Натали Голд
Верность и все стороны ее измен. Месть прекрасна!
– А сейчас? Что ты чувствуешь сейчас? – спросил Марк, встал, прошел к столу и закурил сигарету. Сел на стул и молча смотрел на меня.
– Он погиб из-за меня. Ради меня. Что я должна была чувствовать, раз я стала причиной гибели родного человека? Конечно, мне было очень больно, я хотела умереть вместе. Я хотела обменяться с ним, чтобы он жил, а я погибла. И я чувствовала огромную вину. Я засыпала и просыпалась с душащим чувством вины и боли постоянно. Потом он подарил мне во сне ромашки. Он очень любил ромашки, такие простые и сложные одновременно. Я проснулась, а в руках у меня были лепестки ромашки. И я поняла, что это был знак. Боль утраты никуда не делась, но вина немного отошла в сторону. И я могла немного начать дышать и думать. А дальше ты все знаешь.
Марк потушил сигарету, подошел, сел на колени, обнял меня за ноги и сказал:
– Прости меня, если когда-нибудь сможешь! Прости! И я прошу тебя, никогда не уходи от меня! Я теперь совсем без тебя не смогу жить! – и поцеловал мои колени, спрятал лицо, но я успела увидеть слезы в глазах.
– Я давно тебя простила. И я никуда не денусь от тебя. И что-то мы совсем разнюнились. Давай лучше что-нибудь приготовим поесть вкусное, – предложила я, чтобы разрядить обстановку.
– Я рад, что мы обо всем поговорили, хоть и столько времени спустя. Я начинаю тебя понимать последнее время. И для меня ценно, что мы открыты друг другу. И да, давай пошли готовить кушать, – ответил Марк, встал, подал мне руку, и мы направились на кухню.
Глава 10. Мы планы построим, мы горы свернем. Знать бы, с кем воевать
В полночь приехал Гоша с отцом Марка. Сын и отец крепко обнялись, похлопали друг друга по плечу. Потом Денис Дмитриевич подошел ко мне и обнял меня крепко:
– Здравствуй, доченька! Я рад, что с вами все в порядке. Я переживал.
– Здравствуйте, Денис Дмитриевич. А я рада, что с вами все хорошо. Мы переживали за вас, – в ответ и я крепко его обняла.
Мы все вместе вкусно поужинали, так как Марк постарался и приготовил несколько мясных блюд. Я же от силы нарезала салат, при этом муж отругал меня, что я совершенно ничего не умею. Я согласилась с этим с легкостью и потом просто сидела и смотрела, как он готовит, развлекая его смешными историями.
За чаем Денис Дмитриевич посмотрел на нас и сказал:
– Ну что, дети мои. История у нас занятная. Друг мой скоропостижно скончался, хоть и был по нашим меркам достаточно молод и мог бы еще пожить. Ну что ж, земля пухом. А сейчас началась неразбериха. Вроде как его племянник – с виду адекватный мужик, не склонный такой беспредел творить. Но кто знает нынешнюю молодежь. Зовут его Ромашкин Константин.
– На завод пытались пройти люди. Наша охрана их остановила. Тогда они обесточили полностью все. Сотрудники распущены по домам. Усилена охрана. Так как ты официально погиб, наследников на текущий момент нет, Аркадий вывел все деньги с предприятия, положил все документы в банковскую ячейку. Мы даже не знаем, в какой банк, если честно. Все от всех все скрывают. Самым уязвимым сейчас стало само здание и оборудование. А оно дорогое. Надо что-то придумывать, так как мне кажется, скоро появится какой-нибудь прямой наследник, – сказал Гоша.
– Юристы пусть готовятся ко всему. Твой Генрих может нам кого крутого подсказать из Москвы? – спросил у меня Марк.
– Давай позвоним и узнаем, – предложила я. – Конечно, не я и не ты, а Кристина. Они знакомы. Денис Дмитриевич, как вы смотрите на то, чтобы улететь отсюда в Москву? Там вы будете в большей безопасности, нежели здесь?
– Смотрю благосклонно, так как понимаю, что, как раньше, теперь вопросы не решить. Завтра же вылетаю, – согласился отец.
– Вот и славно! А сейчас давайте допьем и спать, – предложил Марк.
– Я вернусь в больницу, – сказал Денис Дмитриевич.
– Я отвезу, – согласился Гоша.
Таким образом, во втором часу ночи мы вновь остались одни.
– Как ты думаешь, что нас ждет? – спросила я, удобно устраиваясь в постели под боком у мужа.
– Пока не пойму. Надо обезопасить отца. А дальше я не знаю, как будет. Давай спать. Утро вечера мудренее, – ответил Марк, крепко обнял меня, поцеловал в макушку и закрыл глаза.
Он заснул довольно быстро, а я не могла уснуть. Конечно, в теории мы учили в свое время про захваты предприятий и практические кейсы разбирали. Но никогда не сталкивались с такой ситуацией в реальном бизнесе. И сейчас непонятно было, чего ожидать. Решив, что подумаю об этом завтра, я поудобнее легла под боком мужа и вскоре уснула.
Глава 10
Следующие три недели прошли в кропотливой осторожной работе по сбору информации. В основном, в полях работал Гоша, мы же собирали и приводили информацию в нужную нам картину. Так как завод был еще за нами, хоть и приостановлено производство и мы несли колоссальные убытки, мы оставались в тени. Тем временем в Москве с нами давно простились. Мы ждали, когда начнется нездоровое движение вокруг завода, но наши хакеры молчали, наши юристы молчали. А мы тем временем увели корни завода в офшор. И снова пришло убеждение, если есть деньги и знаешь, кому дать их правильно, вопросы решаются очень быстро.
Прошла еще неделя, а никаких действий не происходило. Мы томились и ждали.
Как-то вечером Гоша за столом сказал:
– Что-то нет логики в действиях. Зачем нужно было подставлять Аркадия? Чтобы просто убрать вас? А какая связь? Вас можно было убрать и не прикасаясь к заводу.
– Не знаю. Пока ничего не понимаю. Но наш план по ответному удару надо начинать приводить в действие. Наши московские друзья бьют копытом в погоне за звездочками. На родственника нашего авторитета много всего накопали. Понятное дело, что здешние ребята ничего не предпримут, кормятся. В начале недели дадим команду, – сказал Марк. – Надо решить эти вопросы и уехать отсюда раз и навсегда.
Но следующая неделя началась для нас неожиданно. На завод с правом наследования заявилась бывшая жена Марка. Как оказалось, по документам она была отнюдь не бывшей. Объявилась она с командой адвокатов и начала процесс вступления в наследство, и интересовал ее завод, который документально был ранее на Марке. Был подан иск в суд о признании недействительным договор купли-продажи завода кипрской компании. Конечно же, дело было взято в производство. Жена Марка действовала по четкой инструкции от неизвестных нам лиц.
Мы в свою очередь дали добро на работу с родственником скончавшегося авторитета. Началась работа по скупке задолженностей его компаний и целенаправленной подаче в суд с нескольких сторон с целью раскачать компании и внести смуту в круги врага. Создавались фейковые свидетели расхищений бюджетных средств компаниями. Мы с Марком отслеживали все удаленно. Гоша координировал все в полях. Юристы и адвокаты работали на славу.
По прошествии двух недель Гоша приехал домой поздно вечером, прошел на кухню, сел на стул, вытащил бутылку виски и сказал:
– Родственничек знает, что ты жив. На меня сегодня вышел человек из органов и передал настойчивую просьбу о вашей личной встрече.
– Что ты думаешь? – спросил у меня Марк.
– Думаю, рано или поздно надо привести все к логическому концу. Может, нам ожить? Мы два месяца практически торчим здесь безвылазно. Порядком надоело, и мне бы по-хорошему к врачу надо.
– Хорошо. Завтра воскреснем. Предлагаю сегодня вылететь в Москву, ночью.
– Хорошо, я останусь еще здесь. Встреча должна пройти на нейтральной территории, не здесь. С участием официальных лиц, но не официально, – ответил Гоша.
На следующее утро мы были в Москве. Приехав домой к Кристине, мы столкнулись с грандиозным праздником в честь возвращения. Днем мы поехали в полицию, в главное управление, к друзьям Семеныча. Он был с нами. Там официально нас идентифицировали и признали выжившими. Также мы обсудили план действий и получили инструкции по встрече. После этого Марк поехал в свои компании известить о том, что он жив, и организовать совещание с адвокатами. Я поехала к подруге с Семенычем.
– Завтра утром поедем в одну клинику, там мой друг – владелец, это почти в области. Там пройдешь полную проверку. Я обо всем договорился, – сказал мне Семен.
– Хорошо, – ответила я и обрадовалась, что можно вернуться к нормальной жизни.
Как я и чувствовала, с нами было все хорошо, ребенок развивался нормально.
Через неделю мы улетели в Ростов-на-Дону, решив все вопросы в рамках Москвы и назначив встречу с Ромашкиным Константином. Он приехал с делегацией адвокатов, личных помощников и, конечно же, охраны. С нашей стороны также были адвокаты, личные помощники и охрана. Меня на встречу не взяли, велено было остаться в отеле с двумя охранниками и ждать. В лацкане пиджака у Марка был прикреплен чип с передачей видео и аудио. Подарок нашего нового друга – программиста из Москвы. Таким образом, я все видела, слышала и записывала. Разговор шел три часа. Сначала обе стороны остерегались прямого разговора и ходили вокруг да около. Было даже немного скучно. Потом наш самый сильный адвокат начал сыпать доказательствами причастности людей Константина к истории с заводом. К тому времени законно и незаконно были найдены косвенные и прямые доказательства. А, как известно, отличный адвокат отличается от хорошего тем, что умеет искусно подвести и подать информацию в нужном нам свете. Через полчаса его речи Константин нервно взял со стола бутылку воды и залпом выпил всю воду. Но и его адвокаты были хороши, так как и в наш адрес посыпались обвинения в разрушении репутаций его компаний, а также нанесении колоссального ущерба и финансовых потерь. Так как мы не были заинтересованы в продолжении войны, наша сторона выступила с предложением прекратить взаимные истязания и прийти к соглашению. Текст соглашения был подготовлен заранее.
В данном соглашении были озвучены следующие моменты. Обе стороны раз и навсегда прекращают взаимные поползновения на бизнес, а также все попытки физической и экономической расправы в адрес физических лиц, замешанных в деле, и родственников этих людей. Аркадию с женой и нам должна быть выплачена компенсация за нанесение вреда здоровью, угрозы жизни, за предъявленные обвинения и нахождение Аркадия в тюрьме. Также жена Марка должна отозвать все свои заявления и понести наказание за подделку документов в законном порядке. Касательно самого завода также должны быть прекращены все незаконные действия и нападки. Со своей стороны, наша сторона возмещает четверть финансовых потерь другой стороны.
Константин попросил прерваться на час. Марк со своими ребятами вышел из конференц-зала и устроился в другом зале за чашкой кофе. Охрана обеих сторон следила за тем, чтобы никто не вышел с этажа. Так как мы не знали, что ожидать, этажом ниже расположилась группа мужчин в штатском, но по факту это были спецназовцы.
Ровно через час Марка пригласили обратно. После того как все расположились на своих местах, Константин сказал:
– Я так понимаю, что если мы не согласимся на ваши условия, то весь наш бизнес сровняют с землей ваши друзья?
– Ну, я бы не стал так грубо выражаться, но определенно заниматься бизнесом, легальным и тем более нелегальным, в России вы больше не сможете, как и ваши партнеры, – ответил Марк.
– Хорошо. Мы согласны, но с условием. Нападение на вас и на вашу жену – не наших рук дело. И компенсация половина, а не четверть, – сказал в свою очередь Константин.
– Мы знаем, что это ваша инициатива насчет нас, – возразил Марк.
– Нет. Не надо вешать на нас то, чего мы не совершали. Половина. Подписываемся здесь и расходимся навсегда. Это окончательное, – сказал Константин.
Адвокат Марка еле заметно кивнул.
Марк задумался, вертя в руках ручку. Потом придвинул к себе документ и подписал. Потянул Константину. Тот также подписал документ, и приглашенный к этому времени нотариус заверил собой законность данного документа и дал каждому по экземпляру.
Наша команда, не сказав больше ни слова, встала и вышла из зала.
Через час мы все сидели в ресторане отеля и праздновали легкое окончание небольшой, но неприятной войны. Остался только осадок по поводу инцидента касательно нас. В душе саднило. Марк, как почувствовал, сжал мою ладонь и шепнул на ухо:
– Не переживай, тебе нельзя. Это дело мы не оставим просто так. А пока просто улетим жить в Германию.
Я с благодарностью посмотрела на него и погладила его пальцы. Утром мы возвращались в Москву.
Через две недели мы улетели в Германию. Яшар с семьей улетел в Чехию. Аркадий с Екатериной перебрались в Австрию, так как у Аркадия там жил друг детства и давно его звал. Наш новый друг программист Вадим разработал для наших компаний новые программы, совместно с нашими специалистами. И, конечно же, их сопровождал. Он оказался очень толковым парнем. В конечном итоге Генрих отказался выступать на стороне его жены и перешел на сторону Вадима. Сын остался с ним, жена получила сравнительно небольшую компенсацию за отказ от ребенка и уехала в неизвестном направлении. Наша компания привела в порядок его финансы и теперь сопровождала его дела. Во главе нашей компании встала Аделина. Оказалось, что у нее колоссальные организаторские способности и она отличный переговорщик. И, конечно же, мы всегда были на связи.
Моя беременность протекала на удивление очень спокойно, несмотря на все пережитые волнения и стрессы. Врачи нахваливали мой сильный организм и прочили мне легкие роды. Жизнь наладилась. Только тоска в самом начале меня съедала, хотелось прокатиться по московскому метро, погулять по главным проспектам, съесть вкусное мороженое в центре. Но на данный момент остались только приятные воспоминания, фото и видео. Мы не уехали на всю жизнь и безвозвратно. Мы знали, что в скором времени все равно вернемся на время. Слет семей в России, так мы договорились.
Глава 11. Месть прекрасна
Моему сыну сегодня исполнилось год. Мы прилетели в Россию в гости со своими друзьями. Все слетелись в Москве. Мама Марка осталась в доме с детьми, Кристина поехала в офис. Яшар с Марком укатили куда-то по совместным делам. Они разрабатывают проект по строительству складских комплексов с последующей сдачей в аренду в России и в Европе. Как сказал Марк, денег не бывает мало, а у нас планы еще на двоих детей. Поэтому он сутками, днями и неделями пропадал по своим делам. Рядом со мной были его родители. К слову, в Германии мы живем от них в соседнем доме, в небольшом коттеджном поселке. Я же официально нахожусь в декретном отпуске. Поэтому в честь дня рождения я захотела прогуляться по городу, заглянуть в магазины детской одежды, чем-нибудь порадовать себя и, конечно же, мужу купить что-нибудь полезное.
Я год не была в моем любимом городе и поэтому сейчас с удовольствием прогуливалась по улицам, рассматривая все вокруг. Зашла в кафе, съела мороженое, попила чай. В общем, с пользой проводила время. Настроение было хорошее. Мне было приятно вернуться сюда. Я была рада, что сегодня я гуляла одна со своими мыслями, воспоминаниями. Как много произошло за последние несколько лет. Я шла по улице, улыбалась, погруженная в свои мысли. С пакетами из бутиков. Люди смотрели на меня с удивлением, видимо, приняли за сумасшедшую, так как в основном люди навстречу не улыбались. А я улыбалась, и мне было хорошо. Я зашла в торговый центр, походила по магазинам, купила мужу футболку-поло, как он любит, себе красивое белье, чтобы порадовать его, ребенку несколько красивых комбинезонов и игрушек.
Выйдя из торгового центра, пошла в сторону стоянки такси. Взмахнула рукой. Одна машина, подрезав другую, подъехала ко мне. Я улыбнулась от мысли, что таксисты так расторопны. Села на заднее сиденье, положила пакеты рядом, написала мужу, что села в такси и еду домой из торгового центра. Нам нужно было ехать еще полчаса, когда машина съехала на обочину, водитель вышел из машины.
– Что-то с колесом, не волнуйтесь, сейчас посмотрю. Если что, вызовем вам другую машину.
Я сидела минут пять в машине, отправила Кристине геопозицию по СМС с просьбой забрать меня либо отправить водителя за мной. Она ответила, что водитель выезжает. Я вышла из машины.
– За мной сейчас приедут, – сказала я, подходя к задней части машины и увидев водителя.
Он сидел на корточках у колеса. Он поднялся, не глядя на меня, пошел к передней двери.
– Хорошо, конечно. Надо диспетчеру сообщить об аварии.
Я кивнула, посмотрела на дорогу, на удивление, ни одной машины не проехало. Дорогу эту я хорошо знала, поэтому не сильно боялась. Повернулась к обочине, посмотрела в сторону пролеска. И тут как будто комар укусил за шею. Я удивилась, потерла рукой место укуса и почувствовала, как мир темнеет.
– Черт! – и потеряла сознание.
Очнулась я в каком-то непонятном помещении, в стене были два кольца, я привязана наручниками к этим кольцам, со стороны больше похоже было на распятие.
Руки ужасно болели, так как я безвольно висела на них. Я встала на ноги, удалось мне это с трудом. Почему-то я была разута. Голова гудела как пчелиный рой. Я подняла голову и пыталась сообразить, что это за помещение. Чем-то напоминало старую больничную палату. Совсем рядом была старая кровать с железными пружинами, поверх лежал старый дырявый матрас. Краска на стенах местами облупилась и лежала на полу кучками. Старый линолеум был в дырах и черных поджогах. Окно старое, деревянное, с решеткой с той стороны. Закрыто наглухо. Да, перспективы не радужные, подумала я, немного придя в себя. Пить хотелось ужасно, во рту пересохло, язык прилип к нёбу. Я встала, уперлась о стену, попробовала подвигать руками. Пристегнуты наглухо. Ноги мерзли от холодного пола. Однозначно тот, кто это сделал со мной, знал, как сломать человека. Если бы моя психика была слабее, то я бы сейчас билась в истерике. Но так как за последние несколько лет со мной случались вещи и похуже, я стала спокойно ждать, пробуя рукой, насколько я могу быть мобильна. Допустим ногами я смогу ухватить за шею и свернуть, а как освободиться? Хороший вопрос. Придется ждать развития событий и дождаться моего друга.
И он не заставил себя долго ждать.
– Очнулась, красавица! – в помещение зашел парень в кепке и очках, однозначно, водитель такси.
– Обещаю не убивать тебя, если отпустишь. И обещаю впредь заказывать такси только через официальное приложение, это уже себе, – ответила я, продрав горло от сухости.
– Сучка! Ты не выйдешь отсюда никогда! Я оставлю тебя здесь гнить! Но сначала разрежу тебя на полосочки! Такие ровненькие и розовые! – сказал парень и снял кепку и очки.
Я узнала парня, который тусовался у моей машины около больницы.
– Ты кто, придурок? – спросила я.
– Я придурок? – спросил он, в два шага подошел ко мне и ударил кулаком по лицу.
Во рту сразу стало горячо, челюсть хрустнула.
– Дебил, – пробормотала я, ощущая адскую боль и выплюнув один зуб.
Еще один удар. Еще один зуб. Я сплюнула кровь с зубом.
– Мне так придется всю челюсть заново делать? Ты быть хоть, мать твою, объяснил, за что и кто ты вообще? – сказала я.
– Ты за все ответишь. За все! Живешь, жируешь, ребенка родила! А он… он в земле… Ты убила его! Все из-за тебя! Все беды из-за тебя! – парень заходил по периметру помещения. Ходил и что-то еще бормотал подобное в этом роде.
Я поняла, что я влипла в этот раз по-крупному, потому что передо мной был психически больной человек, обвиняющий меня черт знает в чем. Он не мог быть братом или кем-то еще Николая.
– Эй, придурок! – позвала я парня, терять мне было нечего. Я уже понимала, что погибать буду мучительно и долго.
Он остановился, сфокусировал взгляд на мне, лицо его мгновенно поменялось с растерянного до яростного.
– Тебя как зовут, урод? – спросила я.
– Меня зовут Юра! И я пришел за тобой! Ты же хотела, чтобы я пришел, и я пришел, – заулыбался парень и начал медленно подходить ко мне. Остановился, посмотрел на свои руки, хлопнул себя по лбу и вытащил складной нож из кармана.
– Я совсем забыл, дорогая! Я приготовил для тебя подарок! – он расправил нож и подошел ко мне совсем близко. Прижал нож к коже на шее и провел вниз. Лезвие мягко разрезало кожу, кровь тонкой горячей струйкой потекла вниз.
– Как красиво, – прошептал парень, – настоящий шедевр! Знаешь, я нарисую картину из твоей крови и выставлю на продажу! А тебя похороню рядом с Юрой. Он ведь в меня вселился и направил меня за тобой! Ты не знала? Не знала? Теперь знаешь, – истерично засмеялся он.
– Ты брат Юры? Тот, который погиб в спецназе? – спросила я и посмотрела в глаза парню.
– Не смотри на меня, тварь! – закричал парень и ударил по лицу наотмашь ладонью. Моя голова мотнулась, и я ударилась головой о стену. – Глаза в пол! Глаза в пол, я сказал, – и снова ударил меня. На этот раз кулаком в солнечное плетение.
Воздуха резко перестало хватать, острая боль пронзила все тело. Я пыталась дышать, не поддаваясь панике. Потому что именно в этот момент мне стало вдруг очень страшно, потому что пришло осознание, что я не увижу больше никогда ни мужа, ни ребенка.
– Ладно, мне некогда с тобой возиться долго! Я же говорил, что все, кого ты любишь, погибнут на твоих глазах! А ты мне не поверила! Я буду приходить и показывать видео, как они умирают. Ты будешь на это смотреть! А потом, когда все будут мертвы, умрешь и ты! Но! Тебе не стоит волноваться, я похороню на этот раз тебя по-настоящему и рядом с Юрой!
Я получила еще один удар в бок. Сил больше не было, я потеряла сознание и повисла на руках.
Парень хохотнул и вышел из комнаты, плотно закрыв дверь.
Когда я пришла в себя, на улице начало темнеть. Хотелось пить ужасно, сил не было, и я прислонилась к холодной стене, закрыла глаза, пытаясь что-нибудь придумать. Не знаю, сколько времени прошло, я снова теряла силы, и все тяжелее было стоять на ногах. Холод от пола пробирался все выше и выше.
Снова открылась дверь, зашел парень с большим фонарем и ведром воды в руках. Он положил фонарь на кровать, светом в мою сторону и с размаха выплеснул на меня ледяную воду. Я захлебнулась от воды и холода. И хотя было жутко холодно, я сделала изрядный глоток холодной воды из крана. Хорошо, что не помои, подумала я. В голове прояснились мысли. Я попыталась твердо встать на ноги и, когда мне это почти удалось, почувствовала удар по ногам.
– Скоро ты будешь висеть, как безвольная тряпка. А чтобы тебе было веселее коротать время, я принес тебе подарок, – с этими словами парень вытащил из кармана предмет желтого цвета. Приглядевшись к нему, я почувствовала как волна паники, ужаса, отчаяния и ненависти прошлась по всему телу. Это была любимая желтая уточка моего сына, которая везде была с ним.
– Урод! – закричала я. – Я убью тебя! Я тебя из-под земли достану!
– Из-под земли ты меня не достанешь, потому что скоро сама там окажешься! Когда я закончу со всеми твоими нежно любимыми друзьями и семьей, – расхохотался парень.
– Я воскресну лишь для того, чтобы найти и убить тебя! – выдохнула я и рванулась к нему навстречу.
Резкая боль отдалась в руках и удержала меня на месте. Он стоял слишком далеко, чтобы я могла дотянуться до него. Я понимала бессмысленность данных действий, ведь именно этого он и добивался. Чтобы я впала в отчаяние, чтобы страдала, кричала и умоляла его пощадить.
Я дернула головой. Подняла голову и посмотрела ему в глаза.
– Ты больной! Я не убивала Юру! Я его любила! Я его боготворила! Да, он погиб, но не по моей вине! Не я его убила, его убил человек, которого я после этого пристрелила как собаку. Юра умер у меня на руках! Да что ты знаешь о любви? Ты, который умеет только убивать и издеваться над другими? Ты, который сейчас называется братом, где ты был, когда ему было плохо? Где ты был, когда он от боли и отчаяния ломал мебель и изводил себя тяжелыми тренировками, лишь бы от усталости вырубиться и не чувствовать ничего? А? Ты воевал? А с кем ты воевал? Тебя никогда не было рядом с ним! А я была! Я видела, что творилось с ним, и я пыталась ему помочь! И знаешь, что он сказал перед смертью? Он сказал, что он рад, потому что его мучения закончились, и он уходит замаливать грехи! – злобно высказалась я. – И теперь ты заявляешься ко мне, издеваешься надо мной, якобы месть за брата? Ни хрена это не месть! Это болезнь! У тебя потребность причинять боль! Ты не умеешь любить! И ты все время врешь!
– Закрой свой поганый рот! – заорал парень, стремительно подошел ко мне, и удар за ударом я получала по лицу, голове, бокам, животу, ногам.
Я задыхалась от боли, он задыхался от ярости. Когда он устал, я висела на руках безвольным мясом, всхлипывая от боли и выплевывая кровь и зубы. Кожа горела от ударов, и я знала, что через несколько часов появятся огромные синяки и лицо опухнет до неузнаваемости.
Ночь длилась бесконечно. Я то приходила в сознание, то проваливалась в забытье. Стоять было тяжело, руки болели, кожа на месте врезания наручников была синей, ноги затекали, спиной привалилась к стене, и холод пробрал все тело, мышцы сводило. Наступило утро. Никто не пришел. Наступил день. Никто не пришел. Наступил вечер. Никто не пришел. Глаза еле открывались, от синяков все лицо опухло. Наступила еще одна длинная ночь, полная боли, мыслей, отчаяния, страха и ненависти. Моя грудь разрывалась от силы эмоций, я выла и орала. Ерзала рукой, пытаясь вытащить ее, но ничего не получалось.
Утром, открыв глаза, я сфокусировала взгляд на кровати. Она стояла недалеко, и если сильно постараться, то можно достать ногами и попытаться притянуть к себе. Я долго примерялась, оценивая, насколько это возможно. Кровать выглядела огромной, и я все думала, хватит ли сил ног притянуть ее к себе. Хоть я и отжимала ногами в зале от ста килограммов, сейчас силы были на пределе. Подумав о том, что я собственно ничего не теряю, я медленно повернулась корпусом к кровати, вытянула правую ногу и прихватила за раму спинки кровати. Потянула на себя, через титанические усилия у меня получилось немного сдвинуть к себе. Но силы закончились. Через полчаса я повторила то же самое левой ногой, и притянула еще немного к себе. Снова отдых. И когда я отдышалась и силы понемногу вернулись к ногам, я подняла корпус, обхватила обеими ногами кровать и изо всех сил дернула на себя. С ужасным скрипом кровать поддалась под тяжестью и притянулась ко мне. Опустив ноги, я поняла, что с некоторым усилием могу забраться на кровать. Но пришла мысль как можно ближе притянуть к себе кровать и поставить у стены. Не знаю, сколько по времени я исполняла данный трюк, но через некоторое время я смогла забраться на кровать и вполне сносно сесть на дырявый матрас. Истинное блаженство! Никогда я не получала столько удовольствия от того, что я просто сижу на кровати! И, конечно же, я моментально уснула глубоким сном. Напряжение последних суток сказалось на мне сполна.
Я проснулась как от толчка. И увидела перед собой на другом конце кровати парня. Он прислонился к спинке кровати и вроде как спал. Голова опущена, глаза закрыты. Я тихо разглядывала его. Когда спит, даже не скажешь, что он псих. Разглядывая его, я не сразу заметила изменения в своем положении. Мои руки больше не были прикованы к стене, они были прикованы к спинке кровати на длинной цепи. Я подняла руки, чтобы посмотреть запястья.
Запястья были перевязаны бинтом, поверх них были снова наручники. Ну, хоть на этом спасибо.
– Я бываю добрым, – услышала я голос.
– Спасибо. Успокоился? – спросила я.
– Да. У меня бывают припадки. Извини. Моей целью вообще не было красть тебя. Я просто хотел узнать поближе тебя. Нет, конечно, возникали мысли в припадке о том, что неплохо бы тебя убить за брата. Но я всегда сдерживался. А потом ты якобы погибла. И я совсем успокоился. И вдруг такое! Я вижу тебя у торгового центра. Я сначала не поверил, ходил за тобой по пятам в торговых центрах, ехал медленно, когда ты шла.
– Отпусти меня, и мы все забудем! – сказала я с надеждой.
– Не могу. Ведь тогда ты не погибла. А я ведь обещал тебе, что всех вас убью. А тебя в последнюю очередь. Я не могу нарушить свое обещание! Я ведь хоть и бывший, но офицер, – спокойно ответил парень и, склонив голову, рассматривал меня.
– Тебя же Кирилл зовут? – спросила я.
– Вспомнила.
– Юра рассказывал о тебе. Но мало, и было это всего два раза, когда я его пьяного забирала из бара. Он говорил, что два брата, две жизни, и сломаны они по собственной глупости. Он переживал за тебя.
– Не надо мне начинать подобные песни, – жестко ответил Кирилл. – Жалости ты во мне не вызовешь.
– Да я и не пытаюсь, – пожала я плечами. – Ты думаешь, что я боюсь смерти? Но ты не знаешь, сколько раз я ей смотрела в глаза за последние годы. И мы с ним были похожи. Единственное, я не думала о смерти, всегда старалась выжить. Не покориться. А он не хотел. Он много раз говорил, что было бы хорошо, если бы его пристрелил какой-нибудь бандит и он перестал мучиться на этой земле. Он говорил, что живым жить, а его душа давно мертва и тело ходит по инерции и борется со злом.
– Да, он мне тоже говорил про душу и тело.
Где-то послушался шум. Как будто скрипнула дверь.
– За тобой пришли. Не беспокойся о сыне. Твой муж усилил везде охрану, да и я после припадка передумал мстить через невинное дитя. Так что когда сюда ворвутся, погибнешь только ты. Ну а я пойду в психушку.
Он встал, подошел ко мне, вытащил нож, схватил меня за волосы и рывком поднял. Дверь с грохотом вылетела из петель, я увидела, как в помещение вбегают несколько человек в форме с пистолетами наготове. В этот момент в животе появилась острая боль и стало очень горячо.
– Прости мне, детка, – прошептал мне Кирилл, вытащил из меня нож, бросил на пол. Сам упал на колени, руки положил за голову.
Я удивленно смотрела на свой живот и чувствовала, как темнело в глазах, комната кружилась, и наконец наступила темнота. Последняя мысль была о том, что не так уж и плохо я прожила свою жизнь.
