Наталья Ивановна Скуднова
Дура платит гуру
– А почему вы не признаёте её недееспособной, раз на то пошло? – с опаской спросила Люда, боясь спровоцировать очередную истерику.
– Тогда сестра точно никогда не увидит ребёнка, – отстранённо произнесла Снежная Королева. – Прав, как у недееспособной, у неё априори уже не будет никогда. Нам это решение оставить всё, как есть, далось очень трудно. Но мы решили так: ребёнок с любящим отцом. Мы его сможем навещать. А Алёна … но мы хотя бы знаем, где она и что она жива и физически здорова. Надеемся, когда сектанты всё из неё выжмут, то, возможно, что-то изменится. Тогда и будем её лечить. Сейчас всё бесполезно. У меня была надежда на сегодняшний разговор с сестрой, но…
– Так…Я, конечно, всё понимаю, но давайте начистоту. Ваша родная сестра в секте. Мозги её промыты чуть ли не с отбеливателем. А семья ждёт, пока она разориться, так что ли? Может вам легче самим её бизнес развалить, чем ждать, пока это сделают сектанты? – вопрос от Павла прозвучал как упрёк.
– Ещё раз повторю: все возможные способы мы использовали. Развалить её бизнес извне – значит, поднять ненужную пену. Да и мало там от бизнеса что осталось. Компания сестры на ладан дышит. Ещё полгода или год – всё и так сойдёт на нет. К тому же, если сестра узнает, что мы приложили руку к краху её компании, то будет ещё хуже. Потому мы и ждём, когда эти жадные скоты окончательно всё разорят. Один из психологов нам так сказала: пока она нужна секте, вы её не вытащите. Как только секта всё от её получит и выкинет, будем спасать то, что осталось от личности. Есть правда второй вариант. Его присоветовали правоохранители и наши юристы. Нам стоит ждать, когда найдется девушка, которая непосредственно пострадала от этой секты. И она не только напишет заявление, но и не откажется от своих показаний в суде.
Тут Люда и Павел заметили, как стальные нотки, словно острые иголочки, снова стали проявляться в голосе Светланы. На месте живого человеческого лица начала коростой нарастать маска. Сердце Снежной королевы покрывалось слоем льда.
– Я совсем запутался… – морща лоб, сказал Павел. – Вы же недавно сами сказали, что 10 VIP сектанток держатся вместе. Даже если одна из них не сможет переводить на счета Макса NN-ную сумму, она ж всё равно должна остаться в секте, чтобы остальные VIP-ы силу и смысл в жизни не теряли. Так? Получается, даже если вы сестру разорите, она же всё равно должна остаться в секте? Тогда цунг цванг! Пока секта существует, сестра там должна быть. И уже не важно: богатой или нищей.
– Может останется. А может и нет. Мы делаем ставку на жадность! Я думаю, если у одной из VIP-дур не будет нужных ресурсов, секта её втихую уберёт и найдёт для всех красивое объяснение. Ведь для того же Хохолка она перестанет быть рекламой вайжанства. Она станет рядовой неудачницей, которую в любом виде примет её родная семья. Секта сама должна её как-то вышвырнуть. Нам, в этой ситуации, только на это надеется остаётся…
– Если вы на это надеетесь, тогда логичнее разорить бизнес вашей сестры, а? Так вы процесс ускорите! – Павел не отступал.
Впервые Светлана не ответила на вопрос. Она демонстративно уткнулась в телефон и всем стало понятно: на эту тему спрашивать её дальше бесмысленно.
– Если не секрет, откуда вам известно, что происходит внутри секты? – Павлу ничего не оставалось, как перевести разговор.
– Нас десятки человек по всей стране, кто пытается вытащить близких оттуда. – на удивление, Светлана ответила как ни в чём не бывало. – Это не только члены семей VIP-адепток. Есть много людей, пытающихся вытащить или наложниц или тех, кто тратит последние деньги на дурацкие практики. Мы постоянно на связи и в курсе всего, что происходит в секте. Например позвонила или написала женщина кому-то из родных и хоть что-то рассказала – мы со всеми делимся. Только так, получая по крупицам информацию, у нас есть полная картинка. Вот и про блондинку, которую вся сектантская рать ищет, мы узнали напрямую от матери одной адептки.
– Как это? – поинтересовался Павел.
– Есть сектантка – совсем молоденькая. С виду – ничем не примечательный персонаж. Только выглядит, как пацанка: короткая стрижка, мужская одежда.
– Кстати, – подхватила Люда. – В моей группе была похожая девушка. Я её про себя именно так и называла: Пацанка.
– Тогда и я её так называть буду. Она запоминающаяся, как и моя сестра. У них среди VIP сектанток пунктик такой: каждая должна выбрать себе что-то вроде защитного тотема. Например какое-то яркое и индивидуальное отличие. Кто-то ногти необычной формы делает, кто-то под ноль голову бреет. Моя сестра покрасила волосы в розовый цвет. А эта девочка-пацанка, о которой сейчас мы говорим, специально одевается, как мальчишка.
– И, дальше-то что? – спросил Павел.
– Дальше… Звонит эта пацанка своей маме. А мама, на минуточку, работает в самой закрытой силовой структуре не на рядовой должности.
– Что? Прямо там? – Павел поднял вверх палец, как-бы жестом намекая «ту самую» организацию. – То есть вы хотите сказать, что шишкина дочка по уши завязла в секте, а её властные предки не могут засадить главу этой секты на нары?
– Я же вам говорила: мы перепробовали все способы. Как говориться, прижать по закону Макса не получается. Потому многие и выбрали тот же путь, что и мы: просто ждать. – безэмоционально ответила Светлана.
– Честно, мне не понять вас. Возможно, я не был в вашей шкуре. Но у родных сектанток огромные связи и вы ничего сделать не можете… Возможно, простите конечно, вы тупо боитесь компромата, который есть у Макса на каждую сектантку. – с укором произнёс Павел.
– Возможно, у нас руки уже опустились. Возможно, вы просто не знаете: сколько всего мы перепробовали. – Снежная Королева произнесла это так, чтобы всем стало ясно: все ответы на эту тему будут похожими. Светлана словно включила пластинку, которая будет проигрывать один и тот же текст при любом неудобном вопросе.
– Я всё понял, давайте уже эту тему закроем. – отрезал Павел. – Вы что-то говорили о звонке и пропаже девушки?
– Да. – Светлана искренне обрадовалась, что Павел прекратил допрос. – Эта Пацанка звонила и просила мать как-то найти высокую блондинку. Например, чтобы мать использовала все свои связи. Мама пыталась выудить фамилию, но Пацанка её не называла. Пацанка для начала хотела заручится 100% гарантией, что мама ей поможет. Мама честно сказала: «Вначале её фамилия, потом моё согласие». Пацанка отказалась и бросила трубку. После чего, мама Пацанки рассказала всем нам об этом звонке. Кстати, если вдруг пропавшая окажется вашей подругой и она готова написать заявление в полицию, мы ей поможем во всём. Даже готовы предоставить охрану и адвокатов полностью за наш счёт. Запишите мой телефон. Надеюсь, он понадобится.
Светлана продиктовала свой телефонный номер и, как только Люда его записала, таксист притормозил у первой развязки. Там Светлану уже ждали два очень дорогих авто с «красивыми» номерами.
Видно, что Светлана оказалась искренне рада такому неожиданному завершению общения. Но, будучи воспитанной женщиной, она соблюла все нормы приличия. Потому на прощание с привычным для неё «покерфейсом» и многолетней привычкой упаковывать слова в законченные предложения, произнесла:
– Мне пора, я рада знакомству. Меня уже встречают. Надеюсь, ваша подруга найдётся и, если она будет готова дать делу законный ход, мы ей реально поможем. До свидания!
Она вышла из такси и села в одну из машин. Оба приехавших за ней, авто, синхронно дали по газам и через секунду лишь поднявшаяся пыль напоминала об их существовании.
– Поехали? – спросил Павел.
Таксист кивнул и машина тронулась с места.
– Да… Необычная эта Светлана… – словно озвучивая свои мысли вслух, начала Люда. – Я, кажется, её понимаю.
– О чём ты?
– Я верю, что они действительно всё перепробовали, чтобы вытащить своих сестёр, детей и жён из этой секты. Уж если люди со связами и деньгами прищучить Максимку не могут, то что уж о простых смертных говорить…
– Я так не думаю, – категорично заявил Павел.
– Почему? – удивилась она.
– Давай без длинных рассуждений. Судя по антуражу, красивым и дорогим авто, бравирования только должностями без фамилий и званий, они все просто боятся огласки. Сама же слышала: на каждую ВИПуху в секте собран компромат. Причём не то, как девушки укропом у метро без оформления ИП торгуют. Там порно! Сама вспомни, как Светлана с темы съезжала, когда я ей задавал прямые вопросы о компромате! В этом-то и корень проблемы и ответ на вопрос: почему на секту, даже имея мощнейший административный ресурс с кучей бабла, управы нет. Тебе не показалось странным, что они сами не банкротят бизнес своей сестры?
– Светлана на эту тему вообще не ответила…
– Знаешь, почему? Алёнка в секте – это ходячая реклама успешного вайжанства. Если её разорят родственники – секте нужно как-то оправдаться. Потому секта, чтобы себя обелить, выкинет кучу компромата на Алёнку. Например всем это подадут под соусом, мол, Алёнка сама в своём разорении виновата. И видео везде разместят: подивитесь, люди добрые, как аморально себя девица ведёт. Но само вайжанство здесь и ни причём!
– И семья боится, что тут же всплывут и их фамилии тоже?
– Да! Кстати, я соглашусь, что все эти групповые оргии не только для того, чтобы Максимка удовольствие получал. Гуру и его команда таким образом компромат накапливают и до сих пор на свободе. Потому в главных порно-ролях не всегда сам великий гуру занят.
– Тогда я одного не понимаю! – отрезала Люда. – Света сама сказала: бизнесу сестры недолго осталось. Если она по сути и так банкрот, какая вайжанам разница: через год Алёна перестанет быть рекламным лицом, или сейчас? Для них же в принципе важно привлечь успешного человека в секту. А если он уже не успешен…
– Много ты правильных слов говоришь, – остановил её Павел. – Но я думаю, всё проще. Посмотри на это с другой стороны. Вспомни слова Светы, когда она рассказывала про похищение сестры и почему та якобы вернулась. Если Хохолок действительно умный, жадный и циничный чувак, то он прекрасно дал понять VIP-родственничкам одну вещь: он VIP-дур не отдаст. Он выжмет из них всё до капли сам. Пока он их доит – родственнички должны стоять в стороне и помалкивать в тряпку. Как только родственники попытаются вытащить кого-то из секты – Хохолок сливает компромат. Вывод: только Хохолок решает – кто, сколько и как долго живёт в секте. Когда Хохолок выжмет все ресурсы из VIP-дуры, он тихо передаст их VIP-родственничкам для реабилитации. Одной VIP-дурой становится меньше. Хохолок может наплести, мол, эта ВИПуха предала идею вайжанства или что-то вроде «панночка померла». В итоге все довольны: родственники получают нищую, но живую, сестру; VIP-вайжане – оправдание, почему их стало 9 из 10. Секта – деньги. Потому родственнички и ищут козу отпущения, чтобы чужими руками Макса прижучить. Всё логично!
– То есть самим родственникам выгодно, чтобы никто не узнал, что их дочки, жены или сёстры в секте?!
– Давай по фактам. Ты сама слышала хоть об одном скандале, связанным с Максом? Об этом где-то трещат по ток-шоу? Петиции в сетях подписывают о закрытии тренингов? Прокуратуру завалили жалобами на бездействие правоохранителей? Родители, родственники или мужья сектанток орут на каждом углу: «Помогите! Наш близкий человек дышит на луну через попу, но его желание пока не исполнилось»?
– Далась тебе эта луна! Если об этом не говорят, не значит, что этого нет. – с обидой выпалила Люда.
– Вот именно! Сидит тихонечко их дочка, жена или сестра в секте. Красит волосы под цвет чакр или носит мужское шмотьё. Помогает другим прокачивать энергию через анус. Но никто открыто фамилии их родни не полощет в СМИ. Заметь: компромат также не всплывает. Потому богатенькие родственнички и ждут, пока не появится другая пострадавшая не из их круга, с помощью которой можно Макса привлечь по закону. Поверь: они ей действительно предоставят и полк охраны, и взвод дорогих адвокатов. Они даже оплатят все эфиры на ТВ и поднимут нужную шумиху в Интернет. Но гарантирую – их имя светиться не будет. Используют кого-то втёмную, чтобы Макса закрыли, и побегут своих дочурок и сестрёнок спасать. Попутно и от компромата всеми правдами и неправдами будут избавляться.
– Как избавляться?
– Да всё просто! Будут торговаться, чтобы компромат на своих родственников у Максимки забрать в обмен на то, что девица-правдорубка или заявление отзовёт или гуру срок скостят. Потому я и уверен, что адвокатов этой девице родственнички действительно бесплатно предоставят. Но юристы будут не на девицу работать, а на родствеников VIP-дур. Адвокаты в интересах VIP-ов всё регулировать втихую и будут. Я тебе даже больше скажу: эти родственники давно объединились и нашли адвокатов. И та, кто заявление на Макса напишет, будет лишь пешкой. Хотя на неё, на самом деле, секта и СМИ и будет все дерьмо спускать. И не факт, кстати, что сэнсэйку вашего в принципе посадят. Отожмут компромат на десяток детишек и жён богатых шишек, и будет Максимка дальше свои тренинги вести. Может не в России. Но если не засадят, то шоу маст гоу он!
– Наверное, их тоже можно понять…
– Наверное, если бы за мной приезжала машина с определёнными номерами и телохранителями, я бы, возможно, думал также, как и они. Просто им страшно потерять больше, чем их родственницу. Они за свою шкурку, точнее за репутацию и должности трясутся. Потому, кстати, и не признают пока банкротом или недееспособной свою дочурку, жёнушку или сестрёнку. В этом случае вся грязь может полезть наружу. А если только начнёт все выползать, Хохолок может и компромат слить. Всем выгоднее всё решить по-тихому, чтобы правильные фамилии в СМИ не светились. Деньги любят тишину. Родственнички только и ждут, чтобы включить админресурс на нужную мощность, когда пострадавшая не из их VIP круга появится. Только тогда есть шанс, что секта Макса перестанет нормально функционировать, а они так или иначе получают своих родных готовыми к реабилитации. Всё очень цинично и эффективно. Единственное, что этих родственничков оправдывает… – тут Павел сделал паузу. – Кстати, как ты думаешь, что?
– Не знаю, – искренне ответила Люда.
– А я тебе скажу. Их оправдывает лишь то, что они не несут ответственность за выбор взрослого человека. В конце концов: их прямой вины нет, что их сестра, жена или дочка думает, что все желания исполняются, если попу показать луне. Что все свои сбережения, время и знания адептки тратит на алчного гуру. Что, спуская свою жизнь в унитаз, сами нажимают кнопку слива. Уж в этих желаниях родственники точно не виноваты.
Монолог Павла прервал неожиданно раздавшийся звонок.
– Погоди, – обрадовалась Люда. – Это моя мама звонит. Я поговорю, хорошо?
Павел кивнул. Он уставился в свой телефон и сделал вид, что ничего вокруг не видит и не слышит. Хотя до него доносились лишь ответы Люды, но, судя по её репликам, и потому, как менялась её интонация, диалог дочки и матери явно не клеился.
– Да мамуля, привет! – радостно начала Люда. Было очевидно: звонок мамы подействовал на неё, словно бальзам на открытую рану. После всего пережитого ей хотелось просто поговорить с самым близким и родным человеком. – Да, всё нормально. Я за городом еду и связь неровная… В смысле когда у меня отпускные… Сколько, я не знаю. Думаю столько же, как и в прошлом году. А что случилось?.. Какая машина?.. Как разбил… Но ведь есть страховка?! Почему ты плачешь? Мам, ну не надо… Я не смогу прямо сейчас найти 300 тысяч ему на ремонт… Да, я понимаю, что брат… Но а мне-то как жить?.. В конце концов, ему уже 27 лет… Мам, ну не плачь… Зачем ты так говоришь… Слушай, а меня кто-нибудь жалеет? Я каждый месяц перевожу деньги!.. Мама… ты сама хоть себя слышишь?.. Что значит, я должна и обязана?.. Кому? Двадцатисемилетнему лодырю, который умудрился в первый же рабочий день разбить машину?.. Что значит – я живу только для себя?.. Я давно бы квартиру купила, а не скиталась бы по съёмным комнатухам до 35 лет, если бы все эти годы больше половины денег не отсылала… Стой… Почему я неблагодарная?.. Мам… Стой… Стоп! Хватит! Ни тебе, ни брату я больше ни копейки не переведу! Ты хоть знаешь, что я пережила за последние два дня?.. Мам… А вот теперь послушай меня! Мама, я тебя люблю! Но больше доказывать тебе свою любовь деньгами, я не буду. Брат взрослый. Пусть сам и выкручивается!
Люда выключила телефон и слёзы брызнули из её красивых глаз. Павел попросил водителя притормозить. Когда тот встал на аварийку, Павел пересел на заднее сиденье и успокаивал Люду по дороге до самого дома.
2 мая, раннее утро. Форточка на первом этаже
Павел и Люда приехали в их съёмное прибежище глубоко за полночь. Люда всё выплакала. Павел всё выслушал. Сил не оставалось ни на общение, ни на ужин. Они разбрелись по своим комнаткам, пообещав разбудить друг друга часов в одиннадцать.
Их сложившиеся за такой короткий срок, отношения, можно назвать «взрослыми». Они поддерживали друг друга, когда эта поддержка нужна. Но вовремя оставляли необходимое другому человеку, пространство для одиночества.
Это большая удача, когда две состоявшиеся личности находятся вместе не только для того, чтобы вместе порадоваться и поплакать. Они вместе именно потому, что умеют в нужное время отойти в сторону, чтобы оставить своей половинке возможность собраться в единое целое. И всё это происходит естественно, без глупых обидок и лишних постов в соцсетях.
Вот и сейчас «выревевшая» всё, Люда, закрывала дверь своей комнатушки и не сомневалась, что Павел не станет дуться на неё с утра за истерику равно как и не станет стучаться в дверь и назойливо предлагать своё плечо в качестве терапии.
Только Люда поставила телефон на зарядку, как в квартиру кто-то позвонил. Павел заглянул к ней в комнату.
– Люд, там какой-то парень звонит в дверь. Ты его знаешь?
– Сейчас посмотрю, – она тихонько подошла к входной двери и посмотрела в глазок. – Это же Петя! Бывший муж Ани.
Люда, ни спрашивая совета, распахнула дверь.
– Петя, привет! Как ты меня нашёл? – радостно залепетала Люда, чуть не кинувшись Петру на шею.
– На ощупь… Помнишь – я ж с переездом тебе помогал? Хорошо, хоть память не подвела. Можно войти? – спросил Пётр.
– Конечно! Мы тебя искали, но твой телефон выключен. – ответила Люда.
– Здравствуйте! – произнёс Павел, протягивая руку. – Меня Павел зовут.
– Пётр, очень рад! – в ответ крепко пожимая руку, ответил он.
– Пойдём на кухню чай пить? – предложила Люда, закрывая входную дверь на замок и отойдя на пару шагов, чтобы Пётр смог раздеться в их малюсенькой прихожей. – Петя, хорошо, что ты меня нашёл! Мы Аньку везде ищем…
– Её никто не может найти! – довольно и, даже с какой-то гордостью произнёс Пётр.
– Почему? – удивилась Люда.
– Потому что я её запрятал к своим знакомым в частную клинику. Под чужим именем она в отдельной палате. Её там на миллион процентов не найдут эти уроды.
– Значит, вы немного в курсе, куда наши девчонки вляпались… – ухмыльнулся Павел.
– Вижу, вы тоже в курсе! – кивая головой в ответ, произнёс Пётр.
– Вот сопровождал везде Люду. Много нового узнал! Давай на ты, хорошо?
– Хорошо! Все на «ты» – Люда ответила за Павла. – Пошли на кухню. Хватит в прихожей стоять.
Вся троица быстро заняла места на кухне. Двое молодых людей разместились за столом. Люда стала хлопотать у плиты.
– Я только чай буду! – заявил Пётр.
– Мне тоже чай, – сказал Павел.
– Ну тогда всем чай заварю, – расставляя чашки на стол, ответила Люда.
– Чувствую, разговор долгий будет. – сказал Пётр. – Я начну, может, тогда у вас все вопросы отпадут?
– Согласен! – ответил Павел.
– Короче… – Пётр обратился к Люде. – Я заезжал к тебе домой раза два за сегодня, точнее, уже вчера. Но тебя целый день не было. Решил уже к ночи приехать – вдруг ты на месте?
– А мы к Ане домой мотались! – подхватила Люда.
– Её дома нет. – делая глоток ароматного чая, ответил Пётр. – Я из-за этой всей суматохи телефон где-то посеял. Только сегодня под вечер симку восстановил, но половина контактов потеряна. Твой контакт не восстановить. У Ани телефон на тренинге остался. Потому и пришлось надеется только на свою память, чтобы дом и квартиру отыскать.
– Как Аня оказалась в клинике и что с ней? – спросил Павел.
– Только пара синяков. Из истерики уже вывели… – тихо ответил Пётр. – В клинику, естественно, я её и устроил. Теперь рассказываю, с чего всё началось. Двое суток назад звонок с незнакомого номера. Я отвечаю – а там Аня орёт не своим голосом. Я пытаюсь что-то разобрать, но через её слёзы ни хрена не понятно. Повезло, что хозяин телефона сам взял трубку и объяснил: куда приехать. Я срываюсь с места и еду в центр. Там картина маслом: Аня в разорванном и грязном нижним белье, прикрывшись мужской куртейкой, сидит на скамейке. Рядом с ней гастарбайтер, пытается как-то её успокоить. Аня ревёт. В таком пограничном состоянии я её впервые в жизни увидел. Пытаюсь я хоть что-то разобрать. Но всё бесполезно. Спрашиваю работягу-гастарбайтера: он мне отвечает, что работает в кафе неподалёку. Возвращался домой. Видит: девушка на улице почти голая. Ревёт. Он к ней подбегает и предлагает вызвать скорую или полицию. Она просит набрать мой номер и дождаться, пока я приеду. Больше он ничего не знает. Я, естественно, благодарю его, на всякий случай, записываю его телефон. Хорошо, телефон в мессенджерах сохранил. Контакт хоть не потерян. Дальше… Беру Аню в охапку и везу её в клинику.
– И что Аня тебе рассказала? – с опаской спросила Люда.
– Если честно, то большую половину правды она не сказала. Я то знаю, где она темнит и не договаривает, а где правду говорит. Если кратко, сказала, что вы с ней пошли на тренинг. После этого поехали на какой-то закрытый семинар. Дальше вас развезли по разным адресам и тебя она больше не видела. Они с девушками очутились на какой-то квартире. По её рассказам делали какие-то упражнения на раскрытие сознания или как там по-другому эта вся ересь называется. Потом пришли ещё несколько мужчин и девушек. Как я понял, Анюте чем-то пригрозили и она очутилась в комнате с этим учителем. Ну тем, кто тренинги ведёт – самый главный у них. Аня здесь мне явно соврала, сказав, что ей не понравилось всё это, потому сбежала. Но я думаю, её чуть не прибили. Иначе бы она не вылезла через маленькое окошко в туалете.
– Не поняла… – недоумевала Люда. – Через что вылезла?
– Во всём помещении решётки на окнах. Первый этаж. Дом старый в центре. Как я понял с её слов, Аня отпросилась типа в туалет или как-то по-другому ей удалось улизнуть. Зная её терпение, Аньку нужно очень достать, чтобы она пошла на крайние меры. В общем, тебе она точно всю правду расскажет. Не в причине суть. Итак, оказалась она в туалете. А в старых домах иногда оставляют маленькие окошечки в уборной. Это чуть больше форточки, но под самым потолком. Почему её не зарешётили, тем более на первом этаже, я не знаю. Как я понял, Анька, в одном неглиже, сиганула в эту форточку. И тут двойное везение: 1 этаж и её размеры. Была б она погабаритнее, застряла бы на этом тренинге в буквальном смысле этого слова. Короче говоря – вылезла она на улицу и каким-то чудом умудрилась себе ничего не переломать! Потом бежала как можно дальше от этого дурдомика. Она помощи просила у каждого прохожего. Но помог лишь гастарбайтер. Ему, кстати, до конца жизни спасибо говорить буду.
– Какой ужас! Холод собачий же… Анька хоть не простыла?
– Не успела! Видимо её стресса даже микробы испугались. Я, когда её в таком виде застал, думал вести в дурку. Она невменяемая была! Хорошо, что сразу позвонил знакомым. Те сразу просекли, в чём дело. Сказали срочно ехать делать официальное освидетельствование на телесные повреждения и на наркотики. Всё это мы правильно сделали и зафиксировали. Мы написали отказ от госпитализации и поехали в ближайшее отделение полиции заявление писать. Заявление приняли без разговоров. Там только на Аньку посмотрели, сразу всё поняли. Но предупредили: сейчас из-за праздников разбираться начнут не сразу. Записали все наши телефоны. Дали корешок от заявления и, надо отдать им должное, сразу выехали на адрес, который Аня сообщила. Там, как вы понимаете, никто не открыл. Ну, это уже другая тема. В общем.... Как только мы написали заявление в полицию, я Аньку в клинику под чужим именем разместил. Сейчас она там. Она очень за тебя переживала – не знала: где ты и что с тобой. Если есть у тебя силы – давай завтра, точнее, уже сегодня к ней в клинику, а?
– Конечно! Можно с самого утра! – согласилась Люда.
– Тогда заново телефон твой запишу.
Пока Пётр записывал телефон, Павел спросил:
– Слушай, а дальше вы что собираетесь делать?
– Я Аньку полностью поддерживаю. Она точно до конца хочет это дело довести и как минимум добиться, чтобы возбудили уголовное дело.
– Адвокаты у вас есть? – начала Люда. – Просто мы с ещё одной женщиной познакомились. У неё сестра в секте. Они могут помочь с юристами.
– Если готовы помочь, то всё рассмотрим! – ответил Пётр.
– Ты особо не обольщайся! Эти люди Анькиными руками будут своих родственничков и компромат вытаскивать. – добавил Павел.
– Это всё обсудить нужно. Но когда Анька хоть немного в себя придёт. Вот сейчас ей снова снотворное вкололи. Без него она вообще заснуть не может. Ещё неделю минимум койко-место арендовать будем. Ну, я поехал? Утром за вами могу заехать.
– Отлично! Во сколько?
– К 12. Вам тоже отдых не помешает. Кстати, вы ж мне ничего не рассказали? Завтра по дороге жду алаверды.
– Договорились! Мы тебя будем ждать! – на прощанье сказала Люда.
Произнеся «мы», она вдруг почувствовала какую-то уверенность. Так много лет у неё не было шанса использовать это замечательное прилагательное: «мы»! Люде очень понравилось «мыкать». Особенно, когда «мы» равнялось Павел плюс Люда.
Вдруг ей подумалось: как же здорово, когда пришедшему гостю можно сказать о себе и Павле «мы». Казалось, говоря «мы», она сама становится больше и значимее в этом мире. Ведь она уже не одна!
Тем временем, Пётр быстренько собрался и не прошло и минуты, как Павел закрыл за ним дверь и вернулся на кухню.
– Отличный парень! – заявил Павел. – Это её бывший?
– Да! Но они недолго были женаты… – ответила Люда, подливая Павлу чай.
– Был бы я на её месте, такими пацанами не разбрасывался.
– Да я ей много лет об этом твердила. Может, они снова сойдутся?
– Надеюсь, что и…
Казалось, что Павел хотел закончить фразу, но что-то его остановило. Люда это почувствовала и спросила:
– Ты мне что-то ещё хотел сказать, или…
– Да, хотел… – начал мяться Павел.
– Если ты насчёт завтра, то я одна смогу поехать! Ты и так для меня много сделал… – Люда вдруг подумала, что Павел просто устал от всей этой беготни и не знает: как отвязаться.
– Да ты чего? Я вообще тебя одну не отпущу! – возмутился он. – В принципе не про это хотел поговорить!
– А про что тогда? – недоумевала Люда.
– Может, конечно, я не вовремя всё это начинаю… Но я с тобой за эти два дня как два года прожил. Для меня всё, что я тебе скажу сейчас, тоже непривычно. Для тебя уж тем более… Я не принимаю необдуманных решений. Ты, я так понял, тоже из этой же породы. Но мне почему-то кажется, что у нас с тобой есть будущее. Может, мои слова сейчас кажутся какими-то высокопарными. Но речь подготовить особо времени не было. Потому говорю, как говорится. Я давно не испытывал ни к кому таких сильных эмоций. Уже сто лет так ни за кого не переживал. Мне сложно представить, что в моей жизни тебя не будет. Что после всего этого дурдома мы разбежимся по своим комнатам и будем друг с другом лишь здороваться. Я не хочу тебя терять…
– Быстро всё это как-то… – произнесла она.
– Для меня тоже всё слишком. Быстро – это не то слово. Эмоции зашкаливают. Потому… Давай не заканчивать общение после всего?
– Я и не собиралась! – мгновенно ответила она.
– Наверное я как-то коряво сказал… Короче… я собираюсь вернуться обратно в Новосиб. Квартиру просто купил и через месяц ремонт будет закончен.
– Погоди… ничего не понимаю! Какая квартира, когда у тебя долги?
– Долгов всего 3 единицы осталось. Я в месяц нормально зарабатываю. Гарантирую свой миллион тебе отдавать до 10 числа каждого месяца.
– Ты зарабатываешь миллион в месяц? – не скрывая сарказма, спросила она.
– Пока да. Но будет в разы больше, когда все долги закрою. Могу показать все налоговые декларации, чтобы не выглядеть треплом.
– Да не надо мне твоих деклараций! – отмахнулась Люда. – Но почему ты в Новосибирск хочешь вернуться?
– Не подошла мне столица, и это, кстати, взаимно! Не хочу здесь жить. Клиентов и так уже набрал. На переговоры можно летать сюда или филиал со временем открыть. А мою работу можно в любой точке мира делать. Я ещё полгода назад решил вернуться. Но вот недвижимость только три месяца назад осилил. Если захочешь – переедем в Новосиб. Всем твоим котам места хватит.
– То есть ты мне предлагаешь переехать в Новосибирск?
– Не завтра, конечно. Мы можем в Москве пока пожить. Если ты совсем против переезда – давай здесь и останемся. Или в другой город переберёмся. Я с тобой готов хоть на край света, хоть на лунную практику.
– Блин, и не вспоминай… – содрогнулась она.
– Ну так что: как тебе моё предложение?
Люда ничего не ответила. Она долго размешивала сахар в давно остывшем чае. Тут и колючему ёжику все стало бы понятно: ей не ему нужно дать ответ, а самой себе ответить на вопросы: что её держит в столице?
Работа? Преподавателем она может работать где угодно. Да, может не в ВУЗе, но в школу учителем должны взять. Друзья? Из близких и проверенных временем друзей – только Аня. И, судя по настрою Петра, у них всё заново склеивается. Мама и брат? Им давно всё равно: где она живёт и как она достаёт деньги. Лишь бы дань регулярно поступала.
Растворив в холодной воде последние кристаллики сахара, она постучала ложкой о край стакана, стараясь стряхнуть лишние капли, и спросила:
– А если у нас ничего не выйдет?
– А если выйдет? – его вопрос прозвучал как утверждение.
Таких вопросов и ответов на кухне в ту ночь прозвучала сотня. Хоть не на все вопросы нашлись ответы, но они слушали и слышали друг друга.
Проговорили, казалось, обо всём на свете: о родителях, о друзьях, о работе. Так и просидели они всю ночь, будто играя в интеллектуальную викторину.
Этим общением «обо всём подряд» они как-бы восстанавливали нарушенный баланс. Ведь обычно двое начинают общение не с поиска подруги в секте, а с получения хоть какой-то информации друг о друге. Теперь, казалось: им ничего не мешало узнать больше и раскрыться перед другим человеком, потому как все проблемы, как показали эти несколько дней, решаемы!
