Наталья Шевцова
В 75 Баба Катя девочка опять

Пролог

На берегу заполненного черной водой озера с понурой головой сидел, блистая в свете луны серебристо-синей чешуёй, громадных размеров дракон. Его огромные печальные глаза с надеждой вглядывались в водную даль, а уши вслушивались в тишину.

Тишина, к слову, вокруг стояла абсолютная. Не было ни жужжания насекомых, ни щебета птиц, ни шороха, ни единого всплеска, ничего. Только гладкая, словно поверхность зеркала, стоячая чёрная вода, в которую в данный момент, любуясь своим отражением, пялился белоснежный пушной зверек.

– Что будем делать, если он так и не явится?

– Понятия не имею, Сиян, – тяжело вздохнул дракон. – Слушай, а ты не мог ошибиться причалом? Может, настроишь свой фамильярский радар ещё раз? А то вдруг нам никакой Паромщик и вовсе не нужен? И мы тут только зря время теряем!

– Не суди по себе! – надменно-поучительно хмыкнул пушной зверёк. – Дардьян, я не ты! Если я сказал, что причал правильный – значит причал правильный! Если я сказал, что в этом измерении души Кейт нет – значит, её здесь нет и быть не может!

Дардьян в ответ лишь тяжело вздохнул.

Полюбовавшись в очередной раз на отражение своей белоснежной шёрстки в воде озера, зверёк хмыкнул и изрёк укоризненно-менторским тоном.

– Я, кстати, думаю, думаю, но никак понять не могу, что пошло не так?! Как можно было, плетя простейшее реверсное заклинание, отправить душу вместо другого угла комнаты в другое измерение?! Пожалуйста, объясни мне, как?

– Сиян, просил же уже, не донимай! Я знаю, что виноват! И знаю, что должен исправить свою ошибку! Именно поэтому я бросил все свои дела и отправился с тобой!

– Но мне, на самом деле, не понятно! – не унимался пушистик. – Просто, когда ты меня запулил в другую реальность – мне хотя бы было понятно, как это произошло! Да это была ошибка неуча, но это была понятная ошибка неуча. А в этот раз ну ничегошеньки не понятно…

– Вот и мне тоже ничегошеньки непонятно, – в очередной раз вздохнул дракон. – Я уверен, что всё сделал правильно! Поэтому понятия не имею, как так получилось. Хотя с другой стороны, я ведь никогда раньше не оборачивал вспять чужое заклинание, только свои…

– Можно подумать есть какая-та разница, чьё заклинание разворачивать вспять! Все знают, что никакой разницы нет, если всё сделать как положено! – презрительно фыркнул пушной зверек. – Эх, Ян, Ян… Говорила тебе мама, учиться надо, а не по девкам летать?! Говорила ведь?! А ты что? Все дела он бросил! Знаю я, какие у тебя были дела! Как у того бегемота из анекдота, который лежал в болоте и пузыри пускал!

– Сиянушка-аа, а ты ни охренел часом, – преувеличено сладко-ласковым голоском вдруг заговорил Дардьян. – Я ведь дракон всё-таки, а ты всего лишь маленькое пушистое недоразумение! На один коготок положу, а другим прихлопну! Или же… – ухмыльнулся дракон-неуч, заметив по ухмыляющейся физиономии песца, что тот нисколечко не испугался, – испытаю на тебе заклинание, которое нам задали на дом!

– Нне нна-до! – встрепенулся пушистое недоразумение, на сей раз искренне обеспокоившись. – Только не это! Что угодно, только не это! Слушай, а может, ты ещё раз позвонишь? – дабы увести разговор от опасной темы, предложил зверёк.

– Но там написано: «Звонить один раз или хуже будет!», – возразил дракон, указав взглядом на табличку, прикрепленную под набатным колоколом.

– Куда уж хуже?! – проворчал пушной зверек. – И так полный песец! А полный песец это по моей части! В общем, всю ответственность, если что, я беру на себя! Звони!

– Сам звони! – огрызнулся дракон. – А с меня на сегодня экспериментов достаточно!

– И позвоню! – с вызовом пообещал отважный пушной зверёк. – Вот только палку большую найду, чтобы достать до колокола, и позвоню. Хотя… Зачем мне палка, если у меня есть сапоги? Мне их Кейт, кстати, подарила! Видишь, какая она у меня, в отличие от тебя внимательная! – не упустил он случая, чтобы уколоть бывшего хозяина.

Решено – сделано. Зверёк стащил с левой ноги сапог и, высоко подпрыгнув, сумел-таки дотянуться им до колокола.

Тревожный, печальный звон, как и в первый раз, довольно долго плыл над черными водами озера, прежде чем окончательно угаснуть.

Однако на сей раз, едва только угас звук колокола, во тьме где-то далеко впереди послышался плеск воды.

Дардьян, великолепно видящий в темноте и в целом обладающий гораздо более острым зрением, чем Сиян глазам своим не поверил.

И всё же сомнений быть не могло. Небольшой плот, слегка подсвеченный окружающим его серебристым маревом, медленно, но уверенно двигался к причалу. Одинокая поразительно высокая и столь же поразительно худая фигура, укутанная в серый плащ, правила плотом с помощью огромного шеста. Правда, о том, что в руках паромщика шест, Дардьян скорее догадался, чем увидел, потому что черного цвета шест, был совершенно неразличим во тьме. Неразличимым во тьме было также и лицо паромщика.

«Тоже чёрное? Или лица и вовсе нет?» – озадачился дракон.

Он так увлёкся разглядыванием и изучением паромщика, что не заметил, как плот приблизился к причалу. И поэтому чуть не подпрыгнул, когда вдруг совсем рядом с ним прозвучал потусторонне-зловещий шёпот, от которого у него все чешуйки как одна стали дыбом.

– Ну и кто у нас тут такой нетерпеливый? Написано же звонить только один раз!

– Он! – кивнув на песца, дракон сразу же сдал виновника.

Дардьян был не из трусливого десятка, но, во-первых, пушистая ехидна его уже достал, а во-вторых, он слишком хорошо знал, что врать сущностям из Междусторонья – себе дороже будет. А то, что паромщик был именно представителем Междусторонья, он не сомневался ни секунды. Достаточно было посмотреть на его лицо, точнее отсутствие такового.

– Ттттакой ббббольшой и си-си-сильный, и ябе-бе-беда! – несмотря на то, что у него зуб на зуб не попадал от страха, сумел-таки подчёркнуто презрительно фыркнуть зверёк.

– А как же ответственность, которую ты берёшь на себя? – ехидно поинтересовался дракон. – Вот и бери!

– И вввозьму! – вызывающе пообещал Сиян и, дабы придать своим словам вескости, он ещё и носик к верху задрал. – Сссмотри и учись! – тоном наставника и учителя объявил зверёк, мужественно стараясь не замечать, что у него не только зуб на зуб от страха не попадал, но и шерстка дыбом встала и все до одной лапки сами собой подгибались. – Ну так мы и позвонили по одному разу! – тоном святой невинности парировал зверёк. – Один раз он и один раз я! И судя по тому, что вы явились только после моего звонка, то я всё правильно понял! И всё правильно сделал!

Сиян настолько проникся принятой на себя ролью, что у него не только голос больше не дрожал, но ещё и грудь гордо выпятилась.

– Ни бездны ты не понял, умник! Я явился после второго звонка, а не после твоего! – насмешливо прошелестел паромщик. – Потому что я никогда и никому не являюсь после первого…

– Но написано же «Звонить один раз или хуже будет!», – искренне озадачился дракон.

– Ага, написано, – кивнул паромщик. – И отлично работает, как отсев тех, кому не очень-то и нужно на другую сторону.

– То есть, если бы я второй раз не позвонил, вы бы так и не явились? – специально для дракона уточнил песец.

– Не-а, – покачал головой паромщик. – А зачем? Я ведь как разумею, если кто-то побоялся позвонить во второй раз только потому, что ему от этого «хуже будет», значит не очень-то ему на ту другую сторону и надо.

– Ты слышал? Слышал, Ян? Ты слышал, что он сказал? – радостно потирая лапки, устроил дракону допрос с пристрастием зверёк.

– Да слышал я, слышал! – сквозь зубы прошипел дракон.

– То-то же! Учись, Ян! Учись, пока я жив! – самодовольно изрёк песец.

– Ну-с, куда желаете, чтобы я вас отвез? Выбор хоть и невелик, но я всё же надеюсь, что вы точно знаете, куда вам нужно, потому что как только вы укажите направление, изменить пункт назначения уже будет нельзя! И вернуться назад на этом же пароме тоже будет нельзя! Да и… – поднял Паромщик вверх длинный крючковатый, увенчанный длинным когтём указательный палец. – Чтобы потом ко мне не было претензий, сразу предупреждаю, безопасность в пути НЕ ГАРАНТИРОВАНА! Как не гарантировано и то, что таможня другой стороны разрешит вам сойти на берег. И кроме того… Что касается тебя… – Паромщик указал своим шестом на дракона. – Ты вообще, чем думаешь, дылда? Ну как я тебя такого огромного на таком маленьком плоту повезу?

– Ха-ро-оооший вопро-ооос, чем он ду-ууума-ет! – тут же ехидно поддакнул песец. Вслед за чем вскочил на голову дракону и тоном сварливой жены прошипел ему в ухо. – Ян, не позорь меня! Срочно прими человеческую ипостась!

Громадный дракон мученически закатил глаза, проклиная ту минуту, когда он в порыве питаемого чувством вины великодушия пообещал Сияну помочь его новой хозяйке Кейт. И ещё больше – ту минуту, когда он в порыве раскаяния из-за того, что его заклинание дало сбой – поклялся отыскать душу девушки, где бы она ни была. Проклинал потому, что, если бы не эта клятва, он имел бы полное право прибить совсем страх, уважение и совесть потерявшего бывшего фамильяра! Впрочем, ехидна пушистая прав в одном, он, и правда, порой неизвестно, чем думает! Потому как, если бы он думал головой, то ни за что бы не стал разыскивать своего доставучего питомца, после того как именно по причине его наглости и бесцеремонности «случайно» запулил в смежную реальность!

«Ну ничего! Он у меня ещё попляшет! – пообещал себе Дардьян. – Как только отыщем душу девушки, сразу же на один коготок положу, а другим продырявлю и скажу, что так и было!»

А пока другого выбора, кроме как подчиниться и перекинуться в человеческую ипостась, у него не было. И посему, дабы хоть как-то отвести душу, он дал пушистому стервецу шелбана под зад и отправил его тем самым в недолгий, но незабываемый, благодаря впечатлениям от приземления в заросли репейника, полёт. И уже только после этого принял человеческую ипостась.

– Это означает, что вы не передумали плыть?.. – то ли спросил, то констатировал факт Паромщик.

– Нет, не пеежумали! – сплёвывая набившуюся в рот траву и землю, выполз из зарослей злобно косящийся на дракона песец, редкостного розово-зеленого окраса, подвид колючешерстный. – И мы точно знаем, куда нам нужно! Нам нужно точно и конкретно вон туда, – указал песец направление левой лапкой, продолжая при этом правой – с остервенеем выдирать из своей роскошной белоснежной шерстки соцветия и плоды репейника. И каким-то образом, это же умудрялись делать и его глаза. В том смысле, что левый смотрел в указываемом им направлении, а правый – по-прежнему злобно косился на обидчика. – Я точно знаю, куда нам нужно, но если ещё раз уронишь, могу и забыть! – многозначительно-угрожающе добавил зверёк.

– Что ж… – тяжело вздохнул Паромщик. – Я вас предупредил! Но раз вы всё равно настроены на переправу, прошу пожаловать на борт моего судна!

Опасаясь, как бы плот не накренился, и они не оказались в воде, Дардьян и Сиян осторожно ступили на борт «судна». Однако довольно хлипкая и неустойчивая, на первый взгляд, плавучая конструкция под их весом даже не шелохнулась. Плеска воды тоже не было слышно. Паромщик погрузил свой шест в воду, оттолкнулся, и плот беззвучно поплыл. Путешествие на другую сторону началось.

Какое-то время плавание проходило в полной тишине, пока после того, как Сиян несколько раз скорректировал направление, Паромщик её не нарушил.

– Надо же! Вот это дела! – вдруг изрёк он. – Скажите на милость, что двум магическим существам понадобилось в техномире? Вы ведь туда направляетесь?

– Если в той стороне, куда указывает Сиян, других миров нет, то да, наверное… – пожав плечами, неуверенно ответил Дардьян. – А насчёт того, что нам там надо, мы разыскиваем душу девушки…

– Которую туда вот этот лентяй, разгильдяй и неуч случайно отправил! – не преминул пояснить пушистая ехидна. – А ещё раньше он и меня тоже отправил, только не туда, куда Кейт, а туда, откуда мы только что уплыли! Меня там, кстати, чуть на воротник не пустили, а Кейт меня спасла! Но тут снова появился он, – зверёк в очередной раз указал на дракона, – и проделал то же самое, что и со мной с Кейт! И теперь мы ищем Кейт! – при этих словах зверёк тяжело вздохнул.

– Хммм… Что-то я не понял, – почесал затылок Паромщик и указал на Дардьяна. – Если он способен открывать межреальностные порталы, то, что же вы делали на моём причале?

Дракон тяжело вздохнул и промолчал. Зато пушистая ехидна был рад просветить нового знакомого.

– Так что же тут непонятного? – удивился зверёк. – Я же всё только что доступно объяснил! Да, вы правильно поняли. Для него, – пушистая ехидна неуважительно фыркнул в сторону дракона, – отправить нас в другое измерение – было бы всё равно, что мне – один раз плюнуть! Вопрос только в том, что это было бы за измерение? И смогли бы мы с ним потом, хоть когда нибудь, разыскать путь домой? Меня он знаете, сколько искал, после того, как запулил неизвестно куда? Целых три года!!! И, кроме того, это ещё не факт, что нас с ним забросило бы в одно и то же измерение! Уж поверьте мне на слово, он у нас очень способный!

– А-аааа! Поня-ааатно! Аха-ха-ха-ха! Аха-ха-ха! Аха-ха-ха-ха! – расхохотался Паромщик. Смех его при этом звучал на удивление звонко, весело и заразительно. Однако отсмеявшись, он вдруг замолк и затем вдруг, явно думая о чём-то своём, задумчиво пробормотал. – Значит, вы направляетесь в техномир…

Сиян и Дардьян словно почувствовав, что намечается нечто, что ни в коем случае нельзя спугнуть – на сей раз не стали ничего отвечать. Просто ждали, что их перевозчик скажет дальше.

– Давно я не был дома… – задумчиво протянул Паромщик. – Я ведь тоже из техномира. Не из этого, правда, а другого… Да и вообще, давно я нигде не был. Всё работа, работа… Будь она неладна! У меня знаете, сколько дней отпуска накопилось? – вопрос был явно риторический, поэтому ни дракону, ни песцу, даже в голову не пришло, попытаться предположить. И они оказались правы, Паромщик тут же сам им и ответил. – Несколько столетий! Представляете?

По-прежнему опасаясь, спугнуть зарождавшееся в мозгу их перевозчика решение, оба лишь кивнули.

– Ладно, – махнул рукой Паромщик. – Уговорили! Сойду с вами на берег. Помогу с таможней.

– Безвозмездно поможете? – на всякий случай уточнил Сиян, опасавшийся как бы Паромщик не заинтересовался душой Кейт. А то мало ли, от этих межсторонних служителей всего можно ожидать!

– Разумеется, не безвозмездно – фыркнул перевозчик.

Сиян и Дардьян напряглись. Во, что ещё они влипли?

– А за компанию! – весело рассмеялся Паромщик, довольный собственный шуткой. – Сказал же, в отпуск хочу! И тут такая оказия, что мои пассажиры направляются именно в тот мир, который я давно мечтал посмотреть. Но самому мне как-то не с руки было… Я, понимаете ли, робкий и застенчивый! Да и волокиты бумажной не оберешься! А вот если за компанию, то можно и заполнить! Хотя, что я вас уговариваю, – хмыкнул «робкий и застенчивый» субъект. – Это вы должны меня уговаривать! Ибо вы просто не представляете, какое это опасное место – техномир! Опасное, я имею в виду, для магических сущностей! Вот вы, например, знаете, что такое шоссе? И с какой скоростью по нему несутся так называемые машины?

Ни Сиян, ни Дардьян, ни что такое шоссе, ни что такое машины не знали, и поэтому впечатлилась!

– И к слову, драконов во всех техномирах уже давно перебили как мамонтов. Не то, чтобы мамонтов перебили первыми, но просто именно в этом техномире, так говорят! Песцов, кстати, тоже скоро всех на шубы да воротники пустят, – продолжал стращать ужасами техномира Паромщик. – В общем, если хотите попытать судьбу и самостоятельно отправиться в техномир, то…

– Не хотим! – не дав Паромщику закончить предложение, убежденно заявил Сиян, в памяти которого была всё ещё очень свежа объявленная на него принцем Стефаном охота. – Совсем не хотим! Мои хвост и шуба – мне самому нужны! Очень нужны! Да и Дардьян мне нужен живой, по крайне мере, до тех пор, пока не вернёт Кейт в её тело!

Дракон на эту фразу лишь закатил глаза, мысленно пообещав себе в очередной раз, что пушистая ехидна ему ещё ответит, за каждое своё обидное слово ответит! И месть его будет страшна, по-драконьему страшна!

– А вы, что скажете? – обратился перевозчик ко второму пассажиру.

– Скажу, что с моей стороны, как иномирца, было бы глупо не воспользоваться помощью, так сказать, почти аборигена, – осторожно отозвался Дардьян. – Но предупреждаю вас сразу, если попробуете заманить нас в ловушку, то и сами не поймёте, как окажетесь в каком-нибудь богами забытом измерении, в котором вас никто и никогда не найдёт, как бы настойчиво не искал!

– Вы угрожаете мне? – скорее удивленно, чем грозно или даже обиженно вопросил межсторонний служащий.

– Вообще-то нет, – ответил вместо дракона Сиян. – Это он честно предупреждает. Что-что, а НЕЧАЯННО или СЛУЧАЙНО послать в неизвестном направлении – у него всегда получается на «отлично»! Уж кто-кто, а я это хорошо знаю, – тоном эксперта заявил песец. – И Кейт теперь знает, – вздохнув добавил он.

– Что ж, в этом случае, спасибо за предупреждение! – совершенно серьёзно поблагодарил Паромщик.

Глава 1

Жил-был в одном сказочном королевстве мельник. И поскольку у него, как и у любого мельника была власть над тем, что составляло смысл и цель крестьянского труда, хлебом, то человеком он был не только весьма обеспеченным, но и весьма почитаемым в округе. Тем более, что мельница у него была знатная, не какая-то там водяная, а ветряная, помол на которой, как известно, и более скор и тонок и отходов меньше. Но ещё важней было то, что ветряная мельница продолжала работать и зимой, когда водяные мельницы, все как одна, останавливались из-за ледостава.

Хорошая вещь ветряная мельница, но дорогая. Настолько дорогая, что далеко не каждый даже весьма зажиточный крестьянин мог позволить себе такое удовольствие. И потому ветряная мельница нашего мельника была одна на целых несколько селений. Иначе говоря, не было во всей округе более богатого и знатного человека, чем наш мельник.

И потому, когда умерла его жена, от претенденток на роль новой мельничихи, просто отбоя не было. Однако у горячо любившего свою жену Ансельма, а именно так звали мельника, ни к кому не лежала душа…

Ему казалось, что душа его умерла вместе с его дорогой Элизой. И потому единственной его отрадой стала пятнадцатилетняя дочь Кейт, похожая на покойную мать как две капли воды. И вот ради неё-то он и поддался на уговоры свах и, выбрав женщину, которая особенно была добра к Кейт, женился во второй раз.

Однако женился далеко не сразу.

Ансельм долго не решался. Целый год он искал недостатки в поведении женщины, пытался разгадывать скрытые мотивы её самоотверженности. Однако дни шли, а его подозрения не подтверждались. Рогнеда, а именно так звали женщину, была тем, чем казалась – милой и очаровательной вдовой с двумя столь же милыми и очаровательным дочерьми.

И когда снова наступила осень, мельник наконец сдался и женился.

Полюбить новую супругу он, правда, так и не смог, однако он был ей искренне благодарен за доброту и сердечность, с которыми, как он полагал, она относилась к его дочери.

Порой мельник наблюдал, как его новая жена и её дочери смеются и веселятся вместе с его дочерью и как при этом светится личико его Кейт, и не мог нарадоваться. Все вместе, думал он, они стали семьей. Счастливой семьей. А значит, он поступил совершенно правильно.

Вот так и остался Сиян – единственным, кто по-прежнему не любил Рогнеду. Однако мало кто прислушивается к мнению домашнего питомца. Особенно если этого питомца самого буквально за три дня до появления в доме мельника Рогнеды и её дочерей, подобрали еле живого в лесу. Точнее не подобрали, а отобрали…

Пятнадцатилетняя Кейт чуть не довела своего бедного отца до инфаркта, когда бросилась между маленьким окровавленным тельцем никому неведомой в данном сказочном измерении зверушки и сворой королевских псов. К счастью, свита Его Высочества Стефана Нибелунгидского и он сам оказались поблизости, поэтому псов успели отозвать, и трагедии удалось избежать. Излив свою безмерную благодарность, мельник начал было извиняться, и даже попытался заставить дочь отдать Его Высочеству зверушку, однако юный принц был настолько сражен добротой, красотой и самоотверженностью девушки, что ему даже в голову не пришло потребовать свой трофей назад.

Прежде всего, разумеется, красотой. Молодой человек глаз не мог отвести от лица девушки, черты которого показались ему столь нежными и совершенными, что вполне могли принадлежать ангелу или богине. Он был уверен, что никогда ещё не видел более изящного и грациозного стана, не слышал более чарующего и мелодичного голоса. И уж точно никогда ни одна из молодых особ, встречавшихся ему до сих пор, не смотрела на него столь равнодушно и даже неодобрительно. Его Высочество привык видеть в глазах окружавших его девиц обожание и подобострастие. И привык настолько, что ему никогда даже в голову не приходило, что когда-нибудь он встретит девушку, которая посмотрит на него иначе. Девушку, которую он не только не впечатлит с первого взгляда, но которой будет откровенно плевать на то, что он принц и наследник королевства. Одним словом, Его Высочество Стефан Нибелунгидский весьма и весьма заинтересовался своей новой знакомой. Заинтересовался настолько, чтобы решить и постановить для себя, что он страстно влюблён.

Что же касается Кейт, то она смотрела на королевского отпрыска, и видела в нём только безжалостного убийцу беззащитных и ни в чём неповинных существ. Убийцу, находиться в обществе которого, ей было не только неуютно, но и крайне недосуг…

Девочка слишком опасалась за жизнь спасенного ею зверька, чтобы беспокоиться о такой мелочи, как соблюдение внешних приличий, предписывающих ей быть приветливой и почтительной в отношении особы королевской крови.

«Ну уж нет! От меня этот венценосный убийца почтения не дождётся! – возмущенно думала Кейт. – Не дождётся, по крайней мере, до тех пор, пока мой драгоценный пушистик истекает кровью!»

К облегчению девочки, отец заметил её направленный на него умоляющий взгляд, понимающе кивнул и, ещё несколько раз страстно поблагодарив и нижайше извинившись, попытался откланяться, сославшись на то, что они и так уже отняли у Его Высочества слишком много его бесценного времени.

Однако отвязаться от воспылавшего страстью Высочества оказалось не так-то просто.

– Если позволите, я бы почёл за честь проводить вас и вашу дочь до вашего дома, – галантно предложил молодой человек, – чем немало удивил не только сопровождающих его придворных и мельника, но и самого себя.

– Кконечно, – растерялся не знавший то ли ему чувствовать себя польщенным, то ли начинать бояться подданный. – Поче-че-чему же не позволить. Почччту за чччесть!

– А вы, прекрасная ойрина, – галантно обратился влюбленный принц к предмету своей только что вспыхнувшей пламенной страсти, – не возражаете против моего общества?

– Если ваши лошади домчат нас до мельницы, быстрее чем батюшкины, то не только не возражаю, но и буду искренне благодарна вам за предложение! – предельно честно и насколько могла любезно ответила девочка.

По настоянию матери Его Высочество всегда, на всякий случай (мало ли что может произойти на охоте?) сопровождала карета, запряженная шестеркой отменных скаковых лошадей. Принц не возражал, поскольку знал, с Её Величеством спорить, себе дороже будет. Однако в душе считал подобную материнскую заботу излишней, навязчивой и даже смешной.

И вот пришел тот день, когда Стефан, наконец, понял, насколько права была его мать! Оказывается, всегда иметь при себе карету, запряженную шестеркой ретивых лошадей – не просто хорошая, а великолепная идея!

– Ещё как домчат! – гордо и уверенно пообещал влюбленный принц.

И ничуть не покривил против истины. Королевская шестерка вороных домчала девушку и её отца и на самом деле в рекордные сроки.

Прощаясь, Его Высочество поклонился девушке и попросил разрешения поцеловать ей руку. Дочь мельника без тени жеманства простым искренним жестом протянула ему свою руку. И исчезла за воротами отцовского дома.

– Какая миленькая, однако, у нашего мельника дочь! – присвистнув, отметил один из ближайших друзей принца.

– Миленькая, – слишком бесцветное, недостойное и пошлое слово для подобной красоты, – резко и холодно осадил болтуна Стефан. – Я никогда не встречал ни одной девушки, хотя бы отдаленно сравнимой с этим небесным созданием по красоте и душевной и внешней, – добавил молодой человек внезапно потеплевшим голосом.

Весть о том, что дочь мельника домой лично доставил сам Его Высочество, мгновенно разнеслась по королевству и стала самой настоящей сенсацией всекоролевского масштаба. Особенно королевские кумушки всех мастей и званий впечатлилась тем, что наследник не только привёз девушку в своём роскошном экипаже, но и подал ей руку, когда она выходила из экипажа, и даже проводил до самой калитки и на прощание поцеловал ей руку!

– Неслыханная честь! – завистливо вздыхали все кумушки разом.

– А девушка даже не покраснела и не смутилась! Неслыханная вульгарность! – неодобрительно вздыхали недоброжелательно настроенные по отношению к дочери мельника кумушки.

– Ну а впрочем, чего ещё можно было ожидать от дочки всего лишь мельника?! Пусть и весьма преуспевающего, но всё же мельника! – «защищали» девушку «доброжелательно-настроенные» по отношению к ней кумушки.

– Говорят! – радостно вещали самые сведущие из кумушек. – Что Его Величество настолько обеспокоился перспективой мезальянса, что как только узнал об увлечении сына дочкой мельника, тут же отправил Его Высочество с поручением в соседнее королевство.

К слову Стефан, и на самом деле, отбыл в другое королевство, однако это был давно запланированный огромной государственной важности визит, который к его сожалению ни отложить, ни отменить он не мог.

Однако довольно о делах минувших, вернёмся к делам текущим.

К сожалению, мельник, считавший, что ему повезло с женой, и Кейт, проникшаяся симпатией к мачехе и сводным сёстрам, ошибались, а Сиян – оказался прав.

Новая жена мельника оказалась коварной лицемеркой, вышедшей за него замуж исключительно корысти ради. И обе её дочери были тютелька в тютельку ей под стать.

С первого же дня, как только Рогнеда вошла в дом Ансельма – она спала и видела, как бы ей поскорей избавиться от мужа и падчерицы. Однако будучи женщиной не только хитрой, но и умной, она понимала, что слишком быстрая и внезапная смерть мельника может привлечь к ней нежелательное внимание. Посему она решила изводить его медленно. День за днём капля за каплей Рогнеда подмешивала мужу в чай отраву, которая медленно, но верно подтачивала жизненные силы здорового и молодого мужчины.

Мельник чах и угасал на глазах. Однако все в округе знали, о том, что он так и не смирился со смертью любимой жены. И потому видя, как он похудел и осунулся, считали, что его съедают грусть и тоска. И никому даже в голову не приходило заподозрить неладное, ибо самые близкие друзья Ансельма и те искренне полагали, что ему и Кейт очень повезло с такой заботливой и любящей женой и мачехой, как Рогнеда.

Вот так и получилось, что в день третьей годовщины смерти матери, Кейт потеряла также и отца…

– Кейт! Просыпайся! Там по твою душу пришли! – разбудил дочь мельника неизвестный ей голос.

– Кто здесь?! – испуганно заозиралась сонная девушка, подскочив на подушках.

– Не пугайся! Это всего лишь я! – сообщил всё тот же голос.

– Кто я?

Взгляд Кейт растерянно-недоуменно заметался по комнате, то и дело, натыкаясь на пристально уставившегося на неё Пушистика.

– Кто я? – настороженно повторила она.

– Я – это Пушистик! – сообщил девушке всё тот же голос, странным образом и на самом деле исходивший от Пушистика. – Хотя вообще-то это ты зовёшь меня Пушистиком, а меня зовут Сиян. Да, я могу говорить! Да, я три года прикидывался, что не могу! Да, я шифровался! Обещаю, что потом я всё тебе объясню! – скороговоркой деловым тоном отчеканил зверёк. – Потом! Потому что сейчас нам нужно действовать, а не разговоры разговаривать! – строго, резко и веско повторил Сиян, предвосхищая следующий вопрос девушки. И тут же выпалил. – Кейт, твой отец только что умер! Э-эээй! Подожди-иии! Не падай в обморок! Это ещё была не самая плохая новость!

«Если бы… – пронеслось в мыслях настолько побледневшей девушки, что её лицо стало похожим на лицо покойника. – Если бы она могла… провалиться в забытье или, что ещё лучше, умереть… Что угодно, только не эта страшная, ни с чем несравнимая боль!».

Конечно же, Кейт горевала, когда умерла её мать. Бесконечно. Беспредельно. Мучительно. И болезненно. Однако потеря ещё и отца… совершенно сокрушила её. Казалось бы отец угасал прямо на глазах. Очень страдал и мучился… Поэтому она вроде бы должна была быть готова к подобному исходу. Но нет. Его смерть застала её абсолютно врасплох. Ошеломила, оглушила и ослепила.

– Не может быть, не может быть… – отрицательно качала она головой, губы девушки двигались, но из её горла не исходило ни звука. Превратившаяся в мутное пятно комната плыла перед её глазами.

– Да, что ты будешь делать?! – всплеснул лапками раздосадованный песец. – Кейт, некогда горевать! Потом погорюешь! А сейчас сматываться нужно!

Однако девушка его не слышала. Боль потери целиком и полностью поглотила её. Она знала, что отец плох и знала, что ему недолго осталось. И всё же надеялась чудо… Чудо, которого так и не произошло.

– Да, очнись же, Кейт! – пытался докричаться до девушки зверёк. – Говорю сматываться нужно! Потому что мачеха твоя и твои, так называемые, сёстры задумали и тебя отправить вслед за отцом! То есть, прикончить! – тут же поправился он, испугавшись, что девушке наоборот может понравиться идея. – В смысле, замочить! То есть, извести! – в отчаянии продолжал подбирать синонимы к слову убить Сиян, надеясь найти то, которое выведет из ступора девушку.

Как вдруг его чуткое ухо уловило грохот, визг и ругань за дверью спальни девушки.

«Хммм, интересно, – подумал зверёк, – это они там сражаются за право пришибить Кейт или наоборот пытаются избежать этой греховной обязанности?»

И ошибся в обоих своих предположениях…