Николай Гейнце
В ночь под рождество

– Так, переночевать, а завтра, чуть забрезжит, и ехать, – невозмутимо советовал мне смотритель.

Хладнокровие его взбесило меня.

– Вы с ума сошли! Мне через два часа надо быть в городе! – категорически заявил я.

– Да вы видели, погода-то какая? – уставился он на меня.

– Погода, погода, – погода ничего… – смутился я, тем более, что как бы в подтверждение его слов сильный порыв ветра буквально засыпал окна станции мелким сухим снегом.

Стекла дребезжали.

Он молча указал мне на них.

– Ну, что ж, холодно, метель, да не Бог знает, что такое. Да и езды-то всего каких-нибудь два часа. До города рукой подать, – оправился я от первого смущения.

– Холодно, метель!.. – укоризненно передразнил смотритель. – Не метель, а вьюга, сибирская вьюга! А вы знаете, что такое сибирская вьюга?

– Не знаю и знать не хочу! Что-нибудь очень скверное, как и все сибирское, – обозлился я.

– Все, положим, не все, а вьюги здесь скверные, и вам все равно до города скоро не доехать, так как дорогу занесло и надо будет ехать чуть не ощупью. А неровен час собьетесь с пути – пропадете вместе с ямщиком! Засыпет – и капут.

Я было струхнул, но воображению моему представился образ «сильнейшего магнита».

– Бог милостив, живо докатим, – заявил я. – Да и что попусту время тратить? Мы бы уж версты три отъехали, пока с вами здесь разговоры разговаривали. Говорю вам, давайте лошадей.

– Извольте! – пожал он плечами и направился к выходу. – Вы «по казенной», так мне вас хоть на тот свет, а отпустить надо, а ехали бы «по частной» – ни в жисть бы лошадей не дал.

Новый порыв ветра, сильнее первого, дал знать, что погода не унимается.