Nero Sun
Джинн. Книга вторая

Глава 6. Сора

Аданная злобно шла впереди. Он снова её нашел. Снова преследует и не дает покоя ну почему. Это так унизительно. Как бы быстро она не шла, он шел быстрее и, нагнав, наконец, спросил.

– Еще не устала? – Аданная вспыхнула и развернулась почти оскалившись.

– Мерзкий, отвратительный, подлый, жестокий мерзавец!!! – закричала она. Джинн нахмурился, глядя на неё сверху вниз. Злоба закипела в её глазах.

– Убирайся! Оставь меня! Я не хочу тебя видеть! Ты злой! Злой и жестокий!

– Только по этой причине я тебя не оставлю. Я уже дал обещание, – ответил он.

– Да как ты смеешь! – голос изменил ей. Сорвался. Слезы потекли по её щекам. – Ты загубил всю мою жизнь! Как только появился в ней. Мурат ушел из-за тебя! Он не сказал мне правды, но я знаю, что из-за тебя! Это все твоя вина! Если бы ты не пришел, мой дядя был бы сейчас жив!!! Я никогда не прощу тебе этого, никогда!

– Моя вина? – констатировал Мираддин.

– Да! Да это Я не закрыла эту чертову дверь!! Но если бы не Ты, этого бы не случилось!!!

– Так вот оно что… Я в буквальном смысле боготворил тебя, а ты вешаешь на меня его смерть!? Ты права. Конечно, ты во всем права. Я мог бы поступать по другому, – Джинн начал наступать на нее. Его голос стал железным, – творить только добро, никому не лгать. Тогда бы все меня уважали. Верили мне, – Аданная попятилась. Он явно выходил из себя, – хочешь узнать, как это было?! Попробуй! Зачерпни горькой воды из грязного озера. Зажги огонь от отсыревшей спички. Похорони всех кого закопал я. Вспоминай всех тех, кого не можешь забыть и лица кого ты не можешь вспомнить. Бросаясь из крайности в крайность потому, что если не сможешь… – Аданная упала на спину, споткнувшись о неровную землю не имея возможности оглянуться. Боялась перестать смотреть в его злые глаза. Он замолчал и заговорил уже совсем тихо и безразлично. – Люди все равно умирают, Аданная. Думай что хочешь. Хочешь винить в этом меня, пожалуйста. Быть хорошим правильно, но я променял все это на мечту о свободе.

Она не нашлась с ответом. Может он и нашелся у неё, но не сразу. Ей хотелось очень сильно расплакаться, но она боялась показывать ему слезы. Ей было плохо. От того что она сидит здесь совсем одна. От того, что разозлила его. Этого демона. Джинн же подобрал сумку, которую она уронила, и пошел дальше. Она неуверенно пошла за ним. Он уходил быстрым шагом, увеличивая между ними расстояние. Мир оставался прежним. Земля все такой же сухой, а солнце все таким же ярким и только у неё внутри все сжималось и разрывалось от боли.

Она все же не выдержала и разрыдалась. Слезы застилали лицо, оставляя пылевые дорожки на щеках.

– Я его так любила! – прохрипела она со всхлипами и закрыла лицо руками. Аданная уже хотела упасть на колени посреди этой дороги, но её обхватили крепкие руки. Ветер коснулся её намокшей щеки.

– Ты ни в чем не виновата, – прозвучал его голос. – Это воля Аллаха. Он посчитал, что так будет нужно. Воля Всевышнего.

Как давно её измученная душа хотела услышать эти слова. Он простил её. Всевышний. Она прижалась к нему, постепенно переставая всхлипывать. Мираддин не верил в правдивость подобных слов, но они всегда помогали.

– Ты знаешь, что он сказал мне тогда, когда ты сбежала? – спросил Мираддин, подкладывая сухие колючки в огонь. Ночь захватила их земную обитель, а звезды оккупировали небеса. В дали на западе нежным оттенком теплел отгоревший закат. Пройдет совсем немного времени, прежде чем солнце вновь появится из-за края, а пока они могли отдохнуть, после долгого пути.

– Нет. Что? – подняла она на него свои красные от дыма глаза. Она сжалась в комочек под спальником и совсем не помогала, теребя какую-то засохшую веточку.

– Сказал, что он сам так же сбежал от своего отца, когда-то, – Аданная удивленно посмотрела на него.

– Его, конечно же, никто не искал, и пришлось вернуться обратно, – Джинн как бут-то усмехнулся и Аданная улыбнулась.

– Я и не знала, – сказала она.

– Такие вещи мало кому рассказывают, – ответил Джинн после некой паузы. Он закончил и, протерев замерзшие ладони, вытянул их перед костром. Тот в свою очередь разгорался и тихо потрескивал. – Он говорил, что понимает тебя. Сам он хоть и стар, но помнит, какого это быть молодым.

Аданная молча, смотрела в огонь, и на лице её была снисходительно – печальная улыбка.

– Хотя, на мой взгляд, он ещё не настолько стар, что бы забыть о своей молодости, но в мире трудно найти хоть пару человек, у которых совпадают взгляды.

– А ты помнишь свою молодость? – спросила красавица. – Или ты никогда не был такого же возраста как я?

Джинн молчал. Она все ждала ответа, но между ними висела тишина. Аданная смутилась, подумав, что как-то обидела его.

– Если тебе трудно не отвечай… – сказала она. – И… извини, если что-то не то спросила.

– Со временем, прошлое больше похоже на сон, – сказал он, – я много могу об этом рассказать, но не буду. В этом мире, есть прекрасная девушка, которая вольна своей красотой и добротой покорить его, добившись всех своих целей. Но ей не обязательно об этом знать. Иначе она не справится. – Джинн загадочно улыбнулся, заставив красавицу задуматься над его словами.

Дядя Аданнаи не успел ничего ему сказать в тот вечер. Джинн застал его в предсмертной агонии и сам сказал, что позаботится обо всем. Тот кивнул, сжал глаза и прожил ещё несколько вздохов.

Аданная шла впереди. Джинн размеренно шел сзади неё. Что же ждет её там. Может у неё есть сестра или брат или еще родные. А может, там никого нет, и только один пустой дом стоит. Аданная безумно хотела узнать. Душа тянула её туда. С каждым шагом казалось, что ветер доносит родные запахи. Там особенный воздух. Он пропитан печалью, что всю её жизнь снедала Аданнаю изнутри, но теперь… теперь-то она поняла, откуда это чувство. И это чувство принесет ей покой. Удовлетворение, которое приносит с собой дождь.

За спиной стихло. Она обернулась и увидела его лежащим на земле.

Прошло уже три часа. Мираддин не просыпался и никак не реагировал. Он дышал, но не открывал глаза. Аданая в панике ходила кругами какое-то время. Но сейчас она выдохлась и просто сидела рядом. Рядом с ней приземлился грифин. Такую огромную птицу она видела только на картинках. Он безмолвно уставился на неё. Аданная охнула, не отводя от него взгляда, и ещё раз попыталась растолкать Джинна. Под курткой она нащупала бумагу и, вспомнив, что он ориентировался по карте, достала и развернула её. Ничего не понятно. Надписи на арабском языке, которого она не знала. «Но вот это, кажется, обозначает полюса. Судя по этим точкам, Мираддин отмечал маршрут, и мы сейчас находимся примерно тут…» Аданная встала. Ещё вчера Мираддин сказал, что ветер дует с запада. «Так. Солнце с запада не встает». – Вспомнила поговорку красавица. «Надеюсь, ветер не переменился». «Это значит что запад там, куда катится солнце». «Значит там восток и, судя по этой штучке… там север». Аданная аккуратно повернулась. «Мы шли туда. Но где же я нахожусь…? Давай. Подумай. Мы шли три дня. Точки на карте три. Значит это примерное расстояние одного дня. Сейчас полдень, значит, мы прошли примерно треть пути, и если я предполагаю верно, то тут рядом есть колодец. Может там будут люди…»

– Подожди меня. Я скоро вернусь, обещаю, – Аданная лихо накинула на себя сумку и, кинув в птицу пару камней, побежала в выбранном направлении. Другого выбора не было.

Грифин с любопытством рассматривал добычу, когда Мираддин очнулся. Он сел, протерев переносицу, и птица неохотно отлетела. На все тело резко накатила усталость.

– Ну и где она? – спросил он у птицы, что смотрела на него одним блекло голубым глазом. Уже смеркалось, когда Джинн набрел на банду бандитов сидевших у колодца. Там был не только колодец, а небольшое поселение. И подле него остановились караванщики. Они смеялись, пили, жгли костры и, судя по привязанным людям у деревьев, занимались работорговлей. Мираддину не составило много труда что бы найти сверлящую его пару молящих знакомых глаз.

Он повел бровью и попросил у мужиков выпить взамен на пару фокусов. В компанию он был принят как родной. Аданная вслушивалась из-за всех сил. Эти мерзкие и жестокие бандиты поймали её, как только она приблизилась. Связали и, сколько бы она не плакала, никто её не слушал. Однако Джин не спешил заводить речь о ней. Он наоборот затянул долгую беседу. Запас его игр и фокусов оказался не иссякаем, и, кажется, он уже вошел во вкус. Вино он, по крайней мере, пил как воду. К интересной беседе присоединился атаман, и по обоюдному согласию они начали играть в карты. Аданная не выдержала и зарычала с рыданием. Джинн едва заметно усмехнулся, когда остальные отвлеклись на неё. Аданная была в ярости. Ну, сколько он ещё будет так сидеть. Ему ещё и весело! Вот так издеваться над ней.

– Откуда у вас эта девушка? – спросил Мираддин. – Она кажется не самого нежного характера.

– Откуда она и другие не твое дело, – был ему ответ.

– Мне нужна рабыня, – понизив голос, сказал Джинн. – Собственно по этой причине я и тут. Твоя девушка явно ко мне не безразлична. Отдай её мне.

– Чем собираешься расплачиваться? – усмехнулся атаман. Это был высокий видный мужчина с бородой, в которой мелькала седина. – Судя по тому, как ты одет, денег у тебя не много.

Мираддин нагнулся к нему ближе. И сказал ещё тише.

– А давай сыграем. Если я проиграю, то эта девушка станцует для тебя, а если выиграю, ты её отпустишь.

– Хах! Как у тебя все гладко. Ни один черт не заставит её танцевать сейчас. Да и к тому же. Ни один танец не стоит целой рабыни.

– Тогда играем до трех побед. Если проиграю, черт с ней оставь себе, но если я три раза подряд заставлю её танцевать, отдай её мне на эту ночь, – Атаман подумал. В целом он ничего не теряет. Если парень победит, он все равно не отдаст ему девушку. А если она ещё и станцует, это будет небольшой плюс. Хотя…

– Хорошо… но если она не станцует, ты заплатишь. Так что проси у Аллаха победы.

– Иньш Алла, – тут же возвел ладони к звездам Мираддин.

– Ты же понимаешь, на что подписался? – на полном серьёзе спросил Атаман, раздавая карты.

Мираддин поднял глаза, – и кто меня только за язык тянул. – Усмехнулся он с азартным взглядом. У Атамана в глазах отразился огонь, который очень некстати напомнил Джинну о временах, когда он вынужден был быть рабом у Иблиса…

– Пускай она смотрит, – сказал Мираддин, не отрывая глаз от соперника. Атаман отдал приказ, и девушку отвязали. Мираддин услышал как они угрожают ей для того чтоб она молчала.

Когда Аданная подошла, резко ощутила, как от всех пахнет перегаром. Мираддин же готов был на бок завалиться. Он долго думал. И глаза открывал с трудом. О боже. Неужели её сейчас изнасилуют здесь. Почему он напился? Похоже, ему и в самом деле плевать. Лишь бы в картишки срезаться. А она-то дура, пошла, спасать его. Да вы только посмотрите ему же стыдно в глаза посмотреть. Аданная потихоньку подбиралась ближе к Джинну. Но её схватили. Тут Мираддин уронил карты.

– О, Алла!!! – воскликнула Аданная.

– Оу… – проснулся Мираддин. – Кстати! Хотел спросить, куда вы завтра поедете?

– В Египет, – ответил Атаман

–Ненавижу Египет

– … – ответил Джинн.

Он проиграл. Аданная обреченно посмотрела на него. Все притихли. Атаман в упор смотрел на Джинна.

Мираддин, наконец, посмотрел на Аданнаю. Он молчал и не отводил от неё взгляда. В полной тишине только потрескивал костер. Аданная начала глубоко дышать, и как зачарованная, преисполненная отчаяния, смотрела на него. В голове проносились вихрем самые разные мысли, которые не могли вырасти во что-то связное и преобразиться в слова под этим взглядом.

– Станцуй, – внезапно резко произнес Мираддин. Резко, но мягко. Как он так подбирает интонацию? Он кивнул на её вопросительный взгляд, и она медленно поднялась. Вместе с ней все одновременно подняли на неё головы. Её руки поднялись воздух плавными движениями, а глаза полные грусти смотрели на него. А он на неё. Она вздрогнула, когда кто-то достал гитару. Началось что-то не ритмичное. Не складное. Аданная почувствовала себя обнажённой. Безоружной. Перед ним. Воздуха не хватало. Все тело вздохнуло каждой клеткой. По коже пробежались мурашки. Руки вились перед ней пытаясь скрыть её растерянное лицо. Гитара заиграла соло. Потом повторила. И Аданная, как обычно услышав музыку, подстроилась под неё. Для неё это было естественно и происходило на уровне инстинкта.

Подул холодный ветер, и Аданная закончила танцевать. Она не стала делать это красиво. Это были задумчивые движения в темпе наполнения звуков, гитарных струн. Пошла новая партия, и карта за картой Мираддин проиграл ещё раз. Аданная хмуро смотрела на него, пока он потирал переносицу.

– Пожалуйста, дай ей ещё шанс, – сказал он, Атаману. – Она сможет лучше.

Атаман вопросительно поднял брови. Он уже давно догадался, что эти двое знают друг – друга, и поэтому она его слушается, но вот что же задумал этот парень. Возможно, он каким-то извращенным способом пытается обмануть его или ограбить. Ну что же, пусть попробует.

– Давай, – снова кивнул Джинн Аданнае. Она какое-то время просто хмуро смотрела на него, но коротко вздохнув, снова поднялась. На этот раз ей начали подыгрывать на ударных. Кажется, кто-то перевернул какую-то миску или кастрюлю. Удары были сухие и быстрые, так что красавица пошла в разнос. Она подняла верхнюю юбку и заткнула её за пояс. Поднявшись на цыпочки, она покорила атамана с первых шагов своей походки. Настолько она гармонично смотрелась в свете огней. Летящих искр сгорающих в темноте, подобной её черным волосам. Под светом миллиардов звезд, манящих как её глаза. Атамана опьянила эта атмосфера, и лишь иногда на мгновение за душу хватал и отрезвлял как ожог этот её взгляд. Она приближалась к нему, как море подходило накатами во время прилива. То, приближаясь, то отходя, не прерывая взгляда. Она сама впала в некий транс от того что происходило в этой ночи. Атаман протянул к ней руку. Она потянулась к нему на встречу.

Мираддин кинул уголь в того кто играл на «барабане» и под тихий грубый отклик, ритм резко прекратился. Девушка остановилась, будто очнувшись, и снова подсела к костру. Она почувствовала себя окрыленной, но когда встретилась взглядом с Джином, увидела, что тот хмуро на неё посмотрел. Она задумалась и, смутившись, опустила глаза.

– Однако твоя женщина умеет не только кричать, – заговорил Атаман, пока Джинн раздавал карты. – Но вот заставишь ли ты её танцевать и в третий раз, если я скажу ей, что все равно не отпущу её.

– Так ты все понял… – поднял взгляд Мираддин, на что Атаман только усмехнулся.

– Только дурак об этом не догадался бы.

Мираддин вздохнул и посмотрел на глаза Аданнаи наполненные слезами. Сейчас бы Атаману побить парня, и закончить посиделки, но то, что она может показать ещё раз, захватило его любопытство.

– Тогда я вынужден рассказать тебе правду, – сказал Джинн. Атаман промолчал и не отводил от парня взгляда, – она сбежала от меня сегодня. Очевидно, что я для неё не самый подходящий спутник, но она свободный человек. И в праве сама решать с кем ей быть, – он повернулся к ней. – Аданная… прости меня. Дальше… тебе придется пойти с ними. Но я не оставлю тебя этой ночью, если ты станцуешь для меня. В последний раз. Выбор за тобой.

Он опустил голову. Его волосы впитывали свет луны. Женщина едва ли могла, что-то разглядеть через слезы заполнившие глаза.

– Почему?.. – прошептала она. – Почему ты бросаешь меня?

– Разве это не ты бросила меня? – отвернулся он.

– Нет же я!..

– Я не собираюсь ничего слушать! – резко убил её взглядом Мираддин. – Докажи.

Она, нахмурившись, встала и гневно посмотрела на своего музыканта.

– Играй! – рыкнула она.

Он вздрогнул и заиграл быстрое и прекрасное соло, а после него началось танцевальное вступление. Мир закружился под ногами, когда кто-то достал вторую гитару. Аданная сняла свой платок. Обнажила всевозможные части тела и показала настоящий танец живота. Четко и в ритме играя с одеждой. Дополняя движения руками. Она сама стала как единосложенный музыкальный инструмент. Все уставились на неё и не могли оторвать глаз, ибо она показывала высшее мастерство, которого достигла. Ночной воздух наполнял прозрачную ткань, когда она кружилась вокруг костра. Каждое движение было продуманным, но она делала их так грамотно, что можно было впасть в унисон, глядя на неё.

Закончилось все тем, что музыкант просто свалился от усталости и уснул в обнимку с инструментом. Аданная рухнула, где стояла, и Джинн кинул колоду на песок.

– Я выиграл, – он тяжело поднялся, и шатаясь подошел к девушке. Атаман тоже подошел к ним и сказал, что они будут спать в его шатре. Они лежали в палатке. Аданная, Атаман и Джинн посередине. Не прошло и пяти минут, как Мираддин заснул. Аданная отодвинулась от них как можно дальше. В палатке воняло мужичьем, шерстью и алкоголем, но вскоре ей удалось заснуть.

Она проснулась от того что кто-то потряс её за ногу. В шатре храпел атаман. Спать хотелось так сильно, что её затрясло. Но было так страшно, что она проснулась. Джинн позвал её жестом на выход и ушел. Сам он уже был снаружи и абсолютно трезв. Аданная вылезла из палатки, стараясь не разбудить спящего атамана. Было ещё темно и очевидно, что далеко до утра. Он подал ей её вещи, и как только Аданная их взяла, то только тогда поняла, что они сбегают. Она огляделась вокруг и не заметила ни одного человека. Только те, к которым она была привязана в самом начале. Присмотревшись, она разглядела в них те самые бородатые лица, которые вчера глазели на неё с такой жадностью. Сейчас они мирно спали друг на друге. Джинн же сам взвалил на себя необходимый саквояж и двинулся вперед. Они все шли и шли дальше от этого места и лишь изредка до них доносились стоны и вскрики опьяненных наемников, но он ничего не говорил.

– Ты их напоил? – спросила Аданная.

– Да, – в полголоса подтвердил Джинн.

– Где взял снотворное? – спросила она, подозрительно глянув на него.

– Купил в городе, – ответил он, не обернувшись.

– Дорого стоило? – зевнула красавица.

– Расплатился натурой, – вздохнул он и, кажется, тоже зевнул.

– Хм… а где те бедняги, что были пойманы в рабство?

– На пути домой, – ночь была такая тихая, что в округе не было ни одной живой души и что все эти события, которые могли стать трагедией для Аданнаи и этих людей казались сейчас просто сном. Аданная улыбнулась, глядя в его спину, но потом задумалась.

– А как же атаман?!

– Я убил его.

– …! Что?!

– Шучу. Он ничего не выпил, так что я не стал его трогать, – Джинн посмотрел на Аданнаю. – И да, он просто спал, когда ты так шумно вылезала из палатки.

– Как же я хочу спать, – простонала Аданная, шатаясь на ходу. – Но разве тогда они не станут нас преследовать?

–Да. Нам надо уйти подальше. Но преследовать не станут. Всех лошадей и верблюдов разобрали бедняки.

–Ммм, мог бы и нам взять одного, – устало и капризно протянула она.

– Нет. Если ты попытаешься сбежать верхом, мне будет еще труднее тебя найти, – ответил он, и Аданная, еще какое-то время, обдумывала, насколько серьезно он говорит.

– Но я не сбегала.

– Да, конечно, – скептически ответил он и пошатнулся от неожиданности, когда она ударила его.

– Да! Конечно! Это ты бросил меня, мерзавец! Упал и все тут! Я пошла за помощью, пока ты…

– Постой, о чем ты говоришь?

– Ты издевался надо мной всю ночь!!! Слушать меня не хочешь!? Вот так значит?! – она все колотила его, а он вдруг неожиданно улыбнулся.

– Надо было взять лошадей…

Глава 7. Воспоминания

Джинн испытывал чувство ностальгии, когда она шла по пустыне рядом с ним. Ну, если точнее, он обвязал шнур вокруг её пояса и вел её за собой, чтобы опять не потерять из виду. В памяти то и дело всплывали картины её вчерашнего танца. Он ни разу не пожалел о том что развел её. Это того стоило.

– Ты, наверное, все знаешь на этом свете? – спросила она, уже смирившись с тем, что происходит. – Скажи, солнце круглое?

– Не скажу, – ухмыльнулся Джинн.

– Почему? – спросила она.

– Знаешь историю про двух беглецов, что сделали себе крылья и улетели?

– Ого! А так можно?!

– Они были приговорены к казни и приходились друг – другу отцом и сыном. Темница находилась на скалах окруженных морем, и сбежать оттуда было нереально для простых смертных. Отец смастерил им по паре крыльев из перьев соединенных воском. А когда им удалось сбежать, они прыгнули со скалы, расправив эти крылья.

– Они разбились?

– Нет. Им действительно удалось это сделать. Они обрели свободу и летели по воздуху как птицы. Тогда-то и произошел этот забавный случай, ради которого я и рассказываю тебе эту историю.

Аданная вопросительно посмотрела на него.

– Сын возомнив себя всемогущим и свободным от любой напасти, захотел приблизиться к солнцу, что бы увидеть насколько оно круглое. Он полетел вверх, и воск на его крыльях начал плавиться, … а потом, он упал в воду «с высоты горы Каф» от уровня моря, – уже без интереса закончил Джинн.

(Высота горы Каф – не существующее определение величины. Но по легенде эта гора уходила высоко за пределы земной орбиты. На ней жили ангелы и прочие мифические существа.)

– Какой ты вредный, – насупилась Аданная. – Настроение испортил.

– В получасе от нас есть река, – сказал Джинн волшебную фразу, и у девушки моментально поднялось настроение.

– Пошли скорее туда! – воскликнула она. Джинн вздохнул. Искупаться сейчас было бы не плохой идеей, к тому же головная боль начала пульсировать в висках не так давно.

Крокодилы внимательно следили за тем, как на берегу появились двое людей. Река была довольно мелкая, но Аданнаю это не смутило. Она быстро скинула тапочки и, задрав юбку, полезла в водоем, пробуя теплую водичку. Потом они с Джинном разошлись, так как она захотела еще и помыться. Через речку был перекинут древний мост, выложенный из камня. Все было заросшее в траве. Речка была не самого приятного запаха, так что Джинн не изъявил желания в ней плескаться. Он только ополоснул руки, но потом захотелось умыться. Аданная вышла из-за кустов чистая и вся пропахшая тиной. Он попросил Аданнаю подать ему сумку с мыльницей. Она зашла к нему вводу, на ходу копаясь в сумке. И тут достала из неё маленькую лампу.

– Ух, ты! – восхитилась она. И прежде чем успела ещё что-то сказать, Джинн рявкнул на неё.

– Положи обратно!

Это было так неожиданно, что Аданная кинула лампу в сумку, но та врезалась в её край и отскочила рикошетом куда-то на запястья девушки и пока та неуклюже пыталась её поймать, лампа прыгнула ещё два раза и, будто на прощание, булькнув, упала в воду. Та же быстро помутилась из-за поднявшегося со дна ила и песка. Джинн окаменел на секунду и во все глаза уставился туда, куда она упала. Он быстро оказался рядом и, закатав рукав до плеча, пошарил по дну, но там ничего уже не было. Сапоги слетели со скоростью света, юбка была завязана в узел, и вот они уже вдвоем, согнувшись в три погибели, искали упавший предмет, шаря руками и босыми ногами по дну реки.

– Наверно его унесло по течению, – вздохнул Джинн и отправился под мост.

– А почему это так важно? Я натыкаюсь только на малюсков.

– Это … лампа, в которой жил мой хороший друг, – ответил Джинн.

– Откуда она у тебя? – удивилась Аданная.

– Сейчас не это имеет значение, а то куда она делась, – буркнул злившийся Джинн.

– А разве ты не можешь с помощью своей магии вернуть время назад? – спросила Аданная. – Например до того как ты уронил её?

Она хотела пошутить, но Джинна явно достали тупые вопросы, он шарахнул ладонью по водной глади и она замолчала. На мгновение даже испугалась. Он просто стоял к ней спиной, и она невольно подумала, что он хочет утопить её прямо сейчас. Если б она видела его лицо, то поняла что именно это он и хочет сделать.

– Черт с ней, – сказал он, наконец. Они вылезли из воды, и пошли дальше. Джинн, а за ним трусящая девушка. Она ничего не говорила, боясь вызвать новый всплеск зла, но по мере продолжения часа Джинн все же успокоился. Они устроились на привал, и, отпив воды, он заговорил.

– Когда я вернулся из другого времени, то первым делом решил позаботиться о своей лампе, что осталась лежать в этом, в песках далеко в пустыне. Эта лампа служила мне домом, пищей и источником здоровья в течение не одного столетия. А потом она канула в реку, в которую я даже лезть не хотел, – он улыбнулся, и Аданная улыбнулась тоже. Принять поражение это тоже победа. Так она хотела сказать. Но тут Мираддин вскрикнул, схватившись за голову. Он согнулся. Все его тело задрожало, и он не издавал ни звука в течение нескольких секунд.

– Мираддин! – вскрикнула девушка и, обхватив, принялась трясти, – что с тобой?! – Это было страшно. Видеть боль, которую не можешь остановить.

Боль отпустила через мгновение, оставив лишь болезненное послевкусие от которого было сложно отдышаться. Прекрасное и до смерти перепуганное лицо нависло над ним не в силах найти нужные слова.

– Ты знаешь. Я тебе завидую, – вдруг сказал Мираддин, как будто перед его глазами пронеслась не одна сотня лет. – Люди подходят к тебе и пытаются добиться понимания, объяснить свою точку зрения, а со мной никто не хочет об этом говорить.

– Я буду с тобой говорить, только не делай так больше, – заплакала она не в силах понять, к чему было сие высказывание.

На следующий день Джинну стало плохо. Аданная проснулась, встала, умылась, сделала зарядку, а он все лежал, глядя в небо, и не хотел подниматься. Она несколько раз поинтересовалась на наличие у него болей, он отвечал, что все нормально, пока она его не достала, и он вообще перестал говорить.

Мираддин нехотя поднялся. Ночью он почему-то ворочался и не мог заснуть. Так они шли два дня и за это время Джинн сильно изменился. У него появились мешки под глазами, бледность. Он похудел, и все время хотел огрызнуться на её вопросы, но сдерживался и отвечал только раздраженным мычанием. Но к вечеру ему становилось лучше, и он уже спокойнее мог говорить о чем-либо.

Что-то идет не так. Мираддин явно ощущал, как теряет над собой контроль. Сам он ничего не рассказывал и ни как не комментировал происходящее. Аданная может только догадываться насколько ему плохо.

Эмоции появлялись ниоткуда, но это почти всегда была одна и та же сильная ярость и раздражение. Чтобы ни говорили другие, это вызывает отвращение и ненависть. Стало тяжело слушать мнение других, как он это делал прежде, но самому высказываться не хотелось тоже. Хотелось просто исчезнуть или хоть как-то утолить накопившуюся злость.

Жажда. Это именно то чего он так давно не испытывал, но сейчас это чувство затмило собой все. Раньше он носил с собой воду исключительно для утоления прихоти, но в критической ситуации мог воспользоваться магией. Пить почти не хотелось, а когда на пути попадался источник, вода казалась такой сладкой. Теперь же, сколько бы ни пил, вода потеряла свой вкус. Как будто все истоки мира обесцветились или он попал в какой-то загробный мир, где еда и вода не имели свойство насыщения.

К тому же ему хотелось понимания, а если она его не поймет, то он может просто разорвать её. Аданная же активно цеплялась к нему, но поняв что, что-то причиняет ему раздражение, быстро отступила. Прошло всего пару дней, как Джинн перестал вообще хоть с кем-то говорить. Он понимал, что болен, но во всей пустыне есть только одна ведьма, которая сможет ему помочь.

«Амелия. Или Амалия. Вечно забываю это имя», – сказал Старший брат Джинна – Саид, когда тот рассказал ему свою историю за последние несколько недель начиная с того момента как Иблис отпустил его. – Она сможет помочь тебе, но то, как ты с ней в последний раз простился, не сыграет тебе на руку.

***

Они двинулись вдоль по миру, переступая раз за разом все, что когда-то держало и к чему когда-то стремились. Небо раскинулось бескрайним куполом над черноволосыми головами выжженными солнцем. Ровно двести лет назад, по этому пути, шла женщина в разы прекраснее других. Она вела за руку своего сына, в чьих голубых глазах отражалось бескрайняя глубина небес.

Он демон.

Мираддин сидел на холодных ступенях огромной мечети. Мальчик восьми лет ждал единственного родного человека в этом мире. Он недавно познакомился с местными ребятишками, и они пошли за заброшенный район.

– Эй ты! Ты что не нормальный!? – крикнул мальчик, которому надоело слушать.

– Я не виноват, что вы такие тупые и не знаете очевидных вещей! – ответил Мираддин.

– Это мы-то не знаем!? Да ты, наверное, даже читать не умеешь!

– А вот меня папа научил! – сказала девочка.

– Мне это не нужно для того чтоб понять что вы дураки!

– Эй, прекрати! Думаешь ты лучше других?

– Ещё как! – с этим криком в воздухе возникло пламя, которое разделило детей. – Могу поспорить, что никто из вас так не умеет!

Дети стояли, широко раскрыв глаза. Некоторые сделали шаг назад от мальчика. Одна малышка не выдержала напряжения возникшего между её братом и новым героем с голубыми глазами. Не такими, как у них. Услышав тихие всхлипывания напуганной сестры, брат быстро схватил её за плечо.

– Уходи! – крикнул он, но его голос дрогнул, выдав то, что он и сам напуган. И собрав в себе всю оставшуюся смелость, он крикнул. – Мы не будем общаться с таким как ты!!!

Его голос иллюзией повторился в голове Мальчика сидевшего на ступенях. На детском и юном лице выражалась такая хмурость, что он казался взрослым. Крепкие загорелые руки были все в ссадинах, так же как и колени. Он сам себе не хотел это признавать, но в глазах ядовито защипало.

По его плечу скользнул платок нагнувшейся над ним женщины.

– Солнышко мое! – раздался над ухом самый любимый голос в мире.

– Мам! – вскочил мальчик со своего насиженного места и обнял её.

– Почему ты сидишь здесь? – с улыбкой спросила она. – Разве ты не хотел пойти играть с ребятами?

– Я… не хочу.

– Почему?

– Мне с ними не интересно… – отвел глаза в сторону мальчик.

Мама немного помолчала, глядя сыну в глаза и высматривая там подробности, но ничего более он так и не сказал.

– Ну что же, я охотно верю, – серьезно сказала она. – Умных людей в мире не так уж много.

От её улыбки стало намного легче. Настолько что мальчик улыбнулся сам.

Они пошли по улице вдоль дороги и Мираддин слушал её рассказы о том, что она делала в мечети.

– … И тогда море раздвинулось, по воле Аллаха, и пропустило всех верующих в него, а Фараон что погнался за ними, был поглощён. Но в самый последний миг он уверовал в Аллаха и произнес, вслух, свое признание ему. Он сказал, что нет бога кроме Аллаха. И ангелы испугавшись, что Всевышний простит ему все его грехи, подняли со дна моря всю грязь и затолкнули ему в рот, лишь бы он это не повторил. Вот насколько Всевышний милосерден, зная, насколько фараон был жесток.