Николай Калиткин
Воины Посейдона

Глава 9

Кедров, сидя в кресле на балконе, заметил, как во двор въехал чёрный «Мерседес». Он сидел расслабленно, закинув ногу на ногу. На нём был спортивный костюм и домашние тапочки. Очки в тонкой золотой оправе сдвинуты на лоб.

На журнальном столике разложены газеты и журналы, половина из них иностранные. Кедров с умилением кормил белку, сидевшую на перилах балкона. Он осторожно выкладывал на перила орешек, белка проворно его забирала и отпрыгивала на безопасное расстояние. Там, держа в лапках орех, молниеносно его поедала и в ожидании следующего смотрела на Кедрова чёрными бусинками глаз.

Любуясь ею, он в глубине души завидовал этой белке, беззаботно живущей на территории его дачи. Живёт себе в тишине и покое, никто её не обижает, все её подкармливают, у неё есть своё дупло, и никто туда не суётся. Никто от неё ничего не требует и не ждёт. Она свободно бегает и скачет там, где ей хочется. Ей просто не о чем волноваться. Красота!

Продолжая улыбаться этой идиллии, он повернул голову в сторону «Мерседеса». Увидев, КТО вышел из машины, улыбаться перестал. Разочарованно вздохнув, высыпал орешки обратно в блюдце.

– Извини, Пушистик… Приходи в другой раз. Мне надо принять гостей. – Он поднялся с кресла, прихватил с собой один из журналов и вышел с балкона.

В этот субботний день на даче вся семья Кедрова собралась в полном составе.

Тёща занималась растениями на альпийской горке. Жена, Алла Владимировна, готовила ужин на кухне. Сын Илья, двадцатипятилетний аспирант Бауманки, поливал из шланга плодовые деревья.

Положив шланг под ствол яблони, он пошёл встречать вышедших из машины людей. Недолго переговорив с ними о чём-то, он рукой указал на дом, приглашая гостей, и они вместе направились к крыльцу.

Игорь Михайлович с радушным выражением лица и журналом под мышкой уже спускался по лестнице.

Незваные гости и он встретились в холле на первом этаже. Обменялись рукопожатиями, приветствуя друг друга.

– Как вы себя чувствуете, Игорь Михайлович? – Томилин с сочувственным вниманием заглянул в глаза Кедрова.

– Спасибо, уже лучше. Но прихватило крепко! Давно со мной такого не случалось… – Улыбнулся Кедров, немного волнуясь.

– Игорь Михайлович, мы по делу… это не займет много времени, – сказал Томилин, всё ещё улыбаясь, но глаза его смотрели пристально и серьёзно. – Где бы мы могли с вами поговорить?

Лицо Кедрова приобрело строгое и слегка печальное выражение.

– Понимаю…

Оглядевшись, как бы выбирая подходящее место, он предложил:

– Можно в беседке. Я думаю, нам там будет удобно, и никто не помешает.

Илья, стоявший рядом, понял, что это не просто визит вежливости, развернулся и молча ушёл заниматься своими делами.

– Алуся! – крикнул Кедров, зовя жену. Она выглянула из раскрытого окна кухни, вытирая руки полотенцем.

– Да, Игорёк… – И, слегка смутившись, увидев гостей, поправила причёску. – Ой, как неожиданно. Здравствуйте…

– Сделай нам, пожалуйста, чайку. И подай гостям наше фирменное варенье. Мы будем в беседке.

Они спустились с крыльца и пошли по дорожке к беседке, затенённой высокими соснами. Томилин краем глаза заметил, что Холодков, сидя на корточках и дымя сигаретой, вёл непринуждённую беседу с тёщей Кедрова, высаживавшей на альпийскую горку цветы. Усмехнувшись про себя раскованности Холодкова, генерал вновь обратился к Кедрову:

– Как же это вас так угораздило-то, Игорь Михайлович, в такую-то пору заболеть? – Генерал с удовольствием втянул ноздрями тёплый, напоённый сосновым ароматом воздух и оглядел позолоченные солнцем верхушки сосен, недвижимые в полном безветрии и словно нарисованные на фоне голубого неба.

– Да, знаете ли, перенервничал, наверное, со всей этой историей… Да и два года напряжённой работы наверняка сказались. Аппарат-то совершенно новый, а создавать его пришлось в предельно сжатые сроки. Да что мне вам рассказывать… – Он вдруг остановился и с тревогой посмотрел на Томилина. – Но если ваш визит ко мне вызван сомнениями в надёжности аппарата, то я вам и сейчас, как и тогда на совещании, могу сказать только одно: аппарат был абсолютно надёжен! Я готов доказывать это на любом уровне. Верите вы или нет, но вины коллектива нашего КБ в том, что он…

Томилин не дал ему договорить:

– Да я верю, верю… – Он мягко взял Кедрова под локоть, и они снова пошли по тропинке. – Не волнуйтесь, Игорь Михайлович, пока нам ваше КБ и других разработчиков упрекнуть не в чем…

Они зашли в беседку и сели за гладко отшлифованный деревянный стол, на котором лежала раскрытая шахматная доска с каким-то нерешённым этюдом.

– А приехали мы за тем, чтобы именно вы и помогли нам разобраться в истинных причинах того, что произошло. Николай Иванович передал мне, что вы высказали ему ряд предположений на этот счёт. Мне они показались интересными, поэтому и захотелось поговорить с вами лично.

– Ну что ж… – Кедров сделал паузу, сосредотачиваясь. – Я действительно много думал над этим. – Он осторожно сдвинул на край стола шахматную доску, стараясь не расстроить позицию. Туда же аккуратно подвинул лишние фигуры. – И у меня есть на этот счёт своя версия…

– Мы вас внимательно слушаем… – Томилин положил руки на стол, не сводя глаз с Кедрова.

Игорь Михайлович, в свою очередь, пристально оглядел собеседников, как бы оценивая, готовы ли они к тому, что сейчас услышат. Он помолчал, повертев в руках фигурку ферзя, слабо улыбнулся.

– Откровенно говоря, я очень надеялся, что кто-то этим заинтересуется. Мне не терпелось поделиться своими соображениями, потому и намекнул о них Николаю Ивановичу… Рад, что лицом, проявившим к этому интерес, оказались вы, Олег Георгич.

– Спасибо, – сухо поблагодарил Томилин.

– Но хочу сразу оговориться: я никого конкретно не подозреваю и тем более не обвиняю… Я просто пытаюсь рассуждать, сопоставляя факты. Особенно в свете последних событий. – Он отставил ферзя, прямо взглянув на Томилина. – Обсуждать свои предположения с коллегами я не стал. С точки зрения современной академической науки, они выглядят слишком фантастично.

Егоров нервно извлёк сигарету из пачки.

– Не томите, Игорь Михалыч… – Привстав со стула, он быстрым движением придвинул к себе хрустальную пепельницу.

– Хорошо… Вы что-нибудь слышали о генераторе эфирных вихревых потоков Николы Теслы? – задал он вопрос, поочерёдно оглядев своих собеседников.

Егоров, выпуская дым из ноздрей, отрицательно покачал головой. Томилин на секунду задумался, что-то припоминая.

– Я когда-то читал о его опытах с электричеством, о передаче электроэнергии без проводов на большие расстояния, ещё что-то о создании искусственной шаровой молнии… Но каким образом это касается нашей проблемы? – искренне недоумевал Томилин.

– Н-да… – Кедров вздохнул, подумав, как ему трудно придётся с объяснениями. Он придвинулся ближе к столу. – Для того чтобы вы поняли то главное, о чём я собираюсь вам сказать, мне бы сначала хотелось обратить ваше внимание на самые простые вещи. – Он посмотрел на курившего Егорова и вдруг неожиданно спросил: – Вы кольца пускать умеете?

– Ну-у… да. – Егоров обескураженно взглянул на Томилина. – А зачем вам?

– Выпустите, пожалуйста, несколько колец, – очень серьёзно попросил Кедров.

Егоров, ничего не понимая, тем не менее затянулся и пустил над столом три-четыре дымных кольца. Они, вихрясь сизым табачным дымом, проплыли в сторону Кедрова, растягиваясь и слабея, пока совсем не исчезли, растворившись в воздухе.

– Вы видели завихрения дыма в кольцах? – Томилин с Егоровым мотнули головами, как школьники на уроке. – Мы стали с вами свидетелями передачи импульсной вихревой энергии. Благодаря дыму мы её увидели. А если бы дыма не было? Правильно. Мы бы её не заметили, но это вовсе не означает, что её нет.

– К чему вы клоните, Игорь Михалыч? – Томилин не совсем понимал смысл этих опытов.

– Тесла свято верил в существование механического эфира. Опытным путём и расчётами он установил, что эфир в несколько тысяч раз плотнее воздуха. Но эфир электрически нейтрален, и поэтому он очень слабо взаимодействует с нашим материальным миром. К тому же плотность вещества материального мира ничтожна по сравнению с плотностью эфира. Это не эфир бесплотен – это наш материальный мир является бесплотным для эфира. Эфирными вихревыми и волновыми потоками пронизано всё. Вся Вселенная! Волны есть в воде, в воздухе, а радиоволны и свет – это волны в эфире.

Если включить мощный прожектор и направить его в ночное небо, все увидят яркий луч света. Включив тот же прожектор солнечным днём, мы не увидим ничего. Но стоит набежавшим тучам закрыть солнце – и мы тотчас увидим, как луч прожектора освещает эти тучи. Это я к тому, что, если мы чего-то не видим или не ощущаем, не можем зафиксировать, это не означает, что такого явления не существует.

– Ну, это понятно. Кто ж спорит-то? Дальше-то что?! – Томилин начал терять терпение.

– Так, уже хорошо. Ещё немного терпения, Олег Георгич. К сожалению, современный научный мир имеет тенденцию отрицать то, что неподвластно объяснению с научной точки зрения. Мотивируются эти отрицания известными науке законами… или неизвестными. Для примера возьмём законы физики… Я не говорю, что они не верны, скажу лишь, что их явно недостаточно, чтобы объяснить всё происходящее вокруг нас. Да, известные нам законы работают в нашем материальном мире… Но в том-то всё и дело, что наш материальный мир не един, или, правильнее сказать, неоднороден! Параллельно с ним существует множество других миров, о которых мы мало что знаем, и внутри этих миров работают совершенно не известные нам законы.

Да вот, кстати… Только сегодня утром просматривал… – Он взял в руки принесённый с собой научно-популярный журнал на английском языке. Открыл его в месте закладки. – Я бы хотел зачитать вам несколько, на мой взгляд, очень любопытных выдержек из одной статьи. – Кедров спустил очки со лба на переносицу.

В этот момент к беседке подошла жена Кедрова. Она успела переодеться в нарядное платье и изящные туфельки. Красиво прибранные волосы открыли аккуратные ушки со старинными серебряными серёжками в мочках. Ей было около пятидесяти, но она сохранила стройность фигуры и осанку молодой женщины. Слегка подкрашенные ресницы и губы придавали её миловидному лицу ту волнующую притягательность, какая бывает у очень красивых, следящих за собой зрелых женщин, знающих, что надо делать, чтобы понравиться мужчинам. Чуть покачивая бёдрами, она взошла по ступеням беседки с подносом в руках.

– Вот, всё как ты просил… – Она с мягкой улыбкой поставила на стол чашки, пузатый керамический чайник, розетки, вазочку с вареньем и изящную корзинку с домашним печеньем. – Угощайтесь, пожалуйста.

Все трое, дружно поблагодарили Аллу Владимировну, разбирая чашки.

– Может быть, вы желаете что-нибудь посущественнее? Ужин у меня уже почти готов… – Она посмотрела искрящимися голубыми глазами на импозантного Томилина, потому что он был в генеральской форме, и она считала его здесь главным.

– Нет-нет, спасибо! В другой раз мы обязательно отведаем вашего угощения, Алла Владимировна. А сейчас у нас очень мало времени, – с виноватой улыбкой слегка сконфуженно произнёс Томилин.

– Ну, хорошо. Не буду вам мешать. – Алла Владимировна одарила всех лучезарной улыбкой и, элегантно приподняв узкое платье, спустилась по ступенькам и лёгкой походкой направилась в дом.

Кедров с недовольством, что его перебили, поверх очков посмотрел вслед удаляющейся жене. Он снова уткнулся в журнал, но на его лице ещё оставались следы раздражения по поводу, как ему показалось, излишне кокетливого поведения супруги.

Томилин, наполнив свою чашку ароматным чаем, нетерпеливо взглянул на погрузившегося в чтение Кедрова.

– Игорь Михалыч, у нас действительно мало времени, нельзя ли…

– Идея планетарных вихревых потоков, на которой основывал свои исследования Тесла, не нова… – словно не услышав Томилина, начал Кедров. – Вот, послушайте. – Он стал переводить выделенные жёлтым маркером строки из журнальной статьи: – «Атомы, бесконечные по величине и количеству, вихрем несутся во Вселенной и этим порождают всё сложное… Причина всякого возникновения – вихрь, и этот вихрь – неизбежность». Так Диоген Лаэртий пересказывал наследие Демокрита.

Аристотель в полном согласии с Демокритом из одного только движения всеобщих вихрей выводил всё частное. – Он опять сдвинул очки на лоб, мимоходом поблагодарив Егорова, наливавшего ему чай. Его глаза выражали сосредоточенную задумчивость.

– Размышляя над тем, что могло послужить причиной схода аппарата с орбиты и как в принципе это было бы возможно в тех условиях… Я попытался смоделировать эту ситуацию и пришёл к выводу, что это мог быть некий энергетический удар. – Он оживился, забегал глазами вокруг и по столу, как будто что-то искал. – Николай Иваныч, для наглядности я попрошу вас провести ещё один опыт. – Кедров быстро вытащил два блюдца из-под чашек и, перевернув, поставил их под край шахматной доски. На недоумённый взгляд Томилина пояснил: – Это необходимо для спрямления угла атаки. – Оглядев наклонённую доску, он пригнулся к столу и с каким-то мальчишеским азартом произнёс: – А теперь представьте, что одна из шахматных фигур – это наш аппарат, находящийся на орбите спуска. – Он закрыл журнал и передал Егорову. – Николай Иваныч, возьмите журнал и встаньте вот сюда.

Егоров, глядя на него как на сумасшедшего, тем не менее выполнил его просьбу.

– Так. Теперь поднимите правую руку и махните журналом с силой, на какую вы только способны, в сторону шахматной доски.

Егоров, расставив ноги, послушно занёс руку с журналом и резко махнул ею по дуге сверху вниз в направлении стола. Томилина и Кедрова обдало воздушной волной. Фигуры, стоявшие в центре доски, повели себя по-разному. Король упал, слон и конь сдвинулись по плоскости доски на незначительное расстояние, а вот две пешки продвинулись на две-три клетки вниз.

– Отлично! – воскликнул Кедров. – Одной из этих пешек и был наш аппарат! Теперь представьте себе, что вся энергия этого потока была сконцентрирована только на одной пешке, то есть на аппарате. Разумеется, с учетом его массы и скорости.

– А почему именно на пешке? – спросил Егоров, так и оставшийся стоять с журналом в руке.

– Потому что остальные фигуры нам не подходят. Король упал из-за своей высоты и большей парусности. Слон и конь слабо продвинулись из-за своей массы. И только пешки сдвинулись на значительное расстояние, позволяющее кардинально изменить траекторию спуска. Значит, они в наибольшей степени соответствуют смоделированной нами ситуации, при которой аппарат изменил траекторию спуска. А самое главное, это объясняет физику всего произошедшего…

Если бы вам удалось взмахнуть ещё раз, приложив точно такое же усилие, картина бы повторилась с точностью до миллиметра. Это говорит о том, что воздействие на аппарат было скрупулёзно просчитано с учётом всех факторов. Всё было сделано так, чтобы его траектория спуска была сдвинута ровно на столько, на сколько это было кому-то необходимо.

Томилин посмотрел на Кедрова с недоверием.

– Не слишком ли просто вы всё это объясняете? – Он небрежно поводил рукой поверх шахматной доски.

– Надеюсь, вы не будете оспаривать известную истину: для того чтобы постичь сложное, сначала необходимо осмыслить всё самое простое, – парировал Кедров.

Томилин не нашёлся, что ответить. Он задумчиво потупился, вяло помешивая ложечкой варенье в розетке. – Я пытаюсь обоснованно подвести вас к главному своему выводу… Вы же ради этого сюда ко мне приехали… ведь так?

– Так, – обречённо констатировал Томилин, предчувствуя, что эта беседа затянется надолго, и с кислой миной отодвинул от себя розетку с вареньем.

– Верните, пожалуйста, журнал. – Кедров протянул руку. Егоров отдал журнал и сел на своё место.

– Так вот… – Он снова раскрыл журнал на нужной ему странице. – На рубеже девятнадцатого и двадцатого веков была очень популярна гипотеза так называемых «дьявольских лучей». Она в той или иной степени на многие годы захватила умы многих изобретателей и учёных почти во всех развитых странах. Эта тема нашла своё отражение даже в мировой литературе. В нашей стране вышел небезызвестный роман «Гиперболоид инженера Гарина». Но я не буду подробно останавливаться на этой гипотезе. При желании вы можете многое узнать об этом в Интернете. Коснусь только основного принципа действия этих лучей, выделенного мною в этой статье. Вот послушайте: «В зависимости от силы направленного электромагнитного заряда можно уничтожить любой движущийся объект (танк, корабль, самолёт, автомобиль и т. д.) вместе с экипажем. А можно его остановить, изменить НАПРАВЛЕННОСТЬ его движения. На короткое время вывести экипаж из строя: от нескольких секунд до нескольких часов».

– Сказки какие-то, – глухо проронил Егоров.

Кедров строго взглянул на него поверх очков и невозмутимо продолжил:

– По крайней мере, так говорил о возможностях своего изобретения доктор Валле из Шеффилдского университета в начале двадцатых годов прошлого века. А вот что писала газета «Чикаго Трибьюн» 25 мая 1924 года: «Немецкое правительство имеет как минимум три запатентованных изобретения, напрямую касающихся создания сверхмощного оружия – так называемых „смертельных лучей“. Это лучевые потоки энергии разрушительной силы. Они способны сбивать самолёты, останавливать танки на полях битвы, приводить в негодность автомобильные двигатели и другие механизмы. Члены Рейхстага ознакомились с подробным докладом по этой тематике и изыскивают средства на дальнейшие исследования и разработки в этой области».

– Я знаю о таких разработках. Но они касаются аппаратов, имеющих какие-то движители, собственно, на них и направлено основное воздействие. Но у нашего аппарата было мало общего, например, с погибшим американским шаттлом. И я не понимаю… – Томилин развёл руками. Но Кедров прервал его на полуслове:

– Не спешите, дорогой Олег Георгич. – Кедров раскрыл ладони в останавливающем жесте. – Кстати, хорошо, что вы вспомнили о шаттле. Съёмки той катастрофы, в которой погибли на глазах у всех американские астронавты, обошли все телеэкраны мира. И именно на основании их детального изучения был сделан официальный вывод: ракетный комплекс взорвался из-за неполадок в топливной системе. Якобы там образовалась небольшая течь. А что привело к образованию этой течи? Может быть, всему виной как раз один из тех лучей, о которых мы только что говорили?.. Ну да Бог с ним… В конце концов, это всего лишь одно из предположений.

Кедров, немного помолчав, взглянул на Егорова.

– Я согласен с вами. Действительно, тогда всё это выглядело довольно-таки фантастично, хотя бы потому, что для этого понадобились бы высокомощные передатчики и гигантские генераторы энергии, коими в ту пору человечество не обладало. Но наука не стоит на месте. Сегодня импульсы сконцентрированной энергии используются во многих отраслях. Но опять же не это главное… Хотя-я у меня такое ощущение, что исследования в этой области, особенно в применении подобных лучей в военной сфере, не прекращались и по понятным причинам были строго засекречены и нигде не афишировались.

Но я бы хотел обратить ваше внимание на энергию другого рода, на которую опирался в своих изысканиях Тесла. Вот что он говорил в 1935 году, критикуя «смертельные лучи»: «Моя аппаратура обладает возможностью перемещать на малые площади, – он поднял вверх указательный палец, – но на гораздо большие расстояния… в миллионы раз превышающие количество энергии, чем позволяют лучи любого вида. Энергия в сотни тысяч лошадиных сил может быть передана потоком более тонким, чем человеческий волос, которому ничто не может сопротивляться».

Кедров сдёрнул очки.

– Вы понимаете?! Это высказывание уже гораздо ближе к нашей теме.

После этих слов Томилин преобразился. О чем-то напряженно размышляя, он вцепился в Кедрова внимательным взглядом, стараясь не пропустить ни одного сказанного им слова.

– Но какого вида могла быть эта энергия? – не удержался от вопроса Егоров.

– Резонный вопрос, – без улыбки ответил Кедров, покусывая дужку очков. – Вот как на него отвечал сам Тесла… – Он перевернул страницу и поднёс очки к глазам. – «Мне удалось „запрячь“ космическую энергию, которой наполнен каждый миллиметр пространства. Эта энергия безгранична. Она разлита по всему эфиру. Но я сумел её извлечь и заставил работать». Каково, а?! – Кедров в восхищении посмотрел на собеседников. Он снова поднёс очки к глазам. – Или вот ещё: «Эту новую энергию для управления машинным оборудованием мира люди будут извлекать из энергии, которая движет всей Вселенной. Это именно та космическая энергия, центральным источником которой для Земли является Солнце, и которая присутствует везде в неограниченных количествах». Так вот, уважаемый Николай Иваныч… – Кедров обратился именно к Егорову, как бы продолжая отвечать на его вопрос. Он внимательно посмотрел в вытаращенные глаза Егорова, нервно усмехнулся, бросив очки на стол, – …вам может показаться чудовищно смелым моё предположение, но я склонен считать, что природа энергетической атаки, которой подвергся наш аппарат, сродни той энергии, которая заставляет вращаться нашу планету.

Сидевший в немом оцепенении Егоров разлепил губы и с сомнением произнёс:

– А разве такое возможно?

– Исходя из теории Теслы – да. Но в неё мало кто верит. Вот почему я не рискнул обсуждать это с коллегами. Хотя в изыскания пресловутой Аненербе тоже мало кто верил. Но ведь немцам удалось создать опытные образцы летающих тарелок. А самое главное, следуя утверждениям всё того же Теслы и открытым им свойствам эфира, это было вполне реально. Главная ошибка критиков летающих тарелок заключалась в том, что они относились к ним как к летательным аппаратам. А летающие тарелки не летают! Они двигаются в эфире, как плавают рыбы в воде! Воздух и вода – всё это эфирная среда. Поэтому для тарелок нет принципиальной разницы, где они перемещаются – в воздухе или в воде, на них не действует земное притяжение.

Конечно, это сравнение не вполне корректно, но определённая доля истины в этом есть. Вспомните, как перемещаются рыбы, и сравните их движение с видеокадрами летающих тарелок, которые видел каждый из нас. И вы найдёте много схожего в их поведении. Рыбы тоже могут резко остановиться без инерционного движения вперёд, они могут мгновенно изменить направление и скорость движения. Они, как бы зависая в толще воды, могут стремительно перемещаться в любом направлении и ровно на то расстояние, на которое им нужно, и, снова зависнув на доли секунды, тут же уйти в противоположную сторону. Причём всё это они могут проделывать с гигантским ускорением. Эти преимущества в маневренности им обеспечивает плотность воды.

Ни один созданный человеком летательный аппарат не может сравниться по маневренности с рыбой в водной среде. А для летающих тарелок это не проблема. Люди видят НЛО только потому, что они двигаются на предельно малых для них скоростях или просто зависают… впрочем, я отвлёкся, извините.

Повисла пауза. Томилин, переваривая всё услышанное, наконец вышел из задумчивости.

– Да-а, Игорь Михалыч… Всё, что вы нам рассказали, очень интересно. Но всё же на чём конкретно основано ваше, прямо скажу, сенсационное предположение?

Кедров, погружённый в свои думы, помешивал ложечкой давно остывший чай. Глубокомысленно глядя на возникший в чашке водоворот, в вихре которого кружились чаинки, он, как бы разговаривая сам с собой, задумчиво произнёс:

– Так же как эти чаинки, в бесконечном вихре эфира вращаются все небесные тела… Это вращение определяет силу тяжести на поверхности планет… Но в бесконечном пространстве космоса эти вихри имеют разную силу, от неё зависят орбиты спутников… рождение и гибель звёзд… Этому вечному движению подчинено всё строение Вселенной. – Он оторвал от чашки затуманенный мыслями взгляд, очень тихо, растягивая слова, проговорил: – Кто же этот всемогущий, беспрестанно помешивающий ложечкой в стакане Вселенной?

Кедров с Егоровым, не расслышав, недоумённо переглянулись, почти хором спросили:

– Что вы сказали?

– Простите… это я так… – вернувшись в действительность, спохватился Кедров. Взгляд его снова стал ясным. Он взялся за дужки очков и, поигрывая ими вверх-вниз, произнёс: – Я изучил почти все известные материалы о Тесле и его опытах. К сожалению, большинство его рукописей и дневников исчезло при невыясненных обстоятельствах. Но… – Он сделал многозначительную паузу, – слово «исчезли» не означает, что они были безвозвратно утрачены.

Даже по тем отрывочным сведениям, которые сохранились, можно понять, что Тесле удалось создать генератор эфирной энергии небывалой мощности и, самое главное, испытать его. Он сам говорил об этом в своих записках: что подготовил и нанёс энергетический удар, от которого содрогнулась вся планета… Косвенным подтверждением тому служит место для проведения эксперимента, выбранное Теслой, о котором он тоже упоминает, – малонаселённая сибирская тайга.

Вы никогда не задумывались, почему именно туда упал так называемый Тунгусский метеорит, а, скажем, не на Лондон или Париж? Астрономия в те годы уже была достаточно развита, но почему приближение такого крупного, судя по масштабу разрушений, небесного тела никто не заметил? Наконец, та картина, которую увидели исследователи в районе Подкаменной Тунгуски, совсем не была похожа на последствия, вызванные падением в этом месте огромного физического тела. Поэтому этот случай до сих пор окутан огромным количеством тайн.

– Но ведь достоверно известно, что этот, как вы говорите, «удар» пришёл из космоса. – Егоров взглянул на Томилина, ища солидарности. Но тот оставался невозмутимым и Егорова не поддержал. – Каким же образом он мог быть связан с генератором Теслы?

– Хм… самым прямым. – Кедров выпрямил спину, сложив руки на столе, и с интонацией рассказчика, подошедшего к самому интересному, проговорил: – Тесла послал энергетический импульс, направив его на Луну. Она послужила огромным резонатором, отразив и многократно усилив этот импульс. С нарастающей силой двигаясь к Земле, он ударил в точно рассчитанное Теслой место. При этом выделяемая им энергия могла вызвать свечение, которое и видели некоторые наблюдатели за несколько секунд до удара.

Эффект от испытания генератора был настолько ошеломляющим, что Тесла испугался. Человечество было не готово к его открытию. Наученный горьким опытом и сознавая как правительства разных стран собирались использовать «дьявольские лучи», он понял, что его генератор станет самым страшным оружием на Земле. Ведь его применение могло привести к уничтожению населения целых континентов. Причём за считаные секунды. Его мощное воздействие могло привести к изменению наклона оси вращения Земли, а это привело бы к гибели всего живого на планете.

Решение, принятое Теслой, было для него мучительным. Он колебался… Но в итоге решился сохранить всё в тайне. Если бы он был уверен, что человечество сумеет использовать его открытие только в мирных целях, сразу бы отпала надобность во всех известных на сегодня источниках энергии. И мы бы не уродовали нашу землю плотинами, угольными разрезами, атомными станциями и нефтяными вышками. Представляете, какую внутреннюю трагедию пережил этот человек!

Кедров немного помолчал и со вздохом заключил:

– Он унёс свою тайну в могилу, так и не доверив её человечеству… Но оставались его записи и расчёты… Вдруг он их не уничтожил, а где-то спрятал для грядущих поколений?

– И какой же из этого следует вывод? – нахмурив брови, спросил Томилин.

– Если то, о чём я думаю, действительно так, то кто-то сумел воспользоваться невероятным открытием Теслы и смог воссоздать, а может быть, даже и усовершенствовать его генератор или близкий к нему прототип.

– Хорошо, допустим, что всё было именно так, как вы говорите. Но что же всё-таки произошло с нашим аппаратом? И кому всё это было нужно? Вы же не думаете, что мусульманские экстремисты обладают достаточным для этого научно-техническим потенциалом? Если это так, тогда кто, по-вашему, мог всё это задумать и осуществить? – Томилин, уже изрядно утомлённый всеми этими разговорами, всё-таки хотел добраться до сути предположений Кедрова и выяснить то самое главное, ради чего он сюда приехал.

– Конечно же, я так не думаю… Мусульманские экстремисты – всего лишь инструмент в чьих-то могущественных и властных руках. Этот «кто-то» ведёт очень хитроумную игру. Его возможности не ограничиваются связями с экстремистами. И я думаю… нет, я почти уверен, что его агенты работают и у нас в космическом комплексе, и у американцев в НАСА.

Егоров медленно повернул голову и посмотрел на Томилина.

– Почему вы так решили? – вкрадчиво спросил генерал, удивлённый такими словами, услышанными от человека, весьма далёкого от разведки и специфики спецслужб.

– К такому выводу я пришёл, проанализировав всё, что произошло с аппаратом на орбите спуска, и все последовавшие за этим события. Давайте рассуждать вместе… – Кедров придвинулся ближе к столу. – Изначально было бы глупо рассматривать версию энергетического воздействия на аппарат как единственную причину, по которой он поменял траекторию, тем более что, с точки зрения современной науки, эта версия не лезет ни в какие ворота… Конечно, таких причин могло быть несколько… Но давайте не будем забывать, что аппарат не просто упал КУДА-ТО, а приводнился в строго заданный район, где его уже ждали… Выводы делайте сами…

– Постойте, Игорь Михалыч… – Егоров с сомнением посмотрел на Кедрова. – Но если всё настолько очевидно, почему никто из ваших коллег не пришёл к такому же выводу, как и вы?

– Ну, говорить о какой-то очевидности пока рано, мы рассуждаем чисто теоретически… Вы знаете, мало кто возьмёт на себя смелость делать подобные предположения, не имея на руках достаточно весомых аргументов и фактов… Ведь аппарат уничтожен, экипаж захвачен… Нет объектов для исследования, чтобы установить истинную причину… Прибавьте ко всему нашу извечную привычку перестраховываться, не лезть на рожон… Например, когда по непонятным причинам падает и бесследно исчезает самолёт или целая эскадрилья, как это случилось с американскими лётчиками в районе Бермудского треугольника, никто вам с уверенностью не скажет, почему это произошло. Да, выдвигаются различные гипотезы, версии, но все они основываются на академических знаниях и предыдущем опыте, сверхъестественные причины во всех этих случаях, а их было немало, поверьте мне, никогда серьёзно не рассматривались и в расчет не принимались… Увы, такова реальность, и ничего с этим не поделаешь…