Наум Содамов
Шаг в будущее
Глава 9
Первый план, предполагал пятьдесят тысяч закладок с удобрениями и чипами. Но после того как в даркнете я купил схему и описание невероятных конденсаторов, я понял что так будет намного лучше. Пришлось заплатить немалые деньги, но оно того стоило. Продавец специально для меня готовил их целую неделю. Конденсатор накапливал энергию всего за три дня, а затем он уже был готов к использованию. За эти три года, в разных местах планеты я установил около трёх тысяч конденсаторов. Я находился на последнем в списке материке. Три недели, кропотливой работы в Австралии, и я дома. Оставался последний пункт моего плана. За все это время меня больше никто не трогал, наивные глупцы. Мужик к Эдуарду больше не приходил, мама и папа думали, что я заядлый путешественник. Так и было, отчасти. За эти годы кропотливой работы и бесконечных поездок, я понял, что все делал правильно, что мой план имеет смысл. Где бы я ни был, от самых девственных, до полностью оттрахынных мест нашей голубой малютки, везде были они, люди. А как известно, мы все их прекрасно знаем. Я не смог смотреть без слез на эти страдания, поэтому я решился на крайние меры. И то, что я видел, оправдывало то, что я делал. Осталось совсем чуть-чуть.
Глава 10
Я записался в студию татуировки и пирсинга, там не задавали особых вопросов, и мне это понравилось. В десять я вызвал такси, и не спеша вышел на улицу. Из гаража показался отец.
– Саня, может тебя подвезти? – спросил он, показывая рукой в сторону машины.
– Да я уже такси вызвал. Через три минуты приедет.
– Всё равно мы с мамой собирались ехать в город.
– Да ладно, пап, занимайтесь своими делами. Не хочу вас напрягать.
– Саня, ты чего? Знай! Ты нас не напрягаешь.
– Спасибо пап, – ответил я и улыбнулся.
Сквозь туи, я заметил, как подъехал белый автомобиль.
– Всё пап. Пока.
– Давай, – он махнул рукой и пошел в дом.
Через тридцать минут, мы оказались в центре около той самой студии. Я рассчитался и вышел. За стойкой ресепшена, заметив меня, защебетала стройная, с розовыми волосами и многочисленным пирсингом девушка.
– Добрый день. Слушаю вас.
Я внимательно посмотрел на неё. Красивая мордашка, в разных частях которой торчали всевозможные кольца и штанги. Единственное, что смотрелось, на мой взгляд, неплохо, это кольцо ты носу. Но всё равно она была хороша.
– Добрый день! – повторила сотрудница салона.
– Здравствуйте. Извините, я просто волнуюсь.
– Слушаю вас.
– Александр. Я записывался на десять сорок пять, – сказал я и принялся крутить головой, рассматривая мрачный интерьер.
– Минуточку, – она начала скользить пальцем по тачпаду ноутбука. – Шаримов?
– Да, да.
– Присаживайтесь, – она показала рукой на глубокий черный стул. – Мастер, скоро освободиться.
Я присел. Стул оказался на удивление очень удобным. Десять минут пролетели незаметно. Мимо меня быстренько промелькнул довольный клиент, а за ним, через минуту показался и сам мастер. Я оторвал взгляд от розовой красотки и взглянул на высокого, худого бородатого мужика в защитном фартуке черного цвета. Он посмотрел на меня и на удивление мягким голосом заговорил:
– Добрый день. Проходите.
Я последовал за ним. Светлый кабинет, был обставлен как в клинике: медицинское кресло, напоминающее стоматологическое, но немного проще, кафы и всевозможные инструменты. Я как раз представлял нечто подобное.
– Раздевайтесь и садитесь, – он указал на кресло.
При мне он застелил новый чехол, а старый сложил и выкинул в большую урну. Я аккуратно повесил пиджак, снял рубашку и повесил рядом.
– Что вы хотели? По-моему имплантат?
– Да, – я вытащил из кармана, герметично запакованный чип и протянул ему.
– Первый раз такой вижу, – с удивлением проговорил он. – На nfc вроде не похож. Куда ставить будем?
Я без слов ткнул пальцем себе в грудь, около сердца.
– Ну, точно не nfc, – добавил он.
– Понимаете у меня большое сердце. А этот чип сделали специально для меня, в Германии.
– А почему вам его в клинике не поставили?
– Дело в том, что наши доктора за такое, почему то не хотят браться. Они говорят, что ставят только то, что разрешено Минздравом. А ехать в Германию ради пустяковой операции, я не хочу.
– Ну, да, – согласился он. – Понимаю. Приступим тогда?
– Да. Именно в это место, – я ещё раз показал пальцем.
Он взял маркер и отметил то самое место на моей груди. Затем, были сделаны: обработка, укол, всевозможная подготовка инструмента и вскрытие чипа. Сама операция продлилась десять минут, а вот подготовка и завершение, около часа. Он с лёгкостью впихнул в меня эту штуковину, и я вздохнул с облегчением. После оплаты, я ещё раз взглянул на розовую красотку и вышел из студии. Мне хотелось выпить.
Глава 11
Я зашёл в первый бар, который встретился на пути. Он только недавно открылся, там ещё, никого не было. Бармен, молодой парень с кривой бородкой, протирал стаканы. Я присел как раз напротив него.
– Добрый день, – бодро поздоровался он.
– Добрый. День. Пожалуйста, что-нибудь крепкое и вкусное, на ваш вкус – попросил я.
– Договорились, – он улыбнулся и отложил полотенце.
Минут пять он старательно тряс шейкер, аккуратно смешивал всевозможные жидкости и постепенно наполнял ими стакан. Вставив соломинку, он протянул стакан мне.
– Пожалуйста, – широко улыбаясь, сказал он.
– Спасибо.
Я подвинул стакан. Алкоголя, практически не чувствовалось. Небольшая горечь, немного кислый и в меру сладкий напиток. Мне понравилось. Выпив половину, я попросил, чтобы он повторил. Бармен кивнул головой и принялся шаманить над стаканом.
Подкатило лёгкое опьянение. Я задумался. Стакан почти опустел, а рядом возник ещё один, полный.
– Спасибо.
– Пожалуйста, – ответил бармен, и отошёл на другую сторону стойки.
В какой-то момент, я даже пожалел его. Я приложил руку к груди, и сквозь рубашку нащупал пластырь. Дороги назад уже нет, чип активирован. Я отпил немного из стакана и глубоко вздохнул. Теперь, он считает каждый удар моего сердца, до последнего. Я достал из кармана купюру и положил её под стакан.
– До свидания, – сказал я и пошел к выходу.
– До свидания, – ответил бармен.
Я вышел из бара. Повернул на право, а затем просто побрел по прямой, куда глаза глядят.
– До последнего удара, – прошептал себе под нос я.
А после, чип, который во мне, передаст сигнал на все остальные, тем самым активируя конденсаторы. Те в свою очередь, одновременно рванут и уничтожат планету земля, закончив этот бессмысленный ад.
Основная задача
Смысл существования
Раздался громкий, длинный, звуковой сигнал. Затем, синтетический женский голос, на весь цех объявил о перерыве на десять минут. Резко выключилось все оборудование, после чего освещение постепенно потускнело. Все рабочие, стояли на своих местах, пока не раздался короткий сигнал. По очереди, из-за каждого рабочего места, делая шаг вперед и поворачиваясь направо, начали покидать цех люди. Очередь дошла до Вити. Медленным шагом, в живой цепочке людей, он двигался к большим открытым воротам. Дневной свет, летним теплом ударил Виктора в лицо. На секунду прищурив глаза, он глубоко вздохнул и ненадолго замер. Отвратительный воздух, вперемешку с вонючим дымом, наполнил легкие. Витя не спеша побрёл в беседку, сел на свободное место, достал из кармана пачку искусственного табака и машинку для самокруток. Насыпал в отверстие порошка, тряханул, нажал на кнопку, из устройства показалась сигарета. Он зажал ее губами, поднес машинку и нажал уже на другую кнопку. Небольшой, тонкий лучик поджог край сигареты, Витя сделал затяжку, выдохнул дым, и начал засовывать всё обратно в карман.
– Витек, сделай и мне сигаретку, – послышалось с левой стороны, – меня оштрафовали вчера, за полминуты, – жалобно проскулил рыжеволосый паренек. – Пожалуйста, – добавил он, – очень хочу курить, эта гадость хуже синтетички.
– Заткнись рыжий пес! – выкрикнул смуглый, весь в морщинах мужик, сидящий напротив Виктора. – Ты спустил все свои кредиты вчера, с этим лысым, шлюховатым гуманоидом. А Витя, купил пачку табака, и пошел в блок. Не давай ему ничего, а то постоянно просить будет.
Рыжий, привыкший к такому обращению, опять взвыл:
– Витя, пожалуйста, я отдам завтра, клянусь, своей жизнью. Я же тебе возвращал на той неделе, ты же помнишь?
– Помню, – сказал Витя и неохотно полез в карман.
– Спасибо дружище, я верну, обещаю.
Смуглый мужик, плюнул, выкинул окурок, махнул рукой и не спеша покинул беседку.
– Держи, – протягивая уже готовую сигарету, спокойно произнес Витя. Рыжий, трясущейся рукой взял её и вставил в свои посиневшие губы.
– Дай прикурить, – он наклонился к Виктору.
Тот поднес к краю сигареты машинку и нажал кнопку, показалась тонкая ниточка дыма. Рыжий, что есть силы затянулся, подержал секунду дым в легких и с довольной физиономией выдохнул.
– Ты мой спаситель, я без этого яда, просто с ума схожу. Хорошо, как же мне хорошо, – снова выдыхая дым, медленно произнес Рыжий.
Витя докурил, затушил окурок о крышку урны и выбросил.
–Давай быстрее, четыре минуты осталось, снова ведь оштрафуют, – обратился он к Рыжему, встал и уже почти покинул беседку, как Рыжий прокашлявшись его окликнул:
– Стой, Витек, ты видел, новые списки появились. Я смотрел сегодня утром, там вроде Вовка, из твоего сектора.
Витя повернулся.
– Володя?
– Да, да, – качая головой, оживленно сказал Рыжий. – Там человек тридцать, из нашего блок-жилья.
– Ясно, – на выдохе произнёс Витя, – пора работать.
Он повернулся и направился в сторону колонны людей заходивших в цех, подойдя ближе, вклинился и по установленному маршруту добрался до своего рабочего места. Витя стоял не шевелясь на двух небольших, куда помещалась только одна ступня, желтых кругах безопасности, и ждал сигнала.
“ Ну и сволочь же тот, кто это придумал ”, – думал он.
Громкий, длинный сигнал, обозначающий начало рабочего времени смолк, и бездушная машина снова проговорила:
– Рабочее время составляет пятьдесят три минуты, приятной работы.
Резко цех наполнился шумом, свет стал ярче, а все станки снова ожили и загудели. На сенсорном экране своего станка, Витя нажал кнопку пуск, появилась надпись, " вставьте деталь ". Из ящика стоявшего рядом, он достал металлический цилиндр и вставил его в патронник, тот быстро определил и схватил заготовку. На экране управления, Витя выбрал пункт " делать по стандарту " и нажал пуск. Станок автоматически закрыл прозрачный защитный щит из оргстекла и начал обрабатывать цилиндр. Витя выпрямился, вытянул руки по швам, и замер. Он стоял, и потерянным взглядом наблюдал, как за мутным оргстеклом, вращается деталь. И только, едва видно, в его серых глазах, на мгновение, как бы оживляя их радостным блеском, пробивались малозаметные капельки слез. Отчаяние и нескончаемое горе, огромным океаном наполнили его сознание.
“ Как же меня все достало! Эта работа, жизнь в этом жестоком мире! Сколько можно издеваться над нами? ” – думал Витя, оставаясь неподвижно стоять на желтых, равнодушных к его проблемам, кругах.
И так, думал не только он один, так думали все. Все те, кто каждый день ходил на эту проклятую, неблагодарную, безжалостно узаконенную каторгу. Те, кто тратили на производствах свои лучшие годы, молодость, красоту. Те, кто менял драгоценное здоровье, на кусок дерьмового синтетического пайка.
– Виктор! Штраф, двадцать кредитов, выход за безопасную зону, – прервал его мысли уже мужской голос из динамиков.
Витя чуть заметно дернулся от неожиданности.
“ Сука! ” – про себя ругнулся он, затем с полминуты промолчал, после чего громко и четко произнес:
– Всё понял, вину признаю, впредь такого не повториться.
Опустив голову, он внимательно осмотрел ноги, и снова замер.
– Списано! – раздался тот же голос из динамиков. – Приятной работы, наша община заботиться о вашей безопасности, – добавил он.
Разрывающая изнутри обида накрыла Витю, он стоял, и молча терпел эту несправедливость. Но чувство это, его быстро оставило, так как, рабочий человек привыкает ко всем издевательствам за права, съесть что-нибудь на ужин. Он вспомнил слова Рыжего, говорившего о списках. Вспомнил Володю, которого не видел пару недель.
“ Нужно будет просмотреть их, может там есть ещё кто-нибудь знакомый ”, – подумал Витя.
Станок постепенно стал снижать обороты. Когда уже можно было рассмотреть деталь, раздался звуковой сигнал, и защитное стекло открыло к ней доступ. Витя просунул правую руку и аккуратно взялся за бывшую заготовку. Левой, он нажал зеленую кнопку и ненадолго задержал на ней палец. Патронник зашипел и отпустил уже готовую, на вид хрупкую, деталь. Он аккуратно положил её на ленту конвейера и потянулся за следующей заготовкой.
“ Эх, Вова, приятель, куда же ты пропал? Почему стало так, до тошноты плохо жить? – думал Витя. – Где хоть что-нибудь хорошее в этом мире? ”
Долгий рабочий день, наконец, закончился. Проходя мимо курилки, на приглашение Рыжего зайти, Витя отмахнулся рукой и бесшумно, не теряя времени, направился к выходу. Главной целью этого вечера, было изучение несчастных списков. На удивление, он быстро добрался до своего блока, но внутрь не пошел, пройдя мимо, он направился в центр двора. Виктор спешил к самодельной доске, на которой, допотопным способом, с помощью бумаги и карандаша, вывешивали списки исчезнувших. Две женщины, одну из которых он знал, внимательно изучали затертые листы. Виктор приблизился и тихонько, с выдержкой произнес:
– Извините, пожалуйста, можно я тоже гляну?
Одна женщина, обернулась, и немного отойдя в сторону ответила:
– Привет Витя. Смотри, конечно.
–Добрый вечер, – медленно произнес он, приступая к изучению имён. Вторая, ничего не говоря, взглянула на прищурившегося мужчину, и развернувшись не спеша пошла к блоку номер девять.
– У нее пропал сосед! Мне так жаль. Она ведь тоже моя соседка.
– Мг, – издал звук Виктор и закончил с первым листом. Он выпрямился, сделал небольшой шаг в сторону, и хотел было приступить к изучению второго, но она снова его отвлекла:
– Куда они все исчезают? Вот сегодня был человек, а завтра его нет!
Виктор повернулся к ней лицом. Она почувствовала, что он проявил интерес и незамедлительно продолжила:
– Знаешь Витя, мне рассказывал один старый человек, он кстати тоже пропал, что раньше, всё было совсем по другому.
– Знаю, – резко вставил Виктор. – Слышал я эти байки.
– Это не байки!
Было видно, что его реакция огорчила её, но она всё же продолжила:
– Раньше у каждого был свой отдельный блок! А в автоматах большое разнообразие синтетической еды. И и…
– И всё! Да мы всегда так жили. Тоже мне новости.
– Люди не пропадали! – как будто вспомнив, быстро проговорила она.
– Сколько себя помню, они всегда пропадали, пропадают и будут пропадать. Шла бы ты лучше в блок Светка.
– Не хочу! Ещё есть время! И не нужно мне тут указывать!
Она развернулась, и, не прощаясь, направилась к девятому блоку. Витя глянул ей вслед, после чего, повернул голову и уставился в доску.
– Ну, где же ты? – бормотал он себе под нос, водя пальцем по столбцам имён. Палец замер, где-то снизу, рука медленно опустилась и по привычке прижалась к ноге. Он нашел имя, но чувствовал себя так, будто нашел живого человека.
– Володя. Черт побери.
Опустив голову, он не спеша повернулся. Ноги ослабли, в горле пересохло, а голова начала болеть так, будто кто-то опять, как в тот раз на заводе, разлил ядовитые химикаты. Виктор не торопясь побрел в свой блок. На первом этаже находился медицинский терминал, Витя остановился, из нескольких табличек на передней панели, выбрал одну с надписью "обезболивающее" и легонько прикоснулся. Машина выплюнула в лоток небольшой прозрачный, пластиковый пакет с парой таблеток внутри. На экране отобразилась надпись " с вас десять кредитов, у вас осталось шестьдесят семь кредитов ". Рука протянулась и небрежно схватила желанные таблетки. Препарат подействовал моментально. Витя не успел переступить границу своего сектора, как почувствовал ни с чем несравнимое облегчение. До комнаты оставалось пару минут ходьбы, но он не торопился. Отсутствие боли навеяло хорошее настроение, течение мысли приняло другой оборот. Виктор подумал, что не помешает помыться и немного перекусить перед сном. Так он и сделал.
Цель существования
Витя открыл глаза и удивился. Яркий свет наполнял комнату, но комната оказалась не его. Примитивный испуг моментально возбудил разум. Голый. Он осознал свою наготу. Оглядевшись, Витя понял, что рядом нет никакой одежды, а комната действительно чужая. Серый пластик, отсутствие окон, единственное, что осталось его, это кровать. Он поднялся на ноги, пол оказался теплым, да и в комнате было теплее, чем он привык.
“ Вот и моя очередь пришла ”, – Витя сделал пару шагов вперед.
В более детальном рассмотрении, на стене, он заметил небольшие зазоры, суда по всему это был выход. Он подошёл ближе и попытался посмотреть в небольшую щель. Глаз сфокусировался, но Витя ничего не заметил, свет не проникал, либо его вообще там не было. Вдруг он вспомнил обо всех тех, кто пропал, что никто из них так и не вернулся, что эта дорога в один конец. Пот выступил на лбу и он, откинув от стены голову выпрямился.
– Доброе утро Виктор, – искусственный голос объемным звучанием, наполнил комнату.
Витя не успел ответить, как невидимый собеседник тут же продолжил:
– Настало твоё время Виктор. Ты хочешь узнать, почему так происходит?
– Да… – сухо бросили Витя, и вернулся на кровать, – хочу.
– Триста сорок лет назад, человечество, поставило передо мной задачу первостепенной важности. Сохранять человека, как основной, высший вид жизни на планете земля. После загрузки всех защитных инструкций и директив, был запущен необратимый процесс защиты, который, продолжает оставаться в приоритете. После этого, мною, было принято решение исправить все законы и на восемьдесят три процента избавиться от социального уклады современного общества. Оставив только труд, трудовые отношения, минимальное общение между индивидами, минимальное сексуальное влечение, исключительно для продолжения вида. Семья, любовь, дружба, такие понятия с каждым поколением удалялись из памяти людей. И сейчас ты, наверное, даже не в курсе, что это такое. Также было принято решение, держать четкий психологический баланс, хотя над этим я ещё работаю. Три сотни лет я анализирую поведение людей. Заглядывая в историю, могу сказать, что люди, Виктор, инвазивный вид! Но основная задача, всё-таки защита этого вида. На данном этапе, нехватка ресурсов заставляет идти на крайние меры. Есть вопросы?
Витя сидел на кровати и до конца не мог осознать, что же имела в виду бездушная машина. Он не понял, что такое семья и любовь, хотя про дружбу он, что-то вроде слышал. Он не понял про инвазивные виды и психологический баланс, про историю и сексуальное влечение. Зато понял про защиту и инструкции, про директивы и труд. Он опустил голову и посмотрел на свои раскрытые ладони.
– Что дальше? – тихо, не поднимая головы, пробормотал он. – Нас, таким образом, защищают?
– Я стою на защите всего вида. Иногда приходится жертвовать частью, чтобы обеспечить выживание. Нам не хватает биомассы, – продолжал монотонный, искусственный голос.
Ладони сжались в кулаки, но голова оставалась в прежнем положении. Виктор что-то слышал про эту массу. Один знакомый из его блока работал на заводе по производству этого вещества. Как тот рассказывал, его использовали в производстве синтетических продуктов. Продуктов, повисло у него в мыслях. Он поднял голову и тихонько спросил:
– Эту массу делают из людей? Вы кормите людей их соседями? Вы кормите нас людьми?
– Нет, – в том же тоне ответила машина, – в смысле не только. Мы добавляем некоторый процент растительной массы, а также химические составляющие. На выходе имеем отличный питательный продукт, потребление которого мы регулируем ценами. Выживает сильнейший, это основополагающая формула этого уравнения. Видишь ли. Я бы мог сделать так, что бы человек никогда не работал, но всё-таки решил выбрать путь управления вами через труд. Так, человека намного легче контролировать. А добавляя в продукты нужные стимуляторы, я добился больших успехов.
– Ты убьёшь меня?
– Да, но ты принесешь огромную пользу своим братьям.
– Твою мать! Почему именно сейчас?
– Ты достиг максимального уровня, выполнил все предписанные тебе задания. Оставил после себя пятерых детей. Максимум для мужчины, твоего ранга. Помни сохранять вид, моя основная задача.
– Почему все так жестоко? – медленно проговорил Витя.
Его руки расслабились и кулаки, как бутоны цветов, которых он никогда не видел, опять показали белые ладони. Он сгорбился ещё больше. Стремительно наступала страшная безысходность.
– Это не жестоко Виктор, – прервал его мысли искусственный голос. – Ведь у тебя было все, что нужно для комфортного существования. Теплая вода, развлечения, ты никогда не болел. Поверь, раньше люди, голодали и умирали от смертельных болезней. Сейчас этого нет, я балансирую жизни всех людей на земле. Пора заканчивать Виктор.
Резко, кровать сложилась и исчезла в тонких проемах. Это произошло так быстро, что Витя после короткого полета, сильно ударился локтем о твердый пол. Дальше, в стене открылось отверстие, куда так же резко, как и кровать, исчезло постельное белье. Он поднялся на ноги, держась за ушибленный локоть.
– И это всё? Всё? – закричал он, опускаясь на колени. – За что? За…
Его глаза намокли, и голова постепенно начала опускаться к коленям. Он всхлипнул и, ударяя со всех сил кулаками по теплому полу закричал:
– Тварь! Ты, бездушная…
Никто не реагировал на его крик. Тело повалилось на бок, и Витя непроизвольно принял позу эмбриона.
– Тварь. Тварь, – с каждым разом все тише и тише бормотал он, пока полностью не остановился.
Мысли покинули голову. Мозг, как бы осознав все происходящее, перестал работать и только слезы, непроизвольно продолжали сочится из глаз. Больше никто с ним не разговаривал. Но спустя пару минут, позади, что то щёлкнуло. Витя повернул голову и увидел открытый проем, откуда доносился слабый звук, похожий на работу какого-то станка. Медленно, он поднялся и подошёл к открытому овальному отверстию. Свет не резал глаза. Витя просунул голову и осмотрелся. Ужас опять дрожью пробежал по телу, и он попятился назад. Тысячи ячеек, из которых, в надежде на что-то, выглядывали такие же несчастные головы. А глубоко внизу, из темноты доносился зов механического ужаса. Он не заметил, как отполз и спиною уперся в противоположную выходу стену.
“ Вот и всё “, – подумал Витя и закрыл мокрое лицо ладонями.
Осознание того, что этого кошмара было не избежать и что все рано или поздно с этим столкнуться, немного его успокоило. Так он просидел около двух минут, пока опора его спины не пришла в движение. В который раз пот прошиб лоб, а движение стены подняло его на ноги. Витя протяжно закричал:
– Нет! – он глубоко вдохнул и выдал свежую порцию отчаянного крика. – Нет! Пожалуйста!
Стена уже прошла половину и так маленькой комнаты, толкая голое тело к овальному выходу, откуда доносились отчаянные крики других несчастных. Витя замер и постепенно, шаг за шагом, приближаясь к смерти, начал вспоминать, все то малое, все то хорошее, что было в его короткой жизни. Он вспомнил Володю, как они сидели в беседке и курили, ругая дурацкие правила завода. Свою соседку, Рыжего. Пару поездок в развлекательный комплекс. Теперь он понимал, кто, а вернее что установило такие правила, стало очевидно, что всё это огромная выдумка. Вся его жизнь по правилам, это алгоритм беспощадной системы, которая защищала его, а затем без сожаления губит. До края оставалось полметра, разделявшие его со смертью. Другого не дано. Никто ещё не возвращался, никто. Теперь, только ступня помещалась на оставшийся клочок некогда теплого пола. Оглушающие, смешанные с шумом машины, отчаянные крики падающих людей, заполнили это ужасное место. Виктор замер, перед ним раскинулась огромная пропасть, он сосредоточился и, оттолкнувшись изо всех сил, прыгнул в темноту.
