Ник Лобанов
Битвы богов

Часть I
Благословение богини

Глава 1
Школьная история

Их любовь началась с первого взгляда. Когда он однажды вошел в класс и встретился с ней глазами, сильная сладкая боль поразила его прямо в сердце. Теперь он думал только о ней. Каждый вечер, сделав уроки, он проходил мимо ее дома и смотрел на ее окно. Оно горело в ночи нежным желтым светом, и как ему казалось, освещало его путь радостным сиянием. В школе он сел рядом с ней за парту и все время смотрел на нее.

– Мальчик, – говорила она ему иногда, капризно поводя плечами и встряхивая своими черными локонами. – Почему ты всегда забываешь дома карандаши и ластик?

Он виновато улыбался, пряча за спиной испачканные чернилами руки, и молчал. Потом, когда они стали старше, она стала называть его Ником. Это имя так и осталась за ним в школе. Часто Алена снилась ему в образе очаровательной богини с длинными кудрявыми волосами, рассыпанными по загорелым плечам. Она была одета в красивую розовую тунику и греческие сандалии. Ник с любовью протягивал к ней руки, но она смеясь, всегда улетала от него на ослепительно белом облаке. Проснувшись, он грустил и смотрел в окно на старый заросший крапивой забор. Ник мечтал, что, когда вырастет большим, то обязательно отправиться в далекое и опасное путешествие. В Греции он разыщет знаменитый Олимп – жилище богов, о котором он читал в толстой книжке, поднимется на эту гору и отыщет свою богиню с черными кудрявыми волосами. Улыбаясь нежной застенчивой улыбкой и глядя Нику прямо в глаза, она поднесет ему напиток богов – чудесную Амброзию. Сделав глоток из золотой чаши, он станет равным богам и обретет неземное счастье, любовь и вечную молодость.

В классе Ник всегда садился за парту рядом с ней. Ему нравилась ее красивая шея и волны кудрявых волос, рассыпавшиеся по плечам. Он катал из бумаги маленькие шарики и кидал в нее, пытаясь попасть за воротник. Когда ему это удавалось, Алена поводила плечами, оборачивалась и бросала на него гневные взгляды. От этих взглядов у Ника краснели щеки, а по коже бежали мурашки. Однажды, когда Алена заболела гриппом и не пришла в школу, он затосковал, и сидя один за партой, смотрел в окно на плывущие белые облака. Они медленно изменяли свой облик, превращаясь в огромное ласковое море, освещенное солнечным светом. Ник представлял, как плывет по нему на парусном корабле среди прыгающих дельфинов и косаток, и мечтал открыть новые неизведанные страны. Нос корабля, словно ножом разрезал изумрудные волны, оставляя за собой белые беспокойные буруны. «Когда я покорю все моря и океаны, я вернусь домой и подарю Алене большую раковину, такую же, как я видел дома у Сережки Сарычева. Она бросится мне на шею, обнимет и заплачет от счастья. Мы поженимся на следующий день и будем жить вместе долго и счастливо!» – мечтал он, глядя вдаль. Когда она после долгого отсутствия появилась в школе, Ник подбежал к ней, и очень смущаясь и путая слова, пригласил в кино. Для него это был поистине героический поступок, и он с трудом подавил внутреннее волнение, хотя голос его продолжал дрожать. Алена тоже смутилась и сказала, что не сможет пойти с ним, потому что они с мамой в субботу идут в гости. Глаза у нее засветились, и Ник понял, что ей было приятно, когда он заговорил с ней. В этот день он был особенно счастлив, потому что смог совершить такой непростой для него шаг. Он радовался жизни и носился вверх и вниз по лестнице словно сумасшедший.

Их дружба крепла с каждым днем. Алена смотрела на него своими огромными глазами и улыбалась. Часто он звонил ей по телефону и они подолгу разговаривали. После каждого разговора шариковой ручкой он делал отметки на обоях. С каждым днем их становилось все больше и больше. Иногда Ник провожал подругу из школы домой и нес ее портфель. После каждой встречи с ней, возвращаясь домой он испытывал какое-то необыкновенное чувство счастья, которое переполняло его всего. А когда в школьном актовом зале играли в «ручеек», Ник всегда выбирал только ее. Казалось, так будет продолжаться всегда. Но судьба преподнесла ему неприятный сюрприз.

В начале весны в школе должен был состояться карнавал. Все ученики были взбудоражены. Разговоры были только о предстоящем вечере и о приготовлении карнавальных костюмов из ватмана, раскрашенного гуашью. Ник решил, что обязательно будет мушкетером в голубом плаще, шляпе с огромными полями и сапогах с деревянными шпорами. Тогда он сможет пригласить Алену на танец и сказать ей, наконец, как сильно она ему нравится. Этому событию он придавал очень большое значение и решительно к нему готовился, раскрашивая разноцветными красками бумажное перо на шляпе. Однако произошла история, которая сломала все его планы и разрушила его сказочный мир.

Глава 2
Первое столкновение

За неделю до школьного вечера было решено всем классом пойти в поход в Опалиху. Ник основательно подготовился к этому событию: взял, на всякий случай, перочинный нож, бутерброды с холодными котлетами, приготовленные мамой, и сладкий чай в термосе. Казалось, все должно было пройти прекрасно, но не тут-то было…

Толпа подростков гудела как пчелиный рой, наслаждаясь пьянящим воздухом весны. Ребята гуляли, смеялись и бегали за девчонками, хватая их за косы. Потом пили сладкий чай и ели вкусные бутерброды. Ник смотрел на Алену восхищенными глазами. Она вся раскраснелась от бега, ее чудесные волосы рассыпались по плечам. Она очаровательно улыбалась, сверкая белоснежными зубами. На душе у Ника было так легко и радостно потому, что рядом с ним была Алена. Она смотрела на него горящими глазами и хлопала длинными ресницами. Небо вдруг стало голубым и ласковым, а солнечные лучи, робко выглянувшие из-за края леса, казались золотой паутиной, разбросанной по полям. Он стоял рядом с Аленой и, не отрываясь, смотрел на нее. Она застенчиво улыбалась ему в ответ и отводила глаза. Ник что-то сказал и взял ее за руку. Она опустила глаза, и ее рука осталась в его руке. Счастье переполняло его. Больше всего Ник хотел, чтобы этот миг продолжался вечно. Но вдруг небо потемнело, и на землю упали первые крупные капли дождя. Он услышал стук топора. Звук был глухой и тоскливый. На душе почему-то стало тревожно, как будто сейчас, в это время, происходило что-то нехорошее. Солнце боязливо спряталось за тучи, потемнело, дохнуло холодным осенним ветром. Алена перестала улыбаться и отошла к другим девчонкам. Побежав на звук, Ник увидел, как второгодник Кукат с остервенением рубит под корень зеленую прекрасную елку. Она вздрагивала от каждого удара и поскрипывала, словно просила о пощаде. В воздухе стояло гнетущее напряжение, и каждый удар топора казался ударом погребального колокола. Нику почудилось, что он слышит стоны, и призывы о помощи. Дерево молило и звало его:

– Спаси меня, спаси! Не дай мне погибнуть! Боги отблагодарят тебя! – шумело у него в голове.

Вокруг Куката сгрудились парни, подбадривая его. Топор с остервенением вгрызался в сочную древесину, каждый раз вырывая из тела дерева по крупному куску. Нику во что бы то ни стало хотелось прекратить эту расправу над деревом. На секунду Ник даже представил себе, как он подскакивает к Кукату и хватает его за руку, не давая опуститься топору. Но подумать об этом было гораздо проще, чем сделать на самом деле. Ник шагнул вперед и остановился. Первым желанием было отвести глаза и незаметно уйти в лес. Так было бы проще для всех и, в первую очередь для него самого. Но что-то удерживало его на месте. Он чувствовал, как постепенно в груди зарождается раздражение и протест. Кукат как палач продолжал свою грязную работу. Он был грозой всей 704-й школы. Ребята боялись его и обходили стороной. Никто с ним не связывался. Кукат чувствовал себя королем и мог пойти на любую подлость, чтобы поддержать свою «репутацию». Парни из его компании, посмеиваясь и сплевывая сквозь зубы, одобрительно улюлюкали, предвкушая очередную выходку своего дружка. Они встали в круг, закрывая своего лидера широкими плечами. Другие ученики, возмущенные его поступком, молча стояли, потупив глаза в землю, ковыряя ботинками прошлогоднюю траву, как будто ничего не происходило. Никто не находил в себе смелость остановить Куката, но внезапно в круг, растолкав парней, задыхаясь, вбежала Алена. Ее пальто было расстегнуто, а розовые туфельки испачкались в грязи. Она порывисто схватила Куката за рукав, пытаясь его остановить. Он засмеялся от удовольствия, поняв, что его выходка все же не осталась незамеченной. Резко стряхнув ее руку, он грубо и демонстративно оттолкнул Алену на глазах у всех. Слезы брызнули у нее из глаз, она оступилась и упала на мокрую траву, испачкав пальто. Подняв заплаканные сверкающие глаза, Алена с мольбой посмотрела на Ника. Он стыдливо отвел глаза. Она всхлипнула, и ее слова застучали в его голове молотками:

– Спаси! Спаси ее, спаси эту елку, сделай это ради меня!

Страх овладел всем его существом, когда он понял, что она хочет, чтобы он остановил самого Куката. Руки его вдруг стали липкими, а колени мелко затряслись. Собрав все свое мужество, Ник вошел в круг и остановился напротив Куката. От страха он лишился дара слова, только сопел и сглатывал слюну. Алена встала и принялась старательно чистить пальто, внимательно наблюдая за происходящим. Кукат не обратил на Ника никакого внимания, продолжая методично работать топором.

– Нельзя рубить деревья! Они полезные и выделяют кислород, – тихо сказал Ник, опустив в землю глаза.

Кукат на секунду остановился, вытирая грязной рукой пот с лица. Глаза его стали большими, а брови удивленно полезли наверх. Никогда и никто из учеников не осмеливался противоречить ему.

– Тебе чего, пацан?! – сказал он с угрозой, дыхнув на него чесноком. Топор в его руке зловеще блеснул.

– Не надо рубить елку! Она хорошая! – робко выдавил из себя Ник и, наконец, подняв глаза, посмотрел на Куката.

– Пошел отсюда, салага! Хочешь по соплям получить? – голос Куката зловеще захрипел, и в нем послышалась скрытая угроза. Он засунул топор за пояс и вызывающе выпрямился, разминая руки и готовясь к нападению. Все прекрасно знали эти движения. В прошлом году Кукат жестоко побил Сашку Агеева просто за то, что тот огрызнулся на него, проходя мимо. Ник испугано оглянулся. Учительница Зоя Александровна была далеко и ничего не видела. «Если Кукат начнет меня бить, она даже не успеет подбежать» – подумал он. Круг мальчишек сомкнулся за его спиной, закрывая от свидетелей. Все они явно были на стороне Куката, кроме Сережки Сарычева. Это был худенький, интеллигентный мальчик в очках, и в драку он бы не полез.

– Не связывайся! Ну его на фиг… Пойдем отсюда, – тянул он за рукав Ника. – Подумаешь, одна елка, тут их много растет!

Ник сразу же схватился за эту спасительную мысль. Не связываться же из-за какой-то елки с самим Кукатом! Ему сразу же стало легче дышать. Опустив голову и не глядя никому в глаза, как побитая собака, он бочком выбрался из круга. Обернувшись, он увидел, как сверкнули на него Аленины глаза! В них не было злости, они горели презрением и разочарованием. Алена резко повернулась, пренебрежительно дернула плечом и побежала прочь. Как будто издалека Ник услышал за спиной смех парней и услышал обидные слова, которые хлестнули его, словно кнутом. Парни, сплевывая через плечо, презрительно смотрели в его сторону. Раньше Ник не раздумывая полез бы с ними в драку, а сейчас, даже не повернув головы, он медленно побрел, еле перебирая ногами. Он был готов провалиться сквозь землю. Он должен найти Алену и все ей объяснить: что Кукат – плохой мальчик, что он, Ник – сделал все, что мог, но его не послушали, что ничего страшного не случится, если срубят одну елку. В лесу же их очень много!

– Почему она так защищала эту елку? Может она волшебная? – подумал он. Хотя Ник понял, разумеется, что дело тут не в елке, а в нем. Он просто струсил, испугался Куката! Если бы он был храбрее, то остановил бы Куката, даже если бы ему пришлось драться с ним. Алена поверила бы в него, и их дружба стала бы еще крепче. Тогда Ник смог бы каждый день провожать Алену домой и нести ее портфель. А вечером в тени кустов у подъезда он обнял бы ее и поцеловал в губы. От этих мыслей ему сразу стало жарко, и мурашки побежали по коже. Он представил себе ее бездонные голубые глаза и даже почувствовал ее дыхание и тонкий аромат духов. Но все пошло не так. Вздрогнув, он снова вернулся в реальность. «Алена больше не будет сидеть со мной за одной партой, не даст нести свой портфель, не станет со мной танцевать и играть на школьных вечерах в „ручеек“. Когда я буду проходить мимо нее, она будет презрительно отворачиваться» – понял он.

– Я сам, сам, струсив, разрушил свое счастье. Я должен был что-то сделать, должен! – мысли бешено стучали у него в голове. Сзади он снова услышал стук топора, который звенел в ушах как тревожный набат. Потом послышался оглушительный треск и шум падающего дерева! Дышать стало тяжело, перед глазами поплыли круги.

На мгновение он увидел заснеженную равнину и маленького зеленого гнома, который, сидя верхом на елке, медленно по спирали набирал высоту. Что-то невообразимо грустное было в его печальном полете. Казалось, что он покидает эту негостеприимную Землю и навсегда уходит в другие миры. Внизу на снегу стояли двое детей – мальчик и девочка. Дети протягивали к гному руки и умоляли его вернуться. Гном печально помахал им своим красным колпачком и медленно исчез за горизонтом. Дети остались одни среди голой заснеженной равнины. Ник с удивлением узнал в мальчике самого себя, а в девочке, одетой в меховую мутоновую шубку, – Алену. Небо потемнело, и холодный свистящий ветер стал кидать сверху колючие снежинки. Мальчик бросился к девочке, пытаясь схватить ее за руку, но сильный снежный вихрь подхватил ее и, закружив, унес за горизонт. Вдали мелькнула коричневая шубка и скрылась за снежной пеленой. Мальчик отчаянно бросился за ней, но бешеные порывы ветра не давали ему идти. Он долго брел вперед к горизонту, звал и плакал, пока обессилев не упал на холодный колючий снег. Его маленькая фигурка казалась черной точкой на фоне огромной заснеженной равнины.

Ник сильно потряс головой, пытаясь сбросить с себя наваждение. Его щеки горели, словно были обожжены сильным ветром, а руки совсем закоченели. Недалеко за деревьями «гудел» его класс. Все складывали рюкзаки, тушили костер, собираясь домой. Он тупо взглянул на ребят, не понимая, где он находится и что с ним случилось. Внутри у него что-то оборвалось, как будто свершилось что-то ужасное, непоправимое. Слезы брызнули у него из глаз, и он бросился бежать в лес, не разбирая дороги.

Глава 3
Ссора

Прошло время. Листья на кленах пожелтели, как будто их выковали из золота. Вечера стали холоднее, а по утрам трава покрывалась инеем. Школа каждое утро гудела как большой муравейник. Уроки, учителя, домашние задания занимали все его свободное время. Казалось, ничего не изменилось, но Ник понимал, что где-то что-то оборвалось, и что произошло событие, которое перевернуло всю его жизнь. Он чувствовал, что тот порядок вещей, который никогда не меняется и повторяется из года в год, изменен. Его жизненные часы взяли другой ритм и пошли в другую сторону, в какую он не знал, но чувствовал: что-то должно случиться. Смутное предчувствие тяготило его, заставляло нервничать.

После этого случая Алена стала избегать его. Когда они встречались, она отводила глаза и переходила на другую сторону улицы. Однажды он долго ждал ее у входа в метро, зная, что она должна ехать домой из музыкальной школы. Когда она появилась, он, преодолевая огромную робость, подошел к ней, пытаясь заговорить. Слова, которые он с трудом произносил, казались ему глупыми и ненастоящими. Они с трудом лезли из горла. Взглянув на него, она опустила глаза и быстро пошла дальше по улице. Ник побежал следом за ней, пытаясь догнать. Он чувствовал себя ужасно скованно и неловко. Схватив Алену за руку, он резко повернул ее к себе. Она взглянула на него, покраснев, глаза ее засверкали, став еще красивее от гнева, грудь вздымалась от прерывистого дыхания. Она хлестнула его словами, словно плеткой:

– Не ходи за мной! Не подходи ко мне, вообще, никогда! – ее голос сорвался на крик. – Ты! Ты! Трус, у тебя нет чувства собственного достоинства, ты готов унижаться даже перед девчонкой! – на глазах у ее появились слезы, она резко вырвала свою руку и убежала, звонко застучав по мостовой каблучками.

Ник остался стоять как вкопанный. Ярость переполняла его. Глаза его сверкали, он трясся от бешенства. Еще ни разу ни одна девчонка не говорила ему таких обидных слов. Ему захотелось ударить ее, сделать ей больно, наговорить гадких обидных слов. Небывалая тяжесть навалилась на него. Он резко повернулся и пошел в другую сторону. Наступила усталость, апатия, захотелось плакать и жалеть себя. Он понял, что навсегда потерял ее. Ему захотелось убежать, спрятаться, никому не показываться, никого не видеть. Весь вечер он бродил по знакомым улицам и всегда оказывался рядом с ее домом. Окно на шестом этаже светилось маленьким желтым пятнышком. Там, за занавеской, в этом маленьком волшебном мирке живет эта девочка, без которой он не может существовать. Но для него там уже нет места. Он струсил, предал ее, дал Кукату срубить елку. Интуиция подсказывала ему, что эти роковые события окажут влияние на всю его жизнь. Целую неделю он не ходил в школу, притворившись больным и обманув маму. А когда после долгого отсутствия пришел в класс, надеясь увидеть ее, то с ужасом обнаружил, что на ее месте сидит другая незнакомая рыжая девчонка. Еле дождавшись звонка, он спросил Сережку Сарычева, почему Алены нет в классе. Она перевелась в другую школу, услышал он ответ, который чуть не свалил его с ног.

Шло время, но ничего не менялось. Часто по вечерам он стоял под ее окном, надеясь увидеть Алену. Иногда он видел, как она легкой походкой шла по улице, и в его ушах звенел стук ее каблучков. Но подойти и заговорить он не решался. Целыми днями он сидел дома, занимаясь математикой, историей, биологий, рисованием. Он брался за все, что могло отвлечь его от мрачных мыслей. Учителя удивлялись, почему это Смоленский сначала забросил учебу и чуть не вылетел из школы, а сейчас стал одним из лучших учеников. Многие девчонки стали кокетничать с ним, пытаясь обратить на себя внимание, но он оставался непреклонен и одинок.

Глава 4
Волшебный бал

Начались каникулы. Все разъехались по дачам. Алена тоже куда-то уехала. Теперь он даже не мог встретить ее на улице, или следить за ней из своего окна. Стало совсем грустно. Ник вышел на улицу и сел на скамейку перед школой. Он подумал, что если бы не этот случай в лесу на лужайке, все могло бы быть иначе. Сам того не осознавая, он мысленно возвращался в еловый лес и пытался изменить ситуацию. Часто ему снилось, что он вступает с Кукатом в яростный бой, пытаясь защитить дерево. Инстинктивно он чувствовал, что если бы он тогда не струсил, у него все было бы по-другому. Сам того не замечая, он прошел мимо чего-то очень важного и необходимого, отчего его жизнь сейчас так скучна и неинтересна. Уже много дней он не видел Алены, она была где-то очень далеко. Иногда острая мысль пронзала все его существо: она должна быть где-то здесь рядом, в этом пространстве! Она не могла просто так исчезнуть из его жизни. Ник должен ее увидеть. Он должен ей все объяснить. Он должен попросить у нее прощенья. Может, еще не поздно? Он должен найти ее и сказать ей, что любит ее до сих пор и любил всегда, и если можно все еще вернуть назад, он готов, не колеблясь, отдать за нее свою жизнь. Все свое детство он хотел сказать, что любит ее, но так и не успел. Сейчас это самое главное! От этого зависит вся его жизнь и, может быть, существование всего мира и всей Вселенной.

Он понял вдруг, что приближается время, которое перевернет пространство и изменит его размеренную жизнь. Чувства подсказывали ему, что очень скоро он пересечет невидимую черту, за которой его ждут удивительные приключения. Ник ощутил, что хочет доказать самому себе, что он не трус и способен на отчаянные поступки. Подсознание толкало его вперед, и он вдруг понял, что, если последует зову своей души и преодолеет страх, его ожидает награда, которую получают только самые достойные из смертных – исполнение самых заветных желаний, о которых он так много думал. Внезапно он почувствовал сильное желание вернуться в свое детство и осуществить все свои несбывшиеся мечты. Порыв ветра швырнул ему под ноги сухие листья и остудил его горячую голову. Ему показалось, что вдруг пошел снег и запахло мандаринами. Перед глазами, словно из воздуха, возник образ маленькой девочки, одетой в школьную форму с белым кружевным воротничком. Она смотрела на него и улыбалась своей милой очаровательной улыбкой, ковыряя асфальт носком маленькой черной туфельки. Он вдруг почувствовал себя сильным и смелым, подобным богу, готовым бесстрашно встретить свою судьбу.

Неожиданно он вспомнил, что однажды на Новый год, когда он был маленьким мальчиком, мама достала с антресолей старую елочную гирлянду, принадлежавшую еще ее бабушке. На гирлянде висел маленький стеклянный домик, в котором зажигалось крошечное уютное окошко. Оно светилось приятным желтым светом, и на душе сразу становилось спокойно и радостно.

– Там живет зеленый гном, – смеясь, сказала мама. – Если потереть домик, как волшебную лампу Алладина, он появится и исполнит любое твое желание. – Это было давным-давно, когда Ник был маленьким послушным мальчиком.

– А вдруг это правда? – подумал он и неожиданно почувствовал, что это действительно правда. Он развернулся и быстро пошел домой.

– Только бы найти старую гирлянду, – думал Ник.

На антресолях он с трудом отыскал пыльную коробку со старыми елочными игрушками и, трясясь от нетерпения, достал стеклянный домик, уже не такой красивый, как раньше, краска местами облупилась и потрескалась.

– Сейчас я его потру и загадаю желание, – подумал Ник, глядя на елочную игрушку. – А вдруг что-нибудь получится?

Ладони сами лихорадочно терли домик, как заведенные. Он заискрился, заблестел и стал как будто новый.

Вдруг заиграла удивительная знакомая мелодия. Комната пропала. Пошел пушистый снег. В воздухе запахло хвоей. Снежинки стали кружиться быстрее и быстрее, пока не заволокли все кругом белой пеленой…

Вечерело, солнце уже село. Вокруг чернел густой, буреломный лес. Рядом с заснеженной тропинкой цепочкой разбегались звериные следы. Громко затрещали ломающиеся ветки, и на поляну выскочил красавец лось, повел ушами, вздрогнул и испуганно шарахнулся в чащу. Под лыжами скрипел белый снег. Тропинка, петляя, терялась среди деревьев. Ник прибавил ходу, и лыжи заскользили по насту вдвое быстрее. Лес был какой-то сказочный и до боли знакомый. Снег медленно падал сверху белой мукой, как будто где-то сверху непрерывно работала мельница. Тропинка вела все дальше и дальше. Начинало темнеть. Только бы успеть, подумал Николай, работая палками. Быстрее, еще быстрее. Он чувствовал, что с ним вот-вот должно что-то случиться. Он должен обязательно успеть. Но куда? Этого он не знал. Неожиданно лес поредел, и он выкатился на огромную поляну. За деревьями темной громадой показался знакомый двор и дом № 6, что на улице Острякова (бывший Второй проезд аэропорта). Ник оглянулся. Он стоял посреди леса, а кругом на сотни километров простиралась тайга. Почему здесь в лесу оказался его дом, стоявший прежде в центре Москвы, не удивляло, казалось, так было всегда. Ярко горели окна, было, наверное, часов восемь вечера. Он узнал свое окно на 4-м этаже и долго смотрел на него. Его взгляд проник внутрь, и он увидел ярко освещенную комнату, полную детских игрушек, и маленького мальчика, который сидел на кровати рядом с зеленой елкой, украшенной красивыми елочными игрушками. Здесь были нарядные Деды Морозы, Снегурочки и разноцветные стеклянные шары. Вдруг он понял, что маленький мальчик – это и есть он сам. Голова у Ника закружилась и он оказался внутри комнаты. Он снова сидел на старом плюшевом диване и перебирал свои детские игрушки. Он хорошо помнил каждую из них, особенно красивый стеклянный домик с электрической лампочкой внутри. В детстве он верил, что там живет маленький гномик и часто караулил его, пытаясь поймать. Где же он? Наконец, Ник нашел, что искал. Домик висел на елке, поблескивая окнами. Внезапно ему захотелось потереть стеклянный домик, как будто давным-давно кто-то просил его об этом. Он взял игрушку в руки, заглянул в окошко и, не увидев никого, осторожно потер его рукавом. Заиграла удивительная мелодия, напоминавшая далекое-далекое детство, и в воздухе сразу закружились белые снежинки. Запахло хвоей и мандаринами. Маленькая зеленая елка, стоявшая посреди комнаты, стала расти на глазах. Она становилась все больше и больше, уходя макушкой под самый потолок, который рос вместе с елкой. Ее ветки заполнили все пространство вокруг и превратились в дремучий лес. Ник быстро полез вверх, карабкаясь с ветки на ветку, пытаясь дотянуться до стеклянного домика. Вокруг сновали рыжие назойливые белки, разгрызая на ходу изумрудные орешки.

Он поднимался все выше и выше, остро ощущая огромную высоту. Карабкаясь вдоль пушистой ветки и рискуя свалиться, он, наконец, подобрался к светящемуся стеклянному домику.

Домик, висевший на ветке, тоже увеличивался, пока не стал размером с большую комнату. У светящегося окошка сидел пухлый гном в большом зеленом колпачке. Он все время ерзал на одном месте и строил смешные рожицы.

– Здравствуй мальчик, я хорошо тебя помню. Зачем ты оставил царапину на стекле моего домика? Я знаю, ты хотел заглянуть внутрь, негодный мальчишка! Впрочем, ты был послушным и умным ребенком и всегда старался слушаться свою маму. Я хорошо помню девочку, которую ты ищешь. Ты пригласил ее однажды на свой день рождения.

Ник сразу вспомнил все, как будто это было вчера. Тогда был теплый осенний день в октябре. Ветер резко срывал желтые листья клена и рассыпал их на земле. Девочка была очаровательна, ее красное клетчатое платье очень шло к синим башмачкам. Они бегали по комнате вокруг стола и громко смеялись, играли в прятки и в жмурки, прятались в большом старом шкафу, где висели мамины шубы, и разгоряченные и раскрасневшиеся пили сладкий лимонад с искрящимися пузырьками. Потом она танцевала, изображая «муху-цокотуху». Все мальчики стояли вокруг и не спускали с нее глаз. Гном заерзал и вновь заговорил:

– Глядя на вас, я понял, что линии ваших судеб уже пересеклись, и вы должны принадлежать друг другу, хотя, если события станут развиваться иначе, ваши желания останутся только в ваших мечтах. Впрочем, даже я не всегда правильно предсказываю судьбу. Я попробую тебе помочь.

Гном покрутил головой в зеленом колпачке и вдруг громко закричал тонким пронзительным голоском:

– Я знаю, зачем ты здесь! Торопись! Мое предсказание сбывается! Беги! Беги! Ищи ее, ищи! Ты должен успеть! Только Избранный может выполнить предсказания богов.

Его голос оглушительно звенел в ушах. Зеленый вихрь подхватил гнома вместе со стеклянным домиком и вмиг умчал неизвестно куда.

Играла музыка. Пахло елкой, мандаринами и яблочным пирогом, который пекла мама на кухне. Мальчик с девочкой бегали вокруг елки, держась за руки, и громко смеялись. Глаза у обоих сверкали от счастья. Он держал ее за руки и удивлялся, какие тонкие и нежные пальчики у этой девочки, которую он любит больше всего на свете. Он наклонился к ней, чтобы шепнуть на ушко, что она самая хорошая девочка на свете. Она покраснела и опустила свои очаровательные глазки…

Ледяной ветер швырнул Нику в лицо горсть сухих осенних листьев. Он стоял один посреди маленького парка, недалеко от ее дома. Темнело. Было очень тоскливо и хотелось плакать. Он быстро пошел знакомой дорогой к ее дому, чтобы поглядеть, как обычно, на яркие огни ее окна на шестом этаже. Ее дом стоял одинокий и холодный, в нем не было жизни. Пустыми черными глазницами печально смотрели проемы разбитых окон.

– В доме давно уже никто не живет, – подумал он, – где же она?

Он знал, что все равно должен найти ее и сказать о своей любви. Смятение охватило его. Чувства, обострившиеся до предела, подсказывали ему, что она где-то рядом и помнит влюбленного в нее мальчишку с торчащим ежиком каштановых волос. Всем телом Ник почувствовал ее присутствие. Тонкий запах знакомых духов вскружил ему в голову, заставив сердце учащенно забиться. В его воспаленном мозгу возникло какое-то смутное тревожное воспоминание чего-то, оно все больше разрасталось, пока не заполнило его самого и окружающее пространство.

– Я должен найти эту девочку и сказать ей, что я любил ее всю жизнь. Она непременно должна быть здесь, совсем рядом, – ударило ему в голову. – Скорей, скорей в школу, в актовый зал, там сегодня будет праздничный вечер! – вспомнил Ник.

Все его чувства были напряжены до предела, оставалось совсем мало времени. Почему-то он точно знал, что вечер будет именно сегодня и именно сейчас. Идти было тяжело, воздух был плотный и тягучий. Еле передвигая ногами, он двинулся в сторону школьного двора. Вот уже показалось здание его родной школы, оно становилась все ближе и ближе и росло на глазах. На пятом этаже в актовом зале ярко горели окна, гремела музыка, в вихре танца кружились тени. Ник вошел внутрь и огромными скачками побежал по белой мраморной лестнице. Первый этаж, второй, третий, все выше и выше, музыка гремела все громче и громче. Перед ним распахнулись огромные белые двери, и он ворвался в зал. Повсюду звучала музыка, и кружились пары. Музыка оглушила его, она летала по залу черными рваными клочьями, которые собирались в большие кучи и лопались как мыльные пузыри. Когда они задевали его, звук становился еще громче и оглушительней. Окна были занавешены красными гардинами. С портретов, висевших на стенах, улыбались и подмигивали как добрые друзья члены Политбюро. С потолка свешивались огромные хрустальные люстры, на них горело множество свечей. Посреди зала стоял большой черный лакированный рояль. За ним во фраке и накрахмаленной белоснежной манишке сидел учитель пения Олег Борисович и, бешено ударяя руками по клавишам, играл турецкий марш. С каждым ударом из под его рук в разные стороны разлетались рваные куски музыки, похожие на клочья черной материи. В голове Ника пронеслись обрывки мыслей:

– Олег Борисович никогда не носил фрак, он умер уже несколько лет назад, но я его хорошо помню.

В полумраке его окружила толпа знакомых лиц.