Никита Александрович Костылев
On-line

Глава 2

На следующий день

Когда Лешка подошел к моему рабочему месту, он если только икону не держал перед собой. Сделав большие жалостливые глаза, прежде чем я успел что-то спросить, он начал свой «Плач Ярославны»:

– Серег, я не виноват. Отвечаю, я прихожу, значит, на смену, ну все как обычно, да. Начинаю проверять, все ли на смене, почитал там, знаешь… почту, вот. И, короче, я потом звоню сотруднице, да…

Я пожалею вас и не буду приводить полный монолог несчастного Короткова. В конце концов, мне за выслушивание таких монологов платят деньги. Если резюмировать, то суть речи была проста: «Рафик ни в чем не виноват». Устав слушать про безответственных сотрудников, которые всем его достали и вообще, как так можно, не отвечать на его звонки и уйти с рабочей смены, я остановил Лешку жестом:

– Лех, стоп.

– Что?

– Где сотрудник?

– Не знаю, пропал, – буркнул Лешка.

– Что значит «пропал», – разозлился я, – он что, связка ключей, по-твоему? Ищи.

– Ну как я его найду, если она на звонки не отвечает? – взвыл Лешка. – Ну что, домой мне к ней ехать? Откуда я знаю, что произошло у нее там, если я с ней поговорить не могу?

Новый поток жалоб в формате «а где я теперь ее найду» я уже практически не слушал, с интересом разглядывая лежащую на столе стопку бумаг. Вот уже месяца три как все пытаюсь разобрать, и каждый раз в рутине дел не хватает времени. И вот сейчас эта стопка могла послужить мне добрую службу. Лешка продолжал жаловаться на жизнь, когда я механически потянулся к стопке и стал медленно скручивать ее. Надо сказать, при всех недостатках Коротков имел достаточно хорошо прокачанный навык понимания потребности, и когда он понял, что я уже не слушаю его и скручиваю оружие, он моментально принял взвешенное и рациональное решение: тупо убежал.

Кажется, я еще скручивал свою дубинку, когда зазвонил телефон. Не посмотрев на высветившееся имя абонента, я поднял ее и машинально ответил:

– Да.

– Какие дела? Занят? – послышался знакомый голос.

– Нет, хотел менеджера избить, – задумчиво сказал я, глядя, как Коротков опасливо выглядывает из-за перегородки через два ряда. Показав ему кулак напоследок, я бросил взгляд на телефон и понял, какой я все-таки кретин. Только что в том, что я хочу избить своего менеджера, я признался нашему вице-президенту.

– Ладно, потом изобьешь, – хмыкнул Артемьев. – Это ведь подождет?

– Да куда он денется, – вздохнул я. Господи, Звонарев, ну облажался, так отыгрывай роль по полной, как говорится, «хорошая мина при плохой игре».

– Серег, зайди ко мне, а? Не занят сейчас?

– Нет, календарь свободен, – ответил я. – Иду.

– Давай, жду, – отозвался Артемьев.

Положив трубку, я тяжело вздохнул. Походу, только что состоялся один из тех разговоров, которые человек потом вспоминает перед сном и не может уснуть, продумывая варианты, как нужно было ответить «правильно». Я всегда, блин, всегда смотрю на телефон, прежде чем снять трубку, и знаю, кто мне звонит. Вот почему-то именно в тот момент, когда я решил ляпнуть, что планирую избить Лешку, на том проводе оказался Артемьев. Знаете, сколько раз мне он в принципе звонил? Два. Один раз он ошибся номером, второй раз состоялся только что.

Проходя мимо ряда Короткова, я снова показал кулак этому засранцу, после чего поспешил к Артемьеву. Поднявшись на пятый этаж, я остановился у дверей кабинета.

– Разрешите?

– Ты служил в армии? – поинтересовался Сашка, жестом приглашая в кабинет.

– Да, – ответил я, заходя внутрь. Пожав руку Артемьеву, я уточнил, – по вопросу «разрешите» понял?

– Да, – хмыкнул тот. – Тех, кто в армии был, это отличает. Видно, так часто им объясняли, что можно «Машку за ляжку, в телегу с разбегу, да кофе с обеду», что потом «разрешите» окончательно вытеснило «можно».

– Привычка, – пожал плечами я.

– И где?

– ВМФ.

– А я железнодорожник, – отозвался Артемьев. Посчитав, что он достаточно узнал про личность менеджера не самого высокого уровня, которого знал по сути только по фамилии и роду деятельности, Саша спросил, – как в направлении дела? Что у нас в чате?

– Линия стабильна, последние две недели обращения растут в связи с рекламой, но пропущенных чатов нет, – ответил я. – То есть ни один чат в поддержку не потеряли и ответили меньше чем за две минуты.

– Качество? – коротко спросил вице-президент. – Не пострадало в связи с тем, что обращений стало больше?

– По ряду метрик проседаем, – признал я.

– Менеджерский состав? – так же продолжал коротко расспрашивать Артемьев, вбрасывая вопросы и проверяя почву у меня под ногами.

– Работаем и с менеджерами… – начал я.

– Побоями? – как бы невзначай уточнил Артемьев.

– Побоями тоже, – сказал я. – Но аккуратно, чтобы следов не было. На IPO выходим как никак, проблемы нам не нужны.

– Хорошо, – расплылся в улыбке Александр. Видно ему понравился ответ, плюс я затронул его любимую тему последнего полугодия. Он вдруг резко перестал улыбаться и спросил, – а ты сам-то в курсе, что у тебя в направлении происходит?

– Да, – ответил внешне спокойно я, хотя внутри весь прямо похолодел.

– Точно? – спросил Савельев, слегка наклонив голову набок.

– Точно.

– Ну ладно, – он неожиданно безразлично пожал плечами, – просто спросил.

Он пожал плечами и протянул руку:

– Спасибо, что зашел.

– Зовите почаще, – улыбнулся я, пожимая его руку.

В тот момент я проклинал вице-президента и его дебильные стресс-тесты, которые он, по слухам, любит применять для всех менеджеров. Видно, сейчас была и моя очередь. Когда я уже подходил к двери, Артемьев окликнул меня:

– Серег!

– Да, – я развернулся.

– А за что ты менеджера своего избить хотел? – он улыбнулся, – просто интересно.

– Новый сотрудник вышел на свою первую смену, – ответил я, – отработал 30 минут, проконсультировал двоих клиентов, после чего, судя по пропуску, он вышел из территории. На звонки не отвечает. Похоже, что очередной «глухарь».

– Интересно, – Артемьев откинулся в кресле. – А такое часто бывает?

– Когда сотрудник просто уходит?

– Да.

– Раз в месяц примерно, – ответил я. – Приходит человек, его послали на три буквы, он встает и уходит. Не всем дано консультировать клиентов.

– Понятно, – Артемьев откинулся в кресле и сказал, – а почитай эти два диалога. Мне интересно, что нужно сказать человеку, чтобы он просто в первый рабочий день встал со своего места и ушел.

– Мат.

– Ну мат так мат, – Саша пожал плечами. – Все равно почитай. Не оставляй без внимания, – он постучал по столу пальцами и сказал, – Серег, ну и насчет избить менеджера. Я понял, что ты это в шутку, но давай сразу определим. Вот представь, я владелец коммунальной квартиры, а руководители направлений и отделов в этой коммунальной квартире живут. Я в этой квартире не живу, а только получаю деньги от жильцов. Мне как хозяину квартиры в принципе глубоко безразлично, кто в какое время ходит в ванную, кто пользуется плитой в определенное время. Мне даже безразлично, ругаются ли между собой жители квартиры. Мне важно, чтобы в определенный срок я получал свои деньги. Вот так же и с вами, мне на самом деле плевать, изобьешь ты кого-то или это была просто неудачная шутка, которая нарушает кое-какие пункты в корпоративном поведении. Мне главное результат. Ты понял, о чем я?

– Да.

– Хорошо, – кивнул Артемьев.

– Разрешите идти? – по-военному уточнил я.

– Идите, – усмехнулся Савельев.

Когда я спустился на третий этаж, то обнаружил Лешку за своим рабочим местом, мирно смотрящего сториз в «Инстаграме». Видно, поняв, что я куда-то ушел и кара откладывается, он совершенно расслабился и решил отдохнуть. С полминуты я наблюдал, стоя за ним, глядя, как он хихикает над падающими котиками, затем тактично кашлянул. Увидев меня, Лешка быстро убрал телефон и снова сделал жалобный взгляд:

– Шеф, я уже звонил ей на мобильный, там не абонент…

– Ей?

– Ну Марине Обуховой, – кивнул Лешка.

– Ты же сказал «сотрудник», – уточнил я.

– А женщина что, не сотрудник, – буркнул Коротков.

– Так, не умничай, – сказал я. – Слушай меня и «Русское радио».

– Что нужно сделать?

– Почитай чаты этой Марины, – сказал я. – Интересно, что ей такого написали.

– Мат, – утвердительно ответил Коротков. – Даже смотреть не надо.

– Ну иди, поднимись на пятый этаж и скажи Артемьеву, что его задание говно, – предложил я.

– Так это Артемьев… – опешил Лешка. – А откуда он…

– Артемьев знает все, – ответил я. – Сегодня почитай и мне напиши, что там было, ладно?

– Можно в конце дня? – скривился Коротков.

– Можно. Не думаю, что Артемьев только и будет думать, что там с этой Обуховой.

– Сделаю, – ответил Лешка, приставив руку к виску. – К 19:00 все будет готово!

– Молодец, – я хлопнул парня по плечу и пошел к рабочему месту.

Сев за стол, я только подумал одно: забудет. 100 % он про это задание забудет. Даже несмотря на то, что это задание от вице-президента.

Если быть совсем честным, про задание забыл и я, снова закрутившись в работе. Вот только-только я говорил с Лешкой, потом панорама встреч, созвонов и собраний, и сам не заметил, как день закончился. Бесконечная лента пробки на Третьем транспортном кольце, и вот ты уже паркуешь машину, ища свободное местечко возле дома. В детстве я мечтал о том, чтобы иметь кнопку, по которой можно перематывать время, как в клипе «Фристайло», и вот моя мечта сбылась: я просто нашел работу. Еще перемотка, и вот я разуваюсь в прихожей.

Увидев мою уставшую и помятую физиономию, Мари лишь покачала головой.

– Как ты?

– Нормально.

– Слушай, Сереж, они точно не катаются на тебе как на лошадке? – изогнула бровь супруга. – У тебя очень уставший вид которую неделю.

– Да нет, – я быстро зашел в ванную, вымыл руки и ополоснул лицо. Посмотрев на свое изображение, я изогнул бровь, подражая Мари, и так и повернулся к ней, замершей в дверях, – так, что за сравнения, почему это я лошадка?

– Пошли ужинать, – Мари подошла ближе и обняла меня. – Я приготовила потрясающие соевые котлеты для тебя.

– Господи, сущий на небесах… – начал я, подняв глаза к потолку, но моментально получил шлепок по руке.

– Пошли есть, богохульник.

– Да, милая, потрясающие соевые котлеты ждут, – вздохнул я.

Моя супруга – это лучший человек в мире. Она красива, умна и обладает просто потрясающим характером, но у нее есть особенность: она может страстно чем-то увлечься и какое-то время изо всех своих сил этим заниматься, пока точно так же вдруг не охладеет к своему хобби. Мы вместе вот уже пять лет, и за это время что только я ни пережил: изучение японского и японской культуры, курсы по фотографии, курсы по живописи, волонтерство, запись на кулинарные курсы и желание быть великим шеф-поваром…

Втайне от Мари я уже замерил, что любое ее новое увлечение по времени длится от полутора до трех месяцев. Спустя это время она вдруг остывает к своему увлечению и перестает им заниматься в принципе. Потом следует период «затишья», когда в зоне видимости радаров нет какой-то темы, а потом, спустя месяц или два, у моей жены снова новая игрушка. В принципе, я никогда не был против этих увлечений, потому что, во-первых, я люблю свою супругу, а во-вторых, они никогда мне не мешали. Я искренне рад, когда она то стоит у мольберта, увлеченно что-то рисуя, то изучает книги по вышивке. Она в такие моменты по-настоящему счастлива.

И вот теперь у Мари появилась новая игрушка, которая зацепила и меня: она заинтересовалась диетологией. Не скажу, что мы оба в плохой форме, но в какой-то момент, недели три назад, мы смотрели очередной бестолковый сериал вечером, как один из героев сказал: «Господи, если хочешь похудеть, ну так открой ты пару книг по диетологии, для саморазвития полезно будет».

Услышав эту фразу, Мари задумчиво посмотрела на меня и спросила:

– Сереж, а ты знаешь что-нибудь про диетологию?

Этот вопрос она задала в период «затишья», и я понял, что нас ждет новый этап в калейдоскопе увлечений. Поначалу на мою жизнь новое хобби никак не влияло: Мари просто вооружилась книжками и что-то внимательно изучала, время от времени поглядывая на меня и что-то записывая в своем маленьком блокнотике. Первые подозрения у меня зародились, когда в один вечер отложив книжку, супруга спросила:

– Милый, а какая у тебя группа крови?

– Вторая… – пожал плечами я и неуверенно добавил, – вроде.

– Узнай.

– Зачем?

– Ну узнай, а?

Спустя еще 20 минут мама в «Ватсапе» подтвердила две вещи: что ее младший сын ее совсем забыл и пишет, только когда что-то нужно, а также что у этого самого младшего сына вторая группа крови. Мари снова кивнула, что-то еще записала в блокнотике и выдала вердикт:

– Сереж, тебе нужно стать вегетарианцем.

– Че-его? – оторопел я. – С какого перепугу?

– Я все узнала, – важно заявила Мари. – Лучший подход в выборе питания – это диета исходя из группы крови. Вторая группа крови еще называется «Земледельцы», она сформировалась, когда люди перешли от охоты к земледелию. В рационе второй группы крови нужно минимум мяса, и оставить требуется только курицу, рыбу, ну и максимум кролика еще.

– А ты?

– У меня первая, – заявила Мари. – У меня «Охотник» как раз. В моей группе крови употребление мяса жизненно необходимо. Тебе – зелень.

И вот теперь, собственно, последние три недели я бьюсь за свое право питаться мясом дома. Поначалу эта хитрюга еще готовила мне курицу, но потом я стал замечать, что она потихоньку переводит меня на свою «диету земледельца». Если в офисе я ем что хочу, то дома меня ждет тиран-диетолог, который твердо вознамерился сделать из меня вегетарианца. Впрочем, эксперимент длится уже почти месяц, и я понимаю, что продержаться осталось недолго. Потом огонь у Мари пропадет, и мы вернемся в нормальное русло, пока она не подберет себе новое хобби.

Усевшись за стол, я обреченно посмотрел на тарелку с салатом (без помидоров: в книжке написано, что помидоры мне тоже теперь нельзя) и совершенно не притягательными по виду котлетами.

– Кушай, солнышко, – Мари села напротив, подперла своим кулачком щеку и стала ждать, когда я начну есть, не отрывая своих карих глаз от меня. Видно, опыт прошлой недели, когда я просто тайком выкинул в ведро отварные котлеты из моркови, научил ее контролировать подопытного.

– Мам, а можно ты не будешь смотреть своими пуговками на меня, не моргая, – сказал я, ковыряясь в салате.

– Низя, – отрезала супруга и так же продолжила смотреть.

К моему счастью, завибрировал телефон, оставленный на тумбочке в прихожей. Почти не скрывая радости, я отложил вилку и пошел за мобильным. Подняв трубку, я коротко бросил:

– Да.

– Шеф, это я, – на том конце трубки послышался голос Короткова.

– Случилось чего, Леш?

– Ну это, Серег, проверил я чаты, что ты мне сказал по девочке той, – отозвался Коротков.

– Леш, я, конечно, ценю, что ты хочешь информировать о проделанной работе, но, твою мать, сейчас полдесятого…

– Я в «телеге» прислал скрин последнего диалога, открой, а.

– Это очень важно? Прямо сейчас нужно сделать?

– Да, Серег, прямо сейчас.

По тону Короткова я понял, что действительно произошло что-то серьезное. Открыв сообщение в «Телеграме», я несколько раз перечитал относительно небольшой диалог. Поднеся трубку к уху, я спросил:

– Ты еще на работе?

– Да.

– Никуда не уходи, я скоро приеду.

Когда я вставил ключ в замок, встревоженная Мари вышла в коридор. Она дотронулась до моей руки и спросила:

– Сереж, что случилось?

– Пока не знаю, – я обнял ее и коротко поцеловал в щеку. – Может, чья-то дурацкая шутка, но нужно проверить.

– Ты уходишь? Это связано с работой?

– Да, я скоро, но правда нужно срочно отъехать, – я еще раз поцеловал жену и быстро вышел. Подходя к лифту, я думал о том, что, судя по скриншоту, что прислал Коротков, это связано не только с работой. Это связано с убийством.

Глава 3

Спустя еще минут 40 я уже стоял возле компа Лешки и раз за разом перечитывал чат. Бледный Коротков только помалкивал, время от времени проматывая до нужных мне интервалов.

Диалог начинался как самое обычное обращение, которых у нас тысячи каждый день. Недавно мы запустили новую рекламу, и как по телефонии, так и в чате нам пишут заинтересованные в новых условиях для себя клиенты. Ну классика, обычная акция с «крючками» для потенциальных клиентов.

– Промотай на начало угроз, – коротко указал я.

– Сек, – потухшим голосом отозвался Коротков.

Уставившись в монитор, я начал снова перечитывать:

7:22:45 Неавторизованный Пользователь: Что молчишь, сука?

7:22:56 Неавторизованный Пользователь: Страшно, мразь?

7:29:12 Неавторизованный Пользователь: Ну что, теперь ты поняла, что будет, если не будешь отвечать на мои вопросы?

7:29:20 Марина: Что тебе нужно!!!!

7:29:50 Неавторизованный Пользователь: Мне нужно, чтобы ты следовала моим указаниям. Возьми бумагу и ручку и записывай.

7:30:01 Неавторизованный Пользователь: Взяла?

7:30:07 Марина: Да.

7:31:18 Неавторизованный Пользователь: Прямо сейчас встаешь и едешь в Фатеево. Прямо сейчас покупаешь билет до Калуги, поняла, сука?

Оторвавшись от диалога, я прошелся по пустому ряду. Почти все сотрудники уже давно ушли, и остались только ребята, которые отрабатывали вечерние часы, а сотрудники ночных смен трудились в соседнем строении.

– Серег, а что делать-то теперь будем? – за спиной послышался голос встревоженного Короткова.

Хороший вопрос. Если бы я знал на него ответ. Скрестив руки на груди и опустив голову, я стоял посреди ряда и напряженно думал. Итак, что у нас есть? Сотрудница нашей компании приходит на работу, и буквально второй диалог, что ей выпадает, оказывается с каким-то психом, который угрожает ей и велит ехать в какое-то Фатеево. Сколько таких у нас пишет день? Да не сосчитать. Каждый день в поддержку одного из самых крупных операторов поступают десятки хулиганских звонков и чатов. За семь лет работы что я только не видел: угрожают приехать, звонят пьяные, кидают ссылки на порнографию в чате. Сотни таких обращений. Каждый сотрудник на линии, что работает больше месяца, может рассказать пару историй, как на него матерились, насылали порчу, слали проклятья или просто доводили до белого каления бесконечными вопросами. В этом, собственно, и есть работа: консультировать самых разных людей. Но этот чат… Я задумчиво подошел к компьютеру и указал пальцем на отрывок диалога Лешке:

– Смотри, в 07:22 он пишет: «Страшно, мразь?». Проходит около семи минут, и он добавляет: «Ну что, теперь ты поняла, что будет, если не будешь отвечать на мои вопросы?»

– Вижу, – неуверенно сказал Лешка. – И что это значит?

– Странный отрывок, – сказал я. – Сначала он ей угрожает. Потом пауза, и он как бы обозначает, что теперь она будет делать, что он скажет, – я сел на стул и почесал подбородок. – А почему он так уверенно это говорит?

Что же это обозначает? Почему она не закрыла диалог? Что было в эту паузу? Я встал с кресла и прошелся по ряду туда-обратно, взъерошив волосы. Снова вернувшись к компьютеру, я посмотрел на Короткова:

– Как понять, что произошло в этот интервал?

В ответ Лешка только посмотрел наверх. Подняв голову вслед за ним, я увидел камеру.

Если говорить о нашей службе безопасности, то в подавляющем большинстве это серьезные люди, которые имеют за спиной прошлое в силовых структурах и готовы при необходимости взять за задницу любого. По большей части все сотрудники СБ при встрече невольно своей манерой общения заставляют тебя вспомнить, что такое встреча с полицией. И такое впечатление оставляют почти все наши СБшники, за исключением одного-единственного сотрудника – Коли Говорова. Если почти вся наша СБ была такой, знаете, дерзкой и резкой, то Коля Говоров совсем не напоминал одного из них: низенький парень в застиранной серой футболке и толстенных очках напоминал скорее затравленного одноклассниками ботана, чем ведущего специалиста службы безопасности. Впрочем, среди наших СБшников Говоров по сути ботаном и был: ему доставались самые важные задания вроде поиска пропавшего контейнера на кухне, выборочная проверка работы пропусков и просмотр записей камер наблюдения. Кажется, раньше он работал в МВД, носил звание лейтенанта и работал в ЭКЦ, но поняв, что можно мирно смотреть, как воруют деньги из курток, и зарабатывать почти в два раза больше, Коля оказался у нас.

Собственно, в это время он был единственным сотрудником СБ, которого можно было застать на месте. Когда я зашел вместе с Коротковым в его каморку без окон, Коля мирно заваривал «Доширак». Увидев нас, он отставил чайник в сторону, аккуратно закрыл крышку, провел по ней пальцем, убеждаясь, что закрыл плотно, и только тогда сказал:

– Все, больше я ваши потерянные йогурты искать не буду. И не просите. Можете идти жаловаться на меня, но прошлое расследование было в последний раз.

– Нет, Коля, дело серьезное, – я подошел ближе и сел напротив.

– В прошлый раз тоже было серьезное, – буркнул он, но застучал по клавиатуре, вводя длинный код и разблокируя компьютер. – Что нужно проверить?

– Вот, – Лешка положил на стол стикер с рядом, на котором сидела сотрудница. – Нужно проверить, что там произошло в интервал с 07:22 до 07: 30.

– Лучше с семи утра все просмотреть, – сказал я.

– Ладно, – вздохнул он. Развернув боком к нам свой монитор, он за несколько секунд ввел в систему нужный временной интервал. Выбрав камеру и сверившись со стикером, Говоров включил запись.

Камеры сначала показывали почти пустой опен-спейс, на рядах которого сидели единицы сотрудников в разных частях зала. Потом показалась хрупкая рыжеволосая девушка, она с секунду поозиралась по сторонам, выбрала место, а затем пошла к кулеру и набрала воды. Коля промотал пару минут, после чего девушка какое-то время просто работала, стуча по клавишам.

– Вон улыбнулась, – коротко прокомментировал Лешка.

– Заткнись, – оборвал я.

Лешка обиженно засопел, но замолчал. Еще несколько минут сотрудница спокойно работала, а потом мне показалось, что камера зависла, так как девушка просто смотрела в экран и не двигалась.

– С камерой что-то? – спросил я. – Не двигается.

– Не, запись идет, – Коля указал на таймер и показал на угол экрана. – И видишь, какой-то поганец через три ряда чипсы точит.

– Тогда что… – начал я, как лицо девушки вдруг изменилось, и она заплакала, закрыв лицо руками.

– Жалко девчонку, – пробормотал Коротков.

На этот раз шипеть я на него не стал. Ее действительно было жалко. Она плакала с минуту, как вдруг начала ковыряться в сумочке. Достав телефон, она сказала несколько слов, потом снова замерла, и мне снова пришлось бросать взгляд в угол экрана, чтобы проверить, не остановилась ли запись. Потом девушка отложила телефон и снова начала печатать текст. Спустя еще минуту она просто встала с рабочего места и с каменным выражением лица пошла по коридору в сторону кухни. Пройдя метров 20, она резко развернулась и побежала к выходу. Говоров остановил запись и спросил:

– Ну, это то, что вы хотели узнать?

– Ей кто-то позвонил, Серег, – сказал Лешка. – Кто-то позвонил и сказал что-то такое, что она ушла с работы, понимаешь?

– Понимаю, – ответил я. – Но что? У нее наш номер был? Можем отследить, с какого номера звонили и угрожали?

– Надо посмотреть, может, и наш, – отозвался Коротков.

– Погодите, – Говоров посмотрел на нас и заметно напрягся. – А что, собственно, произошло?

– Покажи ему, – сказал я Лешке.

– Чат?

– Да, – кивнул я.

Коля уставился в экран и несколько минут внимательно изучал текст. Потом, отложив телефон в сторону, он сказал:

– Я должен проинформировать начальника службы безопасности об этом инциденте.

– А-а-а… А нам что делать? – спросил Лешка.

– Ничего, – покачал головой Говоров. В этот момент он словно переменился, впервые за все время, что я его видел, он стал похож на сотрудника службы безопасности. Поправив очки, он серьезно проговорил:

– Теперь инцидентом занимается СБ компании.

Дома я оказался уже почти в полночь. Коля запросил у нас все выгрузки и данные по сотруднице, после чего побеседовал с каждым по отдельности и достаточно профессионально опросил нас с Лешкой. После чего сказал, что при необходимости еще что-то уточнить он напишет или позвонит и нам нужно быть на связи 24 на 7, потому что дело серьезное. После чего он с сожалением посмотрел на свой остывший «дошик», совсем как-то по-детски опечалился и сказал, что планировал сегодня на смене мирно подремать, а из-за нас теперь всю СБ ставить на уши.

Когда я зашел в квартиру, дверь в спальню была уже закрыта и свет не горел. Зайдя на кухню и открыв холодильник, я увидел свой ужин, заботливо упакованный в контейнер. Отлепив стикер от упаковки, я прочитал: «Возьми завтра на работу. Люблю. Казьель».

Я тяжело вздохнул и, не знаю зачем, прикрепил стикер обратно. Обиделась.