем уха разные разговоры о том о сём. Тут я замечаю двоих парней, сидящих в стороне, которые выкладывают камешки на песке и при этом о чём-то спорят. Подошёл поближе, прислушался – и понял, что они обсуждают одно из сражений Нельсона. Ну а потом я вмешался в обсуждение – и вот результат.

– Да… – сказал Климент. – Хорошо получилось! Жаль, что хорошие хирурги операции на улице не делают, не получится так познакомиться, как с артиллеристами…

– Да как тебе сказать… – ответил Каллистрат.

– Ты хочешь сказать, ты и хирурга нашёл на улице, когда тот лягушке аппендицит удалял? – спросил Климент Каллистрата.

– Не совсем так, но похоже. Тут такая история, есть в этом городе хирург по имени Георгий, а точнее – врач-универсал, причём талант, как говорится, от бога. Сейчас он в весьма трудном положении, его лишили права заниматься медициной.

– А почему?

– Георгий делал операцию одному моряку, когда его позвали к жене губернатора, но он сказал, что будет позже, потому что он за два года общения хорошо знал эту особу, которая постоянно изводила его мнимыми болезнями. У неё всегда что-то болело, то горло, то спина, то нога. В общем, Георгий не бросил операцию и из-за этого попал в немилость, поскольку губернатор был из тех, кем жена могла вертеть как хочет. Сейчас Георгий не имеет права заниматься медициной, и в то же время ему запрещено покидать город, – сказал Каллистрат.

– Ну, я думаю, побег из города мы ему сможем устроить, одного человека из-под носа полицейских утащить – раз плюнуть.

– В том то и дело, что он не один. У него есть жена.

– А кто она?

– Она почти такой же врач, как и он. Говорят, познакомились они ночью, в морге, Сильва уже вскрыла покойника и при свете свечи изучала его, когда туда, тоже тайком, со свечой в руке пробрался Георгий. Испугали они друг друга страшно, а Сильва даже упала в обморок, хотя потом по секрету сказала мне (ведь мы с Сильвой старые друзья), что сделала это нарочно, чтоб Георгий поухаживал за ней.

Для дальнего плавания на корабле нужен хороший плотник, то есть мастер по ремонту корабля. Капитаны хотели найти самого лучшего и поэтому сбились в поисках. Но в скором времени Кристофер, самый молодой из трёх капитанов, пришёл с человеком средних лет, скромно одетым и с какой-то виноватой улыбкой.

– Друзья, я нашёл нам корабельного плотника, – сказал Кристофер.

– Как вас зовут? – спросил Климент.

– Богдан, капитан, – ответил пришедший.

– Сколько вы совершили плаваний, на каких судах и в какие страны? – спросил Климент.

– К сожалению, плавал на ялике вдоль местного побережья, но всегда мечтал о дальних океанских плаваньях, – ответил Богдан.

– Вы что, смеётесь надо мной? – в гневе прикрикнул Климент. – Кто вы вообще такой?

– Я делаю и продаю модели различных кораблей, – ответил Богдан.

– Как вы смели привести его сюда, на должность корабельного мастера?! – обратился Климент к Кристоферу.

– Не спешите обижать талантливого человека. Богдан, покажите вашу книгу.

И Богдан достал из сумки толстенную книгу в кожаной обложке, она была полностью рукописной. Книга называлась «Ремонт возможных повреждений на судах различных конструкций».

– Богдан изучил конструкции всех известных судов и способы их ремонта.

– Но это лишь теория, а нам нужен хороший практик, – сказал Климент уже обычным голосом.

– Понимаешь, у него довольно большой участок земли, заваленный большими моделями различных судов, – начал заступаться Кристофер, – некоторые из них достигают в длину 15–20 метров; и всё это сделано вручную. Пойми ты, человек всю жизнь мечтал о большом плавании.

– Хорошо. Но вам придётся сдать экзамен, – сказал Климент.

– Согласен, – ответил Богдан.

По заданию капитана он изготовил две запасные детали такелажа, заменил доску корабельной обшивки и уже по собственной инициативе отремонтировал дверь в кают-компании.

– Считайте, что вы приняты на корабль, – подвёл итог Климент. – Кстати, почему, не имея корабельного опыта, вы решили обратиться к капитану Кристоферу?

– Знаете, я бы никогда не смог обратиться с такой просьбой к какому-нибудь капитану, их грубость и суровый внешний вид останавливали меня. Ваш помощник застал меня, когда я читал «Одиссею» вслух на древнегреческом. Оказалось, он тоже знает древнегреческий, и у нас зашёл разговор о кораблях Одиссея. Таких капитанов я ещё не встречал, поэтому набрался храбрости обратиться с такой просьбой.

– Ладно, хорошо, устраивайтесь, каюта для вас готова, – сказал капитан и пошёл дальше по кораблю.

«Складывается впечатление, что не я набираю экипаж, а кто-то свыше, вот только кто бы это мог быть: Бог или чёрт? – размышлял он, осматривая паруса. А потом подумал, вспоминая плотника с его ангельским лицом и доктора, глаза которого горели каким-то дьявольским огнём: – Пожалуй, что оба вместе».

На следующий день Каллистрат привёл боцмана. Глядя на него, Климент пришёл в полный восторг: ростом более двух метров, боцман весил килограммов сто тридцать, хотя вовсе не выглядел толстым. На кистях его рук красовались татуировки: на правой осьминог дрался с акулой, а на левой индеец курил трубку; когда он сжимал кулаки, похожие на арбузы средней величины, то на правой руке осьминог бросался на акулу, а она, изгибаясь, пыталась увернуться от его щупалец. А грустный индеец на левой руке вдруг начинал улыбаться.

К тому же звали его, как оказалось, Джон, и плавал он с четырнадцати лет. Сейчас ему было тридцать пять. Совершил он три кругосветных плавания. Но всё остальное оказалось просто ужасным – Джон не курил трубку, в свободное время играл на флейте или читал японские стихи, причём в оригинале. Оказалось, он в совершенстве знал восемь языков и ещё на полутора десятках мог объясниться при необходимости. Но морское дело он знал в совершенстве, к тому же, как впоследствии оказалось, боцман хорошо знал астрономию.

Но, как иногда бывает с боксёром на ринге, когда он получает от противника сильный удар, но недостаточный для нокдауна, и, находясь в каком-то ступоре, получает решительный удар, вводящий его в полный транс. Такое случилось и с капитаном – не успел он отойти от знакомства с боцманом, как на корабле появилась Марфа в обществе двух совершенно одинаковых миловидных женщин в возрасте около тридцати лет.

– Знакомьтесь, капитан, это Беатриса и Белла.

– И что, они тоже поплывут с нами? – спросил капитан, видя, как на корабль затаскивают багаж.

– Капитан, не будьте же таким неучтивым. К тому же это не кисейные барышни, Беатриса – дипломированный геолог, а Белла – филолог, знает более двадцати языков.

– Простите, мадам, но ведь женщин не принимают в университеты, как же они получили образование?

– Их приняли в Гейдельбергский университет в виде исключения, так как они дочери одного известного лица; по сути, их надо титуловать Ваше Высочество.

– Просим нас так не называть! – хором ответили двойняшки, как солдаты на параде в ответ на приветствие генерала.

Тем временем Кристофер, прогуливаясь по городу, наслаждался повседневной жизнью. Свернув на улицу К… через базарную площадь, походив немного по ней, он вошёл в довольно непримечательную контору, где ему требовалось купить снаряжение и провизию на корабль. Конторщик маленького роста ещё из окна приметил покупателя и по звону колокольчика на двери уже выходил из-за прилавка с такой улыбкой, что его челюсть практически выезжала из своих креплений, он готов был улыбаться ещё шире, лишь бы продать товар как можно дороже.

Но Кристофер, встречавший на своём пути много различных людей, знал, как следует обращаться с разными людьми в различных ситуациях. Торговец едва начал оглашать цены по его списку, показывая и нахваливая товар, как Кристофер, молниеносно взяв его за воротник пиджака, посадил на прилавок и вежливо объяснил, по каким ценам нынче товар.

Ошеломлённый таким обращением конторщик, поняв суть всего происходящего, не желая отдавать такой большой заказ конкуренту через улицу, сделал Кристоферу встречное предложение, и капитан, понимая, что это довольно хорошая цена, немного подумав для вида, согласился.

Довольный тем, что остаток дня можно было провести на суше, он, оформив заказ и идя к базарной площади, столкнулся с девушкой, которая была вся в слезах, в руках она держала два свадебных платья. Будучи неравнодушным человеком, Кристофер стал спрашивать, что у неё случилось, тем более что незнакомка ему понравилась.

Это была высокая молодая девушка двадцати пяти лет с чёрными длинными волосами, мягко ложащимися на плечи, на правильном лице чёрные брови подчёркивали её большие карие глаза. Сильные тонкие пальцы придавали рукам полное совершенство. Её прекрасно сшитое из розового шёлка платье выгодно подчёркивало очарование юной фигуры.

– Девушка, девушка, подождите! Можно узнать, отчего вы так горько плачете?

Она остановилась, внимательно посмотрела на него грустными глазами и, немного успокоившись, ответила:

– У меня большое несчастье.

– Может, я могу вам чем-то помочь?

– Нет, мне никто уже ничем не сможет помочь… – с этими словами девушка повернулась и пошла прочь.

– Послушайте, вы! – сказал капитан, хватая её за локоть. – Я трижды тонул, дважды меня чуть не съели дикари, и ни разу я не приходил в отчаяние.

Девушка повернулась и удивлённо посмотрела на него.

– Расскажите подробно, что у вас случилось.

– Видите ли, я работаю белошвейкой у хозяйки Эвелины, мне нужно было сшить два свадебных платья, обычно я сама снимаю размеры, но тут были особо богатые заказчики, поэтому размеры снимала хозяйка. Она перепутала размеры платьев, а перед заказчицами всю вину переложила на меня.

– И лишила вас работы?

– Если бы только это… Дело в том, что мой отец сидит в долговой тюрьме, мы попали в долги, когда сильно болела моя мать. И я почти скопила деньги на его освобождение, а хозяйка сказала, что оштрафует меня в тройном размере за платья, а платья очень дорогие, и все накопленные мной деньги теперь принадлежат ей.

– Я могу помочь разрешить вашу проблему.

– И что вы от меня за это потребуете? – девушка поглядела на него с тревогой.

– Я потребую от вас ни больше ни меньше как совершить со мной кругосветное плавание.

– Вы это серьёзно? – удивилась девушка.

– Абсолютно.

Девушка некоторое время внимательно рассматривала его. Потом протянула ему руку:

– Меня зовут Наташа.

– Кристофер, – сказал капитан, взяв её за руку.

Через час они были у Марфы. Выслушав девушку, Марфа согласилась помочь ей, и Кристофер с Наташей отправились в городскую долговую тюрьму. Проходя по тюремному двору в сторону тюремной канцелярии, Кристофер чувствовал вокруг какую-то странность, но несмотря на то, что за свою бурную жизнь ему приходилось бывать и в тюрьмах, он никак не мог разгадать это чувство. Наконец-то его осенило. Все, кого он встречал здесь (и служащие тюрьмы, и сидевшие в ней), были одеты, естественно, в разную одежду, но она смотрелась на них удивительно элегантно.

Перехватив его взгляд, Наташа с улыбкой сказала:

– Не удивляйтесь, это папина работа. Ему здесь скучно.

Выйдя из ворот тюрьмы, они наняли извозчика и поехали к Марфе. Таково было её желание. В доме Марфы их ждал богато накрытый стол. За столом сидели офицеры корабля, а также Беатриса и Белла.

– Прошу к столу, – улыбаясь, сказала Марфа, – отпразднуем ваше освобождение. Я знаю о тюрьме не понаслышке, в своё время мой муж бежал из турецкой тюрьмы.

За столом разговор шёл сначала о морях и океанах, о разных случаях в далёких плаваньях, но вдруг кто-то из женщин завёл разговор о современной моде, тут же вмешалась Наташа, затем её отец, Белла, Беатриса и Марфа… и пошло-поехало. Разговоры и споры о современной одежде разгорелись, как сухая трава от брошенной спички, и даже разговоры моряков о воде не смогли затушить этот пожар. Огонь на этот раз вопреки всему победил воду.

В результате вся женская половина пришла к единому выводу – было бы большим грехом, имея двух таких превосходных портных, не закупить достаточно материала, чтобы в плавании радовать себя новыми нарядами.

На следующий день все отправились на базар. Кроме большого количества разнообразных тканей, пригодных как для женских платьев, так и для нужд экипажа, каждый купил себе какие-то понравившиеся вещи, так как перед этим днём Марфа выдала всем аванс, и деньги у моряков были.

Наташа задержалась у прилавка оружейника, Кристофер поймал её взгляд и увидел, что она смотрит на небольшую изящную шпагу.

– Вас привлекает оружие? – спросил Кристофер.

– Не совсем так… просто в юности, когда ещё была жива мама и мы жили хорошо, я ходила на бал-маскарад, одетая мушкетёром, и сбоку у меня была шпага, очень похожая на эту, – в словах Наташи чувствовалась грусть.

Вечером все вернулись на корабль, в кают-компании состоялся ужин, во время которого не было слышно обычных шуток и смеха, каждый из сидящих за столом думал о том, что их ждёт впереди. Это был последний ужин на берегу.

Войдя в свою каюту, Наташа с удивлением и радостью увидела на столе ту самую шпагу, которую она заметила у оружейника, а также пару изящных револьверов.