Наталья Жирякова
Я, мои бабушки и дедушки
Приходя к нам домой в гости, баба Дуня не переставала хвалить маму: «Тонюшка, как же вкусно ты умеешь готовить!» Она всегда спрашивала деревянную хохломскую ложку и ела, далеко отставив тарелку и аккуратно поднося к губам ложку на кусочке черного хлеба. «Ба, неужели ты и вправду Ленина видела?» «Да, видела, – с гордостью отвечала бабуля, – в Мавзолее».
Она лечилась своими народными средствами, привезенными из деревни. Однажды в ее лекарствах я обнаружила бидончик, полностью набитый муравьями и залитый какой-то жидкостью. Баба растирала этим настоем поясницу и суставы.
Накануне праздника 9 мая в 85-м году бабушка пошла в сельсовет за медалью к 40-летию Победы. Привели ее к нам домой два старшеклассника, стоящие на карауле возле памятника. Она потеряла сознание, но очнувшись, наотрез отказалась ехать в больницу. Она перенесла несколько инсультов и в августе ее не стало. В этот год я потеряла и деда Гришу. Название «дедушкина/бабушкина» комната так навсегда и закрепилось в нашем доме.
Рэси и букет гвоздик
Всю свою сознательную жизнь я мечтала о собаке. Это должна была быть непременно овчарка, обязательно умная и воспитанная. Втайне я надеялась, что родители рано или поздно пойдут мне навстречу и принесут домой маленького щенка.
Чудо свершилось, но совсем не такое, какое я ожидала. Однажды в дверь раздался звонок, на пороге стояли мама с красивым букетом разноцветных гвоздик, папа и огромная собака. Рэси была настоящей овчаркой, очень умной и воспитанной (вобщем, все как я и хотела).
Мама работала с тетей Мариной, у которой и жила Рэси. Но почему-то т. Марина решила, что немецкая овчарка ей больше не нужна и решила отдать ее в хорошие руки. Сама же купила щенков афганской борзой и начала развивать бурную деятельность профессионального кинолога, в будущем достигнув должности председателя Московского клуба собаководов. Мне было жаль Рэси, она испытала самое большое предательство со стороны близких людей. Как можно было отдать такую умницу, я ума не приложу. Мы все переживали, приживется ли она у нас. Определили ей место в столовой (у нас тогда была даже столовая с огромным аквариумом).
Мама попросила меня поставить цветы в вазу. Вот тут-то и произошло непоправимое. Гвоздики были туго перемотаны прочной ниткой, как пучок зелени на рынке. Я пыталась размотать, но бесполезно. Потеряв терпение, я дернула за нитку и все головки разлетелись по комнате, оставив в моих руках голые стебли. Наступила немая сцена, продолжавшаяся вечность. Понимая весь ужас произошедшего, я даже не почувствовала на себе мамин подзатыльник. Очнулась только тогда, тогда Рэси набросилась на маму. «Фу!» – закричали мама и отец одновременно. Собака стояла, ощетинившись и рыча на взрослых. Тут же все всё поняли. Детей бить нельзя – это ей внушали с щенячьего возраста, вот она и заступилась за меня.
После этого случая Рэси спала только у моего изголовья, свернувшись калачиком на подстилке. Я просыпалась ночью и иногда гладила ее по голове. У меня появился друг и защитник.
Родители демонстрировали гостям супер-воспитание собаки, кладя ей на нос кусочек вкусного и не давая его съесть до специального знака. Я жалела ее, мне кажется, ее очень обижали такие фокусы.
Собака прожила у нас две недели до визита бабушки. Бабуля, увидев скачущую с лаем навстречу ей лошадку, проронила: «Или я, или собака.» Но все и так понимали, что Рэси у нас плохо, она грустила и никак не могла привыкнуть к новым хозяевам. Собачьи глаза с каждым днем смотрели все тоскливей и тоскливее. Ее вернули тете Марине.
Каждый раз вспоминая эту историю, я считаю себя очень виноватой. Тот букет был единственным на моей памяти, который отец подарил маме.
Предложение руки и сердца
Соседский парень Мишка всегда неровно дышал в мою сторону. Он был старше меня на десять лет, служил в Афгане, а когда вернулся домой, пролежав в госпитале после контузии, начал здорово чудить. Сначала не работал два года, бия себя в грудь, мол, вы тут, а я там… Потом взялся за ум, женился на добрейшей девушке Любане, которая родила ему Дашу и Алешу. Но, что-то опять замкнуло у него в голове, он сильно запил, отпустив измученную побоями Любу к родителям, и пустился в загул.
Я ходила за водой на общий колодец мимо его дома и, если он был в нетрезвом виде, то обязательно пытался помочь мне донести ведра. Доносилась до дома только половина, иногда даже не доносилась, он падал, не достигнув цели. Однажды вечером, подошел и тихо сказал: «Натаха, у меня есть бутылка водки, может, пойдем, погуляем?». Я нервно хохотала весь вечер, ошарашенная таким приглашением. Разумеется, все его «ухаживания» были напрасными, я никак не воспринимала их всерьез.
Как-то раз мы с мамой собирались в гости к ее подруге на Авиационную. На платформе, пока ждали электричку, встретили мамину школьную учительницу и дальше ехали вместе. Тут-то я и увидела Мишку с бутылкой пива в руке. Он, будучи как обычно подшафе, начал осыпать меня комплиментами и зашел в вагон вместе с нами.
Одно время по вагонам ходил маленький джаз оркестр: гитара, труба, саксофон и банджо. Музыканты играли очень здорово и собирали неплохие денежки. Я видела их много раз, сама клала мелкие бумажки за доставленное удовольствие. Мишка перехватил их в тамбуре и концерт начался. Он показал рукой в мою сторону и попросил сыграть что-нибудь хорошее лично для меня. Взрослые мужчины с инструментами в руках подошли прямо ко мне и исполнили четыре красивые мелодии, среди которых были «Утомленное солнце», «Как много девушек хороших» и что-то еще. Они с неподдельным восхищением смотрели мне в глаза, а я сидела ни жива, ни мертва. Сначала я была красной, потом малиновой, пунцовой и, наконец, совсем растерялась. Я отвечала музыкантам благодарной улыбкой, стесняясь сказать что-то.