Николай Александрович Добролюбов
Школа

Вторая статья: «Письма из Иерусалима» производит неприятное впечатление своим праздным, риторическим пустозвонством. Это как будто выдержки из «Кавказских очерков» Марлинского, пересыпанные сентиментальными восклицаниями, заимствованными из «Писем русского офицера» г. Федора Глинки. С самым неумеренным пафосом рассказывает госпожа, писавшая письма, о своем прибытии в Иерусалим. «Благодарю моего создателя, – говорит она, – я снова в Иерусалиме! На пароходе все спали, и я спала. Было около 12-ти часов по полуночи, когда я проснулась и увидела в окошечко каюты мелькающие огни. (Что же это значит: огни в двенадцать часов по полуночи? Ведь это полдень!) Я вскочила и побежала на палубу… О, с каким восторгом тогда обняла я взором берег святой земли, близкий, родственный душе моей! Я только и могла повторять: слава тебе, боже! слава тебе, боже! слава тебе, боже!.. На берегу я стала на колени и жадно и с благоговением целовала землю. Это было в воскресенье, 11-го мая» (стр. 30). Не правда ли, что это достопамятное воскресенье необходимо запомнить детям? Это ведь такое полезное для них сведение! и притом же поучительный пример, как долго можно сохранять в себе свежесть чувств: письмо столь восторженное писано не на другой день по прибытии в Иерусалим, не 12-го мая, а 13-го сентября, то есть ровно через четыре месяца!..