Наталья Веснаева
Шантаж

От автора

Эта книга с первых строк может показаться мелодрамой, но спешу разочаровать любителей подобного жанра: отношения между героями здесь лишь обостряют глубину ужаса, в который они поневоле угодили.

Также хочу предостеречь слишком впечатлительных: в книге хоть и нет натуралистичных сцен насилия, но насилие моральное иногда зашкаливает.

Ну и, само собой, должна заверить, что история полностью выдумана, а любые совпадения характеров персонажей с реальными лицами являются случайными и непреднамеренными.

Думаю, у многих по прочтении книги возникнет закономерный вопрос: а возможно ли такое в принципе? Поскольку я немного в свое время увлекалась изучением психологии и даже посещала семинары известных во всем мире психотерапевтов, то, основываясь на собственном опыте, могу сказать, что такое теоретически возможно. Наш мозг устроен слишком сложно, и ученые до сих пор открыли только малую часть его секретов. Кто знает, к чему они придут в ближайшее время? В конце концов, в возможность полета на Луну в 19 веке могли верить только писатели-фантасты.

Единственное, в чем я могу быть уверена и в чем могу заверить читателей, что сейчас такое невозможно. И, надеюсь, если какой-нибудь ученый изобретет подобное средство, то он в должной степени оценит его потенциальную опасность и сделает все возможное, чтобы оно, попав не в те руки, не причинило вред.

Заранее прошу прощения за возможные технические неточности в книге и призываю вас просто сесть в уютное кресло и погрузиться в сюжет.

Приятного чтения!

Глава 1

Из вереска напиток

Забыт давным-давно.

А был он слаще меда,

Пьянее, чем вино.

В котлах его варили

И пили всей семьей

Малютки-медовары

В пещерах под землей.

Шотландская баллада,

Перевод – С. Я. Маршак

Линда открыла дверь своим ключом и влетела в квартиру Макса, словно ураган, на ходу сбрасывая туфли и пытаясь не запутаться каблуками в густом ворсе серого ковра. Это было непросто: в руках она держала сумочку, которая тем не менее имела столь же внушительные размеры, сколь и вес, ключи и довольно увесистый конверт формата А5, что категорически мешало ей удерживать равновесие. Тихонько выругавшись, Линда кинула сумочку и ключи на банкетку в прихожей, расправилась с туфлями и с конвертом в руках понеслась по просторному холлу в гостиную, зовя на ходу:

– Макс, Макс! Где ты?

Они чуть ли не нос к носу столкнулись на пороге гостиной. Макс, вышедший ей навстречу, тут же схватил ее в охапку:

– Лин, как здорово, что ты уже вернулась! Почему не позвонила? Что случилось?

На Максе были надеты только короткие белые шорты с сильно заниженной талией, и было совершенно непонятно, на чем они держались. Во всяком случае сейчас им не давало упасть соприкосновение их тел. Макс потянулся к ее губам.

– Подожди, Макс! – озабоченное лицо Линды тут же озарилось улыбкой: ее неистовый ковбой всегда был таким. Ковбоем она прозвала его не случайно: за дикий нрав, незыблемый оптимизм, немного пошлый юмор и неуемную страсть, которую она всецело разделяла. Его бурный темперамент заводил Линду, пожалуй, больше всего остального. Но сейчас она прежде должна была кое-что ему показать.

– Я не могу ждать, в своем ли ты уме? Я не видел тебя с самого утра! А до этого не видел почти целый месяц! И при этом ты опять умудрилась от меня сегодня сбежать…

Да, в самом деле. Им пришлось расстаться на целых три недели, поскольку Макс улетал в командировку, где проводил очередную серию мероприятий и семинаров. Он умолял Линду поехать с ним, но, как назло, как раз в это время попал в больницу Стас Осадчий – напарник Линды по эфиру, и Линде, конечно же, пришлось отдуваться за двоих. Радовало только то, что и больничный Стаса, и командировка Макса закончились почти одновременно, и вчера они смогли, наконец, встретиться после долгой разлуки.

– Я не сбежала, Макс, прекрати, ты же прекрасно знаешь! Мне нужно было побывать на работе и передать дела Стасу, ведь вчера я его так и не дождалась, помчавшись встречать тебя в аэропорт! Я ушла специально пораньше, пока ты спал, думала, что смогу вернуться до того, как ты проснешься… И я оставила тебе записку!

Макс не отпускал Линду из объятий. На его губах играла вечная загадочная улыбка, а взгляд теплых глаз цвета темного янтаря постепенно становился томным, пока она пыталась что-то говорить и легонько сопротивляться. Но вырваться от него не было никакой возможности.

– Лин, от тебя так вкусно пахнет… – произнес он, уткнувшись носом в ее роскошные каштановые волосы, как всегда собранные в неимоверно сложный и объемный узел, от чего она становилась похожа на учительницу.

– Черт возьми, Беляев! – почти возмутилась Линда. – Дай же мне прежде сказать!

Но Макс и не думал останавливаться.

– Ну хорошо, Лин, только ради тебя! У тебя есть ровно двадцать секунд, поскольку дольше я терпеть не смогу.

– Думаешь, мне самой легко?! Но я должна прежде тебе показать…

– Десять секунд, Лин… – жаркий шепот прямо в губы.

– Черт, Макс, ты сводишь меня с ума… Я же пришла, чтобы показать тебе то, что пришло мне по почте…

– Три секунды, Лин. Две, одна…

Макс еще несколько мгновений смотрел в глаза Линде, и его взгляд быстро серьезнел и наполнялся нежностью. Противостоять ему сейчас, как и всегда, было просто невозможно. И уже совершенно не хотелось. Да бог с ним, с этим письмом, подождет, никуда не денется…

Увесистый конверт тяжело упал на пол.

***

– И откуда ты взялась на мою голову? – почти глубокомысленно спросил Макс спустя час, еще не успев до конца отдышаться.

– Хороший вопрос, – улыбнулась Линда, устало уронив голову на грудь Макса. Сил на то, чтобы просто прилечь рядом, почти не осталось. К тому же это было так приятно: лежать на его груди и слушать, как сильно и громко бьется его сердце. – Я переменила столько мест жительства, прежде чем осесть в Москве, что не могу ответить на него с уверенностью. Зато я точно знаю, что ты свалился на мою голову из Питера. И если бы ты не стал директором PR-департамента, то непременно стал бы полковником ФСБ. Только ты умеешь так меня изматывать!

– Только я? – возмутился Макс. – Ты хочешь сказать, что есть кто-то, кто тебя не так изматывает?! Ну-ка признавайся, что ты делала без меня все это время?

– Макс, я сейчас тебя ущипну, так как в данный момент я даже толкнуть тебя толком не могу! Что за вечные инсинуации?

– Никому тебя не отдам, слышишь? – прошептал вроде бы серьезно Макс, но тут же его тон изменился, став осторожно-лукавым: – Впрочем, ты и сама не сможешь меня ни на кого променять…

– Кажется, кто-то слишком много о себе возомнил…

– То есть ты хочешь сказать, что я для тебя только временное развлечение? – голос его звучал серьезно и даже чуть обиженно, так что Линда даже покосилась на Макса, чтобы убедиться, что он не всерьез.

– Что ты! – если бы Линда не лежала на груди Макса, она всплеснула бы руками. А так пришлось довольствоваться только преувеличенно возмущенной интонацией. – Любовь до гроба, умрем вместе в один день и все такое… Макс, перестань!

– Если я перестану, тебе это не понравится, – он игриво повел бровью и усмехнулся, и Линда поняла, что он в очередной раз прикалывается.

С ним всегда было так: никогда точно не знаешь, говорит он серьезно или шутит. Даже спустя год, что длятся их отношения, Линда не научилась стопроцентно распознавать его умелые розыгрыши и бесконечные шутки. Иногда это буквально выбивало ее из равновесия. Но вместе с тем привносило в ее жизнь столько радости и оптимизма.

– Макс?

– Что?

– Люблю тебя.

– Лин… – Макс нежно поцеловал ее в губы. – Прости, просто я так дурачусь. Нельзя же все время быть серьезным.

– А ты?

– Что – я?

– Любишь меня?

Извечный женский вопрос.

– Ты же знаешь.

– Ты тоже знал.

– Да, Лин. Я все еще тебя люблю, – улыбнулся Макс.

– Ах вот как?! – притворно нахмурилась Линда, привстав на локте, чтобы сурово посмотреть ему в глаза. – «Все еще»?!

– Конечно – все еще! Пока не встречу такую же умопомрачительную красотку, как ты. Увы, второго такого чуда природы не существует, так что я обречен быть твоим навеки.

Линда отвесила ему легкий подзатыльник и рассмеялась, снова устроившись у него на груди. Но спустя несколько секунд внезапно посерьезнела.

– Черт, я же совсем забыла!

– Что?

– Мне пришло письмо! – она снова привстала, оглядываясь. – Где оно? Я принесла показать тебе…

– И зачем мне смотреть на какое-то дурацкое письмо?

Линда встала, накинула халатик и поспешила к двери. Конверт по-прежнему валялся на полу. Она быстро вернулась, шлепая по паркету босыми ногами.

– Вот, погляди, – Линда плюхнулась на кровать рядом с Максом, села по-турецки и достала из конверта несколько фотографий. Макс, не обращая внимания на протянутые ему фото, с блуждающей улыбкой разглядывал ее обнажившиеся коленки, осторожно протягивая к ним руку.

– Черт, ножки – просто улет!

– Макс! – слегка рассердилась Линда, шлепнув его по руке. – Я же серьезно!

– И я серьезно. Куда уж серьезнее?!

– Посмотри эти фотографии. Это важно.

И Линда подсунула их Максу под самый нос.

– О, Лин! – глаза Макса, сначала недоуменно скользнувшие по снимкам, почти тотчас загорелись. – Откуда у тебя это? Не знал, что ты установила тогда в нашем номере камеру… О, а левую ягодицу мне не мешало бы подкачать, не находишь?

– О боже, Макс! Ну ты и балбес… – она не смогла удержаться от улыбки, но тут же нацепила на себя серьезный вид. – Говорю же тебе – это пришло мне по почте!

– Кто в наше время пользуется почтой?..

Линда возвела очи горе, но промолчала. Макс тем временем нахмурился, перебирая фотографии. На всех были запечатлены они с Линдой в процессе бурной страсти, а некоторые – и со всеми причитающимися подробностями. И почти на всех были хорошо различимы лица.

– За нами кто-то следил?

– Ну наконец-то до тебя дошло!

– Это ведь было в Сочи, пару месяцев назад, да?

– Именно.

– Ну и что?

– Как – что?

– Что в этом такого ужасного?

– Ты не понимаешь? Как думаешь, твое начальство сильно обрадуется, когда в поисковике, рядом с фотками их представителя в деловом костюме, будут мелькать вот эти? Ты правда считаешь, что, в лучшем случае, тебя вежливо не попросят возглавить какой-нибудь департамент внутренних коммуникаций где-нибудь на Дальнем Востоке? Или когда какой-нибудь таблоид напечатает их на разворот в качестве иллюстрации к статье «Быт и нравы топ-менеджера российского концерна»?

– Уверен, многие мне только позавидуют…

– А я? – Линда изо всех сил старалась не обращать внимания на дурачества Макса. – Ты что, считаешь нормальным, если вся страна увидит меня голой? Меня, кого на фотосессиях ни разу не развели даже на откровенное декольте?! А там были очень крутые и очень убедительные фотографы!

– Они просто не умеют разводить девчонок. Вот я…

– Перестань паясничать. На самом деле все гораздо сложнее! – Линда начала злиться.

– А кто прислал фотки?

– Я не знаю. Аноним, естественно.

– И что он хочет? Деньги? Он тебя шантажирует ими?

– И да, и нет.

– Покажи.

– Что?

– Письмо шантажиста.

Линда достала из конверта письмо: отпечатанный на принтере лист бумаги. Макс принялся читать вслух:

«Дорогая Линда,

Мое глубочайшее уважение и любовь к вам были в значительной степени поколеблены, когда эти грязные снимки попали ко мне в руки. Уберите из своей жизни этого ублюдочного клоуна, иначе вы пожалеете оба.

Ваш бесконечно преданный поклонник».

– Да, Лин, ты имеешь успех, – криво усмехнулся Макс, но было видно, что письмо его задело. – Так и знал, что когда-нибудь мне придется ревновать тебя к твоим сумасшедшим поклонникам.

– Как ты думаешь – это серьезно?

– Конечно же нет! Очередной свихнувшийся.

– Разве свихнувшиеся способны столь умело устанавливать следящую аппаратуру?

– А где написано, что это он установил аппаратуру? Там сказано, что снимки «попали к нему в руки».

– И ты в это всерьез веришь?

– Ну это ты же у нас звезда телеэфира, а папарацци сейчас развелось, как собак нерезаных. Айфон купил – уже папарацци. Надеюсь, ты не собираешься поддаваться его шантажу?

– В смысле избавляться от тебя? Дай-ка подумать… – Линда хотела пошутить, но почти тут же вздохнула, признавая очевидное. – Я скорее избавлюсь от всего этого безумного мира, чем от тебя.

– Ну тогда просто выброси это на помойку и забудь, – Макс повел бровью и покосился на фотографии. – Оставь мне только на память вот эту фотку, здесь моя мускулистая рука так трепетно держит твою прекрасную грудь…

Линда шутливо ущипнула его, состроив ужасное лицо. Он весело брыкнулся и отгородился от нее блоком из рук.

– Макс, ты невыносим, – улыбнулась Линда.

– За это ты меня и любишь, – гордо заявил он.

– Ну, у меня был небогатый выбор. За это можно еще только ненавидеть. Так что считай, тебе повезло.

– Да уж, не хотел бы я видеть тебя своим врагом. Защекочешь насмерть.

И они, вдоволь насмеявшись, пошли вместе на кухню утолить не на шутку разыгравшийся голод.

Глава 2

Две недели спустя

Линда, наконец, распрощалась с последними гостями, которые после эфира обступили ее и Стаса стеной. Это она завела такую традицию: по окончании каждых съемок радушно беседовать со зрителями программы и отвечать на их вопросы. Возможно, отчасти из-за этого их шоу за несколько лет стало таким популярным на канале: оно имело неизменно высокие рейтинги и потому выходило в прайм-тайм, к ним охотно шли и даже напрашивались разные знаменитости, а журналисты на волне интереса к передаче только работали на ее популярность, часто приглашая Линду и Стаса на разные интервью.

Сегодняшняя запись прошла на редкость гладко, Стас был в ударе, режиссер – в настроении, гости – милы, умны и общительны, а редакторы ничего не перепутали. Им даже не пришлось почти ничего перезаписывать.

– Ты была сегодня неподражаема! – дежурный комплимент от Стаса, своего незаменимого партнера по эфиру, Линда восприняла, как должное. – Завтра жди очередных писем с признаниями в любви. Кстати, вчера на ресепшен тебе оставил цветы какой-то поклонник, тебе передали?

– Да, но я оставила их там же. Пусть стоят и радуют сотрудников. Куда мне их девать? Солить, что ли? Ладно, Стас, я, пожалуй, пойду.

– Хорошо, когда есть куда спешить после работы.

У Стаса в личной жизни постоянно что-то не клеилось. Он менял женщин, как перчатки, но всякий раз, кажется, влюблялся по-настоящему. А потом по-настоящему страдал. Вот и сейчас он переживал очередной разрыв после того, как, выписавшись из больницы, застал свою очередную пассию с другим.

Они с Линдой вместе работали уже несколько лет, но, странное дело, никогда не испытывали друг к другу ничего, кроме рабочей, но абсолютно искренней симпатии. Возможно, потому что Линде нравились страстные мачо, наподобие Макса, а Стас предпочитал смазливых глупеньких блондинок с длинными распущенными волосами и жеманными манерами. И хотя огромные голубые глаза, длиннющие ресницы и очаровательные ямочки на щеках Линды сводили с ума половину мужской телеаудитории, у нее были густые каштановые волосы, всегда собранные сзади в замысловатый и часто немыслимо сложный и объемный узел, и незаурядный для своей внешности ум. Словом – типичное «не то» по канонам красоты Стаса. А Стас с его смазливой внешностью и утонченными манерами мальчика, воспитанного в интеллигентной семье, был для Линды не более чем прекрасным напарником и собеседником. То ли дело Макс – мужественный и вместе с тем мягкий, порывистый и непредсказуемый, неиссякаемый источник позитива, он всегда умел рассмешить и удивить Линду.

Одним словом, она хотела поскорее оказаться рядом с Максом. Сегодня он уже дома, недавно отписался ей, что возвращается с работы.

– И на твоей улице перевернется грузовик с помидорами, – утешила Стаса Линда.

– Апельсинами.

– Неважно! Ну все, я побежала. Пока!

Она подмигнула Стасу и направилась к старшему брату, который поджидал ее у выхода. Олег работал на ее канале оператором, но на новостных программах, и их графики часто не совпадали. Однако сегодня он освободился раньше и заглянул в студию шоу-программ.

– Только не говори мне, что я была сегодня неподражаема.

– Пусть это говорят тебе твои поклонники. А я твой брат, и могу смело тебе сказать, что сегодня все было, как всегда.

– Фу, какой ты невежливый! – Линда показала язык Олегу. – Ладно, я поехала к Максу, братишка, пусть Стас тебя подбросит, хорошо?

– Ну вот, всегда так, – проворчал Олег. Впрочем, он уже привык. – Все, завтра поеду на своей машине. Ты хоть вернешься?

– Не знаю, – Линда улыбнулась. Это и правда было почти невозможно предсказать: очень многое зависело от Макса. Забаррикадирует дверь – и попробуй, вернись домой. Линда поежилась от нетерпеливого желания поскорее оказаться в этом плену.

Олег и Стас уже вышли, когда она, забрав свою сумочку из гримерки, направилась к выходу.

У самой двери ее догнал ассистент режиссера.

– Линда Александровна, подождите, а как же ваш кофе? – произнес он с мольбой в голосе.

После каждого эфира Линда выпивала чашечку кофе. До эфира было вредно для связок, но кофе она очень любила, и поэтому не могла отказать себе в удовольствии. Эту ее слабость на студии знали все, и режиссер давно распорядился всегда готовить к концу записи для нее горячий напиток. Но сейчас она совершенно про него забыла, торопясь к Максу.

Линда не могла вспомнить имя ассистента. Нужно будет завтра спросить у кого-нибудь, а то неудобно как-то. Парень работает уже несколько месяцев, старается, а она все никак не может запомнить его имя.

– Прекрати называть меня Линда Александровна, – улыбнулась Линда. – Называй меня по имени, договорились?

– Договорились… Линда. Прошу, выпейте на дорогу чашечку кофе: на улице холодно, а он еще горячий, только что приготовленный. Это очень хороший кофе.

– Я спешу… – Линда осеклась, так как поняла, что если сейчас откажется, то ассистент явно расстроится. У него всегда было такое лицо, будто он вот-вот заплачет. Сколько ему было лет? Трудно определить, но уже давно не мальчишка. Наверное, ровесник Макса, может даже чуть старше. А ведет себя как ребенок. – Хорошо, спасибо. Там и правда холодно.

Линда выпила кофе двумя большими глотками – он действительно был хорош, вот только с каким-то необычным привкусом. Поблагодарив ассистента, она собралась было уйти, как услышала странную фразу:

– Лиловый вереск.

***

Линда моргнула, и ключ зажигания упал ей под ноги. Поморщившись от ударившей по вискам боли, она потянулась за ключами.

Стоп. Как она оказалась в машине?

Она только что попрощалась с Олегом и Стасом, собиралась поехать к Максу – и вот она сразу тут. Она совершенно не помнила, как спустилась на парковку и как добралась до машины. Она что, головой ударилась что ли?

Линда изумленно огляделась, но не заметила ничего странного. Посмотрела на часы, однако это не помогло: она не помнила, во сколько уходила из студии – запись всегда заканчивалась в разное время. Оставалось только пожать плечами и выбросить этот странный эпизод из головы, надеясь, что это не старческий маразм начал настигать ее в неполные тридцать два года.

Она, как только смогла быстро, доехала до Макса и с удивлением обнаружила, что того нет дома, хотя он должен был приехать как минимум час назад. Она специально проверила, во сколько он отписался ей в мессенджере, что едет домой, и, убедившись, что все сроки прошли, решила ему позвонить. Телефон Макса был отключен.

Она приказала себе заранее не беспокоиться, потому что знала – у Макса такая работа, наверняка его перехватил какой-нибудь очередной клиент, и решила занять себя приготовлением ужина, чтобы отвлечься от невеселых мыслей и непрекращающейся головной боли.

Когда прошло около часа, и Линда уже начала волноваться, заявился Макс – слегка навеселе и в прекрасном расположении духа. Впрочем, как и всегда. У Линды отлегло от сердца.

– О, Лин, привет! – Макс затащил ее в гостиную, усадил на диван и полез целоваться. – Прости, детка, я немножко опоздал, но тут такое случилось…

Линда, упершись ладонью в грудь Макса, отодвинула его на расстояние вытянутой руки и сердито пригрозила пальцем:

– Макс, не зли меня. Сколько раз тебе повторять: прекрати называть меня «детка»! Я давно уже не детка! Я старше тебя на два года с лишним! И я не какая-нибудь наивная дурочка, чтобы называть меня так!

– Не важно, детка, – парировал, как ни в чем не бывало Макс. – Иди к своему папочке! Ладно, ладно, не сердись, Лин, это я любя. Ты же знаешь.

– Еще раз так меня назовешь – защекочу, – прищурилась Линда.

– Не защекочешь, я тебе нужен здоровым. И адекватным. Желательно.

– Не будь так уверен, ковбой, – в ясно-голубых глазах Линды зажегся плутовской огонек. Она опустила руку, сдерживающую Макса на расстоянии, и обняла его. – Я тут чуть не постарела, ожидая тебя.

– Зато занялась полезным делом, – хитро улыбнулся Макс, принюхиваясь. – Пахнет моей любимой лазаньей. Угадал?

– Угадал, но с чего ты взял, что я это сделала для тебя? – с вызовом заявила Линда. – Это и мое любимое блюдо!

– Знаешь, что я недавно понял? – вдруг посерьезнел Макс.

– Что?

– Ты создана специально для меня. Надо пожертвовать пару миллионов на какой-нибудь храм – мне тебя послал Бог.

– Потому что я умею готовить лазанью?

Линда улыбнулась. Она очень любила такие моменты: Макс становился мягким и милым, словно котенок. Не всегда же ему быть львом. Она чмокнула его в щеку и ласково погладила по мягким волосам, уложив заодно чуть растрепанную челку.

– Вот, правильно, помассируй мне голову! – Макс разве что не мурлыкал, глядя на нее с обожанием и теплой улыбкой. Она повернулся к ней спиной, чуть облокотившись на диван, подставляя голову под мягкие руки Линды. Она не была против. – О, Лин, как хорошо! А то у меня голова буквально раскалывается!

– Ты знаешь, у меня тоже. И вообще, со мной сегодня произошел странный случай…

– Черт, я же не рассказал тебе, почему приехал так поздно! – встрепенулся Макс.

– Что-то случилось?

– В общем, да. Старею, наверное, – от этой фразы, глубокомысленно произнесенной двадцатидевятилетним мужчиной, полным сил, Линда невольно улыбнулась. – У меня сегодня случился провал памяти.

– Что?! – изумилась Линда, тут же перестав делать массаж.

– Ты массируй голову-то, массируй. Я тебе потом тоже массажик сделаю.

– Провал памяти?

– Чего ты так перепугалась? Ну подумаешь, уже подъезжал домой, и вдруг оказался в соседнем баре. С кем не бывает?

– То есть как? Подожди, ты ехал домой, но заехал в бар?

– Никуда я не заезжал! Точнее – заехал, наверное, раз там оказался… Только я этого совершенно не помню. Говорю же – провал памяти.

– Что ты пил сегодня? – подозрительно покосилась на Макса Линда.

– До этого – ничего! Это только там, когда очухался и почувствовал сильную головную боль, решил, что нужно выпить, раз уж я все равно в баре.

– А зачем телефон выключил?

– Телефон? Да не выключал я телефон.

Линда резко подскочила, невольно оттолкнув Макса, от чего тот жалобно застонал:

– Моя голова…

– Прости, но я должна убедиться. Где твой мобильник? – Линда и не ждала ответа: она без труда нашла его сама в кармане куртки Макса. – Вот. Он выключен. Сейчас проверю заряд.

Макс, морщась от усилившейся головной боли, молча взирал на то, как Линда орудует с его телефоном, отказываясь что-либо понимать. Он знал, что, когда его возлюбленная успокоится, она сама все объяснит.

– Твой аккумулятор больше чем наполовину заряжен.

– О, да, Лин, я всегда готов, – попытался пошутить Макс, но шутка явно не удалась.

– Макс, происходит что-то странное. У меня тоже был сегодня провал памяти. И после этого тоже заболела голова.

– Лин, умоляю, раз у нас обоих болит голова, не нужно ли нам, прежде всего, принять обезболивающее? Принеси аптечку, тебе, вроде, немного лучше, чем мне, раз ты бегаешь, как заведенная. И мы сможем вместе проверить мой заряд. Уверен, он к тому времени уже будет абсолютно полным.

– Боже, Макс, ты можешь хоть когда-нибудь быть по-настоящему серьезен?

– Сколько раз тебе повторять: когда я буду по-настоящему серьезным, тебе это не понравится. Надеюсь, ты будешь оплакивать мое мертвое тело?

– Макс!

– Не кричи, прошу! – он болезненно поморщился. – Лучше принеси таблетки.

Линда отправилась в спальню, где достала из ящика аптечку, и вернулась с таблетками. Они оба приняли по одной, и в этот момент прозвучал резкий и настойчивый звонок в дверь.

– Ты кого-то ждешь? – спросила Линда.

– Конечно же нет! В такое время ко мне даже ты уже не приходишь.

– Нужно открыть.

– Лин, ну подумай, кто может прийти на ночь глядя?

– Может, что-то случилось. Я чувствую.

– Ну тогда пойди и открой. Если это похитители, я тебя вызволять не стану.

Линда, сильно обеспокоенная столь странными событиями, сейчас почти не воспринимала шутки Макса. Она просто направилась к двери.

На пороге стоял парень студенческого вида с небольшой коробкой в руках. На его куртке был какой-то невнятный логотип с надписью «Доставка» под ним.

– Посылка Баженовой Л. А.

– Это я, – Линда почти не удивилась.

– Распишитесь.

– У вас что – круглосуточная доставка?

– Да, если это экспресс-заказ.

– А от кого посылка?

– Сожалею, но у меня нет этой информации. Я только курьер. Возможно, информация есть внутри.

Линда расписалась и закрыла за парнем дверь. Коробка была квадратной и очень легкой, почти невесомой.

– Что это, Лин? – изумился Макс, глядя на странный сверток. Он уже устроился на диване в позе страдающего героя и сейчас лежал головой на подлокотнике.

– Это кто-то прислал мне. Макс, кто знает, что я сейчас у тебя?

– Никто. О чем ты?

– Это экспресс-посылка, отправитель должен был знать, что я тут.

– Может, это бомба? – с совершенно неподобающим безразличием спросил Макс.

– Коробка слишком легкая.

– Тогда открывай. Все равно же не выбросишь, не заглянув туда, верно?

Линда секунду смотрела на Макса, один только вид которого внушал непоколебимую уверенность, а потом рывком сорвала с коробки упаковочную бумагу. Сквозь пластиковое окошко на нее смотрела дивная лиловая орхидея.

– Ну что там такое? – любопытство Макса было все же сильнее его показного равнодушия.

– Орхидея, – просто ответила Линда, ничего не понимая.

– О, нет! Опять твои чертовы поклонники! Они даже здесь тебя достали! Помяни мое слово, вот как-нибудь напьюсь и перебью всех до единого!

Линда сняла с коробки крышку и только теперь увидела положенную там карточку. Всего несколько отпечатанных фраз. Но от них холодок пробежал по коже. Линда с отвращением посмотрела на прекрасный цветок и с силой швырнула коробку о стену. Один лепесток, описав в воздухе небольшой круг, с немым укором упал на пол.

– Лин? – Макс вскочил с дивана, словно ошпаренный. – Что случилось? Ну-ка, дай сюда.

Он вырвал из рук Линды карточку и прочитал:

«Лин, любовь моя,

Ты не захотела послушать моего совета. Этот неотесанный мужлан все еще рядом с тобой и может прикасаться к тебе в любую секунду. А я, тот, что тебя любит, вынужден оставаться наедине с твоими фотографиями. Это больно. Это несправедливо. Поэтому жди меня, я скоро приду, и мы исправим это».

Макс посмотрел на Линду с убийственной серьезностью. Кажется, он все-таки преувеличивал, когда утверждал, что серьезным может быть только в гробу.