Наталья Лилль
Югер безмолвия

Глава 1

«Вот я и дома…» – подумала Элли Брадшо, въезжая на своём новеньком автомобиле на территорию довольно внушительного фермерского угодья, находящегося в нескольких километрах от небольшого городка на северо-западе Англии. Обширные земельные участки и расположенный в их географическом центре старинный особняк принадлежали фамилии отца Элли, а точнее, роду Ломанов уже около двух сот лет. До порога родного дома миссис Брадшо оставалось проехать ещё примерно два километра, но утомлённая долгой дорогой женщина уже чувствовала облегчение от того, что её путешествие близится к завершению.

Наконец, впереди показалось массивное двухэтажное здание – особняк «Югер безмолвия», возведённый в далёком 1819 году. Стены великолепного строения были выложены из красного кирпича и выглядели несколько мрачновато, но этот недостаток всегда компенсировался множеством ярких цветов, высаженных вокруг здания и по всему его периметру.

Ломаны не использовали «Югер безмолвия» в качестве жилья уже около шестнадцати лет, но Элли всё ещё считала его единственным по-настоящему тёплым семейным гнездом. Именно с ним у женщины были связаны самые добрые и приятные детские воспоминания. Здесь Элли прожила до исполнения ей четырнадцати лет. В то время, когда Ломаны обитали на ферме, образованием и воспитанием девочки занимались лучшие няньки и учителя, однако в какой-то момент отец юной леди посчитал, что его дочь должна не только приобретать знания, но и социализироваться в общество, и принял решение перебраться в столицу. В Лондоне Элли получила достойное высшее образование и вышла замуж. Водоворот городской жизни закрутил её настолько, что за прошедшие шестнадцать лет она ни разу не наведалась в фамильные земли. Тем не менее, женщина помнила свой любимый «Югер безмолвия» до мелочей.

Несмотря на то, что Ломаны уже давно обосновались в столице, их дом всегда был присмотрен и силами постоянно проживающих здесь слуг поддерживался в прекрасном состоянии. Прилежащие к особняку богатые земли использовались в качестве фермерских угодий и за счёт овцеводства приносили своим владельцам очень хороший доход. То есть, даже в отсутствии фактических хозяев жизнь в «Югере безмолвия» била ключом.

Чем ближе к дому подъезжала Элли, тем быстрее от волнения билось её сердце. Женщина с нетерпением ждала встречи с Руби Калхоун – домоправительницей, начавшей служить в доме Ломанов тридцать два года назад. Будучи ребёнком, Элли обожала всегда улыбчивую и отзывчивую экономку и считала её неотъемлемой частью своей семьи. Миссис Калхоун отвечала дочери хозяев взаимностью и часто подкармливала её сладостями, тайком вынесенным с кухни.

Наконец, автомобиль миссис Брадшо остановился у парадного входа особняка. Женщина облегчённо вздохнула, ведь она провела за рулём много часов подряд. Элли выехала из города утром и только сейчас, когда солнце уже клонилось к закату, достигла своей цели. Не успел мотор новенькой машины полностью затихнуть, как на крыльце дома появилась седовласая женщина с добродушным лицом. Элли не смогла сдержать улыбку: её любимая миссис Калхоун почти не изменилась. Походка и движения домоправительницы остались такими же быстрыми и немного суетливыми, как прежде.

Следом за экономкой на крыльце особняка показался худощавый, высокий и тоже далеко не молодой мужчина – садовник Гай Уорд, который ухаживал за разбитым при «Югере безмолвия» садом уже лет сорок.

Выйдя из автомобиля, Элли быстрым шагом направилась прямиком к пожилой паре. Женщина видела, что миссис Калхоун слегка сконфужена и заметно напряжена. Видимо, домоправительница не знала, как лучше поприветствовать сильно повзрослевшую любимицу. Элли же ни на секунду не задумалась об условностях приветствий между прислугой и нанимателями и, приблизившись к садовнику и экономке, распахнула для них свои тёплые объятия.

Прижавшись к миссис Калхоун, Брадшо почувствовала, что пожилая женщина тихонько заплакала. Молодая хозяйка чуть было и сама не прослезилась, но сумела сдержаться. Мистер Уорд оказался эмоционально более стойким и не проявил ни капли излишней сентиментальности.

– Добро пожаловать домой, миссис Брадшо! – наконец, нашла в себе силы заговорить растроганная теплотой своей любимицы домоправительница. – Я и мистер Уорд безгранично рады вновь приветствовать вас в стенах «Югера безмолвия».

– Большое спасибо, миссис Калхоун! – ответила Элли. – Я счастлива видеть вас в добром здравии! Благодарю за гостеприимство! Надеюсь, моё проживание здесь не станет слишком обременительным для вас и вам не придётся тяготиться моим присутствием.

– Ну что вы, миссис Брадшо! – смутилась и разволновалась экономка. – Мы тяготились лишь тем, что некогда живой и шумный особняк семьи Ломан вдруг опустел и ожидал вашего возвращения столько лет… Теперь, надеюсь, дом снова оживёт! Прошу вас, миссис Брадшо, скорее проходите внутрь! Ваша комната ждёт вас!

– Но,– слегка растерянно продолжила экономка, увлекая Элли в особняк, – вы так неожиданно сообщили о своём скором визите, что мы не успели подготовить к вашему приезду весь дом… Помимо вашей спальни, мы открыли библиотеку, столовую и гостиную. Мебель в остальных помещениях всё ещё зачехлена. Если вы прикажете, в ближайшие дни мы позаботимся и об остальных комнатах.

– Не тревожьтесь об этом, миссис Калхоун. Я не рассчитываю на быстрый отъезд. Постепенно мы вместе и откроем, и освежим весь «Югер безмолвия», – проговорила Элли, входя в свою бывшую спальню, расположенную на втором этаже особняка. Женщина хотела сказать что-то ещё, но осеклась, так как всё её внимание переключилось на рассматривание помещения. На лице Элли отразилось удивление.

– Мы не ничего тут не трогали… – пояснила миссис Калхоун, глядя на изумлённую хозяйку. – Все вещи лежат на тех самых местах, где вы оставили их перед отъездом… Прислуга лишь укрыла всё чехлами…

Именно этот факт и обескуражил молодую женщину. Ей почудилось, что она вдруг попала в прошлое. Фотографии и постеры на стенах, статуэтки и сувениры на столе, подростковые украшения и прочие мелочи на полках возвращали хозяйку комнаты к различным воспоминаниям из детства и отрочества. Что-то навевало грусть, что-то будило радость, а что-то вызывало смешанные ностальгические чувства.

Элли казалось, что она только вчера крутила в руках все эти наполняющие спальню мелочи и раздумывала, какие из них взять с собой в Лондон, а какие оставить и забрать позже… Но момента «позже» не наступило… Забытые юной мисс Ломан вещи так и пролежали в ожидании возвращения своей хозяйки целых шестнадцать лет.

Стоявшая в дверях комнаты миссис Калхоун почти не дышала, опасаясь нарушить воцарившуюся в спальне тишину. Очень чуткая домработница видела, что Элли окунулась в мир своих девичьих воспоминаний, и жутко боялась ненароком развеять возникшую вокруг молодой женщины атмосферу лёгкой меланхолии.

Мистер Уорд оказался менее проницательным и, громко стукнув внесёнными в комнату чемоданами, заставил Элли вернуться в реалии настоящего времени.

– Миссис Брадшо, – решилась заговорить экономка, – время уже восемь… Наверное, вы сильно проголодались. Позвольте, я пойду и приготовлю вам что-нибудь поесть. Когда немного отдохнёте и придёте в себя после долгой дороги, спуститесь, пожалуйста, в столовую. Ужин будет ждать вас там.

– Спасибо, миссис Калхоун. Вы можете не торопиться, я спущусь примерно через полтора часа. А почему вы готовите ужин сами? У нас разве нет повара? – поинтересовалась Элли.

– Нет, в настоящее время мы не держим в «Югере безмолвия» повара. После отъезда вашей семьи штат прислуги был сокращён до минимума. Раз в неделю для уборки в особняке и на прилежащих к нему территориях сюда приходят наёмные работники и до настоящего момента этого было вполне достаточно, – слегка рассеяно пояснила экономка. – Но если вы планируете обосноваться здесь надолго, то, возможно, вам следует подумать о подборе постоянного штата прислуги.

– Хорошо, миссис Калхоун, я поразмыслю над этим. Надеюсь, я могу рассчитывать на вашу профессиональную помощь в этом непростом для меня деле? – спросила Элли, так как не имела ни малейшего понятия о том, по каким критериям нужно выбирать слуг.

– Конечно! Я с большим удовольствием помогу вам всем, чем смогу! – воскликнула домоправительница, очень польщённая оказанным ей доверием.

– И ещё, миссис Калхоун и мистер Уорд, не могли бы вы называть меня просто по имени? Как в детстве… Когда я слышу официальное обращение, у меня появляется ощущение, что я приехала в гости, а не домой, – попросила миссис Брадшо.

– Ох, дорогая, конечно! Как вы пожелаете! – протараторила вконец растроганная пожилая женщина. – Теперь мы оставим вас наедине с вашими добрыми воспоминаниями!

С последними словами экономка удалилась из комнаты, прихватив с собой и молчаливого садовника.

Оставшись в одиночестве, Элли подошла к окну своей спальни и посмотрела на улицу. Пасмурный июньский день близился к завершению, и прилежащие к дому территории постепенно погружались в вечернюю темноту.

Сердце женщины наполнилось лёгкой грустью. Элли вспоминала о том, как шестнадцать лет назад накануне своего отъезда в Лондон точно так же смотрела в окно. Будучи совсем юной, она предвкушала бурную столичную жизнь, мечтала о новых знакомствах и о большой, светлой любви. Теперь же дела обстояли совершенно иначе: молодая женщина хотела укрыться от городской суеты, спрятаться от любопытных глаз друзей и знакомых и залечить своё разбитое сердце. Именно за этим Элли и вернулась в «Югер безмолвия».

Не желая больше предаваться меланхолии, Элли отпрянула от окна. Прежде чем отправиться в душ, женщина ещё некоторое время потратила на детальное исследование ящиков своих столов, тумбочек и шкафов. Рассматривая старые вещи, миссис Брадшо думала о том, как с ними поступить: раздать, выбросить или распродать. В итоге женщина пришла к выводу, что весь этот подростковый хлам нужно собрать и отправить на чердак.

Приняв холодный душ и переодевшись, Элли почувствовала себя значительно бодрее и жизнерадостнее, чем сразу после прибытия в особняк.

Женщина оделась в довольно короткое приталенное платье, которое было пошито из ткани молочного цвета и украшалось принтом с изображением красных цветов. Облегающая одежда с неглубоким квадратным декольте хорошо подчёркивало красивую фигуру невысокой и довольно худенькой Элли.

Тёмные, ниспадающие чуть ниже плеч волосы Брадшо аккуратно причесала и уложила феном, но собирать в конский хвост или пучок не стала. Полностью приведя себя в порядок, молодая хозяйка особняка спустилась в столовую, где обнаружила суетящуюся вокруг стола домоправительницу. Мисси Калхоун умудрилась приготовить настоящий праздничный ужин, который включал в себя суп, запечённую в духовке рыбу под острым соусом, жареную картошку с курицей, овощной салат, фруктовый десерт и красное вино. От разнообразия яств у Элли разбежались глаза, а чувство голода достигло своего апогея. Поставив перед хозяйкой тарелку с супом, экономка вежливо поинтересовалась, нужно ли женщине что-нибудь ещё и, получив отрицательный ответ, тихо удалилась, чтобы потом вернуться для перемены блюда.

Готовясь к приёму пищи, Элли совершенно не предвидела, что есть ей придётся в полном одиночестве. Она совсем забыла, что слуги руководствуются строгими правилами этикета и не позволят себе сесть за стол вместе с хозяевами.

Уже через пять минут после ухода миссис Калхоун Брадшо стала тяготиться царящей в комнате тишиной. Элли пыталась развлечься разглядыванием убранства столовой и очередной порцией воспоминаний о прошлом, но это никак не помогало развеять скуку. Громкое тиканье старинных часов, отсчитывающих каждую секунду безрадостной трапезы, начало действовать женщине на нервы.

Наконец, устав от угнетающего безмолвия, Элли поднялась из-за стола и направилась в кухню. Она надеялась найти там экономку и садовника и не ошиблась: пожилая пара коротала время за чашечкой чая.

Увидев хозяйку, миссис Калхоун спешно отставила свою чашку в сторону и в растерянности подскочила со своего места.

– Ох, Элли, дорогая, пожалуйста, простите! За разговорами я совершенно не заметила, как пролетело время! Давайте скорее вернёмся в столовую, и я сменю вам блюдо! – быстро заговорила взволнованная домоправительница.

– Нет… Нет, миссис Калхоун, я пришла не за этим… Я тут подумала… Не могла бы я завтракать, обедать и ужинать здесь, вместе с вами? Одна в такой большой столовой я чувствую себя очень неуверенно… Там слишком скучно и одиноко… – поспешила объясниться хозяйка.

Пожилая женщина сначала будто слегка смешалась от неожиданного вопроса и Элли решила, что её просьба была слишком грубой и неуместной.

– Да, конечно… – собравшись с мыслями, заговорила экономка. – Но обычно мы ужинаем поздно. Как правило, мы с мистером Уордом дожидаемся Дилана. Примерно в это время он возвращается с вечернего осмотра земель, принимает душ, а потом мы все садимся за стол. Но если вы пожелаете, мы пересмотрим свой график…

– Дожидаетесь Дилана? Дилана Калхоуна? – слегка изумлённо переспросила Элли. Её память еще с детских лет надёжно хранила в себе это имя, однако сейчас, как бы женщина ни старалась, у неё никак не получалось восстановить перед мысленным взором образ упомянутого человека.

– Вы, должно быть, уже и запамятовали, кто он такой? – проговорила экономка, заметив задумчивость на лице хозяйки.

– Что вы… Как же я могла забыть… Я прекрасно помню, что мистер Калхоун был правой рукой и доверенным лицом моего папы во всех связанных с фермой делах. Но я не думала, что он всё еще здесь… – проговорила Брадшо.

Также Элли помнила, что помощник отца был очень привлекательным и видным молодым человеком. Глядя на него, девочка-подросток могла лишь вздыхать и сожалеть о том, что по возрасту совершенно не годится в жёны такому завидному жениху.

На ферме «Югер безмолвия» Дилан появился много лет назад вместе со своей матерью. В то время, как вдова Калхоун получила место экономки в фамильном особняке Ломанов, её смышлёный шестнадцатилетний сын был определён на грязные работы в конюшне. Парень оказался на редкость работоспособным, старательным, а главное, преданным своему делу. Никто и никогда не слышал, чтобы юный помощник конюха сетовал на свою судьбу или сокрушался по поводу необходимости выполнять тяжёлую и чёрную работу.

Трудолюбие, терпение и сознательность молодого человека сослужили ему добрую службу. Со временем отец Элли начал поручать юноше менее грязные, но более ответственные задания. Чем старше становился Дилан, тем большее доверие оказывал ему мистер Ломан. В течение нескольких лет владелец фермы обучал Калхоуна всем премудростям овцеводства. К двадцати пяти годам молодой мужчина стал главным и единственным помощником отца Элли. Во время длительных командировок в столицу мистер Ломан всегда знал, что его животноводческие угодья остались в очень надёжных руках Дилана.

Наконец, навсегда увозя семью в город, владелец «Югера безмолвия» передал своему верному и грамотно обученному заместителю ведение всех дел на ферме. К тому времени Дилан достиг уже тридцатидвухлетнего возраста.

За все шестнадцать лет отсутствия в родовом гнезде Натан Ломан ни разу не пожалел о том, что доверился Калхоуну. Благодаря стараниям Дилана ферма процветала и стабильно преумножала богатство своих законных владельцев. Отец Элли не забыл по достоинству оценить работу своего помощника и назначил ему солидное вознаграждение.

Полностью поглощённая столичной жизнью Брадшо совершенно не интересовалась тем, кто и как ведёт животноводческие дела её папы, поэтому информация о том, что мистер Калхоун по-прежнему проживает на ферме, стала для неё сюрпризом.

Всё ещё пытаясь вытащить из глубин своей памяти детальный образ помощника отца, Элли уставилась в окно, из которого хорошо было видно его первое место работы – конюшня.

Вдруг внимание женщины привлёк не очень яркий, но приятно мерцающий свет, пробивающийся сквозь щель между воротами деревянного строения.

Отвлёкшись от мыслей о Калхоуне, Элли не совсем осознанно начала гадать, что могло быть источником такого необычного свечения… Перегорающая лампочка? Фонарь в чьей-то руке? Старинная керосиновая лампа? Свеча? Нет, не свеча… В конюшню же нельзя заносить источник открытого огня, так как ни чем не прикрытое пламя может спровоцировать пожар… Пожар…

– Пожар! – громко закричала Элли, до которой, наконец, дошло, что за необычные свечение она видит.

Глава 2

Не мешкая ни секунды, женщина бросилась на улицу и понеслась в сторону конюшни. Всё сознание Брадшо вдруг оказалось занято мыслями о закрытых в горящем помещении лошадях. Элли ещё с детства помнила, что в случае пожара на конюшне первым делом необходимо освободить запертых в стойлах животных. Женщина так переживала за скакунов, обречённых на мучительную смерть в огне, что совершенно не слышала, как с мольбами остановиться за ней пытается бежать пожилая домоправительница.

Домчавшись до горящего строения, Элли распахнула его ворота. В ту же секунду лицо женщины обдало волной тёплого воздуха. Помещение конюшни было сильно задымлено, но Элли смогла разглядеть несколько мечущихся в своих стойлах лошадей. Миссис Брадшо заставила себя подавить приступ панического страха и, решительно шагнув внутрь, поспешила к первому деннику. Чтобы открыть его дверь, Элли пришлось отодвинуть довольно массивную и тяжёлую щеколду. Почувствовав исходящий со стороны открытых ворот поток свежего воздуха, освобождённая женщиной лошадь помчалась на свободу.

К сожалению, дополнительный приток кислорода ощутил и всепоглощающий огонь. Пламя начало сильнее разгораться и стремительнее распространяться. Элли подавила новый приступ страха и двинулась вглубь конюшни, открывая одно стойло за другим. Освободив последнюю, восьмую, лошадь, женщина осознала, что почти не может дышать.

Элли душил сильный кашель, но она не смела глубоко вдохнуть и откашляться, так как горячий воздух сильно обжигал ей ноздри и горло. Жар от всё сильнее разгорающегося огня начал опалять женщине кожу. Повернувшись в сторону ворот, Элли с ужасом обнаружила, что из-за густой задымлённости помещения совсем не видит выхода. Идти к воротам предстояло на ощупь, ориентируясь на доносящиеся снаружи голоса миссис Калхоун и мистера Уорда. Преодолев всего несколько метров, женщина почувствовала, что движения даются ей всё тяжелее, а голова начинает сильно болеть и кружиться. Понимая, что ни в коем случае нельзя останавливаться, Элли опустилась на четвереньки и дальше продвигалась только ползком. Неожиданно голова Брадшо упёрлась во что-то твёрдое. Сердце Элли сжалось от разочарования: она поняла, что выбрала неверное направление, заблудилась и наткнулась или на стену, или на какой-то предмет.

«Неужели это мой конец…» – зажмурившись, обречённо подумала обессиленная женщина и уже была готова в отчаянии упасть на землю, как «стена», на которую она наткнулась, зашевелилась.

Медленно угасающее сознание Элли уловило, как кто-то берёт её на руки и куда-то несёт. Когда женщина поняла, что уже не одна и, возможно, будет спасена, её сердце подпрыгнуло от радости. Буквально через несколько секунд миссис Брадшо почувствовала, что адский жар, окружающий её со всех сторон, исчез, а вдох больше не причиняет обжигающей боли. Стараясь поглотить как можно больше так не хватающего прежде кислорода, Элли, словно выброшенная на берег рыба, начала хватать ртом воздух.

Затем женщина ощутила, как её бережно опустили на какую-то прохладную поверхность. Обоняние, уловившее запах травы, подсказало Элли, что её положили на газон. Сознание Брадшо начало постепенно проясняться. Женщина попыталась открыть глаза и посмотреть на своего спасителя, но её веки поднимались с большим трудом, а взгляд никак не хотел фокусироваться. Элли почувствовала, как ей на лоб легла чья-то довольно тяжёлая рука.

– Дышите, дышите… Просто глубоко дышите, медики уже рядом, – услышала Брадшо низкий голос, в котором отчётливо слышались знакомые нотки.

Осознав, что опасность миновала, Элли расслабилась и до самого приезда врачей больше не пыталась открывать глаза или шевелиться.

Минут двадцать спустя, полностью пришедшая в себя миссис Брадшо проводила взглядом отъезжающую от «Югера безмолвия» карету скорой помощи и посмотрела в сторону конюшни. Деревянная постройка была всё ещё объята пламенем, а вокруг неё суетились многочисленные пожарные. Исходящее от огня тепло ощущалось даже с того места, где на траве сидела Элли. Задумавшись о том, что с ней стало бы, не окажись рядом таинственного спасителя, женщина невольно поёжилась.

– Миссис Брадшо, как вы себя чувствуете? – услышала Элли раздавшийся над её головой взволнованный голос домоправительницы. – Позвольте, я провожу вас в дом и помогу лечь в постель.

– Нет, миссис Калхоун, в этом нет необходимости. Я уже в полном порядке, не стоит за меня беспокоиться, – рассеяно ответила молодая хозяйка в то время, как её глаза блуждали по снующим вокруг людям. Элли пыталась угадать, кто из присутствующих был тем самым героем, что не дал ей умереть в конюшне.

В какой-то момент взгляд женщина наткнулся на профиль высокого мужчины, стоявшего примерно в десяти метрах от неё. Незнакомец разговаривал с одним из работников фермы. Присмотревшись, Элли поняла, что ей знакома манера этого человека держаться и говорить. Перед мысленным взором женщины замелькали многочисленные обрывки воспоминаний из детства, и во многих из них присутствовал тот самый образ, который сейчас отчётливо виднелся на фоне зарева от пожара. Память Элли дорисовала профилю мужчины давно забытые черты и женщина поняла, что смотрит на помощника своего отца. Вот почему голос спасителя показался ей таким знакомым! Это мистер Калхоун вытащил её из конюшни!

Элли сама не знала почему, но её сердце подпрыгнуло от радости. Поднявшись, Брадшо побрела туда, где стоял Дилан.

Не дойдя до беседующих мужчин всего несколько метров, Элли остановилась в нерешительности. Она почему-то испытывала непонятное смущение и в какой-то момент решила, что лучше развернуться и тихо сбежать, но не успела осуществить задуманное, так как мистер Калхоун обернулся.

Миссис Брадшо окончательно растерялась: она не знала, как себя вести и не решалась заговорить. Молчал и Дилан. Элли отметила, что мистер Калхоун всё так же хорош собой. Прошедшие годы, конечно, изменили мужчину, но не умалили его привлекательности. Лицо Дилана приобрело более жёсткие черты, а тёмные волосы были подёрнуты серебром седины. Глаза помощника отца казались холодными, а взгляд – пронзительным.

– Элли? Почему вы еще тут? Вам не следует здесь находиться и стоит пройти в дом… – нарушил молчание Калхоун, когда стоящий рядом с ним фермер отошёл. Его голос звучал подавлено и безжизненно. Было очевидно, что человек сильно расстроен и озабочен произошедшим в «Югере безмолвия» пожаром.

– Но,– растеряно начала Элли, – я хотела бы поблагодарить вас за помощь. Я уверена, что это вы вынесли меня из конюшни… Я узнала ваш голос… Если бы не вы, я бы сгорела…

Дилан, ничуть не тронутый благодарственными словами хозяйки, промолчал. Элли смешалась пуще прежнего и неуверенно поинтересовалась.

– Может быть, я могу чем-нибудь помочь?

– Нет, не можете, – прямолинейно и довольно резко отозвался мистер Калхоун. – Я бы предпочёл, чтобы вы отправились в особняк. Женщине не место на пожарище…

Грубый тон мужчины задел и обидел Элли, но она попыталась отстоять своё право находиться здесь:

– Но это ведь земли моей семьи и я, вроде как, владелица имеющегося на ферме имущества, в том числе и этой конюшни… Вернее, того, что от неё осталось…

Женщине показалось, что по губам собеседника промелькнула тень скептической улыбки.

– Почему вы смотрите на меня так, будто я сказала какую-то нелепицу? – поинтересовалась заметно занервничавшая Элли.

– Да потому, что именно это вы и сделали… – усмехнулся помощник отца. – Во-первых, владельцем имущества фермы являетесь не вы, а ваш батюшка. Во-вторых, кем бы вы ни были, что-то исправить уже невозможно.

– Ну, кое-что я уже исправила. Например, выпустив лошадей, я избавила вас от необходимости объяснять моему отцу, почему его прекрасные животные погибли, – напомнила Элли обидчику о своих заслугах.

– Да? А по-моему, вы чуть было не заставили меня оправдываться перед мистером Ломаном за то, что при пожаре на конюшне сгорела его любимая дочь… – сухо ответил Дилан.

Странный диалог с мистером Калхоуном всё сильнее разочаровывал и расстраивал женщину. Было видно, что помощник отца совершенно не рад её прибытию в «Югер безмолвия». Перед Элли стоял совсем не тот добродушный и улыбчивый молодой человек, которого она знала в детстве. Казалось, что от прежнего мистера Калхоуна осталась лишь внешняя оболочка, которую занял какой-то грубый и угрюмый незнакомец.

Элли не ошиблась. Дилан действительно был очень недоволен приездом молодой хозяйки. За прошедшие шестнадцать лет он вложил в ферму неимоверное количество своих сил. Когда Калхоун услышал, что в «Югер безмолвия» собирается вернуться дочь мистера Ломана, ему пришлось немало понервничать. Мужчина беспокоился, что молодая столичная зазноба захочет взять бразды правления фермой в свои руки. А что городская женщина может знать о животноводстве и разведении овец? Дилан с сожалением думал о том, что его многолетний труд пойдёт коту под хвост только потому, что наследница земель Ломанов вдруг решит поиграть в скотовода.

Услышав заявление Элли о том, что она – «владелица имеющегося на ферме имущества», Калхоун понял, что его беспокойства небезосновательны. Впереди его ждало немало неприятностей… Но нельзя было не признать, что миссис Брадшо впитала в себя привычку отца заботиться о благополучии содержащихся на ферме животных. Не каждая леди бросилась бы в огонь, чтобы спасти лошадей.

Дилан видел, что Элли явно задета его резкостью и заметно поникла. Желая немного разрядить обстановку, мужчина миролюбиво произнес:

– Послушайте, Элли, сегодня выдался тяжёлый вечер и вам пришлось совсем несладко. Пожалуйста, вернитесь в дом и хорошенько отдохните. А конюшню мы восстановим…

Внимательно посмотрев на слегка смягчившегося собеседника, Элли увидела на его лице отпечаток усталости. Только сейчас женщина осознала, что этот человек посвятил «Югеру безмолвия» большую часть своей жизни. Пожар, несомненно, стал для Дилана тяжёлым ударом.

– Мистер Калхоун, я представляю, сколько вашего труда сгорело вместе с этой постройкой, и мне искренне жаль, что вашей фермы… То есть нашей фермы коснулась эта неприятность…

В ответ мужчина лишь сдержанно кивнул и отвернулся. Его задумчивый взгляд изучал почерневшие остатки конюшни. Почти полностью ликвидированный огонь оставил после себя поистине удручающее зрелище.

Дилан размышлял над последними словами миссис Брадшо. Случайная оговорка Элли слегка обнадёжила мужчину. Видимо, в глубине души женщина считала ферму не своей собственность, а его. Может быть, он поспешил с выводами и молодая хозяйка не будет совать свой нос в животноводческие дела?

Элли больше не стала обременять мистера Калхоуна своим нежелательным присутствием и пошла к дому.

Поднявшись в спальню, женщина приняла душ и переоделась в ночную пижаму. Время было уже далеко заполночь. Выглянув в окно, Элли увидела, что огонь на конюшне уже полностью потушен, пожарные машины уехали, фермеры разошлись, а «Югер безмолвия» погрузился в ночную тишину. Лишь одна единственная фигура всё еще бродила по почерневшим остаткам сгоревшей постройки… Было совсем нетрудно догадаться, что человеком, до сих пор не нашедшем в себе сил покинуть место пожара, являлся Дилан.

Глядя на тёмный силуэт, Элли размышляла о том, что первое время ей придётся несладко. Недавняя беседа с мистером Калхоуном показала, что мужчина настроен не очень доброжелательно, а в его натуре есть сила, способная с лёгкостью подавить такую слабохарактерную особу, как Элли. С этими невесёлыми мыслями миссис Брадшо легла спать.